"Северная Аврора" - читать интересную книгу автора (Никитин Николай Николаевич)3Офицер оказался американцем. Он назвался лейтенантом Питмэном. Комната, где его допрашивали, принадлежала учителю. В ней стояли старенький диван, письменный столик и фикус в деревянной кадке. За столиком, спиной к свету, сидел Фролов. Он допрашивал пленного лейтенанта, сидевшего напротив него на самом краешке табуретки. Справа, на другой табуретке, не спуская глаз с офицера, застыл Воробьев. На протяжении всего допроса он ни разу не шевельнулся. Павлин пристроился в углу дивана. Боец с винтовкой, стоявший около школьной карты России, холодными серыми глазами следил за офицером. Лейтенант Питмэн был бледен. Рассказывая о себе, он тупо глядел на свои грязные башмаки из красной кожи с утиными плоскими носами, на забрызганные грязью обмотки, на поцарапанные во время бегства руки. Ему все время вспоминались слова его непосредственного начальника, уверявшего, что большевики расстреливают всех пленных англичан и американцев. Ни о чем другом лейтенант Питмэн сейчас думать не мог. – Вы утверждаете, что были в Мурманске и Архангельске, – говорил Фролов, перебирая отобранные у пленного документы. – Так? И что только вчера прибыли в Усть-Важское? – Да, все это так, – отвечал Питмэн. – Я прибыл только вчера и ничего не знаю… Клянусь вам! – Кто этот человек в крагах, что был с вами? – Не знаю. – Позвольте, но вы же не на прогулку отправлялись? – сказал комиссар. – Это было бы слишком глупо – брать с собой людей и не знать, кто они. – Я знаю только, что он из контрразведки. – Но его фамилия?… Фамилия человека в крагах? – Я не знаю… Клянусь вам… – пробормотал американец. – Это русский. – Это не русский, а один из купленных вами (Фролов все время сдерживался, однако сейчас невольно повысил голос). Говорите фамилию! Вы обязаны были ее знать. Офицер подался назад и обхватил руками голову. – Я не помню! Голахти… Что-то вроде этого… Его фамилию мне не называли. – Кто начальник контрразведки? Английский или американский офицер? – Американский… Но я его не знаю… Я только вчера прибыл. Я простой офицер полевой разведки и никогда не участвовал в таких делах. – Голос лейтенанта сорвался. – Послушайте, вы же не ребенок… Как фамилия начальника контрразведки? – Может быть, это выглядит глупо, но я действительно не знаю, – пролепетал Питмэн. – Это ужасно… Но я не знаю! Как только я прибыл, меня сразу послали… – У него вырвался стон. – Простите меня, умоляю вас… Я лично не имею никакого отношения к контрразведке, клянусь богом! – Чем вы это докажете? – Я вам все расскажу… Все, что нужно… Все, все! Но о контрразведке я ничего не знаю. Я только офицер полевой разведки! Я простой офицер полевой разведки, – чуть не плача, повторял он. Даже не зная английского языка, нетрудно было понять смысл этой сцены. – Все ясно, Павел, – усмехнулся Павлин, поднимаясь с дивана. – Показала себя Америка! Не глядя на Питмэна, комбриг вышел из комнаты. Допрос продолжался. Питмэн сообщил, что в устье Ваги на днях был перевооружен большой пассажирский пароход «Опыт». – По существу это наша главная батарея, – рассказывал он. – Она состоит из шести орудий! Калибр – семь три четверти дюймов и восемь дюймов. – Какие суда входят в англо-американскую флотилию? – спросил Фролов. – В состав Северодвинской флотилии входят: броненосная лодка «Хумблер», четыре монитора, речные канонерские лодки «Кокхефер», «Глоувворн», «Крикет», «Сигала» и несколько тральщиков… – ответил Питмэн. – В операции на Ваге будут участвовать плоскодонные мониторы… Вооружение их следующее… – Он назвал количество орудий и перечислил калибр. – Какие отряды находятся в районе Усть-Ваги? – Всякие… Есть и канадцы… Наши такие… Он назвал номера батальонов и подтвердил данные предыдущей разведки, рассказав, что на правом берегу Двины, у селения Ростовского, кроме белых частей, находятся еще и шотландцы. – Очень сильный отряд… С полевыми орудиями! Когда допрос кончился, пленного увели на комендантский пароход. Ночью его отвезли в Котлас. А из Котласа всех пленных иностранцев отправляли в Москву. И комиссар и Воробьев были довольны результатами разведки. Воробьев даже сказал комиссару: – У этого твоего Сергунько. Павел Игнатьевич, прямо собачий нюх… Ей-богу! Взял кого надо. |
||
|