"Демон-Апостол" - читать интересную книгу автора (Сальваторе Роберт)

ГЛАВА 1 ЖИЗНЬ БЕРЕТ СВОЕ

В комнате было темно, занавески задернуты, но сквозь них уже проглядывало серое предрассветное небо. Элбрайн инстинктивно протянул руку, чтобы коснуться любимой, — это всегда действовало на него успокаивающе — но ее рядом не оказалось.

Он приподнялся, с удивлением оглядываясь. Да, Пони не было в комнате. Элбрайн не привык спать в постели, тем более такой мягкой и удобной, как эта, предоставленная в их с Пони распоряжение жителями Кертинеллы. Вздохнув, он перекатился на бок, встал и потянулся. Подошел к окну, отметив мимоходом, что меч Пони не висит рядом с его собственным. Это, однако, не удивило его; окончательно проснувшись, он точно знал, где она.

Отодвинув занавески, он понял, что день уже наступил. Небо затянули плотные серые облака, но чувствовалось, что солнце поднялось над горизонтом. Дни стали заметно короче — шел декамбрий, двенадцатый и последний месяц года, и до зимнего солнцестояния осталось всего три недели.

Взглянув в сторону леса, Элбрайн увидел то, что и ожидал, — свет костра. Широко расставив руки и наскоро сделав несколько медленных приседаний, он натянул одежду, накинул плащ и взял Ураган, свой чудесный меч, выкованный эльфами и когда-то принадлежавший дяде Мазеру, — символ Элбрайна-рейнджера.

Его дом находился на краю деревни, и по дороге ему никто не встретился. Миновав загон и то, что осталось от сарая, который они с Джуравилем сожгли, убегая от монстров, захвативших Кертинеллу, он углубился в лес.

Снег толстым слоем покрыл землю около недели назад, но с тех пор стало заметно теплее. Сейчас низко над землей стлался густой туман, мешая разглядеть тропинки и голые кусты. Однако Элбрайн хорошо знал дорогу к маленькой, защищенной со всех сторон полянке, где обычно проходил их с Пони утренний ритуал: эльфийский танец с мечом, би'нелле дасада.

Элбрайн приближался к полянке совсем неслышно, чтобы не помешать Пони. Он хотел посмотреть, как она исполняет танец, когда думает, что за ней не наблюдают.

И вот он увидел ее; на сердце сразу же стало спокойнее, по телу разлилось приятное тепло.

Женственное, полностью обнаженное тело окутывала легкая туманная дымка. Густые светлые волосы, сейчас отросшие немного ниже уровня плеч, волной вздымались при каждом повороте; голубые глаза искрились. Прекрасный тонкий меч с гордым именем Победитель серебристо сиял в свете туманного утра или отсверкивал оранжевым, когда на него падал отблеск горящего рядом костра.

Пригнувшись, чтобы она его не заметила, Элбрайн не сводил с Пони взгляда. Подумать только, было время, когда она лишь мечтала освоить би'нелле дасада и подглядывала за ним, исполняющим этот танец. Какой хорошей ученицей она оказалась! Он восхищался ею, но при этом испытывал смешанные чувства. С одной стороны, его пленяли красота и совершенство ее движений, та степень гармонии, которой ей удалось достичь за столь короткое время, а с другой стороны… Да что греха таить, с другой стороны, его охватило вполне естественное желание. Они с Пони не были вместе с конца лета, с тех самых пор, как на пути в Санта-Мер-Абель, когда они еще только шли освобождать Смотрителя, она неожиданно нарушила их клятву воздержания и соблазнила его. Впоследствии Элбрайн не раз пытался снова воззвать к ее чувствам, но тщетно.

Сейчас, глядя на нее, он чувствовал себя околдованным. Такая гладкая кожа, такие изумительные изгибы тела, такие плавные, перетекающие друг в друга движения сильных, совершенных по форме бедер и ног. Нет, определенно, она самая красивая и желанная женщина на свете… До Элбрайна внезапно дошло, что он тяжело дышит, а все тело у него пылает жаром, хотя день был весьма и весьма прохладный!

Он развязал плащ, бросил его на землю и снял всю остальную одежду. Взял в руки меч и вышел из кустов. Пони заметила его, лишь когда он оказался на расстоянии шага. Испугавшись, она резко повернулась и не ответила на его улыбку.

Он не ожидал такой реакции — плотно стиснутые зубы, недобрый блеск голубых глаз. Однако последующее удивило его еще больше. Внезапным яростным рывком Пони вонзила меч глубоко в землю.

— Я… У меня и в мыслях не было помешать тебе, — запинаясь произнес он как потерянный.

Действительно, что он такого сделал? Они вместе упражнялись в би'нелле дасада вот уже на протяжении нескольких недель, совершенствуя стиль борьбы и стараясь добиться полной гармонии движений. В какой-то мере им обоим совместный танец с мечом заменял другую форму близких отношений — ту, от которой они по обоюдному согласию временно отказались.

Шея и плечи Пони блестели от пота. Единственной ее реакцией были тяжелое дыхание и прикованный к Элбрайну сердитый взгляд.

— Я могу уйти, если пожелаешь… — начал было он.

Однако внезапно Пони прервала его. Выбросив вперед руку, она ухватила его за волосы, притянула к себе, поднялась на цыпочки и впилась ему в губы жадным поцелуем.

Не выпуская из рук меча, Элбрайн обнял ее, хотя все еще несколько скованно, не зная точно, как далеко ему будет позволено зайти.

Пони, похоже, не возражала. Напротив, ее поцелуй становился все более страстным, все более жаждущим. Элбрайн больше не был эльфийским воином. Однако у него хватило разумения в конце концов слегка оттолкнуть Пони, прервать поцелуй и вопросительно взглянуть на нее. Ведь они недаром отказались от интимных отношений, несмотря на то что ни от кого не скрывали своей любви и были — в глазах всех, кто знал их, в своих собственных сердцах и, как они верили, в глазах Бога — мужем и женой. Однако обязанности Пони были слишком ответственны и сопряжены с опасностью не меньше, чем служение Элбрайна, чтобы стоило идти на риск возможной беременности.

Все это она и прочла в его взгляде, но вместо ответа лишь глухо заворчала, выхватила у него меч, швырнула его на землю, обняла Элбрайна и снова впилась губами в его губы, водя руками по спине и бедрам.

Никаких сил сопротивляться у него не осталось. Он хотел Пони слишком страстно, любил слишком горячо. Продолжая целовать Элбрайна, она резко опустилась на землю, потянув его за собой. Он начал было действовать, как всегда, медленно и не спеша, наслаждаясь каждым моментом их любовного слияния.

Ничего не получилось. Пони набросилась на него, как изголодавшийся зверь на добычу. На этот раз их слияние было быстрым и оглушительным, оставив Элбрайна в полном смятении мыслей и чувств. Прежде они всегда любили друг друга с нежностью и теплотой, с ласковыми поглаживаниями и бессмысленным, но таким приятным лепетом влюбленных. Сейчас все происходило исключительно на физическом уровне; звуки, срывавшиеся с губ Пони, выражали яростное желание, и ничего больше. Элбрайн, конечно, прекрасно понимал, что эта внезапно прорвавшаяся ярость нацелена не на него, а на весь мир; просто благодаря ему, Элбрайну, она обрела возможность излить ее. Таким образом она освобождалась от ужаса и боли, накопившихся в ее душе. И Элбрайн подчинился, попытался дать Пони то, что ей, по-видимому, в данный момент больше всего было нужно.

Когда все закончилось, они, завернувшись в плащ Пони, сидели у костра в объятиях друг друга, не произнося ни слова. Слишком ошеломленный и переполненный чувствами, испытывая облегчение и усталость, Элбрайн задремал и не заметил, как Пони выскользнула из его объятий.

Когда он очнулся, она сидела рядом с тем местом, где лежали их мечи, завернувшись в плащ Элбрайна. Вид у нее был отсутствующий, на щеках блестели слезы.

Чувствуя смущение, он перевел взгляд вверх, на пустое серое небо. Она тоже смущена, понял он и решил набраться терпения не задавать никаких вопросов. Она сама придет к нему и все объяснит, когда…

…когда будет готова.

Спустя час, когда он вернулся в Кертинеллу, там уже кипела обычная дневная суета. Он пришел один. Пони покинула его, так и не сказав ни единого слова. Просто нежно поцеловала то ли в знак извинения, то ли чтобы показать, что с ней все в порядке. Элбрайн не нуждался ни в каких извинениях и на данный момент удовлетворился таким «объяснением»; однако, что бы ни сказала или сделала Пони, это не развеяло его опасений за нее. То, что произошло между ними сегодня утром, было ей необходимо, дало успокоение и освобождение, но Элбрайн знал, что демоны в душе его возлюбленной еще живы.

Даже идя на встречу с Томасом Джинджервортом, он думал о Пони, ломал голову над тем, как ей помочь.

Элбрайн пришел раньше, чем они договаривались, однако Томас уже ждал его в сарае в самом центре деревни, выполняющем роль общего дома. Коренастый, невысокий мужчина, закаленный долгими годами нелегкого крестьянского труда, Томас при виде Элбрайна поднялся и протянул ему руку. Тот пожал ее, отметив, что кожа у него шероховатая, а рукопожатие сильное. Удивительно, но за все время их знакомства они впервые обменялись рукопожатием. И вдобавок смуглое лицо Томаса расплылось в широкой улыбке, что тоже случалось нечасто.

Все у него наконец сладилось, понял Элбрайн.

— Как дела у Полуночника сегодня, в такой прекрасный день? — спросил Томас. Элбрайн пожал плечами. — Ну-ка попробую угадать. Твоя очаровательная подруга прошла по деревне всего несколько минут назад оттуда же, откуда и ты, — из северной части леса.

Томас подмигнул ему, добродушно и без малейшего намека на непристойность, но лицо Элбрайна не изменило хмурого выражения.

— С караваном все в порядке. — Томас смущенно откашлялся и сменил тему разговора. — Жаль, что время упущено, а то можно было бы отправиться еще в этом году.

— Мы должны дождаться, пока мороз ослабеет.

— Мы? — с улыбкой спросил Томас.

С тех самых пор, как Элбрайн и Пони пришли в Кертинеллу, он пытался уговорить Полуночника сопровождать караван, который, по его замыслам, должен был направиться в Тимберленд. Однако Элбрайн отвечал уклончиво и был явно не склонен совершать это путешествие. Томас постоянно давил на него, но тщетно, хотя некоторые торговцы заявляли, что не дадут ни денег, ни припасов, если Полуночник не согласится сопровождать караван.

Элбрайн посмотрел в полное надежды, иссеченное ветрами лицо Томаса Джинджерворта и напомнил себе, что этот человек его друг.

— Я пойду с вами, — решительно заявил он. — Когда-то Дундалис был нашим с Пони домом. Мы не можем остаться в стороне, если речь идет о восстановлении его и других деревень.

— Но разве военные не рассчитывают на тебя? — спросил Томас.

Ни для кого не было секретом, что Полуночник помогал капитану Шамусу Килрони обеспечивать безопасность в округе. По слухам, они стали друзьями, и Пони тоже очень тепло относилась к этому человеку.

— Капитан Килрони полагает, что этому региону никакая опасность больше не угрожает, — ответил Элбрайн. — Похоже, он настроен отвести свою бригаду в Палмарис. Вчера Пони беседовала с ним… и, по-моему, хочет поговорить еще раз сегодня утром. — Томас кивнул, хотя явно не пришел в восторг от сообщения о возможной передислокации военных. — Она попытается убедить его задержаться тут еще на какое-то время, может быть даже на всю зиму, а весной уйти с нашим караваном на север. Ведь это в интересах короля — чтобы торговля с Тимберлендом восстановилась как можно скорее.

— Да уж, — ответил Томас. — Купец Комли, один из главных спонсоров нашего каравана, — личный друг короля Дануба Брока Урсальского. Комли и в голову не пришло бы даже задуматься о походе на север, если бы он не был уверен, что король хочет как можно скорее возобновить торговлю с Тимберлендом.

Логично, считали оба собеседника. Во время войны многие парусные суда затонули или пострадали во время стычек с «бочками» поври, а строевой лес, пригодный для изготовления мачт, поступал только из Тимберленда — местности, где находились деревни Дундалис, Сорный луг и На-Краю-Земли.

— Возможно, Комли или кому-то из его людей имело бы смысл также поговорить с капитаном Килрони, — сказал Элбрайн.

— Я обдумаю это, — ответил Томас. — Рад, что Полуночник и Пони будут с нами в этом опасном путешествии. Нет нужды доказывать тебе, что мои страхи не лишены оснований. Никто не знает, где находятся сейчас остатки армии демона. Может, на севере десять тысяч гоблинов, поври и великанов раскинули лагерь и преспокойно распевают кровожадные песни!

Элбрайн недоверчиво улыбнулся. Монстры на севере, конечно, наверняка есть, но не в таком количестве, как предположил Томас, поскольку организующая их сила в лице демона дактиля уничтожена.

— Хорошо бы Роджер He-Запрешь был здесь и тоже отправился с нами, — внезапно сказал Томас.

— Белстер найдет его, как только тот вернется в Палмарис.

Роджер сопровождал барона Рошфора Бильдборо, отправившегося на переговоры с королем. Возвращаясь из Санта-Мер-Абель и проходя через Палмарис, Элбрайн и Пони не только ввели Белстера во владение «Другом», но и поручили новому хозяину трактира найти Роджера после его возвращения из Урсала. Элбрайн не сомневался, что молодой человек нагонит их, как только барон отпустит его.

— Надеюсь, он вернется к началу баффэя, — сказал Томас. — Вряд ли мы раньше отправимся в путь. Только бы погода не подвела.

Элбрайн увидел, как напряглось лицо Томаса. Как и многие другие, Томас страстно желал как можно скорее отправиться на север, и потому проблема погоды очень волновала его. Для короля Хонсе-Бира, для барона из Палмариса, для купцов и людей наподобие Томаса было очень важно, чтобы именно жители Хонсе-Бира заселили освобожденные от монстров земли Тимберленда и начали снова вывозить на продажу строевой лес для мачт. По договоренности между Хонсе-Биром, Бехреном и Альпинадором Тимберленд считался «ничейной» территорией, не подчиняющейся ни одному из королевств. Но этот регион всегда приносил Хонсе-Биру очень большую прибыль, и потому король и купцы стремились к тому, чтобы там поселилось как можно больше выходцев из их королевства. Не так давно разнесся слух, что альпинадорцы собираются освоить пустынные области Тимберленда. Конечно, такое развитие событий не помешало бы вывозить оттуда строевой лес, однако все понимали, что в этом случае цена на уникальную древесину могла бы резко подскочить.

Элбрайн понятия не имел, насколько правдивы эти слухи: их могли распускать сами торговцы, чтобы таким образом ускорить отправку каравана. Но он был сторонником возвращения на север, и на то у него имелись сугубо личные причины. Когда-то его отец, Олван Виндон, переселился в Дундалис, чтобы осваивать приграничные земли, где прежде не ступала нога человека, и увидеть то, что до него не видел никто из людей. Олван гордился своей судьбой и был признанным, хотя и неофициальным главой Дундалиса.

До тех пор, пока не пробудилась Тьма.

Именно в тех краях, неподалеку от Дундалиса, Элбрайн нашел в заповедной роще могилу Мазера, своего погибшего дяди, тоже рейнджера, воспитанного эльфами до него, и в ней — Ураган, меч, когда-то принадлежавший Мазеру. И в том же лесу около Дундалиса Элбрайн встретил кентавра по имени Смотритель, ставшего ему другом и недавно, можно сказать, восставшего из могилы. И там же кентавр познакомил Элбрайна с удивительным черным жеребцом Даром, с которым Полуночника тоже связывала самая тесная дружба.

Он всеми корнями был связан с этими местами и теперь воспринимал возвращение туда как долг перед отцом и остальными членами семьи. Он обязан был вернуться, помочь в восстановлении Дундалиса и двух других деревень, а потом нести службу как защитник людей, которые поселятся там, и всего живого, обитающего в окрестных лесах.

— Говорят, все, кто поселится на севере, получат хорошее вознаграждение, — заметил Томас, довольно потирая руки.

Увы, подумал Элбрайн. Того, кто мечтает отправиться в Тимберленд с целью разбогатеть, ждет большое разочарование. Там очень и очень трудная жизнь. Ее основу составляют охота, рыбалка и нелегкий крестьянский труд; на торговле деревом не проживешь. Нет, люди, стремящиеся разбогатеть, в Тимберленде не селятся; туда уходят те, кому дорога свобода, которую больше нигде не найти. Они получат свое «вознаграждение», можно не сомневаться, но оно будет несравненно ценнее, чем королевское золото.

— Не стоит опережать события, — сказал Элбрайн. — Возможность восстановить и заново заселить Дундалис и другие деревни зависит от того, остались ли монстры в этой пустынной местности. Если они все еще там, восьмидесяти человек, которые идут с тобой на север, не хватит, чтобы выбить их оттуда.

— Именно поэтому мы и просим Полуночника пойти с нами, — Томас подмигнул ему. — И конечно, Пони.

— Именно поэтому Пони и пытается убедить капитана Килрони остаться в Кертинелле на зиму, а потом отправиться с караваном на север, — ответил Элбрайн. — Будем надеяться, что он согласится.

— И будем надеяться, что у его солдат там не будет работы, — добавил Томас.

— Ах, Джилсепони! Как грустно видеть твой угасший взор.

Этот неожиданно прозвучавший мелодичный голос не напугал Пони, в глубине души надеявшуюся, что Белли'мар Джуравиль где-нибудь поблизости. Она пришла в эту рощу к югу от Кертинеллы не только из-за того, что отсюда лагерь военных просматривался как на ладони, но в большей степени именно потому, что, по ее предположениям, именно тут мог объявиться эльф, как обычно отправившийся на разведку. Ей хотелось расспросить его о солдатах, чужаках, которых она увидела, выйдя из леса. Эти люди скакали в сторону лагеря.

— Сколько еще ты будешь печалиться? — спросил Джуравиль, и его полупрозрачные крылья затрепетали в воздухе, когда он перелетел на ветку напротив Пони. — Когда в твоих глазах снова вспыхнут искорки, радуя взоры всех, кто любит тебя?

— Я все время думаю о своей семье, — ответила она. — Когда мои родители погибли в Дундалисе, я долгие годы ничего не помнила о них и о случившемся с ними несчастье. Но когда погибли Петтибва и Грейвис, я почему-то помню все.

— В первый раз ты была совсем юная, — попытался утешить Пони Джуравиль. — Слишком юная, чтобы постигнуть всю глубину разыгравшейся трагедии, и потому разум изгнал саму мысль о ней из твоей памяти. Слишком юная, понимаешь?

— А глубину этой трагедии, по-твоему, можно постигнуть?

— Ну… — начал было эльф и смолк, заметив, что Пони почти не слушает его, устремив взгляд на лагерь военных.

Как грустно, что такой молодой женщине, прожившей на свете всего четверть века, довелось дважды пережить потерю семьи! У нее был такой вид, что у Джуравиля заныло сердце: а вдруг ее лицо никогда больше не осветит улыбка?

— Что тебе известно о солдатах, прискакавших в Кертинеллу сегодня утром? — неожиданно спросила Пони.

— Они из гарнизона в Палмарисе, — ответил Джуравиль. — И они очень спешат. Я держался поблизости, надеясь услышать, о чем они говорят. Но они скакали без остановок и в пути не обменялись ни словом.

Глядя на лагерь, Пони задумчиво покусывала нижнюю губу, и эльф понял, что ее беспокоит. Вдруг эти солдаты присланы сюда с сообщением, что она и Элбрайн беглецы, объявленные вне закона?

— Барон Бильдборо — друг, — напомнил ей Джуравиль. — Твой конь и меч — достаточно убедительное доказательство его хорошего отношения, даже если ты не доверяешь оценке Роджера.

— Нет, доверяю, — торопливо ответила Пони.

Слова Джуравиля угодили в самую точку. Барон Бильдборо, вне всяких сомнений, был противником церкви Абеля. И барон Бильдборо понимал, что собой представляет Роджер. Недаром именно ему он поручил передать Пони Грейстоуна и Победителя, ее замечательного коня и чудесный меч.

— Этих солдат прислал сюда барон, а не церковь, — продолжал Джуравиль. — Теперь, когда барон понял, что его любимого племянника убил посланник церкви — и, по-видимому, с благословения, если не по приказу ее главы, — он не станет поддерживать монахов.

— Логично, — сказала Пони, пристально глядя на эльфа. — Скажи, ты хорошо рассмотрел всадников? Среди них нет Роджера?

— Только солдаты, — заверил ее Джуравиль, заметив тень, скользнувшую по прекрасному лицу Пони. — Скорее всего, Роджер еще не вернулся в Палмарис.

— Я просто подумала…

— Ты боишься за него? Напрасно. Он сопровождает очень влиятельного и уважаемого человека, — напомнил ей Джуравиль. — Мало кто в Палмарисе обладает такой властью и могуществом, как барон Рошфор Бильдборо.

— Если не считать главы аббатства Сент-Прешес.

— Ну, он обрел власть совсем недавно, — возразил Джуравиль. — Позиция барона Бильдборо гораздо устойчивее, поскольку он правит Палмарисом уже давно и все его предки тоже занимали там видное положение. С ним Роджер в полной безопасности. — Похоже, этот аргумент убедил Пони. — И все же ты хочешь, чтобы он поскорее вернулся. — Пони кивнула. — Хочешь, чтобы он сопровождал караван в Дундалис.

У Джуравиля были кое-какие подозрения. Как и все тол'алфар, он обладал способностью внимательно смотреть и слушать, все подмечать, вникать в ситуацию и размышлять, а потом, казалось бы совершенно неожиданно, доискиваться до сути.

— Роджер может оказаться очень полезен. Кроме того, я беспокоюсь за него и предпочла бы, чтобы он оставался с Элбрайном до тех пор, пока не освоится в большом мире и не научится отличать друзей от врагов, — заявила Пони.

— Что значит — с Элбрайном? — спросил дотошный эльф. — С вами обоими, ты имеешь в виду?

Пони неопределенно пожала плечами, и этот двусмысленный ответ лишь усилил подозрения эльфа насчет того, что сама она не собирается отправляться на север с караваном.

— Мне нужно встретиться с капитаном Килрони, — сказала она в конце концов.

— Не исключено, что в ближайшее время его отзовут в Палмарис, — откликнулся Джуравиль. — Тут нет монстров, — добавил он, заметив удивленное выражение на ее лице. — Его бригада может лучше послужить королю в другом месте.

— Неподалеку засела целая шайка поври, которую он хочет уничтожить до своего возвращения, — ответила Пони. — И в интересах Элбрайна я буду просить его остаться здесь на зиму, а потом вместе с караваном отправиться в Дундалис.

— Разумно. А Джилсепони тоже собирается в путь вместе с караваном? — напрямую спросил Джуравиль. Она молчала; чувствовалось, что вопрос задел ее за живое. — Элбрайн, без сомнения, уверен, что ты пойдешь с ними. И Томас Джинджерворт тоже. Я слышал, как он говорил об этом.

— Тогда почему ты спрашиваешь…

— Потому что мне кажется, что ты не собираешься идти с ними, — ответил Джуравиль. — Ты не хочешь возвращаться домой?

Он поймал ее, поняла Пони — и непроизвольно бросила взгляд в южном направлении.

— Конечно, я вернусь в Дундалис, — ответила она. — Раз Элбрайн идет туда, значит, и мое место там.

— Но ты бы хотела жить в другом месте?

— Я ничего такого не говорила. Но, ясное дело, если я захочу поселиться где-то еще, Элбрайн последует за мной.

— Однако ты еще не решила?

Пони снова пожала плечами.

— Я вернусь в Дундалис, но не с караваном, — призналась она. Несмотря на то что он предполагал возможность такого поворота событий, эти слова ошеломили Джуравиля. — Мне надо ненадолго вернуться в Палмарис. Хочу повидаться с Белстером О'Комели, посмотреть, как он управляется с «Другом».

— Но можно успеть и в Палмарисе побывать, и вернуться еще до того, как отбудет караван, — возразил Джуравиль.

— Пока что я по горло сыта и севером, и сражениями, — чуть-чуть резковато ответила Пони.

— Скорее всего, так оно и есть, но только отчасти. — На лице эльфа заиграла улыбка. — На самом деле сражения только начинаются. Отец-настоятель церкви Абеля объявил войну семье Джилсепони, и теперь она хочет объявить войну ему.

— Не я первая начала…

— Нет, не ты, — перебил ее эльф. — Ты собираешься вернуться в Санта-Мер-Абель, чтобы вести борьбу против тысячи монахов, обученных воевать и вооруженных магическими камнями? Или хочешь напасть на аббатство Сент-Прешес, новый глава которого, по словам магистра Джоджонаха, один из самых лучших воинов, когда-либо выходивших из стен Санта-Мер-Абель? А как насчет Элбрайна? — продолжал эльф, торопливо семеня вслед за Пони, которая зашагала в сторону лагеря. — Каково ему будет узнать, что ты лишила его возможности помочь тебе в этой борьбе?

— Хватит! — не выдержала Пони, резко повернувшись к нему лицом. — Я не собираюсь лишать Элбрайна чего-то.

— Если ты намерена воевать в одиночку, тогда это именно так и выглядит.

— Ты ничего не знаешь.

— Тогда расскажи мне.

Эти простые слова напомнили Пони, что Джуравиль — друг, настоящий друг, которому можно доверять. Она немного успокоилась.

— Я не для того ухожу на юг, чтобы объявлять кому-то войну. Хотя, будь уверен, церковь Абеля заплатит за ту боль, которую они мне причинили. — По спине Джуравиля пробежал озноб; никогда прежде Пони не говорила так холодно, так сурово. И ему это не нравилось, совсем не нравилось. — Но с этим можно и обождать. Для Элбрайна и Роджера на первом месте стоит проблема Дундалиса; если, конечно, Роджер вернется к нам. И еще, безусловно, нужно дождаться результатов переговоров барона Бильдборо с королем. Очень может быть, война с церковью перестанет быть моим личным делом.

— Тогда почему твой взор обращен на юг? — спросил Джуравиль.

— По пути в Санта-Мер-Абель, когда я думала, что впереди нас ждет или конец, или решение всех проблем, я соблазнила Элбрайна.

— Что же тут такого? — усмехнулся эльф. — Вы муж и жена, в конце концов.

— Мы недаром договорились пока воздерживаться, потому что боялись…

— Ты ждешь ребенка! — Джуравиль широко распахнул золотистые глаза. Пони не стала опровергать его догадку. — Но может, ты ошибаешься? С тех пор прошло всего несколько недель.

— Я знала это уже на следующее утро после того, как все произошло, — сказала Пони. — Не могу объяснить, в чем тут дело — в том, что я владею каменной магией, или в чудесах, которые способна творить сама жизнь, — но я знала, совершенно точно знала. И все, что происходило дальше, — или, точнее говоря, не происходило — подтверждает тот факт, что я жду ребенка, Белли'мар Джуравиль.

Слушая ее, эльф улыбался все шире, думая о том, каковы перспективы этого ребенка, с такими-то родителями. Правда, его улыбка погасла, когда он заметил хмурое выражение на лице Пони.

— Тебе радоваться надо, — сказал он, — а не делать такую кислую физиономию.

— Война еще не окончена, — ответила Пони. — И Дундалис необходимо восстановить.

— Все это сейчас должно отойти на второй план, Джилсепони Виндон. Думай только о том, что происходит внутри тебя. Важнее этого для Элбрайна и тебя нет ничего.

Имя Джилсепони Виндон вызвало мимолетную улыбку на лице Пони — никогда раньше Джуравиль так ее не называл.

— Не говори Элбрайну, — попросила она. — Ни о моих планах в отношении юга, ни о моем… нашем ребенке.

— Он имеет право знать, — запротестовал эльф.

— Он и узнает, но я сама ему скажу, — сказала Пони, и Джуравиль отвесил ей почтительный поклон. — Ладно, я иду к капитану Килрони. Нужно узнать, зачем тут появились эти солдаты.

Она пошла дальше, и эльф следовал за ней точно тень. Если они ошибаются насчет этих солдат, если те и впрямь ищут Элбрайна и Пони, тогда Джуравиль будет рядом с ней; а как еще должен поступить друг?

По дороге он задумался над тем, что для него означает это слово: «друг». Что подумала бы госпожа Дасслеронд да и все остальные тол'алфар, если бы узнали, как много для него скрывается за этим словом применительно к Элбрайну и Пони? Почти все эльфы по-дружески относились к Полуночнику, когда он жил в их долине, и даже Тантан со временем прониклась теплыми чувствами и к нему, и к Джилсепони. Но до сих пор — и когда Джуравиль решил сопровождать Элбрайна и его друзей на гору Аида, куда они шли, чтобы сразиться с демоном; и когда по дороге он вызвался доставить беженцев в эльфийскую долину; и когда госпожа Дасслеронд позволила этим несчастным остаться у них; и даже когда Тантан тоже отправилась на Аиду и там погибла — эльфы действовали из прагматических соображений, понимая, что тем самым помогают самим себе. Теперь Элбрайн и Пони опять вовлечены в самую настоящую войну, которая, однако, касается только людей; участие в ней не принесло бы эльфам никакой выгоды. Тем не менее у Джуравиля даже и мысли не было о том, чтобы устраниться от нее.

Он будет сражаться вместе со своими друзьями — и умрет вместе с ними, если такова судьба. Почему он отправился с ними в Санта-Мер-Абель, чтобы спасти Смотрителя и приемных родителей Джилсепони? Только из соображений дружбы; обычный эльфийский прагматизм был тут совершенно ни при чем.

Он знал, что госпожа Дасслеронд не одобрит его поведения; конфликт между его друзьями и церковью относился к разряду тех, которые должны были разрешать исключительно сами люди. Уже не в первый раз действия Джуравиля выходили за рамки принципов, действующих внутри эльфийского сообщества и гласивших, что благополучие эльфов превыше всего. Жизнь одного-единственного эльфа ценнее жизни тысячи представителей любой другой расы, даже людей, к которым эльфы относились совсем неплохо.

Однако Джуравиль сейчас не отставал от Пони. Если ей придется сражаться, он будет биться бок о бок с ней.

Разговор с Томасом закончился, когда, направляясь в сторону лагеря военных, по деревне проскакали солдаты. Элбрайн тут же пошел разыскивать Дара. Как и Пони, он опасался, что появление этих солдат имеет отношение к магическим камням и бегству кентавра из Санта-Мер-Абель. По его предположению, Пони как раз сейчас должна была разговаривать с капитаном Килрони. На душе у Элбрайна заметно полегчало, когда, оказавшись около лагеря, он не увидел никаких признаков сражения: если бы солдаты попытались схватить Пони, она пустила бы в ход магию и сровняла бы с землей половину лагеря!

— Приветствую тебя, Полуночник! — окликнул его караульный.

Второй солдат подошел, чтобы принять поводья Дара, но Элбрайн только рукой махнул.

— Кто к вам прибыл? — спросил он.

— Они из гарнизона в Палмарисе, — ответил солдат. — Сейчас разговаривают с капитаном Килрони.

— И Джилсепони с ними?

— Она еще не приходила, — ответил солдат.

Элбрайн поскакал дальше, в глубь лагеря. Все, кто попадался навстречу, тепло приветствовали его; за последние несколько недель он сумел завоевать их уважение во время стычек с недобитыми монстрами. Теперь солдаты понимали, какая это удача, что Полуночник — и Джилсепони! — с ними. Элбрайн, в свою очередь, тоже проникся уважением к этим храбрым людям.

Однако его тревога усилилась, как только он спешился и вошел в палатку капитана Килрони. На лицах всех присутствующих застыло такое мрачное выражение, что Элбрайн невольно положил руку на рукоятку меча.

— Есть какие-нибудь новости? — первым делом спросил он.

Килрони поднял на него взгляд. Капитан был выше и массивнее Элбрайна, но не обладал такой великолепной мускулатурой. Аккуратно подстриженная бородка, усы и густые волосы были огненно-рыжие. Яркие синие глаза выражали сейчас печаль и озабоченность.

Шамус Килрони бросил взгляд на женщину, возглавляющую прибывший из Палмариса отряд, и Элбрайн напрягся, ожидая чуть ли не нападения.

— Какие новости? — требовательно повторил он.

— Кто это? — спросила женщина, довольно полная, с копной таких же жгуче-рыжих, как у Килрони, волос и с такими же пронзительно-синими глазами.

Элбрайн подумал, что они, возможно, родственники, хотя женщина говорила скорее на сельском диалекте, в то время как речь Шамуса Килрони была очень правильной и отличалась прекрасной дикцией.

— Союзник, который помогает моей бригаде как разведчик, — ответил Килрони.

— Просто разведчик? — в упор глядя на Элбрайна, женщина вопросительно подняла бровь.

В ее глазах промелькнуло выражение подозрительности и одновременно любопытства.

— У меня нет времени даже начать перечислять все, что он для нас сделал, — нетерпеливо ответил Килрони. — Барон Рошфор Бильдборо мертв, — ответил он на вопрос Элбрайна.

Зеленые глаза Полуночника широко распахнулись — прежде всего он подумал о Роджере.

— Убит на дороге к югу от Палмариса, — объяснила женщина решительным мрачным тоном. — Вроде бы на его карету напал какой-то зверь. Дикий кот, скорее всего.

— На пути из Урсала? — спросил Элбрайн.

— На пути в Урсал, — уточнила женщина.

— Но ведь это было несколько месяцев назад! — удивился Элбрайн.

Если женщина сказала правду, то получается, что они с Пони прошли через Палмарис уже после убийства, а между тем ничего о нем не слышали.

— Уж простите, но мы не считали, что нужно в первую очередь скакать сюда, — с иронией заметила женщина. — Есть люди познатнее капитана Шамуса Килрони и его новоиспеченного друга, которым требовалось сообщить новость раньше.

— А что случилось со спутниками барона? — спросил Элбрайн, не обращая внимания на ее язвительный тон.

— Все убиты.

Элбрайна охватило смятение.

— Они разбили лагерь, — сказал один из солдат. — Впечатление такое, будто их застали врасплох. Барон попытался спрятаться в карете, но кот залез туда и разорвал его на части.

Слушая это объяснение, Элбрайн все больше сомневался в том, что речь идет об обыкновенном диком коте. За годы жизни с тол'алфар он прекрасно изучил повадки животных. Да, в этой местности водились огромные дикие коты, хотя между Урсалом и Палмарисом, едва ли не в самой цивилизованной части королевства, их почти не осталось. И к тому же они никогда не нападали на группу людей. Кот мог наброситься на одинокого человека единственно с целью пропитания или в том случае, если бы кто-то попытался отнять у него добычу. Но чтобы он преследовал человека, спрятавшегося от него в карете…

— Я своими глазами видел, как они лежали в луже крови, разорванные на куски, — закончил солдат.

— А кого убили первым? — спросил Элбрайн.

— Судя по всему, караульного у костра, — ответил солдат. — Он даже не успел выхватить оружие. А потом зверюга разделался с остальными охранниками.

— Значит, барон погиб последним? В карете?

Солдат кивнул, плотно сжав губы.

Бессмыслица какая-то, подумал Элбрайн. Разве что зверь был болен или — что уж совсем маловероятно — там было несколько котов.

— Кот много сожрал? — спросил он.

— Все люди были изодраны в клочья, — ответил солдат. — Внутренности вывалились наружу. У одного в разорванной груди было даже видно сердце! А сколько кот съел, я не знаю.

— К чему все эти подробности? — недовольно спросила женщина.

Килрони бросил на Элбрайна предостерегающий взгляд, но тот уже поднял руки, показывая, что прекращает расспросы. Все понятно. Ему это и не требовалось. Ни один голодный кот не оставит несожранным такой лакомый кусочек, как сердце, и ни один не станет догонять убегающего человека, когда вокруг полно убитых. Если рассказ солдата соответствует действительности, барона убил не обычный зверь.

И тут возникли совсем уж неприятные мысли. Элбрайн много раз видел, как работают с магическими камнями, подолгу беседовал о них с братом Эвелином и знал о существовании одного, способного превратить человеческую руку в тигриную лапу.

— Ты знал тех, кто сопровождал барона? — спросил он солдата.

— С одним мы вроде как дружили, — ответил тот, — а остальных я видел прежде. Личная охрана барона, вот кто они были.

— Я слышал, что вместе с бароном Бильдборо путешествовал еще один человек, не охранник…

— А-а, такой коротышка, — сказала женщина. — Да, мы тоже слышали о нем.

— Его тело обнаружили?

— Вроде нет, — ответил солдат.

И то хорошо, подумал Элбрайн, хотя это еще ни о чем не говорило. Кот — если это был кот — мог оттащить Роджера подальше и сожрать позже. А если это был монах, он мог захватить Роджера в плен, чтобы выпытать у него сведения об Элбрайне и Пони.

— С какой целью вы сюда прибыли? — спросил он женщину.

— Чтобы сообщить капитану Килрони о бароне.

— Смерть барона будет иметь очень тяжелые последствия для Палмариса, — заметил Шамус Килрони. — В особенности если учесть, что она последовала почти сразу же после убийства аббата Добриниона.

— В городе и без того в последнее время неспокойно, — добавила женщина. — Новый аббат только что вернулся из поездки в Санта-Мер-Абель на эту их… да, Коллегию аббатов. Наверное, рассчитывает и на что-то большее, хотя у него есть соперники.

Эти слова только подтверждали худшие опасения Элбрайна. Ему уже приходилось иметь дело с новым главой аббатства Сент-Прешес. Встреча была короткой, но вполне достаточной для того, чтобы сделать вывод: Де'Уннеро человек неприятный, заносчивый и плохо владеющий собой. Со смертью Бильдборо во властной структуре Палмариса образовалась брешь — его единственный племянник, Коннор, был мертв, и аббат Добринион тоже, — и, можно не сомневаться, Де'Уннеро поспешит ее заполнить. А тот факт, что он тут же отправился в Санта-Мер-Абель, вызывал опасения, не прихватил ли он с собой и пленника, Роджера Не-Запрешь.

У Элбрайна возникло чувство, будто церковь Абеля — огромный черный монстр, поднимающийся, чтобы затмить солнце. Сопоставив свое путешествие в Аиду для сражения с демоном и последующий поход в Санта-Мер-Абель с целью освобождения кентавра из когтей отца-настоятеля, он начинал понимать, что эти две миссии не слишком отличались друг от друга, — если отличались вообще.

— А ты что собираешься делать дальше? — спросил он Килрони.

Тот беспомощно вздохнул.

— Придется возвращаться в Палмарис. Город нуждается в защите.

— Здесь ты тоже нужен, — напомнил ему Элбрайн. — Что, если с наступлением зимы сюда явятся монстры, которых здешним жителям без вас не одолеть? А ведь существует еще проблема каравана.

— Сравнил тоже — очистить Тимберленд от монстров и охранять Палмарис! — с негодованием возразила женщина.

Она подошла к капитану, глядя на него таким взглядом, который наводил на мысль о близком знакомстве между ними или, снова подумал Элбрайн, о родственных взаимоотношениях.

Он посмотрел на Килрони, но тот лишь пожал плечами, давая понять, что ему нечего противопоставить простой логике последних слов.

— А что будет с бандой поври тут, по соседству? — спросил Элбрайн.

Ведь совсем недавно они условились разделаться с «красными шапками», по каким-то причинам задержавшимися неподалеку и представлявшими угрозу для всякого, осмелившегося выйти за пределы охраняемой зоны вокруг деревень Кертинелла и Ландсдаун.

— Предлагаю покончить с ними, не откладывая, — заявил Шамус Килрони и затем, не обращая внимания на протесты женщины, заговорил тоном, не оставляющим места для дебатов. — После чего, если погода не помешает, мы тут же отправимся в Палмарис. — Женщина заворчала и вперила в Элбрайна сердитый взгляд. — Я дам тебе Полуночника, — добавил Шамус, который в конце концов все же решил представить его.

— Полуночник? — неохотно переспросила женщина. — Странное имя.

— А это сержант Колин Килрони из охраны Палмариса, — продолжал Шамус.

— Сестра? — спросил Элбрайн.

— Кузина, — ответил Шамус с таким видом, точно ему на язык попало что-то горькое.

— Из лучшей части нашей семьи, — тут же вклинилась в разговор Колин, и Элбрайн не понял, шутит она или говорит серьезно. — Ох, конечно, мой кузен обучался в Урсале — всякие там светские разговоры и прочее. Ему даже доводилось обедать за королевским столом. — Шамус недовольно заворчал, но она лишь усмехнулась с ироническим видом и посмотрела на Элбрайна. — Ну, господин Полуночник…

— Просто Полуночник, — поправил он ее.

— Ну, господин Полуночник, — продолжала она, будто ничего не слышала, — ты добился своего и сможешь покончить с «красными шапками». Я и мои люди отправимся с тобой, чтобы поразмяться. Все мы здорово переживаем из-за того, что случилось в Палмарисе. Может, это будет и неплохо для нас — разрядиться на поври.

Сопровождающие ее солдаты угрюмо согласились.

— У нас мало времени, — сказал Шамус Килрони. — Нужно найти и подготовить подходящее поле боя.

— Какое еще поле боя? — тут же вскинулась Колин. — Где меч выхватишь, там тебе и поле боя.

Элбрайн перевел взгляд с капитана на его кузину. Судя по всему, между ними существовало сильное соперничество; в бою это могло плохо кончиться.

— Я разведаю, куда ушли поври, и подыщу подходящее место для нападения. — С этими словами он вышел из палатки.

— Наивный, — вслед ему сказала Колин.

— Никто не справится с этой задачей лучше Полуночника, — ответил ей Шамус.

Покачивая головой и улыбаясь, Элбрайн сел на Дара и поскакал прочь, почти сразу же забыв об этой женщине и сосредоточившись на мрачных новостях, которые она привезла.

Едва оказавшись за пределами лагеря, он встретил Пони. Бросив на него подозрительный взгляд, она поняла, что дело плохо.

— Барон Бильдборо убит еще на пути в Урсал. — Элбрайн спешился и встал рядом с женой. — И вся его охрана тоже, хотя Роджера среди мертвых не нашли.

— Снова поври? — послышался из-за деревьев ироничный голос Джуравиля. — Наверняка тот же, что убил аббата Добриниона.

— В твоих словах, может, даже больше смысла, чем ты думаешь, — ответил Элбрайн. — Те, кто нашел барона, говорят, что его убил дикий кот. Однако описание останков никак не соответствует повадкам этого зверя.

— Тигриная лапа, — тут же сообразила Пони.

Этот камень монахи использовали, чтобы превратить свою человеческую руку в лапу дикого кота. Повесив голову, Пони закрыла глаза, и Элбрайн обхватил ее за плечи. Каждое новое столкновение с церковью Абеля — или даже сообщение о нем — тяжкой ношей ложилось на плечи Пони; каждое их деяние, полностью лишенное святости, отвергающее все те принципы, которыми руководствовался их друг Эвелин, лишь усиливало боль от потери приемных родителей.

— Палмарис в опасности, — сказал Элбрайн, обращаясь больше к Джуравилю. — Капитан Килрони и его солдаты не задержатся тут надолго. Нужно поскорее разделаться с бандой поври.

— А как же Роджер? — спросила Пони. — Может, он в беде, а мы будем как ни в чем не бывало по-прежнему выполнять тут свои обязанности?

Элбрайн беспомощно развел руками.

— Я же сказал — среди погибших Роджера не нашли.

— Может, его схватили, — предположил Джуравиль.

— Если его увезли в Санта-Мер-Абель, я вернусь туда, — заявила Пони таким холодным тоном, что у Элбрайна мурашки по коже побежали.

На этот раз, предполагал он, она собирается войти туда через главные ворота, и вряд ли те, кто попытается помешать ей, уцелеют.

— Если его захватили, то, конечно, мы отправимся на выручку, — заверил Пони Элбрайн. — Но пока нет никаких доказательств этого, нужно верить в Роджера и делать то, что было намечено.

— Но если мы будем сражаться с поври, а потом уйдем на север, то как узнаем, что случилось с Роджером? — возразила Пони.

Да, все так. Однако Элбрайн по-прежнему не считал, что они должны бросить все и отправиться на поиски Роджера He-Запрешь. Паренек выкарабкается. Когда Элбрайн с Джуравилем, спасая его, проникли в захваченную поври Кертинеллу, выяснилось, что он уже сумел освободиться сам.

— Не знаю. Пока не знаю, — признался он. — Но ясно одно: мы должны верить в Роджера. Если, конечно, его не убили там, на дороге. В таком случае ничего уже сделать нельзя.

— Даже отомстить за друга?

Резкие слова Пони глубоко задели Элбрайна. Он посмотрел на нее с таким выражением, точно перед ним была незнакомка, а не самый дорогой для него человек на свете.

Не выдержав его взгляда, Пони опустила голову и вздохнула.

— Конечно, ты сделал бы это. Я боюсь за Роджера, вот и все.

— Можно послать сообщение Белстеру О'Комели, — предложил Джуравиль. — Город слишком велик, и если мы станем просто бродить по улицам, то вряд ли можем рассчитывать наткнуться на Роджера или услышать что-нибудь о нем. А трактир Белстера в самом центре. Понемножечку, по крупице, глядишь, он и выяснит что-нибудь для нас.

— Да уж, в трактир все сплетни стекаются, — с надеждой сказала Пони.

— Я поговорю с Томасом Джинджервортом насчет курьера, которому можно доверять, — предложил Элбрайн.

— Никому нельзя доверять больше, чем мне, — заявила Пони.

Элбрайн остановился и закрыл глаза; понадобилось немало времени, чтобы справиться с охватившим его раздражением. Потом он медленно повернулся к Пони, не сводя с нее пристального, изумленного взгляда.

— Пойду найду Смотрителя, — торопливо сказал Джуравиль. — Мы с ним выясним, где поври, и сегодня же вечером сообщим вам.

С этими словами эльф исчез, оставив этих двоих разбираться между собой; впрочем, они вряд ли его слышали.