"Севастополь" - читать интересную книгу автора (Гармаш Петр Егорович)

ГОРОД МУЖЕСТВА,

город несгибаемой стойкости. Таким проявил себя Севастополь в годы Великой Отечественной войны.

В первые дни обороны горком партии и городской комитет обороны созвали широкое совещание. Перед представителями городских и районных организаций, предприятий и учреждений Севастополя стоял один вопрос: что нужно делать, чтобы как можно лучше помогать защитникам оборонять город?

Решение было единодушным: всем считать себя мобилизованными на борьбу с врагом. Участники совещания записали: «Ввести в партийной организации, на предприятиях, в штабах и командах МПВО еще более жесткую дисциплину. Все население города объявить мобилизованным. Эвакуировать всех женщин с малолетними детьми, всех больных, стариков. Больше строить убежищ скального типа. Укрыть в землю промышленные предприятия. Быстрее эвакуировать оборудование заводов, культурные и исторические ценности...».

Каждый севастополец считал своим священным долгом принимать активное участие в борьбе с врагом, в защите родного города. Многие горожане ушли на передовую. Все предприятия и артели, не эвакуированные на Большую землю, стали выпускать военную продукцию.

В конце ноября на передовую была доставлена партия еще пахнущих краской 50- и 82-миллиметровых минометов — первая продукция спецкомбината № 1. Через несколько дней вступил в строй и спецкомбинат № 2. Подземные промышленные предприятия имели свое энергетическое хозяйство, водоснабжение. В них были столовые, бани, прачечные, а при спецкомбинате № 2 даже ясли, детский сад и школа.

На комбинатах работали и высококвалифицированные рабочие, и вчерашние школьники. В цехе сборки гранат, например, который в шутку именовали «детским садом», трудились 15—17-летние девочки.

Мощные, сорокаметровой толщины скалистые «потолки» надежно прикрывали от взрывов даже самых крупных бомб и снарядов. Однако работать здесь было нелегко. Во время бомбежек, (а они в период наступления врага почти не прекращались) через вентиляционные трубы в штольни летели пыль, песок, камни. Приходилось выключать вентиляцию. Тяжело было дышать, но люди не отходили от станков.

Еще труднее приходилось тем, кто работал на открытых площадках. Налеты фашистской авиации следовали один за другим. Мужество стало неотъемлемой чертой не только бойцов, находившихся на передовой, но и жителей города, работавших на предприятиях, устранявших последствия бомбардировок.

В подземном комбинате.

Во время одного из налетов была тяжело ранена штамповщица Анастасия Чаус. Цех выполнял срочный заказ фронта, и в укрытие никто не пошел. Бомба упала рядом. Несколько человек было убито, а Насте осколком оторвало руку.

После лечения ей предложили эвакуироваться на Большую землю. Она отказалась.

— Нет, из Севастополя я никуда не поеду — мне он теперь еще дороже.

И она вновь стала у штамповочного станка. Первое время у нее никак не ладилось. Помогли товарищи. И вот настал день, когда настойчивость комсомолки победила: Настя впервые выполнила норму, а еще через несколько дней на ее станке появился красный флажок: за смену она стала давать две, а затем и две с половиной — три нормы.

А разве не самоотверженно трудились кузнецы Морского завода? «Цех» представлял собой груды развалин. Но рабочие во главе с опытным кузнецом Владимиром Георгиевичем Арцюком очистили от камней нагревательную печь, как могли восстановили ее, потом отремонтировали шеститонный паровой молот, и «цех» начал протяжку болванок для минометных труб.

Работали под бомбежкой и артиллерийским обстрелом. Почти все делали вручную. Сами собирали топливо для печи и котельной. Во время налетов тушили «зажигалки». А когда улетали самолеты, хоронили погибших, приводили в порядок свой «цех» и снова — за работу. Так же трудились и рабочие завода «Молот».

Беспримерный подвиг совершили водолазы Иван Малышев, Николай Чабан, артиллерийский мастер Семен Прокуда и их товарищи. Они получили очень сложное задание командования — снять орудия с потопленного вражеской авиацией крейсера.

Работу не прерывали и при бомбежке, когда в бухте рвались бомбы и снаряды. Вскоре мощные орудия корабля, установленные на берегу, продолжали громить врага.

Многое, что делали севастопольцы в те дни, вызывает сейчас удивление и восхищение. Зачастую без необходимого оборудования и механизмов, без нужных материалов и сырья севастопольцы совершали чудеса.

Нередко для ремонта поврежденной боевой техники рабочие выезжали на передовую — в окопы, на боевые позиции.

Когда от частой стрельбы и перегрузки вышли из строя стволы орудий тридцатой батареи — одной из самых мощных береговых батарей Севастополя, которой командовал капитан Г. А. Александер, было решено срочно заменить их. Но как? Батарея находилась всего в нескольких сотнях метров от позиций врага. Подъемных кранов и приспособлений не было. И все же бригады мастеров Семена Прокуды и Ивана Сечко под руководством инженера Алексея Алексеева вместе с артиллеристами возродили орудия «тридцатки».

— Если бы до войны сказать специалисту, что за шестнадцать суток без применения специальных кранов артиллеристы и рабочие могут заменить стволы такой батареи, как ваша, то у него, как говорят, очки полезли бы на лоб от удивления, — говорил, выступая на батарее, командующий обороной вице-адмирал Ф. С. Октябрьский. — Вы не только храбрые воины, вы совершили и трудовой подвиг, равный которому трудно найти в истории...

Севастопольцы были до обыденности мужественными в поступках.

На крышах самых высоких зданий были оборудованы наблюдательные посты. Во время налетов, когда все гремело и дрожало от воя пикировщиков, взрывов бомб и стрельбы зениток, вышковые, совершенно незащищенные, бесстрашно наблюдали за падением бомб и тут же сообщали в штаб МПВО. По их сигналу к месту возникших пожаров и разрушений спешили аварийно-спасательные команды. Многие наблюдатели погибали, и на их место, не ожидая окончания бомбежки, становились другие.

Сменный мастер ГРЭС коммунист Г. Ф. Красненко нес вахту, когда начался обстрел. В главный корпус станции попал вражеский снаряд. Взрывом был поврежден котел. Еще минута-две, и он мог взорваться. Красненко бросился к котлу и успел предотвратить взрыв.

Улица подземного Севастополя.

В боях за Севастополь прославился созданный руками морзаводцев и железнодорожников бронепоезд «Железняков». В состав команды бронепоезда входили севастопольские и симферопольские железнодорожники. А командовал бронепоездом судостроитель коммунист капитан-лейтенант М. Ф. Харченко. Еще в гражданскую войну он сражался на бронепоезде и за мужество и отвагу награжден орденом Красного Знамени.

Напряженно работали предприятия города. Люди от усталости валились с ног, но никто не роптал, все знали: фронт очень нуждается в их продукции, и они делали все, чтобы увеличивать ее выпуск.

Комсомольцы завода «Молот» явились зачинателями выполнения нескольких норм за рабочую смену. У них сразу же нашлось немало последователей. Включившись в социалистическое соревнование, они разрабатывали новую технологию, совершенствовали методы работы, внедряли рационализаторские предложения. И росло число трехсотников, пятисотников и даже семисотников — людей, достигших, казалось, невозможного.

А над городом одну группу фашистских бомбардировщиков сменяла другая. Свистели тяжелые артиллерийские снаряды, плотные облака пыли и дыма подпирали небо.

Бомбежки, обстрелы... С ожесточением начав их с первого дня наступления, фашисты не прекращали потом ни днем, ни ночью. Они стремились не только разрушить город, в бессильной злобе мстя ему за неудачи, но и деморализовать, подавить волю жителей и его защитников. Но город жил мужественной жизнью бойца, моральный дух которого закалялся в тяжелых боях.

Фашистским летчикам хорошо были видны слова клятвы севастопольцев, выложенные белым камнем на косогоре Исторического бульвара: «Севастополь был, есть и будет советским!».

После отражения второго вражеского штурма Севастополь ожил. Опустели многие бомбоубежища и пещеры — их обитатели возвратились в уцелевшие дома. На улицах наступило оживление: севастопольцы приводили свой город в порядок.

По решению городского комитета обороны во всех районах были созданы ремонтно-строительные конторы, руководившие восстановительными работами. Севастопольцы трудились с радостью, вдохновенно. Уже через несколько дней вступили в строй некоторые секции цехов Морского завода, и рабочие приступили к ремонту боевых кораблей. Частично были восстановлены электросеть, водопровод, радиосеть. Весело позвякивая, по улицам вновь побежали трамвайные вагоны. В подвальном помещении начал свою работу кинотеатр «Ударник».

И хотя в воздухе время от времени шуршал немецкий снаряд и вслед за тем тишину рвал звенящий грохот взрыва и по-прежнему нередко людей звал в убежище привычный, но всегда тревожный гудок Морзавода, севастопольцам стало легче. Ежедневные массированные налеты вражеской авиации прекратились. Они стали эпизодическими.

Фронт по-прежнему был близко — в шести—десяти километрах. Ночью изогнутая линия передовой, охватившая город, обозначалась мерцающим отсветом ракет, зарницами орудийных залпов. Четко слышался дробный перестук пулеметов.

Враг был рядом — до немецких позиций рукой подать. Но для него это расстояние было непреодолимо большим. Севастопольцы знали это. Они были настолько уверены в том, что фашистам не взять города, что отказывались эвакуироваться на Большую землю.

Севастополь постепенно залечивал раны. Несмотря на очень сложные условия работы (сырье и топливо в Севастополь не поступали, каждый килограмм металла и угля был на строгом учете), предприятия улучшали свою работу, увеличивали выпуск необходимого для фронта вооружения.

По утрам открывались двери магазинов и парикмахерских, ученики спешили в свои подземные школы.

Да, в осажденном врагом городе школы работали. Занятия начались, как обычно, 1 сентября, но потом, в ноябре, во время наступления немецко-фашистских войск, прекратились. Возобновились они в декабре 1941 года в убежищах.

Например, железнодорожная школа № 25 (бывшая 102-я) находилась в убежище, вырубленном в скале. Здесь было оборудовано два класса, отгороженных один от другого географической картой. Дневной свет сюда не проникал. Нередко выключалось электроосвещение, и занятия продолжались при свечке или в темноте.

Во время бомбежек в убежище скрывались взрослые, и тогда письменные работы заменялись устными. Учителя строили свой рассказ так, чтобы привлечь внимание и взрослых. Каждый из преподавателей становился агитатором. Сюда доносились гулкие разрывы бомб, вздрагивала земля, и нужна была огромная выдержка учителя (большинство из них были девушки-комсомолки), чтобы сохранить спокойствие и передать его ученикам и людям, укрывшимся от бомб.

Дети, испытавшие ужасы войны, были не по годам серьезными, сосредоточенными.

Дети города-героя.

«Пусть фашист как хочет, так и бомбит, — писал в те дни в своем сочинении ученик 6-го класса Кравчук, — а в школу мы ходить будем и назло врагу, на радость своим героям-отцам учиться будем только на «отлично».

В свободное от учебы время юные севастопольцы как могли помогали фронту. Они ухаживали за ранеными, собирали бутылки для зажигательной жидкости, которыми потом бойцы отбивали танковые атаки, цветной металлолом (его очень недоставало Севастопольским предприятиям). Бесстрашные пионеры тушили «зажигалки» во время налетов вражеских самолетов. Ученики 6-й школы Вера и Виктор Снитко, например, во время одной из бомбежек спасли от пожара здание своей школы. Брат и сестра были награждены медалями «За боевые заслуги».

Юные герои сражались с врагом на передовой, в Севастопольском партизанском отряде. Не один подвиг совершил сын богдановского артиллерийского полка тринадцатилетний разведчик Саша Бондарчук, награжденный за отвагу и находчивость орденами Отечественной войны I степени и Красной Звезды. В последние дни обороны города в единоборстве с фашистскими танками погиб воспитанник 7-й бригады морской пехоты пионер Валерий Волков. В одном из боев пал смертью храбрых партизанский разведчик пионер Юра Рацко.

А сколько теплых слов благодарности в те дни было высказано бойцами в адрес севастопольских женщин! «На поле боя, в госпитале, на предприятии, в учреждении — везде женщина — мать, жена, сестра, дочь бойца — приложила свои заботливые руки, везде она активно и самоотверженно работает, стремясь как можно лучше помочь фронту громить врага», — такую оценку, как сообщала газета «Красный Крым» в феврале 1942 года, дало патриоткам Севастополя командование оборонительного района.

Женщины осажденного Севастополя... Они строили оборонительные сооружения и прокладывали через горы новые дороги, стирали бойцам белье и делали гранаты, тушили пожары и выращивали на пустырях под обстрелом и бомбежкой зелень для фронтовиков, ухаживали за ранеными и ходили в разведку. Около двух с половиной тысяч женщин, ослабленных недоеданием, стали донорами. Они дали раненым бойцам более тысячи литров своей крови.

«Фронтовыми хозяйками» называли бойцы женщин из бригад помощи фронту. Шестьдесят пять таких бригад объединяли более полутора тысяч домашних хозяек, не занятых на промышленных предприятиях. Возникли бригады по инициативе Севастопольских женщин. Одной из инициаторов их создания была Александра Сергеевна Федоринчик.

О ее патриотических делах М. И. Калинин писал в июне 1942 года в «Учительской газете»:

За время обороны города женщины постирали около 575 тысяч, отремонтировали свыше 180 тысяч и сшили 34 тысячи штук белья, связали около 600 пар теплых носков.

Голос севастопольских женщин услышала вся страна, весь мир, когда 9 мая 1942 года на всесоюзном митинге участников Великой Отечественной войны выступила их посланница Александра Сергеевна Федоринчик.

— Шесть месяцев Севастополь находится в осаде, — говорила Александра Сергеевна. — С гордостью передаю вам его рапорт: наш город живет нормальной, плодотворной жизнью.

Огромный зал стоя аплодировал старой учительнице из сражающегося Севастополя, когда она от имени всех севастопольских патриоток обратилась с горячим призывом:

— Советские женщины! Севастополь зовет вас к бою! Женщины всего мира! Севастополь показывает вам пример сопротивления в борьбе.

А. С. Федоринчик была одной из тех славных севастопольских героинь, кто в тяжелые дни испытаний делал для защиты родного города все, что было в его силах.

Многих женщин защитники города знали в лицо: в составе делегаций трудящихся города они были частыми и желанными гостями на передовой. Севастопольцы рассказывали бойцам о своих трудовых успехах, призывали их стойко защищать любимый город.

Особенно любили бойцы слушать выступления Марии Тимофеевны Тимченко. Весь Севастополь знал эту славную женщину. Три ее сына сражались с врагом: один под Ленинградом, другой под Ростовом, третий здесь, в Крыму. Да и сама она отдавала борьбе с врагом все свои силы.

Материнские слова, взволнованные и душевные, проникали в солдатские сердца, наполняли их великой силой ненависти к врагу. Нередко после выступления Марии Тимофеевны бойцы вставали, и в тесном блиндаже звучали слова клятвы:

— Клянемся, мать, не пустим врага в Севастополь!..

— Не пустим!

Такими были они, женщины Севастополя.