"Антилузер" - читать интересную книгу автора (Меркури Илиас)

Сосед по креслу

В аэропорт Будапешта приехал за три часа. Ходил так гордо, что моя корона поцарапала бы потолок, будь он чуть ниже. Первый раз стоял в очереди для избранных. Разумеется, позвонил Янкину и Кацнельсону. Перед первым стал выебываться, как у меня все прекрасно в жизни, а второму коротко сообщил время прилета. Миша, как полагается опытным жополизам, запланировал на вечер выход в ресторан с телками, а я переживал, что мой первый вечер пройдет в полном одиночестве.

— Меня Саша зовут.

Бородатый мужик так лихо вступил в беседу, что застал меня врасплох, и я от неожиданности брякнул:

— Миша.

Он и так не выходит из головы.

Колорита у мужика не отнять: круглые темные очки, свежеподстриженная бородка, кучерявые седые лохмы, рубашка (типа «мы носим бабочку») и тапочки, причем с логотипом какой-то финансовой группы.

— Простите. Виталий.

— По делам?

— Пока не знаю, возвращаюсь спустя девять лет, работу предложили. А вы?

— Не вы, а ты, или ты считаешь меня стариком?

— Ты так ты. Ты, Саша, в Москву по делам?

— Не очень. Я космополит, бизнес есть, время от времени надо смотреть, и, обратно, путешествовать по миру. Я так люблю, мне это нравится, могу себе позволить. Жена иногда грузит, но, блядь, я столько уже заработал — пусть тратит и не мешает отдыху. Я ей сказал, что, как только пересчитает наше бабло (женам слово НАШЕ надо громко говорить, помогает), может оставить себе половину и продолжать мастерить свои сумки. Она у меня самый модный дизайнер сумок, все звезды московского шоу-бизнеса в очередь встали, того и гляди, глаза друг другу повыцарапают, если без ее кошелок останутся.

Он произнес свою тираду не без торжества.

— Саш, извини, как-то цинично звучит.

— Цинично или нет, меня это устраивает. Ты в Москве и не такое услышишь. А куда едешь-то, старик? Сам женат?

— Да, и дочь взрослая, и с женой аккуратнее общаюсь.

— Значит, ты 100 лямов еще не заработал, у тебя долгий путь, старичок. А ты в какой теме?

— Нефть, экспорт.

— Интересно. У нас тоже нефтяные активы, ТПК знаешь? Но этим занимается мой партнер, ему нравится, когда его показывают по телевизору, берут интервью, и прочая хуйня. Слава богу, наш третий партнер сидит тихо и трудится, его фамилию знают все, но как он выглядит, не каждый в курсе. Вот молодец.

— Да, конечно, ваша компания в первой пятерке по всем параметрам.

— Да по хую, в какой, деньги идут и идут, прекратится кормушка — будем думать.

О-о-о, мамма миа, ну и стюардесса! Высокая блонда с балконом шестого размера уверенно подошла к нам и предложила напитки. Вот это я понимаю, продвижение товара! Взглядом таранит бородатого и с улыбкой ровно в два члена говорит:

— Александр, вам как всегда?

— Да-да, коньяка! Виталий, будешь? Кстати, это Виталий, мой новый нефтяной друг, а это Юля, самая приятная во всем «Аэрофлоте», да, милая?

— Спасибо вам огромное, Александр. Вам?

— Мне сто «Dewars» и колу, пожалуйста. Рад знакомству!

— Девять лет — это срок, много что изменилось. А ты и правда ни разу не приезжал все это время?

— Ну да, уехал — и с концами. По профессии врач, но в Венгрии работал нефтетрейдером. В начале меня наняли из-за знания русского, а потом постепенно карьера пошла вверх.

— Ты че, старик, жалеешь, что возвращаешься? Радоваться надо, молодец! Я-то сам искусствовед. Спасибо жене, что много тратила, и мне пришлось бросить науку. Я пытался убегать в Америку, к родным, но передумал.

— Передумал — это как?

— Меня таксист отговорил и четыре бабули из Брайтона. Представь себе, я, уже далеко не бедный, еду впервые к родным. Евреи имеют привычку держаться вместе. Родственники коллективно давили на психику, что я и мой бизнес-талант востребованы в США. Так вот, приезжаю в Нью-Йорк, сажусь в первое желтое такси. Запах напомнил общагу в институте, все вокруг липкое и грязное, везде фотографии голых телок. Арабская морда через пластиковое окошко улыбается и с ходу вопрошает с жутким акцентом (до того я считал, что плохо говорю на английском): «Вы откуда, мистер?» Ответил, что из России, хотел добавить про Москву, а он меня перебивает: «Я из Пакистана, мистер, работаю в городе уже пять лет, в Америке все плохо, здесь никого не любят и всех используют. И во всем виноваты евреи. Евреи все контролируют, и поэтому я в дерьме, работаю таксистом, а до этого мыл посуду!» Я всю дорогу делал вид, что упорно смотрю в окно и не участвую в беседе, а он упорно повторял: «Я прав, что во всем виноваты евреи, мистер?»

Я поддакиваю, лучше отвечать положительно, чем спорить с этим существом, а он не унимается: «Всюду евреи. Хочешь стать врачом в Америке, должен быть евреем, хочешь стать адвокатом — тоже. А мы с тобой, мистер, должны самую грязную работу делать. Я из-за них в дерьме».

Мне пришлось терпеть этот бред полтора часа, ты не представляешь, что это за испытание! На Брайтоне рассчитался с ним и выскочил из тачки со скоростью звука, пока он не увидел во мне Моисея. И че думаешь? Вижу через дорогу четырех бабулек, с платочками, все в черном, на скамейке у подъезда дома. Я даже тебе не буду говорить, что мне это напомнило, но суть в том, что лучше Москвы ничего нет. Все наши там зависли в восьмидесятых, а у нас тут уже XXI, а то и XXII век. Скажи, что может быть лучше, чем тусовать по миру с друзьями?

— Тусовать по миру с телками.

— Пробовали. Отстой, не годится. Год назад взяли с собой на Карибы двух моделей. Кастинг шел по принципу «глухонемая красотка, глубокая глотка». Но, прикинь, как только эти две твари оказались на яхте, тут же набухались и заговорили так, что одну я выкинул за борт, а сверху бросил спасательный круг — плыви, сука, до берега. Зато туземки прекрасные, и мы делаем благое дело, объединяем культуры. Например, в Непале у нас были телки из Индии, в Гренландии — из Канады. Ты трахал когда-нибудь индуску?

— Нет, спасибо, я не любитель экзотики, думаю, все женщины одинаковы, по крайней мере физиологически.

— Ты чего?! Ты что, хочешь сказать, что моя жена похожа на твою? А твоя на мою маму?! А твоя мама — на ту индуску из Непала?! Да, ты точно отсутствовал девять лет. Если хочешь, старик, скажу тебе: все бабы одинаковы, только кто-то из них моложе. Запретная слаще, а иноземная круче. Прикинь, мне в Непале сон приснился, будто я трахаюсь с Аллой Борисовной, в смысле с Пугачевой. Меня разбудили ребята, потому что я громко кричал; «Алла, нет, Алла, да, Алла, не надо!» Представляешь? Сон продолжается: сижу с женой в ресторане на Дмитровке, и вдруг заходит Алла и начинает с меня одежду снимать, а сама уже голая, рядом Филипп загадочно улыбается. Да-а-а… Не каждому такое пережить…

— Не дай бог…

— Это еще не все, старик, самое смешное, что примерно через месяц я и вправду сидел с женой на Дмитровке, и вдруг Алла зашла…

Я не заметил, как пришел момент соблюсти инструкции пристегнуть ремни и все такое, а это означало, что Родина уже близко.

Сашу с тех пор видел только в газетах и глянцевых журналах и каждый раз вспоминал историю с Пугачевой. Разумеется, никому не рассказал, кроме как близким, — жене, Кацнельсону, водителю Вадиму, Янкину и всем моим будущим любовницам.

Сверху Москва куда красивее, чем когда выходишь из самолета. Все кругом серое и мокрое. Даже погода поучаствовала в моей психологической обработке, чтобы жизнь малиной не казалась. Дальше пошли добрые пограничники, точнее пограничницы с оштукатуренной мордой, багаж, доблестная таможня, тоже бабы, а на улице таксо-маньяки и ожидающие. Насчитал человек восемь с табличкой ГОСПОДИН ПОПОВ. Пьяный (спасибо Саше) и уставший донельзя, встал в сторонку.

— Виталий Юрьевич?

— Да, это я.

— Меня зовут Вадим, я ваш водитель, меня отправил Михаил Аркадьевич.

— Чего?

— Ваш водитель, позвольте помочь.

— Слушай, Вадим, отвези меня до ближайшего метро, хочу прокатиться до центра, народ увидеть, вспомнить старое.

— Извините, не советую, вы можете столкнуться с ментами, в метро они особенные, иногда злые, и еще запах алкоголя. Простите, может быть, в следующий раз?

— Ничего, разберусь, буду тебя ждать у памятника Пушкину.

Из аэропорта до Речного вокзала на машине минут 20. Но каких!

— О-о-о, какая дорога хорошая!

Хотел похвалить городские власти, как тут же мы поймали яму, глубокую, незаметную, подлую, как в старые времена.

— Извините, Виталий Юрьевич.

— Почему ты извиняешься? Голосовал за мэра, что ли?

— Я не хожу на выборы, нет времени и желания, да и работы много. Пускай бабушки с дедами голосуют, им в кайф, когда их дурят, а мне что с этого? Как получал 45 тысяч, так и получаю, и больше ничего.

Как много можно узнать о человеке по одной фразе! Недоволен властью, но не готов отстаивать свои гражданские права, недоволен работой и отсутствием социального пакета, считает, что достоин лучшей участи, поклонник восьмичасового рабочего дня с двумя выходными, с презрением относится к старшему поколению, думая, что будет вечно молодым и тем не менее, кто-то этому дауну платит 45 штук!