"Город и ветер" - читать интересную книгу автора (Парфёнова Анастасия)

Глава 5

Погода бесновалась и билась в истерике. Буря обрушила на город всё новые и новые удары, заставляя запертых в своих укрытиях жителей забиваться всё дальше и всё глубже, пытаясь спастись от вспышек её ярости. Даже обитатели подземных уровней, на которых погода и сбои в её контроле обычно не оказывали никакого влияния, вынуждены были признать положение бедственным и, отложив все прочие дела, броситься на борьбу со стихией. Ещё бы они не бросились. Уходящие в глубь земной поверхности галереи и залы грозило просто-напросто затопить — вместе со всеми, кому не повезло там оказаться. По сообщениям, подземные сады, являвшиеся основным источником пищи в городе, понесли серьёзный ущерб. Дренажные и вентиляционные системы не выдерживали.

Маги со всех факультетов, забыв о хронических разногласиях, сплотили ряды и пытались совладать с происходящим. Не без успеха. По крайней мере город до сих пор стоял там, где ему положено, а список жертв оставался сравнительно скромным.

Ученики магистра Алория, всё это время отчаянно сражавшиеся в первых рядах, падали с ног от истощения. Именно они координировали все усилия, они создавали защитные щиты и смягчали раз за разом обрушивающиеся на город штормовые порывы. Турон проявил себя с самой лучшей стороны: стиснув зубы и выбросив из головы лежащую в глубокой коме Ноэ, он упрямо застыл на пути метеологической вакханалии, выполняя, по сути, обязанности старшего мастера погоды города. Тэйон был им доволен: молодой маг хоть сейчас мог принять должность своего учителя. Это был педагогический успех, наполнявший магистра Алория вполне законной гордостью. Сделать из столь неподатливого материала, каким был Турон Шехэ, могущественного, сосредоточенного лишь на магии и уверенного в себе хозяина погоды было непросто.

Ещё в большей степени Тэйон был доволен тем, что ни у кого не возникло простого вопроса: а чем же занимается настоящий мастер ветров, сваливший весь кризис на плечи всего-навсего желторотого адепта? Любой дипломированный маг, способный измерить разницу констант и давление воздуха, понимал, что, несмотря на всю ярость ураганного ветра, бурю что-то сдерживает. Работа обновлённых Тэйоном заклинаний недвусмысленно указывала на того, кто бы мог этим заниматься. Даже его собственные ученики (за возможным исключением Турона, отнюдь не расположенного распускать язык и как-то помогать убийцам, едва не погубившим Ноэ) могли бы поклясться, что запершийся своём кабинете самоотверженный маг совершает невозможное, оберегая город от неминуемой катастрофы.

При мысли об этом «самоотверженный маг» цинично хмыкнул себе под нос. Самое неприятное заключалось в том, что он предпочёл бы и в самом деле поработать с этой бурей. Подняться на оккупированную Туроном крышу башни, попытаться ухватить шквальные порывы, почувствовать их музыку, их ярость… Слиться с ветром в единое целое, встретить мощный вызов и получить удовольствие, сражаясь на пределе своих сил.

Но, вместо того чтобы вести битву, достойную его амбиций и его искусства, маг был вынужден заниматься тем, что он обычно считал ниже собственного достоинства. Политикой. Три дня политики, три дня в запертом кабинете, три дня приглушённых совещаний с Рино и Сааж. Сказать, что интриги и контрманёвры лаэссэйцев сидели у него в печёнках, может быть, и не было бы преуменьшением… Сниться они ему уже точно начали.

Наиболее влиятельные на данный момент группировки, находящиеся в хрупком равновесии. И удерживающие это равновесие, поделив между собой последних из оставшихся в живых наследников Нарунгов.

Страж запада ди Лай, частично контролирующий гвардию и муниципальные силы — это «раз».

Страж северо-востока ди Даршао, фактически единолично владевший богатым миром Золотых Долин и исторически и политически связанный с факультетом земли — наиболее многочисленным и наиболее стабильным из лож стихийной магии. Не говоря уже о том, что именно Золотые Долины совместно с подземными оранжереями обеспечивали вечный город продовольствием. Очень весомое «два». Страж северо-запада ди Вална. Тот, за чьей спиной стоит Драгш и драги. Тот, чьи мотивы непонятны и кто не то держит вечный город под угрозой нового вторжения, не то, напротив, отводит её, заграждая метрополию своим горным пределом. Таинственное, путающее все фигуры «три».

«Четыре» — ректор Академии, Ратен ди Эверо, за которым стояла вся магическая мощь великого города и которого поддерживал герцог ди Дароо — следующий после принцесс наследник трона. Каково бы ни было личное мнение Тэйона об этой парочке, ди Дароо — Нарунг, и если выбирать между ним и несовершеннолетними детьми…

«Пять» — купеческие дома, с радостью избавившиеся от изрядно уменьшавшей их прибыль аристократии с королевским домом во главе. До сих пор их неофициальным ставленником был страж ди Шеноэ, опиравшийся на флот и Адмиралтейство. Хотя, как хорошо было известно Тэйону, гильдии не стеснялись платить и другим партиям. В частности, главе Академии.

«О, что за запутанная сеть плетётся под сенью вечных шпилей! Город, город, где пересекаются дороги и пресекаются мечты…» Маг тряхнул головой: только классической поэзии ему сегодня и не хватало до полного счастья.

Сегодня теоретические построения обретут ну очень практический финал. Тэйон бросил косой взгляд на занавешенное и закрытое ставнями окно, за которым бесновались неизбежные, как возмездие, ветры. Определить, что там сейчас на небе, луна или солнце, не представлялось возможным, но по часам должна стоять глубокая ночь. Скоро.

Он вновь повернулся к мастеру Ри, наблюдавшему за хозяином дома с тем же безмятежно-высокомерным выражением, которое так раздражало в таолинцах. Целитель был старым (очень старым) другом Таш, товарищем эскапад её молодости. Теперь это был древний, лысый, цепкий старик, по виду которого никак не скажешь, что перед вами чёрный маг, бывший адепт круга тринадцати, за голову которого Совет Лаэссэ обещал выдать три веса этой самой головы в яррском золоте. Для мастера Ри покинуть стены особняка Алория означало немедленную и весьма неприятную смерть. Что, впрочем, не мешало старику держаться с таким апломбом, будто это он из милости даёт убежище двум мятежным соколам и будто он, а не Тэйон, пошёл на открытую ссору с Советом и муниципальными властями, чтобы спасти от костра мерзкого колдуна. Магистр воздуха поначалу находил подобное отношение забавным, потом — раздражающим, но довольно быстро пришёл к выводу, что возможность иметь под боком целителя такого класса, будь он хоть трижды чёрным и выжившим из ума, стоит любых мелких неудобств. И мастер Ри окончательно обосновался в выбранных им полуподвальных покоях, к которым примыкали небольшая лаборатория, личная библиотека и лазарет. Своеобразный «замок в замке» — личная территория, вотчина Ри и двух его подмастерьев, куда даже Тэйон старался не вторгаться без приглашения.

Вот и сейчас, перед тем как заявиться проверять самочувствие пострадавших учеников, мастер ветров благовоспитанно спросил об их состоянии у целителя. После чего не лишённый понимания тонких намёков таолинец пригласил его пройти в лазарет и взглянуть на пациентов своими глазами.

Нуэро почти оправился. Он сидел в отдельной палате, нахохлившийся, точно вымокший под дождём птенец, и тоскливо разглядывал внушительную стопку древних фолиантов, кои ему было предписано изучить «в свободное от процедур время». Опасность для молодого мага уже миновала — если, конечно, не считать опасность того, что бедняга вывернет себе мозги, пытаясь разобраться во внезапно обрушившемся на него грузе домашних заданий.

А вот Ноэ…

Плывущая в воздухе рама чёрного дерева, кажущаяся слишком хрупкой, чтобы выдержать вес человеческого тела. Натянутые на ней нити — тонкие-тонкие, такие, что становится ясно: их сплетала не человеческая рука, а скорее вырезанные в дереве миниатюрные паучки. Нити пересекались, скрещивались, сплетались в хрупком абстрактном узоре. В некоторых местах в паутине, подобно прозрачным слезинкам, поблёскивали драгоценные камни. Ощущение магии, запредельно сложной, тонкой, изощрённой, которой дышала эта ажурная сеть, заставляло уважительно склонить голову перед мастерством старого целителя.

В центре паутины, оплетённая редкими нитями, мягко покачивалась обнажённая человеческая фигура. Леди Ноэханна ди Таэа, дочь обедневшего, но очень древнего и всё ещё могущественного рода Таэа, находилась между сном и явью, между разумом и полным, окончательным безумием. Водопад распущенных чёрных волос, знак родовой спеси потомственного мага, знак презрения к опасности быть атакованной через украденный локон грозовым облаком омывал бледную фигуру.

Тонкие, инкрустированные драгоценными камнями нити охватывали её виски, уходили в ноздри, в уши, в рот, закрывали белой пеленой глаза и пальцы волшебницы. Тэйон мысленно пообещал себе ни в коем случае не допускать в эту комнату Турона. Не надо мальчишке видеть её… такой.

Мастер Ри невозмутимо обошёл кресло магистра, опустил руки на лоб своей пациентки. Застыл, устремив водянистый старческий взгляд в глубь себя. А потом его указательные пальцы — высохшие, сильные, с очень длинными и ухоженными чёрными ногтями — погрузились в виски девушки, без всякого сопротивления скользнув под кости черепа. Время остановилось, уронив одно короткое мгновение и превратив его тем самым в бесконечность. Даже шторм, бушующий за стенами, притих, не смея нарушать звонкую тишину.

Потом старческие пальцы покинули голову девушки, и мастер Ри отступил на шаг от пациентки, такой же невозмутимый, как всегда. Не сговариваясь, они с Тэйоном так же молча вышли из комнаты. И лишь там магистр воздуха повернулся к целителю, без слов, но весьма выразительно требуя ответа.

— Могу с уверенностью сказать, что жизнь адепта ди Таэа вне опасности. Я удерживаю её в состоянии целебного сна уже просто для того, чтобы дать разуму оправиться от потрясения, — сухо заметил старый целитель.

Тэйон нетерпеливо отмахнулся. Жизнь ученицы его интересовала отнюдь не в первую очередь.

— Я благодарен вам за это, Ри-лан, но сможет ли она сохранить магический дар?

Старый щуплый таолинец сложил руки перед грудью, спрятав кисти в широких рукавах своего одеяния и устремив на хозяина дома полный безграничного терпения взгляд.

Тот самый, которым целители обычно смотрят на неизлечимых больных и идиотов.

— Если бы речь не шла о сохранении магической силы адепта ди Таэа, я не стал бы прибегать к столь мощному средству, как паутина снов, магистр. Пока всё выглядит ободряюще, скоро должен наступить перелом. Думаю, что уже завтра можно будет сказать точнее — иными словами, сегодня точнее сказать никак нельзя. — Тэйон внутренне поморщился, а старик тем временем продолжил всё тем же безмятежным тоном, каким говорят с детьми и умственно неполноценными: — Замечу, что помехи, создаваемые штормом, отнюдь не способствуют благоприятному исцелению. Эти комнаты хорошо экранированы, но, учитывая обострённую чувствительность леди ди Таэа к стихиям воды и воздуха, для неё было бы лучше, установись сейчас несколько менее… беспокойная погода.

Мастер ветров сжал зубы и склонил голову.

— Я… посмотрю, что можно сделать, Ри-лан.

— Был бы вам чрезвычайно признателен, Тэйон-лан, — поклонился в ответ таолинец, и магистру ветров показалось, что он заметил насмешливые искорки в выцветших глазах чёрного целителя. Впрочем, с Ри никогда нельзя было быть уверенным. Единственной, кто его по-настоящему знал, была Таш, но адмирал д’Алория умела молчать. Совершенно особым, ледяным молчанием, которое делало любые вопросы неуместными. Со своей стороны, Тэйон знал, что чёрный целитель не предаст, и этого было для него достаточно. Каждый имеет право на свои тайны.

Магистр ветра опустил кресло в уважительном поклоне. И бесшумно вылетел из лазарета. Коридоры замка были темны, пусты и, как никогда, наполнены одиночеством. Кресло мага пронеслось по переходам, беззвучно взлетело на второй этаж, скользнуло над натёртым до блеска деревянным полом. В щёлку из-под приоткрытой двери лился свет, раздался тихий звук деловитых голосов, редкий звон поправляемого оружия. Тэйон на мгновение замер, в последний раз взвешивая возможности. Тоскливо посмотрел наверх, где в башне повелителя погоды колдовал сейчас Турон Шехэ. И, ещё раз цинично хмыкнув, толкнул дверь. Пора было приступать к делу.

Двое, находившиеся в комнате, при его появлении резко встали с мест. Третья даже не соизволила поднять глаза, поглощённая заточкой боевого ножа. За последние три дня ей удалось вернуть себе активность и полностью сосредоточиться на деле.

Когда в первое утро после начала бури господин и госпожа Алория рука об руку спустились к завтраку, оба они казались несколько рассеянными. Магистр магии был поглощён своими мыслями и задумчиво теребил в пальцах чёрное с красноватым отливом перо. Его супруга скользила возле кресла, облачённая в тяжёлый длиннополый халат, наброшенный поверх неизменного корсета и коллекции метательных ножей. Тёмные волосы были стянуты в дюжину кручёных, перехваченных тяжёлыми золотыми кольцами жгутов, которые свободно падали на плечи и спину, навевая невольные ассоциации со свернувшимися вокруг тонкой шеи змеями.

Спокойно поприветствовав собравшееся в столовой скромное общество, хозяин и хозяйка дома заняли места во главе стола, а за тщательно закрытыми ставнями всё так же бесновалась чёрная буря.

Адъютанты госпожи адмирала, впервые увидевшие её в наряде, скорее напоминающем причудливое официальное платье, бросали на первую леди Адмиралтейства несколько недоумённые взгляды. Недоумение усилилось, когда стали заметны скованные движения госпожи, её распухшие губы и общий вид лёгкой оглушённости. Но, как бы там ни было, у них хватило ума оставить свои соображения при себе…

Теперь в сидевшей на трёхногом табурете воительнице не осталось и следа от роскошной и испытывающей некоторые проблемы с координацией дамы, отвечавшей невпопад на обращённые к ней вопросы. Таш была одета в полную боевую форму адмирала лаэссэйского флота. Чёрный, инкрустированный янтарём доспех, широкий тяжёлый плащ. Очень впечатляюще. И непрактично. Как люди, считавшиеся профессиональными моряками, могли выдумать подобное, оставалось для Тэйона загадкой. Если упасть в море, будучи обременённым таким количеством пусть и лёгкого, но железа, то можно было быть уверенным, что шансы всплыть становились минимальными. С другой стороны, ему доводилось видеть, как лаэссэйские воины даже со всем этим лязгающим балластом двигались молниеносно и бесшумно. И как в случае необходимости они одним движением сбрасывали лишний груз, умудряясь выскользнуть из причудливых доспехов ещё до того, как свалившееся за борт тело успевало коснуться поверхности воды. Лаэссэйские кузнецы и заклинатели земной стихии не зря считались лучшими в Паутине Миров.

Закованная в железо женщина подняла голову, прищурившись, посмотрела на приближающегося мага. Затем окинула оценивающим взглядом двух своих адъютантов.

— Мы готовы.

Тэйон подлетел к столу, на котором в ряд были выложены три небрежно огранённых крупных кристалла. Привычным движением руки маг провёл над средним, заставляя появиться призрачную трёхмерную карту, отражавшую крысиный лабиринт коридоров и залов малого герцогского дворца янтарной династии, вот уже более года занятого стражем ди Лай. За последние дни Таш и её люди изучили каждый поворот этого замка, каждый пост охраны, каждую секретную дверь — или по крайней мере всё, что было по этому поводу в базе данных, собранной людьми Тэйона. Они действительно были готовы — настолько, насколько это вообще возможно в подобных операциях. И тем не менее… Он посмотрел в устремлённые на него поверх призрачных схем звёздные глаза. Спросил тихо:

— Может быть, всё-таки не стоит так откровенно делать из себя мишень? — Чуть заметно кивнул в сторону капитана и полковника, облачённых в куда более практичные «хамелеоны» абордажных команд, дающих почти тот же уровень защиты, что и полная кольчуга, но при этом позволявших слиться с окружающим пейзажем. Каким бы этот пейзаж ни был.

Таш отрицательно качнула головой:

— Най. Это будет битва прежде всего за доверие наследницы и только во вторую очередь — против стрел её тюремщиков. Шаэтанна должна увидеть первую леди своего Адмиралтейства, а не просто очередную банду похитителей ничем не отличающуюся от всех остальных.

Тэйон сжал губы, сдерживая ядовитые комментарии по поводу того, где он видел Шаэтанну вместе с её доверием. Он не собирался давать Таш советы, как управлять воображением истеричного подростка. Даже если подобные решения превращали его жену в прекрасную мишень для охранников, которым вздумалось бы вдруг поупражняться в стрельбе. Даже если подобные действия и его самого делали прекрасной мишенью для интриганов, которым пришло бы в голову отработать схему «злобного похищения» или, того лучше, «трагической гибели» наследной принцессы.

— Что ж, по крайней мере это железо обеспечит дополнительную защиту, — во всём надо уметь видеть плюсы.

— Айе, мой господин, — склонила голову Таш, даже не пытаясь спрятать лёгкую, чуть покровительственную улыбку, — именно для этого оно и предназначено.

Рино и Сааж вошли, как всегда, бесшумно. Будучи не самым слабым магом и находясь в сердце своих владений, Тэйон, однако, почувствовал присутствие таолинских воинов, лишь когда те уже стояли в нескольких шагах от его кресла, молчаливые, неподвижные, бесстрастные. В отличие от адъютантов Таш, они не использовали ни хамелеоновых накидок, ни маскирующей магии. Две сухие, можно сказать, хлипкие фигуры были затянуты во что-то невыразительно серо-коричнево-тёмное и меньше всего походили на военных офицеров или вооружённых до зубов тайных убийц. Капюшоны, призванные скрыть изящную лепку лиц чистокровных таолинцев, были сейчас откинуты, открывая маскировочную раскраску и пугающе спокойные (Сааж) и откровенно скучающие (Рино) глаза. Сейчас эти двое походили скорее на брата и сестру, а не на семейную пару.

— Последняя проверка. — Пальцы Тэйона застыли над кристаллами, активируя два последних. Изображение дворца, которое он изучал до сих пор, ушло чуть вдаль, по бокам от него теперь повисли ещё две схемы. Одна показывала крыло городского замка стража ди Даршао, на другой был детально прорисован план одного из пещерных уровней, находящегося глубоко под королевским островом. Быстрое движение пальцев, и на каждой из схем засветилось по маленькой янтарной короне. — Вот предположительное — я подчёркиваю, предположительное! — положение объектов. Ваша задача как можно быстрее дойти до них, войти в физический контакт и подать сигнал, по которому я открываю портал и переношу вас вместе с объектом обратно в эту комнату.

— Минутку. — Таш указала на последнюю схему. — Это ведь не твердыня северо-западного предела.

— Най. — Тэйон устремил на переплетение подземных туннелей хмурый взгляд. — По моим сведениям объект три отнюдь не находится в Валнской цитадели, как считают все поголовно. Судя по всему, никогда там и не находился.

Госпожа адмирал понимающе прищурилась. Подобная выходка как раз была в духе стража ди Валны.

— Насколько точны эти сведения?

Сухой и неопределённый взмах рукой. Таш поморщилась, но она и сама понимала, что сморозила глупость. Раз Тэйон решил внести изменения в план, значит, считает информацию заслуживающей доверия. В любом случае очень скоро они узнают об этом абсолютно точно. Хотя… подобные сведения как раз относились к разряду тех, которые предпочтительнее узнавать прежде, чем они осчастливят твою шею блеском отточенной стали или по самое оперение воткнутся под лопатку.

Из рукава рабочей робы магистр достал пять выкованных заранее паучков чёрного золота. Грубая работа, но он никогда не был хорошим ювелиром, а в данном случае вложенная в украшения магия была важнее эстетических тонкостей. Короткое прикосновение к кристаллам-схемам, и от каждого из них отделились небольшие камушки, которые были тут же, на месте, опутаны дополнительными заклинаниями и поднесены к насекомым-оправам. Пауки, даром что неживые, бодро вцепились в кристаллы жалами, заставив молодого капитана напрячь широкие плечи и отступить на полшага. Происходящее слишком откровенно попахивало тёмными искусствами, чтобы вызывать бурный восторг у честного вояки. Ещё больше моряк напрягся, когда лапки паука вцепились в мочку его уха, намертво прикрепляя серёжку. Тэйон в последний раз проверил связь камней в серёжках с большими кристаллами. Желтоватый кварц подземных пещер для Сааж, ярко-синий медный кристалл городского замка ди Даршао для Рино. И три прозрачных как слеза, серёжки для Таш и её людей. Ударил ногтём по столу, вслушиваясь в резонанс.

«Все меня слышат?»

Нестройный хор «да, магистр» и «айе, мой господин» был ответом. Связь установлена успешно. Магия земли, а тем более работа с драгоценными камнями никогда не была сильной стороной Тэйона, но раз уж он за неё брался, то делал всё тщательно и безупречно.

Тихий звон хронометра.

— Время.

За спиной — шелест одежды и тихое позвякивание поправляемого оружия. Бойцы в последний раз проверяли снаряжение. Голос Таш, командующий привычное: «Встали, попрыгали…» Тэйон не обращал на это внимания. Он с головой ушёл в тихий, болезненный резонанс взбудораженных штормом магических полей.

Эти порталы были подготовлены заранее. Координаты выверены, расчёты проведены, опорные точки вычислены с точностью до третьего знака после запятой. Ему оставалось лишь вдохнуть в призрачные линии, существующие пока лишь в его сознании, магию. Соединить силой мысли точки в пространстве, совмещая их, накладывая друг на друга, будто выравнивая длину огромных волн. Для мастера его уровня создание портала ближнего действия не должно было вызвать никаких затруднений, даже учитывая то, в каком хаосе находились сейчас магические энергии. Правда, задача несколько осложнялась тем, что Тэйону требовалось создать три прохода в три разных места, причём одновременно.

Это был рассчитанный риск. Трезво проанализировав ситуацию, они с Рино пришли к выводу: нападение на один из объектов вызовет немедленную реакцию охранников двух остальных — даже при том, что эти политические группировки враждебны друг другу. Более чем вероятно, что во всеобщей сумятице кто-нибудь попытается ликвидировать оставшиеся объекты. А значит, надо либо идти за «первым», сознательно списывая со счётов «второй» и «третий», либо скоординировать все три атаки так, чтобы у противников не осталось времени отреагировать. Эта же простая математика диктовала и необходимость участия в операции Таш и её ручных вояк. Сам Тэйон чувствовал бы себя гораздо спокойнее, поручив дело профессионалам, но у него был только один Рино и всего одна Сааж, и на три они, увы, никак не делились. Пришлось допустить к делу любителей.

В его мозгу раскалёнными углями ворочались линии заклинания. Стиснув кулаки, маг сплёл тройственную векторную формулу, которая должна была стянуть в жгуты пространство маскирующими излучениями. Казалось, даже кости вибрировали от штормового резонанса, перед глазами плыли геометрически правильные круги и спирали. Маг сквозь зубы выдохнул «Пошли!» и выпустил заклинание с чувством, близким к опьянению, ощущая, как встают на место энергетические пучки, пронзающие реальность, стягивающие её в причудливую тройственную петлю.

За его спиной воздух чуть дрогнул, складываясь в три одинаково незаметных прохода — ни свечения, ни завихрений, никакого лишнего расхода энергии. Прежде чем приказ мага успел прозвучать до конца, бойцы уже бросились вперёд, ныряя в порталы, зная, что каждая секунда активации проходов — это ещё одна лишняя секунда, в течение которой их могут засечь оказавшиеся поблизости маги. Сааж и Рино скрылись в предназначенных для каждого из них проходах едва ли не раньше, чем те успели полностью сформироваться, а вот третий портал пришлось удерживать чуть дольше, пока в него не скользнули следом за Таш отобранные ею бойцы. Проход захлопнулся за самой спиной капитана, едва не срезав полу его комбинезона-хамелеона, но, похоже, они успели. Тревоги не ощущалось. Расфокусировав взгляд и удерживая в поле своего внимания все три группы, Тэйон повернулся к схемам. Теперь предстояло самое сложное: координация и магическая поддержка сразу трёх операций одновременно.

Маг расслабил пальцы, опустив их на подлокотники кресла, подался вперёд, следя за всеми тремя схемами. Он поддерживал лёгкую ментальную связь со своими таолинскими агентами и чуть более глубокую — с Таш однако основной поток информации шёл через украшавшие уши бойцов серёжки. Небольшие осколки, всё ещё считавшие себя частью стоящих на столе кристаллов, не просто передавали информацию. Всё, что влияло на отдельные кусочки кристалла, влияло и на целое, и отследить подобную связь было практически невозможно. Более того, осколки, оказавшиеся вдруг в центре того самого места, которое было запечатлено в структуре кристалла-матки, создавали ещё более плотную связь между собой и местом, а потому стоило агентам ступить за границы порталов, как коэффициент достоверности сведений, отображавшихся на схемах Тэйона, возрос на порядок. Теперь это были уже не просто планы зданий. Они превратились в миниатюрные и объёмные подобия с тщательно прорисованными тайными лестницами, ловушками и скоплениями магической энергии. Агенты Тэйона были обозначены синими символами воздуха (только Таш почему-то высвечивалась агрессивно-красной галочкой, впрочем, когда его лэри оказывалась поблизости, магия всегда начинала вести себя весьма странно), другие — белыми точками. Объекты по-прежнему отражались как миниатюрные янтарные короны… Встречный ветер!

— Рино, вашего объекта нет в спальне. Повторяю, объект «два» покинул предполагаемое место расположения. По моим данным, он сейчас на… — Маг пробежался глазами по схеме, пытаясь понять, что же это за странное помещение внизу, наконец сообразил: — На кухне. Двигайтесь по южной лестнице для слуг, потом второй поворот налево. Придётся миновать казармы охраны.

Потом уже на общей волне.

— Остальные движутся по заранее намеченным маршрутам. Таш, в библиотеке кто-то есть, идите через окно в галерее.

— Поняла, окно в галерее.

Синие символы сдвинулись с мест, стремительно передвигаясь по обозначенным сияющими линиями коридорам. К сожалению, тщательное экранирование столь хорошо охраняемых мест не давало Тэйону возможности провести портал туда, куда бы ему хотелось. Поэтому Рино пришлось высаживать на чердак замка, крыша и защитные системы которого были серьёзно повреждены штормом, а Таш и её команда десантировались в зимнем саду. Хуже всего пришлось Сааж — таолинку от заветной цели отделяли несколько подземных уровней, судя по всему, защищённых очень и очень серьёзно. С другой стороны, присутствия живого разума на всём протяжении её маршрута не ощущалось, а со стандартными магическими ловушками мастер школы танар обязана была справиться

Удостоверившись, что остальные пока что продвигаются по намеченным маршрутам без особых проблем, маг установил более плотную связь с Сааж. Судя по напряжению, которое теперь уже приходилось прикладывать, чтобы удерживать ментальный контакт, другого шанса поговорить им может и не представиться.

— Мастер?

— Похоже, ваши прогнозы подтверждаются, Сааж-лан. Объект ощущается очень плохо, то появляется на схеме, то исчезает, будто магия кристалла не уверена, что он на самом деле там.

— Расположение объекта фиксировано?

— Айе. Но он находится слишком близко к корню королевского магического источника. Это создаёт помехи, которые не смогу преодолеть даже я. По мере приближения к объекту связь будет становиться нестабильной. Уже сейчас схема выглядит смазанной.

— Ясно.

— Продвигайтесь вперёд. Приоритет — скорость. Если потребуется моя помощь, давайте максимально краткие и чёткие команды и будьте готовы к тому, что они окажутся выполнены с максимальным напряжением и с недостаточной степенью точности.

— Понятно.

Краем глаза он видел, как рванулась вперёд обозначающая положение Сааж-лан синяя точка, преодолевая расстояние с почти невозможной для обычного человека скоростью. Через ментальную связь пришло неясное отражение стремительного бега таолинки. Воительница-ренегат из клана наёмных убийц танар погрузилась в состояние, которое принесло воспитавшей её школе мрачную славу истребителей магов. Сейчас её сознание было расфокусировано, растворено в окружающей силе, пропускало энергию сквозь себя, делая тело и разум неуязвимыми практически для всех видов магических атак. Сааж пройдёт сквозь базовые ловушки, как кейлонгский шёлк сквозь кипящую воду — просто не заметив их.

Но у Тэйона были ещё две группы, которые следовало довести до объектов. Рино слетел по узкой, предназначенной для слуг лестнице, призрачный, точно дымка. Выскользнул в коридор, не потревожив ни одну из систем охраны. Стражник, совершавший обход, прошёл мимо таолинца, равнодушно скользнув по нему взглядом, но так и не заметив ничего необычного. Воины тао редко использовали магию в привычном понимании этого слова: не накидывали на себя покрывало невидимости, не отводили глаза. Они просто достигли совершенства в искусстве быть незаметными. Рука, повторяющая изгиб висящей на стене портьеры, фигура, повёрнутая так, чтобы вызвать ассоциации с поправляющим светильники слугой. Тэйон не понимал, как это получается, даже сам он не всегда был в состоянии заметить стоявшего прямо перед глазами мастера тао, не желающего быть замеченным. Призраком, исключённым из мира живых, Рино скользнул ко второму повороту налево…

Полковник беззвучно отворил дверь, ведущую из галерей к лестнице, выскользнул первым, обводя помещение укреплённым на запястье миниатюрным арбалетом. Таш прошла за ним спокойной уверенной походкой, не скрываясь, не делая паузы даже на секунду. Стремительно взлетела по ступеням, только плащ мелькнул распахнутыми чёрными крыльями. Когда перед ней выросли два полусонных гвардейца в янтарных цветах Нарунгов (или госпожа адмирал в полных боевых доспехах и со всеми своими регалиями внезапно выросла перед ними — это уж как посмотреть), то женщина-шарсу, не изменившись в лице и никак не выдав напряжения, сухо спросила:

— Как пройти в лунные покои?

Стражники вскинули оружие, но тут же рухнули, как подкошенные. За их спинами у стены на мгновение сплёлся из ночных теней человек в маскировочной накидке королевских морских абордажников, чтобы тут же вновь раствориться в ночи. Где-то ударил гром, послышался звук бьющегося стекла и крики, а госпожа адмирал всё той же уверенной стремительной походкой полновластной хозяйки шла по маршруту, заученному ею за три дня до малейших подробностей. Мимолётно поморщилась, когда глаза и виски резануло болью, — Тэйон использовал её разум, чтобы бросить в одну из боковых комнат вкрадчивое сонное заклинание, заставившее ещё двух гвардейцев уронить головы на руки…

Синий значок, обозначающий Рино, проскользнул через комнату, в которой стражи в цветах дома Даршао играли в какой-то примитивный вариант таваши, распространённый среди жителей равнин. Сливаясь с ночным громом и шорохом ветра, двинулся дальше по коридору… чтобы застыть у хитрой сети из переплетения магических и вполне реальных шёлковых нитей, мгновенно определившей в нём чужака. Одну магию или одну лишь обычную ловушку Рино обошёл бы без труда, но столь продуманное их сочетание не дало ему среагировать сразу… а в следующий момент по дому уже разнёсся удар тревожного гонга. Из только что пройденной комнаты повалили обнажившие короткие мечи стражники, и теперь у них не было никаких проблем с тем, чтобы заметить подозрительную фигуру в серо-коричневом…

— Рино засекли. Поднята тревога, — сухо сообщил Тэй перед глазами которого проплывали сразу три накладывающиеся друг на друга картины.

— Поняла. — Таш перешла на бег, гвардеец, тащивший огромное ведро для воды и, на свою беду, выскочивший ей навстречу, упал с рассечённым горлом ещё прежде, чем госпожа адмирал сообразила, что обнажила меч. Или что уже успела вложить его в ножны. Служанка, спешившая куда-то с горой тряпок, грузно свалилась на пол, когда отделившаяся от теней фигура аккуратно ударила её в висок рукоятью кинжала.

Ещё один лестничный пролёт, поворот — перед ней были двери к королевским покоям, и они охранялись. Что примечательно, отнюдь не королевскими гвардейцами. Маг из водных и трое стражников в цветах дома ди Лай вскинулись, увидев стремительно приближающуюся к ним женскую фигуру в развевающемся плаще. Ударил гонг тревоги.

Коридор был длинным, узким и хорошо просматривающимся (не говоря уже о том, что отлично простреливающимся), тогда как сами стражники оказывались надёжно укрытыми за магическим полем. Те, кто работал над планировкой малого дворца, знали своё дело. Однако они не могли предусмотреть наполненную громом, непрерывно бьющими молниями и низвергающимся с небес настоящим потопом ночь, которая позволила нападавшим подобраться к этому последнему рубежу фактически незамеченными. А гвардейцы Лай были не готовы к скорости, с какой могла двигаться воительница-шарсу, за спиной у которой было несколько десятков лет практики абордажных схваток.

Шаги закутанной в чёрное высокой фигуры отнюдь не выглядели такими уж стремительными, но к тому времени, как стражи сообразили, что нарушитель не собирается останавливаться в ответ на оклики, и нажали на спусковые крючки арбалетов, Таш преодолела уже половину расстояния. Щелчок — три стрелы пронзили пустой чёрный плащ, а выскользнувшая из него фигура буквально растворилась в движении, одним невероятным для человека, но вполне посильным для ног шарсу прыжком достигнув двери. Тэйон сжал зубы, резкой волной направляя к Таш силу, точно консервным ножом вспоровшую щит, и молясь про себя, чтобы она не потеряла сознание от боли. Не потеряла, даже не замедлилась. Магический экран ещё не успел разлететься на звенящие осколки, а в руке адмирала снова сверкнул меч. Первый, неожиданный удар достался магу воды, так и не успевшему выпустить удерживаемое им наготове заклинание. Разворотом, на одном движении — парировать выпад стражника, одновременно всаживая в его бок свободной рукой заговорённый на вскрытие доспехов изогнутый кинжал. А потом противников больше не осталось: один был отброшен к стене арбалетным болтом, выпущенным подоспевшим полковником. Второй медленно оседал на пол, поражённый заклинанием. Капитан медленно опустил дрожащую от напряжения руку. Одной из основных причин, по которой Тэйон разрешил адъютантам участвовать в схватке, было то, что они, в отличие от самой Таш, обладали магическим даром. Не слишком мощным и не очень хорошо тренированным, но это были дворяне и офицеры великого города Лаэссэ, а значит, они понимали пути силы. Капитан вот, например, когда-то провёл три года на факультете земли в Академии, причём, судя по трупу на полу, умудрился вынести оттуда что-то помимо общепринятых заговоров плодородия и классификации драгоценных камней…

Шесть обездвиженных тел остались на полу, когда Рино покинул комнату. Да, мастера таолинских боевых искусств умели скрывать своё присутствие, но если их всё-таки заметили… честное слово, лучше бы не замечали. Где-то далеко зазвучали отдающие приказы грубые голоса, с тихим, слышимым лишь магу звоном начала вставать на место ментальная защита. Кажется, стражи Даршао вполне логично стягивали силы к покоям, где, по всем данным, должен был сейчас находиться объект два… и где он, судя по упрямо светящейся на схеме янтарной короне, почему-то не находился. Тэйон сжал зубы…

«Остаётся надеяться, что это не какой-нибудь хитрый трюк магов Даршао, призванный сбить с толку похитителей.»

…и направленным пучком послал наверх, туда, где наливались силой окружавшие спальные покои щиты, заклинание «таран». На верхних этажах что-то грохнуло, кто-то закричал, из бокового коридора послышался топот ног, стремящихся к центру событий… и прочь от скользящего к кухне таолинского воина-призрака.

— За поворотом двое людей, не маги. Бегут вам навстречу

— Ясно. — Рино на бегу перестроился, вновь сливаясь с невыразительными каменными стенами.

Таш машинально провела мечом по тёмному плащу, очищая клинок от крови, перед тем как опустить в ножны. Продолжая всё то же круговое движение, на котором убила двоих, опустилась на колено перед запертой дверью. Прижала ладони по обе стороны от замка. В голове глухо пульсировала, медленно нарастая, боль. Сейчас начиналось самое сложное.

Тэйон в своём кабинете, в самом сердце резиденции Алория протянул руки и опустил их на прохладную, чуть мерцающую поверхность сложной формы прозрачного кристалла. В этом камне была заключена не только схема одного из дворцов Королевского острова. Сейчас ему понадобится вся сосредоточенность и всё его искусство, чтобы извлечь скрытое в многогранных глубинах. Пульсация силы в кристалле нарастала, через сознание мастера, через камень в серёжке адмирала вливаясь в болезненно реагирующую на любую магию Таш, в её ладони, прижатые к двери.

Заклятия, охранявшие личные покои Нарунгов, были стары, но отнюдь не так стары, как те, что опутывали дворцовый комплекс на Королевском острове. Впрочем, даже их мощи было более чем достаточно. Нечего и думать с наскока миновать запертую дверь, к которой у магистра воздуха не было ключа. К счастью, у него имелась вполне приличная отмычка.

Медленно и осторожно структура отпирающего заклинания начала вливаться в оплетавшие спальные покои королей щиты. Аккуратно. Внимательно. Под тщательным, трепетным, очень осторожным контролем магистра воздуха…

Крик Сааж пронзил концентрацию:

— Резкий блок!

Автоматически выпущенное в ответ заклинание вспыхнуло над головой таолинки, в пыль разбивая огромную каменную плиту, падающую на голову бегущей женщины. Да, магические атаки проходили сквозь её тело, не затрагивая и не задевая, но вот с материальными ловушками, приводимыми в действие засёкшей движение магией, было сложнее. Не останавливаясь, не замедляясь, Сааж рванулась вперёд, и Тэйон вновь почувствовал, как контакт с ней расплывается в янтарном мареве чистой силы…

Рино открыл дверь на кухню и тенью скользнул в огромное, пустое в этот час помещение. Темнота. Ставни содрогались от ударов ветра и громовых раскатов. Объекта в пределах видимости не наблюдалось…

Держать, держать перед глазами структуру заклинания, не давать ни одной лишней, не вписывающейся в систему искре проскользнуть к адмиралу д’Алория, а через неё — к защитным системам Нарунгов. Так, почти гото…

Вопль капитана, переданный через серьгу в кристалл-матку и больно резанувший сознание открывшегося мага:

— Эта тварь меня укусила! — И движение пальцев, пытающихся выдрать из уха паука, впившегося в нежную плоть мочки.

Придурок! Это же магия крови! Разумеется, когда потребовалось больше энергии, талисман потянулся к ближайшему источнику!

— Не трогай его! — Яростным движением маг резанул своей ладонью по острой грани кристалла, ощущая, как горячая алая кровь полилась на сияющую поверхность камня. Впитываясь, впитываясь…

— Объект найден, — сообщил Рино, хватая за ногу и вытаскивая из-под стола отчаянно визжащую и отбивающуюся шестилетнюю девчонку, одетую лишь в ночную пижаму и одной рукой прижимающую к себе игрушечного кота, а другой — булку с корицей. — Ох!

Волна дикой, наполненной паникой магии подхватила его, отшвырнув через всё помещение, к стене. С победительным писком принцесса Нарунгов юркнула обратно по стол.

— Ненавижу детей, — с чувством прошипел магистр воздуха, встряхивая тело таолинского воина мощным и жёстким стимулятором. Кристалл вспыхнул под ладонями, заставляя болезненно откинуть голову и зажмурить глаза.

Инкрустированная янтарём тяжёлая дверь подалась под руками Таш. Госпожа адмирал недолго думая скользнула внутрь, а двое её адъютантов заняли оборону перед дверью, готовясь стоять насмерть, сдерживая спешащую на гонг тревоги стражу столько, сколько понадобится.

Лэри д’Алория не успела сделать и шага, как ощущение движения сверху и откуда-то сзади заставило её развернуться, вскидывая непонятно когда извлечённый меч в оборонительной позиции. Атакующий, судя по всему, ждал на карнизе над дверью и теперь спрыгнул вниз, пытаясь заколоть ворвавшегося в покои нарушителя. И этот атакующий со шпагой был очень хорош. Таш едва успела парировать три удара с разных позиций, прежде чем сообразила, что противником её является бледная девчонка лет четырнадцати, и отчаянным усилием взнуздала боевые рефлексы, в последний момент превратив свой нацеленный в горло смертельный выпад во что-то неуклюжее и едва не стоившее ей жизни — противница и не думала сдерживать атаку.

«Нашла объект, — сберегая дыхание, сообщила она по мысленной связи. — Общаемся».

Приёмные покои наследной принцессы наполнились злобным звоном скрещивающейся в танце стали.

— Щит! — приказала Сааж.

Посланное магистром воздуха заклинание щита было слишком мощным. Оно не только обняло всё её тело, но и резко оттолкнуло от него все угрожающие объекты, сообщая им достаточный импульс движения, чтобы раздвинуть даже стены пещерной галереи. Или по крайней мере ставить их угрожающе затрещать и покрыться мелкой сетью трещин. С резким выдохом Сааж бросилась вперёд, в тёмный проём колодца, разрывая щитом перекрывавшие его решётки и уповая на то, что действия заклинания хватит до момента, когда потребуется погасить удар при падении…

Клинки жили своей жизнью, сталкиваясь во тьме и порхая в умелых руках. Комната была практически не освещена, но обе противницы и без того прекрасно ориентировались: Таш благодаря ночному зрению шарсу, а Шаэтанна благодаря силе своей магии.

Принцесса была великолепной соперницей. Она предугадывала все движения адмирала, и в то же время её шпага оказывалась там, откуда Таш никак не ожидала нападения. Тут явно не обошлось без легендарного провидческого дара Нарунгов, чуть ли не с младенчества развиваемого в фехтовальном зале именно для использования на острие шпаги. Госпожа Алория была быстрее, госпожа Алория была сильнее, опытнее, искуснее наконец, но она не могла выиграть эту схватку, не покалечив свою противницу.

Отлетел в сторону оказавшийся на пути одной из противниц стул. Таш парировала очередной выпад, а потом вдруг резким движением опустила свой более тяжёлый меч, упала на одно колено, снизу вверх глядя на юную противницу, остановившую кончик шпаги на расстоянии почти ногтя от широко раскрытого глаза шарсу.

— Моя королева…

Тэйон застыл в кресле, готовый в любой момент выпустить заклинание, которое отшвырнуло бы эту соплячку прочь от его лэри.

— Отход! — выдохнул Рино.

Резонанс, вызванный заклинанием портала, заставил мага на мгновение застыть, борясь с болью, но уже в следующее мгновение таолинец вывалился из прохода, судорожно прижимая к себе царапающееся и визжащее сущего, от которого несло сырой, неконтролируемой магией Нарунгов. Стеклянные предметы в кабинете начали мелко дрожать и слетать на пол, стены подозрительно завибрировали.

— Прекратить! — рявкнул маг тоном, когда-то повергавшим в благоговейный ужас младшее поколение Клана Алория. — Никаких драк в моём кабинете!

Таолинский воин и лаэссэйская принцесса посмотрели на него с одинаковым возмущением.

— Рино-лан, посадите её высочество в кресло и укутайте её во что-нибудь потеплее. Ваше высочество, извольте вытереть сопли и подождать две минуты, пока прибудут ваши сёстры.

Таш стояла перед принцессой на коленях, удерживая её ладони в своих, и говорила страстно и искренне. Теперь, когда физический контакт с объектом был установлен, надо было вытаскивать всех из дворца, который уже практически звенел от активных действий созванных по тревоге со всего города магов. Однако, стоило Тэйону начать формировать портал, который затянул бы связанные прикосновением фигуры, как его разум был отброшен прочь, а рука Таш взлетела к уху, с кровью вырывая удерживающего белый кристалл паучка.

«Най. — Мысль адмирала д’Алория была отчётливой и очень, очень завершённой. — Она должна пойти со мной по своей собственной воле, иначе всё напрасно!»

— Лэри, Ваших людей убивают за этой дверью! У нас нет времени!

«Яай!»

Таш вскочила на ноги, по-прежнему сжимая ладонь девушки одной рукой, но теперь Тэйон уже не мог разобрать, о чём говорили эти двое. Капитан упал, залитый собственной кровью, прячась за созданный Тэйоном щит, полковник отчаянно перезаряжал арбалет одного из мёртвых стражей. Структура самого пространства королевских покоев делала невозможной прямую телепортацию, и, чтобы попасть внутрь, необходимо было пройти мимо двух израненных моряков в заляпанных кровью абордажных накидках. И все это понимали.

Стены комнаты, в которой застыли две женщины, вспыхнули внутренним светом, отражая состояние взвинченных тревогой охранных полей замка. Магистр воздуха мог только наблюдать, не в силах вмешаться. Это были приёмные покои, оформленные в классическом стиле королевского дома Лаэссэ: золото и янтарь, сплетённые в роскошной гармонии. Мебель, картины, светильники, панели стен — всё выполнено из ароматного и безумно дорогого чёрного дерева, инкрустированного сияющими камнями цвета мёда, солнца и власти. На этом фоне чёрная, с янтарными знаками отличия фигура леди адмирала казалась воплощением первозданной силы, элементарного закона природы, который зовётся «власть». Неловкая девочка-подросток, застывшая подле неё, была неуместна и даже смешна.

Зов Сааж выплеснулся на его сознание туманным безумием:

— Отход!

Тэйон швырнул в её сторону портал, ощущая, как плавятся под воздействием силы источника нити заклинания, как распадаются формулы, теряется в общем потоке мощи энергия, которая должна была свернуть пространство в послушную его воле петлю. На его висках медленно смыкался стальной обруч, в глазах потемнело, но разум упорно удерживал схему перемещения. Удерживал до тех пор, пока с оглушительным грохотом Сааж не оказалась в комнате: исцарапанная, грязная, намертво вцепившаяся в долгожданную добычу.

Маг моргнул, пытаясь прогнать плавающие перед глазами круги. Затем ещё раз, стараясь избавиться от странной оптической иллюзии. Затем всё-таки понял, что это не иллюзия, и несколько обескураженно уставился на притащенный таолинкой «объект три».

В комнате янтаря, золота и чёрного дерева наследная принцесса великого города наконец неуверенно кивнула. Адмирал д’Алория сжала в кулаке окровавленную серьгу изо всех сил послала в глубь камня мысль: «Отход!»

Доведённый до ручки Тэйон не стал с ними браниться. Магия кристалла позволяла ему нарушить несколько законов природы и выхватить своих посланцев прямо из недоступных для телепортации покоев, но она не гарантировала приятного во всех отношениях путешествия. Вывалившись из портала, госпожа адмирал вид имела весьма бледный, а цепляющаяся за её руку принцесса первым делом метнулась в угол, где вцепилась в какой-то горшок и мучительно избавилась от содержимого собственного желудка. Несчастных адъютантов Тэйон, в последний момент скорректировав координаты, отправил прямиком в лазарет к мастеру Ри. Затем проверил, не оставил ли он где-нибудь слишком явных следов (кровь моряков исчезла вместе с ними самими, так же как и плащ Таш, но маг не сомневался: какие-нибудь улики они обязательно прозевали). Потом проверил защиту своего дома. Потом… Потом с некоторым удивлением констатировал, что все живы. И лишь после этого позволил себе начать расслабляться.

Как выяснилось, слишком рано.

С оглушительным визгом «Шаэ!», ударившим по натянутым нервам магистра воздуха, шестилетняя принцесса рванула к жалобно постанывающей и держащейся за стеночку сестре, вцепилась в неё, точно несовершеннолетний репей.

— Шаэ-шаэ-шаааэээээээ!!!

Тэйон содрогнулся, чуть было не вскинув руки, чтобы заткнуть уши.

Маленькая фехтовальщица выпустила рапиру, потерянно звякнувшую о паркет, обхватила руками прижавшегося к ней вопящего демоненка… и, к ужасу наблюдавшего за трогательной сценой семейного воссоединения Тэйона, разревелась.

Шум в кабинете превысил всякие границы. Смирившийся с неизбежным маг просто создал звуковой барьер, погрузивший половину комнаты в блаженную тишину, и повернулся к очередной проблеме. Проблема звалась Сааж. Она лежала, распластавшись, на невероятных размеров каменном ящике и выглядела слегка оглушённой. Рино, сам передвигавшийся с трудом, помог супруге сесть, но слезать со своей добычи таолинка явно пока не собиралась. Магистр воздуха заставил кресло подлететь поближе, подозрительно посмотрел на бесповоротно уничтожившую его паркет огромную каменную глыбу.

— Что это, Сааж-лан?

— Объект три, принцесса Тавина ди Лаэссэ, — устало отрапортовала та. Тонкие линии лица таолинки были украшены рваными царапинами, от левого уха осталось нечто бесформенное и кровавое — пауку-кристаллу явно потребовалось подкормиться в особо острые моменты недавней операции. — Как мы и подозревали, ди Вална, скорее всего с подачи драгов, решил, что держать при себе живую носительницу крови Нарунгов слишком хлопотно, и погрузил её в долгий сон.

— Как я его понимаю, — пробормотал Тэйон, найдя глазами завывающих на два голоса принцесс.

— Это… — Сааж кивнула на свой «трон», — …так называемый «саркофаг спящей красавицы». Девочка внутри, цела и невредима. Спит.

— Мне казалось, по плану вы должны были разбудить принцессу на месте и принести только одного маленького ребёнка, — «а вместо этого я чуть не вывернул себе мозги, поддерживая портал, достаточный для того, чтобы протащить небольшую каменную гору!». Тэйон постарался, чтобы его голос прозвучал бесстрастно, но, кажется, не очень преуспел.

— Мне показалось, что настройка саркофага изменена. Что, если открыть его без определённых предосторожностей, девочка может не проснуться, а просто умереть. — Таолинки гордо подняла изящную голову, чувствуя себя в безопасности в осознании собственной правоты. — Я считаю, что, прежде чем предпринимать что-либо, саркофаг должен быть осмотрен разбирающимся в подобных вещах целителем.

Тэйон поклонился, одновременно и извиняясь, и признавая своё поражение.

— Очень хорошо, лан, благодарю вас обоих за службу. Пожалуйста, доставьте саркофаг к мастеру Ри и… — ещё один оценивающий их лица взгляд, — …сами посетите достойного мастера-целителя.

Две головы склонились перед ним в поклоне. Рино посмотрел иронично-вопросительно в сторону вцепившихся друг в друга сестёр. Тэйон, уныло наблюдая эту картину вновь прочистил горло. На сегодняшнюю ночь намечено было ещё много требующих абсолютной сосредоточенности и душевного спокойствия дел, никак не предусматривающих присутствия двух выбитых из колеи несовершеннолетних волшебниц. С детьми надо было что-то делать. Но что? Этот вопрос он как-то не продумал заранее. Особняк Алория совершенно не подходил на роль резиденции юных принцесс. И ни одной профессиональной няньки на весь этот огромный и пустой замок…

— Пожалуй, двум другим девочкам тоже следует показаться целителю, — бодро проговорил Тэйон. — Уверен, мастер Ри найдёт способ… э-ээ… сочтёт необходимым понаблюдать пару дней за их здоровьем.

«Главное, чтобы эти пару дней они не мешали мне». Рино устремил на магистра ветров весьма выразительный взгляд.

— Мастер, мой уважаемый прадед, разумеется…

— …Не сможет отказать в помощи представительницам королевского рода Лаэссэ, — опасно сузил глаза Тэйон. Таолинец, поняв, что сопротивляться бесполезно, пожал плечами с видом: «вы сами это придумали».

— Да, и покормите кто-нибудь младшую, — бросил мастер ветров уже в спины уводящим принцесс воинам. Ещё не хватало, чтобы королевское отродье заявилось посреди ночи бродить по его кухне. Повариха обещала, что если ещё раз поймает кого-нибудь из учеников хозяина за полночным разграблением буфета, то сварит в супе самого магистра Алория. Учитывая комплекцию, темперамент и сноровку в обращении с магией огня, присущие этой даме, Тэйон предпочитал не рисковать и не проверять, выполнит ли она свою угрозу на практике.

Когда за ними закрылась дверь, мастер ветров обвис в кресле, закрыв глаза и пытаясь не чувствовать, как отчаянно у него болит всё тело. И голова. И мысли. Он не пошевелился, даже когда ощутил прикосновение прохладной влажной ткани, которой Таш смывала с его рук и лица успевшую засохнуть кровь.

— Я должен был бы повесить Вас за непослушание, моя лэри, — пробормотал он без особого огня в голосе, очень устало.

Госпожа адмирал и не подумала изображать раскаяние. Спросила так же тихо:

— Может быть, отложим, мой господин? — И она явно имела в виду не повешение.

Всё так же не открывая глаз, он попытался обдумать её предложение. Мысли ворочались в голове, неповоротливые, ленивые. Он слишком много думал последнее время. Он откровенно устал от этого занятия.

Время для проведения всех сегодняшних операций было рассчитано по минутам. На изломе шторма, когда внезапное стихийное бедствие дало им единственный шанс нащупать слабину в обороне противника. Принцесс надо было вытащить до того, как появятся эскадры Таш. Неожиданное прибытие целого боевого флота изменяло баланс силы в городе слишком сильно, остальные партии не замедлили бы среагировать — а для девочек Нарунгов это означало либо смерть, либо поспешный насильственный брак. С другой стороны, флот должен был прибыть сразу после похищения, в противном случае противники получали шанс напасть на особняк Алория и банально закидать их заклинаниями.

Нет, действовать надо было сейчас. Или никогда.

— Мой господин, шторм превратил магические поля города в бурлящий котёл. Создание такого портала и при самых благоприятных условиях было бы непросто. Вам необходимо отдохнуть.

— Нет времени на отдых. Через час Динорэ уйдёт с линии связи, и следующий сеанс наступит только через сутки. — Он отвёл её руку. — К тому времени мы все будем уже мертвы, моя лэри.

Наконец открыв глаза, внимательно всмотрелся в обеспокоенное лицо. Почувствовал, что губы растягиваются в медленной, ленивой, высокомерной улыбке. Маска надменности, старая, изношенная, но всё ещё любимая и часто используемая. Называется «лэрдёныш зазнавшийся».

— Раз уж Вы рискнули обратиться за помощью, лэри, извольте испытывать больше доверия к моим способностям.

Она бросила быстрый взгляд на закрытое ставнями окно на беснующуюся за ним бурю. Вновь повернулась к мужу.

— Вы сможете?..

В улыбке появился оттенок злости.

— А Вы меня испытайте! — отстранив её, поднял кресло в воздух, подхватил мешок с тем, что ему понадобится для заклинания. В душе боролись насмешка, злость и какое-то отчаянное упрямство. Великие стихии, он хотел построить дурацкий портал. Это был вызов. А Тэйон Алория никогда не мог устоять перед вызовом, достойным его мастерства.

Через несколько минут они были готовы. Госпожа адмирал с ног до головы закуталась в свой церемониальный плащ. Цепочка с пристёгнутой к ней полудюжиной талисманов — тщательно подобранные обереги, помогшие ей пройти сквозь защитные системы королевского дворца — отправилась обратно в закрома Тэйона. Вместо них лэри надела своё старое витое ожерелье, выполненное в виде морских раковин и несущее в себе всю силу непокорного океана. Магистр Алория, когда-то подаривший его жене, не знал, что за мастер вод создал это творение, но варварское украшение было фантастически мощным артефактом, оберегавшим носителя от гнева морской стихии. Вплоть до того, что позволяло дышать под водой или выплывать из когтей самой яростной бури. В голове магистра воздуха, когда он остановил взгляд на тяжёлом украшении, забрезжила смутная пока идея, но усилием воли он отодвинул её на границу сознания. Не сейчас.

— Постойте.

Тэйон выудил откуда-то из глубин плаща руку жены, морщась, закатал чёрный кольчужный рукав и с чувством выполненного долга надел на её запястье невзрачный бронзовый браслет, украшенный изображениями миниатюрных рыцарских щитов. Эту безделушку он год назад приобрёл у мага из земляных, решившего распродать дедово наследство, и хотя цена до сих пор заставляла магистра воздуха болезненно кривиться, оно того стоило.

— Мой господин, у нас сегодня день ювелирных подарков? — сухо спросила Таш, приводя в порядок доспехи и ощущая, как заключённая в браслете сила больно жжёт обнажённую кожу. Через несколько часов запястье наверняка распухнет и пойдёт красными пятнами. Госпожа Алория давно уже смирилась с тем, что не только не способна к магии, но испытывает ко многим её проявлениям сильную аллергию, однако напоминания об этом до сих пор вызывали у неё раздражение.

— Потерпите, моя лэри, — отрезал Тэйон. Тащить её с собой без надёжной защиты он не собирался.

Всё снаряжение мага было приготовлено заранее. Он устроил сумку на коленях, поднялся чуть повыше. Госпожа адмирал запрыгнула на подножку кресла, привычно ухватившись за спинку, и магистр Алория активировал спрятанный под сиденьем камень, генерировавший защитное поле. Прозрачное дрожащее марево широкой сферой охватило их фигуры.

На этот раз он использовал устойчивый стационарный портал, действовавший уже не первый год. Кресло скользнуло в соседнюю с кабинетом лабораторию, где на каменном полу светилась вписанная в окружность пентаграмма. Остановил кресло в самом центре, вскинул руку, движением пальцев завершая заклинание, используя свою силу, лишь чтобы немного стабилизировать напряжённые линии. В следующее мгновение стены комнаты растворились перед их глазами.

Вокруг бушевали, сплетясь в смертельных объятиях, море и ветер.

Тэйон и Таш застыли на выщербленной, лишённой всякой растительности скале, возвышавшейся перед входом в гавань. К подножию горы припали мощные оборонительные бастионы крепости, почти невидимые в наполненной дождём тьме. Это место издревле считалось вотчиной мастеров погоды, сюда же поднимались маги, защищавшие город от вторжения. Магистр Алория успокоенно опустил арбалет. Он, вопреки собственной логике, опасался наткнуться здесь, скажем, на мастера течений, а то и на главу Совета со товарищи, пытавшихся совладать со стихией. Однако господа водные явно были в эту ночь заняты чем-то более срочным. Или же просто предпочитали творить магию, забившись в уютную безопасность своих лабораторий.

Не то чтобы магистр Алория их за это осуждал. Выйти сегодня на улицу мог только сумасшедший. Или истинный стихийный маг.

Защитное поле, окружавшее кресло мага, гасило сумасшедшие порывы ветра и заставляло бьющую стену дождя расступаться перед двумя фигурами. Даже при самых сильных порывах до них долетали только лёгкие брызги. И тем не менее творившаяся в открытом море и бескрайнем небе вакханалия заставила даже видавшую всякие шторма адмирала д’Алорию передёрнуть плечами. Тэйон, который обострённым чутьём мага воздуха уловил гораздо больше, вцепился в подлокотники кресла. Не от страха, а от пронзившего его нервной дрожью восторга. Стихия вырвалась на свободу. Стихия была ужасающа. Стихия была прекрасна.

— Мой господин…

Он усилием воли прервал зачарованный транс, отвёл глаза от бушующих во тьме пенных валов. Сделал рукой круговое движение, заставляя защитную сферу расшириться, охватывая всю вершину смотровой скалы. Маг появился в самом центре правильного круга, выложенного из серых, обглоданных ветром валунов. Спокойная мощь басовитым гудением жила в этом месте, более древняя, чем весь раскинувшийся позади город. Не магический источник, а нечто более… изначальное. Маг заставил кресло обернуться вокруг своей оси, внимательно осматриваясь. Один жест, и ровная площадка оказалась очищена от принесённого ветром и застрявшего в щелях мусора. В руке мага появился длинный лёгкий посох с заострённым концом, которым магистр воздуха принялся чертить отливающие синим серебром символы. Небеса на мгновение озарились молнией, заставив людей ещё раз замереть перед открывшейся им удивительной, вызывающей трепет красотой.

Таш взяла с коленей магистра небольшой мешок и пошла по кругу против часовой стрелки, осторожно устанавливая на поверхности камней тщательно отобранные для готовящегося заклинания артефакты: причудливая морская раковина, крупный осколок необработанного янтаря с застывшим внутри насекомым, огранённый в виде пирамиды огненно-красный кристалл, выточенный из кости нож, зашитая в тонкий хлопок горсть земли… Затем достала тринадцать тонко пахнущих кубиков горючего материала, разложила перед камнями и подожгла. Тринадцать маленьких костров осветили ночь идеально очерченной окружностью.

Магистр ещё раз оглядел знаки, светящиеся среди камней. Прежде всего круг защиты — тройной щит, запечатанный символами замкнутой бесконечности: один слой ограждал от иномирных воздействий, другой — от магической энергии, третий — от материальных атак. Начинать без такой защиты сколько-нибудь серьёзное вмешательство в глубокие структуры окружавших великий город полей было бы по меньшей мере… самонадеянно.

В центре символ бегущего солнца — основа для заклинания, якорь, который привяжет выход из портала к конкретной точке в пространстве. Расположенные треугольником символ аварэо, символ йакха и почти не используемый лаэссэйскими магами ввиду связи с «тёмными» сторонами искусства символ лада. В воздухе над ними плыла невидимая для обычного взора тринадцатилучевая звезда, каждая вершина которой была обращена к одному из составлявших круг валунов. Мастер ветров ещё раз огляделся, проверяя расположение артефактов: Таш, конечно, неплохо разбиралась в теории, но она не была магом и могла что-нибудь напутать.

Все расчёты были произведены ещё накануне, но это был как раз один из тех случаев, когда нельзя быть слишком осторожным. Тэйон извлёк из мешка причудливого вида прибор, напоминавший нечто среднее между барометром, компасом и астролябией. Осторожно установил его на длинных выдвижных ножках, долго измерял показания и записывал их на листе бумаги. Затем ещё дольше сидел над этим листом, переставляя цифры из одной формулы в другую, складывая матрицы чисел. Таш застыла рядом, подобная тёмной статуе, ни словом, ни жестом не выдавая своего нетерпения. Наконец маг отложил расчёты, подумал, достал из кармана стеклянную призму и, тщательно измерив угол наклона, сделал его чуть острее. Почти незаметно. Сверился со своими записями и удовлетворённо хмыкнул. Дальше тянуть было бессмысленно.

— Моя лэри, отойдите, пожалуйста, к валунам, но ни в коем случае не покидайте границ круга.

Остановил кресло, развернувшись лицом на юго-запад, к бушующему морю. Не глядя, протянул руку над нарисованными на камнях символами. Закрыл глаза.

И отпустил своё сознание на волю. Слился мыслями с ветром, устремился ввысь, вдаль, прочь из этого мира. Во тьму.

Туда же, где скиталась душа ехидной старой ведьмы, чьё тело сидело, скрестив ноги, в маленькой каюте, а разум тонкой звонкой нотой взывал к тем, кто мог услышать. Не заметить Динорэ, когда та хотела быть замеченной, было сложно.

«Ди Акшэ».

«Алория».

Они оба испытывали облегчение, но оба считали недопустимым показать это.

«Итак, она всё-таки решила идти ва-банк, — задумчиво протянула Динорэ, — значит, дела в городе совсем плохи».

Тэйон не стал отвечать на совершенно риторический вопрос. «Вы готовы, госпожа?»

Старая волшебница фыркнула. Даже мысленно этот звук у неё получался сварливым, склочным и надменным. «Удерживай свой якорь, мальчишка».

Магистр Алория счёл ниже своего достоинства отвечать в том же тоне. Вместо этого он сжал руку над символами, впиваясь пальцами в сияющую энергию, и развернул заклинание.

Два сознания устремились навстречу друг другу сквозь бездну, разделяющую миры. Два сознания впились друг в друга, создавая нерушимый мост между двумя точками в пространстве. Тэйон опустил своё кресло на камни, построив ещё более плотный контакт с землёй, водой, воздухом и огнём. Врастая через лежащие на камнях магические артефакты в древние валуны, в плоть этого места. Внезапно вскинул вторую ладонь, в которой была сжата призма. Соединил руки, заставляя «якорь» пройти через искажающее стекло, ощущая, как под воздействием этой поправки точка перехода сместилась со скалы, где она находилась, в море, к выходу из гавани.

«Есть».

Динорэ потянулась со своей стороны, с недоступным магистру воздуха искусством «стягивая» вместе пространственные точки, заставляя природу реальности изогнуться петлёй, открывая проход. Созданные ею линии заклинания содрогнулись под напором царящей в Лаэссэ непогоды, завибрировали, и старая волшебница закричала, пытаясь сохранить контроль. Тэйон, который был готов к этому, напрягся, обвивая пучки её силы своими, поддерживая структуру перехода.

«Великие стихии, Алория, что у вас там творится?»

— Потом… расскажу, — сквозь зубы выдохнул мастер ветров. И открыл портал.

Скала содрогнулась от внезапного напряжения, когда сотни энергетических щупалец вдруг впились в неё, пытаясь удержаться на месте. «Якорь» — довольно точное слово в описании процесса, и теперь, когда тросы натянулись, якорь зацепился за реальность, грозя снести её вслед за утягиваемым в межмировую бездну парусом портала. Магистр Алория сцепил зубы, ощущая пульсацию магии в своих жилах, это невероятное, острое, на грани блаженства или боли напряжение. Тихо, сквозь зубы:

— Лучше бы Вашим судам не тянуть с переходом слишком долго, моя лэри.

Звёздный голос откуда-то из-за спины уверенно ответил:

— Они не затянут.

И в этот момент в туманном проходе сгустились очертания первого корабля.

Флотилия входила прямо в гавань, защищённую скалами, древними заклинаниями и трёхдневными усилиями магов во главе с Туроном. Тем не менее магистр Алория решил, что лучше ему перестраховаться, чем собирать потом обломки разбившихся кораблей, и сильно усложнил заклинание перехода, добавив к порталу гигантскую вариацию старого трюка под названием «мыльный пузырь». При выходе из портала каждый корабль натягивал тонкую защитную мембрану, созданную по тому же принципу, что и энергетическая сфера, защищавшая сейчас вершину скалы и застывшие на ней две фигуры. Тонкая плёнка изгибалась, охватывала судно и смыкалась за ним, окружая ничего не подозревающую лоханку энергетическим пузырём и создавая для неё островок спокойствия в бушующем море. Элегантное решение, куда более экономичное, чем попытка накрыть всю флотилию «куполом тишины». И, что самое важное, такой вариант не требовал от магистра дополнительных расчётов или напряжения внимания: заклинание почти полностью опиралось на камень, установленный под сиденьем кресла и генерирующий защитное поле вокруг самого мага. Камень же, в свою очередь, был напрямую связан с магическим источником Академии.

Магистр Алория откинул голову, обнажив зубы в напряжённой, зверской усмешке, магическим зрением чувствуя, как один за другим в гавань проскальзывают огромные, похожие на побитых ветром, но всё ещё опасных птиц корабли. Казалось, прошла вечность, пока он не понял, что вместе с последним судном портал пересекла Динорэ ди Акшэ и натяжение якоря ослабло, знаменуя закрытие перехода. Он медленно, сдерживая дрожь в пальцах, отпустил заклинание, шаг за шагом пройдя все ступени успокоения.

«Получилось», — констатировал он.

«Получилось», — шепнул голос Динорэ, теперь уже совсем близкий. И через минуту сварливо: «Ну и бардак. Могу я узнать, чем вы занимались, мастер ветров, что довели свои владения до такого состояния?»

Маг хмыкнул. Старушка была в своём репертуаре.

— Получилось! — пропел за его спиной звенящий торжеством голос. Таш стояла, откинув капюшон плаща, жадно всматриваясь в бушующую за пределами защитного поля непогоду. Выражение её лица было голодным и яростным одновременно. Вспышка молнии озарила профиль женщины, ровную линию лба и носа, вздёрнутые в улыбке-оскале губы.

Маг осторожно опустил всё ещё дрожащие руки на подлокотники кресла, попытался расслабиться. Тело до сих пор звенело наркотическим опьянением магии, глаза бездумно скользили по взмывающим к небу пенистым валам. Одна из волн ударила в утёс, разбиваясь о волнорезы крепости, заставляя древнюю скалу содрогнуться. Брызги взлетели почти до самой её вершины. Пламя костров, образовывающих внутренний круг, прижалось к камням, чтобы тут же вспыхнуть с новой силой.

Тэйон сплюнул собравшуюся во рту кровь и задумчиво посмотрел на окружающие его валуны, на всё ещё соединявшие их линии силы. Вновь перевёл взгляд на бурлящее тьмой небо. Стихия воздуха сорвалась с поводка, и её бешеный танец отзывался в душе мастера ветров сладковатым ужасом. Как бы ему хотелось… Взгляд опустился к морю. Потом этак задумчиво, лениво, перешёл на фигуру первой леди Адмиралтейства.

Таш, почуяв неладное, повернулась к мужу. И то, что она увидела во вспышке молнии, госпожу адмирала явно не обнадёжило.

— Мой господин, — она решила сначала попробовать неизвестные воды, а не бросаться в них с головой, — может, вернёмся домой?

Он улыбнулся, не замечая, как при виде этой улыбки лицо женщины побледнело. Маг протянул руку:

— Моя лэри, Вы не одолжите мне ненадолго Ваше ожерелье? — Ему было весело.

Пальцы шарсу взлетели к горлу, коснулись спрятанных под плащом тяжёлых витых звеньев.

— Вы пьяны магией, господин.

Он улыбнулся.

— Тэй…

— Укаждого из нас должно быть право на миг безумия… не так ли, моя лэри? — В жёлтых глазах горело воспоминание о схватке в янтарной комнате, о сильных пальцах воительницы, сжимающих подростковые запястья.

Она сбросила плащ, расстегнула замок ожерелья, напоминающего скорее причудливый ошейник, протянула мужу.

— Благодарю Вас, о лэри.

Размеренная мощь океана в его ладонях… Магистр запрокинул голову, подставляя лицо долетевшим откуда-то брызгам.

Мечта… Как далеко можно уйти в погоне за мечтой?

Любой маг, когда-либо работавший с воздухом, знает, сколь капризна и непостоянна эта ветреная стихия. Как сложно её контролировать, как даже самое невинное заклинание грозит в любой момент вырваться, обрести собственную форму и собственную волю.

Тэйону приходилось слышать, как мастера иных факультетов (обычно после сложного заклинания и потому пребывая изрядно навеселе) рассказывали о том, что значат для них их стихии. «Вода… она как живое серебро, она — бесконечное изменение, обновление, вдохновение. Каждый раз, касаясь её, я рождаюсь вновь». «Земля — это основа. Стабильность. Надёжность. Ничто не даёт такого чувства безопасности, такой абсолютной, безграничной уверенности в себе и собственных силах». «Я благодарю высшие силы за то, что судьба предназначила меня огню. Жизнь немыслима без прикосновения пламени. Как описать чувство, когда ты касаешься огня, проникаешься огнём, становишься огнём? Как описать ощущение, когда твоё тело вспыхивает языками пламени, когда сама твоя суть взрывается обжигающим пожаром?»

Воздух? Что значил для него воздух? Одно слово. Свобода.

С того самого момента, когда трёхлетний мальчишка, изнывающий под гнётом обязанностей, нотаций и наставлений, в очередной раз коснулся залетевшего в душную комнату сквозняка и вдруг ощутил себя… ветром. Свобода в том понимании этого слова, которое недоступно, не может быть доступно юному лэрду вымирающего клана, вся жизнь которого подчинена чугунному слову «долг». Или калеке, навечно прикованному к инвалидному креслу.

Свобода от всего.

Свобода от себя.

То, что сейчас творилось в небе над великим городом Лаэссэ, было квинтэссенцией свободы.

О чём мечтает любой маг, когда-либо работавший с воздухом? Стать ветром. Отпустить себя на свободу.

Ох, наши мечты. Как далеко можно позволить себе зайти в погоне за вами?

Пальцы мага сжали ожерелье-ошейник.

— Вы сможете?

— А Вы меня испытайте!

Он понимал, что она специально взвинчивала его, специально приводила в нужное состояние, подталкивала к краю. Она понимала, что он понимает и позволяет ей это делать.

Это ничего не меняло. Мечта потому и называется мечтой, что недостижима по определению. Иначе какой смысл?

Как далеко?

— Раз уж вы рискнули обратиться ко мне за помощью, лэри, извольте испытывать больше доверия к моим способностям!

— Вы сможете?

Мечта. Женщина. Буря.

Самая дикая буря, которую ему когда-либо доводилось видеть. Величайший вызов, который ему когда-либо доводилось принимать.

«Ты не можешь контролировать стихию, глупец. Ты способен контролировать лишь самого себя». Так его учили.

«Стихийный маг — это тот, кто становится стихией». Так он познал сам.

— Что ж, — Тэйон Алория, магистр воздуха и мастер ветров города, медленно улыбнулся, — посмотрим, куда нас заведут наши мечты.

Внутренний голос иронично отметил, что где-то между вчера и сегодня он напрочь потерял способность рассуждать здраво.

«Вот и хорошо», — с чувством полного самоудовлетворения ответил внутреннему голосу Тэйон.

Мечты и мысли. Если…

Людей, употреблявших по отношению к стихиям слово «если», следовало запретить как класс.

Он отпустил свою магию на волю.

Сознание, душа, суть — тот, что назывался Тэйоном Алория, рванулся ввысь, к бурлящим и закручивающимся в дикие спирали облакам. Он чувствовал обрывки своего неудачного заклинания, вызвавшие к жизни этот шторм и всё ещё пронзающие его, подобно паутине. Он чувствовал энергию магических источников, так щедро выплеснутую в небеса и бьющуюся в ветрах, не имеющую иного выхода и пытающуюся найти облегчение в бесчисленных ударах молний. Он чувствовал рвущую магические поля разницу давлений, и дикие сплетения холодных и тёплых воздушных потоков, и бешеную джигу силовых линий.

Этот шторм был безумием. Мощью. Стихией. Яростным слиянием воды и ветра.

Нечего было даже пытаться взять этот шторм под контроль.

Но Тэйон и не пытался. Он просто… стал штормом.

Свобода.

…летящий с воем ураганный ветер…

Свобода.

…бурлящее горбатыми волнами море…

Свобода.

…разрывающий чёрные тучи дождь…

Маг был ветром, потому что был ветром всегда. Маг был морем, потому что в его пальцах жило причудливое ожерелье, наполненное силой самого океана. Маг был тучами и был дождём, и молниями, и громом. Просто потому, что был.

Он не был властен над стихией.

Он был властен над собой.

Щелчком установился контакт с восемью источниками, разбросанными по восьми пределам. Обжигающим потоком хлынула энергия, покидая кипящие тучи, устремляясь к ожидающим её восьми сосудам.

И после трёх суток беспросветной ночи наступило утро.

Волны взмыли в последний раз и разгладились, оставляя лишь ровную, безмятежную морскую гладь. Тучи из клубящихся исчадий тьмы стали дымчато-белыми миражами и исчезли, открывая наливающееся нежной розоватой голубизной рассветное небо. Воздух, только что хлеставший по скалам плетями ураганов, мягко коснулся запрокинутого лица человека, принеся с собой солёный запах утренней свежести.

Маг захлебнулся кровью, закашлялся, привалившись к подлокотнику кресла. Ощутил холодные, затянутые в доспехи руки, пытающиеся его поддержать.

Сунул ей в ладони ожерелье, пробормотав что-то вроде «благодарю» и вновь зашедшись в приступе кашля.

Зрение прояснилось, когда он лежал на спине, лопатками ощущая холодные камни. Бледное, расцвеченное зарёй небо заслонило хмурое лицо и непроницаемую бездну глаз.

— …дурак!

Он мерзко улыбнулся и потерял сознание.

…на крыше башни погоды молодой адепт воздуха без сил рухнул на камни.

…паутина дрогнула, и Ноэханна ди Таэа медленно открыла глаза.

…величественно покачивались стройные ряды взявшихся неизвестно откуда боевых кораблей. Расчётные команды уже взяли под прицел бастионы и пристань, а со шлюпок уже высыпала первая волна десанта.

В великий город Лаэссэ пришёл новый день.