"Пророчество Луны" - читать интересную книгу автора (Ленуар Фредерик)

Глава 21

Несколько часов Джованни блуждал по лесу словно одержимый. Его мысли путались, он никак не мог их собрать. Он бежал все дальше и дальше, желая только одного — скрыться от женщины, которая его околдовала. Наконец юноша выбрался из леса на дорогу. Немного передохнул, набрал во флягу воды из ручья. И зашагал на север, к Венеции, к Елене.

Пока Джованни шел, его мысли постепенно прояснились. Он сердился на Луну, которая, чтобы соблазнить его, приняла облик Елены, его смущало и тревожило то, что он испытал такое наслаждение и радость, занимаясь любовью с чужой ему женщиной. Джованни ненавидел себя за это, хотя и пробовал утешиться мыслью, что его душа и тело принадлежат возлюбленной.

Когда зашло солнце, Джованни устроился на ночлег у огромного дуба неподалеку от дороги. Он прошел более пятнадцати миль, то поднимаясь на холм, то спускаясь в долину, но есть ему совсем не хотелось, после событий предыдущей ночи внутренности словно окаменели. Видения ведьмы вновь предстали перед его мысленным взором, когда юноша попытался заснуть. «Все, о чем она рассказала мне, кажется таким далеким от моей жизни, — думал Джованни. — Однако за последнее время моя жизнь сильно переменилась. Но не верю, что когда-нибудь стану преступником, просто не стану, и все! А вдруг существует кто-то, чья воля сильнее моей, и он ведет меня по предсказанному пути? Можно ли избежать того, что колдунья назвала судьбой?»

Наконец Джованни заснул, и в его ярких, словно наяву, снах тошнотворный запах крови смешивался с пьянящим ароматом Луны.

— И что же тебе привиделось?

Джованни вздрогнул. Солнце уже поднималось над горизонтом. Рядом с юношей стоял огромный бородатый человек, который смотрел на него и громоподобно хохотал.

— Ты стонал и ворочался, словно овца, которую режут, или как телка под быком!

— Ты кто? — неуверенно спросил Джованни, держа одну руку на ножнах меча.

— Не бойся. Меня зовут Пьетро. Я служу у человека, который живет в лесу.

Он протянул руку, чтобы помочь Джованни встать. Джованни помедлил, но сердце подсказало ему, что бояться нечего, и тогда он схватился за огромную волосатую ручищу и легко вскочил на ноги.

— Меня зовут Джованни. А что ты делаешь здесь в столь ранний час?

— Возвращаюсь из города. Вчера весь день шел, а ночевал в деревушке Остуни, неподалеку отсюда, — ответил незнакомец и показал на корзину, стоявшую под деревом. — Купил еду и другие нужные вещи для своего хозяина. Если ты голоден, можешь позавтракать с нами.

От голода у Джованни подвело кишки, он с радостью принял приглашение и отправился вслед за бородачом по тропе, ведущей в лес. Несколько минут они шагали меж дубов, берез и каштанов, пока наконец не вышли на красивую поляну, залитую теплыми лучами утреннего солнца. Там, прямо посредине, стоял маленький деревянный домик.

— Я сам его построил, — произнес Пьетро, заметив удивление в глазах своего спутника. — Работал несколько месяцев, зато теперь у нас пару десятков лет будет крыша над головой.

— А зачем ты построил дом в таком уединенном месте?

— Хозяин попросил, — последовал несколько уклончивый ответ.

— И кто же твой хозяин?

— Скоро сам увидишь.

Мужчина зашел в дом и через несколько мгновений появился снова.

— Входи, мой мальчик, хозяин приглашает тебя разделить нашу трапезу.

Джованни нерешительно шагнул через порог и оказался в большой комнате, в которую через два оконца проникал слабый дневной свет. Джованни поразило то, что стены комнаты были сплошь заставлены книгами.

— Это что… всё книги? — изумленно пробормотал он, широко распахнув от удивления глаза.

На другом конце комнаты в удобном кресле сидел старик, целиком погрузившись в чтение. Он был довольно худощав, но обладал внушительным лбом, увенчанным гривой серебряных волос. Старик поднял глаза от страницы и посмотрел на Джованни проницательным взглядом.

— Ты когда-нибудь раньше видел книги?

— Да, но не так много, как здесь, — прошептал Джованни с благоговением.

— И ты умеешь читать?

— Немного. Я всего лишь бедный крестьянин, но наш священник научил меня латыни по молитвеннику.

— Неужели? — переспросил старик, явно заинтересовавшись. — А другие книги тебе доводилось читать?

— Увы, нет! Но так хотелось бы!

Старик медленно поднялся на ноги и протянул Джованни книгу, которую читал. Тот, не в силах вымолвить ни единого слова, уставился на том в коричневом кожаном переплете.

— Как тебя зовут?

— Джованни… Джованни Траторе.

— Возьми книгу, друг мой. Скажи нам, понимаешь ли ты в ней хоть что-нибудь.

Джованни протянул руку, чтобы взять бесценную вещь. Погладил обложку, осторожно приоткрыл и понюхал.

— Вот, именно так и надо обращаться с книгой! — ликующе воскликнул старик. — А теперь скажи, о чем она. Можешь прочитать имя автора и заглавие?

Джованни перелистал страницы, дошел до самой первой и пристально вглядывался в нее несколько секунд. К счастью, текст был на латыни.

— Ее написал Дезидерий Эразм.^[2]

— Браво! — обрадовался старец. — А название?

— Книга называется… — Джованни замешкался, слова казались совершенно абсурдными. Но другого перевода он подобрать не мог. — «Похвала глупости».

— Совершенно верно!

— Но что это означает? Разве можно возносить хвалу одному из худших зол, которые только могут выпасть на долю человека?

Старик прищурился — ему понравился юноша, хотя он и знал его всего-то минут пять. Будучи простым крестьянином, парнишка все же попытался освоить грамоту, а сейчас проявлял признаки пытливого ума.

— В этом-то и вся загадка книги и ее названия!

Старик взял Джованни за руку и усадил рядом с собой.

— Думаю, тебе не доводилось слышать об Эразме, так ведь?

— Нет, никогда.

— А ты знаешь, что такое «философия»?

— Не совсем… Я…

— У тебя религиозное воспитание? — поинтересовался хозяин, в его голосе сквозило сомнение.

— Священник наставлял меня и других детей в христианской вере, а еще я многое узнал об Отце нашем, Иисусе Христе, читая молитвенник. Правда, не все там понял.

Старик потер лысеющий череп. Только сейчас он начал понимать, что Джованни совсем необразован, хотя и стремится к знаниям. Он уже было засомневался, стоит ли продолжать разговор, как молодой человек спросил:

— Вы так и не сказали мне, кто такой Эразм и почему он восхваляет глупость.

— Я вижу, тебя непросто сбить с толку. Отлично! Если обсуждать этот вопрос подробно, то и целого дня не хватит, но кое-что я тебе расскажу.

Эразм — мой друг. Он — голландский богослов и философ, то есть, буквально, «тот, кто любит мудрость». Он объездил всю Европу, но большую часть своей жизни посвятил изучению и переводу изречений древних философов. Больше всего он хочет установить гармонию между христианским Священным Писанием и философией античного мира, потому что, как ты, наверное, знаешь, некоторые служители церкви презирают идеи древних мудрецов, ведь они не были ниспосланы Богом. С другой стороны, философы верят только в человеческий разум, отрицая божественность Священного Писания. Эразм же старается их примирить, так как считает, что нет никакого противостояния между разумом, с одной стороны, и верой в божественное Откровение — с другой. Понимаешь?

— Не совсем, — смиренно признал Джованни. — Для меня все это внове. Но почему он дал книге такое название?

— В ней Эразм пытается разоблачить нравы нашего времени, особенно знати и духовенства. Он нападает на церковь и власть имущих, потому-то книга и написана в сатирическом ключе. А глупость выведена в качестве одного из персонажей.

Старик замолчал и снова протянул книгу Джованни:

— Убедись сам. Открой ее на любом месте и прочитай!

Джованни взял книгу и наугад открыл. Внимательно вгляделся в печатный текст и начал медленно читать:

— Мальчик мой, да ты прекрасно читаешь по-латыни! — удивился старик. — Пожалуйста, продолжай!

У Джованни отлегло от сердца, воодушевленный похвалой, он пролистнул несколько страниц и продолжил. В следующем отрывке Эразм высмеивал философов:

Старик рассмеялся.

— Он забавляется над нами, но ведь все правда! Какой острый ум! Но не останавливайся на полпути, прочти еще несколько строк. Когда их произносишь вслух — они еще лучше, а ты очень хорошо читаешь!

Джованни снова вернулся к книге и прочел отрывок, посвященный вопросам, которыми задаются богословы:

Теперь развеселился и слуга, а его господин хохотал так сильно, что закашлялся. Джованни чувствовал себя на седьмом небе. Он не только сумел прочитать латинский текст почти без запинки, его чтение развеселило радушных хозяев!

— Увы, он прав! — воскликнул старик. — Ну что же, мой мальчик, ты доставил мне превеликое удовольствие, я даже проголодался, слушая эти замечательные слова! Конечно, наша еда не сравнится с яствами клириков, но если ты пожелаешь разделить с нами завтрак, буду рад…

Не дожидаясь ответа Джованни, он повернулся к слуге:

— Пьетро, накрой на стол.

— Не знаю, как вас благодарить, — пробормотал, заикаясь, Джованни, все еще под впечатлением прочитанного. — И даже не осмеливаюсь спросить, кто вы. Так непривычно встретить в этом глухом лесу, вдали от городов и селений, столь ученого человека, друга известного писателя, владельца такой большой библиотеки…

Старик наморщил лоб от удовольствия. Хотя много лет он предпочитал вести уединенный образ жизни, этот разговор ему нравился.

— Большую часть жизни я провел в прекрасной Флоренции. Тебе знаком этот город?

— Я родом из деревушки в Калабрии и бывал только в селах и небольших городках, которые попадались на моем пути.

— И куда же ты направляешься, мой мальчик?

— В Венецию.

— В Венецию?! Как же ты попал в Абруцци? Тебе следовало бы пойти вдоль побережья, а еще лучше — сесть на корабль.

— Знаю, синьор. Но я решил не торопиться.

В душе старика проснулось любопытство. Кто этот юный крестьянин и что ему нужно?

Слуга прервал размышления хозяина, возвестив, что завтрак готов.

Когда они сели за стол, накрытый в соседней комнате, Джованни возобновил разговор.

— Могу ли я поинтересоваться, что делали вы во Флоренции и почему оставили город и укрылись здесь?

Старик рассмеялся.

— Хорошо сказано, мой мальчик, я действительно здесь прячусь! Я, подобно Эразму, философ и однажды опубликовал письмо, которое не понравилось ни политическим, ни церковным властям. Меня изгнали из города, и нам с моим преданным слугой Пьетро пришлось уехать, захватив с собой все книги, какие только удалось. С тех пор многое изменилось, и я бы мог вернуться во Флоренцию, но уединенная жизнь пришлась мне по душе. Я могу полностью посвятить себя научным занятиям, и мне не нужно бывать на светских приемах, которые наводят на меня тоску еще больше, чем месса!

— А что вы изучаете? — с воодушевлением спросил Джованни.

— Все! Меня интересуют естественные науки, медицина, богословие, философия, поэзия, движение планет, Священное Писание… Уже почти сто лет, как повторное открытие древнеримских и древнегреческих мудрецов вдохновляет новые силы в нашу старую христианскую цивилизацию. Конечно, в прошлые века тоже знали об учении великих философов, таких как Платон и Аристотель, но их идеи пришли к нам через арабов, у нас даже не было оригинальных греческих текстов. Однако примерно лет сто назад византийские богословы привезли в Италию оригиналы рукописей великого Платона. В тысяча четыреста тридцать девятом году от Рождества Христова Папа Евгений IV, пытаясь примирить западную и восточную церкви, созвал Вселенский собор во Флоренции, в моем родном городе. Хотя попытка оказалась не особо удачной, несколько греческих ученых, приехавших на собор, обосновались в Тоскане. Под покровительством весьма просвещенного Козимо Медичи была основана новая школа наподобие знаменитой платоновской Академии. Ее главой Козимо назначил человека, который и стал моим наставником, — Марсилио Фичино. Ты когда-нибудь слышал о нем?

— К сожалению, нет, — признался Джованни, вновь стыдясь своего невежества.

— Впервые я встретил его в тысяча четыреста семьдесят седьмом году, когда мне едва исполнилось семнадцать. Ему тогда было сорок четыре, и слава его достигла расцвета.

Взявши за основу эту информацию, Джованни подсчитал, что мессеру Луцио сейчас, должно быть, около шестидесяти трех лет.

— Золотые были времена! — продолжил старик, его глаза заблестели. — Академия, возглавляемая Марсилио, находилась под защитой внука Козимо, Лоренцо Медичи, и стала местом увлеченных исследований, где мы отыскивали потерянные сокровища Древнего мира. Я решил посвятить свою жизнь философии. Выучил греческий язык и стал одним из самых близких соратников Марсилио. Помогал ему сделать полный перевод «Диалогов» Платона, опубликованных в тысяча четыреста восемьдесят четвертом году, затем мы вместе работали над «Эннеадами» Плотина, переведенными двумя годами позже.

Старик замолчал, погрузившись в воспоминания о прошлом. Джованни воспользовался паузой и робко спросил:

— Кто такой Плотин?

— А, Плотин! Выдающегося ума человек! — ответил мессер Луцио с воодушевлением. — Он был большим поклонником Платона, который жил в Риме и Александрии в третьем веке. Совершил длительное путешествие в Индию, и эта страна оказала на него неизгладимое впечатление. В его работе замечательным образом сочетаются идеи Древнего мира, она пронизана его собственным мистическим ощущением Бога, которого он называет Первоединым. Когда я переводил Плотина, то подружился с Джованни Пико делла Мирандолой, который был моложе меня на десять лет, но обладал исключительными познаниями. Умнее человека я не встречал. Когда ему было всего лишь двадцать три, он решил за свой счет созвать ученых со всего христианского мира в Рим, чтобы они обсудили только что опубликованные девятьсот тезисов, в которых он обобщил все известные ему философские и религиозные учения. Но Папа осудил семь из тезисов, сочтя их противоречащими христианской вере. Джованни пришлось отказаться от своего замысла и бежать во Францию, где его схватили и бросили в тюрьму. Благодаря вмешательству Лоренцо Медичи он в конце концов смог вернуться в наш город, и мы встретили его с распростертыми объятиями. Мне повезло — я встречался с ним почти каждый день все последние годы его жизни, к сожалению, слишком короткой. Он умер в тысяча четыреста девяносто четвертом, всего лишь спустя год после того, как с него сняли обвинение в ереси, в тот самый день, когда войска короля Франции вторглись во Флоренцию.

Старик вновь замолчал, буравя юного собеседника взглядом. Затем отвел глаза и тихо произнес:

— Но это уже совсем другая история, воспоминания увели меня в сторону от темы нашего разговора. Я всего лишь хочу сказать, что всегда старался следовать по стопам моих учителей — блистательных Марсилио Фичино и Пико делла Мирандола, которые оба, без всяких предрассудков, невзирая на языковые или религиозные преграды, искали всеобщее знание.

От услышанного у Джованни голова пошла кругом. Провидение свело его с человеком, занятым поисками «всеобщего знания». Юноша не мог поверить своему счастью.

— У тебя неважный аппетит, — заметил Пьетро, глядя на тарелку юноши, на которой лежали почти нетронутые хлеб, сыр и кусок ветчины.

— Что вы, напротив, я очень голоден! Но я рад встрече с таким человеком, как вы, синьор…

— Зови меня мессер Луцио, как мой добрый Пьетро и бывшие ученики в Академии.

Джованни подумал, как было бы чудесно, учись он в подобном заведении. И вдруг понял, что здесь, рядом с ним, находится наставник, который мог бы передать ему все свои знания.

Он должен остаться в этом доме. Провести здесь столько времени, сколько нужно, чтобы расчистить пустырь невежества, посадить саженцы и дождаться, пока они не станут цветущим садом. Да, именно так он и поступит. Это его шанс приблизиться к Елене. Нужно сделать так, чтобы и хозяин, и слуга разрешили ему пожить с ними.