"Этот мир наш" - читать интересную книгу автора (Карсак Франсис)

Глава 4 НАША ЗЕМЛЯ ПОД ЭТИМ НЕБОМ…

Акки и Хассил в сотый раз пытались найти какое-то приемлемое решение, когда герольд возвестил о приходе графа Роана. Они его приняли охотно, потому что старый мудрец внушал им большое уважение и к тому же был членом Совета герцога. – Что решил Совет?

– Согласился с мнением герцога: нужно созвать совет всех провинций. А у нас такие примитивные средства связи, что на это уйдет в лучшем случае двадцать дней. И поскольку представители всех провинций никогда не собираются в столице, на сей раз я имею честь принять их в Роане. Я надеюсь, вы не откажете мне и будете тоже моими гостями? Я был бы очень рад.

– Ну разумеется, и с огромным удовольствием, граф. Вы должны знать, что только вы и капитан Бушеран де Мон и, конечно, герцог – единственные люди, которых мы можем здесь понять или надеемся понять.

– Бушеран – замечательный человек, но тратит свои способности будучи капитаном лучников. Ему бы лучше послушаться меня и перебраться в Роан, но, кажется, я знаю, почему он остается здесь. А что касается герцога, открою вам одну тайну: это мирный человек! А про меня и говорить нечего: а живу не в Берандии, а среди звезд и моих старых книг!

Они долго беседовали об астрономии. Хассил был неисчерпаемым источником знаний, а старый граф задавал и задавал вопросы, которые свидетельствовали, что он извлек самое ценное из своих древних книг и жалких астрономических инструментов. Акки больше молчал, слушал и наблюдал. Чем дольше продолжался этот визит, тем сильнее становилось у него впечатление, что почтенный старец пришел говорить совсем не об астрономии, а совсем о других делах, которые его интересовали больше всего. Акки умело и ловко перевел беседу на Берандию, затем на герцога, и как только предоставился случай, спросил с самым невинным видом:

– А кто эта ужасная Анна, о которой герцог вчера мельком упомянул? Это его жена? Его любовница?

– О нет, сеньоры! Не говорите так! Это его дочь, моя крестница, самая прелестная ведьма, какую породила человеческая раса! Вам с ней, без сомнения, придется трудно. Но, чтобы вы знали, это она по существу управляет Берандией, а не герцог. Я не уверен, но похоже, это так.

С нижнего двора раздались испуганные голоса, и огромная тень пала на замок, затмив солнце. Все бросились на террасу башни.

Очень низко и очень медленно над городом и замком проплывал гигантский эллипсоид. Его металлический корпус сверкал на солнце, а на носу новатеррианскими буквами, очень мало отличными от древнего латинского алфавита Земли, сияло название звездолета: «Ульна».

В замке была паника. Солдаты бежали на свои боевые посты, втянув головы в плечи, словно страшились, что эта звездная громадина сейчас опуститься на них и раздавит, и в отчаянии посылали вверх бесполезный рой своих жалких стрел. С одной из башен выстрелила катапульта-скорпион, и снаряд задел корпус звездолета.

– Скорее, граф! Скажите страже, что это ничего особенного, ничего опасного. Просто мой звездолет решил навестить нас, прежде чем отправиться в другую экспедицию. Стрелы против него бессильны, но я боюсь, и мне было бы жаль, если ваши люди пострадают от рикошетов: корпус звездолета точно отражает все снаряды.

Граф Роан сидел с широко открытыми глазами.

– Какая же это цивилизация, если она может строить такие невообразимые чудовищные звездолеты!

И граф де Роан бросился бегом к страже, объяснять и приказывать.

– Хорошенькое дело, – сказал Акки. – А мы еще думали, какую идиотскую шуточку устроит нам Элькхан на прощание. Теперь мы знаем: прилетел на день позже… и над самыми крышами города! Ну и наглец! Зато какой изумительный пилот.

Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее «Ульна» набирала высоту и, наконец, исчезла в небесной голубизне. Вернулся запыхавшийся от спешки и волнения Роан.

– Я хочу вам доверить тайну, но, если узнают, это будет мне стоить жизни. Даже герцог не сможет меня защитить. Я доверяю вам эту тайну, потому что думаю, она сможет повлиять на ваше решение, и вы выкажете моему народу, к которому я принадлежу, больше благожелательности. Вы справедливы и беспристрастны. А я не могу читать ваши мысли. Но я чувствую, что вы презираете этот народ.

– Послушайте, граф, мы никого не презираем.

– Нет, сеньор Акки, вы презираете нас! И до известной степени мы достойны вашего презрения. Берандия – это ошибка, неудача, идиотский конец. О, господи, не обвиняйте наших предков. Они сделали самое лучшее, что могли, в самых страшных обстоятельствах. Но, как вы сами сказали, эта стадия псевдофеодального развития должна была быть давно уже пройдена! Однако знать, состоявшая вначале из лучших людей, самых мужественных, самых умных, самых благородных, как это часто бывает, все глубже погружалась в теплую и вонючую тину своих привилегий, в болото своей привилегированности. Мы потеряли духовность и продолжали участвовать в общественных ритуалах, в которые никто не верил. А среди просвещенной знати мы холодным расчетом устраняли простых, умных людей, потому что народ не должен знать ничего.

И совершенно сознательно не было сделано никаких усилий, чтобы покончить с этой нескончаемой войной с васками. Кроме того, ненависть и презрение к бриннам искусственно разжигаются среди берандийцев. Может быть, вам рассказали, что несколько месяцев назад три раба бринна бросились на женщину и перерезали ей горло? Это произошло к Боклере, в маленькой деревушке, когда уже стемнело. Ни одного свидетеля поблизости. Убийцы, якобы бринны, сбежали в соседний лес. Так вот, это были не бринны. Это были три юных пажа в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет, перекрашенные в зеленую краску. Женщина сопротивлялась, и они ее убили. По глупой случайности эти пажи, сильно подвыпив, начали хвастаться своими подвигами в одной таверне моего графства, где случайно ужинал один мой стражник. Я повелел их схватить и повесить под каким-то выдуманным предлогом.

– Много раз, – продолжал граф, – много раз я обращался к герцогу Берандии, его отец был одним из ближайших друзей моего детства, много раз просил освободить бриннов от рабства, как это сделал я со своими бриннами. В сущности, он разделял мои взгляды, но он слишком слаб душой и добродушен, хотя физически ничего не боится, а противная партия – слишком сильна. Время от времени на самой границе загорается ферма. И тут же говорят, что это васки или «зеленухи», как здесь называют бриннов. Иногда так оно и бывает. Но однажды я примчался на берег Соленых болот, когда меня не ждали, и увидел эту бойню. Дом горел, крестьян всех убили, перерезали горло, а в тени деревьев метались силуэты с боевыми шлемами бриннов. Целый град стрел с каменными наконечниками обрушился на нас, мои лучники ответили, а когда поле боя осталось за нами, в кустарниках мы нашли только следы красной крови!

– Кто же был главарем этого налета? – спросил Акки.

– Если говорить официально, это Онфрей де Неталь. Молодой дворянин, умный, дерзкий, довольно начитанный, хотя и плохо воспитанный, популярный среди простого народа, который он привлекает щедрыми подачками. Но я боюсь, что настоящий вождь грядущей беды, настоящая вдохновительница – это моя крестница, герцогиня Анна.

– А кто же глава партии мира?

– По-видимому, это я…. если бы действительно была партия мира! Но нас только пятеро, понимаете? Пятеро, на кого можно рассчитывать! Герцог, граф Хавр и его сын, Бушеран и я. И к тому же еще Бушеран слепо верен Берандии. Права его страна или нет, это его страна! Может быть, мы найдем еще какую-то поддержку среди изгнанников? Но помимо храбрых и честных людей среди них есть настоящие бандиты! Короче говоря, сеньоры, ваше предложение будет отвергнуто. Вселенная, где они будут поставлены в один ряд с бриннами или другими гуманоидами, не интересует наших юных благородных рыцарей. Вполне вероятно, что они воспримут это предложение как оскорбление. Его светлость и я сделаем все возможное, но надеяться не на что. Поэтому я прошу вас помнить, что наш народ не хуже других. Он просто плохо воспитан. Он сгибается под грузом предрассудков, которые существовали еще на Земле, более пятисот лет назад, совсем в другую эпоху. Я прошу вас, сеньоры, не уничтожать мой народ!

– Да нет же, граф. Не бойтесь за ваш народ. Раса, в которой сохранились благородные сердца, подобные вашему, не заслуживает аннигиляции. Тот строй, упомянутый Хассилом, был совершенно иной. Раса, которую мы приговорили, была могущественна и опасна, и она уже уничтожила три других человечества.

– Благодарю вас, сеньор Акки. Я знаю, что юная герцогиня попросит зайти к ней завтра. Вы молоды, она очень красива и умеет быть обворожительной. Берегитесь! Но в том случае, если дело обернется худо, постарайтесь ее уберечь. Она была моей воспитанницей и лишь три года назад вышла из-под моего влияния. Если бы она осталась со мной подольше, она бы стала совсем иной.

Акки перешагнул последние ступени лестницы и вышел на верхнюю террасу башни. На ней был разбит целый сад с лужайками цветов самой яркой окраски и деревцами около зубцов башни. В стеклянной вазе извивались и светились всеми цветами радуги причудливые существа, привезенные из экваториальных морей. На длинной скамье резного дерева окруженная молодыми людьми сидела юная герцогиня Анна.

Лкки повидал в жизни немало красавиц. На Новатерре вообще не было уродливых людей. Успехи евгеники и медицины уже давно избавили людей от физических пороков и внешних недостатков. Синзуны Арбора, единственная раса, настолько близкая землянам, что между ними возможны смешанные браки, славились ослепительной красотой своих женщин. У некоторых рас гуманоидов, таких как иссы или р'бены, женщины казались, может быть, еще прекраснее, потому, что люди бескорыстно любовались ими, зная, что никакая сексуальная связь невозможна. Но увидев Анну, Акки сразу подумал, что если выражение «шедевр природы» имело какой-то смысл, то оно относилось к ней.

Анна была еще очень юна, восемнадцати, самое большое девятнадцати лет, высокая, с густой шевелюрой медного цвета. Надменная скульптурная головка, темно-зеленые глаза, прямой тонкий нос, маленький красный рот, золотистый оттенок кожи. Подвижное, гибкое тело, казалось, обладало скрытой силой, как у пантеры, готовой к прыжку. Зеленые глаза встретились с серыми глазами Акки. Тот поклонился.

– А, приветствую вас! – проговорила она певучим голосом, – Вот посланник… как ее? Лиги человеческих миров, если не ошибаюсь.

В тоне ее не было ни враждебности, ни презрения. Только бесконечная уверенность в себе. Однако юные придворные засмеялись. Один из них поднялся, и Акки узнал барона Онфрея де Неталь.

– Так вот он, мой противник! – фыркнул барон. – Или, вернее, тот, кто мог бы быть моим противником, если бы герцог не взял его под свою защиту.

Акки не обратил внимания на это оскорбление. Когда-нибудь, когда его миссия будет закончена, он задаст хорошую трепку этому нахалу.

– Подойдите, благородный чужестранец. Потому что, я полагаю, посол – не простой глашатай и должен принадлежать к знатному роду?

– Нет, ваша светлость, – ответил он. – На наших планетах нет знати.

– Это не имеет значения. Наши предки тоже не были знатными людьми. Мне даже помнится. Неталь, что ваш был простым булочником. Я не ошиблась?

Неталь покраснел, затем побледнел, но промолчал.

– Извините, сеньоры, но я должна поговорить с послом. А то, что мы пожелаем сказать друг другу, касается только нас одних. До скорого свидания, милые юноши.

Скрывая под улыбками бессильную злобу, юные придворные удалились.

– Ваше высочество… – начал Акки.

– Оставьте, пожалуйста, всякие высочества. Вы не устали от этого архаического маскарада? По счастью, в спасенной библиотеке были только книги Вальтера Скотта. Я содрогаюсь при мысли, что там могло быть что-нибудь совсем иное. Например, представляете меня в турецком гареме?

– Вы знаете земную историю?

– Мой чудесный крестный Роан заботился о моем образовании. Однако, с его точки зрения, недостаточно. Но садитесь же! Нет, сюда, рядом со мной. Вы меня боитесь?

– Разумеется, нет. Да я и не знаю, как я могла бы вас напугать. Вы настолько сильнее нас! Сколько миров вы представляете? Пятьдесят тысяч, как сказал мой отец? Это вы скорее можете меня напугать. Вы прилетели из такой неведомой дали!

Взгляд ее медленно окинул полуостров. Море белой пеной окаймляло пляж, в небе плыли редкие облака.

– Вы видели когда-нибудь планету такую же прекрасную, как наша?

Акки чуть не сказал «конечно», подумав, что Нерат бледнеет по сравнению с Арбором, Эллой или Новатеррой. Но через мгновение он уже не был в этом так уверен. В конечном счете, те три планеты были до какой-то степени его родиной. И разумеется, для всякого человека его родная страна остается самой прекрасной. Он подумал о ксириянах, которые так гордятся своей крохотной, горькой и голой планеткой.

– Нет, – сказал Акки, – я видел прекрасные миры, но не прекраснее этого.

Анна расцвела.

– Я была уверена, что Нерат вам понравится! Но мне очень приятно слышать это от вас, кто повидал так много.

Она встала, пересекла террасу. Вдалеке за лесом вздымались Красные горы.

– Там живут васки. Я не держу на них зла. Но если бы они объединились с нами против бриннов! Мы быстро очистили бы весь континент и тогда смогли бы основать настоящую цивилизацию, как на Земле.

– Для этого совсем не нужно уничтожать бриннов, – мягко заметил Акки. – Вы никогда не думали, что они такие же люди, как мы?

– Такие же люди?

Она свистнула. С деревца спрыгнуло маленькое существо с коричнево-зеленоватой шерсткой и длинным, раздвоенным на конце хвостом. Зеленое личико чем-то напоминало обезьянье.

– Я скорее поверю, что Пер, мой орон, – мой родной брат!

– Однако вы не станете отрицать, что бринны похожи на нас, что они строят деревни, что они умеют добывать огонь, что они…

– Фу! Муравьи тоже строят свои города. Что касается огня… Ну и что, если даже они отдаленно напоминают нас? На Земле низшие расы тоже были истреблены!

– Да, расы, которые считались низшими, и никто не знает, сколько безвозвратно потеряло на этом земное человечество!

– Возможно. Однако сменим тему, прошу вас. Для нас обоих это мучительный вопрос, хотя и по разным причинам. Расскажите мне немного о ваших странствиях. Я чувствую себя такой невежественной, такой… – она на мгновение заколебалась, – такой примитивной! Вы, должно быть, видели великолепные города.

– Я не смогу вам их описать. К тому же не на всех наших планетах есть города. На Элле иссы, очень похожие на ваших бриннов, которых вы презираете, перестали строить города много веков назад. Но я могу показать вам фотографии. Вы знаете, что такое фотография?

– Да. Но мы больше не умеем их делать.

– Ну что ж, пока я постараюсь показать вам несколько образов. Смотрите мне прямо в глаза и ни о чем не думайте.

Она подняла на него свои огромные зеленые глаза. Он устремил в них взгляд, сосредоточился, потому что передавать образы представителю не телепатической расы было нелегко. Множество пейзажей пронеслось в его памяти, потом осталось одно воспоминание.

Она встряхнула головой, прерывая волшебство:

– Все это было очень красиво, но ни одного города. Однако эти высокие золотистые горы, этот голубой поток и спокойное озеро среди пурпурных деревьев… Это, это было?

Он вздрогнул. Единственное место во Вселенной соответствовало этому описанию: долина Тар на Арборе. Долина Тар, где юные пары проводили вместе первые дни. Долина Тар, где когда-нибудь и он… Его семья всегда следовала обычаям синзунов, хотя сами они были наполовину новатеррианцами. В его голове вновь прозвучал голос Роана: «Вы молоды, а она очень красива…» Неужели он влюбился в Анну? Нет, это ни на йоту не изменит окончательного решения, но может сделать его мучительным.

Какое-то время они молчали. Заходящее солнце играло в медных волосах Анны, окутывая ее огненным ореолом, и просвечивало розовым одно ушко. Акки чувствовал себя неловким увальнем и не знал, что сказать.

Первой заговорила Анна:

– В Роане скоро соберутся Генеральные штаты. Да, я все знаю. Ибо после смерти моего брата, убитого на охоте спрейлем, я наследница трона, будущая герцогиня Берандии. Впервые после основания герцогства власть попадет в руки женщины, «той, кто пряжу прядет», по старинному, смешному выражению. Это не очень нравится многим юным сеньорам. В нашей стране женщины не пользуются влиянием. Мое правление будет не из легких…

Акки слегка сдвинул брови. Может быть, она ищет поддержки?

– Но те, кто думает, что я не умею защищаться, жестоко ошибаются, – продолжала она, словно угадав его мысль. – За меня Бушеран и его лучники, со мной Роан и его графство. Что касается флота…. даже если мне придется вступить в союз с васками…

Акки смотрел на нее с недоумением. Все не совпадало с тем, что ему говорил Роан. Может быть, она знала о том разговоре и старалась его одурачить?

Анна печально улыбнулась.

– Наша политика должна вам казаться жалкой возней – вам, кто вершит судьбы планет. И я сама должна вам казаться жалкой и смешной в роли государственного деятеля. Ведь я же доверилась человеку, которого увидела впервые всего час назад! Не правда ли?

Акки слегка покраснел, спрашивая себя, не читает ли она в самом деле его мысли? Однако же он был очень осторожен, стараясь, чтобы не было телепатической передачи.

– Я так одинока, – продолжала она. – Совсем одна, с тяжестью будущей короны в этом мире, созданном мужчинами для мужчин. А между прочим, у меня есть планы, о которых они не могут даже и мечтать. Если не считать Бушерана, Роана и еще нескольких избранных, все остальные – старые или молодые тупицы, которые не видят дальше своего носа, дальше завтрашнего дня и не понимают, что рано или поздно мы поглотим васков или васки поглотят нас. Настоящая схватка, настоящая решающая битва грянет не между нами, а между людьми и бриннами. Даже если они люди, как вы говорите, и особенно, потому, что они люди, в конце концов одна раса уничтожит другую. И я не желаю знать, на чьей стороне будет правда. Посмотрите на эту землю! Когда наши предки были выброшены сюда волею судьбы, – они искали совсем другую планету! – на этом побережье жило всего несколько совершенно диких туземцев, которых презирали даже бриниы. О, по сравнению с вашей необъятной галактической цивилизацией мы сделали очень немного, но то, что мы сделали, – наше. Мы корчевали, строили, орошали, осушали, ровняли землю для полей, мы страдали и смеялись, мы здесь рождались и умирали. Кому же принадлежит эта земля, ваше превосходительство Слишком Далеких Миров? Немногим бриннам, которые по ней кочуют, или нам, кто укоренился на этой земле и преобразил ее? А теперь, во имя закона, который нам чужд, во имя федерации, к которой мы не принадлежим, вы хотите, чтобы мы ее покинули?

– Во имя всех человечеств, зеленых, синих, белых, черных или красных, которые сейчас ведут беспощадную борьбу для того, чтобы защитить и вас, и бриннов от нашего единственного реального врага. Во имя миллиардов погибших на планетах, уничтоженных в самоубийственных международных войнах. Во имя ваших собственных детей и ваших внуков, которые погибнут под пытками или сами превратятся в убийц и палачей, если мы оставим два человечества на одной планете!

– Но почему отнимать у нас нашу землю? Почему не переселить куда-нибудь бриннов? Они наполовину кочевники и совсем не привязаны к земле. Для них любая планета будет хороша.

– На этот вопрос я еще не могу ответить. Возможно и такое решение.

Он поднял руку, удерживая Анну от порыва признательности.

– Возможно! Не более.

Они больше не говорили о политике в тот вечер. Солнечный свет заливал террасу, ветерок был теплым и мягким. Акки расслабился, наслаждался досугом, зная, что ремесло галактического координатора давало ему за долгие годы лишь несколько волшебных минут, которыми следовало воспользоваться. Что до Анны, то она впервые оказалась рядом с мужчиной, молодым, но обладающим удивительными знаниями и способным говорить не только об охоте на спрейля и конных состязаниях. Он рассказывал ей о своем детстве на Новатерре, об учебе на Арборе и Элле, о мирах, которые он посетил, старательно избегая всего, что относилось к его профессии. Она же рассказала о своей жизни – жизни маленькой девочки, отрезанной от людей из-за своего высокого титула, одинокой среди народа, где женщину не ставили ни во что. Единственный взрослый мужчина, который интересовался ею, помимо отца, был ее крестный, граф Роан, и она чаще жила у него, чем при дворе. Благодаря ему она разбиралась в истории и в науках лучше любого мужчины в Берандии. А потом, три года назад, смерть брата внезапно сделала ее наследницей герцогского трона. С тех пор она присутствовала на советах, спрятавшись за занавес, о чем знали только герцог, де Роан и один или два советника. Герцог ждал ее совершеннолетия, чтобы отречься в ее пользу, чтобы он мог поддерживать ее в первые годы царствования.

Смеркалось. Анна встала, облокотилась о край башенного зубца. От края горизонта солнце проложило по морю красную дорожку. Рыбачьи барки возвращались в порт, их паруса казались огненными в закатных лучах. Струи дымков поднимались из труб засыпающих городских домов. Ночная стража поднялась на крепостные стены. Вечер был чуть прохладный и тихий, и мир снисходил на город вместе с уходящим солнцем.

Анна повернулась к Акки с улыбкой:

– Не правда ли она прекрасна, наша земля под этим небом?