"Серийные преступления" - читать интересную книгу автора (Ревяко Татьяна Ивановна)

говорит: "Руби топором ногу, если не осилишь!" Захолодело мое сердце, как
услышала, что сейчас ногу мою будут рубить. Да, видно, Богу не угодно было
допустить этого. Дернул еще раз окаянный, сапог-то и соскочил. А потом бить
меня стали. Избили до полусмерти. Что было со мной дальше - не помню.
Оглянулась, гляжу, Рыжка у ворот избы стоит, а сама я лежу на дне телеги и
на бок повернуться не могу. Голова трещит, а ноги и руки так болят, точно их
собаки грызут. Спасибо, соседи увидали да на руках, сволокли в избу".
Для меня все было ясно. Картина нападения, переданная потерпевшей, хотя
и в сгущенных красках, подсказывала мне, что шайка парголовских грабителей,
видимо, избегавшая проливать кровь, состояла не из профессиональных
разбойников. С другой стороны, случай повторения грабежа в той же местности
рассеял мои сомнения в распадении шайки и вернул мне надежду изловить ее
участников.
Дня через три я распорядился, чтобы к ночи была готова обыкновенная,
запряженная в одну лошадь, телега, - такая, в которой чухны возят в город
молоко. Телега должна была быть с сильно скрипучими колесами. В нее положили
два пустых бочонка из-под молока, несколько рогож и связку веревок. Для
экспедиции я выбрал состоявшего при мне бравого унтер-офицера Смирнова и
отличавшегося необычайной силой городового Курленко. Переодетый вечером дома
в полушубок, я уже собирался выходить, когда случайно брошенный взгляд на
Курленко заставил меня призадуматься...
- А что, если грабители не решатся напасть на мужчину, да притом на
такого коренастого, каков этот хохол? - подумал я.
- Курленко, ты женат?
- Так точно, ваше высокоблагородие!
- Иди живо домой, надень кофту и юбку жены, а голову повяжи теплым
платком.
Полное недоумение выразилось на широком, румяном, с еле заметной
растительностью лице полицейского, но исполнять приказания он привык без
размышлений и с изумительной быстротой.
Возвратясь обратно в кабинет, я присел за письменный стол и начал
думать о предстоящей экспедиции. Вдруг слегка скрипнула дверь, и на пороге
появилась толстая румяная баба.
- Что тебе тут надо? - спросил я.
- Изволите меня не признать, ваше высокоблагородие, - вытянув руки по
швам, зычным голосом проговорила незнакомка.
Я не мог не улыбнуться: Курленко, в бабьем одеянии, со своей солдатской
выправкой, был бесподобен!..
- Ну, теперь в путь! Меня вы обождите у московских казарм!
Переждав полчаса, я вышел из дому. В три четверти часа извозчик довез
меня до московских казарм, а отсюда, отпустив возницу, я побрел по
Самсониевскому проспекту вперед.
Темнота ночи не позволяла видеть даже ближайшие предметы, и я только
тогда различил знакомую мне телегу, когда наткнулся на нее. Я присоединился
к сидящим в ней двум моим телохранителям, и мы молча тронулись в путь. У
Новосельцевской церкви я велел приостановить лошадь, так как пора было
ознакомить мою команду с предстоящей ей деятельностью.
- Ты, Курленко, пойдешь рядом с телегой... Смотри внимательнее по
сторонам и будь настороже, на случай внезапного нападения. Если придется
защищаться, пусти в дело кистень, но им не злоупотребляй: бей не насмерть, а