"Северная Аврора" - читать интересную книгу автора (Никитин Николай Николаевич)

3

Миновав грязный и скользкий глинистый спуск, Потылихин и Зенькович добрались до широко разлившейся Кузнечихи. Колеса пролетки и копыта лошади застучали по деревянному мосту.

Пахло болотом. Берега Кузнечихи были забиты лодками.

Проехав мост, пролетка поднялась на замощенную булыжником площадь. Сквозь листву белели купола большой церкви, обнесенной железной оградой.

Кучер-боец обернулся и, наклонившись к Зеньковичу, проговорил шепотом, будто боясь, что его услышат:

– Вытягнем ли?

– Вытянем… – спокойно ответил Зенькович. – Не сразу, конечно, но вытянем. Ни Москва, ни Ленин без помощи нас не оставят. Никогда русские люди в кабале не жили, а теперь и подавно не будут!..

Пролетка закачалась по ухабам раскисшей от дождя дороги. Зенькович сидел, привалившись к спинке пролетки. Глаза его были полузакрыты. «Спит», – подумал Потылихин, но в ту же минуту Зенькович открыл глаза и заговорил с ним. Они стали вспоминать фамилии коммунистов, оставшихся на лесопильных заводах Маймаксы.

– Хороший народ, – повторял Зенькович, – очень хороший, крепкий народ.

Видно было, что он старается представить себе будущее, намечает план сопротивления, подсчитывает силы, на которые можно будет опереться в тяжелой подпольной борьбе.

У домика с двумя окошками и несколькими вытянувшимися вдоль фасада чахлыми подсолнухами Потылихин остановил кучера.

На крылечке показался хозяин.

– Кто там? – тревожным голосом спросил он.

– Это я с военкомом, – ответил ему Потылихин. – Ты один?

– Нет, у меня ребята с завода и еще доктор Маринкин. Обсуждаем, где завтра выставить наш отряд.

– Вот и хорошо. Мы, Греков, к тебе как раз по этому поводу.

Этого пожилого рабочего из судоремонтных мастерских, коренного соломбальца, лично знали некоторые местные большевики. С Базыкиным и Потылихиным, кроме того, его связывала даже старая дружба. В партию он был принят буквально за день до всех этих страшных событий, так что ни большинству рабочих, ни тем более инженерному составу из царских офицеров не было известно о его партийной принадлежности.

Зенькович надеялся воспользоваться этим обстоятельством, то есть возможностью даже при интервентах через Грекова, степенного и уважаемого человека, осуществлять всякого рода связи с подпольем, которое ему еще надо было организовать.

Потылихин и военком зашли в сени вслед за хозяином. В темноте завозились и закудахтали куры.

В кухне сидели на лавке двое рабочих. Третий гость, доктор Маринкин, заслоняя широкой спиной маленькое окошечко, сидел на табурете.

– А ты зачем здесь? – спросил его Зенькович.

Доктор Маринкин выпрямился и, разгладив пальцами пышные усы, спокойно проговорил:

– Зачем я, товарищ комиссар?… Завтра сочту своим долгом явиться в рабочий отряд. Как же иначе?

Зенькович кивнул головой, как бы подтверждая, что другого ответа он от Маринкина и не ожидал. Затем военком взглянул на двух молодых рабочих, сидевших на лавке. Один из них, узкоплечий, с решительными и горячими глазами, заговорил первым:

– Лучше умереть, товарищ Зенькович, но не сдаваться…

– Надо не умирать, а побеждать! – остановил его военком. – Умереть легко, победить трудней. Твоя жизнь нужна родине…