"Тучи над Андро" - читать интересную книгу автора (Пронин Игорь Евгеньевич)

Глава вторая

Хью и остров Гата

1

Галера Королевского морского флота, ничем кроме флага не отличавшаяся от галеры любого богатого купца, отвалила от берега, шустро проплыла мимо прикрывающего гавань полуострова и принялась бороться с могучим течением, бегущим от Большой Земли. Вправду ли это сказочная Большая Мисса выносила где-то неподалеку свои воды в Лантик, или существовали какие-то другие причины, но от Бахама плыть на северо-запад нельзя. Но как иначе выйти из гавани? Когда в недрах горы, теперь называемой Королевской, когда-то зародился город, никто и не думал о том, что в будущем государству понадобится порт. Королям же не пришло в голову покинуть древнюю столицу и поселиться в другом месте.

И поэтому в Бахаме существуют три вида каторги. Королевская - секретная, на нее отправляет лично король, а известно про нее хоть что-то только высшим чинам Тайной службы. Горная каторга - для особо кровожадных, неисправимых головорезов. Там они быстро сгорают, почти не видя солнечного света в рудниках. Для обычных же людей, скажем, обокравших ближнего, или же переусердствовавших в нанесении ему побоев, существует каторга морская. Здесь каждый получит скамью, цепь и весло, а при желании - и добрый удар кнута. Тюрем же в королевстве Бахам нет вовсе, если не считать Башню Сашо, но там содержатся лишь подследственные.

Ками и Дивуар, более молодые королевства, обосновавшиеся на противоположном конце острова Андро, не имеют таких проросших сквозь столетия традиций. Покойный король Ками Виль, например, предпочитал отправлять всех провинившихся навечно в солдаты, отчего его армия напоминала сброд вечно собиравшихся куда-нибудь сбежать бандитов. Его наследник, покойный же король Клэнс, переменил эти порядки, предпочитая больше топить, чем кормить преступников. При его правлении в Ками царило редкое благочестие. В Дивуаре способы обращения с преступниками тоже менялись от короля к королю, а на немногочисленных галерах флотов соседей Бахама гребли в основном выловленные в лесах вудуисты. Оттого они и предпочитали держаться ближе к востоку: бахамцы просто сажали их на кол.

Итак, галера "Том XIX Благочестивый" с особо ценным грузом на борту в виде господина королевского лойнанта Грамона, приступила к запланированным часам мучений. Надсмотрщики, бичующие гребцов, вспотели не меньше каторжников, отбивающие ритм на барабанах матросы кричали от боли в ладонях. Солнце успело совсем утонуть в Лантике, когда капитан решил наконец, что им удалось достаточно отдалиться от берега и приказал взять левее. Мало что могло больше огорчить Хью, который успел ознакомиться в каюте капитана с картой. Поплыви они в обход острова на север, он, быть может, нашел бы способ устроить на борту пожар и заставить галеру хоть на миг причалить. Большего ему не требовалось, лишь один миг! Но "Том XIX" повернул на юг, чтобы вскоре лечь прямым курсом на Гату, вдоль длинного негостеприимного побережья Кубы, так сильно сожженной во время Погибели, что едва-едва оживающей спустя тысячелетия.

- Кэп Триполи! - тут же побежал Хью разыскивать капитана, придерживаясь за борта, несмотря на то, что тяжелая двухмачтовая галера шла удивительно ровно. - А с чего вы решили, что король не поручил мне больше ничего, кроме как посетить эту Врагом проклятую Гату?!

- Во-первых, не кэп, а капитан, - поправил его Триполи, свысока посматривая на коротышку. - Бросьте эти ваши сухопутные штучки. Во-вторых, Его Величество приказал мне доставить тебя на Гату и там оказывать всяческую помощь, не влекущую за собой гибель судна. Там, понял? А пока иди куда-нибудь в каюту, не мешайся.

- Но мне король Том ясно приказал передать несколько писем в Ками! - попробовал протестовать Хью, сам чувствуя, как жалко выглядит. - Его Величество будет рассержен...

- Надеюсь, он тебя строго накажет, - покачал головой Триполи. - Потому что у меня никаких распоряжений на счет захода в Ками нет. Уходи, Хью, с непонятно как и когда взявшейся фамилией Грамон, ты меня раздражаешь и пачкаешь потными ручонками судно.

- На берегу поговорим... - прошипел Хью, убираясь прочь.

Это наглый флотский кэпишка ухитрился оскорбить Хью, не проплыв и мили! Но сидя на каких-то толстых канатах, коротышка не мог даже заставить себя строить планы мести - там действовало на него море. О том, чтобы спуститься вниз, в каюты, которые, кажется, находились где-то уже под водой, не могло быть и речи. Правда, морские чудища с палубы галеры выглядели совсем не так, как из утлой лодчонки, не просмоленной хозяином...

Хью приоткрыл глаза, с неприязнью убедился, что уже не может рассмотреть на наступившей темноте Мыс Вуду и отхлебнул рома. Трубка потухла, к ней тут же потянулась Зэма.

- Путешествие с Андро на Гату занимает несколько дней. Сколько именно - никогда нельзя знать заранее, потому что в Лантике нередки страшные бури, когда огромные волны швыряют корабль друг другу, как вы вчера швырялись навозом, - продолжала Лоло рассказывать детям.

- Значит, для них корабль - как навоз? - поинтересовался заснувший было Анри, пяти лет от роду. Новый взгляд на море и корабли заинтересовал его. - А наша лодка это что? Куриный помет, да?

- Вроде того, - согласилась рассказчица. - Но не совсем. Я только хочу сказать, что большим волнам очень просто швырять друг другу корабль. Будто они играют, понимаете? А ведь еще есть морские чудища!

- Папа их очень боится, - закивала Джея-младшая, дочь Зэмы.

- Вот, поэтому он и герой, что боялся, но поплыл, - округлила глаза Лоло. - И вот они плыли много-много дней, у них даже почти кончилась вода, но путешественники решили не останавливаться ни у одного острова, пока не доплывут до Гаты.

- А зря, могли бы напиться кофе на Кубе! - опять встрял Анри. - И табака бы папа себе там нарвал, он ведь просто растет там, да?

- На Кубе не пьют кофе, - вздохнула Лоло. - Там живут ужасные дикари, они не умеют приготовлять напиток из зерен. И даже табак они, кажется, не курят... А мы, жители Андро, не рассказываем им, зачем все это у них покупаем. Это наш секрет, понимаете?

- Понимаем, - кивнула Джея. - А то они сами все выпьют и выкурят.

- Да. А еще Куба - мертвый остров, почти мертвый. Он очень-очень большой, и там есть места, где человек может сразу погибнуть. В других же местах можно заболеть, и умирать долго, а лечения от этой хвори нет. В третьих местах живут удивительные и страшные существа, пожирающие людей.

Грамон принял от Зэмы трубку и глубоко затянулся. Да, Куба - не самое приятное место. Они увидели ее на третий день путешествия, после того, как оторвавшись от Андро целый день шли в открытом море, не видя берегов. Хью весь извелся, да и гребцы тоже - ветер почти не помогал. Каким же облегчением было увидеть зеленые берега! Тогда он и в самом деле подумал о кофе и табаке. Да и не только, по правде сказать... Матросы, ходившие сюда с купцами, рассказывали о довольно интересных мутациях, встречавшихся у островитянок. Верить этим сказкам не стоит, а вот проверить, если уж оказался тут волею злой судьбы - почему бы и нет?

- Прыгай за борт и плыви, - предложил Триполи. - А если имеешь глаза, то рассмотри хорошенечко вот ту черную тучу, что крутится в глубине суши. Моли Мать-Деву, чтобы она не пошла за нами.

- Что это? - у Хью похолодело между лопатками, когда он увидел черную, как прокуренные зубы Триполи, тучу.

- Это Верхняя Смерть, - пояснил капитан. - Из таких туч иногда льется дождь... Даже дерево не выдерживает такого дождя. Борта разъест в несколько минут, но мы умрем раньше, чем утонем. А еще есть Нижняя Смерть, но это не здесь бывает, а севернее... Там из-под воды появляются пятна очень похожей жидкости. Они всплывают и губят корабли.

- А морских чудищ?

- Тоже. Но от этого никому не легче. Впрочем, пока все спокойно, ветер не в нашу сторону. Мы уйдем на юг, и, быть может, уже завтра увидим Гату. Хотя скорее послезавтра, я боюсь заморить гребцов.

Своими словами капитан Триполи, как видно, прогневал каких-то один морякам ведомых морских богов, с верой в которых на флоте так старательно и так безуспешно борется Церковь Матери-Девы. К вечеру, когда черной тучи стало уже почти не видно, задул сильный встречный ветер. Гребцы быстро устали, и Триполи приказал бросить якорь. Это тоже оказалось делом нелегким - галера потратила несколько часов, отыскивая мелководье. К берегу капитан приблизиться отказался.

- Но почему?! - возмущался Хью. - У нас три десятка матросов, да и на берег сходить необязательно!

- Вот как? - издевательски пыхтел прямо в лицо собеседнику дрянным, некубинским табаком Триполи. - А знаешь ли ты, что купцы больше двух раз сюда не плавают? Никогда не знаешь, что в этом воздухе. Может быть даже здесь, на отдалении, мы вдыхаем какую-нибудь заразу, от которой потом по всему телу выступят пятна! Нет уж, на берег выйдем только на Гате.

- И сколько же мы будем плыть, если ветер не переменится?

- Пока гребцы не начнут умирать от жажды, - вздохнул капитан. - Как только умрет первый, придется пристать. Таков морской закон.

Хью вспомнил жажду, мучившую его в те дни, и опять отхлебнул рома. Тогда у него оставался еще полный кувшин этого напитка, но пить он его не мог. От воспоминаний пот обильно выступил на макушке, коротышка привычным жестом выудил из-под кожаного доспеха большой платок и вытер его.

- Джея! - окрикнул он жену. - Видно огни?

- Мы уже подплываем, дорогой, - низким голосом ответила первая жена. - И огни видим, и даже церковь кюре Энджи. Как раз луна повисла напротив креста.

- Не беспокойтесь, - подал голос и Джемс. - Я вот гребу, а сам спиной чую: скоро берег. Успеем до тварного часа.

- Какого?

- Ну тварного. Это когда твари на берег гулять лезут. Ничего, успеем, сегодня полнолуние, они в такие дни позже выходят. Я потому и предложил попозже отплыть.

- Этого еще не хватало... - Хью протянул пустую кружку Зэме, и та с готовностью налила в нее рома.

- Так что дальше было, госпожа? Расскажите, - попросил рыбак.

- Дальше они все же проплыли между Кубой и Инагой. Из последних сил гребцы пригнали корабль к Гате. И уже в виду острова на путешественников напал спрут.

- Да что вы говорите?! - изумился Джемс, с уважением покосившись на крепкую спину Грамона.

Хью отхлебнул рома и опять прикрыл глаза. Спрут появился из глубины как-то нарочито медленно, будто сонный. Матрос с мачты, который с час назад прокричал сиплым голосом, что видит землю, первым заметил и опасность.

- Чудища! - заорал он. - Капитан, чудища лезут к нам со всех сторон!

Триполи рванулся к борту, перегнулся, уставившись вниз. Прямо под ним огромное щупальце показалось из воды и слепо зашарило по веслам. Гребцы закричали, повскакивали с лавок, защелкали бичи надсмотрщиков.

- Грести, грести! - приказал капитан. - Матросам с топорами и мечами стать у бортов, рубите этих тварей!

Они еще не поняли тогда, что это одно огромное существо. Восемь, а может и все десять щупалец со всех сторон ухватили корабль. Матросы, отчаянно ругаясь, рубили толстые куски губчатого мяса, и Хью тоже как умел орудовал коротким мечом. Даже каторжники, те, которым спрут поломал весла, как могли старались помочь: били руками, обломками, даже цепями, если позволяла длинна.

Между тем хватка усиливалась. Наверное, обитатель глубин собирался просто утащить добычу на дно, но галера оказалась слишком плавучей. Тогда спрут стал сжимать объятия, доски затрещали. Все люди на корабле орали, Хью тоже, но не слышал в общем хоре своего голоса. Хлестала черная, холодная кровь из разрубленных щупалец, а морская поверхность была совсем близко, на расстоянии вытянутой руки.

- Попробуйте достать его пиками! - потребовал Триполи. - Он раздавит нас, если не ослабит хватку, в трюме уже вода!

Матросы притащили пики. Они тыкали ими под воду, стараясь завести наконечники под самый киль, туда, где скрывалось тело монстра. Один из моряков так увлекся, что выскочил за борт, прямо на щупальце, и с дикими взвизгиваниями вонзал и вонзал острие куда-то под корабль.

Вода вокруг галеры стала красной. Но вые твари появились вокруг, привлеченные вкусом крови. И чудовище отступило, сперва одно, потом остальные щупальца отпустили борта, скрылись, все так же медленно, под водой. Глядя на то, как они торжественно извиваются в синеве, все замолчали. Потом Хью вспомнил о матросе, выскочившем за борт, и увидел покачивающуюся на воде соломенную шляпу. Может быть, спрут утащил его с собой? Или другое чудовище вынырнуло на поверхность и схватило беднягу? Грамон не видел, а спрашивать почему-то не захотел.

В трюме действительно была вода, много, почти по пояс. Матросы вычерпывали ее и боченками, и кувшинами, а она все прибывала. Гребцы, налегая на оставшиеся весла, как могли тащили почти неподвижную галеру к берегу. Два часа продолжалась эта схватка со смертью, но потом морские боги смилостивились. Задул попутный ветер, матросы без приказа кинулись ставить паруса, а через некоторое время удалось бросить якорь. До сплошь заросшего зеленью берега было не больше пары сотен футов.

- Сейчас прилив, - поделился своими сомнениями несколько смягчившийся к Хью Триполи. - Не знаю, прав ли я, но лучше остаться здесь. Во время отлива мы ляжем на днище и как следует осмотрим его. Думаю, потребуется ремонт... Но двух человек я тебе дам.

- Да? - не совсем понял Грамон.

- Ну да. Ты ведь сюда приплыл остров изучать, а не ром жрать на палубе, - напомнил Триполи. - Теперь ты старший во всем, что не касается сохранности судна. Со своей стороны я прошу тебя для начала поискать воду. А то ведь сам не догадаешься, крыса береговая.

Лодка ткнулась берег и Хью очнулся. Рома в кружке не осталось, трубка выгорела.

- Ну вот мы и молодцы, путешествие закончено! - объявила Джея. - Быстренько все прыгаем на травку и идем за Лоло, она покажет дорогу к кюре Энджи! Девочки, Джезекия, помогайте!

- А это далеко? - спросила Анджала, первой спрыгивая на берег. Ее трясло от близости новостей о брате. Жив ли он?

- Нет, в полумиле от берега, - откликнулась Лоло, подавая по одному детей.

Выгрузка прошла быстро и слаженно, а благодарный рыбаку Грамон даже помог вытащить лодку на берег и привязать к нависающим над водой деревьям. Джемс отправится домой только утром, ночью морские чудища чувствуют себя в заливе хозяевами, могут перевернуть лодку просто не заметив.

- Госпожа Лоло дорасскажет мне про ваше путешествие? - спросил Джемс. - А то обидно будет, если так и не узнаю, чем все кончилось.

- Кончилось все хорошо, мог бы догадаться, - заметил Грамон. - А рассказать я тебе и сам могу, только не сейчас. Надо сперва привыкнуть по земле ходить, как и положено человеку. Пошарь вокруг себя, я оставил тут кувшин...

В темноте они нашли отыскали посуду с любимым всеми островитянами напитком, сделали по нескольку глотков за удачное прибытие и поспешили вдогонку за женщинами. По эту сторону залива царила такая же тишь, как и на Мысу Вуду, и все же это было чужое королевство. Лучше быть начеку, даже если до добряка кюре Энджо всего полмили.

Маленький отряд воссоединился уже на подходе к деревне. По пустынным улицам неслышными тенями сновали кошки, шипели на чужаков. Хью незаметно вытащил меч и понес его в руке. Подлые и злобные твари эти животные, от них можно ожидать всего. Еще несколько минут быстрого хода, и впереди замаячила освещенная высоко поднявшейся луной церковь. Джея и Зэма тихо заругались на почти спящих детей, призывая их идти побыстрее, и вот уже перед ними домик кюре, такой же маленький и уютный, как обитель Слима.

В прошлое свое прибытие Лоло и Хью не заходили внутрь, старый Энджи потребовал отнести больного мальчика сразу в церковь. В освещенное окно была целиком видна единственная комната, кюре читал какую-то толстую книгу, сидя за столом и прихлебывая из кружки. И все же Грамон счел долгом тихонько постучать.

- Входите! - задребезжал старик. - Входите скорей, господин Грамон, хорошие новости!

- Я... - протиснулся в дверь Хью. - Я не один... Кхм... Я, господин кюре, с семьей. Обстоятельства, видите ли, сложились так, что...

- Ну какие могут быть разговоры, входите все, разместимся! - даже обрадовался Энджи. - Госпожа Лоло?

- Да, Лоло здесь, а еще вот Джея и Зэма, - представил Хью женщин. - А это вот дети, а это...

- Джея?.. - немного растерялся кюре. - А как же госпожа Лоло?

- Да я... - Хью почувствовал, как загорелись щеки. - Видите ли, господин кюре, у меня три жены...

Бедный старый Энджи едва не задохнулся. При виде его улыбнулась даже Джея, что уж говорить про уткнувшуюся ей в спину Зэму. Остававшийся пока на улице Джемс громко хмыкнул.

- Вот как? - чуть ли не по придворному выговорил наконец кюре. - Хм, а мне вот ни брат Слим, ни брат Гео, представьте, не говорили... Не предупредили... Как-то неудобно получилось. Входите, прошу вас. Вы- сестра Томпа?

- Нет, - помотала коротко остриженной головой Дженис. - Это вот она сестра. А вы его вылечили, да?

- Вылечил, - кивнул кюре, озирая комнатку. Теперь, когда в ней расположились четырнадцать человек, она больше не выглядела уютной. - Тогда я сразу расскажу. Этот колдун сделал с мальчиком что-то ужасное. Я и не думал, что такое возможно... Он каким-то образом оставил в нем слепок себя. Когда два дня назад мне удалось разбудить Томпа, он так хохотал, таким взрослым, мерзким голосом... Это было ужасно. Но с помощью Матери-Девы и моих скромных познаний в медицине я сумел добраться до настоящего Томпа. Правда, мальчик почти ничего не помнил, но постепенно опять становится собой. Вот сегодня утром вспомнила Анджалу.

- Спасибо вам, господин кюре! - Анджала повалилась на колени и обхватила колени Энджо изуродованными ладонями. - А где же он?

- Спит на крыше. Я считаю, что больным очень полезно спать на крыше в полнолуние, ночное светило вытягивает из них зло... Правда, приходится привязывать его, но это ничуть не мешает. И совершенно безопасно, мои кошки поднимут рев, если на крыше появятся чужие. Если ты хочешь взглянуть, то с той стороны дома приставлена лестница. Только прошу тебя, будь осторожна, там не хватает одной перекладины и...

Он не договорил, уставившись на открытую дверь, оставленную выбежавшими Анджалой и Дженис. Лоло, чуть помедлив, скользнула за ними.

- И кошки, - договорил кюре. - Впрочем, к женщинам они относятся лучше. Ну что ж, господин Грамон... Одобрить ваше поведение не могу, но всегда рад гостям. Может быть, перекусите?

- Нет, мы сразу спать, - не дала Джея мужу времени согласиться. - Денек выдался тяжелый, и если вы не против...

- Да-да, конечно, - замахал руками старик. - Мы, с мужчинами, пожалуй вообще лучше пойдем спать в церковь. Я прихвачу соломы и мы чудесно устроимся. Заодно господин Грамон сможет рассказать мне, что же все-таки опять стряслось в Бахаме.

- С удовольствием, - пообещал Хью, выходя на воздух.

2

Грамону не спалось, и виной тому была не жалкая кучка соломы, кое-как брошенная на бревенчатый пол церкви. Спал коротышка великолепно в любых условиях. Но сознание того, что в этот раз он находится в бегах не один, а вместе со всем семейством, делало его беспомощным, как ребенок. Хотелось немедленно что-то предпринять. Но что?

- Расскажите дальше, - попросил Джемс. - Как у вас там на Гате все получилось? Там ведь Черное Вуду... Ой, ничего, что я в церкви это сказал, господин кюре?

- Ничего, - ответил из темноты старик. - Может, оно действительно там? Вот про наши джунгли церковь имеет мнение, что никакого Вуду там нет, а все это обман и суеверия. А про Гату... Мне тоже интересно послушать.

- Там что-то черное... - начал Хью. - Не знаю, как еще объяснить... Если это Вуду, то действительно черное. Капитан Триполи дал мне двух матросов, и мы вошли в джунгли. Местность там не похожа на нашу, я не видел ни гор, ни лугов. Джунгли, джунгли, может быть, на всем острове.

- А он большой? - спросил Джемс.

- Моряки говорят, что очень большой. Во много-много раз больше Андро. Может быть даже такой же большой, как Куба. Король не приказывал мне обплыть его кругом, или составить карту. Ему было нужно понять, что там, на этом острове, почему вудуисты считают Гату своей родиной. Может быть, оттуда к ним приходит их колдовская сила?.. Простите, господин кюре, я хотел сказать - суеверия. Вместе с двумя матросами я отправился искать воду. На галере было две лодки, одну из них повредил спрут, а на второй нас доставили к берегу. Мы вошли в джунгли и сразу почувствовали эту черноту...

Точнее сказать, сперва ее почувствовал один из моих матросов, Самбо. Это был очень веселый и здоровый малый, весь в татуировках, в левом ухе три клыка чаки, а в правом - четыре. Если вы не знаете, то это означает, что он трижды обплывал Андро, и имел четыре путешествия на острова. Это, то есть, было пятое. Такие уж у матросов обычаи, господин кюре, не смейтесь. Так вот как только Самбо оказался в джунглях, как его стала бить мелкая дрожь. У него даже голос задрожал.

- Господин лойнант! - говорит он мне. - Что-то я себя плохо чувствую! Что-то здесь нехорошо!

- Помолчи, - отвечаю. - Иди вперед, да по сторонам смотри, чтобы какая-нибудь змея на голову не свалилась.

На земле мне всегда легче. Джунглей я не боюсь, потому что к тому времени уже пять лет отлазил по ним за вудуистами, для меня джунгли - дом родной. Не смейся, Джеймс, это тебе так кажется, что они страшные, пока живешь на побережье. А на самом деле... Но на Гате особенные джунгли, это мы очень быстро поняли.

Сначала поразила тишина. Попугаи - они ведь не могут молчать, особенно если видят человека. А тут те же самые птицы, что и на Андро, но сидят как мертвые, только некоторые тихо-тихо фрукты грызут. На нас даже не смотрят, а ведь так не бывает. Змей, кстати сказать, я там не видел ни одной. Может быть, они уплыли оттуда?.. Я знаю, что змеи умеют хорошо плавать.

Самбо шел впереди - он самый рослый, дорогу нам прорубал. У него была большая матросская сабля, такими купеческие команды любят друг друга сечь, если где-нибудь на островах или у Кубы пересекутся. Я шел вторым, как раз набивал трубку. И вдруг Самбо остановился. Я ткнулся ему в спину.

- Мать-Дева, господин лойнант! Это же олень!

- Ну и что ты так на него уставился? - спрашиваю, а тем временем подныриваю ему под руку, чтобы тоже оленя видеть.

Наш, островной олень, ростом по пояс человеку. Конечно, у него еще есть шея, голова, холка... Одним словом, там был совершенно другой олень, но точь в точь как наш. То есть, я хочу сказать, что... Это трудно объяснить. Этот олень был раза в два больше, но не в этом дело. Совершенно черный, даже рога черные, и глаза как угольки. Он стоял и смотрел на нас, не двигаясь, и даже не дыша. Олени так себя вести не могут: они подрагивают, фыркают, вообще должны убегать. А этот просто стоял, будто ждал чего-то.

- Нечего на него пялиться! - подошел наш третий. - Капитан нам только про воду говорил, но мы и мяса прихватим, радоваться надо!

Фабьен подошел и рубанул оленя своей саблей, такой же как у Самбо. Он ударил очень сильно и олень умер почти сразу, то есть он не вскинулся, не вздрогнул, не издал ни звука. А из глубоко разрубленной шеи хлынула кровь. Угадайте, какого цвета?

- Не обижайтесь, высокий господин Грамон, - захихикал Энджо, - но это похоже на страшные сказки, как раз из тех, что любят рассказывать моряки.

- Я не обижаюсь... - Хью вытащил было трубку, но вовремя вспомнил, что они находятся в церкви. - Но я не моряк. И кроме того, я провел в джунглях годы, на моих руках кровь сотен... Простите, кюре. Но служба есть служба, а король Том XXXI, дай Мать-Дева ему здоровья, если он конечно жив, требовал искоренить эту заразу. Поэтому если я захочу рассказать вам страшную историю, я просто припомню, как мы лет восемь назад окружили Три Деревни...

Грамон замолчал. Рыбаку очень хотелось услышать продолжение гатской истории, но он стеснялся встревать в разговор кюре и дворянина. Все же Джемс никак не мог привыкнуть, что король и королева убиты, а все бароны вот-вот к ним присоединятся, как об этом говорила целый день слушающая сплетни жена.

- Так вы были у Трех Деревень? - нарушил молчание кюре. - Когда-то я хотел узнать все секреты медицины, гордыня часто захватывает власть над разумом молодых. Я искал учителей в джунглях... И вскоре после облавы побывал как раз в тех местах. Скажите, господин Грамон, вы уже тогда были лойнантом?

- Да, - вызывающе откликнулся коротышка. - Операцию проводили три лойнанта: лойнант Лоу, лойнант Серджо и лойнант Хью, ваш покорный слуга. Три деревни, три зоны ответственности, как нас учили называть такие вещи в Королевской офицерской школе.

- Понятно, - несколько сухо ответил Энджо. - Я видел там очень много голов, насаженных на колья. Мне показалось, господин Грамон, что там были и женские, и детские головы.

- Вам не показалось.

Опять все замолчали. Рыбак вздыхал и ворочался с боку на бок: история Трех Деревень, достаточно известная, его мало интересовала. Наконец Хью не выдержал.

- Жители этих трех деревень поголовно исповедовали Вуду! Король посылал к ним кюре, и все они умерил ужасной смертью. Король послал к ним кюре под защитой солдат. Месяц все было хорошо, а потом однажды ночью жители с помощью подошедших из леса вудуистов вырезали и солдат, и кюре, а потом сожгли недостроенные церкви. И ни один из тех, кого они успели схватить живым, не умер легко или хотя бы быстро! Тогда король Том приказал своим подданным вернуться к истинной вере, испросить у Матери-Девы прощения. Вместо того, господин кюре, чтобы наказать их! И что же сделали жители? Продолжали швырять камни в проезжающих стражников и кричали оскорбления в адрес короля! Я сам был в числе тех, кто самовольно прибыл в Бахам и попросил короля сделать хоть что-нибудь. Но король был милостив и лишь попросил передать в Три Деревни, что он будет ждать еще три месяца.

- А через три месяца милостивый Том XXXI приказал вам вырезать деревни до последнего человека, - закончил за него кюре. - А вы знаете, что ни Ками, ни Дивуар практически не воюют с вудуистами? У них нет права покидать джунгли, здесь они попадут под власть закона, не менее строго, чем в Бахаме, вот и все. Никто не посылает в центральную часть острова целые армии. Как следствие - наша часть джунглей гораздо безопаснее.

- Это потому, что такие как я давят эту мразь с бахамской стороны, не давая им разрастаться! - не сдался Хью. - А у вас они отдыхают и набирают сторонников, чтобы опять убивать наших солдат.

- Вот как, - кюре, кажется, улыбнулся в темноте. - А как же тогда объяснить вашу тесную дружбу с Джо Салижаром?

Хью подскочил, едва не наступив на рыбака. Слим его выдал?.. Не то, чтобы это было так уж важно теперь, когда мертв и Джо, и, по всей видимости, его постоянный гонитель король Том. И все же когда друг рассказывает твои тайны всем кому не лень - это не слишком-то приятно.

- А вот и нет, - поспешил успокоить коротышку Энджо. - Мне говорил об этом вовсе не Слим, с которым мы и встречались-то два или три раза. Я узнал об этом от Джо. Он навещал меня... Говорил о вас, господин Грамон, как о друге. А еще он часто говорил о Дженис, называя ее почему-то Королевой Вуду.

Коротышка опустился на пол, тут же опять встал и быстро прошелся по маленькому храму, задевая в темноте какие-то скамейки. Теперь дело принимало совсем уж неожиданный оборот. Джо Салижар был очень странным человеком, если, конечно, он был человеком. Случайно встретившись с ним когда-то, Хью быстро понял, что колдун в цилиндре - действительно сердце Вуду, что король Том не ошибался. А ведь Грамон тогда ненавидел секту лесных колдунов уже не по приказу, а от всей души, потому что это было после путешествия на Гату. Он пытался убить Джо Салижара. Однажды он даже воткнул нож ему в живот, но проклятый колдун продолжал отпускать свои странные шуточки, ничего не изменилось на его выкрашенном белой краской лице. Когда Хью нашел на берегу эту так любившую посмеяться голову, он испытал смешанные чувства. Да, заморские колдуны одолели Джо, остров Андро остался теперь без защиты, а ведь даже один бледнокожий пришелец исхитрился отравить на клочке земли все, до чего дотянулся. Но и Вуду наконец-то умер.

- Не пугайтесь так, Хью, - позвал его кюре. - Я не вудуист, я честный служитель Матери-Девы. Дело в ом, что я не привык отталкивать от себя людей, приходящих с добром, кто бы они ни были...

- Мне кажется, вас рано назвали святым местные крестьяне, - навис над стариком Хью.

- Я и сам так думаю, - захихикал Энджо, и на миг коротышке оказалось, что перед ним снова колдун в цилиндре. - Ну какой же я святой?.. Зато Джо рассказывал мне много интересного, и кое что мне удалось применить на практике, как вот, к примеру, в случае с этим мальчиком, братом Анджалы.

- Ладно, ладно, - у Грамона улетучилось все лирическое настроение, навеянное воспоминаниями. - Давайте-ка к делу. Джемс, не слишком ли много ты слышишь?

- Не слишком, - посерьезнел кюре. - Джемс мой старый приятель. Он славный малый и у него большая семья. Кроме того, он достаточно смел и...

- К делу! - напомнил Хью.

- Хорошо. Джо просил меня позаботиться о девочке, о Дженис, если вы вдруг не будете иметь такой возможности. Думаю, настал именно тот момент. Не знаю, отчего он звал ее Королевой Вуду...

- Я тоже не знаю.

- Да? - кюре сел на полу, хрустнув суставами. - Что ж, ладно. Я предлагаю так же взять на себя заботы о вашей семье до вашего возвращения. Деревня у нас тихая, прямо как та, из которой вы сбежали, а сообщения через залив никакого. Никто не узнает, кто они, даже если наши крестьяне и рыбаки вздумают взяться за дворян, в чем я сильно сомневаюсь. Камийские дворяне, видите ли, их очень много... Чуть ли не каждый третий. Так вот Джо говорил мне про опасность, нависшую над островом, об заморских колдунах. Он считал, что справиться с ними можно лишь призвав кого-нибудь на помощь.

- Призвав кого? - довольно сурово поинтересовался Хью.

- Он говорил... Он говорил о гатском Вуду. О Черном Вуду, Хью. Именно поэтому мне так интересен ваш рассказ. Джо Салижар считал, что если колдуны будут продолжать посещать остров, а сам он погибнет в борьбе с ними, мы должны обратиться к тем, кто правит Гатой.

- А вам известно, кто именно правит Гатой?

- Нет, господин Грамон, и поэтому мне страшно, - поник Энджо. - Но на острове продолжается разброд, в Ками до сих пор не определено престолонаследие, вдовствующая королева скрывается... В Дивуаре все еще хуже. Там уже идет война. Бахам... Там у вас появился новый человек в Совете Кюре. Сдается мне, что он может оказаться очень тесно связан с Темным Братством. Джо именно так называл колдунов из-за моря. Темное Братство, слуги Нечистого.

Вместо ответа Хью опять прошелся по храму. Испуганный рыбак сидел в углу, куда он отполз во время разговора. Подтянув колени к лицу, он жадно ловил каждое слово. Коротышке захотелось разбудить семью и уйти отсюда в ночь, куда угодно. Но остров так мал... Куда бежать?

- Вы сказали, что я должен вернуться... Что вы приютите семью до моего возвращения. Неужели вы собирались отправить меня на Гату?

- Это зависит от того, что вы мне расскажете, - кюре тоже встал. - Прошу вас, господин Грамон, продолжайте. Только помните, что ночь коротка. К чему тратить время на черных оленей с черной кровью? Расскажите, кто правит Гатой?

- Хорошо. Слушайте, друг всех, кто приходит к вам с добром.

3

Фабьен и Самбо разделали тушу оленя, скорее просто по привычке. Мясо его было черным и ни малейшего аппетита не вызывало даже у моряков, не избалованных свежатиной. Хью, прохаживаясь вокруг, вслушивался в мертвую тишину необычных джунглей. Может быть, Самбо прав и им не стоит идти дальше? Королю всегда можно что-нибудь соврать, если уж не удастся сбежать по дороге ко Дворцу.

Коротышка притянул к себе длинный чашеобразный лист пикаля и с наслаждением выпил хранившиеся в нем несколько капель воды. Нельзя пускаться в обратный путь, не наполнив бурдюки. Если Хью забудет об этом, то Триполи напомнит сразу, как только он окажется на борту галеры. Кроме того, глупо побывать на Гате и так ничего о ней и не узнать. Как бы ни любил Грамон деньги, а все же оставался человеком и любопытным, и склонным к поискам приключений.

- Что вы там все возитесь?

- Надо, чтобы кровь стекла, - откликнулся Фабьен, привязав наконец тушу к веткам. - Вот только я это есть не стану.

- И я, - тут же сказал Самбо. - Уж лучше солонину погрызу.

- Тогда чего мы ждем? Пусть стекает кровь, а у нас еще много дел. Начнем с воды. За мной!

Конечно же, правильней всего было проплыть вдоль берега на лодке и отыскать устье какой-нибудь реки или ручья. Вот только плавание не вызывало у Хью добрых чувств, абсолютно любое. Себя он убедил, что для опытного воина найти воду не такая уж и сложная задача, поможет чутье. Между тем они прошли не меньше трех миль вглубь острова, а чутье молчало.

- Господин Хью, - обратился к нему Самбо дрожащим голосом. - Мне очень худо, господин Хью... Давайте отдохнем.

- Никогда прежде его таким не видел, - сказал Фабьен лойнанту, помогая товарищу лечь. - Такой, по правде сказать, буйный матрос - и вот как все обернулось. А как вы думаете, останется там от нашего оленя хоть что-нибудь? Я вот решил, что хорошо прожаренный кусочек мог бы съесть.

- Не знаю, - пожал плечами Грамон. - Вот что, Фабьен: я пока Самбо отдохнет, я хочу прогуляться вокруг. Ты прислушивайся, и все будет в порядке, потому что в такой тишине, как здесь, никто к вам незаметно подобраться не сможет.

- Это верно, - согласился матрос. - Только вы не уходите, пожалуйста, далеко! Все же такое место... Черные олени, безголосые попугаи...

Лойнант поправил перевязь и углубился в заросли. Здесь, подальше от берега, кусты уже не стояли сплошной стеной, поэтому не надо было прорубаться. Скрывшись из поля зрения матросов, Хью замер и прислушался. Так и есть, даже отсюда слышалось тяжелое дыхание здоровяка Самбо и неразборчивая ругань Фабьена. Безветрие, неподвижная листва. Что ж, в андросских джунглях такое тоже не редкость...

Сделав круг возле непроизвольно возникшей стоянки, лойнант присмотрелся к рельефу местности и сделал смелое предположение, что ручей следует поискать к западу. В целом Гата выглядела непривычно ровной, и все же кое-какой уклон, вроде бы, удалось рассмотреть. Закурив назло всем вудуистам мира, Грамон все же вытащил меч - для пущей уверенности в себе - и быстро пошел вперед. Что же, что он удаляется от матросов? Стоять на месте тоже нет никакого смысла.

Позже он сам не мог понять такого поведения. Если уж мерзавец Триполи высадил королевского порученца на Гату, самый зловещий и неизведанный остров Лантика в компании всего-то двух матросов, то сам о себе Хью мог позаботиться?.. Выходило, что не очень. На Андро джунгли испещрены тропами. Некоторые из них заколдованы вудуистами, и наткнуться на них случайно невозможно. По крайней мере, так было, пока жил Джо Салижар. Но на Гате Грамон не видел ни одной тропы, ни человечьей, ни оленьей. Может быть поэтому он перестал бояться ловушек?

Даже когда под ногами оказалась пустота, а раскинутые в сторону руки не поймали ничего, кроме нескольких тонких стебельков, Хью успел удивиться именно отсутствию тропы. Ну кто же роет ямы-ловушки в зарослях?! Следующей мыслью должно было быть прощание с жизнью, но времени на нее не хватило. Твердая сырая земля с материнской фамильярностью ударила лойнанта по заднице, на минуту вышибив из него саму способность размышлять.

Кольев не было. Отравленные колья, на которых порой так подолгу умирали не заметившие ловушки солдаты, составляли и суть, и единственный смысл ямы. И вот на Гате Хью исхитрился сверзиться в яму абсолютно пустую, с ровными краями. Что теперь, звать матросов? Самому не выбраться, особенно такому коротышке. Грамон со злостью несколько раз воткнул меч в ровные стены, но задержать там оружие не получалось, очень мягкая глина отходила пластами. Почему глина влажная, а в яме нет воды?..

- Фабьен!! - крикнул Хью, что было мочи.

Теперь не время церемониться, ямы копают только люди, а люди - это не черные олени и не молчащие джунгли, это реальная опасность. Скорее подозвать матросов, объединить группу.

- Фабьен!!

Тишина. Лойнант выругался и принялся кромсать мечом податливую стену ямы. В одиночку тут работы на весь день, но выбраться, конечно, можно. Не удастся соорудить ступени - тогда просто засыпать яму этой глиной, дотянуться до края. Лезвие быстро испачкалось, да и одежда оказалась забрызганной грязью.

- Фабьен!!

Матрос не отзывался. Конечно, довольно далеко, но в гатской тишине звуки должны слышаться очень далеко. Хью заставил себя не думать о спутниках и целиком сосредоточился на разрушении стены. Ему повезло - вскоре откопался толстый белесый корень, идущий кверху. Цепляясь за него одной рукой, лойнант исхитрился вбить ноги в тяжелых морских сандалиях в стену и оказался совсем рядом с ровными краями ловушки. Эх, был бы он такого роста как Самбо, уже смог бы выбраться...

- Фабьен!!

- Кто такой Фабьен?

Нервы дали о себе знать: Грамон выпустил корень и вторично шлепнулся на зад. Над ямой стояла абсолютно нагая женщина лет пятидесяти, рослая, и очень черная. "Черная кровь!" - сразу представил себе Хью. - "У нее в жилах черная кровь, и даже сердце у живущих здесь людей..." Но тут же увидел сверкающие белки женщины. Нет, она человек. Просто кожа у нее много темнее, чем у среднего обитателя Андро.

- Кто такой Фабьен? - повторила аборигенка. - Эй, ты понимаешь меня?

- Фабьен - мой друг, - осторожно пояснил лойнант. - А как твое имя, красавица?

- Ну уж, красавица! - хрипло рассмеялась женщина, показав не слишком белые, но вовсе не черные зубы. Теперь Хью заметил на ней и бусы из раковин, в три нитки опутывающие грудь, и почти совсем успокоился. - А зачем ты зовешь своего друга?

- Помоги мне выбраться, - попросил Хью. - Нагни какое-нибудь деревце, ладно? Уж очень мне неудобно так разговаривать.

- Зато мне удобно, - опять рассмеялась женщина и пальцами ног сбросила в яму несколько кусочков глины. - Кто ты, зачем сюда приплыл ваш корабль, зачем ты пришел сюда и что ищешь. Говори быстрее.

- Милая, я ведь уже сказал, что в таком положении мне разговаривать неудобно, - Хью опять ухватился за корень и продолжил разрушение стены. - Не хочешь помочь - подожди.

- Ты мой гость, - теперь женщина не смеялась.

Что-то больно поскребло бритую макушку. Лойнант осторожно посмотрел вверх и увидел прямо перед своими глазами покачивающийся наконечник копья. Он провел взглядом по оружию и увидел, что держит его не знакомая рослая островитянка, а не менее рослый и черный мужчина. Он оказался тоже абсолютно гол, даже не носил никаких украшений. Грамон осторожно спустился на дно ямы и выжидающе замолчал, задрав голову.

- Ты мой гость и должен отвечать.

- С гостями так не обращаются.

- В гости без спроса не ходят, - женщина нахмурилась. - Хватит, лысенький, рассказывай кто ты и зачем здесь. А я тебе помогу. Ты с Андроса, верно? Вы у нас самые частые гости, да и галеры такие большие только у вас делают.

- Мой остров называется Андро, - не без гордости поправил женщину Хью, про себя прикидывая возможности обороны в яме. Получалось, что возможностей никаких. - Мне трудно говорить, я почти три дня ничего не пил.

- Конго может пописать тебе на лысину, если захочешь, - оскалилась островитянка. - Что тебе надо на Гате? Кстати, я буду звать тебя Тулли, лысенький. Уж очень ты на них похож!

Голый воин рассмеялся неприятным баском. Видимо, "тулли" означало что-то малоприятное. "Отношения пока не складываются," - сделал вывод Грамон. - "Где же мои два мерзавца?" Однако не стоило раздражать гатцев.

- Я прибыл сюда по приказу моего короля. Мне велено посетить Гату и познакомиться с таинствами Черного Вуду, ибо король весьма заинтересован в истинной религии. Церковь Матери-Девы не может дать настоящих знаний о мире и...

- Хватит пока, - женщина выпрямилась и, видимо, задумалась.

Конго продолжал в упор рассматривать пленника, время от времени то ли скалясь, то ли показывая зубы. Копье было сделано из клыка какого-то неизвестного лойнанту животного, крепко примотанного сухожилиями к древку. Если попробовать швырнуть кверху меч. Который Грамон все еще сжимал в руке, то имеются хорошие шансы нанести островитянину рану. Но упадет ли он вниз? И самое главное, нет ли и у женщины какого-либо оружия?

- Вот что! - она снова свесила груди над ямой. - Пока останься здесь. В яме ты под моей защитой. Но если вылезешь - умрешь. Я еще подумаю, что с тобой делать... Слышишь, Конго: андросский король хочет познать Черный Вуду!

Не дожидаясь ответа Хью, оба скрылись. Коротко протрещали раздвигаемые кусты и все стихло. Несколько мгновений лойнант напрягал слух, удивляясь способности аборигенов бесшумно передвигаться по молчащим джунглям, потом ухватился за корень и ожесточенно заработал мечом. Отчаяние придало ему силы и не больше чем через пять минут он уже осторожно выглянул из ямы, подтянувшись на руках.

Рядом никого не было. Корень опасно потрескивал, но лойнант вовремя заметил еще один, перехватил руками, и сумел выбросить плечи наверх. Вжимая пальцы в мокрую глину, едва ли не зубами впиваясь в траву, Хью наконец выбрался из ловушки. Весь перемазанный в грязи, он полежал, прислушиваясь. Мертвую тишину Гаты по прежнему ничто не нарушало.

Мягко поднявшись, Хью осторожно пошел в сторону крохотной полянки, где оставил матросов. Предчувствие говорило ему, что там он их уже не найдет. Звуков драки не было, выходит, болваны дали захватить себя? Эх, не бывали они в джунглях, не видели, как поступают с пленными вудуисты... Вот и то самое место. Грамон кончиком меча раздвинул листья. Так и есть, никого.

В выбритый затылок дохнуло легким ветерком. Хью прыгнул вперед и вбок, прокатился по траве, вскочил на ноги, одновременно отпрыгивая в вправо, чего нападающий никак не должен был ожидать. Так и есть - поворачиваясь в прыжке лицом к противнику, коротышка увидел Конго, вонзающего копье в землю. Выглядело это нелепо, и воин тоже это понял. Лицо его исказила злобная гримаса, но никакого крика ярости, обычного для такой ситуации не послышалось. Тишина, видимо, священна для Черного Вуду.

Для лучшего фехтовальщика острова Андро - а Хью не имел на свой счет никаких сомнений - расправиться с одиноким дикарем не представляло никаких затруднений. Два резких выпада заставили Конго отступить на два длинных, скользящих шага, опуская копье к земле. Оружие, пригодное только для того, чтобы колоть, не могло вызвать у Грамона ничего кроме улыбки. Шагнув мимо острия, он не без изящества совершил полный оборот, и оказался прямо перед гатцем. Удобнее всего было бы ткнуть мечом ему в живот, но и Хью хотелось сделать все тихо.

Дикарь еще успел выронить бесполезное на таком расстоянии копье и даже схватить лойнанта за горло, но клинок уже с хрустом входил ему под левую мышку. Хью немного постоял над поверженным телом, растирая руками мощную шею. Тишина. Что ж, воды найти не удалось, но и продолжать поиски более чем глупо. Как ни ненавидел лойнант море, а придется бежать к галере. За матросами надо возвращаться с подкреплением.

Хью умышленно решил не сокращать путь и помчался по собственным следам. Джунгли есть джунгли, никогда не знаешь, что ожидает тебя за кустами. Да еще эти ямы, которые аборигены роют отчего-то не на тропах, а где придется... Без стеснения топая сандалиями, коротышка добежал до места, где осталась висеть освежеванная туша оленя-гиганта. К его удивлению, и мясо, и шкура отсутствовали. Что ж, это не повод останавливаться.

- Тулли! - громкий возмущенный шепот заставил лойнанта сбиться с ноги.

На бегу Хью оглянулся. В десятке шагов позади с какой-то невероятной бесшумной ловкостью неслась недавняя знакомая. На уши полагаться не приходилось, но лойнанту показалось, что она одна. Что ж, пусть пока бежит, тащить-то ее будет тяжеловато. Пленная - вот что действительно было бы очень полезно. Правда, вудуистки обычно молчат еще упорнее, чем мужчины, но Хью имел некоторый опыт и по этой части.

- Тулли, да ты, оказывается, нехороший! - голос женщины совсем не дрожал, будто и не она совершала гигантские скачки, мало помалу сокращая расстояние. - А кто хотел приобщиться к Черному Вуду?

Хью хотел бы ответить, но решил поберечь дыхание. Женщина догоняла его слишком быстро, а хотелось бы, чтобы это произошло поближе к берегу. Оружия у нее лойнант не заметил вовсе никакого.

- Тулли!

Голос раздался так близко, что Грамон припустил изо всех сил. Но его короткие, хоть и мощные ноги, не годились для продолжительных забегов. "Красотка", как он ее назвал в попытке подружиться, прыгнула ему на плечи не хуже обезьяны. Не успей Хью инстинктивно сгруппироваться, поджав к корпусу и руки и ноги, имелись бы все шансы неплохо расшибиться. Теперь же он только прокатился по листве, раскровянив бок о попавшийся ствол дерева, зато гатка, перелетевшая через беглеца и тут же подмятая им, громко застонала. В тиши джунглей это прозвучало кощунственно, дикарка тут же прикусила губы.

- Надо очень быстро разобраться с одним делом, - задыхающийся Грамон навалился на нее и прижал клинок к сонной артерии. - Ты пойдешь сама, или мне придется оглушить тебя и тащить до берега за ноги?

- Тулли, бедненький лысенок, - гатка опять заговорила ровно. - Я ведь говорила тебе, что только в яме ты под моей защитой...

- Понятно, - кивнул Грамон, схватил дикарку за волосы, рывком приподнял ее голову и сильно ударил рукоятью меча по макушке.

За ноги, конечно, он ее тащить не собирался, волосы куда удобнее. В джунглях Андро он неплохо освоил этот способ передвижения и пленников, и пленниц. Но там были тропы... Что ж, тем хуже для гатки. По соображениям Хью, до берега оставалось еще никак не меньше двух миль. Увы, одолеть удалось не больше половины пути.

Гатцы словно выросли из под земли, не меньше двух десятков. Они молча окружили Хью со всех сторон, выставив вперед копья. Женщин среди них не было, воины все такие же рослые и сильные, как Конго. Хью выпустил волосы гатки, которая тут же хрипло рассмеялась. К ее словам он предпочел не прислушиваться.

Метнувшись с мечом к одному из островитян, он с ходу изменил движение, кубарем покатившись под ноги его соседу. Тот успел было опустить оружие, но лойнант шутя отбил острие в сторону. Времени совсем не осталось, поэтому абориген со вспоротым животом остался умирать, а Хью помчался к берегу, выжимая из ног последние силы.

Мимо просвистело несколько копий, запущенных удивительно сильно, но не метко. "Только бы яма не попалась," - думал коротышка, петляя между деревьями и с руганью пролетая сквозь колючие заросли, - "И только бы не лук." Как бы отвечая на его мысли впереди из-за толстого ствола выступил воин с поднятым луком. Зажмурившись, Хью полетел прямо на него. Стрела сильно ударила в грудь, его обожгло болью, но руки сделали свое дело и лучник остался позади, захлебываясь кровью из располосованного горла. Сколько еще осталось?

Стрела качалась, бередя рану, но Хью уже не мог терять времени даже на то, чтобы выдрать ее из доспеха. Из горла вылетал хрип пополам с пеной, в боку кололо куда сильнее, чем в груди. Вломившись в очередные кусты, Грамон вдруг потерял опору под ногами и со всего маху рухнул с трехфутовой высоты в широкий ручей. Какая-то длинная зеленая тварь бросилась от него, отчаянно виляя хвостом. Хью поднялся, оказавшись почти по пояс в воде, побрел к противоположному берегу. Бежать он уже не мог, не осталось сил на преодоление плотной среды.

- Ты мой! - на берегу появился очередной воин с копьем.

Хью тяжело вздохнул, обернулся, покачиваясь. Не меньше десятка преследователей стояли за его спиной, не прыгая в воду. У одного или двух он заметил луки. Быстрый взгляд вниз по течению... Нет, бессмысленно, течение медленное, и по берегу его легко обгонят. Машинально лойнант сполоснул клинок в воде - похоже, пришла пора задуматься о самоубийстве.

- Кинь мне металл, и поднимайся! - скомандовал воин, объявивший себя хозяином пленника. - Нет, кинь оттуда!

Но Хью предпочел сделать вид, что не слышит островитянина. Он подошел вплотную к берегу. Воин на шаг отступил, опустив копье к самому лицу врага. Решившись, коротышка аккуратно положил меч на траву и медленно полез из воды. Вот сейчас колено найдет опору, и тогда можно схватить эти огромные ножищи, никогда не знавшие обуви. Еще немного и...

Видимо, воин ударил его по голове тупым концом копья.

4

Хью никогда не любил быть зависимым от кого-либо, а с тех самых пор и вовсе перестал терпеть такое состояние. Одно лишь воспоминание о том, как его схватили, ввергало в трепет, мешало порой спать ночами. Островитяне привязали его к копью, как тушу убитого животного. Грамон очнулся от боли в шее, с трудом приподнял голову. Дышать стало легче, но сколько можно напрягаться? Ног и рук он почти не чувствовал.

- Далеко еще? - хотел спросить он у воина, несущего задний конец копья, но выдавил лишь хрип.

- Тише, лысенький, в этих местах нехорошо разговаривать, - возникло сбоку знакомое женское лицо. - А у тебя и так плохи дела, глупый Тулли.

Оставшуюся дорогу, показавшуюся бесконечной, Хью боролся с нарастающей болью в шее. Под конец он уже согласен был променять ее на смерть, причем любую. Когда его отвязывали, он почему-то снова потерял сознание, а очнулся лишь лежащим на земле. Растянутые в стороны конечности островитяне крепко привязали к крепко вбитым в землю колышкам.

- Я хочу пить! - ничего умнее Грамон просто не придумал.

- Ты был в ручье, - холодно ответил мужской голос. Наверное, это был пленивший его воин.

- Господин лойнант?! - с восторгом прокричал откуда-то слева Самбо. - А мы с Фабьеном тоже здесь!

- Ну и дураки, - проворчал Хью, пытаясь рывками хоть немного ослабить веревки и осмотреться.

Из этого мало что получилось, но судя по запаху и потрескиванию веток, где-то рядом горел костер. Чего еще ждать от вудуистов?.. Теперь хорошо бы узнать, в каком именно обряде им придется участвовать. Или, быть может, лучше как раз не знать? Грамон вздохнул. Хорошо умирать этим балбесам, ничего не знающим. А вот лойнанту приходилось рубиться с самыми настоящими зомби, ожившими мертвецами, существование которых так яростно отрицает церковь Матери-Девы. Иногда он узнавал их лица...

- Тулли, ты плохой! - подошла к нему первая хозяйка. - Выдрал мне половину волос! А еще глупый: ведь я говорила тебе, чтобы сидел в яме! Теперь ты умрешь, и не сможешь приобщиться к Черному Вуду.

- Ты еще забыла, что я убил Конго, - напомнил пленник.

- Это как раз хорошо... Ортег, за которого ты будешь говорить, хочет, чтобы ты выглядел как следует. Если ты в самом деле не напился в ручье, я принесу тебе воды.

- Да, я не догадался там напиться, - признал Хью. - Это было глупо с моей стороны.

- Ты вообще глупый, Тулли.

- Господин лойнант, а что теперь с нами сделают? - заговорил Самбо, как только она ушла.

- Не знаю, - отчасти сказал правду Грамон. У вудуистов богатая фантазия. Точно можно сказать только одно: легко умереть не дадут. Но к чему Самбо знать про это раньше времени? - Может, поторгуемся еще. На галере полным-полно удивительных украшений, напитков, табака и оружия, поняли?

- Поняли, - буркнул откуда-то еще дальше Фабьен. - Да только я уже пробовал. Они тут какие-то чудные все, не поймешь их...

- Я же говорил: что-то здесь очень нехорошее, в этих джунглях! - даже обрадовался Самбо. - Вот поэтому мне и плохо стало. И сейчас нехорошо. Ой, как нехорошо...

Очень тихо забили, скорее даже зашептали тамтамы. У Хью макушка облилась холодным потом, а до платка, который скорее всего так и лежит за пазухой, не дотянуться. Все как на Андро: Вуду, тамтамы, костер. Вот только там эти фокусы предпочитали проделывать ночами.

- Ты будешь говорить за меня, - перед лицом пленника на фоне неба появился воин, видимо, тот самый Ортег. - Ты должен сказать Черноте: воин Ортег долго ждал, воин Ортег устал. Воин просит дать силу, а за это обещает убить пять тулли. Но сначала пусть Чернота даст силу! Даже скажи: пять взрослых тулли, и не меньше двух детенышей.

- Что за тулли? - не мог не поинтересоваться Грамон.

- Ты скоро будешь знать все, ведь ты станешь рабом Черноты. Это лучше чем смерть... Ты должен быть мне благодарен! Но если ты скажешь Черноте не все, или не так, то я пожалуюсь на тебя, когда сам стану рабом Черноты, и тогда Чернота убьет тебя! О, это будет страшная смерть... - мечтательно протянул Ортег, полузакрыв глаза.

- Так, ну и куда мы должны будем отправиться?

- Не сразу, ты еще не готов.

Вскоре Хью отвязали от колышков, доставив этим ему немалое наслаждение. Тут же появилась женщина, чьего имени он так и не знал, она принесла ему тыквенную бутылку с водой. Грамон напился, и почувствовал бы себя совсем хорошо, если бы здоровяки-аборигены его опять не связали.

- Где мой меч? - спросил Хью у островитянки. - Мне неудобно появляться без него перед Чернотой.

- Забудь, металл - это нехорошо. От металла приходит Погибель, - серьезно сказала гатка. - Где-то валяется... Забудь.

Грамон загрустил. Меч ему достался как-то раз совершенно случайно, и первое время лойнант разгуливал с ним просто из желания шикануть. Шутка ли - ни у кого нет такого странного клинка! Но постепенно оружие срослось с рукой, терять его не хотелось. Ведь убивать его, по всей видимости, пока не собираются... Хью оглядел суетящихся перед костром вудуистов. Выглядели они почти как нормальные люди, вот только полная обнаженность и отсутствие у мужчин каких-либо украшений, даже в носу и в ушах, отличали их от каких-нибудь андросских крестьян. Это тоже не нравилось коротышке: он привык вызывать у дам изумленный интерес своими непроколотыми ушами и губами.

У костра не было никого старше его знакомицы. Дети тоже почти отсутствовали, если не считать нескольких подростков лет пятнадцати. На по прежнему распятых между колышками матросов никто внимания не обращал, и Хью даже заскучал немного, хотелось курить. От нечего делать обратил внимание на девушек - почти все были хороши, если не обращать внимания на очень черный оттенок кожи. На Андро таких еще поискать, а в древнем Бахаме и вовсе почти не встретишь. Когда одна из девушек стала раскладывать на траве какие-то корешки совсем рядом с ним, коротышка даже подтянул поближе к ней свой голый локоть, для сравнения.

- Ты очень светлокожий, - заметила девушка. - Даже светлее, чем твои друзья.

- Это потому что я из древнего благородного рода, - не моргнув глазом соврал Хью и во весь рот улыбнулся. - Меня зовут Хью, Хью Грамон. Грамон - это фамилия, такое имя, которое в благородных семьях передается по наследству. А тебя как зовут, красавица?

- Вообще-то, не положено говорить чужим, - поджала губы девушка. - Но мать отдала меня в Говорящие За Других... Мы пойдем с тобой вместе, Хью Грамон. Меня зовут Лоло, я дочь Клодж, которая тебя поймала. Мать хотела тебя сделать Говорящим, вместо меня... Но ты убежал. Я должна ненавидеть тебя.

- А что должны делать эти Говорящие?.. - нахмурился Хью, которому такое отношение не понравилось. - Куда мы отправимся?

- К Черноте. Ты скажешь за Ортега, а я за Клодж.

- Где это?

- Там, - махнула куда-то на восток, вглубь острова, гатка.

Она ушла, и провожая задумчивым взглядом ее ягодицы, лойнант помрачнел. Как там дела на галере? Капитан Триполи вряд ли полезет их искать далеко от берега, он отвечает за корабль. А если их уведут туда, к какой-то Черноте... Ничего хорошего на горизонте, как иногда покрикивают с мачты матросы.

Вскоре все было готово для начала церемонии. Говорящие За Других, отправляющиеся к загадочной Черноте, чтобы стать ее рабами, должны быть как следует приготовлены. Хью увидел у костра набор костяных ножей разной величины и поежился. От вудуистов можно ожидать всего... Что с ними сделают? Нанесут какие-нибудь татуировки? Грамон это как-нибудь перетерпит, а вот с матросами будут проблемы: на них совсем не осталось свободного места. Или их украсят, для чего в ушах, носу и губах лойнанта все же появятся дыры? Пусть, и это не такая уж большая потеря, оборони Мать-Дева. Но обычаи могут быть и похуже, например обязательная кастрация.

- Лоло, а ты не видела мой меч? - обратился он к знакомой девушке, когда она опять проходила рядом. - Я им очень дорожу, и хотел бы взять с собой. Без него я буду хуже служить Черноте.

- Это же металл? - удивилась Лоло. - Ну хорошо, я поищу. Хью, а все потомки благородных родов лысенькие, как тулли, и вот такие коротенькие?

- Поищи меч как следует, - отвернулся Хью. Еще не хватало, чтобы его дразнила эта малявка.

И начался обряд. Хью расслабился рано, слишком рано... Не все из пленников должны были стать Говорящими За Других, остальные требовались лишь для их приготовления. Вудуисты всегда остаются вудуистами, и не заслуживают ничего, чтобы умереть в огне или на колу, да и после этого их надо обезглавить. Скрипя зубами, Хью мечтал о том, что сделает с островитянами, если выживет сам.

- Господин лойнант, а что с нами сделают?! - опять привязался Самбо, когда его раздели и потащили к костру, где несколько воинов ждали, вооружившись ножами. - Скажите им что-нибудь, господин лойнант!

- Отпустите его, это простой моряк, он вам ничего не сделал! - послушно закричал Хью.

- Молчи, а то я тебя ударю! - наскочил, замахиваясь копьем Ортег. - Все должно быть тихо. Кричит только жертва. И еще тулли. Ты ведь не тулли, а, лысый?

Грамон злобно замолчал. Если бы не связанные руки, если бы был в руках меч... Разве он позволил бы резать своих спутников у себя на глазах? Самбо визжал как поросенок, сильные струйки крови то и дело брызгали на лица палачей, но снующие от них к костру женщины прижигали раны горящими прутиками. Клодж то и дело кидала в костер какие-то коренья, это заглушало запах жареного мяса.

- Прощай, лойнант! - крикнул Фабьен, когда другая группа воинов потащила и его. - Если увидишь капитана Триполи, передай ему, что он сухопутная мартышка! И пусть попробует возразить!

- Прощай, Фабьен... - Грамон старательно отворачивался, но ушей заткнуть не мог.

Лоло и еще две девушки сели рядом с ним, в ряд. И тогда их начали готовить. Сначала лицо Хью омыли кровью Самбо, потом принялись раскладывать на груди и плечах его внутренности. Понурив голову, Грамон не мешал им. Всем командовал Ортег, время от времени повторяя, что именно он должен передать Черноте. Следующей стала Лоло, ей досталась кровь Фабьена, а инструкции повторяла Клодж. Она тоже просила у Черноты силу и обещала убивать тулли.

Лойнант сообразил, что своей очереди ожидают еще две Говорящие За Других. Только тут он понял, что и Самбо и Фабьен уже мертвы, но воины у костра продолжают свою кровавую работу. Кто-то захлебывался тонким, детским криком. Грамон тряхнул головой, смахивая с ресниц кровь, и пригляделся. Подростков, вертевшихся вокруг костра, явно стало меньше. Оставшиеся как завороженные наблюдали за обрядом. Похоже, гатские вудуисты превзошли андросских. Действительно, Гата - родина Вуду. Эх, если бы король Том прислал сюда хотя бы два, а лучше три полка стражников-ветеранов...

Наконец все Говорящие За Других были приготовлены. Каждый, отправляющий к Черноте гонца, проявлял к нему трогательную заботу. Ортег снял с плеча Хью еще дымящееся сердце, тщательно выжал на макушку пленника и протер ему лицо. Хью хотел было плюнуть в лицо вудуисту, но решил немного повременить. Если его оставляют в живых, то достаточно скоро он вернется. Все равно, дождется его галера или нет.

- Твой меч у меня, - негромко сказала ему Лоло, когда и Ортег и Клодж отошли в сторону. - Я на нем сижу. Я убедила мать, что если отнести металл к Черноте, то Чернота обрадуется, что сможет убрать его от людей навсегда.

- Спасибо, - искренне поблагодарил Грамон. - Что такое Чернота?

- Как что? - изумилась Лоло. - То, что правит миром. Конечно, пока оно правит только на Гате, но однажды Чернота сможет добраться и до других островов. Когда достаточно вырастет.

- Не понимаю.

- Ты увидишь, нас ведь отведут к Черноте... - понурила голову Лоло. Перспектива ее явно не радовала. - Мы останемся там навсегда, теперь мы ее рабы. А Клодж получит силу.

- Что такое сила? - не унимался Хью.

- Сила - это сила! - загорелись глаза у девушки. - Я никогда ее не получала, но... Можно убить целых десять тулли, если повезет!

- Ну а тулли кто такие? - вздохнул лойнант. - Племя? В какой стороне они живут, эти лысые тулли?

- Тулли не люди! - успела сказать Лоло, а потом ее отвлекла мать.

Говорящим За Других опять повторили послания. Потом все поднялись и пошли в джунгли, на восток. С каждым из Говорящих в обнимку шел тот, кто его посылал, и только Ортег не обнимал лойнанта, а чуть подталкивал в спину копьем. Впрочем, довольно нежно.

Лоло несла меч Грамона совершенно открыто, применить его по отношению к матери и удрать в джунгли ей совершенно не приходило в голову. Другие члены племени, видимо, тоже не допускали такого развития ситуации. Так на смерть их ведут или нет? Видимо, нет, в то же время вернуться назад никто не надеется. Хью решил обязательно обмануть ожидания этих черных людей.

Путь продолжался почти до темноты. Дважды они пересекали неглубокие ручьи, Ортег опять проявил заботу: черпал ладонью воду для пленника. Джунгли оставались все такими же тихими, хотя пару раз лойнант заметил пробежавших обезьян. Они не были черными, и в отличие от оленя явно боялись людей.

Наконец дорогу им преградило то ли длинное озеро, то ли река с очень медленным, плавным течением - в сумерках Хью не мог разглядеть. Через воду был перекинут узкий мостик, двоим не разойтись. Все провожающие опять стали повторять свои послания. Лойнанту очень хотелось сообщить Ортегу, что он не передаст его слова Черноте ни при каких условиях, но он опять пересилил себя.

Наконец все перешли по мостику, вперед на этот раз пустили Грамона, видимо, как самого ненадежного. Оставшиеся на том берегу махали руками, будто отправляли родственников к бабушке. Насколько понял Хью, по местным обычаям Говорить За Себя к Черноте отправили собственных детей. Неудивительно, здесь есть обычаи и еще хуже...

- Что теперь? - спросил он у Лоло.

- Теперь туда, - девушка махнула рукой дальше к востоку. - Здесь всего несколько шагов. Чернота может говорить с нами уже здесь, если захочет. Этот мостик - граница, дальше она еще не выросла. Сюда будут приходить люди и ждать силу.

- А почему они сами не поговорят с Чернотой, если она слышит их отсюда?

- Она не хочет, - пожала плечами Лоло. - Идем, мы отстали.

- Зачем же спешить? - крикнул ей в спину Хью. - А мой меч? Развяжи мне руки!

- Только быстрее, - неохотно вернулась девушка. - Надо спешить, скоро совсем стемнеет, и тогда мы станем добычей, а не Говорящими. Говорящие могут приходить только до полного заката солнца, тогда они становятся рабами.

- А если... - Хью сделал небольшую паузу, разминая кисти освобожденных рук, а потом забрал у гатки меч. - А если мы дождемся темноты и быстро уплывем на ту сторону? Не у моста, в другом месте. Ведь твоя мамаша ничего не заметит!

- Куда же мы спрячемся? Не к тулли же? Ты какой-то глупый, лысый Хью. Если бы можно было сбежать, неужели я бы не удрала? - Лоло от злости даже притопнула ногой. - Да меня бы и мать не остановила! Хороша, нечего сказать, обещала выдать замуж, а теперь оказалось, что она обессилела! Два года назад одна моя сестра пошла сюда, выпачканная в крови другой, но меня она обещала выдать замуж! Я бы ей сейчас... Ох, нас ведь слышит Чернота... Хватит, Хью, бежим, а то опоздаем.

- Давай-ка держаться пока вместе! - решительно прихватил Лоло за руку лойнант. - Ты мне будешь пояснять, что происходит. А я попробую поговорить с этой Чернотой о своем.

- Ты не хочешь передавать послание Ортега? - испугалась островитянка. - Даже не думай об этом! Ведь если Ортег пожалуется Черноте, она убьет тебя, и будет жевать твою душу вечно! Такие кричат каждую ночь, если прислушаться.

- В ушах у вас звенит... - буркнул Хью и позволил повести себя вперед, к Черноте. - Пойдем, посмотрим, раз так.

В сущности, именно это ему и приказал сделать король Том XXXI, что б ему самому здесь оказаться.