"Основание Христианства" - читать интересную книгу автора (Стотт Джон)

Его прямые притязания

Ясно, что Иисус считал себя Мессией, о Котором пророчествовал Ветхий Завет. Он пришел установить Царство Божие, предсказанное поколениями пророков.

Важно, что первое записанное слово Его проповеди людям было «исполнилось», а Его первое предложение — «Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие» (Марк 1:15). Он принял титул Сына Человеческого, который был общепринятым титулом Мессии, взятым первоначально из одного видения Даниила. Он принял имя «Сын Божий», когда говорил с первосвященником, а это был еще один титул Мессии, взятый, в частности, из Псалма 2:7 Он видел Свою миссию в свете страданий слуги Иеговы, изображенных в последней части книги пророка Исайи. Кульминацией первой стадии Его учения для Двенадцати было происшествие в Кесарии Филипповой, где Симон Петр признал свою веру в Иисуса как в Христа. Другие, возможно, принимали Его за одного из пророков, но Симон уже принял Его как Того, на Кого указывали пророки. Он был не просто еще одним знаком, а Тем, к Кому эти знаки вели (см. Марк 14:61–62; 8:27–29).

Все служение Иисуса окрашено этим ощущением исполнения. «Блаженны очи, видящие то, что вы видите! — сказал Он однажды, оставшись наедине со Своими учениками. — Ибо сказываю вам, что многие пророки и цари желали видеть, что вы видите, и не видели, и слышать, что вы слышите, и не слышали» (Лука 10:23; Матфей 13:16–17).

Но прямые притязания, которые мы рассматриваем, относятся не только к тому, что Иисус был Мессией, но и к Его божественной сущности. В Его утверждении о том, что Он — Сын Божий, было нечто большее, нежели притязание на титул Мессии. Это утверждение описывает ту уникальную и вечную связь с Богом, которой обладал Иисус. Можно привести три примера этого великого притязания.

Во–первых, мы видим тесную связь с Богом как с «Отцом», о которой Он постоянно говорит. Уже в двенадцать лет Он изумлял Своих земных родителей бескомпромиссной устремленностью к делу Своего небесного Отца. Он сделал и следующие утвеждения:

«Отец Мой доныне делает, и Я делаю» (Иоанн 5:17)

«Я и Отец — одно» (Иоанн 10:30)

«Я в Отце и Отец во Мне» (Иоанн 14:10–11)

Действительно, Он учил Своих учеников так же обращаться к Богу, как к Отцу, но сыновнее отношение к Богу Христа настолько отличается от нашего, что Он не мог не обозначить это различие. Для него Бог — «Мой Отец» Поэтому он сказал Марии Магдалине: «Я возношусь к Моему Отцу и к твоему Отцу» Было бы невозможно сказать — «Я восхожу к нашему Отцу».

Эти стихи взяты из Евангелия от Иоанна, но Иисус говорит о той же уникальной связи с Отцом в Евангелии от Матфея 11:27, где утверждает:

«Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть»

То, что Иисус действительно говорил о близком отношении к Богу, далее подтверждается тем негодованием, которое Он вызвал в евреях. Он «сделал Себя Сыном Божьим» (Иоанн 19:7), — говорили они. Так явственно было Его отождествление с Богом, что Он естественным образом уподоблял отношения человека к Самому Себе и Свое отношение к Богу. Таким образом, знать Его означало знать Бога; видеть Его означало видеть Бога; верить в Него означало верить в Бога; принять Его означало принять Бога; ненавидеть Его означало ненавидеть Бога; чтить Его означало чтить Бога (Иоанн 8:19, 14:7, 12:5, 14:9, 17:44, 14:1; Марк 9:37; Иоанн 15:23, 5:23)

Это некоторые из утверждений Иисуса о Его уникальных отношениях с Богом. Дважды Он делал еще более прямые заявления. Первое записано в конце 8–й главы Евангелия от Иоанна. Он сказал: «Истинно, истинно говорю вам: кто соблюдет слово Мое, тот не увидит смерти вовек» Для его критиков это было уж слишком. «Авраам умер, — возражали они, — и пророки умерли;., неужели Ты больше отца нашего Авраама? Чем Ты Себя делаешь?»

«Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой: и увидел и возрадовался», — ответил Иисус.

Евреи смутились еще больше: «Тебе нет еще пятидесяти лет, — и Ты видел Авраама?»

И тут Иисус ответил одним из самых смелых утверждений, которые Он когда–либо делал: «Истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь».

Тогда они взяли камни, чтобы бросить в него. Закон Моисея установил забрасывание камнями наказанием за богохульство, и на первый взгляд можно удивиться, что же богохульного они увидели в словах Христа. Конечно, Он сказал, что жил прежде Авраама. Он часто говорил об этом. Он «сошел с небес и был послан» Отцом. Это притязание было терпимо и достаточно невинно. Посмотрим дальше. Заметим, что Он сказал не «Прежде Авраама Я был», а «Я есмь» Таким образом, Иисус говорил о том, что Он вечно существовал прежде Авраама. Но и это еще не все. В этом «Я есмь» есть нечто большее, нежели притязания на вечную жизнь; здесь — притязания на божественность. «Я есмь» — это божественное имя, которым Иегова раскрыл Себя Моисею в пылающем кусте: «Я есть Сущий… так скажи сынам Израилевым, Сущий послал меня к вам» (Исход 3:15). Этот божественный титул Иисус спокойно взял Себе. Именно поэтому евреи схватили камни, чтобы отплатить Ему за богохульство.

Второй пример таких прямых притязаний на божественность мы видим после воскресения (если мы на минутку признаем, что воскресение состоялось). Иоанн рассказывает (20, 26–29), что в следующее воскресенье после Пасхи, когда Фома неверующий находился с другими учениками в доме, там появился Иисус. Он предложил Фоме потрогать Его раны, и Фома, ошеломленный и изумленный, выкрикнул: «Господь мой и Бог мой!» Иисус принял этот титул. Он упрекнул Фому за неверие, а не за слова поклонения.