"Радуга под окнами" - читать интересную книгу автора (Бобошко Константин Клементьевич)

Голубоглазые дармоеды

Если перелистать творения поэтов, особенно тех, что жили и писали до Октябрьской революции, редко у кого из них не встретятся стихи, воспевающие синие васильки, красующиеся среди золота хлебных колосьев. Чем же они привлекали внимание служителей муз? Наверное, только внешностью. Ведь голубые васильки — очень вредные сорняки.

Но поэты видели в них украшение земли. А некоторые — даже посланцев неба, поскольку они напоминают своей окраской небосвод.

Одно время васильки ничего и не подозревали о своем столь возвышенном положении на земле. Цвели они среди хлебных колосьев и горевали. Люди обращали внимание на зреющие хлеба, а их и взглядом не удостаивали. И вот однажды, когда Церера — римская богиня жатвы и земледелия — обходила хлебные поля, васильки пожаловались ей на свою горькую судьбу:

— Дай нам колоски с зернами, чтобы мы слились с хлебными колосьями, склоняющимися под своей тяжелой ношей до земли. Или позволь нам расти где-нибудь отдельно, как и всем другим цветам.

— Нет, — возразила богиня, — я поместила вас среди хлебных полей не для того, чтобы вы давали людям пользу. Ваше назначении гораздо выше — вы посланцы самого неба. И должны потому постоянно напоминать землепашцам о милости неба, дающего им хлеб.

Услышав эти слова, васильки склонились в благодарности. Они перестали жаловаться и загордились своим выдающимся положением и высоким назначением…

Любопытные суеверия, связанные с васильками, сложились у хлеборобов еще в давние времена. Германские крестьяне верили, например, что в цветках васильков сидит какой-то полевой леший. Он зорко следит за работающими в поле жнецами и как только увидит, что кто-нибудь из них начинает лениться, нападает на ленивого. И тогда этот крестьянин обязательно заболеет. Очень удобное для хозяев суеверие. Батракам, гнущим на них спины от зари до зари, нужно бояться не только хозяйского глаза, но и василькового лешего, которого в Германии почему-то называли ржаным козлом.

В некоторых местах молодых крестьянских девушек даже специально предупреждают перед выходом в поле:

— Работай хорошенько. Берегись, а то ржаной козел зашибет…

Девушки с суеверным страхом идут на поле. Весь день они, согнувшись, подрезают тяжелыми серпами колосья и со страхом поглядывают на голубые цветы, попавшие им в горсть вместе с хлебными стеблями. От тяжелой работы на жаре, от утомления кто-нибудь из девушек заболеет. И тогда по селу шепчутся: — Это ее ржаной козел зашиб…

По цветам василька гадали. И не молодые девушки, поджидающие своих суженых, а кряжистые, бородатые крестьяне. Загрубевшими мозолистыми руками срывали они осенью плод василька и считали в нем семена. Сколько семечек, столько талеров дохода принесет мера ржи в следующем году…

Но если подойти к этому гаданию критически, то все расчеты нужно бы делать наоборот. Ведь чем больше семян дадут васильки, тем больше появится весной сорняков и они сильнее заглушат хлебные посевы. А если на васильки неурожай, то хлеба в тот год свободно вздохнут: сорняки притеснять их не будут.

Только что-то не слыхать о плохих урожаях на васильки. Сорняки, выходит, более ожесточенно борются за место под солнцем, чем хлебные растения, избалованные уходом и вниманием земледельцев.

У полевого василька довольно интересные цветки.

То, что вы видите среди золотых хлебных колосьев или где-нибудь рядом с полем, не цветок, а соцветие. Такое же, как у подсолнуха или ромашки. Его зубчатые лепестки-воронки — нарядная вывеска. Все их назначение заключается в привлечении насекомых — цветы совершенно бесплодны. И если бы у васильков имелись только они, в ближайшее время хлебных сорняков и днем с огнем нельзя было бы найти.

Но у васильков есть и настоящие цветки. Расположены они в середине соцветия и устроены очень интересно.

В центре цветка — столбик, как у всех цветков. Вокруг него — нити тычинок, тоже как у других. Но пыльники, которым положено быть на тычинках, срослись в трубочку. И наполнена эта трубочка пыльцой. Как же пыльца попадет на другой цветок, если она так спрятана? Оказывается, части цветка могут двигаться, словно механизм с заведенной пружиной.

Вот села на цветок пчела. Ей некогда долго рассиживаться, надо скорее наполнить зобик нектаром и отнести в улей. Пчела засовывает хоботок в цветок и начинает шарить им, отыскивая скрытый в недрах сладкий сок. При этом хоботок неизбежно прикоснется к тычинкам. И в тот же миг все они присядут и притянут вниз сросшиеся трубочкой пыльники. Трубочка опустится, но на ее пути оказывается столбик цветка. Он входит внутрь и выдавливает комочек пыльцы, которая сразу же прилипает к волоскам на туловище пчелы.

У василька и плоды очень интересные. Они также способны двигаться — ползать по земле. У них на верхушках хохолки из жестких щетинок. В сухую погоду щетинки растопырены и приподымают конец плодика так, что он лежит, как бы упершись о землю вытянутыми руками. Но как только увеличится влажность воздуха, щетинки отсыреют, и плодик ляжет на землю. Подсохнув, щетинки снова начнут становиться дыбом, они несколько подвинут плодик.

Конечно, передвигаются семена васильков каждый раз на очень небольшие расстояния. И эти «шажки» делают они не так уж часто. Но все же могут расползаться от материнского растения, если ветер забудет подхватить их и разнести в разные стороны.

По полевым дорогам, распугивая стрекотом кузнечиков и оставляя позади клубы пыли, мчится мотоцикл. На спине мотоциклиста подпрыгивает толстая сумка. Почтальон спешит в поле с важными известиями.

— Алена! — кричит он еще издали. — Аленушка! Иди сюда — про тебя стихи в газете напечатаны.

Девушка краснеет:

— Шутишь.

— Нет. Верно. Вот газета. Читай.

Алена читает. Щеки ее покрываются густым румянцем, брови сходятся над переносицей, и она говорит:

— Ну я ему покажу, как срамить меня на всю область. Вези меня в село.

Почтальон ничего не понимает. Но заводит мотор, и мотоцикл, петляя по запутанным степным дорогам, мчится в село. И вот Алена в районной редакции:

— Да вы знаете, что наделали? Я теперь сраму не оберусь. Вы вот стихами описали, как я на своем поле букетами васильки собираю. А ведь они — злостные сорняки. Потому у меня и урожаи высокие, что с сорняками, с васильками разными, мы настоящую войну ведем. А вы пишете… Будто мое поле сорняками заросло.

Сконфуженный поэт краснеет и бледнеет. Он хотел сделать лучшей звеньевой приятное, а вышло наоборот.

Даже стихи, получается, надо писать только о том, что хорошо знаешь. А то можно в неудобное положение попасть…

Доказано, что при сильном засорении васильками посевы озимой ржи в два, а то и в три раза дают меньшие урожаи. Считайте сами. Обычно озимая рожь дает четыре-пять стеблей на кусте. А когда в нее заберутся васильки, то больше одного-двух стеблей не бывает.

Сорняки отнимают у культурных растений воду и пищу. Они выпивают воды в два раза больше, чем культурные злаки, в посевы которых забираются воровским путем.

Но и это еще не все. Сорняки перехватывают тепло. Там, где много сорняков, почва на 3–4 градуса холоднее, задерживается развитие культурных растений. Вместе с теплом сорняки отнимают и свет. Стебли культурных растений тянутся кверху, становятся тонкими и непрочными. При дождях и ветрах они гнутся, полегают и рассыпают зерно из колосьев.

На сорняках кормятся различные вредители, на них появляются болезни, которые быстро перебираются на более нежные стебли культурных растений и приносят посевам страшный вред.

Вот какие они, васильки.

Ничего не скажешь — замечательно приспособились голубоглазые дармоеды: и пыльцу они зря не разбрасывают, а ловкими движениями обмазывают ею насекомых, запустивших хоботки внутрь цветков. И семена их переползают с места на место, чтобы захватить как можно больше земли, расселиться подальше. Да и само растение раньше своих соседей старается поймать солнечные лучи и более жадно пьет влагу, чем другие. И потому без воды даже в сухое время оно вряд ли останется…

Один из способов борьбы с сорняками основан на их жадности.

Ученые отыскивали средства для усиления роста растений. И нашли. Их так теперь и называют ростовыми веществами. Но когда поглубже изучили действие этих замечательных веществ на растения — обнаружили удивительную вещь: растения относятся к ним по-разному.

Наиболее жизнеспособные сорняки, двудольные, отзывались на самые малые дозы. Культурные злаки, как известно, однодольные. Они оказались более «толстокожими» и требовали гораздо больших количеств ростовых веществ.

Но когда увеличенные дозы давали сорнякам, они «объедались» так, что заболевали и чахли. И ученые подумали: нельзя ли использовать ростовые вещества для борьбы с сорняками и одновременно для придания силы культурным злакам, ради которых, собственно, и производятся посевы на таких огромных площадях.

И вот над зелеными пшеничными разливами летит самолет. Сзади него тянется широкий хвост распыленной на мельчайшие капли «росы жизни». Она оседает на стеблях пшеницы и раскинутых между ними листьях сорняков, старающихся захватить побольше площади и солнечного света.

Сорняки, по своему обыкновению, жадно пьют «росу», изготовленную на химических заводах. И через несколько часов их листья мертвеют, стебли вянут, никнут и падают под ноги хлебным стеблам, которые, получив помощь, набираются богатырских сил и растут еще пышнее.

Все это очень напоминает старую-старую легенду об источнике с живой водой.

На много километров раскинулись сожженные солнцем пустынные пески. Если босыми ногами пройти по песку расстояние, на которое можно бросить камень, подошвы покроются волдырями, словно человек ступал не по земле, а по раскаленной плите. А в центре пустыни под прохладной тенью вечно цветущей пальмы выбивается на поверхность источник с водой, отливающей серебром.

Это и есть «вода жизни», чудесная вода, дающая человеку богатырские силы. Но не каждому идет она впрок.

Если путник с растрескавшимися от жажды губами припадет к источнику и будет не отрываясь пить через меру — он поднимется на ноги дряхлым стариком и не преодолеть ему трудного пути до следующего колодца. А если человек выпьет, сколько надо, — станет таким сильным, что сможет одолеть любой путь, не чувствуя усталости, встретится с любым врагом и не почувствует страха.

Так и ученые, создавшие препараты для химической борьбы с сорной растительностью — гербициды, наделили их силой сказочной «воды жизни». Жадные сорняки от них гибнут, а хлеба крепнут и увеличивают урожаи.