"Странности любви" - читать интересную книгу автора (Питерсен Дженна)

ГЛАВА 4


Тристан чувствовал, как постепенно каменеет его лицо с приклеенной к нему неестественной улыбкой. Если оно совсем окаменеет, он не сможет показываться на людях. Некоторое время он размышлял над этим и нашел, что это было бы совсем неплохо. Тогда никто не заставил бы его посещать осточертевшие званые вечера, как того хотела его мать, втайне надеясь, что ей удастся сосватать Тристану какую-нибудь адмиральскую дочь.

Конечно, праздник в загородном доме устраивался с определенной целью. Мать в открытую сказала ему, что в течение двух недель перед ним будет демонстрировать себя целая вереница потенциальных невест, и она надеется, что к концу этого срока Тристан сделает серьезный выбор.

Она не догадывалась, что ее пожелание невозможно исполнить. Если бы она знала… Его губы горько скривились. Как разочаровалась бы она в нем, узнай всю правду.

Он равнодушно кивнул еще одной безликой, нервно хихикающей дебютантке, слегка присевшей перед ним, и ее шумной матери, громко приветствовавшей Тристана. Когда их повели в отведенные им комнаты, он пожал плечами.

Это был сущий ад. Хотя нельзя сказать, что он не заслужил наказания за свои грехи.

— Тристан!

Он вздрогнул, услышав резкие нотки в голосе матери. Она опять застала его в момент неподобающей рассеянности.

— Прошу прощения, мама. Я только… — сбивчиво начал он.

— Мой дорогой, приветствовать гостей — твоя обязанность как хозяина, — сказала она более мягким голосом, чем можно было ожидать после еще одного нарушения правил поведения, приличествующих джентльмену. Бросив на нее взгляд, Тристан заметил в ее глазах тревогу, которую она пыталась скрыть. — Тебе все это ненавистно?

Он обнял мать за плечи, и его улыбка сделалась более искренней. Боже мой, она совсем худенькая. Это напомнило ему о том, каким хрупким был его мир.

— Я бы так не сказал, мама, — солгал Тристан. — Я понимаю необходимость этого. Существует традиция, и моя обязанность — поддерживать ее.

Она поджала губы.

— Я хотела, чтобы приезд гостей хоть немного развеселил тебя. Мне неприятно думать, что я взываю только к твоему чувству долга, что ты не рад.

Веселье. Когда в последний раз ему было легко и весело? На самом деле он точно знал когда. Один год восемь месяцев и тринадцать дней назад. Пока он не получил известие о смерти брата. Если сосредоточиться, можно вспомнить часы и минуты. Но он решил этого не делать, ему и так было тяжело. У него не было времени и сил, чтобы думать об этом.

Онслегка сжал плечи матери, неестественная улыбка вернулась на его лицо.

#9472; Мама, обещаю, что изо всех сил буду стараться веселиться. Ты просто не узнаешь меня, так ослепительно я буду улыбаться за ужином, демонстрировать жизнерадостность, играя в крикет, и танцевать на каждом балу в графстве.

— На самом деле это звучит… пугающе, — засмеялась мать.

Он кивнул.

— Еще бы.

— Почему бы тебе просто не пообещать, что ты не будешь отпугивать молоденьких девушек суровым выражением лица и постараешься уделить больше внимания Мередит Синклер, — попросила она.

При упоминании этого имени внутри у Тристана что-то сжалось. Он кашлянул, стараясь скрыть от матери охватившее его волнение. Если бы ее светлость узнала, что он жаждет гораздо большего, чем «уделять внимание» Мередит, она не оставила бы его в покое.

— По какой причине я должен уделять особое внимание леди Нордем? — спросил он с нескрываемым раздражением. — Это несправедливо по отношению к другим приглашенным. Судя по их загорающимся при встрече со мной глазам, все леди питают надежду — несомненно, подогреваемую тобой, — что покинут наш дом в качестве будущей леди Кармайкл. Мне не хотелось бы слушать сплетни, что моя мать не умеет себя вести, не говоря уже обо мне. Я только пытаюсь защитить доброе имя семьи.

Мать шутливо ударила его по руке:

— Я совсем не призываю тебя превратиться в грубияна. Если найдется другая леди, которая привлечет твое внимание, пожалуйста, займись ею. Я не собираюсь приказывать твоему сердцу. Я только надеюсь, что ты прислушаешься к нему. Ты слишком долго остаешься один.

Прежде чем он смог сказать что-то в ответ, перед парадным входом остановилась еще одна карета. Спрыгнувший лакей распахнул дверцу. Показалась затянутая в перчатку рука, мелькнула точеная женская лодыжка.

Мир остановился — Мередит Синклервышла из кареты. Тристан невольно задержал дыхание.

Каждый раз, когда Тристан видел ее, она казалась ему еще более похорошевшей. Сегодня ее густые темные волосы были убраны под синеватый, цвета воронова яйца, капор, несколько прядей выбились из него и легли на пламенеющие щеки. Глаза ее, живые и лучезарные, быстро оглядели все вокруг, словно она запоминала каждую деталь. В конце концов ее взгляд остановился на распахнутой двери, и она увидела его. Тристан почувствовал, что его сердце слишком часто забилось при ее появлении, но это было ничто в сравнении с кувырком, который оно совершило, когда Мередит приветливо улыбнулась и двинулась к нему летящей походкой.

— Оставь немного времени для леди Нордем, потому что ты загораешься, когда видишь ее, — прошептала леди Кармайкл ему на ухо. — А я хочу видеть тебя таким как можно чаще. Я уже очень давно не видела тебя счастливым.

Тристан взял себя в руки и закрыл внезапно открывшийся рот.

— Ты начиталась романтических книг, мама, — пробормотал он, наблюдая, как Мередит подходит к распахнутой двери. — Я не изменился с появлением леди Нордем; счастливый у меня вид или нет — это ничего не меняет.

С задрожавших губ матери готов был сорваться протест, но Тристана спасла Мередит.

Она вошла с широкой улыбкой и присела в реверансе, как того требовал этикет.

— Добрый день, милорд и миледи, — произнесла она. Леди Кармайкл перенесла внимание на гостью, но ее вымученная улыбка свидетельствовала о том, что она не поставила точку в разговоре. Пока она приветствовала Мередит, он воспользовался возможностью еще раз рассмотреть неожиданную гостью.

Мередит теперь стояла совсем близко, он уловил слабый аромат ее духов — сирени и какой-то экзотической пряности. Чувственный и запретный, совсем как она сама.

Но она была помехой… Вот почему он не хотел, чтобы она приезжала. Он был совсем близок к цели, к завершению дела, которое терзало его почти два года. И он уже знал, как на него подействует ее присутствие. Все его просчитанные усилия и жертвы окажутся напрасными, если он потеряет контроль над собой.

Голос матери пробился через завесу его неуместных мыслей:

— Леди Нордем, я так рада вашему приезду. Ваше путешествие из Лондона было не слишком утомительным?

Мередит приветливо улыбнулась:

— Мне повезло, дороги на всем пути оказались хорошими, сухими. Хотя пришлось пережить несколько неприятных моментов, когда одна из моих лошадей лишилась подковы. Все было быстро улажено, но мне пришлось задержаться. Надеюсь, это не помешало вашим планам?

Мать Тристана отрицательно покачала головой: — Ничуть, моя дорогая. Вы приехали последней, но сразу же за всеми остальными. Никакого беспокойства, правда, Тристан?

Тристан неотрывно смотрел на соблазнительный рот Мередит, произносящий слова, и так погрузился в созерцание, что полностью отрешился от всего остального. Когда мать обратилась к нему, он едва мог сообразить, о чем шла речь. О да, о том, что Мередит приехала последней.

— Совершенно никакого.

Тристан взглянул на Мередит и увидел, что она пристально вглядывается в него. На миг ему показалось, что в глубине ее синих глаз прячется сильное волнение. Волнение, которое трудно объяснить случайной встречей и незначительным разговором. Гнев, страх… желание. Сокровенное и опасное желание, которое нашло откликв его крови.

Он отвел взгляд. Как ни сокрушалась его мать, но именно по этой причине он так долго оставался один. Желания. Он не мог позволить, чтобы они отвлекли его от главного.

Мередит вскинула голову.

— Что с вами, милорд? Вы очень бледны.

При этих словах взгляд леди Кармайкл переместился на Тристана, и морщинки в уголках ее рта стали глубже. Чувство виныохватило его.

— Уверяю вас, вы ошибаетесь, леди Нордем, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. — Со мной все в порядке.

— Хм…

Похоже, она не поверила. То, как ее глаза прошлись по его фигуре, оставило у него неприятное ощущение, словно от допроса. Конечно, это было нелепо. Она просто рассматривала его.

— Я рада, если ошиблась, милорд, — сказала Мередит, пожав плечами. — Потому что, как я слышала, сегодняшний вечер обещает стать событием.

Он молча кивнул. Господи, да, ежегодные суаре были впечатляющими спектаклями. Но на этот раз существовала особая цель. Он посмотрел на мать, которая переводила взгляд с него на гостью и обратно. Ему нелегко было видеть, что она полна надежд, которые он не в силах оправдать, сколько бы ни влекла его призывная песнь сирены.

Слегка поклонившись, он прервалМередит:

— Прошу извинить меня, миледи, но, как вы сказали, этот вечер — большое событие, поэтому мне надо за многим проследить. Теперь, когда вы прибыли, я в полной уверенности, что матушка распорядится, чтобы вас удобно устроили. Я увижу вас вечером за ужином.

Леди Кармайкл была возмущена таким вопиюще неподобающим нарушением этикета. Мередит удивленно подняла брови, глядя, как он, кивнув, удалился.

Быстро идя по коридору, Тристан качал головой. Сложно существовать в рафинированной среде, когда ты владеешь опасным секретом, отравляющим твою жизнь. Изображать джентльмена с каждым днем становилось все невыносимее. Он мог только надеяться на скорое решение загадки. Только после этого он сможет вернуться к жизни, которую вел раньше. Жизни, которая остановилась в момент последнего вздоха его брата.

Мередит смотрела на то место, где только что стоял Тристан, и слышала стук своего сердца. В его глазах она увидела глубокое отчаяние. Те же самые признаки вины и внутренней борьбы, которые она заметила в Лондоне несколькими днями раньше. Тристан явно сражался с внутренними демонами, но было ли это ужасное предательство, доказать которое ее послали? Или что-то другое?

Мередит не знала. Она ничего не знала, за исключением того, что ей хочется броситься ему вдогонку и умолять открыться ей. Ей хотелось успокоить его. Помочь ему.

И менее всего она хотела бы уничтожить его. Даже если бы это было неизбежным, если бы обвинения оказались справедливыми.

— Простите.

Мередит вздрогнула, когда леди Кармайкл легко дотронулась до ее руки.

— Очем вы?

Леди Кармайкл грустно улыбнулась:

— Мой сын был невежлив. Я прошу прощения за то, что он не стал дожидаться, пока вас проводят в ваши комнаты.

Мередит покачала головой, и когда ее рука легла поверх дрожащей руки леди Кармайкл, ее доброта не была притворной. Не важно, что эта женщина понятия не имела, с какой целью появиласьздесь Мередит. Как любая хорошая мать, леди Кармайкл хотела одного — чтобы ее сын был счастлив. Мередит с болью наблюдала за лицом этой женщины и думала о своей матери, которая рано умерла и не могла защищать и утешать ее. С тех пор она не знала материнской любви. В последние годы она почти не видела своих тетю и дядю, редко бывала на семейных сборах, несмотря на то, что прожила в их семье почти десять лет.

— Не тревожьтесь, миледи, — мягко успокоила ее Мередит. — Я понимаю — у лорда Кармайкла столько обязанностей в связи с устройством этого вечера и… с другими делами. Я, разумеется, не настаиваю на его внимании и нисколько не обижаюсь.

С лица леди Кармайкл исчезла озабоченность, она пожала руку Мередит:

— Благодарю вас. Остальные гости сейчас в своих комнатах, но, может быть, после длительного путешествия вам захочется немного размять ноги. Не прогуляетесь ли вы со мной по саду?

Мередит опешила. Ее светлость явно хотела ближе сойтись с ней, причем без всякого другого намерения, кроме сватовства. Приняв приглашение, она получила бы шанс больше узнать о том, чем занимается Тристан, а также собрать информацию о его имущественном положении и о других гостях, которые могут иметь отношение к ее расследованию.

В других обстоятельствах она бы подпрыгнула от радости, что появилась такая возможность. Но при взгляде на честные зеленые глаза леди Кармайкл, такие же, как у ее сына, она почувствовала укол совести, который заставил ее заколебаться.

— Конечно, если вы не слишком устали, — сказала леди Кармайкл, чуть отступая.

Мередит выпрямилась. Как глупо. Она здесь не для того, чтобы заводить друзей и осуществлять скрытые желания. Она здесь, чтобы выполнить задание. Ей следует избавиться от неуместных чувств. Мередит не может позволить, чтобы они повлияли на ее объективность.

— Я с удовольствием пройдусь с вами, миледи, — ответила она. — Я много наслышана о здешних садах.

Леди Кармайкл с улыбкой взяла ее за руку и повела к дверям в сад. Они прошли по аккуратной дорожке с красиво подрезанными кустиками по обеим сторонам и дошли до великолепного сада. Глядя на ухоженные рады огородных растений и яркие цветы, от которых невозможно было оторвать взгляд, Мередит забыла про все свои планы.

— Они прекрасны, — со вздохом сказала она, прижимая руки к сердцу.

Леди Кармайкл засияла от гордости.

— Наша семья всегда гордилась своим садом, — призналась она. — Сад начал сажать прапрапрадед Тристана, а его сыновья и внуки долгие годы продолжали заниматься им, каждый вносил изменения по своему вкусу.

Удивленная Мередит остановилась.

— Даже лорд Кармайкл?

— О да. Около года назад Тристан распорядился высадить вон те кусты сирени вдоль северной стены. — Ее улыбка погрустнела. — В память о брате Эдмунде.

Мередит задумчиво разглядывала цветущие кусты. Она никогда не предполагала, что Тристана могут интересовать растения. Все, что она знала о Тристане и что она вычитала в его досье, говорило о нем как о человеке закрытом и холодном. Но вряд ли может быть холодным человек, любящий свой сад.

И еще… когда она разговаривала с ним лицом к лицу, у нее сложилось другое впечатление, не соответствующее такой характеристике.

— У вас сделалось суровое лицо, — сказала леди Кармайкл, нахмурившись. — Надеюсь, вы не судите о моем сыне по его недавней оплошности?

Мередит удивленно посмотрела на свою спутницу и отрицательно покачала головой. Но ни слова не прибавила к молчаливому отрицанию. Она давно уже знала, что в большинстве случаев лучше предоставлять возможность говорить другим. Сами того не сознавая, люди часто сообщают очень важные факты, если их внимательно слушают.

Констанс вздохнула:

— Некоторые считают Тристана высокомерным. Даже гордецом. Но это не так. Вот только последние несколько лет изменили его.

Мередит перевела дыхание, ожидая продолжения.

— Признаюсь, я сама заметила, что он изменился, — неуверенно сказала она. Сбор сведений требует большого искусства. Здесь противопоказана спешка, требуется большая осторожность и точность.

Леди Кармайкл смотрела теперь куда-то вдаль, и не требовалось больших усилий, чтобы понять, о чем она думает. Она думала обо всех дорогих ее сердцу мужчинах, которые взращивали этот сад и которых уже не было на свете. И конечно, о Тристане.

— Иногда мне кажется, что для Тристана было бы лучше оставаться беззаботным юнцом, каким был его брат, — с грустинкой в голосе сказала она. — Но сама жизнь и отец Тристана не позволили ему этого. Мой муж был хорошим человеком и очень любил всех наших детей, но он многого ждал от Тристана. И многого от него требовал.

Мередит кивала, впитывая информацию.

— Порой меня пугало, что Тристан принимал наставления отца слишком близко к сердцу. — Леди Кармайкл вздохнула. — Он был еще слишком молод, когда умер мой муж. Тристан сделался маркизом, наследником многих владений, от него теперь стали зависеть жизни многих людей. Он заменил отца двум младшим детям.

Мередит вспоминала, что ей известно о прошлом Тристана. Он унаследовал имущество и титул, когда его младшая сестра, Селеста, которая в прошлом сезоне очень удачно вышла замуж, и его брат Эдмунд еще жили дома. Она хорошо себе представляла, какая трудная задача встала перед ним.

Не потому ли он оказался вовлеченным в какие-то подозрительные дела? Не успел насладиться безумствами молодости?

Нет, не то. Если бы Тристан захотел предаться безумствам, для этого можно было бы избрать другие способы, не вступая на путь предательства. Что-то другое должно было склонить его к преступлению.

Бросив взгляд в сторону леди Кармайкл, она сказала:

— Разумеется, смерть отца заставляет измениться любого мужчину. Многие при этом могут ожесточиться.

Констанс вздохнула и покачала головой:

— Нет, Тристан не из таких. Хотя я переживала, что он лишился радостей юности, в действительности, став маркизом, он прекрасно себя чувствовал. Он сильно изменился позже. После смерти моего младшего сына. — Ее дыхание прервалось, она вынула из кармана кружевной платочек, чтобы вытереть слезы, внезапно заблестевшие в уголках ее глаз.

Мередит сочувственно вздохнула, а голова ее между тем лихорадочно работала в поисках недостающих фактов. Эдмунд Арчер был на семь лет моложе Тристана. Он погиб на военной службе. Если Констанс права, подозрительное поведение Тристана может быть как-то связано со смертью его брата. Чтобы продвинуться дальше, может потребоваться дополнительная информация из Лондона.

Рука Мередит легла на плечо леди Кармайкл и легонько сжала его.

— Я очень сочувствую горю вашей семьи.

Мать Тристана улыбнулась, но лицо ее осталось печальным.

— Спасибо. Потеря была тяжела для всех нас, но Тристан пережил ее гораздо тяжелее других. В нем кипел и вырывался наружу гнев, он уже не мог стать прежним. — Ее взгляд переместился на Мередит. — Я надеюсь, что он успокоится, женится. Может быть, тогда он снова начнет улыбаться.

Под пристальным взглядом спутницы кровь прилила к щекам Мередит. Она так привыкла не выказывать истинных чувств, что открытость ощущалась ею как неловкость.

Леди Кармайкл отвела взгляд, дав передышку Мередит, которая не знала, как отреагировать на эти слова.

— Наверное, вам кажется странным, что я так много рассказала вам о семейных проблемах, — будто извиняясь, начала она.

Мередит повела плечом, хотя внутренне согласилась с ее словами. Она надеялась узнать что-нибудь полезное для себя, но не ожидала такой откровенности.

— Я потому рассказала вам все это, что знаю — вы перенесли похожие испытания, когда умерли ваши родители. — Леди Кармайкл улыбнулась: — Вам ведь очень нравился мой сын, не правда ли?

Мередит прерывисто вздохнула:

— Да, миледи. Думаю, вы могли бы назвать нас друзьями детства.

Леди Кармайкл кивнула:

— Может быть, возобновление этой дружбы пошло бы ему на пользу. — Она похлопала Мередит по руке. — Уверена, вы устали и хотели бы отдохнуть до ужина. Не вернуться ли нам в дом?

Мередит слабо кивнула, испытывая облегчение. Как тайного агента ее, конечно, должно было разочаровать то, что разговор закончился. Леди Кармайкл — настоящий кладезь информации о Тристане, она открыла ей глаза на несколько возможных причин, побудивших Тристана связаться с преступниками. Но женщина в ней не желала соглашаться с этими выводами. Разговор, коснувшийся утраты близких и давно позабытых дней, пробудил в ней душевное волнение, которое сейчас было лишним.

Когда они шли к дому, Мередит украдкой взглянула на леди Кармайкл. Ее мысли вернулись в те далекие годы, когда Констанс гладила ее по голове, говорила ей добрыеслова и приветливо улыбалась. Одинокая девочка, она с жадностью впитывала знаки внимания, которые ей были слаще конфет. Много позже Констанс оставалась единственной, кого она вспоминала. Славная, сострадательная женщина.

Мередит пронзило чувство вины. Она использовала доброту Констанс против нее и ее любимого сына. Хуже того: она знала, что эта женщина смотрит на нее как на возможную пару Тристану и не имеет ни малейшего представления о том, каким подлецом он может оказаться. Отвсего этого у Мередит заболела голова. Когда они вошли в дом, леди Кармайкл с улыбкой сказала:

— Симпсон проводит вас в вашу комнату. Пожалуйста, не раздумывая, звоните, если вам что-нибудь будет нужно. — Она слегка пожала ей руку. — Я очень рада, что вы здесь, дорогая. Увидимся за ужином.

— Благодарю вас, миледи, — пролепетала Мередит. — Я буду рада.

Но она не была рада. Поднимаясь по лестнице вслед за лакеем, а затем идя по длинному коридору, она думала только о том, что ей следует сделать немедленно. И о том, сколько жизней разрушится, если она найдет то, что ищет.

Лакей, поклонившись, ушел, оставив ее одну в превосходно обставленной комнате, на обстоятельный осмотр которой у нее не было времени. Пришла горничная, помогла ей снять накидку и шляпку. Мередит вздохнула. Необходимо снова приниматься за работу.

Прежде всего надо написать домой и попросить узнать подробнее об обстоятельствах трагической гибели Эдмунда Арчера. Затем нужно собраться с мыслями и подумать о деле, а не о том, какие последствия оно может иметь для этой перенесшей много утрат семьи и для ее главы.