"Особый ребенок. Исследования и опыт помощи. Вып. 4" - читать интересную книгу автора (Сборник)Тело со струнамиКогда Себастьен впервые видит гитару, он тут же ее берет. Взяв инструмент, он ударяет ладонью по струнам над круглым резона-торным отверстием, наклоняется, чтобы услышать резонанс, а другой рукой касается верхней части грифа. Он держит гитару в вертикальном положении (это единственный предмет, по которому он ударяет, не используя другого предмета). Когда наблюдаешь за Себастьеном с гитарой, создается впечатление, что они поддерживают друг друга. Возможно, это впечатление объясняется зрительным образом единства двух тел, расположенных вдоль вертикальной оси. Действительно, контуры гитары напоминают очертания человеческого тела – может быть, гитара и есть образ тела (гештальт), пространственная структура, выражающая динамическую связь между частью и целым. Себастьен устраивается перед зеркалом, обходит вокруг гитары, по-прежнему держа ее вертикально. Он касается верхушки грифа, затем высоко поднимает руку со сжатым кулаком. Речь идет о ситуации двойной иллюзии, основанной на опыте воздействия переходного объекта, напоминающего человеческое тело, а затем на визуальном опыте с зеркалом. Струны гитары можно сравнить с волосами матери, которых касался Себастьен. (Или, может быть, с нитью Ариадны?) С помощью этого опыта Себастьен находит возможность использовать другого человека (или предмет, его заменяющий) в качестве поддержки. Очень скоро гитара кажется мальчику совершенно неодушевленной. Она не слышит желаний Себастьена, который ищет общения. Мальчик кладет гитару (почти бережно, не бросая ее), хочет взять кулисную флейту, словно объем восприятия недостаточен для него. Воспроизводить или слушать? Наш человек-оркестр не может делать и то и другое одновременно. Он протягивает нам флейту, услышав мелодию, берет в руки гитару, ставит ее вертикально и перебирает струны. Установлено реальное пространство, в котором возможно протекание игры. В настоящее время, после 18 месяцев занятий и семейной терапии, у мальчика появилась четкая выразительная речь с членораздельными звуками, организация речевого потока с четким выделением слогов. Вслед за фазой «криков», когда Себастьен воспроизводил звукоподражательные междометия, имитируя, например, пушечные выстрелы, наступил более «разговорный» этап, и теперь мы хорошо понимаем друг друга! Мы можем играть в изменение высоты и интенсивности звука (даже в случае с выстрелами). Себастьен больше не «всасывает» флейту, а наоборот, дует в нее, т. е. производит звуки «из себя». Он овладел навыками. Он просит помощи, берет нас за руку, не сопротивляется, когда мы сдерживаем его физически при новом «взрыве». Знакомство с балафоном[3] приводит мальчика в восторг. Может быть, звуки этого инструмента напомнили ему азиатские мелодии? Себастьен идет за табуреткой, устраивается с балафоном перед зеркалом, берет деревянные палочки, играет и внимательно слушает свою мелодию. Мы видим ликование мальчика (столь не похожее на его возбуждение во время первых сеансов), удовольствие от любования собой, удовольствие, которое иногда он может разделить и с другими. |
|
|