"Пленник Печати (СИ)" - читать интересную книгу автора (Тьма Анна)

Глава 6. Блик жизни

Проснулся Альтис с тяжёлой головой, зато на чём-то мягком и чистом. Открыв глаза, он обнаружил себя в палатке на матраце и чистом белье из фургона принцессы. Грудь была туго перетянута, рана под бинтами немилосердно зудела. Проведя рукой по лбу, он почувствовал, что Зерги холодна и не отзывается обычным ментальным импульсом. Змейка была жива, но в глубокой спячке.

Поднявшись, демон увидел в другом краю палатки бога-волка. Тот спал, и Альтис, рассматривая сеть шрамов, не затронувших только лицо, не стал его будить, а тихо вышел.

Солнце закатывалось, бросая на море дорожку из алых бликов. Их с Волком палатка стояла с краю лагеря, ближе к морю. Не раздумывая, Альтис скинул одежду и бросился в воду.

Вдоволь накупавшись, вылез на берег, когда уже почти стемнело. Наскоро обсушившись, Альтис пошёл к виднеющемуся посреди лагеря костру и застал интересную картину.

— … Главная проблема — это ловец, — услышал Пламенный слова одного из некромантов, что-то чертившего на песке. — Дайран — доверенный ставленник владыки. Магией его не взять, мы сами ставили защиту. Преодолеть или взломать её невозможно, это нательный Знак, какой носим мы и Пламенный. Ловец не остановится, пока не достигнет своей цели.

— Как бы то ни было, ловец — человек, — возразил Дартург, поглаживая отросшую бороду. — И есть человеческие способы борьбы с ним.

— Я бы не спешил называть эту тварь человеком, — сказал вышедший в круг света Альтис. — Вижу, вы и без меня неплохо поладили.

— Проснулся, наконец, — улыбнулся старый магистр. — Мы уж не ждали.

— Я заметил, — хмыкнул демон. — Одолжи-ка мне свой нож, старик.

Дартург без вопросов протянул магу нож, и тот срезал с себя бинты. Предупредив ругань целителя, Альтис подошел к огню, предварительно шепнув: "Тесс фиор".

— О, Создатель, как же хорошо, — вздохнул демон, садясь около костра и чувствуя, как Белое Пламя, так любящее его, держит его за руки и ласкает лицо и медленно затягивающуюся рану. — Как бы я хотел жить в пламени…

Языки огня последний раз погладили его, высушивая влажные волосы и согревая. Огонь страдал от невозможности надолго остаться с тем, к кому так привык и кого так сильно любил…

Открыв золотистые глаза, Альтис жадно спросил:

— Еда есть?

Ему протянули часть зажаренного на костре кролика, кусок чёрствого хлеба с сыром и флягу. Альтис тут же вгрызся в хлеб и запил из фляги, поле чего получил в бок тумака.

— Подвинься, крылатый! — Бесцеремонно отпихнув друга, Арох уселся на песок и первым делом отобрал у мага кроличью лапку.

— Не понял? — Изрядно удивлённый Дартург во все глаза глядел на лучника. — Ты же эльф!

— И что? — поинтересовался Волк, вгрызаясь в кусок мяса.

— Эльфы не едят мяса!

— Эльфы не едят, — согласился Арох.

— Так ты же эльф! Чистокровный! — ещё больше изумился старый целитель.

— Какой я, к Кошмару в пасть, эльф?! Я пленник эльфийского тела, это не значит, что я эльф! Это же не сделал Ала человеком! — Лучник кивнул в сторону невозмутимо жующего демона.

— Ха, магистр! — Нангерат раскатисто засмеялся. — Так вы не знали, что вас сопровождает не только демон, но ещё и бог?

Глаза сидящего у костра старого маршала полезли на лоб. Беловолосый стрелок — бог?! В такой же шок, в своё время, его повергло известие о том, что мальчишка-командор — демон. Феникс обвёл своих соратников печальным взглядом. На войне маршал был значительной фигурой, но сейчас, в свете новых событий, он чувствовал себя обузой. Старой, обрюзгшей и никому не нужной ношей…

— Арох… Архорт? — медленно произнёс магистр. — Потерянный бог-волк?

Арох кивнул, и магистр впал в глубокую задумчивость.

— Если бы мы тогда знали, что дорогу нам преграждают Альтис Пламенный и Арох Архорт, мы бы не нападали так опрометчиво, — с грустной улыбкой констатировал Аллодис. — Возможно, всё бы решилось без жертв с обеих сторон.

— И возможно тот, кого убила Зерги, очень не вовремя ударил бы нам в спину, — заметил Пламенный.

Аллодис и Нангерат сразу погрустнели и тревожно переглянулись.

— У Теола были очень веские причины, — не глядя на демона, сказал главный некромант. — На его глазах расчленили его младшую дочь и наложили заклятие "медленной смерти" на жену. В случае предательства, даже если бы владыка об этом не узнал, жена Теола умерла бы мучительной смертью.

Арох и Альтис одновременно взглянули друг на друга. Безмолвный разговор длился несколько секунд. Все знали, что такое "медленная смерть" в исполнении школы мёртвой магии.

Над костром повисло тяжёлое молчание.

— И много… — первым нарушил молчание маршал, — много ли в Нимадорге подобных вам? Тех, кто хотел бы уйти и жить в Серебряной империи?

— Хватает, — кивнул Нангерат. — Только за открытое желание уйти у нас вешают.

— Какая дикость! — невольно воскликнул допущенный к прикостровому совету молодой Риман. — Хотя, я слышал, что и к нелюдям у вас относятся, как к существам низшего порядка. Уличённых в многоликости, въерчей и оборотней даже сжигают.

— Или продают алхимикам, — кивнул некромант. — Да и к людям низших классов и женщинам тоже отношение совсем не такое, как у вас.

— Н-да… А у нас каждый двадцатый в империи въерч или потомок въерча.

Тяжёлое молчание грозило затянуться, и Аллодис поскорее сменил тему.

— Странный у тебя Знак, — сказал колдун, глядя на плечо Альтиса.

— Знак как Знак, — пожал плечами волшебник, приложившись к фляге. — У тебя, что ли, другой?

— Другой, — кивнул некромант, стянул через голову рубашку и повернулся к огню спиной.

Альтис поперхнулся, закашлялся и обалдело спросил:

— Тебя пытали?!

Чёрные линии, причудливо изгибаясь и завиваясь в руны, исчертили всю спину некроманта.

— Не помню, — сказал колдун, возвращая на место рубашку. — Мне было три года, когда я получил Знак.

— Нангерат! Ты тоже получил Знак в три года?

— В два, — спокойно ответил колдун.

— Все высшие получают Знак в таком возрасте?! — Альтис почти кричал.

— Все, — кивнули оба колдуна.

— Я убью его! — Демон вскочил и быстрым шагом начал ходить взад-вперёд. — Убью, вырву это паршивое сердце и заставлю сожрать ещё бьющимся! — бесился Пламенный.

— Ты о ком? — удивился Арох, следя за метаниями друга.

— О Керроне Янтарном! — прорычал демон. — Истинном правителе Нимадоргской империи!

Арох дёрнулся все телом и застыл. Зелёные глаза заволокло серой дымкой. Уйдя в очередное внезапно хлынувшее в его сознание воспоминание, он перестал видеть окружающий мир.

— Я знаю только одного Керрона, — произнёс Аллодис, накручивая на палец прядь своих пшеничных волос. — Верховного повелителя смерти великого магистра Керрона, главу ордена Искусства Оборотной Стороны. Большинство считают его легендой или разными людьми, по очереди принимающими это имя. Когда мой дед был ещё мальчишкой, великий магистр был уже немолод. Говорят, сейчас он лишь немного постарел.

— Керрон — не легенда. — Альтис продолжал мерить шагами пространство. — Давным-давно — людская память этого не сохранила — юный принц заключил сделку с демоном. Демон дал принцу силу и бессмертие, а принц обязался отдавать ему души людей. И чем больше душ, тем больше могущества. Первой жертвой юного принца стала его пятилетняя сестра… — Пламенный утробно зарычал и с силой пнул попавший под ногу камень. — Тогда я первый раз в серьёзном бою схватился с Эрхорртом! Если бы Арох не помог, великий демон сожрал бы душу девочки и подзакусил бы мной. А так я отделался переломанной рукой и выдранным крылом. Я не смог спасти принцессу, только её душу… Юный принц был изгнан из королевства. И впоследствии создал свою собственную империю. Принца звали Керрон Янтарный.

Повисшая пауза грозила перехлестнуть все предыдущие. Оснований не верить Альтису ни у кого не было. Сведённая судорогой рука некроманта наконец-то отпустила прядь волос.

— Мы ничего не знали… — растерянно сказал Аллодис.

— Я был бы удивлён, если бы вы, наоборот, что-то знали, — фыркнул демон. — Керрон всегда был достаточно хитёр.

— А где Дантэ? — неожиданно спросил очнувшийся от гнёта памяти Арох.

Сидящие у костра переглянулись, и Кримарк ответил:

— Он отстал.

— Что?! — раненым вепрем взревел Пламенный. — Как?!

— Его лошадь захромала, и мы поначалу даже не заметили, что его нет, а потом… поздно было возвращаться. А сам советник так и не появился.

— Калигул!

Огромный чёрный къяр вмиг предстал перед хозяином, и тот некоторое время молча смотрел зверю в глаза. Потом конь тихо заржал и, тряхнув серебристой гривой, растворился в сумерках незаметно наступившей ночи.

Альтис же сел обратно к костру и от души выругался. Арох совсем по-волчьи дёрнул ухом и незаметно поморщился.

— Думаешь, найдёт? — спросил он.

— Это же къяр, — пожал плечами демон. — Ищейкам до него, как до Велимора вплавь. Найдёт, даже если советника на кусочки разорвали. А теперь я желал бы выслушать ваше мнение о нашем… незавидном положении… — Демон выразительно взглянул на нимадоргцев и старого маршала.

— От основного отряда мы, считай, уже ушли, — подумав, ответил светловолосый некромант.

— Но вот ловец — это проблема, — подхватил Нангерат. — Этот… человек не остановится ни перед чем.

— Я тоже не остановлюсь ни перед чем! — резко сказал демон. — До Карэн он доберётся только через мой труп, а труп из меня сделать непросто!

— Сбавь обороты, — негромко хмыкнул Арох, дожевав оставшееся мясо.

Волку всё ещё хотелось есть. Даже не есть, а жрать. Хотелось просто зверски.

— Сбавил бы ты обороты триста лет назад, — так же тихо ответил Альтис, — мы бы не стали пленниками тел. — И посмотрел в глаза другу.

— Я пойду поохочусь, — сказал Арох, отводя взгляд. — Тебе чего-нибудь поймать?

— Не откажусь, — кивнул демон.

Эльф неслышно растворился в ночи.

— Если дело только в ловце, — продолжил Альтис, — то уйдём "серой тропой". Кто из вас поставил на пространство шипы вечного льда, едва не лишившие меня руки? — Угрюмый взгляд в сторону колдунов.

— Я, — ответил Аллодис. — Но снять не могу, — предупредил он следующий вопрос. — По приказу владыки мы передали ключи ловцу.

— …! — заковыристо выдал демон на орочьем. — Предусмотрительный ублюдок! И много ещё сюрпризов у этого паршивца?

— Много, — грустно кивнул светловолосый колдун. — Начиная от магической защиты, заканчивая самыми разнообразным ключами и свёрнутыми заклятиями. И самое главное, что всем этим он отлично владеет.

— Дрянь дело! — Альтис с силой потёр виски, глубоко задумавшись.

Лёгкие шаги за спиной заставили его обернуться. Внимательные глазки принцессы рассматривали двух сидящих у костра некромантов. Альтис подвинулся и хлопнул ладонью по песку рядом с собой.

Девочка послушно села. Она не видела, когда демон успел сотворить замысловатый пасс, делая песок тёплым и уютным, как пуховая перина. Благодарно кивнув, снова повернулась колдунам.

— Вы действительно союзники? — спросила она своим нежным голоском.

— Мы будем защищать вас ценой своей жизни, принцесса, — склонил голову главный некромант. — Слово рыцаря.

Взгляд настороженных тёмных глазок потеплел.

— Я верю вам, — сказала принцесса. — И обещаю, что со стороны моей империи вам не грозит опасность.

Аллодис вынес принцессе официальную благодарность.

Обсуждение дальнейших планов вернулось в своё русло, но Пламенный решил в общем разговоре не участвовать.

— Как ты, девочка? Устала? — тихо поинтересовался демон.

— Устала, — кивнула Кари. — А ты изменился, Ал. Твои глаза стали золотыми…

— Чего-о?! — Лицо Альтиса изумлённо вытянулось.

Кари протянула парню зеркальце. Тот долго рассматривал себя в отблесках костра, после чего, замысловато помянув весь Купол и Когорту, вернул зеркальце владелице.

— Это плохо? — поинтересовалась Кари.

— Смотря для кого, — грустным голосом ответил демон, почувствовавший жуткую апатию. — Если для тебя — то хорошо, детка. А для меня — паршиво. Это значит, что моя суть стала сливаться с человеческим телом. Ох, Кари, я ведь не могу даже умереть…

— А чем плохо быть человеком?

— Я не человек, девочка. И для меня человеческое тело — это пытка. Представь себе, что ты очень, до смерти боишься маленьких тесных комнат, и тебя заперли в самой маленькой и тесной из них. Ни вздохнуть, ни развернуться… Вот что такое человеческое тело для меня.

— Ал, — прошептала Кари, закусив губу, — прости, что прощу тебя об этом… но не бросай меня! Мне очень страшно остаться одной.

Альтис вскинул золотые глаза, и принцесса прочитала в них тепло и заботу. Рядом с этим демоном она чувствовала себя в полной безопасности.

— Какая же ты ещё маленькая, детка, — улыбнулся Альтис. — Я охраняю твой род уже много веков. И тебя не брошу, не бойся.

Они немного посидели молча.

— Ал, знаешь, там Марья плачет… всё время плачет, хоть и притворяется, что всё хорошо.

— И сейчас?

— Да… Делает вид, что спит.

Альтис поднялся и растворился в темноте.

Марья лежала у самого выхода из фургона и не смыкала глаз. Он беззвучно возник рядом, долго смотрел на неподвижную девушку. Она не шелохнулась, и он так же без слов взял её на руки и унёс.

Марья лежала у него на руках и слушала, как размеренно бьётся его сердце. Демон. Демон, не человек… Демон, которого она так безумно и безудержно любила…

— Не плачь обо мне, девочка моя, — говорил он. — Маленькая, пойми, прошу… Я не человек, и… я ведь бессмертен, малышка. Я ведь едва разменяю юность, когда ты, даже став белой леди… — Он запнулся.

Как посметь сказать ей, что он не может связать себя со смертной? Как посметь сказать, что она успеет умереть от старости, когда он едва достигнет зрелости? Но самое вероятное, что он очень скоро прекратит своё существование…

Он не посмел. Вместо этого он достал из потайного кармана свирель и начал тихую, печальную песню.

— Я знаю, любимый, — прошептала она, когда музыка утихла. — Но это всё будет потом. А пока ты жив и пока жива я, просто побудь со мной…

В ответ он нашёл в темноте её губы…

Когда они вернулись к костру, Арох успел зажарить четырёх зайцев и одного фазана.

— Я тебе тоже поймал, — кивнул эльф на аппетитно пахнущую дичь.

Альтис и Марья с удовольствием присоединились к трапезе. Компания вокруг костра поредела, оставив самых стойких — маршала, двух некромантов, мастера Римана и Ароха.

Оживлённый разговор вели Феникс и Нангерат. Альтис не прислушивался к беседе, но старый воин и колдун, кажется, нашли общий язык.

Утолив голод, Альтис с удовольствием, до хруста в суставах, потянулся и прислушался к ночи.

— Сейчас узнаем, где пропадал советник… — негромко мурлыкнул он за полминуты до того, как в лагерь ворвался чёрный къяр с обвисшим на его спине седоком.

Альтис с Арохом, вскочив первыми, помогли бедняге спуститься. Намертво вцепившийся в арбалет что-то невнятно бормочущий советник свалился в руки друзей безвольным грузом.

— Дантэ! — резко позвал Альтис и чуть не схлопотал спущенным болтом в лоб. — Дурацкие у тебя шуточки! — возмутился демон.

Советника быстро уложили у костра и осмотрели на предмет смертельных ранений. Не обнаружив оных, оплеухами привели в себя и дали выпить чего-то крепкого из фляжки Феникса. Увидев перед собой лицо Нангерата, советник вскинул арбалет и несколько раз спустил курок. Благо, стрелы в арбалете закончились…

— Спокойнее! — Альтис отобрал у Дантэ опасную игрушку. — Это не враг! Я понимаю, рожа у него страшная, небритая и кулака просит, но это не повод сразу болтом!

Нангерат улыбнулся.

— А умертвия? — прохрипел обалдевший Дантэ.

— Калигул схарчил! — успокоил демон.

Советник кивнул и потерял сознание. Риман, сращивающий Дантэ сломанные рёбра, тихо буркнул:

— Переутомление. Советнику стоило бы отоспаться. Суток трое.

— И поесть нормально, — мрачно подтвердила Марья, вылечивая ушиб и ссадину на виске раненого.

— До утра пусть отсыпается, — решил демон. — Калигул, где ты его нашёл?

"На дереве сидел, — охотно ответил къяр, — а вокруг — штук сорок мертвяков".

— А умертвий куда дел?

Къяр фыркнул: "А что мне четыре дюжины трупов? Упокоил…"

Альтис подозрительно принюхался и сморщился.

— Уй-ё… Тебя самого не задели? Нет? Тогда, сделай милость, иди выкупайся.

Конь тряхнул роскошной, но от того не менее грязной гривой и величаво удалился в сторону моря. Альтис, проводив зверя взглядом, понадеялся, что всеядный конь всё-таки не ел трупов…

Советника отнесли в наскоро разбитую палатку. Риман, подумав, занял второе место в палатке Дантэ, предпочтя хлипкую, но всё же крышу ночёвке у костра.

Оставшуюся ночь Альтис провел совсем так, как планировал.

Калигула ранили. И ранили гораздо серьёзнее, нежели къяр пытался это дело представить. Бок коня был исполосован до проглядывающих сквозь мясо белых рёбер, а из рассеченного живота каким-то чудом не вываливались внутренности. Ругаясь на все лады, демон и целительница несколько часов потратили на лечение верного зверя. Тот стойко вытерпел все мучения.

Когда раны къяра были достаточно залечены, у самих целителей уже не осталось сил ни на что, кроме как улечься спать прямо на песке.

…Демон шёл по чистой изумрудной траве. Солнце мягко стелило лучи, не ослепляя чувствительные глаза Альтиса, тихо шуршал ветер в кронах деревьев. Природа дышала покоем и умиротворением. Где-то неподалёку слышался плеск волн.

— Не к добру это, — пробормотал парень, разглядывая едва заметную тропку под ногами.

Тропка вывела его из рощи на поляну, посреди которой рос старый раскидистый клён. Несмотря на то, что была середина лета, клён был по-осеннему красным. Под деревом в просторных белых одеждах стоял убелённый сединами старец, держа на ладони раскрытую книгу.

— Я же говорил — не к добру, — хмыкнул демон, понимая, что тропинка ведёт прямо к клёну.

Когда тень от дерева упала на Альтиса, старик поднял глаза и улыбнулся.

— Пришёл-таки?

— Хорош пытаться быть тем, кем не являешься, — поморщился юноша.

Старик грозно свёл седые брови и обернулся золотистым, в красных подпалинах, драконом. В когтистой лапе лежала великая книга, и сверкало серебром с золотом перо.

— Ха-ха. Не впечатляет.

Дракон тяжело вздохнул и, пробормотав что-то вроде: "Откуда ты такой на мою голову взялся", обернулся девчонкой-подростком лет четырнадцати. Маленького ростика, худенькая, в потёртых зелёных штанах с кучей карманов и завязанной узлом на животе рубашке, она сердито тряхнула двумя короткими тёмно-русыми косичками. Симпатичное личико обсыпали миленькие веснушки. Книга превратилась в видавшую виды, зарисованную и исписанную тетрадь, а перо приобрело вид основательно погрызенного сверху и неровно заточенного графитного карандаша. И только глаза — глубокие, золотисто-коричневые, сохранили прежнее выражение всепонимания и глубокой мудрости.

— Доволен? — сухо поинтересовалась великий Создатель.

— Вполне! — криво усмехнулся Альтис.

— Пройдёмся? — Она кивнула в сторону убегающей дальше тропки.

Альтис кивнул, и они направились прочь. Девочка смотрела себе под ноги, незаметно теребя карандаш. Демон же, почти не таясь, разглядывал это чудо.

— Знаешь, мне в последнее время не нравится всё происходящее, — начала разговор она. — Вы с Арохом совершенно перестали прислушиваться ко мне.

Альтис фыркнул и удивлённо воззрился на Создателя:

— Прислушиваться? Это как?

— Легко и просто, Ал. Я частенько бросала вам под ноги хорошие пути и неплохие шансы на успех. Но вы же ухитрились всё испоганить или просто проигнорировать!

В это время они вышли к морю, и Пламенный полной грудью вдохнул солёный воздух.

— Я не понимаю тебя, — искренне признался Альтис.

— Пойдём, присядем. — Девочка кивнула на прибрежный песок.

Они сели. Создатель положила на колени тетрадку, поглядела на Альтиса ставшими серыми со сталью глазами и тяжело вздохнула.

— Если ты думаешь, что мир творится с момента основания, то ты ошибаешься, как и все остальные, — сказала она. — Мир творится с настоящего с одновременным уклоном в прошлое и будущее. Будущее непостоянно и переменчиво, как волны на море. Настоящее — это настоящее. Его можно лишь слегка корректировать, внося некоторые поправки в прошлое. Хотя иногда это приводят к непредвиденным последствиям.

— Даже так? — Альтис начал кое-что понимать. — Тогда какого хрена ты допустила, чтобы меня так обманули? И не сама ли ты меня так подставила с этим проклятым телом?!

— Не бесись. Я не знала, что у Карины родится дочь. Весь расчёт был на сына! А когда увидела — было уже поздно что-то менять. Я могла только немножко тебе помочь… Вот, смотри! — Создатель раскрыла на середине тетрадку, исписанную мелким убористым почерком.

Язык был незнаком Альтису, но когда он попытался что-то прочесть, в голове возникли довольно смутные картины.

— Я читаю с середины, потому что будущее читать бесполезно, оно меняется каждую минуту, а прошлое мне не часто требуется.

— Так ты… только читаешь? Не пишешь? — изумился демон.

— Почему же? Пишу. Просто я заложила основу, а дальше мир развивается практически без моего участия. Я действительно даже не могу узнать его весь. И спуститься на континент я тоже не могу. В моём распоряжении один только Велимор! И тот уже…

Она пролистала тетрадь, и Альтис увидел, что некоторые строчки перечёркнуты, исправлены и подписаны сверху. В некоторых местах зачёркнуты целые абзацы, в других исписаны поля.

— Я немногое могу для вас сделать, Ал. Я привела к тебе Ароха, хотя до последнего момента сама не догадывалась о том, кто он такой. Я послала в погоню тех некромантов, которые были противниками войны, а не лысых упырей из ярых приверженцев ордена. Я устроила так, что именно ты наткнулся на нимадоргский лагерь в лесу. Я наделила Марью мастерством, не подвластным даже мне. Я вовремя выгнала Трэна размяться в море, хотя он и упирался. Но мир самостоятелен и пишет сам себя. Я не могу стать всевластной, такой поступок убил бы мой мир…

Создатель чихнула и почесала переносицу. Этот простой жест мгновенно превратил её из божества в обычного подростка. Альтис молча смотрел на море. Сейчас он выглядел гораздо старше своего демиурга…

— И ты не можешь… переписать в прошлом, чтобы первенцем Карины оказался сын? — спросил демон. — И чтобы мои братья… не умирали?

— Основополагающие события не могут быть переписаны, — категорично ответила девочка. — Кроме того, мир — это очень большое игровое поле. И я тут не единственный игрок.

— Второй игрок — это Кошмар, что ли? — фыркнул, смирившись с неизбежным, Альтис.

— Нет. — Создатель опустила глаза, дрогнули длинные чёрные ресницы. — Кошмар — он почти бессознателен. И, как бы это объяснить… — Она рассеянно начала дёргать себя за косичку. — Друг без друга мы не можем существовать. Игроки — это другие демиурги. Те, кто желает разрушить мой мир, или те, кто не прочь им завладеть. Рождение Алины вместо Алена — один из примеров их вмешательства.

— М-м-м, как всё весело, — протянул Альтис.

— Да уж, — вздохнула Создатель. — Тебе пора, Ал. И судя по тому, что я вижу, — девочка ткнула острым грифелем в постоянно меняющиеся строки тетради, — пробуждение тебя ждёт не из приятных. Но прежде… Альтис, помирись с Арохом.

— Да мы и не ссорились, — удивлённо покосился на неё демон.

Девочка поморщилась.

— Тогда почему вы избегаете друг друга? Помирись с братом, демон. Иначе это может плохо закончиться.

Альтис почувствовал, как мир вокруг тает.

— Насколько плохо? — успел спросить он.

— Гибелью Волка, — услышал ответ…

…Почти мгновенно истошный девичий визг поднял на ноги весь лагерь. Альтис вскочил, не успев открыть глаза, и в несколько гигантских прыжков оказался возле кричащей принцессы. Увидев причину её визга, демон спрятал в ножны клинок и прижал к себе девочку, закрывая руками её лицо.

— Тихо, тихо, малыш… всё хорошо, — шептал он на ухо принцессе, гладя её вздрагивающие от сдавленных рыданий плечи.

Один из телохранителей советника лежал на земле. Вылезшие из орбит побелевшие глаза и розовая пена, до сих пор медленно сочащаяся из широко раскрытого рта, заливая лицо и шею, говорили сами за себя. Мужчина был мёртв. Альтис со стыдом признался себе, что так и не удосужился за всю дорогу узнать его имя.

— Дерьмо Кошмарово! — зло высказался увидевший мёртвого Дартург.

Альтис передал принцессу подскочившей Василисе и опустился на колени рядом с трупом. Он почти сразу нашёл причину смерти телохранителя — длинная царапина на локте. Демон продемонстрировал свою находку Дартургу. Магистр был просто в ярости.

— Отойдите подальше и ни в коем случае не прикасайтесь! — строго предупредил Альтис успевших столпиться вокруг мертвеца людей. — Вирус очень заразный!

— Ему стоило всего лишь подойти ко мне! — ярился старик. — Я бы выжег эту заразу! Да и когда его задело?!

— Отойди, Дартург, — хмуро посоветовал демон, поднимаясь с колен.

Старик отошёл в сторону. Направив раскрытые ладони на мёртвого, Альтис хотел было по привычке шепнуть заклятие, но, передумав, просто обратился к своей силе. Ослепительное пламя в несколько мгновений не оставило от заражённого трупа даже пепла. Это заставило демона глубоко задуматься…

Дартург, гневно сверкая красными от недосыпа глазами, устроил всем, кроме колдунов и Ароха с Альтисом, досмотр — не поцарапали ли кого ещё? И на всякий случай всех заставил принять противовирусную сыворотку.

Проблему с лошадьми для некромантов решили, отдав запасных и коня мёртвого телохранителя, после чего отряд двинулся дальше.

Передвигались по-прежнему в ускоренном темпе и на ночлег остановились, когда уже стемнело.

Альтис, мучимый беспощадной головной болью, так и не смог уснуть всю ночь. Сидя на берегу, он наблюдал, как светлеет небо на востоке, и слушал тихий шёпот прибоя.

Волк, тоже ворочавшийся с боку на бок в тщетной попытке уснуть, решил прогуляться к морю. Увидев друга на берегу, эльф сразу понял, что тот сегодня вообще не спал.

— И что ты здесь мёрзнешь в такую рань? — проворчал Арох, остановившись за спиной демона.

Альтис обернулся, глянув на бога, и вернул взгляд горизонту.

— Да вот, сижу, думаю… — Маг ненадолго умолк. — Думаю о том, как же мне подойти к тебе и сказать, что я был неправ… Как объяснить, что другого выхода у меня просто не было, но я всё равно был не прав… Короче, прости меня, — тяжело вздохнул Альтис. За пять тысяч лет он так и не научился просить прощения и извиняться. Каждый такой поступок становился для демона серьёзным подвигом. — Я правда очень сожалею… что заставил тебя убить меня.

Волк помолчал, потом сел рядом и хмыкнул:

— Обалдуй крылатый.

Альтис вскинул голову и встретился с Арохом взглядом. Этот взгляд стоил многих сотен слов.

"Не держи на меня зла…"

"А когда это я на тебя подолгу держал зло?"

"Да было дело!"

"Что, правда? Врёшь, наверное? Я такого не помню!"

"Ты вообще ещё много чего не помнишь".

"А раз не помню, значит, не было!"

"Как был балбес, так и не меняешься".

"Да я даже в старости таким буду, ха!"

"У тебя не будет старости, ты же бог!"

"Не бог я, Ал… Я только тень бога…"

"Ну и кто из нас дурак? Я был тенью, пока не вернул суть. Твою суть мы скоро отыщем!"

"Если меня не убьют раньше…"

"Для того чтобы сдохнуть, есть я. Так я прощён?"

"Да пошёл ты…"

Таков был поверхностный смысл молчаливого разговора. В действительности же братья признались друг другу, что если один умрёт, другой себе этого никогда не простит. Как оба не смогли простить себе смерть старших братьев-демонов. И была непроизнесённая клятва, что один никогда не убьёт другого… Если будет другой выход.

— Сам обалдуй лохматый.

…Через четверть часа неугомонный дуэт вихрем пронёсся по лагерю, швыряясь друг в друга попадавшимися под руку «снарядами».

Феникс и Нангерат, ночевавшие у костра и проснувшиеся от звонкого хохота, по-разному взирали на устроивших баталию бессмертных. Некромант глядел на это с абсолютным непониманием.

— Они неисправимы, — снисходительно хмыкнул Феникс. — Мальчишки, что с них взять? И что, что бессмертные? Всё одно — юнцы безусые. Так что привыкай, рыцарь! — хохотнул старый маршал. — Эти двое всегда так…

За оставшиеся четыре дня ничего интересного не произошло. Разве что Дантэ долго не желал мириться с присутствием некромантов в отряде, но его убедили.

К ближайшему к Исгарду селу, носившему гордое название Каменнолистник, отряд подъехал уже в сумерках.

Первый попавшийся постоялый двор преподнёс Альтису приятный сюрприз.

Уставший, голодный и жаждущий лишь трёх в мире вещей — хорошей еды, удобной постели и покоя, демон первым переступил порог трактира "Летучая рыба" и был сбит с ног вопящим от радости смерчем.

— Малышка! — радостно воскликнул маг, прижав к себе пятилетнюю девчушку. — Яночка, девочка моя, как же ты здесь вперёд меня оказалась?!

— Я тебя тут уже три дня жду! — ответила девочка. — Мама уже не думала тебя живым увидеть!

— Ничего не понимаю… — Пламенный тряхнул головой и взглядом обвёл зал.

К нему уже спешили Карина и Лисёнок. Яков приветливо махнул рукой, сидя за дальним столиком.

— Да как же вы вперёд меня все сюда попали?! — ошалело поинтересовался волшебник, обнимая вцепившуюся в него мёртвой хваткой мать.

— Моя заслуга, — сияя, как начищенная серебряная бляха, ответил Лёня. — Я открыл "серую тропу".

— Что-о?! — просипел Альтис, задохнувшись от возмущения. — Ты идиот, ученик! "Серую тропу" без предварительной подготовки! Без направляющего, без ключа! Ты же мог умереть!

— Не бесись, сына, — улыбнулась, отпуская Альтиса, Карина. — Лёнька нас всех спас.

— Да я не бешусь, — радостно улыбнулся демон, схватив ученика в охапку. — Талантище, ученик! Просто талантище, не зря я тебя учить взялся!

Оглядев зал, Альтис только подтвердил свою догадку: да, его неопытный мальчишка-ученик ухитрился протащить с собой всю первую группу! Здесь были далеко не все, остальные, вероятно, ушли дальше — у кого-то были родственники в Исгарде, у кого-то даже в Каменнолистнике.

— Тяжело было? — понимающе поинтересовался Пламенный.

Лёня отвёл взгляд и кивнул. Да, это едва не стоило ему жизни. Он никогда не испытывал такой невыносимой боли и едва не подвёл всех. Лёня почти насмерть замёрз в Ничто. Только благодаря клинку из Красного Пламени он смог выбраться. Только мысль о том, что учитель его из пасти Кошмара достанет и набьёт морду, не дала сдаться…

Комнат хватило на всех. Хотя почти все расположились по двое-трое в комнате, отряду не пришлось разделяться в поисках ночлега.

Как ни хотелось спать, но Альтис с Арохом, в отличие от остальных, не спешили в тёплые постели с накрахмаленными простынями. Они сидели за дальним столиком в компании Карины, Якова и Лисёнка. Яночка уснула у Альтиса на руках, и её отнесли в комнату. Ещё через час, едва друзья успели рассказать о том, как встретили некромантов, сморило и Лисёнка. Недолго после этого продержался и усталый Арох.

Лёгкий эль пился, как сок, и пьянил, как крепкое вино.

За полночь, когда в корчме почти не осталось народу, Альтис почувствовал, что если он сейчас не выйдет проветриться, то просто упадёт под стол.

Нетвёрдой походкой прогуливаясь по залитому лунным светом двору, Пламенный остановился отдышаться и унять дурноту в спокойном тёмном уголке.

"Ну вот! Оставь его одного, а он уже нажрался!" — как нельзя кстати прозвучал в его голове ехидный голосок.

"А-а, мелкая! — обрадовался демон. — Как же мне тебя не хватало!"

"С чего это тебе меня не хватало? Ал?.. Ал, ты что… ты что делаешь?!"

Альтис, не слушая возмущённых воплей, схватил в охапку пришедшую душу, вытянул руки и запустил готовое, но замороженное заклятие. Он закончил его составлять только вчера. Это было его шедевром.

"Демон, чтоб тебя за Грань выкинуло, что ты творишь?! Придурок, мне же больно! Протрезвей сначала!"

Дикое напряжение заставило Альтиса опуститься на колени, по лицу градом катился пот. Под его руками обретало очертания человеческое тело. Преодолевая дикую боль, он разлепил потрескавшиеся кровоточащие губы и негромко запел, высекая из пространства нужное построение потоков. Его руки танцевали, голос вторил затейливым пассам.

Он закончил довольно быстро, всего через четверть часа, но это время показалось ему вечностью. Когда уставшая стонать и ругаться Алина медленно села на земле и неверяще уставилась на свои руки, Пламенный тщетно пытался отдышаться и унять боль, раздирающую не приспособленное к его нечеловеческой силе тело. Перед ним на земле сидела обнажённая девушка, тоненькая, синеглазая, с гривой длиннющих, почти по колено, золотисто-рыжих волос. Она была очень похожа на Альтиса, только поменьше и поизящнее. Девушка неуклюже поднялась на ноги, оглядела себя.

— Ты… ты что сделал, Альтис?

А демон, не пытаясь подняться, устало сунул руку в ранец за спиной и бросил девушке заранее заготовленный свёрток.

— Одевайся, — коротко сказал он.

Алина, не сразу приспособившись к телу, натянула вытащенную из свёртка военную форму. Даже два меча и кинжал были на месте.

— Я… я теперь живая, Ал? — Алина продолжала рассматривать и ощупывать своё тело. — Я настоящая?

— Ещё какая настоящая, — холодно бросил маг, резко поднялся на ноги и схватил девушку за тонкую шейку. — Гадина!

— Ты чего? — испуганно пискнула Алина.

— Вот теперь я могу тебя придушить, милая моя, — усмехнулся демон.

Зрачки в пожелтевших глазах начали вытягиваться — Зверь прорывался на волю. Алина покорно приготовилась к смерти, но вместо того чтобы убить девушку, Альтис несколько раз наотмашь ударил её по лицу.

— Какая же ты дрянь, — говорил он. — Ты хоть сама понимаешь, какое ты сволочное отродье?

— Понимаю, — пискнула Алина, пытаясь стереть бегущую из носа тонкой струйкой кровь и с ужасом поглядывая в вертикальные зрачки Зверя.

— Вот и отлично.

Демон поудобнее схватил девушку за ворот и потащил в сторону корчмы. Догадавшись, что он хочет сделать, она начала сопротивляться.

— Нет, Ал, не надо, прошу тебя, умоляю!.. Ал, придуши меня, как хотел, но только не…

Получив ощутимый тычок под рёбра, перепуганная девушка запнулась.

— А-а-ал! — провыла Алина, когда он пинком отправил её через порог. — Не на-адо!

— Ли-и-ин! — передразнил Пламенный. — На-адо!

Карина и Яков одновременно подскочили на стульях, когда Альтис подтащил упирающуюся Алину к столику. Ещё не до конца совладавший со Зверем, жаждущим крови, демон грубо швырнул девушку на пол. Он глубоко вздохнул, пытаясь не дать боевой ипостаси завладеть сознанием, а Алина шмыгнула носом и исподлобья поглядела на мать и отчима.

— А… А… ли… — пыталась выговорить Карина.

— Верно, — кивнул Альтис.

— Мамочка! — вскрикнула Алина. — Мама!

То, как обняла дочь эта гордая и сильная женщина, надо было видеть. Она обнимала и целовала своё дитя, не сдерживая слёзы… И надо было слышать, какой разнос она устроила своей непутёвой дочери, уведя её наверх в свою комнату и как они ревели в обнимку полночи, как взахлёб, перебивая друг друга, говорили, говорили…

Альтис с Яковом ещё долго сидели за столом, пили и, скупо перебрасываясь словами, беседовали о войне…

— Да потушите же это солнце! — простонал демон, пытаясь засунуть голову под подушку. — И прекратите шуметь, глотки перережу…

— Вставай, нам надо поговорить!

— Пошла вон из моей комнаты…

— Ща-аз прямо! Побежала уже!

Одеяло было сдёрнуто, и Пламенного стащили с кровати за ноги. А через минуту Алина, уворачиваясь от миниатюрных шаровых молний, скатилась по лестнице и вылетела на улицу, прикрываясь щитами и отстреливаясь такими же снарядами.

— Прекрати швырять в меня мои же молнии! — возмутилась Алина, с разбегу перепрыгивая стоящую во дворе телегу.

— Это я ещё свои на тебя не тратил, зараза!

— От заразы слышу!

— Господа волшебники, господа волшебники, пожалуйста!.. — выскочил следом пухлый трактирщик. — Не надо разрушать мой двор!..

Демон задумчиво подкинул шаровую молнию, и трактирщик заломил руки в умоляющем жесте.

— Ладно, не буду. — Сгусток энергии погас, втянувшись в кончики пальцев Пламенного. — Цени мою доброту, человек. Златовласка! О чём ты поговорить хотела?

Алина вылезла из-за телеги, и Альтис отметил, что девушка коротко, так же как он, остригла свои роскошные волосы. И сразу стала похожа на мальчишку, и стали видны седые пряди…

— О том! — ответила девушка, не приближаясь к Альтису. Достав нож, она полоснула себя по руке и показала юноше, как с невероятной скоростью затянулась рана, оставив на коже лишь тонкую красную полоску. — Объясни мне человеческим языком, Ал, что это такое?!

— Сверхрегенеративные способности, — пожал плечами парень. — С твоим новым телом этого и стоило ожидать.

— Ну-ка, с этого момента поподробнее! Я теперь вообще не человек, да?!

— Верно. Пошли, поговорим. Эй, хозяин! — Альтис бросил трактирщику золотую монету достоинством в пятьдесят марок. — Накрой нам на двоих в отдельном кабинете. Эля получше, поменьше травы и побольше мяса, желательно птицы. Сдачу оставь в компенсацию ущерба.

— Сей момент, господа волшебники!

Альтис взглянул на насупленную Алину.

— Жди меня за столиком, я пойду оденусь. И ешь мясо — тебе это необходимо.

Когда полностью одетый и вооружённый двумя мечами командор присоединился к девушке, она уныло ковырялась в своей тарелке.

— Ешь, — настойчиво сказал Альтис, садясь напротив. — Твоему телу это сейчас очень нужно.

— Не хочу, — буркнула Алина.

— Либо ты ешь, либо в скором времени твоё тело начнёт усыхать!

Девушка хмуро вгрызлась в куриную ногу. Пламенный принялся за свою порцию и, пока не утолил голод, больше не заговорил.

— Теперь слушай, милая моя, только жевать не прекращай — первые три дня новому телу требуется много материальной пищи. Твоё тело не совсем человеческое, как ты уже успела заметить. Это псевдоплоть, вместилище духа, которое я сотворил из частиц материи этого мира и своей демонической сути. Ты регенерируешь с невероятной быстротой. Наверное, обратила внимание, что ты значительно быстрее, ловчее и сильнее человека. Псевдоплоть — отличный проводник для любой силы, включая божественную и демоническую. Теперь ты даже, — тут демон усмехнулся, — можешь самостоятельно владеть Белым Пламенем.

— Ну, прямо одни плюсы, — пробормотала девушка. — Не томи уж, выдавай свои минусы!

— А минусы более чем перевешивают плюсы, — мгновенно посерьезнел юноша. — Первое: тело недолговечно. Без поддержки просуществует лет пять. Я научу тебя, как продлить свою жизнь, но это продлит её от силы лет на десять. Второе: почти ничего не может доставить твоему телу удовольствие, оно его просто не ощущает, хотя именно поэтому ты почти не чувствуешь боли. И третье: тебе не грозит родить ребёнка, любить мужчину… Ты не женщина, милая моя.

— Тоже мне, огорчил! — фыркнула Алина. — Я не женщина, я воин! А страдать по этому поводу могут все остальные. Что я им с удовольствием и обеспечу…

— Тогда тебе будет легче, чем мне, — усмехнулся демон. — Ты не будешь чувствовать себя ущербной. А теперь давай я научу тебя подпитывать тело…

Отряд принял нового участника похода вполне нормально. Хотя, реакция поначалу у всех была одинаковая — не двоится ли в глазах? Но когда Альтис с широченной улыбкой обнял Алину за плечи и объявил, что это его сестра, никто не стал спорить с включением её в отряд.

Даже с Кариной удалось все решить более-менее мирно — Алина отвела её в сторонку и в довольно резкой форме объяснила, что она идёт с Альтисом, и никак иначе быть не может. Потому что она не может бросить его. Потому что она не желает здесь оставаться. Потому что она умерла скоро восемь лет как, и вообще не человек и жаждет искупать свои клинки в крови, демоны их дери!

Карина выслушала дочь. После чего уже сама отвела в сторонку маршала и очень попросила взять их с собой хотя бы до Исгарда. Феникс не смог отказать. Ведь сопровождение мирного населения было одной из его обязанностей.

В Каменнолистнике удалось подлечить утомлённых и покалеченных в дороге лошадей, а также купить ещё четырёх и изрядно запастись съестными припасами — полуголодное время бешеной скачки повторять никому не хотелось. От прибрежной деревушки до северо-восточного порта был всего день пути, и усталый отряд немного расслабился.

Даже вечно настороженный демон считал облака на небе.

Яночка, сидя на Калигуле вперёди Альтиса, наблюдала за Алиной, гоняющей галопом туда-обратно свою лошадку.

— Она на тебя так похожа, — сказала девочка. — Вы просто как близнецы!

— Угум, — сонно кивнул парень. — Мы и есть близнецы. Во всяком случае, генетически.

— Ген… чего? — не поняла Яночка.

— Ну, как бы тебе объяснить…

— И мне заодно не помешало бы кое-что объяснить! — Арох тихо пристроил своего коня рядом с Калигулом. — Кто она такая, Ал? Только начистоту.

— Да когда я от тебя что скрывал? — справедливо возмутился демон. — Алина — дочь Карины. Старшая дочь. Родная сестра Яночки.

— Но она же… ты же… — Арох осёкся.

— Да, да, Волк, всё именно так. Я воссоздал для неё тело. Она ведь была отрезана от физической жизни, оставаясь духом. Но духом очень сильным, способным к жизни. Её легко было заставить принять плоть.

— Так она всё-таки мёртвая? — мрачнея, поинтересовалась Яна.

— Да живая она, живая. Ещё поживее нас, — успокоил Альтис. — Вон, глянь, как носится, жизни радуется…

— Йаррраххааа! — в очередной раз проскакала мимо девушка. Мечи она перевесила за спину, и рукояти торчали за плечами.

— Хэй, Ал, муха сонная! — Алина вернулась к демону. — Давай наперегонки!

— Калигул всё равно обгонит любую лошадь, — не поворачиваясь, отмахнулся Альтис.

— Лошадь — может быть, но не Пламеньку!

Альтис развернулся к девушке как ошпаренный и впился взглядом в рыжую лошадь.

— Пламенька?! — Схватив лошадку за гриву, он притянул ту к себе, заглянул в полыхающие глаза, оттянул губу, убеждаясь в наличии клыков. — Моя Пламенька?! Но она же умерла!

— А ты её труп видел? Не видел. Я сохранила нашу лошадку в эфирном теле!

— Мою лошадку!

— Э, может, объясните глупому богу, что такого особенного в этой рыжей бестии? — поинтересовался Арох, тоже разглядывая лошадь.

— Пламенька — не лошадь. Она — пегас! Эфирный огненный пегас! — не слишком понятно пояснил демон, свесившись со спины Калигула и увлечённо почёсывая морду неказистой рыжей лошади. — Пламенька, хорошая моя, живая!..

— Не твоя, а моя хорошая! Хватит чесать мою лошадь!

— Это моя лошадь!

— Нет уж, теперь моя!

Алина свистнула и сжала колени, посылая лошадку вперёд.

— Ах ты, зараза мелкая!

— От заразы слышу!

— Калигул, догоняй!

Альтис крепко обхватил рукой Яночку, и къяр сорвался с места.

— Ура! Галопом! — закричала Яна, вскидывая ручки.

"У меня появилась конкурентка?" — поинтересовался Калигул.

— Она тебе понравится, къяр! Пламенька — замечательная! — Нескрываемая нежность скользнула в голосе парня.

Альтис и Алина носились на своих лошадях по дороге, атакуя друг друга самыми разнообразными заклятиями, правда слабенькими, и веселились, шокируя случайных свидетелей, которым тоже довелось сегодня ехать в Исгард.

— Привал! — скомандовал Феникс, углядев спокойный кусочек пляжа у дороги.

Отряд расположился на уютном островке песка. Алина, навострившаяся искупаться, была поймана за шиворот и пинками погнана к расположившейся на покрывале компании. Альтис силком усадил девушку на песок и указал на еду, которую Карина расставила на покрывале.

— Ешь.

— Я не хочу! Я хочу купаться!

— Да кто тебя спрашивает, чего ты хочешь? Я сказал — сесть спокойно и поесть!

— А кто тебе дал право мне приказывать?!

— Я сам себе дал такое право! — Пресекая очередные возражения, Альтис сунул ей в руки куриную ножку. — Быстро ешь!

Девушка, бурча что-то невразумительное, вгрызлась в мясо.

Марья, помогавшая Карине накрыть стол, с любопытством поглядывала на девушку. Кто она такая? Откуда появилась? Почему так похожа на её демона? Почему такая странная?..

Яков, точно знавший, кто такая Алина, тоже присматривался к девушке. Она не слишком изменилась. Только стала резче и злее.

Яночка опять перебралась на руки Альтиса и великодушно поделилась своим куском яблочного пирога. Юноша не стал отказываться.

Алина повернулась к девочке и демону.

— Эй, мелкая! Иди сюда. Дай мне на тебя хоть посмотреть поближе, что ли.

— Во-первых, я не мелкая, а Яна! — надулась девчушка. — А во-вторых, я тебя не знаю.

— Ну, это легко исправить. Вот он, — Алина ткнула пальцем в демона, — меня знает. А я тебе всё-таки старшая сестра.

— Вот он, — Яна тоже указала на Альтиса, — мой старший брат. И я его люблю. А кто ты такая, я понятия не имею. Но ты мне всё равно не нравишься.

— Ха-ха, мне нравится этот ребёнок! Такая же наглая, как я в детстве! Подрастёшь, научу тебя драться.

— Да я и так умею!

— Я научу ещё лучше. И если ты не знаешь, то Ал тебе не может быть братом. Он же демон.

— Ну, и эта туда же! То, что он тебе не брат и маме с папой не сын, не значит, что мне он не брат! Нет, ну почему все взрослые такие глупые?!

— Но-но! — возмутился демон. — Я тоже взрослый!

— Да ну? — Яночка хитро сощурилась. — И сколько же тебе лет, взрослый?

— Э-э… дай посчитать… Четыре тысячи восемьсот тридцать два, вроде бы.

— А сколько из них ты действительно прожил?

— Гм… раза в три или в четыре меньше.

— А в каком возрасте демоны считаются взрослыми?

— Две тысячи триста двадцать — детское совершеннолетие. Пять тысяч сто сорок лет — полное совершеннолетие, — автоматически ответил Альтис и спохватился: — Ах ты, хитрюга!..

Девочка захохотала, отбиваясь от щекотки.

— Демон-недоросль! — фыркнула Алина.

— Ты ничуть не изменилась, — улыбнулась Карина, глядя на дочь. — Всё такая же несносная, драчливая и задиристая девчонка.

— А с чего бы это мне меняться? — хмуро поинтересовалась девушка. — Разве что драться теперь умею не хуже Ала.

— Ха-ха. Моему опыту пять тысяч лет, златовласка.

— Твой опыт скопирован в мою память, златоглазый.

— Ну-ну. Мечтай дальше…

— Хочешь проверить?

— Да я тебя уделаю за минуту, девочка!

— Выпендрёжник!

— Кто? Я? Ты что-то путаешь, крошка!

— Да ты просто боишься, что я тебя уделаю!

— Детка, ты меня достала!

Альтис и Алина одновременно скинули тяжёлые ботинки и форменные жилетки. Оставшись в майках и штанах, сорвались с места и остановились друг против друга на берегу у самых волн. Две пары клинков взлетели и запели в воздухе стальную песнь. На их битву глазел весь отряд. Две почти одинаковые фигуры двигались с ненормальной скоростью и в едином ритме, словно танцуя. Одна и та же музыка звучала в их сердцах — музыка стали.

Ловкие, сильные, быстрые, они взлетали над землёй в диких прыжках, стелились к самому песку, то и дело заставляя друг друга наступать на воду. Из часа, отведённого для привала, сорок минут длился этот завораживающий бой.

Алина, понимая, что пора заканчивать этот прекрасный танец, хитро извернулась, делая подсечку с левой ноги, но Альтис взвился в воздух, и в следующий миг девушка, на долю секунды не успев уклониться и поднять клинок для защиты, получила пяткой в челюсть. Когда вращающийся мир обрёл стабильность, демон уже стоял обеими ногами на её распростёртых руках, и клинки застыли напротив горла и глаз девушки.

— Я победил, — тяжело дыша, улыбнулся Ал.

— Да кто в тебе сомневался! — улыбнулась в ответ такая же взмокшая и тяжело дышащая Алина.

Юноша бросил клинки и упал рядом. Одежду на обоих можно было выжимать, неровно остриженные чёлки прилипли к высоким лбам.

— Отлично потренировались.

— Это точно.

— Пошли купаться?

— Только прямо в одежде…

Девушка и демон, оставив клинки на песке, бросились в воду, подняв тучи брызг.

— Когда придурок один, это ещё как-то можно терпеть… Но теперь придурков двое, — мрачно сказал Арох, стоя на берегу.

— Ты чего, Волчок? — Яночка забралась эльфу на руки. — Ревнуешь, что ли?

— Ну, вот ещё!

— А мне кажется, что ревнуешь. Раньше Ал только с тобой тренировался, и только ты был ему лучшим другом. А тут явилась какая-то много мнящая о себе фифа!

— Ничего я не ревную, — неуверенно возмутился Волк.

— А-арох, — протянула девочка, обнимая его за шею, — ты же всё равно его лучший друг. И это ничто не изменит.

— Ты так думаешь? — Волк ласково посмотрел на Яночку.

— Знаю! — серьёзно кивнула она.

Альтис и Алина вылезли из воды, когда отряд уже собирался.

— Ну-ка, попробуй огнем обсушиться, — предложил Альтис.

— Тэсс фиор! — сказала девушка, поднимая над головой руки и направляя их ладонями вниз. С её рук полились потоки Белого Пламени. Она с минуту стояла, не шевелясь, потом всё угасло. — Гм… чудесно! Даже не верится, что это такое страшное оружие.

— Пламя — не оружие. — Альтис закончил шнуровать ботинки и поднялся на ноги. — Огонь — это просто огонь. Белое Пламя умеет быть грозным… не для тех, кого любит.

— Я запомню.

Аллодис, собранный и готовый к отъезду, подошёл к демону.

— Командор, — обратился он, голос его был тревожным, — что-то движется к нам.

Альтис насторожился, повёл взглядом по близлежащим кустам и деревьям, принюхался…

С моря налетел резкой порыв холодного ветра, ударил в спину.

— Трэн! — весело воскликнул демон, когда волны вспучились и из воды показалась гигантская фигура со змеиным хвостом вместо ног. — А я уж заждался!

Морской бог выполз на берег, и стало заметно, что над его хвостом, чуть касаясь мелкой серебристой чешуи, висят пузыри вроде мыльных, только гораздо больше. В пузырях находились люди. Он бережно перенёс пузыри по одному на песок и выпустил людей. Юношей, детей, женщин…

Крылатый юноша-ястреб и полупрозрачный мужчина помогали ему.

— Марго!.. — Крик сорвался с губ Аллодиса, и колдун как ненормальный бросился к жене.

Остальные некроманты, будто очнувшись, вприпрыжку кинулись к родным.

Траэллита уменьшился в размерах, меняя хвост на ноги, и умильно посмотрел на эту картину. Стримбор, обретя полноценную плоть, и Коган встали рядом с Траэллитой, с любопытством озираясь.

— Мы не опоздали? — Трэн повернулся к Альтису.

— Пока ещё нет, — хмыкнул демон.

— Альтис? — Коган склонил голову набок. — Это ты?

— Нет, не я! Тень Кошмара! Стоит мне оказаться пленником тела, как меня узнают люди, но боги, похоже, нюх потеряли! Эй, раздавите, за ногу вас дери!..

Последние слова дались парню с трудом — боги сдавили давнего друга в могучих объятиях.

— Грань и Когорта!.. Ал, братище! Давно не виделись!..

— Да уж, давненько… Стрим! Ког! Демоны побери, я скучал без вас!..

Выбравшись из могучих объятий, Альтис сам бросился обнимать друзей. Он был не просто рад их видеть — внутри всё просто пело и радостно кричало. Старая команда искателей снова собиралась! Стоящие сейчас перед ним были ему такими же братьями, как и Арох.

Юноша-ястреб встопорщил перья на крыльях, и озорная улыбка осветила его лицо.

— А где Арох? Трэн сказал, что он нашёлся! — Коган совсем по-ястребиному смешно дёрнул плечом.

— А больше Змей ничего не сказал? Сами найдите его.

Коган и Стримбор огляделись. Волк стоял чуть поодаль, всё ещё держа на руках Яночку и не глядя на товарищей. Те переглянулись и отправились к стрелку.

— Арох?.. — Стримбор тронул Волка за плечо.

Он вздохнул и повернулся. Полыхнули зеленью глаза, Коган весело подпрыгнул и сгрёб Волка вместе с девочкой в объятия.

— Арох! Это правда ты! Ты живой!

— Эй, а ну, отпусти его! — возмутилась Яночка. — Ты же меня раздавишь!

— Это что за чудо? — восхитился Коган.

— Не чудо, а Яна! И то, что ты бог, не даёт тебе право меня раздавливать! Вот Арох — тоже бог, но он же меня не давит!

— Ну, извини, — поднял руки Коган. — Я просто очень рад брату!

— Арох? — Более рассудительный Стримбор не отрывал взгляд от Волка. — Что с тобой стало? Я не вижу…

— … моей божественной сути? — Первые слова Белого Волка отдавали горечью. — Да, Стрим, я не полноценный бог. Я потерял её.

Бог-ветер пошатнулся как от удара, а порывистый бог-ястреб прижал кулаки к груди, словно испугался за свою бессмертную суть. Арох опустил голову, и Яночка обняла его за шею.

— Волчок, ну это же не делает тебя плохим! — жалобно сказала девочка. — Ал обещал, что мы отыщем твою суть, он же знает, у кого она спрятана!

— Эх, малышка, — с ласковой улыбкой вздохнул бог-волк, — я тебе уже говорил, какая ты замечательная?

— Говорил, говорил. Но мне всё равно нравится слушать.

— Арох… — Стримбор оттянул застёжку плаща, будто она давила ему на горло. — Расскажи нам, что произошло… Мы всё сделаем, мы поможем…

— Хорошо, — вздохнул Волк. — Только позовите и Трэна. И пошли присядем, рассказ будет долгий.

Альтис обернулся, и Арох кивнул ему, уводя богов в сторонку.

— Ал, смотри! — Марья, прильнув к своему демону, кивнула в сторону принесённых богами людей.

Альтис посмотрел. Аллодис судорожно прижимал к себе двух белобрысых кучерявых близняшек лет десяти, а красавица жена обнимала его и плакала. Нангерат держал за плечи подростка лет четырнадцати и что-то быстро говорил, лицо его кривилось от муки и радости, а рядом стояла стройная женщина. Кенровер, Дартан, Лиртог обнимали своих детей и жён. Кроме того, рядом с Дартаном оказался младший брат, а с Лиртогом — старшая сестра.

Но двое стояли в стороне и растерянно оглядывались. Молодая девушка поддерживающая усталую беременную женщину.

— Грань и Когорта! — мрачно процедил демон и направился к стоящим. — Кто твой муж, женщина? — спросил он на нимадоргском, остановившись напротив матери и дочери.

— Теол Тур Леккар. Только я его здесь не вижу, — растерянно ответила женщина, к удивлению Альтиса, на чистом сильенском.

Альтис выдохнул сквозь сжатые зубы, опустил голову.

— Как ваши имена?

— Я — Дара Тур Леккар, а это моя дочь — Кара, — тихо ответила женщина, начиная понимать.

— Я убил вашего мужа и отца, — медленно произнёс Альтис, и Кара заплакала, прижавшись к матери. — Я обещаю, что о вас обеих позаботятся.

— Почему? — всё так же тихо спросила женщина. — Почему ты убил его, и… кто ты? Человеку не под силу было справиться с Теолом.

— У меня не было другого выхода, иначе бы твой муж убил меня. И я не человек, — ответил Альтис, поднимая голову. Женщина вгляделась в его золотые глаза. — И не бог, как ты подумала.

— Разве… Неужели… Демон? Но твои глаза…

— Ты наблюдательна, Дара Тур Леккар. Меня называют Альтис Пламенный.

Женщина пошатнулась и начала падать, прижав к животу руки. Марья, всё время стоявшая позади любимого, метнулась вперёд и подхватила беременную.

— Риман! — позвала она. — Сюда, скорее!

Мастер прибежал на зов, и они вдвоём засуетились над женщиной. Марья, унимая ложные схватки, подняла искажённое яростью лицо:

— Ал, башкой тебя об Грань! Ты вообще думаешь, прежде чем говорить? У неё тяжелейшая беременность с осложнениями! И двойня!..

— Да тут-то я в чём провинился? Я ей детей не делал!

— Я тебе покажу сейчас «детей»! Иди с глаз моих, пока я тебе молнией не засветила!

— Любимая, не злись, тебе не идёт!

— Скройся, дурной ты демон!

Увернувшись от миниатюрной молнии, Альтис отошёл подальше. Да, пожалуй, стоило помягче говорить с этой Тур Леккар… Или вообще поручить разговор Марье, а ещё лучше — некромантам.

Альтис поглядел в сторону компании богов. Те сидели в тесном круге, и Арох негромко рассказывал свою печальную историю. На его руках всё ещё сидела Яночка. Алина с Кариной тоже о чём-то тихо говорили в сторонке от всех. Девушка держала мать за руку и, видимо, в чём-то убеждала.

Парень почесал в затылке и отправился к Дантэ с Дартургом и Фениксом.

— Советник, магистр, маршал! У меня тут вопрос возник. Как дальше поедем? Или переночуем уже на берегу?

— Думаю, на берегу не стоит, — покачал головой магистр. — Некоторые прибывшие в плохом состоянии.

— Да и о ловце забывать не стоит, — добавил маршал.

— У меня в Исгарде имение, — вставил своё веское слово советник. — Там, во-первых, места на всех хватит, во-вторых — тепло, сухо, чистые постели без клопов и есть парная с бассейном…

— Весомый аргумент, — улыбнулся Ал.

— Я бы даже сказал — увесистый, — мечтательно закатил глаза Дартург.

— Неженки цивилизованные, — хмыкнул Феникс.

— Вот только у нас лошадей опять не хватает.

— Н-да… это проблема.

Четверо задумались.

— У Стрима есть воздушная колесница, — припомнил Альтис. — Небольшая, да и пользуется он ей редко. Но человек семь туда поместить можно. А у Трэна всегда неподалёку есть хотя бы пара златогривых.

— А они не откажут? — встревожился Дантэ.

— Кому? Мне? — удивился Альтис. — С чего бы это Стрим и Трэн мне отказывали?

— Ну, как-то непривычно, всё-таки… с богами на «ты».

— Я этих богов знаю с малолетства. Мы с Литисом, Трэном и Арохом ещё пацанами с удовольствием гоняли морских нянек-ламий и русалок. Нас всех четверых в рядок одним ремнём воспитывали… — Демон весело хохотнул. — Вот Стриму никогда не доставалось ни розгами, ни ремнём. Разве что так, на словах вразумляли. И Кога не особо наказывали, уж очень хорошо он невинным прикидывался! А нам, особенно мне и Ароху… Весёлое было время!

Феникс невольно улыбнулся и посмотрел на богов другими глазами. Бессмертные редко по-настоящему взрослели. Иначе жизнь переставала быть для них увлекательной, а сотни лет скуки… Взвоешь и сам к Кошмару в пасть полезешь!

— Ал, а почему ты и боги разговариваете только на серебряном языке? Ваш родной язык — изначальная речь, верно ведь? — спросил Дантэ, с любопытством взглянув на демона.

— Ты что, издеваешься?! — вытаращился на советника Пламенный. — Изначальная речь — это же не язык, а инструмент для перекройки мироздания! На нём безопасно говорить разве что на Велиморе, да и то — не факт! Ведь каждое моё слово в материальном мире будет звучать как заклятие, подчиняя себе материю! А ты знаешь, как это тяжело — ничего не нарушить и не вызвать просто парой бранных слов катастрофу?! Себе дороже, я лучше на человеческом языке пока поговорю!

— Но люди же, бывает, говорят на изначальной речи и просто так! — выразил своё сомнение Дартург. — Ведь у нас изучают речь во всех академиях и университетах. Даже в школах!

— Люди! — фыркнул Пламенный. — Люди, а не бессмертные изначальные! У нас же право на созидание-разрушение в крови! Сейчас, конечно, мир уже устоялся, не то что раньше… Но я бы не стал рисковать.

Маршал перевёл взгляд на колдунов и увидел, что те, оставив родных, направляются в их сторону.

— Не нравится мне это, — вздохнул Альтис, тоже глядя на нимадоргских союзников. — Ох, не нравится…

И пошёл навстречу.

— Командор…

Мрачные колдуны обступили Альтиса. Если остальные ещё как-то держались, то Аллодиса изрядно колотило, что было заметно. Говорил именно он:

— Командор Альтис, мы должны просить вас сделать для нас одну вещь, которая вам, как демону, будет… будет полезна. Мы не можем не подчиниться прямому приказу нашего владыки. Даже принеся клятву верности императору, мы остаёмся невольниками Знака. Мы вынуждены просить принять наши души, жизни и силу в ваше распоряжение. Только так вы можете быть уверены, что мы не ударим вам в спину. И только так мы можем обезопасить наших родных.

Они в едином порыве опустились перед Пламенным на одно колено.

— Первый рыцарь Нангерат Кер Наррат…

— Первый рыцарь Аллодис Дор Керрован…

— Рыцарь Дартан Тор Тугор…

— Рыцарь Лиртог Тур Гларт…

— Рыцарь Кенровер Тур Карриот…

— Клянёмся честью, сердцем, жизнью, силой…

И ударили по нервам демона слова изначальной речи. Остановить! Заткнуть их глупые глотки, забить слова обратно кулаком! Но невозможно. Невозможно остановить это!.. Клятва, не переводимая на другие языки, клятва, которую нельзя нарушить. Клятва, которая отдавала в добровольное рабство поклявшегося. Вовеки. При жизни и после смерти. Отдавала души, отдавала сердца, отдавала разум и всю силу в распоряжение того, кому клялись.

— Люди… — простонал Альтис. — Глупые, недолговечные создания!..

В светящийся шар соединялись яркие живые лучи света, вырывающиеся из груди некромантов. Они шевелились, как живые, и были такие мягкие, что их хотелось коснуться…

Демон отдёрнул руку, стараясь совладать с взбрыкивающим внутри Зверем.

— Мне не нужны ваши жизни, ваши души, ваша сила! Мне не нужна ваша дурацкая клятва! О чём вы думали, высшие некроманты, когда произносили эти слова?!

Альтис разъярился не на шутку. Человеческий облик обтёк жалкой иллюзией. Демон в своём истинном облике предстал перед людьми. На краю ярости мелькнула и была тут же забыта мысль о том, что после будет очень больно…

— Вы думали о том, кому приносите эту клятву?! Бессмертному демону Тартога! Отродью изначальной Тьмы! Рыцари с сединой, а умудрились остаться наивными младенцами! Я разочарован в тебе, рыцарь Нангерат Кер Наррат. От Аллодиса ещё можно было ожидать чего-то подобного, но от тебя!.. Люди — самые глупые создания под вечным небом! За пять тысяч лет моей жизни я никогда не брал себе души! Никогда! И не нужна… не нужна мне… ваша… дурацкая клятва!

Альтис вскинул руку с растопыренными пальцами, снизу вверх ударил по белому шару, разбивая его. Лучи мгновенно втянулись назад, упруго отбросив некромантов на песок.

— Сами мучайтесь со своими душами! И со своей верностью какой угодно империи! Мне плевать! Убирайтесь с глаз моих!

Некроманты медленно поднимались с песка, пришибленные откатным ударом. Они растерялись от реакции Альтиса. От его внезапной ярости. Облик демона растаял, оставив мальчишку. Он задыхался, весь взмокший, зрачки залили радужку чернотой. Дрожащие пальцы правой руки легли на лицо, вдавились крепкими ногтями.

— Когда… братьев моих… убивали… Когда Литис горел заживо… Когда Альтаира… как свинью… вскрыли!.. И когда он… подыхал там… бессмертный!.. с кишками на земле!.. Когда умолял меня добить!.. Добить брата родного!.. Который меня вырастил!.. Кто из вас там был?.. Кто?! Кто… лишил меня памяти… и силы?.. Лишил меня всего… Кто?!

Слезы смешивались с кровью из глубоких царапин. Ногти медленно раздирали лицо, оставляя глубокие борозды. Его колотило крупной дрожью. А Арох уже бежал по песку, плечом пробивая "отбрасывающий купол", всегда возникавший при магической клятве. Рядом вдавилась в «купол» Алина.

— Нельзя ему обращаться, придурку! Нельзя! — кричала девушка. — Подохнет же! Кома обеспечена идиоту!

— Трэн! — заорал Волк. — Альтис — пленник под Печатью! Ему нельзя обращаться в облик!.. Сейчас откат начнётся!..

Траэллита мгновенно превратился в гиганта-ламия, одним броском оказался рядом с другом, бережно обхватил его огромными руками, прижал к себе и вторым бешеным броском нырнул в волны.

Захлебнулся короткий вскрик…

Через четверть часа, когда немного улеглась суматоха и Алина охрипла, крича на подавленных некромантов, из волн вышла восьмёрка статных златогривых коней. Кони были оседланы и взнузданы.

— Трэн говорит, чтобы мы уезжали в город, — сжимая руками виски, сказал Стримбор. — Он не всплывёт ещё долго.

Альтис сидел на песке, опустив голову и положив локти на растопыренные колени. Ему было плохо. «Саркофаг» Траэллиты помог перенести откат относительно легко, если не считать того времени, что морскому богу понадобилось, чтобы добраться до дна. Тело почти уже не болело, но внутри было как-то паршиво. Сорвался. Было бы из-за чего. Клятва эта дурацкая!.. Кто её вообще придумал?! Надо было послать этих придурков-некромантов тихо-мирно…Так нет же!.. Взбесился. Теперь было стыдно за этот позорный срыв. И ещё очень обидно.

Ветер холодил обнажённую спину, и остывший песок не грел разутые ноги. Последние красные блики растворялись в темнеющем небе.

С тихим всплеском ламий-гигант выплыл на берег и устроился рядом с другом, положив подбородок на сцепленные пальцы. Перепонки немного мешали, но Трэн давно привык к этому неудобству.

— Ты как? — спросил он, зная, что демону плохо.

— Нормально, — чуть помедлив, ответил Альтис.

Они замолчали, потом морской бог нерешительно поинтересовался:

— Слушай, Ал… а можно как-нибудь снять Печать?

— Если бы я знал способ, Трэн, думаешь, не снял бы? Думаешь, мне легко быть пленником? Если я убью это тело, не снимая Печати, то, скорее всего, моя суть сгорит. И даже если этого не произойдёт и меня выбросит в Тартог… Если раньше меня не убили только потому, что Альтаир мог разнести всю подматерию в клочья… то теперь Альтаира нет. И меня по кусочкам скормят Кошмару. — Альтис досадливо передёрнул плечами, снова чувствуя за спиной крылья, и воскликнул: — Да какой там! Ведь я уже начал сливаться с этим треклятым телом, будучи под Печатью! Верная смерть, Трэн. Самое верное уничтожение сути. Может, хоть Ароху успею помочь… — Его взгляд затопило отчаяние.

Ламий отвернулся. Сел.

— Темнеет уже, Ал. Пора в город. И тебе нужно отоспаться.

— Да, — вздохнул демон, поднимаясь. Крылья за спиной то проявлялись, то снова исчезали, ноги отказывались держать.

— Садись. — Трэн подставил другу спину. — Только за волосы не дёргай, как в прошлый раз. Домчимся по воде.

Поручив управляющему расположить всех гостей по комнатам своего летнего замка, советник заперся в кабинете со своим палантиром. Связаться с императором удалось с первой же попытки. Дантэ сжато рассказал о последних событиях. Услышав о некромантах, император помрачнел, но успокоился, когда Дантэ упомянул, что за них поручился Белый командор. Услышав, что Пламенный отверг нерушимую клятву некромантов, император Тигран Тринадцатый очень удивился. Дантэ ненадолго умолк и вдруг спросил:

— Тигран, скажи, а ты знал, что Белый командор — демон?

Император вскинул голову, странно блеснули на лице глаза.

— Он сам открылся?

— Да. Сказал, что надоело притворяться человеком.

— Я знал, Дантэ. Я всё знал… Боги, он же… Грань и Когорта, он меня убьёт! — Император сорвал с головы корону и сжал пальцами виски. — Дан, ты даже не представляешь, насколько я виноват перед Альтисом. Кошмар меня сожри, я не предполагал, что всё так выйдет!..

— Тигран…

— Знаю, Дан, да, я ничего тебе не говорил… Я просто не мог! И не я пленил его, но я допустил это! Потом было поздно что-то менять. Я подумал, раз уж так вышло, то пусть три демона выиграют для всех нас эту войну, и я освобожу их. Но волшебники, которые могли всё исправить, убиты. И из троих демонов остался только один… Один, который даже не помнил, кто он! Лишённый всего, полумёртвый. Проклятая война! Когда я его увидел тогда, в госпитале, решил, что хотя бы в остаток земной жизни обеспечу ему лучшую долю, пусть сам выбирает, какую, а я всё сделаю… Но даже земную жизнь я не дал ему прожить спокойно! Сколько тысяч лет три демона защищали мой род, а в благодарность — плен и лютая смерть!

Дантэ молча смотрел на проекцию, создаваемую палантиром. Император сжимал седеющие виски пальцами и кривился, как от боли.

— Я не просто так рассказал тебе всё это, Дан. Теперь ты знаешь, какой груз я несу. И если сможешь, сохрани ему жизнь. И ещё: верь ему, друг мой. Верь, потому что Альтис Пламенный скорее умрёт, чем предаст.

Император замолчал. Дантэ было немного обидно. Тигран и Дантэ с детства были лучшими друзьями, и император никогда ничего не скрывал от советника. И теперь в груди у него ворочался тяжёлый ком. Владыка Серебряной империи чувствовал себя не лучше.

— Я тебе не сказал, Тигран… Альтиса сопровождают четверо богов.

— Кто?

— Траэллита, Стримбор, Коган и… Арох Архорт.

— Великий Волк?! Но он же…

— …тоже оказался пленником тела. Я сам не всё знаю. Но ты его знаешь как командора… Арэн, помнишь такого? Здоровый такой, беловолосый эльф. Принц Светлого Дома, который сбежал от своих. Его ещё называли Белым Волком… Как оказалось, верно называли.

Тигран Тринадцатый отняв руки от висков, поглядел на старого друга.

— Езжайте в столицу, Дан. Я сейчас же вышлю вам навстречу отряд сопровождения. — И Император оборвал связь.

Советник откинулся в кресле и подумал о том, что самого Альтиса до сих пор нет, а к богам, тоже расположившимся в его имении, обращаться с вопросами как-то… неудобно. И всё-таки…

Дантэ решительно поднялся и направился в восточное крыло, оконечность которого заняли боги. Три двери рядом. Какую лучше выбрать? Коган-ястреб? Стримбор-ветер? Или Арох Архорт? Советник подошёл к двери Ароха и тихо постучался. Ответили ему сразу три голоса:

— Не заперто!

Советник вошёл и застал неожиданную картину. Три бога на ковре у кровати… играли в "Лабиринты снов"! Советник моргнул. "Лабиринты снов" — сложная, многоходовая игра, состоящая из колоды карт, большой карты трёх уровней, множества фишек, солдатиков, корабликов и игральных костей. Хотя игра считалась детской, увлекались ею и взрослые.

— Ставлю "Чёрный замок" и "Алмазную шахту", — сказал Арох, помечая красными фишками на объёмной карте выбранные точки.

— А я — "Три торговых корабля", — сделал свою ставку Коган. — И "Малый перешеек".

Стримбор, лёжа на животе, хмуро оглядел карту — судя по всему, он проигрывал.

— Откупаю "Воздушную дорогу", — Стримбор снял с плаща алмазную брошь, — и ставлю "Северные леса".

Игроки одновременно выбросили игральные кости, посчитали очки, и каждый принялся изучать свою восьмёрку карт.

— Стрим, верни моего «Всадника» назад, — не отрываясь от карт, сказал Арох.

— Я ничего не делал!

— Поставь на место, жулик! Я всё видел! И он называет себя богом…

Стримбор, что-то ворча о слишком востроглазых волках, вернул на место стянутого солдатика.

— Что привело сюда императорского советника? — поинтересовался Арох, выбрасывая две карты сразу.

Дантэ не сразу понял, что обращаются именно к нему.

— Я хотел узнать… — растерянно пробормотал советник, вздохнул и взял себя в руки. — Я хотел узнать, если это возможно, когда ждать командора Альтиса и господина Траэллиту?

— Да какой из Трэна господин! — фыркнул Коган, бросая свои карты.

— Не ершись, когтистый! — Стримбор тоже сделал ход. — Это нам он Трэн-наглый-чешуйчатый-змей. А людям — владыка морей, высший бог Траэллита. Ты о приличиях-то не забывай.

— Да я-то что… И вообще, у Ароха опять выигрышные ходы!

— Лохматый, у тебя совесть есть?! Мухлёжник!

— Кто мухлёжник?! Сам жулит тут, как хочет, и ещё возмущается!

— У, волчара лохматая! Что я тебя за руку не ловил, ещё не значит, что ты тут самый честный!

— Да кто бы говорил! Яна, я жульничал хоть раз?!

Волк повернулся и посмотрел на кровать, где лежала девочка, болтая ногами в воздухе, и следила за игрой. "Бессмертные дети, — вспомнил советник слова маршала. — Бессмертным и правда лучше не взрослеть — не хватало нам ещё войны богов. А дети не воюют друг с другом".

— Не-а, — помотала головой малышка. — Стрим, ты не наговаривай на Волчика. Он честно играет. Ему просто везёт. И вообще, боги, оторвитесь от игры! К вам советник пришёл.

— Кажется, даже о чём-то спросил, — задумчиво тряся в кулаке кости, добавил Коган.

— Хотел узнать про Трэна и Ала. Стрим, ты у нас главный по дальней связи.

— А будут они… — Стримбор прижал пальцы ко лбу. — Сейчас.

В этот же миг в распахнутые створки окна вполз бог-ламий, уменьшившийся до человеческих размеров. На руках Траэллита держал то ли спящего, то ли бессознательного Альтиса. За спиной демона то и дело проявлялись эфемерные крылья, волосы побелели полностью. Татуировка на обнажённом плече неровно пульсировала всплесками тусклого света.

Бог сменил хвост на ноги, положил Альтиса на кровать. Яночка тут же подползла поближе, погладила юношу по щеке. Остальные боги поднялись на ноги, поглядели на друга.

— Спит, — тихо сказал Траэллита.

— Плохо дело. — Стримбор тревожно оглянулся на товарищей.

— Мне это не нравится, но я не очень понимаю, в чём дело, — сказал Коган.

— Ты придурок или опять прикидываешься, Коган? — мрачно поинтересовался бог-ламий. — Наш Ал — пленник плоти под Печатью. Суть демона или бога, слившаяся с телом под Печатью, умирает.

Повисла тишина. Советник тревожно смотрел на демона.

— Пасть Кошмара! — Бог-ястреб встопорщил перья. — Мы не можем потерять ещё одного брата! Двоих мы уже лишились!

— Лишились по невнимательности. — Стримбор сурово взглянул на брата. — По невнимательности и безалаберности!

— Но это ведь люди виноваты!

Боги разом уставились на советника, и того бросило в холодный пот.

— Люди разные бывают, — устало возразил Арох.

— И не люди пленили тебя, Волк, — добавил Трэн.

— Это верно, — вздохнул Арох.

— А Печать мы снимем. Найдём способ, — вставил Стримбор.

— В конце концов, боги мы или не боги?! — задиристо воскликнул Коган.

— Вы — идиоты, — уселся на кровати Альтис. — А то, что вы ещё и боги, только усугубляет дело. Хотите помочь — сделайте это так, чтобы был толк, а не болтовня и удары себя пяткой в грудь! Для меня уже слишком поздно. Хотите что-то сделать — найдите суть Волка.

— Хочешь, чтобы мы остались в стороне?

— Ты спятил?

— После того, как ты рисковал жизнью ради нас, мы должны позволить тебе сдохнуть?!

— На наших глазах?!

— Спятил!

— Точно!

— Несомненно!

— Или хорошо притворяется.

— И эти упрямые ослы — мои побратимы!

— Это ты верно подметил, упрямый демон.

— Мы поклялись никогда не предавать друг друга.

— Клялись на крови.

— И клятва никуда не делась.

— Так что заткнись и терпи!

Последнюю фразу боги выпалили хором. Альтис фыркнул и расхохотался. Яночка обняла его за шею и что-то зашептала на ухо. Коган покосился на братьев и спросил:

— Если мы его сейчас придушим, он нас простит?

— Простить-то простит, — хмыкнул Трэн.

— Только перья кой-кому проредит, — добавил Пламенный. — Ладно уж, от вас всё равно никуда не деться, — махнул он рукой. — Где тут можно спать упасть?

Боги оглянулись на советника, и он развёл руками.

— В вашем распоряжении весь мой замок!

Стримбор повернулся к друзьям:

— Это комната Ароха, первая справа — моя, первая слева — Кога. Соседние пустые, выбирайте с Трэном какие хотите.

Альтис поднялся и пошатнулся, схватившись за высокую спинку кровати. Сжав зубы, выпрямился.

— Тебя проводить? — тревожно спросил Стримбор.

Арох кашлянул в кулак, помня, что обычно отвечает на такое вспыльчивый Альтис. Демон ядовито поинтересовался: кровати. тебе сдохнуть?" еров.

— Может, ты мне ещё одеялко подоткёшь и колыбельную споёшь? Не, не будешь петь? Тогда какой с тебя толк? — И, взяв на руки Яночку, сказал: — Пойдём, котёнок, я тебя к маме отнесу. Спать пора.

— Мама сказала, чтобы я оставалась с Арохом, — возразила девочка. — Она сегодня занята.

— Чем это она таким занята, что тебя оставила с этим лохматым?

— Ну как чем — Алину воспитывает. Сказала, что поговорить надо, а с ней говорить — процесс долгий, громкий и, возможно, с битьём посуды.

— Это точно, — хмыкнул демон. — Она та ещё… Пошли тогда ко мне. Я тебя спать уложу, сказку расскажу, а то от этих богов не дождёшься. Ночь на дворе, а они и не вспомнят, что ребёнку спать пора! — Он исподлобья зыркнул на потупившихся «игроков» и слегка нетвёрдой походкой пошёл к дверям.

— Да я бы и сама спать легла, я уже большая. А Алина не такая уж и плохая. Знаешь, как она на некромантов кричала? Я таких слов ещё не слышала!

— Она ещё и при детях ругается? Ну, я ей точно язык выдерну…

— Слушай, Ал! — окликнул демона Коган. — Я всё спросить хотел, почему та психованная девчонка на твой нынешний облик так похожа?

— А ты, как обычно, ничего не понял, Ког? — грустно спросил Альтис и решительно ответил: — Потому, что я занял тело её брата.

После чего развернулся и вышел. Боги переглянулись.

— И чего он такой злой? — спросил Коган.

— А каким был бы ты, если бы тебе до смерти осталось три вздоха? — устало прикрыл глаза Стримбор.

— В смысле — три вздоха?

— В смысле, ещё три обращения — и Альтис умрёт, — жёстко пояснил Траэллита. — Насовсем умрёт. Без возможности возвращения. Как умерли Литис и Альтаир.

Боги примолкли, склонили головы. Советнику было мучительно неловко находиться среди бессмертных. Было такое чувство, что он подслушивает разговоры, для его ушей не предназначенные. Но уйти было ещё более неловко.

Дантэ прочистил горло и спросил:

— Может быть, вам что-нибудь нужно?

Траэллита покрутил головой, взглянул на столик с фруктами, на заставленный бутылками бар и задумчиво выдал:

— Есть еда, вино… Что ещё надо? О, "Лабиринты снов"! Братья, я с вами!

— Чего?! Подожди, пока мы партию закончим!

— Пока вы закончите, я состарюсь.

— И правда, давайте новую партию начнём! И так ясно, что Арох выиграет.

— Следующую тоже я выиграю. Советник, давайте с нами?

— Благодарю, — улыбнувшись, Дантэ склонил голову, — но сегодня был тяжёлый день. Я, пожалуй, не буду вам мешать.

— Что ж, тогда спокойных вам снов, советник, — кивнул Арох, сгребая фишки, фигурки, солдатиков и карты с игровых полей.

— Пусть Кошмар вам не привидится этой ночью… Ой, за что?! — Коган не успел увернуться от трёх подзатыльников сразу.

— За то, что ты такой тупой, Коган!

— Не такой уж я и тупой!

— Да, конечно!

— Есть существа и тупее тебя!

— Дубы, например!

— Ну вот только наговаривать не надо!

— Согласен — на дубы наговаривать не стоит.

— Один наглый Змей щас по роже получит!..

— Да ладно, Ког, не обижайся!

— Кое-что ты можешь…

— Когда нужно головой поработать…

— Стены прошибить или двери выбить — твоя голова как таран отлично сгодится!..

— А то, что дверь просто в другую сторону открывается…

— И стену обойти можно…

— Не, такие пути не для Когана!

— Коган-таран!

Боги весело засмеялись.

— Не братья, а сволочи, — буркнул надутый Коган.

Советник улыбнулся и тихо вышел за дверь. Вслед ему долетели обрывки разговора:

— На что играем?

— На всё, на что обычно, и одно желание.

— Только не такое идиотское, как в прошлый раз!

— А что мы в прошлый раз загадывали?

— Коган загадывал!

— А-а-а…

Дружный хохот. "Всё нипочём! — мелькнула мысль в голове советника. — Друг умирает, а они веселятся… Хотя, наверное, так и надо. Это правильнее, чем строить кислую рожу… Если бы я был бессмертен, научился бы я так жить? Люди тратят свою короткую жизнь на глупости. Мало кто умеет ценить каждый миг жизни так же, как эти боги".

Дантэ прошёл дальше и услышал из другой чуть приоткрытой двери:

— …а халаты-то все большие. Не могли для ребёнка предусмотреть, что ли?! Погоди, котёнок, я тебе сейчас рукава подкатаю и подол обрежу. Так… вот… Так удобнее?

— Ага.

— Я окошко приоткрою на ночь, так что не раскрывайся. Так… подушку повыше положим… Давай волосики посушим, а то замёрзнешь… Вот… всё, ложись. Какую сказку тебе рассказать?

— Волшебную! А ты с картинками в этот раз рассказывать будешь?

— Да, с двигающимися и разговаривающими! Хочешь, расскажу, как мы с Трэном познакомились?

— Хочу! А мы — это кто?

— Я и Арох.

— А как ты с Арохом познакомился?

— Ну, это не так интересно. Когда Арох бы щенком, то любопытный был без меры. Нашёл портал и сунулся, не думая. Ну и свалился в Тартог, демонам на головы… Хорошо хоть Альтаиру свалился, а то осталась бы от Волка одна шкурка. Я тогда ещё мелким был, вцепился сразу, ору: "Не отдам! Мой волк!". Другие-то демоны бога не пожалели бы, а Альтаир говорит: "Ну, раз твой, тащи его наверх. А я тебя провожу". И как зыркнет на других демонов: "И пусть только кто попробует отобрать. Лапы повыдёргиваю!".

— Так и сказал? — засмеялась Яночка.

— Ну, немножко более грубо. Но я тебе таких слов говорить не буду. Ну, так слушай… Дело было в лесу русалок, на пруду ламий…

— А где этот лес и пруд?

— На Велиморе, в колыбели богов. Ну, так вот. Были мы с Арохом пацанами, чуть постарше тебя. Только ты девочка хорошая, а мы с Волком были — оторви да выбрось!.. Мы тогда песенку свою сочинили, вот, послушай… — И полился чистый голос демона.

Дантэ тихонько прикрыл дверь и пошёл дальше, раздумывая, надо ли ещё раз связаться с императором. Наверное, стоило, только… не хотелось. "Демон, демон… — думал Дантэ, спускаясь по лестнице. — Ну какой же ты демон? Разочарование Когорты. Обычный человеческий мальчишка. Только добрее, честнее и… человечнее. С дитём возится так, как не всякая мать могла бы. Люди бы хоть наполовину такие были, как этот демон!"

В раздумье Дантэ добрался до своих покоев, сел на кровать, и вдруг стало так невыносимо тоскливо, что захотелось выть. Советник поднялся, нашёл в баре бутылку жидкости покрепче…

"Опять этот клён. Интересно, почему красный? Единственный среди зелёных, красный клён… И где Создатель, если меня сюда опять занесло загранным ветром?" — Альтис огляделся и пошёл по уже знакомой тропинке в сторону моря.

Создатель сидела на песке и держала на коленях раскрытую тетрадку, задумчиво грызя кончик карандаша. Шагов демона она не услышала, и Альтис заглянул ей через плечо. В тот же миг его захлестнуло волной видений.

— …Ну что за непослушный ребёнок! Суета одна! Дай я тебя расчешу, не пристало богу ходить лохматым!

— Я не хочу расчёсываться! Ты дёргаешь волосы! И вообще, зачем они такие длинные? Вон, у тебя короткие!

— Ах ты, бесстыжий! Ещё и спорит с Создателем!

Девочка поймала маленького ламия и защекотала, повалив на песок. Малыш захохотал, отбиваясь хвостом.

— Ай, глупый мальчишка! Ну, посмотри, теперь ты ещё и в песке весь. Ну что за бог!..

— А чего я, плохой что ли? — Мальчишка обиженно засопел, теребя кончик хвостика.

— Ну кто тебе это сказал? — Девочка обняла ребёнка.

— Няньки…

— Вот глупые девки! Хвосты пообрываю! Ну какой же ты плохой? — Она поцеловала малыша в переносицу. — Ты самый лучший… Других богов, почти всех, мои помощники создали, а ты — мой до кончика хвоста! Мой самый любимый малыш на свете. Ну, немножко непоседливый, вечно не расчёсанный и непослушный. Но я-то тебя всё равно люблю!

— Правда?

— Правда.

Ламий благодарно прильнул к Создателю.

— Давай так сделаем: я тебя расчешу один раз и подарю такую шпильку, чтобы волосы никогда не путались. Хочешь?

— Хочу!

— А давай тебе ещё кисточку на хвосте сделаем?

— Нет, не надо кисточку. Давай лучше наконечник, как у стрелы! И гребни хочу на руках, вот такие! — малыш показал, что именно он хочет. — И на спине тоже!

— Ну, вот уж на спине тебе делать точно не буду. Как ты спать будешь? А хвостик… Как думаешь, обойдусь я без своего небесного копья? Зато потом ты сможешь даже с демиургами сразиться, непоседа ты мой хулиганский!

Создатель встала, в руках у неё оказалось серебряное копьё. Она сняла наконечник и приладила к хвостику. Металл обтёк хвост маленького ламия, сливаясь с плотью.

— Ух, ты! — Малыш восхищённо схватил новую игрушку.

— Смотри не порежься! Давай тебя всего серебристым сделаем… Вот… Нравится?

— Да! А гребни?

— Ну что за ребёнок, безобразие одно! Дай сначала расчешу!..

…Создатель вздохнула и перелистнула страничку. Альтис прикрыл глаза и резко выдохнул сквозь сжатые зубы. Голову словно сдавило тисками. Девочка резко обернулась, взметнулись косички.

— Альтис?! Как ты сюда попал? Я не звала тебя… — Создатель встала, подошла к демону, положила ладонь ему на лоб. Боль постепенно ушла. — Тебя никто не учил, что подглядывать за чужими воспоминаниями нехорошо?

— Нас в Тартоге таким глупостям, как плохое-хорошее, не учат, — приходя в себя, фыркнул Альтис. — У меня к тебе сразу куча вопросов нарисовалась. Например, кто это твои помощники, которые богов создавали?

— Первый круг Купола, конечно. — Девочка убрала ладошку со лба демона. — Они и придумали всю эту систему с Куполом и кругами.

— А какие боги — твои?

— Много будешь знать… Хотя, нескольких я тебе назову. О Траэллите ты уже знаешь. Ещё Арох Архорт. Остальные тебя не касаются.

— Спасибо и на этом.

Альтис подошёл к морю, коснулся рукой набегающей волны и сел на песок. Создатель примостилась рядом.

— Чем твои боги отличаются от других?

— Наличием детства, Ал. Мама, друзья, приключения и прочее, что есть у нормального ребёнка. Они не сразу стали богами — сначала они были детьми. И росли они, как нормальные дети.

Альтис задумчиво кивнул.

— И всё-таки, как ты сюда попал без моего зова?

— Откуда ж я знаю… — Альтис пожал плечами. — Я думал, ты мне скажешь.

Она досадливо поморщилась и почесала переносицу.

— Ладно уж, раз пришёл, у меня для тебя кое-что есть. — Девочка вытащила из тетрадки изрисованный сложной руной листок. — Держи. Это руна «Жизнь».

Демон взял листок, и рисунок остался выжженным на его ладони. Ненужная более бумага растворилась.

— Только используй её при солнечном свете. А то получится качественное умертвие.

Демон сжал ладонь в кулак, некоторое время молчал.

— И всё-таки, я не понимаю… Я ведь демон… зачем ты вообще со мной разговариваешь?

— Глупый… — Девочка печально усмехнулась. — Когда ты утверждаешь, что ты — отродье Кошмара, то в твоих словах нет и толики правды… Вы, трое, могли быть и богами, но тьма породила вас, а не свет. Но ты не сын Кошмара. А теперь ответь мне, Ал, почему ты демон?

— Чтобы быть сильнее, — хрипло прошептал Альтис, внутри у него всё переворачивалось.

— А зачем тебе быть сильнее, Ал?

— Чтобы защитить мой мир!.. — Альтис подтянул коленки к подбородку, а потом и вовсе спрятал лицо. Только плечи вздрагивали. И невольно вырвалось: — Но я не могу один!..

— Я бы хотела… — после нескольких минут тишины тяжело вымолвила Создатель. — Хотела бы вернуть тебе их… Но есть вещи выше моей власти. Даже если кто-то из моих детей погибнет, я не смогу их вернуть. Я боялась за них, когда создавала, когда воспитывала… Но ты и твои братья не были моими богами. И я не смогла вас защитить… Если сможешь, прости…

Альтис приподнял голову и сказал, не глядя на Создателя:

— Мне не в чем тебя винить. А себя я простить не смогу никогда.

Девочка вздохнула, поднялась на ноги, взяла тетрадку и погрызенный карандаш.

— Знаешь, какое у меня прозвище среди демиургов?

Альтис вопросительно поглядел в меняющие цвет глаза.

— Смычок.

— За что? — удивился демон.

— Да вот за это… — Она встряхнула руками, и тетрадка превратилась в маленькую изящную скрипку, а карандаш — в смычок. — Хочешь послушать, как был создан наш мир?

Альтис кивнул. Создатель приладила скрипку, поднесла смычок к струнам, коснулась их…

Мелодия вначале была тихая, очень печальная, такая, что невольно наворачивались слёзы. Она вела за собой, звала и рисовала картины. Демон заслушался, растворившись в этой музыке…

И вдруг ему показалось, что грянули сразу пять скрипок вместо одной. И музыка хлынула изначальной Тьмой, из которой был создан этот мир!.. О, как она была прекрасна!.. Хотелось кричать, петь вместе с ней, раствориться в ней!.. Здесь были сотни цветов, оттенков, и здесь был огонь!.. Никому не подвластный огонь!.. А потом пришёл голос… Он пел на незнакомом языке, но Альтис улавливал смысл:

Падший бог во тьме веков,

В крови твоей — яд.

Голос твой — венец голосов,

Ты поёшь — огни горят…

Это была музыка, которая захватывала полностью. Музыка творения мира. Она собрала в охапку, швырнула о стену, заставила подняться и гордо взглянуть, осознать цену любви, крепкой дружбы, предательства и смерти… И неожиданно оборвалась незаконченной нотой.

Создатель с ужасом смотрела на одну дрожащую струну — та словно раздумывала, оборваться ей или нет. Взглянув на Альтиса, девочка крикнула:

— Беги!..

Песок разверзся под ногами, и его с силой затянуло вниз…

"Беги!.."

Альтиса подкинуло на кровати. Схватив в охапку спящую малышку, он вылетел из комнаты, стрелой залетел к Ароху. Все боги были в сборе: Коган спал на полу, а остальные трое вели неторопливый разговор.

Сунув спящую Яночку в руки ничего не понимающего Ароха, он шёпотом рыкнул:

— Храни, как слезу богини! И пусть спит!

И выбежал ещё быстрее, чем забежал.

Боги переглянулись. Арох осторожно положил сладко посапывающую девчушку на свою кровать и тихонько толкнул Когана, приложив палец к губам.

— Чего? — шёпотом поинтересовался сонный бог-ястреб.

— Присмотри за малышкой. Нам выйти надо.

Коган поднялся, бросил сонный взгляд на малышку и кивнул. Боги тихо вышли. Каким бы «неумным» ни был Коган, а в безответственности его обвинить было нельзя. Он скорее умрёт, чем допустит, чтобы с малышкой что-то случилось. Поэтому боги были спокойны за девочку.

Переглянувшись, они бросились по коридору вслед за демоном.

Альтис не знал, куда бежать и зачем, он знал одно — надо бежать! И быстрее!

Не останавливаясь, он пошарил в своём подпространственном кармане и c досадой обнаружил там только пустоту. Все вещи остались в таком же кармане у морского бога. Хоть бы мечи были!..

В сумасшедшем беге он уже заблудился среди коридоров и лестниц, но был уверен, что бежит правильно. Если оно вообще есть, это «правильно».

Истошный крик подсказал, что «правильно» было. Демон, не задумываясь, с разгону вышиб тяжёлую дверь, словно бумажную занавеску. И оказался в покоях Аллодиса. Некромант взвился в диком прыжке, его жена кричала, а одна из близняшек душила другую, пытаясь вцепиться в горло зубами. Некромант и демон одновременно оказались возле детей. Аллодис схватил одну, Альтис — другую.

— Буди всех! — крикнул Альтис, с трудом удерживая одержимую девочку. — Боевая тревога, красная угроза!

Некромант отпустил здоровую дочку и выбежал из комнаты. Марго, его жена, бросилась сначала к одной дочке, потом к другой…

— Уйди! — рыкнул демон. — Это не твоя дочь!.. Это умертвие!

Женщина отшатнулась, а одержимая девочка исхитрилась вцепиться демону зубами в горло. Альтис рванулся, залепив ей солидную оплеуху, но кусок мяса из шеи она ему выдрала. Шипя от боли, Альтис сдёрнул с кровати балдахин и замотал околдованную девочку, как куколку бабочки.

Проверив глаза здоровой девочки и её матери, демон наказал не подходить к одержимой и выбежал в коридор. Громогласный клич командора: "Боевая тревога! Рыцари, к оружию!" заставил всех ещё спящих подпрыгнуть в кроватях. Некромантам понадобилось несколько секунд, чтобы оказаться на ногах и выскочить за двери.

— Наши дети! — закричал Аллодис. — Проверяйте детей! Одержимые!..

— Детей связать и оставить до первых лучей солнца! — крикнул вслед бросившимся обратно некромантам демон. Остановился. Огляделся. "Беги!" — вспыхнуло в сознании. — А это ведь не всё… Это только, чтобы отвлечь!.. — И рванул в обратную сторону.

Беспорядочный бег неизвестно куда снова привёл к цели. Альтис с разбегу вылетел в центральный зал и, минуя лестницы, спрыгнул с опоясывающего внутреннего балкона, стараясь упасть ближе к центру.

Марья, обливаясь потом, из последних сил держала защиту, за её спиной прижались друг к другу принцесса и Василиса. Какой-то колдун атаковал «купол» со всех сторон разом и вот-вот грозил продавить защиту девушки. Альтис в прыжке выбросил десяток заготовленных заклятий.

Колдун молниеносно развернулся, закрылся щитом и тут же атаковал Альтиса. Демон не стал закрываться. Увернувшись от «сетей», в три прыжка оказался перед «куполом» Марьи, развернул "веерный щит" и, обернувшись к девушкам, крикнул:

— Убирайтесь отсюда, бегом!

Девушки не заставили повторять дважды.

Демон и колдун держали друг против друга «щиты», пытаясь выявить слабину.

— Ты кто такой? — спросил демон на нимадоргском без малейшего акцента.

— Тебе-то что с того, маг?

— Назови своё имя, чтобы я знал, что написать на надгробии!

— Оно мне не понадобится.

— Имя?..

— Да я тебя…

— Тебе всё равно не уйти.

— А кто меня остановит? Твои друзья-союзники, эти изменники?

— На тебя хватит и меня одного, колдун!

"Веерный щит" Альтис в мгновение ока обратил в "ветер лезвий". Колдун закрылся «отклонением» и атаковал "безвоздушным шаром". Демон отпрыгнул в сторону, посылая в противника "волну мрака", эфемерные крылья ярко проявились за спиной и с силой толкнули демона вперёд. Одной рукой он вцепился колдуну в глотку, в другой руке мерцал призрачный кинжал.

— Вот ты и попался!

— Не так быстро, юноша!..

Светящиеся линии разбежались от ног колдуна по всему полу, взбираясь по стенам. Альтис попытался сжать пальцы, но безуспешно. Пламенный огляделся и вдруг узнал эти линии… Рванулся прочь, но врезался в невидимую стену. Кинулся к колдуну и снова был отброшен.

— Ах ты, мразь! — Альтис раз за разом бился о невидимую стену. — Ублюдок! Тварь! Надо было не щадить твою проклятую страну, а завоевать! И всех тебе подобных казнить! Сжечь!..

Боги, бежавшие в главный зал по центральному коридору, почуяли вонь смертоносного заклятия загодя.

Плечи морского бога всё-таки немного не вошли в широкие створки и снесли косяк, когда он на всей скорости врезался в невидимую стену. Траэллита молча и сосредоточенно начал взламывать непробиваемые стены пентаграммы. Он ещё в коридоре почуял страшнейшее из запрещенных заклятий — "дыхание Кошмара". Что делало с людьми, особенно с маленькими детьми, это заклятие, невозможно было описать словами. Сжечь заживо на медленном огне было бы милосерднее, чем прибегнуть к "дыханию Кошмара".

Гулкие удары морского бога, казалось, сотрясали весь замок. Через минуту в зал прибежали некроманты.

— Дайран?!.. — воскликнул в удивлении кто-то из них.

— Ловец, значит?! — Альтис перестал биться в стену. — Кто это мне, интересно, навешал на уши, что ловец — не маг? — заорал он некромантам.

— Он и не маг! — крикнул в ответ Нангерат.

Алина вылетела из-за спин некромантов и с разгону ввинтилась в невидимую стену. Стальным крошевом осыпались клинки. Девушка ругнулась на орочьем, но не отступила, продолжая ломать стену уже голыми руками.

Альтис остановился, спокойно провёл рукой по волосам, и сказал:

— Полудемон что ли? И таких убивал…

Он поймал два потока руками и попытался их перенаправить или хотя бы раздвинуть, но те, казалось, намертво были впаяны в пространство. Они пульсировали силой. Ещё восемнадцать минут — и конец. Пусть жуткая смерть не тронет богов, но все люди в замке умрут. На то, чтобы что-то исправить, осталось четырнадцать минут.

Альтис оглянулся. Алина, не чувствуя боли, сорвала ногти, кожа на руках пузырилась и обтекала ожогами, но ярость во взгляде только росла с каждым мгновением. Стримбор изрезал свои призрачные крылья о светящиеся потоки и едва держался, чтобы не упасть, вися под самым потолком. Трэн сосредоточенно лупил по преграде кулаками, затянутыми в стальную чешую и объятыми ореолом волнового удара. Но он не сможет пробить стену за оставшиеся минуты, пусть ему и помогает пятёрка некромантов. И у Стримбора ничего не выйдет. Юноша оглянулся на Ароха, встретился с ним взглядом. Лучший друг отрицательно мотнул головой, а в следующий миг его взгляд стал умоляющим. Но Альтис остался твёрд. Он схватился за два потока и прикрыл глаза, сосредоточиваясь…

— Что это ты делаешь? — Ловец пренебрежительно фыркнул. — Я вижу Печать на твоём плече. Пусть она замаскирована под Знак, но это Печать. Тебе не порвать оков…

Демон не ответил. Дыхание его участилось, пальцы нервно подрагивали. "Огонь мой!..Огонь всемогущий!.. Сутью и сердцем взываю к тебе!.. Помоги!.." — взмолился он. Обращение произошло так плавно, что Альтис не сразу заметил, что сменил облик. Просто потоки вдруг поддались, ладони приятно и знакомо обожгло, когда в руках застыли клинками языки пламени. Альтис врубился в силовые переплетения запрещённого заклятия — теперь дело пошло легче, хотя и не так быстро, как он рассчитывал.

Арох смотрел и понимал: Ал не успеет, и Трэну не успеть. И все умрут… Внутри что-то свернулось тугим клубком, натянулось и лопнуло. Великий Волк выпрямился, вытянулся и завыл… Его песня призывала, требовала и повелевала…

Белые волки появились словно ниоткуда, неся на своей шерсти облетающие снежинки. Кратко взвыл вожак, спрашивая, что делать. Арох ответил длинным переливчатым воем. Вожак коротко рыкнул, и волки побежали по воздуху, завихряя зал снегом. Они окружили купол пентаграммы и с силой врезались в невидимую стену. Первый круг… Второй круг… Зелёные глаза вспыхнули, и волки разрушили стену для Траэллиты.

Морской бог и зимние волки бились в третью стену, самую прочную, внутри которой всё крушил Пламенный и надёжно прятался ловец.

— На это я не рассчитывал. — Дайран философски пожал плечами. — Надо же, снежные волки!..

Альтис и Траэллита переглянулись, ведя беззвучный диалог, бог приложил стальной кулак к найденной слабине, друзья кивнули друг другу и одновременно ударили изнутри и снаружи. Преграда рухнула, и Траэллита молниеносно пригвоздил колдуна к полу лезвием на хвосте. Ловец засмеялся и обтёк пузырящийся кислотой.

— Это что ещё за дрянь?! — С раскрытой ладони бога на хвост хлынул поток воды, смывая пузырящуюся «дрянь».

В полу осталась приличных размеров дырка, выеденная кислотой.

Вдруг раздался чей-то крик:

— Стены!.. Гасите стены!..

Волки взметнулись в воздух, всё засыпая снегом, гася одну за другой эфемерные линии остатков заклятия, мерно светящиеся пурпуром. С волками забегали вдоль стен некроманты и пробившиеся сквозь заграждение маги. С мечом наголо стоял советник.

Когда всё закончилось и остатки "дыхания Кошмара" развеялись безобидными всплесками неяркого света, зал был засыпан мелкими снежинками.

Альтис, стоя на коленях, с удовольствием трепал одного из волков за холку, а тот облизывал демону лицо. Юноша уворачивался и смеялся.

Вожак снежных волков и бог-волк стояли друг против друга.

"Ты вернулся к нам, великий вожак!"

"Ещё нет, снежный вожак…"

"Что случилось с тобой, вожак вожаков?"

"Я в плену, Ледок. Я в плену…"

"Кто посмел пленить тебя, вожак?! Укажи мне, и я убью!.."

"Нет, Ледок! Он — моя добыча! Я убью его сам".

"Вожак…" — Зимний волк тепло улыбнулся, над шкурой его вихрились снежинки.

Арох опустился на одно колено, и они обнялись.

"Я скажу Серой и Лунной стае, что ты вернулся. Мы будем рядом, когда ты позовёшь нас снова!"

Арох кивнул. Снежный вожак ещё несколько мгновений постоял рядом, а потом отошёл, уступая место остальной стае. Арох рассмеялся, когда волки гурьбой едва не сбили его с ног, наперебой взрыкивая и пытаясь сказать, что без него всё было не так… Арох Архорт называл каждого волка по имени и ласково трепал по холке.

Ледок приблизился к Альтису, и они смерили друг друга прищуренными взглядами. Этот поединок взглядов был старым обычаем и заканчивался взаимным лёгким поклоном. Склонив голову, волк прошёл дальше, но Альтис окликнул его:

— Лэйдок!

Волк обернулся и вопросительно поднял бровь.

— Оставишь мне Жульку?

"Зачем он тебе? Зачем, вообще, пламени снег?"

— Нужен, Лэйдок. Оставь его мне, хоть ненадолго! Отдохнёшь от него сам. Не ты ли говорил, что от Жульки ни покою, ни толку? Обещаю вернуть тебе его через неделю-другую!

Лающий хриплый смех из глотки волка вызывал невольный мороз по коже.

— Это значит «да»?

"Бери, сын огня! Забирай!"

— Слышал, Жулик? Тебе разрешили!

В этот момент заорала Алина:

— Ал!.. Ал, чтоб тебя Кошмар сожрал!.. Какого… со мной происходит?!

Альтис взглянул на девушку и взмахнул крыльями, одним прыжком оказавшись рядом. Алина горела заживо, её кожа обугливалась, пузырилась и стекала с рук, тело объяли языки пламени.

— Идиотка! — прорычал демон, схватив горящие руки девушки. — Я же говорил тебе, что Белое Пламя — не оружие и им нельзя командовать!

— Сам идиот! Ты мне не говорил, что может быть так!

Алина корчилась от дикой боли.

— Пламя нужно любить, дура! Только тогда оно ответит взаимностью!

Она лишь раскрыла рот в беззвучном крике. Альтис, понимая, что Алина не справится сама, прижал её к своей груди, вбирая жгущий огонь в себя, и тихо попросил:

— Огонь мой… Огонь всемогущий… Пламя негасимое… Отпусти печаль мою… Нет её в том вины, что не знала она твоей любви, пламя великое… Тесс… фиор… тесс… лиолэр… фиор…

Огонь упругой волной ударил Альтиса, отталкивая, но демон не отступил. Ледок, понаблюдав за борьбой демона с его же родной стихией, подошёл, поднялся на задние лапы и дунул девушке в лицо. Пламя метнулось, полыхнуло в обратную сторону и втянулось обратно в тела Альтиса и Алины. Волк лизнул беззвучно стонущей девушке обожжённые руки, и раны начали заживать с бешеной скоростью. Демон что-то шепнул на ухо Жульке, и волк остался сидеть рядом с девушкой, заставив её вцепиться в ледяную шкуру. Алина сидела на полу в полубессознательном состоянии, а снежный вожак видел, как тесна связь юного демона и девушки, когда-то бывшей человеком.

— Лэйдок, — позвал Альтис, и волк поднял взгляд. — Спасибо.

Некоторые говорят, что волки не умеют улыбаться. Они просто не видели настоящих волков…

Люди шли по снегу среди лета, и волки спокойно смотрели на них.

— О, Купол!.. — воскликнул Дартург, в ладонь которого доверчиво ткнулась ледяным носом белая волчица. — Снежные волки в разгар лета!..

— А чего вы ожидали, магистр? — Демон с любопытством взглянул на старого мага. — Арох же бог, Великий Волк.

— Да, бог, но пленный!..

— Я тоже невольник. Это не меняет моей сути.

Магистр невольно залюбовался истинным обликом Белого Пламенного.

Ледок, видя, что великий вожак несколько утомился от ласк волков, поднялся и протяжно взвыл, собирая и призывая стаю. Снежные волки подобрались, пришли в движение и устремилась за вожаком. Через минуту о них напоминал только слой снега на полу.

Боги, демон, люди и некроманты постепенно собрались вокруг выжженного кислотой пятна в полу.

— Двойник? — предположил Стримбор.

— Да, Дайран это умеет, — кивнул Аллодис. — Ещё и с сюрпризами вроде этой кислоты.

— Этот ловец — полудемон? — Альтис взглянул на союзников.

Некроманты переглянулись, и за всех ответил Нангерат:

— Мы не знаем.

— Ал, а когда?.. — Траэллита не закончил, выразительно взглянув на демона.

— Не в этот раз, — ответил Альтис.

— Командор Альтис, — обратился к нему Лиртог, — а наши дети?..

— Вы связали их, как я приказал?

Некроманты одновременно кивнули и тяжело переглянулись. Они знали, что вернуть к жизни заражённого человека невозможно, его следовало убить. Но они не могли убить своих родных детей…

— Положите их в одну комнату и следите, чтобы дети не покалечились, — приказал Пламенный. — Нужно дождаться рассвета. Только при солнечных лучах я смогу вернуть их к жизни. — Он взглянул на свою правую ладонь, сжал кулак, улыбнулся. — Идите и успокойте своих жён, рыцари.

Некроманты поклонились, прижав к сердцам кулаки, и скорым шагом покинули зал.

— Ал… — Стримбор с укором поглядел на друга.

— Я помню, Стрим, что ты самый умный, — негромко сказал демон. — Но я — самый талантливый!

Бог-ветер вздохнул, подняв к небу глаза и всем своим видом показывая, что он снимает с себя ответственность за безумства друга.

Альтис подошёл к Алине, покачал головой, глядя на её бесплодные попытки вернуться в сознательное состояние, подхватил на руки и приказал волку следовать за ним.

— Советник!

Дантэ обернулся к Пламенному и вновь поразился его истинному облику.

— Принцесса в безопасности?

— Да, — кивнул мужчина. — С ней охрана и ваш ученик, командор.

Непривычно звучало «командор» в обращении к демону. Но Альтис по праву носил звание и никто не мог лишить его этого.

— Лисёнок? — приподнял он тонкую бровь. — И Марья тоже с ними? Я бы просил вас проводить меня к ним, советник. В вашем замке я боюсь заблудиться.

Дантэ кивнул и повёл Пламенного по коридору. На прозрачных крыльях демона серебрились морозные узоры.

У небольшого зала с камином толпилось человек десять стражи, каждый из охранников являлся боевым магом.

— Учитель! — окликнули Пламенного.

В этом возгласе смешалось так много, что Альтис, сбившись с шага, покачнулся, объятый горячей волной красного огня. На миг показалось, что это Литис, брат, снова рядом…

На глаза навернулись слёзы, сжалось в груди сердце. Лисёнок, человеческий мальчик… Альтис сдержался, запрятав нестерпимую боль поглубже.

— Учитель, ты прямо, как бог!

— С чего это "как бог"? — возмутился Альтис. — Я лучше богов! — И весело улыбнулся, глядя на смущённого ученика.

А взгляд Марьи… О, он просто утонул в этом океане нежности, обожания и света!..

Алина дёрнулась, и Альтис положил её прямо на ворсистый ковёр. Марья и Лисёнок тут же подскочили ближе.

— Что с ней? — спросила Марья, положив ладонь на ледяной и мокрый лоб девушки.

— Она не справилась с огнём, — ответил демон. — Посмотри, Лисёнок, и хорошенько запомни, что бывает с теми, кто не может совладать с огнём. Запомни на всю жизнь, что огонь — не оружие, не слуга и не вещь. Он дарит себя лишь тем, кого любит. И если ты не отвечаешь на эту любовь взаимностью, если ты не готов сгореть заживо, лучше никогда не зови его.

Лёня внимательно взглянул на девушку, на всё ещё не зажившие ожоги, бледное лицо. Кивнул, запоминая навсегда.

Алина очнулась минут через пятнадцать, когда её общими усилиями, призвав на помощь снежного волка, более-менее привели в норму.

— Зараза ты, Ал! — выдала она, очнувшись.

— И после всего, что я для неё сделал, я ещё и зараза! Стервоза!

— Ты предупредить меня не мог?!

— А я тебя не предупреждал?! Я же сказал, что огонь — не оружие!

— Тоже мне предупреждение!..

— Слушать надо не задницей!

— В отличие от некоторых демонов, я слушаю ушами! А объяснить ты мне не объяснил!

— Зато теперь запомнишь на всю оставшуюся жизнь.

— Вот уж точно, на оставшуюся…

Альтис помог ей подняться.

— А у тебя такое было, Ал? Чтобы ты с огнём не справлялся?

— Да, было дело… — хмыкнул демон. — Однажды, я ещё мелким был, у меня сгорела вся кожа, кое-где даже до костей, и лопнули глаза. С тех пор я ошибок не допускал. Боль, она, знаешь ли, лучший учитель.

Глаза всех присутствующих в комнате казались практически одинаковыми — огромными и полными недоверчивого ужаса.

— А как же ты тогда?.. — Кари не закончила вопроса.

— Молча, — хмыкнул Альтис. — Я же регенерирую. Даже если мне руку отрезать, через несколько месяцев новая отрастёт.

— А если голову? — прищурилась Алина.

— А если я сейчас кому-то язык отрежу? — так же прищурился Альтис. — А лучше всю голову просто оторву, ты ею всё равно не пользуешься.

— Наглая зараза.

— Эй, детка, осторожнее! Ты дерзишь высшему демону!

— Я прямо вся боюсь и дрожу!

Они переглянулись, улыбнулись.

— Ал… — Марья глядела на него, и Альтис понял, что внутри у него всё поёт.

— Лина, иди-ка ты спать. А я… — Он взмахнул рукой, и окно распахнулось в ночь. — А я разомну крылья.

— Альтис, — непривычно прозвучало это имя из уст Василисы, — прости…

Он, казалось, целую вечность молчал. Но потом спокойно ответил:

— Тебе не за что просить у меня прощения, Василёк. Это мы должны попросить у тебя прощения. Ты выбрала не тех… не тех, кто тебе был нужен.

Больше ни на кого не глядя, он подхватил Марью на руки и исчез во мраке ночи.

— Он очень красивый, когда… когда демон, — восхищённо сказала Кари.

— Он и в человеческом обличье ничего. Хотя когда пылает, просто неотразим, — хмыкнула Алина. — Эй, Василиса! Ты за принцессой присматриваешь?

Василиса, недружелюбно взглянув на девушку, кивнула.

— Мы вас поохраняем до утра. — Алина уселась на полу у двери, притянула к себе за загривок снежного волка, который не замедлил облизать ей лицо. — Поспать всё равно не удастся, во всяком случае, мне. А ты, принцесса, отдохни хоть немного. Хочешь, я тебе помогу уснуть?

— Нет, спасибо. — Кари отрицательно мотнула черноволосой головой. — А ты петь умеешь, так же как Альтис?

— Чуток похуже, — ответила Алина. — У него голос сильнее.

Кари вынула из-за кресла немного запылённую лиру, вручила Алине.

— Спой, — попросила принцесса.

— О чём тебе спеть, девочка? — вздохнула воительница. — О войне, о мире, о любви?

— Спой о себе. — Принцесса умела очень ласково и тепло смотреть.

Алина отчего-то печально улыбнулась, глядя Кари в глаза. Взяла лиру, коснулась струн.

Мы — пленники вечности, странники снов,

Забытые жизнью убийцы,

Бессмертные дети нетленных миров

В вечный бой с клинками из боли!

Мы песней тревожить привыкли живых,

Но в муках мы умерли сами.

Пусть глас ещё громок, стук сердца утих,

Лишь смерть понесёт наше знамя!

Убиты в бою, где нельзя победить,

Мы живы ещё только телом,

А душу и сердце не воскресить —

Живые за тёмным пределом…

Голос у неё был очень даже хорош. Чувственный…

— Я мертва уже восемь лет, маленькая принцесса, — сказала Алина в повисшей тишине. Даже волк притих рядом, осторожно положив большую голову на колено воительницы. — А что может рассказать о себе живой мертвец, кроме того, что он несёт в себе смерть?

— Но… я могу хоть что-то для тебя сделать?..

— Лучшее, что ты можешь, принцесса, это не жалеть нас. Не жалеть и дать спокойно умереть.

Марья была счастлива. Как хорошо было танцевать с ним в небе!.. Чёрный доспех взмахом крыла поменялся на шёлковую рубашку и кожаные штаны. Ещё один взмах — и вместо брючного костюма на Марье оказалось чёрное, усыпанное блестящими звёздами платье.

Он пел, и они танцевали в лунном свете. О боги, как он смотрел на неё!.. Демон?! Да хоть сам Кошмар! Марья любила его…

— Ты любишь меня? — тихо спросила девушка.

— Я люблю тебя, моя маленькая, — шепнул Альтис. — Безумно люблю. Больше жизни люблю…

Он никогда раньше не говорил ей таких слов. Он боялся причинить ей боль, отрекался от этой любви. Но сейчас, когда Белое Пламя горело внутри, он не мог обманывать. И Марья поняла — именно сейчас перед ней настоящий Альтис. Сын огня, чья любовь горяча и чиста, как первозданное пламя, чья ярость не знает пощады. Верный слову, не способный на предательство, искренний и… такой невозможный…

Он склонился к ней, блеснули в лунном свете золотистые глаза.

— Я люблю тебя… Быть может, когда Пламя покинет меня, я снова не буду говорить тебе этих слов, но я хочу, чтобы ты знала — я люблю тебя, моя родная, как никого и никогда не любил за пять тысяч лет. Ты для меня — единственная и вовеки веков таковой останешься. Я хочу прожить с тобой жизнь и вместе с тобой уйти за Грань, когда придёт срок. Я бы отказался от своего бессмертия ради тебя, если бы мог. Я люблю тебя, моя девочка…

"Я же некрасивая…" — утопая в нежности, подумала Марья, а Альтис улыбнулся.

— Ты самая красивая, самая прекрасная…

…И когда утром, не замечая мелкого серого дождика, он укрывал её своими крыльями и камни башенной крыши казались тёплой периной, тело хранило жар его поцелуев и ласк, она перебирала рукой его волосы, а он щурился от удовольствия, они были счастливы…

Небо, затянутое серой пеленой, заставляло некромантов нервно расхаживать по залу. Советник ранним утром связался с погодными магами, но те ничего не могли сделать. Мерный стук капель взвинчивал нервы.

Альтис влетел в открытое окно, держа за талию девушку в платье. Ослепительно красивый наряд, диадема и звёзды в волосах — всё было неземного происхождения, явно подарок демона. Дождь не касался их, сгорая в ореоле белого огня. Он мягко ступил на пол и отпустил Марью. Дартург поглядел на свою ученицу, на демона и вздохнул, прикрыв глаза. Это была очень красивая пара. И старику было до безумия жаль, что юноша-демон умирал, оказавшись в плену по вине людей.

— Альтис, можно тебя на минутку? — позвал Дартург.

Юноша приблизился к старику, тот поднялся с кресла.

— Ал, как ты собираешься оживить детей? — прямо спросил магистр врачевания.

— Они ещё не мертвы, — спокойно ответил демон. — По-настоящему они умрут только с закатом. Дети были заражены не физическим путём, их не оцарапывали. С подобной одержимостью возможно бороться, даже если заражение уже в теле.

— Посмотри на них! — Магистр, не спавший всю ночь, устало указал на связанных детей.

Альтис посмотрел. Спеленатые по рукам и ногам девочки и мальчики от восьми до пятнадцати лет уже не выглядели живыми. Даже глаза обесцветились, как у умертвий. Они скалились и извивались в своих путах. Снежный волк ткнулся носом в ладонь Пламенного, и тот прижал его к своей ноге, почёсывая за ухом.

— Заражение уже необратимо, Альтис.

— Ты, верно, слишком устал, Дартург. — Демон сочувственно взглянул на старика. — Иначе бы заметил, что дети дышат. А разве умертвия дышат? Если бы ты прислушался, то услышал бы, что их сердца ещё бьются. Мне нужны только солнечные лучи, хотя бы совсем немного, чтобы вернуть их к нормальной жизни.

Некроманты, слушавшие разговор, с безумной надеждой смотрели на демона. Белый Пламенный был уверен в своих словах. Осталось только добыть ему солнце…

Дождь общими усилиями пытались хоть немного разогнать в течение всего дня. Но тучи только плотнее затягивали небо. Альтис хмурился, но здесь он был бессилен. Около пяти вечера мелкий противный дождик превратился в ливень.

— Не нравится мне это, — высказался мрачный Стримбор. — Я не могу разогнать тучи. Словно натыкаюсь на стену.

— Маги говорят то же самое. А мне нужно солнце. Ещё два часа и… — Демон не закончил, махнув рукой.

— Ещё два часа — и детей придётся убить, — безжизненно подсказал Нангерат, сидящий в кресле позади стоящих у огромного окна в полстены богов и демона.

Небесные братья обернулись, посмотрели на подавленных отцов, медленно теряющих последнюю надежду. Коган уныло встопорщил перья, предпочитая молчать. Ему, никогда не унывающему богу-ястребу, было невыносимо чувствовать горе этих людей.

— Я взлечу и разгоню тучи изнутри, — решительно сказал Стримбор, раскидывая свои призрачные крылья и теряя материальность.

— Стой, Стрим! — вскрикнул, хватая друга за плащ, тревожно принюхивающийся Арох. — Ты ничего не сможешь сделать. Я был не уверен…

Жулька, до этого момента спокойно сидящий рядом, поднялся и зарычал, вздыбив шерсть. Прикрыв глаза, волк прислушался к каплям.

— И Жулик их чует. Теперь знаю точно. Там, — он указал рукой в небо, — поют симфонию волки дождя.

— Что?! — Мгновенная ярость заставила богов подобраться, сжать кулаки.

— Какого нежитя эти твари здесь делают?! — зло спросил Траэллита.

— Они совсем нюх потеряли, ублюдки драные?! — одновременно с ним возмутился Коган.

А демон, так и вовсе высказался на орочьем, рефлекторно меняя шёлковую рубашку на чёрный доспех. Лёгкая гибкая броня обтекла его тело второй кожей.

— Я не понимаю, — Марья успокаивающе обняла своего демона, — это же волки. Все волки подчиняются богу-волку. То есть, тебе, Арох. Что с волками дождя не так? Ты не можешь просто приказать им уйти?

Боги мрачно переглянулись, снежный волк фыркнул в сторону окна, и Арох со вздохом ответил:

— Волки дождя только называются волками. Я не знаю даже, кто такие на самом деле эти твари. Говорят, они явились в наш мир откуда-то из-за Грани. Всей стаей они способны убить любого, даже высшего бога внутреннего Купола, и никому не подчиняются. Волки дождя уважают только силу — по большей части, свою собственную.

В повисшей тишине только и было слышно, как шуршит дождь и ворочаются связанные дети.

— И что же теперь? — растерянно спросила Марья, с жалостью глядя на детей. — Что же делать?..

— Я полетел бить им рожи, — сказал демон, расправляя полыхнувшие тёмно-багровым крылья. — Терпеть не могу этих гадов.

— Погоди кипятиться, Ал, — сказал Арох. — Если их вожак — всё ещё Хардан, я призову их, и мы, пожалуй, сможем договориться.

— Нет, Арох!

— Ты сдурел, Волк?!

— Ты же будешь совсем беззащитен, Арох!

— Мы тебе просто не позволим!..

— Лучше полетели бить им рожи, а Арох останется здесь! — единодушно решили друзья.

— Я не беззащитный, чтоб вас за Грань выкинуло, братья! — разозлился Волк. — И не надо со мной нянькаться, как со щенком столетним! Или первые, у кого рожи окажутся битыми, будут отнюдь не волки дождя!

Друзья угрюмо переглянулись, ведя беззвучный диалог.

— Поступим по твоему, Арох, — мрачно сказал Альтис.

— Тем более что это единственный выход, — добавил Стримбор. — Против всей стаи нам даже впятером не выстоять. Да и время на исходе.

Альтис опустился на колено, поцеловал Марью и улыбнулся. Её платье поменялось на такие же доспехи, как у Альтиса, а ладони обтянуло кольчужными перчатками с серебряными вставками.

— Теперь я буду за тебя немножко более спокоен, — сказал он с ласковой улыбкой. — Оружие призовёшь, какое захочешь. И доспехи твои навсегда, призывай их, когда нужны.

Марья осмотрела и ощупала себя, с нежностью поцеловала демона.

— Я люблю тебя, — тихонько сказал она.

— Я тоже тебя люблю, малышка, — ответил он.

Пока Арох распахивал окно, Альтис укрыл детей "защитным куполом", а боги строго-настрого наказали людям не вмешиваться и желательно даже не попадаться волкам на глаза. В идеале, конечно, надо было вообще выйти из зала, но разве выгонишь отцов детей, судьба которых сейчас решалась?..

Ливень намочил белую рубашку и белые волосы. Арох полной грудью вдохнул влажный воздух, прикрыл глаза, вобрал в себя этот мир и завыл. Это был не просто вой — это была песня. Песни Великого Волка каждый раз завораживали даже богов, не то что людей. Никто, даже при желании, не смог бы не откликнуться на этот призыв. Никто…

Их было шестнадцать. Шестнадцать громадных волкодлаков выступили из пелены дождя, окружая бога. Их серо-чёрная шерсть была абсолютно сухой, от них веяло запредельным холодом, и одно присутствие этих монстров наводило необъяснимый ужас, которому невозможно было противостоять. В комнате стало заметно темнее.

Жулик яростно зарычал, и Альтис пригладил вздыбленный загривок, приказывая выйти, если не может держать себя в… лапах.

Один из волков выступил вперёд и на ходу обернулся человеком. Бритый наголо мужчина с пугающим взглядом чёрных глаз на неприятном лице, укутанный в чёрный плащ.

— Арох, — ледяной голос выражал полное отсутствие чувств, — не слышал твоих песен уже пятьсот лет.

— А я бы ещё столько же не слышал твоих, Хардан, — ответил Великий Волк.

— А я бы набил твою бритую рожу, урод! — рванулся вперёд Коган, которого едва успели перехватить Траэллита и Альтис.

— О, даже птичка здесь! — усмехнулся вожак стаи дождя. — Что, птичка, тебе стали мешать твои перышки? Может, птичку стоит общипать?

— Может, тебя второй раз побрить, придурок загранный?!

— Чего там бормочет этот мокрый воробей? — Хардан приложил к уху ладонь.

— Не нервируй нашего брата, Хардан, — холодно сказал демон, заткнув Когану рот. — Или мне придётся перестать его держать.

— Какие демоны, какие боги! — Подобие улыбки на этом лице пугало больше, чем любой оскал. — Какие знакомые лица! Мы не сталкивались уже много столетий. Что же заставило искателей встретиться с волками дождя?

— Ты задаёшь вопросы, на которые тебе не требуется ответов, Хардан, — проникновенно сказал Арох.

— Ты прав, Великий Волк.

Хардан прошёл к укрытым «куполом» детям, присел на корточки возле них. Снежный напряжённо застыл с другой стороны, неотрывно глядя на бритоголового вожака. Марья почувствовала, что ещё мгновение назад пустующую руку оттягивает рукоять клинка. Вожак усмехнулся, провёл пальцем по кромке «купола».

— Лакомый кусочек, не правда ли, Альтис? — с отвратительной ухмылкой спросил он. — Уж кому как не тебе, демону, это знать. Пять сильных и невинных душ. Они так напоены силой, что просто звенят и зовут: "Возьмите нас! Выпейте нас!"… Ты слышишь этот зов, демон?

Альтису стоило немалых усилий не броситься на заклятого врага с клинками наголо, а то и просто с голыми руками. Зверь внутри заворочался глухой болью и зажатой в тиски яростью. Пламенный не мог позволить себе утратить душевное равновесие. Белое Пламя в нем горело, только пока в сердце звездой пылала любовь. Если он забудется, отдавшись чёрной ненависти, то изначальный огонь покинет его, и тогда… А что будет тогда, лучше даже не думать.

— Я слышу только твой мерзкий голос, волк дождя.

— Альтис, Альтис… Ты никогда не умел быть истинным демоном… За это тебе всегда доставалось так, что я удивлён, что ты всё ещё жив. Я не отдам эту добычу. Эти души будут моими.

— Я порву тебе глотку, ты, драный пёс! — выкрикнул Коган. — Я бросаю тебе вызов, ободранный щенок!

— Ты? — приподнял бровь бритоголовый вожак. — Ты бросаешь мне вызов, воробей пернатый?

— Я бросаю тебе вызов, — властно прервал поток ругательств бог-волк. — Я бросаю тебе вызов как вожак вожаку. На кону души этих детей. Если победа останется за мной, твоя стая уберётся отсюда куда подальше, Хардан.

— Ты опрометчив в поступках, Великий Волк. — Бритоголовый поднялся на ноги. — Тебе не победить меня, Арох Архорт. Тем более, сейчас.

— Я буду драться с тобой вместо Ароха, ты, псина вонючая! — снова взъярился Коган. — Я имею право взять вызов за брата!

— Имеешь, воробушек, — ответил Хардан.

— И я имею право! — Это мало походило на голос, скорее, на лай вперемешку с воем, но смысл был вполне понятен.

— Не имеешь! — хором рявкнули боги на снежного волка.

— Имею! — рыкнул тот, окутавшись снежным вихрем, и через миг на том же месте стоял уже не волк.

Мальчик лет двенадцати смерил полным ненависти взглядом вожака стаи Дождя. Ослепительно белая кольчужная броня обтянула его худое жилистое тело, белым искрились два длинных узких клинка, снежной белизной сияли встрёпанные непослушные волосы.

— Дерзкий мальчишка. Опять суёшься в дела старших?

— Я такой же мальчишка, как и ты, Хардан! Просто ты стареешь быстрее и быстрее подохнешь, лысый ублюдок. Хочешь, я избавлю тебя от предстоящей старости прямо сейчас?

— Тобою, дерзкий мальчишка, я подзакушу.

— Зубы обломаешь.

Альтис умоляюще взглянул на Марью, и она поняла всё без слов.

— На детей ты скалиться умеешь! — вызверился Коган. — Так попробуй на меня, скот паршивый!

Хардан снова повернулся к богу-ястребу, а Марья быстро цапнула мальчишку-волка за ухо и утащила в угол. "Ох, Жулик, попадёт же тебе от Ала…" — шепнула она ему.

— Хорошо, искатели, — сказал Хардан. — Будет поединок!

Волки расширили круг, их вожак прошёл в середину, скинул плащ, играя мышцами полуголого торса, оскалился двумя рядами острых зубов.

Друзья с усмешкой переглянулись. Они разом обняли рвущегося в бой Когана, хлопнули ослеплённого яростью брата по спине и плечам.

— Не подведи нас, дружище, — сказал Траэллита.

— Ты не только наша надежда, Коган, — веско добавил Пламенный.

— Проиграешь — я тебя сам убью, — пригрозил Арох.

— Я же таран, — ответил Коган. — А этот бритоголовый — всего лишь ещё не выбитая дверь!

— Скорее, не снесённая стена, — взглянул на волкодлака Арох.

— Да хоть сама Грань!

Друзья расступились, выпуская Когана из круга рук. В глазах бога-ястреба пылала такая ненависть, что становилось страшно.

— Ты не боишься проиграть, воробушек? — усмехнулся Хардан. — Тогда я вдоволь полакомлюсь твоей силой. Я помню ту белокрылую малышку, которую задушили на берегу и выпили её сладкую душу… Как её звали? Кажется, Мирна?..

— Не смей осквернять имя моей дочери своим грязным языком, драный пёс!

Разъярённый Коган с нереальной скоростью бросился вперёд. Рычащие противники заметались в кругу волкодлаков, сцепившись в смертельной схватке, теряя перья, шерсть и разбрызгивая кровь.

Боги и демон переглянулись. Они все хорошо помнили убитого горем Когана, рыдающего над телом десятилетней дочки. Никогда, ни до, ни после того они не видели, чтобы брат так страдал. И сами они страдали не меньше — ведь дочь бога-ястреба росла у них на руках и всем была родной племянницей. Они опоздали лишь на несколько минут…

— Я найду их, чего бы мне это не стоило, — сказал тогда Коган, стоя на коленях перед детской могилой. — И упьюсь кровью этих мразей.

— Мы с тобой, брат. — Арох обнял брата.

Пять богов и три демона, молчаливо стоящие в кругу…

Несколько лет они искали убийцу девочки. И когда нашли, волкодлаки стали их вечными врагами. Братья не знали, кто именно из этих тварей убил малютку, и объявили войну всей стае. После нескольких сотен лет беспощадной кровавой травли серых оборотней установилось шаткое перемирие. Но взаимная ненависть никуда не делась. И малейшая стычка оборачивалась жестокой дракой.

Непримиримые враги, сцепившись в рычащий клубок, катались по полу, оставляя за собой кровавые полосы. Они рвали друг друга голыми руками, используя только острые звериные когти, кулаки и зубы. Коган явно одерживал верх. Пятнадцать волков злобно ворчали, но не вмешивались.

Через десять минут всё было решено. Бог-ястреб прижал руки кровного врага к полу коленями и целенаправленно душил. Хардан пытался сбросить с себя противника ногами, раз за разом бил коленями в спину и крылья. Высокие сапоги оборотня были увенчаны острыми шипами, изорвавшими плоть бога, но Коган был неумолим.

— Хватит! — обратилась к богам высокая черноволосая женщина с узким лицом.

Стая Дождя обратилась в людей. Похожие друг на друга, в одинаковых серых плащах, они стояли вокруг сражающихся.

— Хватит, мы признаём вашу победу! — повторила волчица. — Отпустите нашего вожака!

Бог-ястреб сильнее сжал пальцы, и бритоголовый вожак захрипел.

— Коган, хватит! — Альтис положил руку на плечо друга, и в следующий миг отлетел в противоположный конец зала, с силой врезавшись спиной в стену.

Пламенный сполз на пол, тряхнул головой, приходя в себя после неожиданного удара. Пока Траэллита помогал демону подняться, а Стримбор с Арохом с безопасного расстояния увещевали брата не убивать Хардана именно сейчас, Коган поднялся, держа вожака за горло, и с силой впечатал его в стену. Продолжая душить врага, он прорычал:

— Имя, назови мне имя!

Сделав вид, что не понимает, чего хочет бог-ястреб, Хардан высвободил одну руку и вцепился когтями в его лицо, протыкая пылающий ненавистью карий глаз. Кровь потекла по щеке Когана вместе с остатками глаза, но тот, не изменившись в лице, сломал вожаку пальцы.

— Имя, тварь! Имя! Или я убью тебя прямо сейчас!

— Харг… Харгон!.. — прохрипел оборотень.

Коган разжал стальную хватку пальцев, и волкодлак упал на пол, хрипя и кашляя кровью.

— Харгон сдох семь сотен лет назад, — сказал бог-ястреб. — Где её душа, ты, драная псина?!

— Они поглотили её без остатка… — с трудом ответил израненный вожак.

Коган остался недвижим, словно закаменев, а волки, опасливо косясь на него, помогли своему вожаку подняться.

— Уходите, — выступил вперёд Арох. — Поединок был честным.

— Поединок был честным, — подтвердила всё та же высокая женщина с длинными чёрными волосами. — Мы уходим.

И волки исчезли в пелене дождя, оставляя после себя пронизывающий холод загранного мрака.

— Трусливые твари! — плюнул Альтис им вслед, перекидывая руку бога-ястреба через своё плечо и подтаскивая истекающего кровью брата к камину. — Дартург! У тебя есть противоядие от "загранной пыли"? Тащи весь запас! Трэн, дай мою сумку!

Положив друга на пол у холодного камина, Альтис взглядом зажёг огонь, оглянулся и понял, что все двигаются слишком медленно, словно замороженные. Он нахмурился и сделал широкий пасс рукой, потоком тепла очищая зал от присутствия волкодлаков. Люди встряхнулись и зашевелились в нормальном темпе.

Боги присоединились к демону, помогая израненному Когану. Вскоре прибежал Дартург с двухлитровой бутылью противоядия. Альтис обильно влил противоядие в пустующую глазницу бога, а также, не жалея, влил терпкую бордовую жидкость и в его глотку.

Пока они возились с покалеченным Коганом, небо разорвалось пополам и тучи стремительно исчезли, как по мановению руки богини. Лучи клонящегося к закату солнца осветили пятерых детей.

Альтис подошёл к одержимым, склонился, проверяя, дышат ли они, выпрямился и вспыхнул. Когда Пламенный горел, от него невозможно было отвести взгляд. Даже крылья преображались, окутываясь потоками пламени, словно белыми перьями.

— Уходите все. — Звучный голос раскатился под сводами зала. — Вы будете только помешать.

— Мы можем чем-то помочь? — Некроманты казались постаревшими от усталости.

— Да, — кивнул демон. — Отдохните и наберитесь сил, пока есть время. Вы можете помочь моему раненому брату, он серьёзно отравлен "загранной пылью". Но лучше, всё же, отдохнуть. Боюсь, что после помощь понадобится уже мне. И приведите своих жён — дети будут очень напуганы, когда очнутся.

Рыцари прижали к сердцам кулаки, склонили головы.

— Командор…

— Да, я уверен, — ответил на незаданный вопрос измождённого Аллодиса Пламенный.

Некромант благодарно кивнул и удалился вслед за собратьями.

Друзья похлопали демона по плечам и, подхватив Когана, тоже ушли. Арох по пути сцапал злющего Жулика за руку и утащил с собой.

— Любимая! — позвал Альтис Марью. — Не уходи. Мне потребуется твоя помощь.

Девушка закрыла за последними вышедшими двери и подошла к Пламенному.

— Что я должна делать? — спросила она.

Он улыбнулся, окутывая её волной нежности, притянул к себе и поцеловал.

— Будь рядом, — попросил он и, накрыв её ладонь своею, немного сжал, чтобы скопировать руну «Жизнь». — Если у меня не получится, если я потеряю силы… закончи обряд, моя девочка. — Склонившись, он зарылся лицом в её волосы, чувствуя, как сладко ноет в груди сердце. — Боги всевеликие, родная, как безумно я люблю тебя… И прошу тебя, умоляю, прости меня за всё, чем я тебя обидел. Прости за боль, которую я ещё не раз причиню тебе, прости…

— Я ни в чём не виню тебя, Ал, — ответила она, с обожанием глядя в золотые глаза. — Демон мой… Мой огонь…

Он прижал её к себе чуть сильнее и с сожалением выпустил из объятий.

— Встань у окна и закройся "отражающим куполом", — сказал он. — Выйдешь, только если я упаду, и не раньше. Поняла?

— Поняла, — вздохнула Марья, вставая в указанном месте и творя защитное заклятие.

Он взмахнул крыльями, меняя доспех на шёлк, и щелчком пальцев сжёг путы на детях. Одержимые зашевелись, начали медленно подниматься.

Альтис раскинул в стороны руки, словно собираясь обнять детей, и негромко запел старую эльфийскую колыбельную:

Ты не плачешь в тиши дождя

Моё дитя,

Я не закрою дверь, уходя,

Капризное дитя…

Дети обступили его, потянули скрюченные пальцы к его плоти, желая вцепиться…

Не бойся этой темноты,

Мой малыш,

Это всего лишь ночь, пора луны,

А ты не спишь…

И когда они бросились на него, разрывая шёлковую рубашку, вгрызаясь зубами в плоть, он не дрогнул, касаясь их горящими руками, ласково гладя встрёпанные головы, продолжая петь:

Закрой глаза, моя душа,

Ребёнок мой,

Закрой глаза и не спеша

Лети за мной…

Чтобы вернуть к жизни ещё не мёртвых, но уже не живых, надо отдать им половину своей жизни. Указать дорогу, даже если эта дорога течёт по твоим венам и они будут пить твою кровь…

Я покажу тебе миры,

Дитя,

Где мыслью зажигают звёзды,

Лишь шутя…

Доверься мне, малыш,

И следуй гласу моему —

Ты спишь…

Лети же, пока я живу,

Душа моя, закрой глаза,

Ребёнок мой,

Доверься мне. Закрыв глаза,

Лети за мной…

Альтис не жалел жизни, чувствуя, как через руну она течёт по его рукам в души и тела детей вместе с ласковым Белым Пламенем.

Всхлипнула и вдруг заревела в голос Лилия, близняшка Лидии, белобрысая дочка Аллодиса. Дети начали осознавать себя, понимать, что всё не так, как должно быть, и через минуту хором рыдали взахлёб, цепляясь друг за друга и зовя родителей. Только один стоял в стороне, магия Альтиса мало действовала на него.

Пламенный шагнул к мальчишке, взял его за плечи, стремительным потоком вливая жизнь. Четырнадцатилетний Эрхан Кер Наррат поднял застывшее лицо, не спеша возвращаться к жизни. Альтис прочитал в этой безжизненной маске так много, что хватило бы написать целую книгу.

— Эрхан, — негромко позвал демон, — я знаю, твой отец бывает груб, жесток и не умеет говорить ласковых слов, но если ты покинешь его, он умрёт. Я согласен с тобой, что Нангерат часто ведёт себя как придурок, но… прости его. И набей его наглую морду, если хочешь, я его подержу.

— Правда подержишь? — улыбнулся подросток, оживая.

— Обещаю!

Эрхан рассмеялся и вдруг, уткнувшись в разорванную и залитую кровью рубашку Альтиса, горько расплакался. Альтис бы обеспокоился, если бы мальчишка сдержался. После оживления слёзы являлись нормой, если бы дети не разревелись, это означало бы, что они не до конца живые.

Пламенный отдавал детям всю жизнь, какую только мог отдать. А огонь полыхнул внутри него, умоляя оставить хоть каплю себе, чтобы продержаться ещё немного.

Марья открыла тяжёлую створку двери и посторонилась, позволяя отцам и матерям пройти.

Дети обнимали Пламенного, друг друга и с рёвом просили прощения у бледного до серости демона, с почерневшими, разорванными крыльями и в изодранной, залитой кровью белой шёлковой рубашке. Дети бросились к родителям, матери ревели не хуже своих отпрысков…

— Эрхан… — Альтис потрепал рукой неровно остриженный затылок уткнувшегося в его грудь подростка.

Нангерат замер в шаге от сына. Мальчишка хмуро покосился на отца.

— Ты обещал его подержать, — сказал Эрхан демону.

— Да хоть сейчас, — через силу улыбнулся Пламенный. — Хочешь, я ему сам морду набью? Заодно объясню, за что…

Не дав Альтису договорить, Эрхан развернулся и с такой силой врезал кулаком по лицу отца, что тот упал на пол.

— Я тебя ненавижу! — заорал мальчишка. — Ненавижу ещё сильнее, чем ты меня! И хочу, чтобы ты это знал!

Схлопотав подзатыльник от демона, он примолк.

— Когда так выражается Коган, это ладно, ему много лет, — строго сказал Альтис пареньку, сердито вытирающему слёзы. — Но чтобы от тебя я такого больше не слышал.

— Обещаю, — сдавленно ответил тот.

Нангерат поднялся, с невыносимой болью в глазах глядя на единственного сына.

— Мальчик мой… как я могу тебя ненавидеть, что ты такое говоришь?! Ты же мой сын, Эрхан!.. — Он сгрёб мальчишку в объятия. — Ты же мой сын!.. Я за тебя жизнь отдам… и всё отдам… сын…

Альтис потихоньку выскользнул из зала и, держась за стену, пошёл по коридору, не зная, куда идёт. Время огня было на исходе, силы стремительно покидали крылатого демона. В глазах темнело, он падал, но снова вставал и шёл, шёл…

В очередной раз подняв глаза, он увидел зеркало во всю стену.

— Нет! — крикнул Альтис, всем телом врезаясь в стекло, разбивая его на осколки. — Нет, нет, нет!

Его наши по кровавым следам на стенах и полу. Он сидел среди осколков в луже собственной крови и шарил рукой вокруг себя.

— Я не человек… не человек… — бормотал он, в поисках осколка покрупнее. — Я демон, я не человек!.. — Находил, подносил к лицу, с отчаянным стоном сминал, словно бумагу, изрезанной до костей ладонью. — Я демон, демон!.. Я не человек!.. Не человек!.. — И снова тянулся за осколком…