"Сказка о похождениях черта-послушника, Сидора Поликарпо" - читать интересную книгу автора (Даль Владимир)

всполошить всю команду. Свистят: "Первую вахту наверх!" Сидорка забился на
кубрике где-то, сидит, дух притаил. Кричат: "Аврал, аврал!" - и подавно то
же; Сидорка и сам не идет и других не пускает! Как тут быть? Капитан
хватился за ум. Он догадался, что все это проказы заморского выходца,
новобранца нашего, Сидора, и вздумал повернуть делом покруче. "Свистать к
вину!" - закричал он вахтенному уряднику.
Урядники собрались все вокруг грот-люка, просвистали резко и согласно
"к вину", вся команда вышла, и черт Сидор Поликарпович также вылез. Тогда
капитан приказал его схватить и, как первого зачинщика, растянул его на люк
и вспорол, да так, что с него, с живого, сухая пыль пошла, что, как
говорится, и чертям тошно стало! А сам приговаривал: "Я тебя взял на службу
государеву, одевал и кормил тепло и сытно, а ты ум свой с концов обрезал, да
и в середке ничего не оставил, вздумал проказить на свою голову - закорми
чушку, так будет плакаться на пролежни; трунил ты надо мной, потешусь и я
над тобой; проведу и я свою борозду, поставлю над тобою пример, чтобы у тебя
сдуру молодец какой-нибудь не вздумал перенимать; передний заднему дорога;
не задай острастки, так, чего доброго, черниговского олуха какого-нибудь и
оплетешь! Не я бью, сам себя бьешь; кнут не мука, а вперед наука - один
битый семерых небитых стоит! Это тебе в задаток; а если расплачиваться
начистую с тобою доведется, так знай, что дело пойдет в рост! Тогда не
пеняй!"
Черт Сидор Поликарпович, вырвавшись от жару такого, какого и у себя
дома, в преисподней, не видывал, кинулся со всех ног через кранбалку и
уцепился за одну лапу якоря, который только что был отдан и летел в воду,
пошел с ним ко дну и впился мертвым зубом в илистый, вязкий, под плитняком,
грунт морской; а когда на другой день судно стало сыматься с якоря, а черта
нашего едва было не достали со дна морского, то он, в беде неминучей,
перегрыз зубами канат у самого рыма, и боцман с баку закричал: "Пал шпиль!
Лопнул канат, щебнем перетерло и конец измочалило!" "Черт с ним, и с
якорем, - подумал баковый матрос, которого выпороли заодно с Сидоркою, - у
нашего царя якорей много, всех не переломаешь! По крайней мере избавились от
новобранца этого неугомонного, что пришел из стран пригишпанских, западных,
и сел кстати, как вахлак на мослак!"
Таким образом, черт Сидор Поликарпович пропал вторично без вести,
считался год со днем в бегах и наконец из списков по сухопутному и морскому
ведомству выключен. Поминают об нем старослуживые с тремя шевронами,
поминают, как царя Гороха да Ивашку Белую Рубашку! Черт Сидор пропал, концы
схоронил, и след простыл! Какие приключения и похождения проходил и изведал
он на дне морском, - мореплаватель ли какой, со всем причетом и пожитками
своими, морем хладным объятый и во мраке багровом до искупления своего по
дну морскому крейсирующий, или другой кто приняли, приютили, наставили и
научили Сидорку нашего, - этого я и не знал да позабыл; а у меня память
такая куриная, что чего не знаешь, того и не помнишь! Знаю только, что
вскоре после того, как сбылось с Сидоркою рассказанное в сказке нашей
приключение и похождение, стал показываться оборотень какой-то в кудрявых и
прописных Азах, коими расчеркиваются чиновные и должностные наши. Он,
Сидорка, то роги выставит, то ногой лягнет, то когти покажет, то язык
высунет, то хвостом, как мутовкой, пыль взобьет, - а сам с той поры никогда
и никому более в руки не дается и на глаза не показывается; удавалось,
правда изредка, сбить ему рог, так вырастал опять новый, покруче первого;