"Бетховен" - читать интересную книгу автора (Тайн Роберт)

Глава шестая

Сказать, что за последующие несколько месяцев в жизни семейства Ньютонов произошли кое-какие перемены — значит ничего не сказать. Первоначально щенок, названный Бетховеном, был совсем крошечным, но уже тогда обладал невероятным аппетитом. Райс, Тэд и Эмили кормили его ежедневно, по три раза на дню. А потом Бетховен начал расти… и расти… и расти!

Однако это была еще самая незначительная перемена. Медленно, но верно идеальный дом Ньютонов становился все менее и менее идеальным. Самой первой пала — в буквальном смысле — аккуратная штакетниковая ограда, окружавшая двор. В один прекрасный день Бетховен попытался перепрыгнуть через нее. Прыжок оказался не совсем удачным, и — бам! — целая секция ограды оказалась повалена.

Бетховен рос сам, и зубы его тоже росли и становились крепче. Зубы нужно было упражнять. Тэд, Райс и Эмили старались подсунуть сенбернару для упражнений специальные кости, купленные в зоомагазине. Но иногда они забывали вовремя дать ему игрушку, а иногда Бетховен решал, что будет полезно попрактиковаться и на других предметах. То одна, то другая пара дорогих кожаных ботинок, принадлежавших мистеру Ньютону, приходила в полную негодность, побывав в мощных челюстях Бетховена.

Одним из первых было нарушено правило «Никаких собак в машине!». Бетховен так пылко обожал свою новообретенную семью, что не мог вынести даже короткой разлуки с нею. Стоило Ньютонам направиться к машине, как их домашний любимец уже оказывался на заднем сидении. Естественно, внутренний интерьер машины приобрел несколько менее опрятный вид. Однако кто сказал, что слегка обслюнявленная и пожеванная обивка автомобильных сидений — это повод для огорчения?

Соседи Ньютонов так же любили Бетховена, как и его хозяева, — до тех пор, пока Бетховен не забирался к ним в сад. Следствием таких соседских визитов неизменно оказывались помятые кусты, перекопанные цветочные клумбы и разбросанные по всему двору листья, которые до этого были аккуратно собраны в кучу. Мистер Ньютон уже устал извиняться перед соседями за проделки своего пса. Время от времени он выходил из себя, метал громы и молнии и провозглашал, что от Бетховена необходимо избавиться!

Однако Райс, Тэд и Эмили постоянно находили оправдания и извинения для своего любимца.

«Ой, папа, но он же сделал это совершенно нечаянно!» — было самым частым из таких оправданий.

«Мы проследим, чтобы он больше так не делал!» — тоже срабатывало довольно неплохо.

«Он не виноват…» Однако это уже не проходило, поскольку мистер Ньютон всегда мог спросить: «А кто же в таком случае виноват? Вы?»

Когда все словесные аргументы были исчерпаны, дети просто смотрели на Джорджа Ньютона своими большими и печальными синими глазами, а Бетховен смотрел на него своими большими и печальными карими глазами. Все вместе они являли столь душераздирающее зрелище, что мистер Ньютон не выдерживал и позволял псу остаться в доме.

Однако иногда Бетховен совершал такие ужасные проступки, что даже детям казалось, будто им уже не удастся спасти пса от гнева мистера Ньютона. В полугодовалом возрасте Бетховен ухитрился попасть в настоящие неприятности. Было это на День Благодарения — в последний четверг ноября. Все семейство собралось в столовой, вместе с бабушкой и дедушкой Ньютонами. И пока все они ели праздничный ужин, Бетховен на кухне слопал тыквенные пирожки — все до единого.

К счастью, на этот раз за Бетховена заступилась бабушка Ньютон — она любила сенбернара почти так же горячо, как ее внуки. Бабушка Ньютона заявила, что пироги пекла она самолично, а значит, она и будет распоряжаться, кого кормить этими пирогами. Райс, Тэд и Эмили не горевали о том, что лишились сладкого — главное, чтобы их любимый песик не пострадал. А мистер Ньютон не мог спорить со своей матерью, так что Бетховен был спасен.

Однако месяц спустя Бетховен обгрыз новогоднюю елку, и мистер Ньютон придумал новый план. Он решил, что следует отдать Бетховена в специальную школу, где собак учили послушанию. Бетховен был чрезвычайно счастлив оказаться в обществе других псов, однако уроки не пошли ему впрок. Когда инструктор командовал «Сидеть!», Бетховен вставал на задние лапы. Когда инструктор приказывал «Встать!», Бетховен садился. Через некоторое время мистер Ньютон прервал посещение курсов, поскольку в противном случае его ждал бы невероятный позор: Бетховен оказался бы первым в истории псом, исключенным из собачьей школы послушания.

Джордж Ньютон упорно не желал прекращать поиски настоящих хозяев Бетховена. Раз в две недели он отпечатывал пачку объявлений с портретом Бетховена и обходил город, расклеивая эти объявления на столбах, стендах и деревьях. Потом он мчался домой и ждал, когда же позвонят настоящие хозяева пса. Но никто ни разу так и не позвонил. Постепенно объявления выгорали на солнце, их смывал дождь или уносил ветер. В конечном итоге мистеру Ньютону пришлось смириться с мыслью о том, что единственными и подлинными хозяевами Бетховена являются он сам и его семья. Это была судьба.

Однако не вся деятельность Бетховена была разрушительной. Он по-прежнему охотно играл в различные игры, и выглядел очень мило на Рождество в костюме Санта-Клауса, а также на Пасху в наряде Пасхального Кролика. Он даже не протестовал, когда ради дня рождения Эмили его обрядили в клоунский костюм. А на Хэллоуин Эмили решила нарядиться ковбоем. Миссис Ньютон сделала для Бетховена седло, и Эмили каталась на огромном псе, словно на лошади!

К весне Бетховен обнаружил, что ему нравится играть в гольф. Рядом с домом Ньютонов располагался гольф-клуб, и Бетховен любил приходить туда и сидеть где-нибудь под деревом, пока сверху не прилетит мяч и не шлепнется в траву. Тогда Бетховен вскакивал, кидался к мячу, хватал его в зубы и улепетывал прочь, преследуемый по пятам игроками. Бетховен знал, что игрокам в гольф эта игра нравится не меньше, чем ему самому.

Страсть к жеванию и погрызанию различных предметов у Бетховена так и не прошла. По мере того, как он становился старше, он начинал грызть все более и более крупные вещи. Он жевал мебель, коврики у дверей и кусты во дворе. В доме он грыз кухонные стулья, ножки столов и кресел. Пару раз он пытался жевать металлические предметы — велосипеды, складные стулья, а один раз даже полотер. Однако грызть металл оказалось не так интересно, как дерево, и потому Бетховен снова вернулся к жеванию бейсбольных бит, небольших бревнышек, кухонной двери, оконных рам и ножек пианино.

И все это время Бетховен продолжал поглощать пищу. Он ел сухой собачий корм, продававшийся в двадцатикилограммовых пакетах, и собачьи консервы, продававшиеся в больших жестяных банках. Он также поглощал в больших количествах всякие отбросы, объедки со стола, сухарики и кости. Естественно, такой аппетит не оставался без последствий. Сперва Бетховен весил пять килограмм, потом вырос до десяти, потом до пятнадцати — а потом до двадцати пяти. А потом и до пятидесяти! Достигнув полного роста, он весил уже восемьдесят пять килограмм! Он весил больше мистера Ньютона, больше, чем Райс, Тэд и Эмили, вместе взятые. Когда Бетховен вставал на задние лапы, он мог положить передние на плечи мистеру Ньютону — а рост мистера Ньютона достигал ста восьмидесяти пяти сантиметров!

За год из маленького ласкового щенка с голосом звонким, как колокольчик, Бетховен превратился в огромного ласкового пса, лай которого напоминал раскаты грома или пушечную канонаду. Он пускал по два галлона слюней ежедневно. Как у большинства сенбернаров, окрас у Бетховена был белым, со светло-коричневой спиной, черной головой и белой мордой. Нос был черным и мокрым. Огромный пушистый хвост Бетховена мотался из стороны в сторону, когда пес чему-нибудь радовался, и грустно поникал, когда настроение у Бетховена портилось. Это случалось, например, в тех случаях, когда мистер Ньютон выходил из себя и принимался орать, так, что лицо у него наливалось краской, словно помидор.

Несмотря на то, что Бетховен вырос до невероятных размеров, он по-прежнему сохранял щенячью игривость — как и в ту пору, когда был лишь пушистым теплым комочком. Трудно поверить, что это было всего лишь несколько месяцев назад. Тэд, Эмили и Райс уже почти позабыли тот «идеальный» образ жизни, который они вели до появления Бетховена. Да, их дом теперь превратился в район непрерывного стихийного бедствия, однако теперь этот дом нравился детям куда больше. Бетховен был для них лучшим другом, какого только можно пожелать.