"В мире фантастики и приключений. Выпуск 10. Меньше - больше. 1988 г." - читать интересную книгу автора3. ЗАМОК И ПОДЗЕМЕЛЬЕГоризонт осветился дальней зарницей, и в путанице мерцающих вдали заводских огней встал небольшой дымный факел. – Сиятельный эрл, - проговорил Юхан, наслаждавшийся ночной прохладой у ажурной оконной решетки, выточенной из душистого древа. - В твоих ленных владениях опять короткое замыкание. Вокруг факела поднялась пенная метель, подсвеченная огнем - и снова стало темно. – Перебьюсь, - отмахнулся сиятельный, валявшийся, не раздеваясь, в своей роскошной постели под балдахином. - У них противопожарная автоматика - во! Не в пример нашей. Его драгоценный темно-серый камзол, отделанный в честь высокородной супруги сиреневыми кружевами и усыпанный на плечах аметистами, был немилосердно прожжен во время дотошного знакомства с огромным нефтеперерабатывающим комбинатом - таково было приданое принцессы. Выглядел сиятельный скверно и голодно - глаза ввалились и потемнели, на носу резче означилась аристократическая горбинка. – А ты за этот месяц здорово с лица спал, - проговорил Юхан, отходя от окна и присаживаясь на постель названного брата. - Может окошко прикрыть? Занеможешь. – А моя дражайшая кого угодно в гроб вгонит! Эрл Юрг мог притворяться перед кем угодно, но только не перед Юханом: тот просто нутром чувствовал, как при одной мысли о так называемой супруге у Юрга сердце менялось местами с пяточным нервом. Девочка, конечно, выше европейских стандартов, но чтобы так из-за нее мыкаться… – Знаешь, был у меня оодин смешной слуучай… - Юхан замолк, так как не успел еще придумать этого смешного случая. Но отвлечь командира от грустных и изнурительных мыслей было просто необходимо. – Помолчи, сделай милость! Когда она оставались одни, невольные пленники Джаспера переходили на земной язык, что придавало их разговорам этакую ностальгическую грусть. – У меня у самого голова пухнет, - снова заговорил Юхан. - Возможно у наших хозяев генетическая предрасположенность к гипнопедии, но я уже окосел от всей этой грамматики, космогонии и таинств нефтепереработки, в кои я обязан вникать на правах твоего единоутробного брата. Кстати, о здешнем языке: после нехитрого анализа я установил следующие соответствия: эрл - это нечто среднее между ведущим инженером и главным конструктором, тан - доктор наук, виконт - младший научный, принцы - члены экономического координирующего совета; вот только король, который тут и собственного имени-то не имеет - его функции мне пока не очень ясны… – Тихо! - оборвал его Юрг, срываясь с постели и прижимаясь лбом к решетке. В перекрестном свете только что взошедших двух лун трудно было разобраться, каким цветом отливает оперенье легкого журавлика, успевшего взмыть высоко в небо. – Кукушонок? - спросил Юхан. Так они называли птицу-поводыря юного Гаррэля, и за неимением джасперианского эквивалента - здесь не водилось кукушек - произносили это по-русски. – Нет, - сказал Юрг. - Сэниа-крэг. – Ты это говоришь так, словно он - твой личный враг. – Главное, что это враги здешних людей. Сидят на шее, ни черта не жрут, питаются светом и воздухом и хоть, слава богу, не гадят, но… – Слушай, Юрг, - сказал рассудительный Юхан, - ты не преувеличиваешь? Да и какой такой смысл им враждовать с джасперианами? Они и так свое имеют, на добровольных началах: отслужил век - получай персональную планету… Мир и согласие. И что вообще они могут сделать плохого? – Вот это я и собираюсь выяснить. Слушай, Юх, я иду к моей принцессе, в конце концов, если она не желает разговаривать на отвлеченные темы, то должна же ее волновать судьба собственного народа? – Ну-ну. А я пока простыни сменю - ишь увозил сапожищами, перед киберами стыдно… Сиятельный эрл миновал несколько покоев и галерей, залитых лунным светом, но по мере приближения к опочивальне своей супруги его походка становилась все менее уверенной. Наконец, он отворил последнюю дверь и, прислонясь к косяку, мужественно поднял глаза к потолку, чтобы не видеть спящей девушки. – Сэниа, к тебе можно? - шепотом спросил он. По тому, как порывисто она поднялась, нетрудно было догадаться, что она еще не спала, хотя аметистового покрывала на ее плечах и голове уже не было. – Нет! - сказала она. – Сэниа, я прошу тебя… – Нет! – Черт побери, ты дослушаешь меня до конца? Я прошу тебя только показать мне магическую колоду, или как там она называется. – Сейчас? – Да. Сейчас. Я не хочу, чтобы об этом знал твой попугай. Она медленно повернула голову на звук его голоса и еще некоторое время сидела неподвижно, как будто прислушиваясь к его дыханию. Широко раскрытые глаза при лунном свете казались совершенно лунными и зрячими. Но это только казалось. – Хорошо, - сказала она. - Следуй за мной. – Дай руку! – Нет. Ее босые ноги уверенно ступали по толстым деревянным плитам, и рука почти не касалась стен и дверных косяков. Наконец, она остановилась перед маленькой нишей, в которой висело чучело или изваяние крэга. – Вот, - она достала из ящичка обыкновенную карточную колоду, может быть, чуть крупнее тех, которыми на Земле сражаются в "дурака". Он взял карты, намеренно коснувшись ее пальцев - рука отдернулась и спряталась за спину. – Как школьница, честное слово! - проговорил он с досадой. Рубашка карт напоминала резную решетку, столь характерную для здешней архитектуры. Юрг наугад вытащил одну карту, перевернул и посмотрел. – Что я и думал… - пробормотал он. – Ты вынул карту?… - невольно вырвалось у нее. – Можно подумать, что тебя волнует моя судьба. – Я же удовлетворила твое любопытство! - обронила она высокомерно. - Теперь твоя очередь. Что тебе выпало? Ну, хотя бы попытайся описать, что там нарисовано? Скелет? Виселица? Он глянул на карту, стараясь придумать что-нибудь правдоподобное, но не столь зловещее. – Здесь какая-то птичка-бабочка… – А цвет? – Ближе к красному, - ответил он еще менее уверенно. – Солнечный крэг! Это - выполнение всех желаний. Однако судьба к тебе благосклонна сверх меры, владетельный эрл! Он повертел карту в руках, потом веером развернул всю колоду. Абсолютно белые прямоугольники, ни штриха, ни закорючки. Не то, чтобы птички. Неужели никто из них не догадывался?… – Это все, что я хотел видеть, - сказал он, опуская шулерскую колоду в ящичек. - А теперь иди, досыпай. Она повернулась и бесшумно заскользила прочь, растворяясь в лунном свете. – Сэниа, - вырвалось у него против воли, - Сэниа, скажи, что мне сделать, чтобы ты наконец стала моей женой? Она остановилась: – Невозможное - полюбить. – Спасибо, - горько проговорил он. - Я уже. – Нет! - крикнула она. - У нас так не любят - на год от моей постели до Звездной пристани. Ты воображаешь, что любишь меня, но думаешь в перерывах между мыслями о том, как через год соберется новая дружина выполняющих Уговор, и они отправят тебя на твою проклятую Чакру! – Не в перерывах, - возразил он, стараясь подойти к ней как можно бесшумнее, но она, словно угадывая каждое его движение, отступала, едва он делал хоть один шаг. - Не знаю, как это тут у вас, но у нас, на Земле, любят одновременно: землю и солнце, мать и жену, свободу и… мороженое. – Понятно. Большое сердце. Когда через год твой корабль направится к звездам, недоеденное мороженое можно будет бросить на пристани, а жену - человеку с пестрым крэгом! – Что, что? Кто тебе сказал, что я оставлю тебя Гэлю? Он, конечно, милый мальчишка, но если он до тебя дотронется пальцем, я его убью! – Но ты сам завещал меня ему в жены. – Я?! Она стряхнула его руки со своих плеч и отступила на порог своей опочивальни. Он опомнился: дальше он не смел делать ни шагу. – Сэниа, - проговорил он устало, - это все какая-то белиберда с вашими традициями, в которых я не разбираюсь. Черт с ними. Но ты запомни, чтобы не было неприятностей: если кто-нибудь другой хотя бы на будущее назовет себя твоим мужем, я изничтожу его любым видом оружия из твоего достаточно богатого арсенала и в лучших традициях земных мушкетеров. Вот так. – Будущим ты уже распорядился, и это необратимо; но пока ты находишься на Джаспере, принцесса Сэниа не допустит, чтобы на нее пала хоть тень подозрения. – Ну, спасибо, - поклонился он. - Мне твоя верность без любви - это как… впрочем, извини. Спокойной ночи. Она оперлась о постель коленом и ждала, когда он уйдет. – Сэниа, черт побери, я понимаю, что веду себя прежалким образом, но скажи: неужели я так отвратителен тебе? Что между нами - различие людей двух планет и рас, или то, что ты ошиблась, приняв меня за первого мужа, и не можешь мне этого простить? В чем дело - в твоем физическом отвращении ко мне или в зудящем самолюбии? С последним я как-нибудь справлюсь, но если мы биологически несовместимы… Он вдруг запнулся и почувствовал, что лопатки покрываются холодным потом. Он идиот… Несчастный космический донжуан… Месяц ходит вокруг нее, изнывая от тайной страсти, и ни разу не задумывался над тем, что похожи они могут быть только внешне! Раздобыть бы хоть учебник анатомии… Хотя - школьный учебник тут не поможет. Аллергия - это что-то на уровне биохимии, в которой он ни уха, ни рыла. Да, у них могут быть те же руки, ноги, губы, что и у землян; но вот состав крови, плазма - они могут быть попросту смертельно ядовиты для существа с другой планеты… – Почему ты замолчал? - настороженно спросила она. Вероятно догадалась по его дыханию, что с ним творится нечто несусветное. Но как объяснить ей, какими словами, что он полюбил ее - и любит, и будет любить - как прекрасную женщину, одинаково желанную для мужчины любой планеты. Но только сейчас ему пришло в голову, что она ведь сделана из другого теста. Из другого белка. Аллергия, этот бич всех аномально развивающихся цивилизаций, обрушившийся на ее родную планету - ведь это может быть и смертельно! – Прости, Сэниа, когда я гляжу на тебя, у меня путаются все мысли, и я говорю, не то, что думаю… вернее, говорю, к сожалению, все, что думаю… а еще вернее - я вовсе не думаю, у меня вблизи тебя эту способность просто напрочь отшибает… И только сейчас я понял, что мы ведь действительно с разных планет, мы разные, разные, Сэниа, и мы, может быть, никогда… Она медленно выпрямилась, и глаза ее, совсем черные и неподвижные, распахнулись на пол-лица: – О чем ты?… Он отступил к спасительному косяку, заведенными за спину руками вцепился в деревянную резьбу. – Я просто не знаю, как и объяснить тебе это, Сэниа… у нас есть одна сказка… она меня всегда удивляла, потому что я не мог понять, что за ней стоит. Ну, там какой-нибудь ковер-самолет - это аэроплан, ракета. Волшебное блюдечко с колечком - телевизор. Дворец за одну ночь - саморазвивающаяся конструкция. Все имеет реальную параллель - не в настоящем, так в будущем. А тут… Никакой действительной коллизии за этим я не видел, во всяком случае, до сегодняшнего вечера. Она стояла перед ним - белая, в белом свете. Ледышка. И ждала. – Понимаешь, у двух пожилых людей не было ребенка, а они об этом мечтали. Наконец, некая волшебная сила сотворила… сконструировала… короче говоря, дочку они получили, и она ничем не отличалась от других девушек, разве что была красивее других. Но она была другого естества. Дочь зимней стужи и весеннего тепла. Снегурочка. – Она была… слепа? - быстро спросила Сэниа. – Нет, видеть она могла. А вот любить… Это было запрещено ей изначально. Табу под страхом смерти. Она не… – Не могла - или не смела? – И могла, и, конечно, посмела… И умерла. Она подняла к вискам пальцы, совсем прозрачные в лунном свете. Он не предполагал, что она поймет так быстро. – Значит, теперь ты откажешься от меня, чтобы я - жила? Он не ответил. Она еще с минуту стояла неподвижно, прислушиваясь уже не к нему, а к себе самой, а потому вдруг стремительно бросилась вперед, на только что звучавший голос. Юрг отшатнулся, и она с размаху ударилась лицом и грудью о резной косяк. Застонав, опустилась на колени. Замерла. Он закрыл глаза и, пошатываясь, побрел прочь, по бесконечной анфиладе комнаток-бонбоньерок, и бесплотные паутинки вьюнка, свисавшие с низеньких арок, оплетали его голову и плечи. Сзади послышался шорох, спереди - тоже. Он открыл глаза - Сэниа, растрепанная, с черной ссадиной на лбу, загораживала ему дорогу, и лицо ее было мертво и решительно. – Сэниа, - прошептал он, - я не могу, я - не Мизгирь… – Зато я могу. Все могу. Я, Сэниа-Юрг. – Завтра я уйду из твоего дома. Сегодня. Сейчас. – Попробуй!… Он снова повернулся и пошел назад, к темнеющему проему двери в ее опочивальне. На черном фоне смутно означился белый крест, прозрачная дымка уплотнилась, контуры человека очертились резко и приобрели глубину - Сэниа, раскинув руки, загораживала ему путь, вслушиваясь в шорох его шагов. Надо связать ее, чтобы она не могла пошевельнуться. Ведь, чтобы пройти через _н_и_ч_т_о_, как они это называют, нужно сделать шаг вперед… Вот только если бы он смел до нее дотронуться… – Сэниа, отпусти ты меня, ради бога! – Здесь один бог - моя воля. – Сэниа, ты же сама не веришь в то, что я люблю тебя - ну, ударило в голову, что принцесса; инстинкты подключились… – Трус! Раб! Бездушный серв! Чего ты испугался - моей смерти, которой я сама не боюсь? А ты подумал, что будет со мной, когда улетит твой корабль? Думаешь, я останусь жить - жена человека с пестрым… И в этот миг гулкий удар крыльев заглушил ее голос: заслоняя лунный свет, к резной решетке приближалась большая птица. – Берегись!… - торопливый, как всплеск, предостерегающий крик прозвучал так невнятно, что его можно было скорее угадать, чем разобрать. И в следующий миг крылатое существо исчезло бесшумно, как виденье. – Кукушонок?… - запоздало спросил Юрг. – Нет, - ответила Сэниа. - Это судьба. И только тут он осознал, что обнимает девушку за плечи, закрывая ее всем телом от неведомой опасности. Судьба… Юхан и Гаррэль сидели за остывающим кофе, каждый по-своему наблюдая за тем, как мона Сэниа со своим супругом спускаются к утреннему столу, накрытому на дерновой террасе. Сегодня на ней было надето нечто ниспадающее изящными складками - среднее между сарафаном и кимоно, причем эти светло-сиреневые одежды были подхвачены ослепительными аграфами из осколков камней, привезенных принцессой из геенны огненной. Гаррэль барабанил костяшками пальцев по колену, Юхан наклонил голову с покорной терпеливостью: – Доброе утро, черти счастливые, - прогудел он, подымаясь навстречу сияющей чете. - В этой хламиде ты просто прелесть, сестричка! Опять загнала всех свободных киберов в портновскую мастерскую? А мне позарез нужны два десятка рабочих рук на насосную параллель. Завтра переключать… – Что за вопрос, - принцесса мгновенно превращалась в генерального директора, - возьми у меня с блока гидрогенизации, а то так просто выпиши со склада. И когда только вы оба привыкните, что сервы - это как воздух, или как хлеб: бери, сколько хочешь! – Кстати, хлеб хорошо бы поджаривать, - заметил Юрг. – Это точно, - подхватил Юхан, - особенно тебе, сестричка, а то разнесет тебя на этом сугубо земном лакомстве, как мою половину… Юхан шумно вздохнул, и было от чего: ведь на Земле, затерянной в непредставимой дали, уже два месяца его семья ходила в глубоком трауре. Юргу было несколько легче - у него не было семьи, и грустить по нему могли только друзья по детскому дому и марсианскому отряду космонавтов. – Юхани, милый, - проговорила Сэниа материнским тоном, - может быть, все-таки рискнем и забросим весточку к вам, на Чак… на Землю? Технически это выполнимо. – Не поверят, слишком невероятно, - помотал головой Юрг. - Решат, что кто-то из лучших побуждений сочиняет байки да сказки. Ведь от одного вашего перехода через _н_и_ч_т_о_ вся наша Академия Наук впадет в заикание. Нервотрепка вместо утешения. – Да, - подтвердил Юхан, - моя белуга снова реветь будет… Жена Юхана однажды приезжала на космодром, когда Юхан был еще дублером - потрясенные мужчины, сочтя недостаточным прозвище, данное ей собственным мужем, тут же окрестили ее "Моби Диком". Представить ее плачущей было страшно… – Хорошо, - сказала Сэниа, - тогда я попытаюсь сама туда слетать. Для этого нужно одно: очень точно нарисовать какое-нибудь место на вашей планете, площадь, сад, поле - все равно, лишь бы я смогла себе это представить… – Это смертельно опасно! - вмешался молчавший до сих пор Гаррэль. - Мудрый эрл, я прошу тебя… – Гэль, заточу в башню своей бывшей королевской властью! Все дружно расхохотались. Джаспериан чрезвычайно развлекала сама идея темницы - заключить существо, способное в один миг перенестись в любую точку Вселенной, в коробочку из четырех стен! Это ж можно умереть со смеху… К тому же главная замковая башня не имела даже четырех стен: ажурное сооружение, никоим образом не сочетающееся с массивным крепостным ансамблем, было возведено гораздо позже, и главное - непонятно зачем. Плетеная конструкция уходила ввысь метров на шестьсот; две трети подъема можно было преодолеть на лифте, который заканчивался крошечной круглой комнаткой, где Юрг не раз предлагал устроить столовую; дальше шла уже только лесенка, вьющаяся вокруг острого шпиля. Сверху до низу эта лесенка была ограждена искуснейшей самшитовой решеткой - Джаспер вообще тяготел к деревянной резьбе, благо сервов было в избытке. Башня, которую земляне сразу же окрестили "суперэйфелевой", на территории замка не умещалась, - ее возвели на восточной оконечности зубчатых стен, там, где начинались меловые скалы, белоснежным полукружьем огибавшие замок Муров. С замком, как гласила легенда, она соединялась подземным ходом, но при всей красоте поражала явной своей никчемностью. Земляне не раз пытались придумать для этого чуда архитектуры хоть какое-нибудь применение - от телеантенны до пожарной каланчи; беда заключалась в том, что любой вариант тут же в пух и прах разбивался ироничной принцессой. Да и что говорить - противопожарная автоматика на Джаспере была чуть ли не выше земной, а вот телевидения даже не предвиделось - крэги питали непреодолимую ненависть к любой оптической системе, начиная с фотоаппаратуры и кончая элементарным зеркалом. Поэтому шутливая угроза моны Сэниа встретила взрыв безудержного хохота прежде всего потому, что наконец-то и сама принцесса дала повод для скептических замечаний - так сказать, первый этап критики в адрес королевского дома. Раскаты, молодого, счастливого смеха долго не смолкали в тенистом саду; да и было от чего смеяться - уж слишком несовместим был зеленый Джаспер, эта очарованная земля, словно специально созданная для крылатых коней, волшебных замков, всевидящих крэгов и прекрасных принцесс - и одна только мысль о том, чтобы на таком-то Джаспере устроить темницу… Но никому из присутствующих и в голову не приходило, что заключение сможет быть и добровольным. – М-да, - сказал Юрг, забирая у серва серебряное блюдо с дымящимся паштетом, - предложение отвожу как несостоятельное: для этих целей гораздо лучше подошло бы подземелье. Несмотря на абсолютную безобидность этой реплики, лица у джаспериан вытянулись, смех затих. – Что ты знаешь о подземелье? - быстро спросила мона Сэниа. – Я?… И тут прямо над столом возникло нечто. Оно не имело ни цвета, ни контура, ни объема, оно присутствовало невидимо и даже как будто дышало. – Что еще за чуудеса? - пробасил Юхан. – Это голос, - ответил Гаррэль. – Что-то не слышу… – Ты, пришедший без зова - говори! - повелела мона Сэниа. – Я, Иссабаст, прозванный Лесником, главный смотритель королевских садов и друг покойного эрла Асмура, владетеля этого замка, прошу разрешения предстать перед высокородной принцессой. Голос был глубок, словно доносился из колодца, и беспокоен. – Войди, Иссабаст, из рода Бастов, я жду тебя на дерновой террасе у восточного склона, если ты хорошо знаком с замком Муров. Вместо ответа в трех шагах от стола засветилось нечто огненно-рыжее, словно два языка пламени, висящие над землей на уровне человеческого роста; через секунду под этим рыжим означилась кряжистая фигура в сине-зеленом нелепом одеянии, как-то досадно контрастирующем и с взъерошенным, клочковатым крэгом, больше похожим на рыжего лешего, чем на птицу. Из всех присутствующих одна только Сэниа, - да и то понаслышке - знала непрошеного гостя. – Благородная принцесса, - пророкотал он, - кто из них - твой нынешний супруг? – Не называй меня принцессой, тан Иссабаст, я всего лишь ленная владетельница земель и замка, доставшихся мне по завещанию эрла Асмура, и жена эрла Юрга с Чакры Кентавра. Она положила руку на плечо своего мужа истинно царским жестом. Иссабаст буравил землянина злобным взглядом глубоко посаженных черных глаз, и эта неприкрытая ненависть плохо вязалась с обликом мудреца и главное - дружбой с покойным Асмуром. – Прости меня, принцесса, что я пришел только для того, чтобы взглянуть на твоего супруга. Но любопытство мое оправдано: на счастливом зеленом Джаспере появился зловещий призрак. – Да ну? - вырвалось у Юрга. - Вот только этого нам и не хватало! Он оглянулся на жену и весьма удивился, увидев, что оно побледнела. – Продолжай, благородный тан! - велела мона Сэниа. – Призрак на вороном коне обитает в мертвых городах, к которым не приближается ни один человек. Но иногда он покидает мерзостные развалины и, дыша смрадом гниения, приближается к жилищам людей. Те, кто видел его, утверждают, что он похож… Бесконечное почтение к принцессе заставило Лесника умолкнуть. – Говори, тан Иссабаст! – Он похож на твоего первого мужа. – Минуточку, - проговорил Юрг, постучав вилкой по хрустальному стакану. - Давайте разберемся, тем более, что давно пора. Вы утверждаете, что призрак, или что там еще, копирует покойного эрла? А что конкретно вы запомнили - костюм, коня, оружие, портретное сходство? – Высокородная принцесса, - проговорил Иссабаст еще глуше, обращаясь только к моне Сэниа, словно остальных и не было за столом. - Прости мою откровенность, но видевшие утверждают, что это был не тот эрл Асмур, которого они знали при жизни, потому что у призрака… голубые глаза, как у серва. Юрг и Юхан настороженно переглянулись. Это было что-то новенькое. – И, кроме того, это не живой эрл Асмур… Это его полуразложившийся труп. – Да пошел ты к чертовой матери! - крикнул Юрг, выскакивая из-за стола. Мона Сэниа остановила его властным жестом: – Помедли, муж мой. Тан Иссабаст сказал не все. – Ты угадала, принцесса. В числе тех, кто видел издалека страшного гостя, оказался Флейж, твой соратник по звездной дружине. Так вот, он один утверждает, что призрак на вороном коне - это не эрл Асмур. Это твой второй муж. Поэтому я пришел сюда, чтобы увидеть его. – Тем лучше, - сказал Юрг. - С собственным призраком я уж как-нибудь разберусь. Теперь, надеюсь, все? – Принцесса Сэниа, - еще мрачнее проговорил Иссабаст, все также игнорирую землянина, - скажи мне, отлучается ли твой муж из замка? – А это уже не твое собачье дело! - окончательно вспылил Юрг. - Высказался - и катись! – А то я тебя тоже поошлю! - пообещал Юхан. Мона Сэниа, белая, как смерть, прошептала, едва шевеля губами: – Опять ты сказал не все… – Да, принцесса. Я бы не переступил твоего порога из одного любопытства. Но этот призрак убивает джаспериан! Теперь - все. Злобный рыжий крэг испустил пронзительный крик и, взмахнув крыльями, запахнул их вокруг шеи Иссабаста, образовав какое-то нелепое жабо. Секунда - и на месте мрачного смотрителя королевских садов уже никого не было. – Принцесса, - крикнул Гаррэль, срываясь со своего места, - разреши - я догоню его, вызову и убью! Без крэга, на звон шпаг! – За что, мой мальчик? - с удивительным самообладанием проговорила она. - За то, что он принес дурную весть? Но ты ведь знаешь, что в наших легендах и преданиях встречаются упоминания о призраках. – Которые всегда появляются удивительно кстати, - заметил не успевший остыть Юрг. - Все это, конечно, бредни. Но - кому-то выгодно. Кому выгодно нас поссорить, Сэниа? Она медленно подняла на него свои гиацинтовые глаза. Так ли она будет смотреть в его лицо после того, как ей покажут этого призрака? – Будем вести себя так, - сказала Сэниа-Юрг, не отвечая на его вопрос, - как будто ничего не случилось, и не расставаться ни на минуту. Это моя воля: жить так, словно ничего не было. – Вот и прекрасно! - воскликнул Юрг, и без того все время удивлявшийся ее редкостной выдержке. - Паштет остыл. А на чем мы остановились? – Мы остановились на подземелье, - сказал Юхан. Странно. Им обоим показалось, что мона Сэниа и Гаррэль испугались при этих словах. И именно на этом месте появился этот юродивый… |
||
|