Линн Грэхем Лук Амура

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Леандро Каррера-Маркес, герцог де Сандовал, проснулся, когда слуга раздвинул шторы на окнах и бодро пожелал хозяину доброго утра. Но на красивом лице Леандро появилась привычная гримаса скептицизма — вряд ли грядущий день будет хоть сколько-нибудь легче всех предыдущих за последние месяцы.

В ванной комнате для него уже были приготовлены свежие полотенца. Сшитый на заказ деловой костюм, шелковая рубашка с монограммой и галстук в тон, все в безукоризненном порядке, ожидали его на вешалке в гардеробе. Оставалось только принять душ и одеться.

С достоинством и спокойной уверенностью, унаследованной от предыдущих поколений герцогов, Леандро наконец спустился по внушительной лестнице родового замка, мимо развешанных по стенам портретов предков, начиная с первого герцога де Сандовал и заканчивая отцом Леандро. Он был весьма известным банкиром, увы, умершим, когда его сыну только-только исполнилось пять лет.

— Ваша светлость, — солидно приветствовали его у подножия лестницы мажордом и две служанки. С церемонностью, неизменной в этом замке с пятнадцатого века, они сопроводили хозяина в столовую, где его уже ждали завтрак и газеты, в том числе и финансовые. Никаких вопросов никто никому не задавал. Все, что требовалось, было предусмотрено и выполнено.

Принесли телефон. Вдовствующая герцогиня донья Мария интересовалась, не позавтракает ли он с ней сегодня чуть позже, в ее севильском доме. Леандро это не устраивало — придется переносить встречу в банке на другое число, — но, понимая, что уделяет родне слишком мало времени, он неохотно согласился.

Наслаждаясь кофе, он остановил рассеянный взгляд на портрете, висевшем на противоположной стене. Алоиз, покойная жена, была изображена в полный рост. Неужели кто-то еще в семье помнил, что через двое суток годовщина ее смерти? Алоиз, подружка детства, умершая почти год назад и оставившая в его жизни зияющую пустоту. Избавится ли он когда-нибудь от чувства вины за ее трагическую кончину? Пожалуй, умнее будет провести этот день в Лондоне, с головой погрузившись в работу.

Сентиментальность не входила в число слабостей Леандро.

Он с большой пользой провел утро в «Каррера бэнк». Многие семьи числились клиентами этого банка вот уже несколько поколений. Умный и знающий, даже талантливый на поприще сохранности богатств и управления активами, Леандро рано стал известен как гений в мире аналитиков мировых финансовых рынков. Ловкое манипулирование цифрами доставляло ему истинное удовольствие. С некоторой иронией Леандро не раз говорил, что ему легче иметь дело с числами, чем с людьми.

Явившись на ленч, он с удивлением увидел не только матушку, но и ее сестру, тетю Изабеллу, а также своих младших сестер, Эстефанию и Джульетту. К чему бы это?

— Нам пора поговорить, — начала донья Мария, глядя на единственного сына.

Леандро вопросительно приподнял черную бровь:

— О чем именно?

— Ты уже год вдовеешь, — вступила в разговор Эстефания.

— И что в этом статусе особенного? — сухо осведомился Леандро.

— Ты достаточно скорбел. Обычай соблюден, пора подумать о новом браке, — продолжала мать.

Стараясь сохранить невозмутимость на суровом лице, он твердо посмотрел на пожилую женщину:

— Нет.

Эстефания тоненько пропела:

— Никто не собирается занимать место Алоиз, Леандро. Мы этого не ждем, и никто не может...

Донья Мария со всей серьезностью провозгласила:

— Нельзя прерывать линию наследования. А пока что у герцогов де Сандовал нет наследника. И ведь тебе уже тридцать три года. В прошлом году, когда умерла Алоиз, мы все поняли, насколько хрупка жизнь. А если что-то подобное случится и с тобой? Ты должен снова вступить в брак, сын мой.

Леандро так крепко стиснул губы, что они превратились в бескровную полоску — намек на то, что эту тему развивать не стоит. Не надо напоминать ему о многочисленных обязанностях. Они и так с утра до ночи занимали все его мысли. Он и так нес на себе груз упований родственников. Его, как и всех предыдущих представителей герцогов де Сандовал, воспитывали в соблюдении прежде всего чести семьи и выполнении долга. Семья на первом месте.

— Я сам все понимаю, но пока не готов принять новую жену, — решительно возразил он.

— Думаю, можно хотя бы составить примерный список потенциальных невест. Чтобы тебе было легче, — с широкой улыбкой, словно торопясь предотвратить приступ у маньяка, предложила сердитому сыну донья Мария.

— Вряд ли это поможет. Если я и надумаю жениться, то супругу выберу сам. Так что это вполне абсурдная идея, — холодно отозвался Леандро. Тетя Изабелла тоже молчать не собиралась. Она уже намеревалась предложить кандидатуру из такой же известной и богатой семьи, как их собственная, но ее остановил презрительный взгляд Леандро. Проворнее всех оказалась мать: она назвала свою избранницу — молодую вдову с сыном. Наличие сына, по мнению пожилой женщины, доказывало способность претендентки подарить наследника и Леандро.

Нескрываемое отвращение перекосило правильные черты смуглого лица герцога. Старшая из сестер, Эстефания, не могла упустить случая и, не обращая внимания на недовольные взгляды родни, предложила подрастающую дочь своего друга. Леандро чуть не рассмеялся: он по своему опыту знал, насколько большим испытанием может стать брак даже для тех, кто, казалось бы, составлял удачную пару.

— Мы устроим вечеринку и пригласим несколько подходящих женщин, — объявила донья Мария с упрямством человека, решившего договорить до конца. — Только не подростков, Эстефания. Не думаю, что нам подошла бы такая юная женщина. Маркесу нужна зрелая невеста, обученная этикету, образованная и совершенно безупречная в социальном отношении, то есть женщина с соответствующим происхождением.

— Никаких подобных вечеринок я посещать не буду! — сразу предупредил Леандро.

Джульетта укоризненно посмотрела на него:

— Зато на такой вечеринке ты, по крайней мере, мог бы в кого-нибудь влюбиться.

— Никаких вечеринок не будет! — Леандро с трудом верилось, что близкие могут так беспардонно вмешиваться в его личную жизнь. Впрочем, это еще вопрос, насколько они близки между собой, хоть и родственники.

— Мы думаем только о тебе и о том, что для тебя лучше, — нежно проворковала донья Мария.

Леандро с интересом глядел на женщину, когда-то пославшую шестилетнего сына в закрытую английскую школу, и вспоминал ее полную глухоту к письмам со слезными мольбами забрать его домой.

— Я знаю, что для меня лучше, мама. В таком сугубо личном деле человек должен действовать сам.

Джез Эндрюс оторвался от автомобиля и помахал рукой:

— С днем рождения, Молли!

Широко раскрыв и без того огромные зеленые глаза, Молли Чепмен изучала свою старенькую машину, которую Джез перекрасил в розовый, скорее даже в светло-вишневый, цвет. Ошеломленная переменами, она обошла машину кругом — исчезли все царапины, вмятины, ржавчина...

— Потрясающе! Эндрюс, это просто чудо!

Друг и домовладелец не возражал:

— На то и существуют мужчины! Надеюсь, теперь техосмотр пройдет без всяких проблем. Пришлось кое-что перебрать и заменить массу деталей. Я же знаю — лучший подарок для тебя, чтобы машина была на ходу.

Благодарная Молли горячо обняла коренастого светловолосого парня.

— Не знаю, как тебя и благодарить!

Удивленный порывом, Джез пожал плечами и отстранился.

— Невелико дело, — неловко проворчал он.

Но она-то знала цену его великодушию. Молли тронуло до глубины души, что он потратил свое свободное время на видавший виды автомобильчик. С другой стороны, Джез был ее самым близким другом и знал, что мотор ей нужен. Иначе на чем объезжать магазины ремесленных изделий и ярмарки, где она по выходным, дням выставляла свою керамику? И Джез, и Молли воспитывались вместе у приемных родителей, и история их привязанности друг к другу уходила в глубь времен.

— Не забудь, я сегодня останусь у Иды. Увидимся завтра, — напомнил Джез.

— Как она?

При мысли о старой больной женщине Джез подавил печальный вздох:

— Как и следовало ожидать... Вряд ли ей станет лучше.

— А прояснилось что-нибудь о помещении ее в хоспис?

— Нет еще, но Ида в начале списка.

Размышляя о том, как это похоже на Джеза — ухаживать за женщиной, которая когда-то взяла к себе десятилетнего мальчика, Молли вернулась в дом. Скоро на работу.

Этот дом с садиком в Хакни Джез получил в наследство от дяди-холостяка. Такое везение позволило молодому человеку открыть автомастерскую. Кроме того, Джез тут же предложил Молли кров, а также весьма ценную возможность пользоваться каменным сараем в садике за домом. Именно здесь Молли соорудила гончарную печь.

Но профессиональный успех керамиста до сих пор ускользал от нее. А она с такими большими надеждами на будущее покидала художественное училище! Но жизнь требовала свое, и Молли поступила работать в компанию по доставке продуктов. И все равно денег не хватало.

Как и у Джеза, в ее жизни бывало всякое: потерянные родные, постоянные перемены, неуверенность в себе и в будущем... Мать умерла, когда девочке было девять лет, а бабушка воспитывала ее, пока не подросла Офелия, старшая сестра Молли. Трудно себе представить, что ребенка можно отдать органам опеки только потому, что он, в отличие от сестры, незаконнорожденный! Но именно так и произошло... Молли была неприятным свидетельством связи своей матери с женатым мужчиной.

Рана, нанесенная тем, что семья от нее отказалась, так и не зажила, и Молли весьма осмотрительно относилась к каким-либо контактам с родственниками. Даже сейчас, когда ей стукнуло двадцать два, она не любила вспоминать детство.

Сегодня вечером Брайан, работодатель Молли, должен поставить продукты для свадебного приема в большой дом на Сент-Джон Вуд. Новый клиент, большой заказ, элитный район — Брайан очень беспокоился, чтобы все прошло нормально. Ради этого заказа Молли поверх узкой черной юбки с белой блузкой, в которых обычно ходила на работу, надела передничек. Мать невесты, Кристал Фофер, крашеная блондинка, одетая в устрично-розовое платье, довольно визгливо выдавала Брайану инструкции. Брайан просигнализировал Молли:

— Моя старшая официантка, Молли... Сегодня здесь будет один парень...

— Мистер Леандро Каррера-Маркес, — перебила его мать невесты, произнеся это иностранное имя с восторженным придыханием. — Он испанский банкир и самый важный гость. Служите ему душой и телом. Смотрите, чтоб его бокал не пустовал. Я вам покажу его, когда он появится.

— Отлично, — неохотно кивнула Молли и поспешила обратно на кухню, чтобы помочь распаковать все необходимое.

— Что все это значит? — спросила ее напарница, Ванесса, и, когда Молли объяснила, фыркнула: — Наверняка еще один франт, у которого денег куры не клюют!

Появилась невеста, вся в белом атласе, чтобы вместе с матерью проверить сервировку стола. Молли наблюдала, как миссис Фофер суетилась возле дочери, то одергивая шлейф пышного платья, то поправляя диадему.

Не оценив горделивого родительского внимания, невеста резко высказалась по поводу цвета салфеток — мол, цвет не модный и вообще это не то, что они заказывали. Брайан сунулся с извинениями и предложением все заменить. Молли же невольно загрустила — сама она никогда не знала такой материнской любви, и первые девять лет жизни ее любила только сестра. Неужели ее мать тоже стыдилась, что родила Молли не в браке?

Несколько минут спустя Молли позвали к дверям, чтобы показать, как выглядит испанский банкир. Высокий темноволосый мужчина увлеченно беседовал с родителями невесты. Он был настолько хорош, что Молли почувствовала, как екнуло сердце. В нем все было ослепительно — от модно подстриженных густых темных волос до безупречно правильных черт бронзового лица, не говоря уж о широких плечах, узких бедрах и длинных ногах.

— Давай, предложи высокому гостю выпивку, — подтолкнул ее Брайан.

Она прерывисто вздохнула, смущенная собственной неожиданной впечатлительностью. В отличие от сверстниц Молли никогда так уж не увлекалась мужчинами. Скоротечные связи матери с разными мужчинами с ранних лет наложили свой отпечаток на характер Молли. Все мужчины, которые встречались Молли, только усиливали ее настороженность и недоверие к противоположному полу.

Чем ближе подходила она к испанцу с подносом, тем с большим интересом оглядывала его.

— Сэр?

Он взглянул на нее сверху вниз, и Молли подумала, что для мужчины у него слишком длинные и густые ресницы, а темные глаза золотистого, даже медового оттенка.

— Спасибо, — Леандро взял бокал и жадно выпил, так у него пересохло во рту.

Если бы Фоферы не были близкими друзьями матери, он сегодня с большим удовольствием остался бы дома. Он неважно себя чувствовал — у него болело горло. Однако не появиться на этой свадьбе ему не позволила совесть, хотя он давно уже перестал посещать всякие свадьбы. Желая побыть в одиночестве, он отпустил охрану и шофера и сегодня вел машину сам.

Солнечная улыбка маленькой официантки изменила ее лицо, и Леандро внимательнее взглянул на девушку. Миндалевидные, как у кошки, зеленые глаза блестели над чуть вздернутым носиком и ямочками на щеках, а сочные розовые губы по форме напоминали лук Амура. Тут он спохватился, что слишком пристально ее разглядывает, и тут же перевел внимание на свой бокал. Но, странно, ему все равно виделись яркие глаза и восхитительно розовый, по-детски припухлый рот. В лице официанточки девичья невинность как-то удивительно сочеталась с чувственностью.

Леандро поразился, почувствовав, как его словно окатила горячая волна. Давно с ним такого не было... Со времени смерти Алоиз ни одна женщина не привлекала его внимания. Сознание вины убило в нем остатки либидо так же решительно, как смерть забрала жену.

— Голубушка, подойдите сюда, — раздался чей-то требовательный голос, и Молли со своим подносом поспешила на зов.

Она вообще ловко справлялась со своими обязанностями и проворно обслуживала напитками гостей во всех комнатах, где проходил прием. Тройка молодых людей, явно уже выпивших по несколько бокалов, без стеснения прошлась по поводу соблазнительной фигурки Молли, но она, стиснув зубы и пропуская весьма игривые реплики мимо ушей, все-таки их обслужила, а потом вернулась к бару.

— У той очень важной персоны пустой бокал. Не забывай за этим следить, — предупредил ее Брайан.

На этот раз Молли старалась не смотреть на банкира, но сердце ее запрыгало, едва только она направилась к нему. Он был в самом деле великолепен. Черные волосы блестели, подчеркивая благородные очертания высоких скул и твердую линию мужественного подбородка. У нее сразу пересохло во рту. Бессильное желание колючкой вонзилось в тело.

Острота ощущения поразила Молли. Этот мужчина чужой, она ничего о нем не знает... Конечно, это всего лишь укол физического желания, но, боже, какой сильный! Впервые в жизни она задумалась, не свело ли ее покойницу-мать с уже женатым отцом что-то подобное?

Леандро наблюдал, как она опять приближается к нему. Какое удивительное изящество! Она напоминала крошечную Венеру с детскими ножками! Такую талию он обхватил бы, наверное, двумя пальцами. Кажется, она и движется-то точно в ритм музыки. Боже, что это с ним? Ему не хватало только приударить за прислугой! Эта девушка официантка, и на роль добычи, а тем более приза, не годится. И все же не повинующийся ему взгляд был словно пришпилен к плотно обтянутой блузкой маленькой груди и прикрытым юбкой плавным линиям бедер. Она подняла загнутые ресницы, и зеленые глаза взглянули прямо на него.

Поджарое, мощное тело Леандро словно пронзил электрический разряд. Он поставил пустой бокал на протянутый поднос и взял следующий. В голове пронеслось, что этот бокал уже третий. Наверное, пора для утоления жажды перейти на воду, но то, что произошло дальше, направило его мысли совсем в другую сторону.

Та же группа молодых людей, которых она обслужила раньше, опять шумно ее приветствовала. Молли прошла мимо. На прикрепленном к блузке бейджике они прочли ее имя и стали громко подзывать девушку. Один из них сделал грубое замечание по поводу ее бюста. Другой схватил ее за руку и попытался задержать.

Молли сказала обидчику ледяным тоном:

— Отпустите меня. Я здесь для того, чтобы разносить напитки... И только!

— Вопиющее расточительство, маленькая леди, — посетовал пленивший ее краснолицый парень. Нисколько не огорченный ее возмущением, он бросил на поднос крупную купюру. — Почему бы нам с вами попозже не отправиться ко мне домой, а? Поверьте, мы отлично проведем время!

— Спасибо, нет. И немедленно уберите руку! — потребовала Молли.

— Вы хоть знаете, сколько я в этом году заработал?

— Мне это совсем не интересно, и я не люблю, когда меня трогают, — резко ответила Молли, засовывая купюру обратно в его руку и вырываясь. Как смеет он разговаривать с ней так, словно она шлюха, да еще совать деньги?! Под смех всей компании она поспешно отошла прочь. От дверей за этой сценой с беспокойством наблюдал Брайан, и она направилась к нему. Надо предупредить его, чтобы он глаз не спускал с буйных юнцов, пока они окончательно не распоясались.

— Я не выдержу, если меня будут лапать или разговаривать в подобном тоне, — сердито предупредила Молли.

У встревоженного таким заявлением менеджера приподнялись брови:

— Да эти типы просто дурачатся. Подумаешь, пофлиртуют немного. Уверен, они ничего оскорбительного не имели в виду. Ты хорошенькая девчонка, вот и все.

— Да? Им-то наплевать, а я считаю такое поведение еще как оскорбительным, — уперлась Молли, повернулась и решительным шагом направилась к бару, обиженная тем, что к ее словам так несерьезно относятся. Конечно, она понимала, что менеджер надеется на новые заказы от присутствующих здесь богатеев и прежде всего озабочен тем, чтобы избежать каких бы то ни было неприятностей. Но все же возмутительно: очевидно, Брайан считает, что на ее скромном месте ради комфортного самочувствия чванливых невежд и хулиганов можно и потерпеть.

Леандро сдержанно вздохнул. Он был свидетелем всей сцены и уже готов был вступиться за официанточку, но понадеялся, что это сделает ее босс. Значит, зовут ее Молли. Уменьшительное от Мэри? Хотя, даже если и так, ему-то какое дело? Он не любил раздражаться. И вообще не любил терять душевное равновесие. Поэтому Леандро позволил Кристал, хозяйке вечера, представлять его остальным гостям.

Лизандр Метаксис присутствовал без жены, которая, как он с готовностью объяснил, готовилась родить уже третьего ребенка. Если он ждал поздравлений, то напрасно. Когда речь заходила о детях, Леандро нечего было сказать.

Но ничто не могло отвлечь Леандро от наблюдения за Молли, продолжавшей разносить напитки. В ней чувствовалось напряжение. Это было заметно по строгому лицу и по тому, с какой неохотой она теперь откликалась на зов. Крепкого сложения блондин снова перехватил Молли и попытался провести рукой по ее стройной спине. Как только Молли возмутилась, Леандро шагнул вперед.

— А ну-ка, уберите от нее руки! — приказал он.

Дебошир отпустил девушку, даже оттолкнул ее в сторону и собрался уже ударить испанца. Молли, хоть и была потрясена тем, что ей на выручку пришел банкир, еще больше испугалась того, что трое распоясавшихся задир просто изобьют его! Она бросилась между мужчинами, но было поздно. Леандро, которому достался удар в висок, рухнул на пол. Он так ударился затылком о пол, что у него потемнело в глазах.

Он пришел в себя через минуту и первое, что увидел, было нежное личико склонившейся над ним официантки. Леандро даже уловил исходивший от ее кудряшек и нежно-кремовой кожи запах лимона. И от острого приступа желания он окончательно пришел в себя.

Когда Молли столкнулась с взглядом темно-медовых глаз Леандро, ей показалось, что Земля перестала вертеться, а саму ее уносит куда-то в неведомую высь. Жар разлился по всему телу и лишил ее всякой возможности дышать.

Поднос с напитками куда-то исчез, и только спустя некоторое время они оба спохватились, что за этой сценой наблюдает слишком много народу. Кристал Фофер сердитым жестом отослала Молли:

— Полагаю, вы уже доставили нам достаточно хлопот. Мистер Каррера, может быть, вам вызвать врача?

Молли отскочила и издали наблюдала, как Леандро, слегка пошатываясь, поднимается с пола. От медицинской помощи он отказался.

— Наверное, вам в больницу надо, — вмешалась Молли. — Вы потеряли сознание. Может быть, у вас сотрясение мозга.

— Спасибо, но я не чувствую себя плохо. Хотя чуть-чуть свежего воздуха мне, скорее всего, не повредит. Здесь немного душно.

Брайан отвел Молли в сторону и грозно поинтересовался:

— Что, черт побери, произошло?

Та объясняла Брайану ситуацию. Ванесса вертелась рядом.

— Этот испанец повел себя как настоящий мужчина. Можно представить, чего ему стоило вмешаться только потому, что какой-то тип ущипнул тебя за задницу! Ты этого и не ожидала, правда? — восторгалась Ванесса.

Молли тоже изумил этот поступок. Она взяла в буфете тарелку, положила на нее закуски, поставила на поднос и понесла на балкон, куда ушел Леандро Каррера. Сухощавую, напряженную фигуру она увидела около парапета. Испанец глядел на яркие огни города.

— Я хотела поблагодарить вас. Это было очень смело с вашей стороны, — смущенно произнесла Молли, ставя тарелку на столик рядом с ним. — Простите, что вам так досталось...

— Если бы вы не сунулись, я бы ему врезал! — ответил Леандро, до сих пор удивлявшийся той ярости, которая охватила его, когда он увидел, что какая-то пьянь касается тела Молли.

— Их было трое, а вы один, — она привстала на цыпочки и осторожно тронула пальцем быстро темнеющий след на оливковой коже. — Я принесла вам кое-что. Хотите поесть?

Она нечаянно коснулась его грудью, и опять внутри него разгорелось пламя желания. Он посмотрел на изогнутые линии сочно-розового рта девушки. Лук Амура, вспомнил он собственное определение ее потрясающих губ.

— Я ничего так не хочу, как вас, — с трудом произнес Леандро.