"До последнего звонка" - читать интересную книгу автора (Элтон Бен)30На следующее утро Ньюсон снова поехал в Манчестер, где у него была назначена встреча с Марком Пирсом в спортивном клубе «Фэллоу-филд». Он сел на поезд в 6:55 с Юстона и, как всегда с удовольствием позавтракав в вагоне, подумал, что уже можно позвонить Роду Хейнзу патологоанатому из Манчестера. Трубку взяла женщина. – Доктор Кларк? – Кто это? – подозрительно спросила она. – Эд Ньюсон. Я звоню доктору Хейнзу. – А, ну да, конечно. Не стоило мне брать трубку… Просто дети, знаете ли. Я дала им его номер. – Она была явно смущена. – Я его позову. Еще очень рано, инспектор. – Да, я знаю, простите. На самом деле мой вопрос по медицинской части. Скажите, если человек получил не очень серьезную неврологическую травму в молодости – и при этом пострадал мозг, – могло ли это сказаться в дальнейшем? – Это трудный вопрос, инспектор. Что вы называете не очень серьезной травмой? И что значит «сказаться»? Физически? Умственно? Психологически? Каково было повреждение мозга? Как его лечили? Было ли лечение эффективным? Вы же видите, инспектор, что ваш вопрос непростительно неточный. Изменение жизненных обстоятельств никак не повлияло на остроту ума доктора Кларк. – Хорошо, четырнадцатилетнего мальчика много раз в течение часа бьют по голове книгой, в результате он почти теряет сознание. Его лечат в больнице от повреждения мозга, и затем он месяц лежит в постели, но еще несколько лет после этого страдает головными болями. Как вы думаете, это может сказаться через пятнадцать лет? – Конечно, может! Это так или иначе будет сказываться всю жизнь! – Я говорю о реальном физическом повреждении мозга. Возможно ли, что такое повреждение приведет к дисбалансу, не очевидному, создаст своего рода умственную бомбу замедленного действия. Потом его жизнь наладится, и вдруг в один прекрасный день он возьмет и свихнется, потому что ярость копилась в нем долгие годы? – И он соскочит с катушек? – Да. – Например, начнет колоть людей циркулем и красить им лобковые волосы в рыжий цвет? – Возможно. – Это может случиться. Не наверняка, но нет ничего невозможного, когда дело касается мозга. Однако без сканирования мозга и многочисленных неврологических анализов ничего сказать нельзя. Может быть, парень в полном порядке, и при этом он своего рода Джекилл и Хайд. Если хотите знать наверняка, нужно поместить его под психиатрический надзор и как следует с ним поработать. – Понятно. Что ж, спасибо. Сомневаюсь, что найду для этого основания. Просто решил проверить. Спасибо, что уделили мне время. У вас все в порядке? – Да, спасибо. – Что ж… передавайте привет доктору Хейнзу. Ньюсон положил трубку. Доктор Кларк была права, его вопрос был несколько глупый. Он переключился на газеты. Все желтые издания повествовали о трагическом самоубийстве Тиффани Меллорс. Большая часть газет уделила этой истории весь разворот, одновременно проливая слезы по загубленной молодой жизни и наслаждаясь подростковой красотой девушки. Были фотографии, на которых Тиффани широко улыбалась, одетая в короткую спортивную юбку, и играла в бадминтон на пляже в крошечных шортах и верхе от купальника. Были фотографии со школьных вечеров, где она танцевала, красотка в майке с большим вырезом и гордо выставленным напоказ животиком с обязательным украшением на пупке, в джинсах на бедрах самого низкого кроя, какой Ньюсон только видел. Все газеты рассуждали об одном и том же. Если такую девушку издевки одноклассников заставили перерезать себе вены, то мы ничего не смыслим в размерах проблемы. Ньюсон прочитал все заметки и задумался. Тиффани Меллорс страдала как Хелен, но жила как Кристина. Странно. Он думал, что газеты правы. В вопросах насилия никогда не знаешь, чего ожидать. Поезд остановился на Манчестер-Пикадилли точно вовремя, и Ньюсон позволил себе роскошь прогуляться до Рашелм. Обложки вчерашнего выпуска манчестерской «Ивнинг ньюс» красовались на прилавках лотков, мимо которых он проходил. И сюда докатилась лихорадка насилия. Вся страна была вовлечена в судорожные размышления о потерянной невинности, затоптанных цветках и общем умственном здоровье школьников. «Это всего лишь вопрос времени, – сообщала заметка на первой странице, – когда Манчестер столкнется с трагедией своей Тиффани Меллорс». И снова шли фотографии. Какой-то предприимчивый журналист убедил одноклассников Тиффани отдать ему фотографию всей группы подруг во время посещения местного открытого бассейна. Пять шикарных девушек в откровенных купальниках улыбались и ели мороженое. Тиффани была в центре, сверкающая звезда золотой галактики, и все же, как она сообщила миру в предсмертной записке ее погубили издевательства. Марк Пирс работал и тренировался в обычном спортивном клубе, полном, как все подобные заведения, грубых, потных и отвратительных мужиков. Мужчины всех рас собрались здесь с целью обрести физическое совершенство и применять его на деле. Квадратики на прессе и ужасающие бицепсы были здесь стандартом. Ньюсон отметил, что молодым людям, увлекающимся боевыми искусствами, в какой-то момент попытались напомнить об изначальных духовных корнях этого мастерства. На стенах висели плакаты с изображениями садящегося солнца, неподвижного моря и прекрасными рассуждениями о гармонии и умеренности. С других плакатов смотрели Ван Дамм, Брюс Ли и Терминатор. Клиенты этого клуба приходили сюда не для того, чтобы познать себя и завершить духовное путешествие к целостности. Их целью было научиться одним ударом отделять голову человека от тела. Ньюсон стоял в дверях, в то время как бритоголовый здоровяк, видимо сотрудник клуба, упорно его игнорировал и продолжал уделять все свое внимание игровому автомату, изображающему кикбоксерский поединок. Наконец игра закончилась. – Для начинающих – в общественном центре Мосайда, – сказал он, не глядя на Ньюсона. – Но на твоем месте, приятель, я бы просто купил себе пушку. – Я не собираюсь учиться кикбоксингу, – ответил Ньюсон. – Мне нужно увидеть одного человека. Марка Пирса. Я из полиции. Ньюсон достал свой жетон, на который мужчина взглянул с плохо скрытым презрением. – Бля, это – Да. – Бля-я, значит, южные полицейские такие же задроты, как и ваши футболисты. – Не могли бы вы сказать мистеру Пирсу, что я его жду? – Марки! – крикнул бритоголовый молодому человеку, который был занят тем, что посылал удар за ударом в многострадальную голову спарринг-партнера, явно уступающего в классе. – МАРКИ! Но тот не слышал. Он полностью ушел в свой мир, где были только пот, мышцы и избитая туша противника. Его существование сводилось только к этому. Здоровяк выключил музыкальный центр, орущий на полную катушку гангста-рэп, подошел к рингу и облокотился на канат. – Наконец собственное имя проникло в мозг Марка, и он прекратил драться. Повернувшееся к Ньюсону лицо было безумное, агрессивное и одновременно подозрительное, словно у собаки, которую оттащили от миски с едой. – Тут легавый из Лондона, говорит, что к тебе. Марк Пирс вспомнил. Моргая от пота, ручьями лившегося по лицу, он положил на голову полотенце и вылез с ринга. – Не могу уйти, некогда переодеваться и вообще, – объяснил он. – Всего три часа на тренировку, а потом надо чистить сортиры, так что давай быстро, понял? – Три часа? Вы занимаетесь этим три часа? – Не сомневайся, блядь, именно столько. У меня никто не выебывается. Они пошли в раздевалку, где Ньюсона чуть не стошнило от вони. Это была чисто мужская среда, и Ньюсону казалось, что воздух здесь плотный, словно суп, и состоит из одних только пропитанных потом бандажей на скамейке, куда Пирс предлагал ему сесть. Ньюсону пришлось спихнуть тряпки на пол. – Как долго вы уже тренируетесь? – Четыре года. Это классно, это моя жизнь, мать ее. Ради этого я живу. – И еще для того, чтобы иметь возможность однажды устроить Денису Спенсеру показательный кикбоксинг, ведь так? Пирс удивленно посмотрел на Ньюсона. – Какого хрена ты знаешь про меня и про Спенсера? – Я читал ваше сообщение на сайте поиска однокашников. – Значит, ты с нами учился? Я тебя не помню. – Нет, я расследую убийство. – Чье? – Дениса Спенсера. Кажется, сначала Пирс даже не понял. – Что ты хочешь сказать? Ты на что намекаешь? Чье убийство? Ведь не Дениса Спенсера? Ведь не его, а? – Его, Дениса Спенсера. – Он ведь в армии. – Был. Но больше года назад его убили. – Да иди ты, не может быть. – В этом не может быть никаких сомнений. Денис Спенсер убит. Я полагал, что вы это знаете. Изумление на лице Марка Пирса вдруг сменилось отчаянием. Немного придя в себя, он начал завывать: – – Мне жаль, что вы расстроены, – сказал Ньюсон. – Я полагал, что вы будете рады. – Рад?! Рад?! Да ни хуя я не – Я тебе покажу, блядь, как ломать чужое имущество! Я из твоей ебаной зарплаты вычту! Пирс снова сел, кажется, ярость утекла из него, уступив место отчаянию. – Мистер Пирс… – Только решив, что убью его, я начал жить нормальной жизнью. – Что ж, кто-то избавил вас от этих хлопот, мистер Пирс, а также от пожизненного срока за убийство. На вашем месте я бы подумал о хорошей стороне этого дела. – Но я сам хотел это сделать. – Марк, помимо того сообщения на сайте, вы кому-нибудь рассказывали о том, что с вами сделал Спенсер? – Нет, это было только между нами. – Даже подруге не рассказывали? – У меня нет подруг. Я им не верю. Они все шлюхи. Я люблю только расквашенные морды. – Денис Спенсер погиб от многочисленных ударов книгой по голове. Подумайте, кто бы мог сделать это от вашего лица? – Ты хочешь сказать, что его убили книгой? – Да. Кто-то привязал его к стулу и бил по голове, пока он не умер. – Это… это просто – Да. На лице Марка Пирса появилась широкая улыбка. – Да, это классно. Просто чудно. Охуенно здорово. Тогда все нормально. Так даже лучше. А я собирался прикончить его, запинав, на хрен, до смерти. Да, значит, не только я не мог дождаться расправы. Наверное, он проделал такое не только со мной, а? – Возможно. – Вот что я скажу тебе, парень: если узнаешь, кто это такой, передай ему, что я его лучший друг, ага? Он мой брат, тот чувак, который замутил такое с Денисом этим ебаным Спенсером. Брат, мать его! А если ты его сцапаешь и прикончишь, я |
||
|