"Две судьбы" - читать интересную книгу автора

Глава 3

Войдя в каюту, сестры замерли от изумления. Просторный салон капитана был затянут голубым атласом, расшитым золотом. Босые ноги девушек по щиколотку утонули в прекрасном персидском ковре, на стенах каюты было развешено разнообразное оружие, сверкающее в лучах солнца. Однако глаза Элен были прикованы не к этой кричащей роскоши, и даже не к хозяину — восседавшему в кресле на шкуре леопарда, а к девушке, стоящей возле кресла на коленях. Судя по тонкому лицу и античному носу, девушка была, скорее всего, гречанкой. Густые черные волосы обрамляли миловидное лицо, сочные губы девушки были полуоткрыты, обнажая ослепительно белые зубы. Но не это привлекло внимание Элен, а то, что девушка была совершенно голой. Ни клочка одежды! Ноги девушки были широко расставлены, лобок гладко выбрит. В ярко розовых сосках девичьих тугих грудей блестели позолоченные кольца. Шею рабыни, а то, что девушка была ею, Элен не сомневалась, охватывал позолоченный широкий ошейник, богато инкрустированный жемчугом и драгоценными камнями. В ушах сверкали бриллиантовые серьги. Девушка держала поднос, на котором стоял графин, и высокий бокал венецианского стекла.

— Заходите леди, заходите. Али, развяжи им руки, — голос Джона Бингса был приветлив. — Извините, что пришлось вас немного раздеть, но ваши платья могли измяться в чулане. Ха! Ха!

— Немного!!? — голос Эмили дрожал от негодования. — Да вы нас практически совсем раздели, негодяй! Джон Бингс, немедленно…

— Стоп, стоп, милая леди! Не надо со мной ТАК разговаривать! Не забывайте, где находитесь, это вам не Мадрас!! Во-первых, я вам не Джон Бингс! Мое имя — Аль-Джаббар, а для вас, христианские сучки — господин! Раздели, говорите?! Вот, посмотрите на Тису, — Бингс кивнул головой на рабыню. — Вот она РАЗДЕТА!

— Сэр, — Элен постаралась придать голосу примирительное звучание. — Сэр, просто мы не привыкли находиться в ТАКОМ виде, да еще перед мужчиной.

— Ничего! Привыкните! Ладно, теперь о деле. Как вы уже слышали, я собираюсь вас продать! Вы молоды, красивы, и за вас дадут отличную цену. Но! Прежде чем прикинуть барыши, я должен получше рассмотреть свой товар. Понятно, о чем я говорю?

— Да, но сэр, куда уж лучше? Уж не собираетесь ли вы…

— Вот именно, собираюсь! Ты, — Бингс указал на Эмили. — Раздень свою сестренку! Живо!

— Я не буду этого делать! Вы не имеете права! Я…

— Если ты этого не сделаешь, английская сучка, это сделают мои матросы! Потом вас привяжут голых к мачте и выпорют тройной плетью! После этого, если останетесь живы, будете посговорчивей! Ну, живо я сказал!!

Словно в тумане Эмили повернулась к сестре

— Давай, Эмили, — прошептала Элен. — Видно, ничего не поделаешь.

Та, глотая слезы, взялась руками за край сорочки и потянула ее вверх. Раздался голос Бингса:

— Не так! Зайди со спины и снимай!

Покорно обойдя сестру, Эмили потянула сорочку вверх, обнажая бедра и низ живота Элен. Чтобы помочь сестре, та подняла руки вверх. Мгновение, и обнаженная английская леди замерла перед английским пиратом. Инстинктивно Элен прикрыла руками грудь и лоно и попыталась повернуться немного боком.

— Чего жмешься?! А кто ее разденет? Давай поживей, у меня еще много дел на сегодня, чтобы возиться с вами!

Элен было ужасно стыдно опустить руки и раздевать свою сестру, но страх перед жестоким наказанием оказался сильней. Несколько мгновений спустя обе сестры, обнаженные и униженные стояли перед главарем пиратов. Лица девушек были залиты слезами отчаяния и стыда, щеки пунцовели. Бингс несколько минут с нескрываемым удовольствием рассматривал стоящих перед ним очаровательных нагих пленниц, затем его брови сурово нахмурились:

— Ну-ка! Встаньте, как положено стоять рабыням! Что?! Не знаете! Тиса, покажи этим сучкам, что значит «стоять»!

Гречанка поставила поднос на пол и встала чуть левее сестер. Отученным движением девушка широко расставила ноги, чуть приподнявшись на носках, заложила руки за голову, скрестив пальцы на затылке, и максимально развела плечи.

— Ну! Поняли! Становитесь!!

Однако никакая сила не могла заставить Эмили и Элен встать, как стояла Тиса. Девушки сжались еще больше и умоляюще смотрели на капитана. Минуту тот выжидал. Затем встал из кресла, и, сжимая в руке плеть, подошел к сестрам. Тихим, задушенным от ярости голосом он поинтересовался:

— Вы что, сучки! Не слышали, ЧТО вам приказали?!!!

С этими словами Бингс с силой хлестнул плетью по ближайшей к нему из сестер. По воле неба ближе к Бингсу стояла Элен. Витая, выделанная кожа с легким чмоком опоясала ее ягодицы, и Элен показалось, что к ее заду приложили раскаленную полосу железа. В глазах вспыхнули и тут же погасли яркие огни. От жгучей боли девушка сильно прогнулась назад, издав при этом пронзительный крик.

Ударить второй раз Бингс не успел. Эмили с плачем кинулась на колени перед пиратом:

— Не надо! Прошу вас, сэр! Мы будем послушными! Не надо, умоляю вас!!

— Кгхм! Ну ладно, я жду!

Эмили, вскочив на ноги, тут же приняла позу Тисы. Кусая губы, чтобы не разреветься, она молча терпела, пока Бингс мял ее груди, оттягивал соски, лазил пальцами в рот. Слезы полились из ее зажмуренных глаз, когда чужие пальцы грубо проникли в ее сокровенное место, проверяя ее девственность. Довольно хмыкнув, пират повернулся к Элен:

— А ты еще не встала, как положено?! Что? Мало? Добавить?

Всхлипывая, та встала в требуемую позу. Тщательно ощупав вторую сестру, Бингс вернулся в кресло. Все три девушки стояли не шелохнувшись.

— Тиса, вина! А вы сучки, можете одеться! — и, дождавшись пока сестры, путаясь, наденут свои сорочки, — Тиса, свяжи их, а вы руки назад!

Грациозно ступая по ковру, гречанка подошла к сестрам и крепко связала им запястья пеньковой веревкой.

— Какая тебе больше нравится?

— Не знаю, хозяин. Черненькая вроде ничего, только зажата больно.

— А беленькая?

— Беленькая совсем еще ребенок! Хотя сисечки симпатичные.

— Да! Сиськи у них хорошие! Голубая кровь! Ха! Ха! Ха! Ладно, развлекись с черненькой, заставь ее кончить. Хочу посмотреть, горячая ли она шлюшка!

Гречанка повернулась к Эмили:

— Ну, признавайся ты ласкала когда-нибудь себя? Или может тебя ласкали твои служанки? Я слышала, индуски очень искусны в любовных утехах.

Эмили молчала. Бингс, приподнявшись в кресле рявкнул:

— Ты слышишь, английская сука! Отвечай! И не забудь называть Тису — госпожа!!

— ….

— Ну, что ж ты молчишь?

— Нет. Нет… госпожа.

— Ну, это поправимо! — с этими словами Тиса стала закатывать подол Эмилиной сорочки, пока та не оказалась чуть выше грудей. Затем она подвела беспомощную девушку к низкому столику и заставила ее лечь на него так, что ноги Эмили оказались широко разведены и свисали по сторонам стола. Взяв два куска веревки, Тиса крепко прикрутила лодыжки своей жертвы к массивным ножкам. Мягко улыбнувшись, гречанка опустилась на колени и принялась ласкать нежными пальчиками полные груди Эмили. Она поглаживала эти прекрасные тугие холмы, пощипывала соски, щекотала их своими волосами. К своему ужасу Эмили почувствовала, как приятная волна окатила с ног до головы. Ее соски стали твердеть прямо на глазах, между ног стало горячо. Тиса не прекращая ласкать соски теперь уже губами, стала поглаживать набухшие половые губы юной англичанки. Наконец она впилась в пылающую расщелину своими полными губами, целуя и посасывая затвердевший клитор.

Элен, стоящая поодаль, увидела, как изогнулось тело сестры, услышала ее хриплые стоны. Оргазм волнами накатывал на Эмили. Наконец девушка закричала и бессильно распростерлась на своем «ложе», почти потеряв сознание. Тут же раздался хриплый смех Бингса:

— Ха! Ха! Браво, Тиса! Ну и шлюха эта леди! Из нее выйдет отличная рабыня! Ха, 3000 пиастров, никак не меньше! Отлично!

Тиса, благодарно улыбнувшись, развязала Эмили и помогла той подняться со стола. Несчастная стояла, низко опустив голову, еле сдерживая рыдания.

— Тиса, позови Мустафу. Пусть отведет этих сучек на место. Да пусть развяжет им руки, но ошейники надеть! Да… Ха! Ха! Ха! Одерни этой суке подол, а то видно ей понравилось!

Сидя к каморке, Элен не могла оторвать взгляд от сестры. Она впервые увидела, КАК кончает женщина. Не выдержав, Элен тихо спросила сестру:

— Эмили, дорогая. Прости за бестактность, но…

— Ты хочешь узнать, было ли мне приятно? — раздался тихий голос сестры. — Да! Очень!

— Господи, Эмили, но ведь… господи, мы стояли ГОЛЫМИ перед мужчиной! Он ТРОГАЛ нас! Мы…

— Не забывай, сестренка, мы теперь рабыни. Судя по всему, этот негодяй будет не последним мужчиной, который увидит тебя голой! Так что или смириться с этим, или…

— Что или?

— Думаешь, тебя будут спрашивать, хочешь ли ты быть голой или нет? Надо, тебя разденут силой, да еще выпорют или еще чего похуже.

— Хм, да уж, похуже! Хуже по-моему уже некуда! Так что же делать?

— Давай поспим. Торопиться нам теперь уже некуда!