"Живые организмы-спутники человека" - читать интересную книгу автора (Козлов М. А.)
Часть II. Пауки и насекомые
Пауки
Немало на свете пауков. Их уже известно около 30 000 видов. Отряд пауков каждый год пополняется 200–250 видами. Полагают, что зоологам остается открыть, назвать и описать по меньшей мере еще 90 000 видов пауков. А для этого им потребуется 360–450 лет. Пауки поражают нас и плотностью населения. На гектаре обычного луга обитает 5 000 000, а на такой же площади в тропическом лесу — около 25 000 000 пауков. В смешанном лесу Средней Европы паучье население отдельных деревьев составляет: сосны — 78, ели — 222, дуба — 595, березы — 76 пауков.
Вместе со скорпионами и клещами пауки образуют особый класс, носящий имя Арахны — мифологической греческой девушки ткачихи, которая вызвала на состязание в ткачестве богиню Афину. По преданию, вытканная Арахной ткань не уступала ткани Афины, но богиня не признала ее достоинств. В горе и печали Арахна решила повеситься, но не успела. Афина превратила ее в паука, вечно ткущего паутину.
Паук не насекомое. Все пауки, несмотря на разнообразие формы, имеют паучий облик (рис. 10).
 |
Рис. 10. Пауки:
Два овала, один всегда больше другого, соединенные узким стебельком: меньший из них представляет головогрудь с придатками рта и четырьмя парами ног, больший — брюшко. Вот вам портрет паука. Конечно же, его следует изображать на фоне паутины. У насекомого тело состоит из головы, груди и брюшка; у него, кроме того, только три пары ног.
В жизни пауков паутина играет огромную роль.
Без преувеличения можно сказать, что только паутина сделала пауков пауками. Самое необходимое в жизни пауков — это паутина. В паутинном убежище паук находит благоприятный микроклимат, там же он укрывается от недругов и непогоды. Добыча сама просится на стол к пауку, попадая в его ловчую сеть. На паутине пауки «справляют свадьбу». Из паутины сплетается кокон — особый мешок для будущего потомства. Кокон предохраняет яйца пауков не только от высыхания, врагов и механических повреждений, но и от губительного действия бактерий и плесневых грибков. Ведь паутина содержит антибиотики. В паутине укрывается неокрепшая молодь, называемая пулли. На паутине паучки разносятся ветром… Словом, паутина поистине служит посредником между окружающим миром и пауками.
Надо сказать, что паутиной пользуются и другие животные — ложноскорпионы, паутинные клещи, например. Но они не достигли такого расцвета, как пауки. Оказывается, важно иметь не только паутину.
Важнее иметь ее в большом количестве; кроме того, и «ткацкий станок» для нее должен быть на том месте, где им удобнее пользоваться. У ложноскорпионов и паутинных клещей сырьевая база паутины оказалась расположенной в голове, а ткацкий аппарат — на ротовых частях. В условиях борьбы за существование лучше, когда голова утяжелена мозгами, а не паутиной. Другое дело у пауков. У них брюшко превратилось в паутинную фабрику, а прядильные устройства — паутинные бородавки — образовались из атрофированных брюшных ног на нижней стороне брюшка (рис. 10). Этими бородавками удобно использовать богатую сырьевую базу паутины. Да и конечности у пауков оказались «золотыми». Они ими прядут так, что им могут позавидовать лучшие кружевницы.
Еще одна счастливая случайность помогла паукам «стать на ноги». Это — ядовитые железы, открывающиеся на челюстях хелицерах. Трудно представить более совершенный способ умерщвления добычи, попавшей в ловчую сеть, чем впрыскивание яда челюстями.
Так, возникнув 400 000 000 лет назад, пауки со своими паутинными приспособлениями проникли во всевозможные местообитания, широко заселили сушу и достигли небывалого расцвета. Многие из них живут рядом с нами.
Настала пора выяснить наши взаимоотношения с пауками. Кое кто находится с ними в состоянии войны: где бы ни встречали, уничтожают. Немало и таких, которые страдают разновидностью страха — паукобоязнью. Они стараются избежать встречи с пауками. Подобные отношения основаны на сплошных недоразумениях. Пауков считают страшными и вредными существами. Если же на них смотреть не глазами предубеждения, то пауки не так уж страшны и вредны, как их изображают. Из 1000 видов пауков, известных на равнинах Европы, опасен для человека один — тарантул. Но и он избегает встречи с человеком. Он кусает человека, не нападая, а обороняясь. Но его укус не вреднее «укуса» пчелы или осы, если у вас нет к нему особой предрасположенности. Вот кого следует опасаться и по возможности обходить стороной, так это каракурта, распространенного у нас в республиках Средней Азии, в Казахстане, на Кавказе и в Крыму (рис. 11).
 |
Рис. 11. Пауки:
Укус каракурта вызывает у человека тяжелое отравление, сильную боль, а иногда приводит к смерти. Его яд в 15 раз сильнее яда одной из самых страшных змей — гремучей змеи. Но и он легко разрушается от прижигания укушенного места воспламеняющейся головкой спички, если еще не успел всосаться в организм. Такую операцию надо произвести не позднее чем через 2 минуты после укуса.
Этим, кажется, исчерпывается весь вред от пауков нашей страны. А польза — многосторонняя. Как утверждает немецкий биолог Г. Гаудекер, пауки — наши помощники в борьбе за урожай. В биологическом методе борьбы с вредителями полей, садов и даже пищевых запасов они играют далеко не последнюю роль.
Пауки без особой шумихи уничтожают огромное множество вредителей, покушающихся на наш урожай.
Поэтому без всякого преувеличения можно сказать: люди давно бы умерли с голоду, если бы не пауки.
Ежегодно на каждом гектаре леса пауки уничтожают не менее двух центнеров насекомых, половину которых составляют серьезные вредители леса. Пауки истребляют мух, комаров, клопов — переносчиков возбудителей заразных болезней.
Раз так, мы должны изменить наше отношение к паукам и смотреть на них, как на друзей, как на союзников в нашей нелегкой борьбе с вредителями и переносчиками болезней. В меру наших сил даже помогать им. Пауки любят тень и влагу. Что нам стоит в сухих лесах устраивать им искусственные затенения из валяющихся веток и опавшей листвы. Не так трудно нам осенью собрать коконы пауков, а весной новоявленных паучков выпускать там, где они нужнее всего. Такие минимальные усилия с нашей стороны окупятся сторицею.
В нашей жизни находит применение и паутина.
Надо сказать, что человечество давно предпринимало попытки использовать паутину как пряжу. В 1665 году женщины окрестных селений Мерзебурга выткали из паутины ленты и разные украшения. В еще более древние времена китайцы шили платья из паутинного шелка. Китайский «сатин Восточного моря» изготовлен, по видимому, из паутины. Некоторые племена — обитатели Парагвая, как об этом свидетельствует дневник исследователя Южной Америки Феликса Газера, тоже ткали ткань из паутины. Король Франции Людовик XIV получил от парламента города Монпелье сувенир — чулки и перчатки, изготовленные из шелка пауков. В 1709 году французский натуралист Бон де Сент Илер написал диссертацию «О пользе паучьего шелка», в которой детально описал основы прядения тканей из паутины. Диссертация была иллюстрирована перчатками и чулками из паутины пауков крестовиков. На ученом совете выступил Реомюр. Он признал паутину пригодным сырьем для промышленного производства шелка, но показал, что пауки, обитающие во Франции, нерентабельны в текстильной промышленности. Его аргумент: чтобы получить один фунт шелка из паутины, надо использовать 522–663 паука. Чтобы наладить промышленное производство паутинного шелка, потребуются полчища пауков. На их содержание недостаточно мух всей Франции. «Однако, может быть, со временем удастся найти пауков, которые дают больше шелка, чем те, какие обычно встречаются в нашем государстве», — сказал тогда Реомюр.
Действительно, такие пауки были найдены на острове Мадагаскар и в восточных областях Африки.
Ими оказались кругопряды нефилы. Эти пауки, с большой палец величиной, плетут ловчие сети диаметром до 8 метров. Им принадлежит рекорд по пряже самой тонкой нити, которая в поперечнике составляет всего лишь семь тысячных миллиметра. Если бы ею опоясать земной шар по экватору, длина которого равна 40 000 километров, потребовалось бы всего 2 килограмма паутинной нити. Несмотря на свою сверхтонкость, такая нить прочна. Недаром в ловчей сети нефилы запутываются не только крупные кузнечики, но и мелкие птицы. На ней можно повесить пробковый шлем. Не удивительно поэтому, что люди с выгодой используют ее в хозяйстве. Жители острова Новая Гвинея паутиной ловят рыбу. Берут бамбуковый прут, сгибают на конце петлей и оставляют у ловчей сети паука. Паук заплетает эту петлю ажурной тканью своего шелка. Чем такое простейшее орудие не рыболовецкая снасть, если ею можно ловить рыбу в небольших прудах и тихих речных заводях.
«Ни вода, ни рыба не могут порвать ячею», — писал о паутинной нити еще в 1906 году английский натуралист А. Пратт. На острове Фиджи, на Соломоновых островах такими сачками, кроме рыб, ловят насекомых, певчих птиц и даже проворных летучих мышей.
Неоднократно проверялись возможности эксплуатации нефил в текстильной промышленности. Привязывают паучих к деревянной раме так, что каждая из них, как узница, сидит в маленькой камере, из которой торчит кончик брюшка. Теперь из нее можно «доить» шелк. Дело в том, что паутина хранится в брюшке паука в виде раствора. Она образуется в крови паука в клетках стенки паутинных желез и выделяется отдельными каплями в их полость, где хранится до тех пор, пока у хозяина не возникнет необходимость использовать ее. Даже слабое прикосновение к паутинным бородавкам побуждает паука выделять паутинный раствор, который на воздухе мгновенно превращается в шелковую нить. Из одного паука можно вытянуть до 4000 метров паутины.
Ткань из нее удивительно легкая и воздушная, она прочнее и эластичнее натурального шелка тутового шелкопряда и всех сортов искусственного шелка. Несмотря на это, промышленное производство паутинного шелка до сих пор не налажено. В чем же причина?
Она одна: нам недоступно массовое разведение восьминогих ткачих. Можно было бы сооружать огромные пауководни, но чем прокормить их постояльцев? Им нужны живые мухи и прочие насекомые, и в большом количестве. Может быть, их можно приучить питаться искусственной пищей? Но это еще никому не удавалось. Вот почему изделия из паутины и в будущем найдут место лишь в этнографических музеях. Однако специалистам текстильной промышленности есть чему научиться у паука. Не секрет: искусственные волокна, созданные человеком, по прочности и эластичности уступают паутинному шелку. Паук производит шелк из белка, а человеку это до сих пор не удается.
Но все таки и в наши дни паутина применяется в промышленности для изготовления визиров — перекрестий — в телескопах, микроскопах, оптических прицелах винтовок и медицинских приборах.
Возможно использование пауков и паутины и в медицине. Канули в прошлое темные времена средневековья, когда увлекались паукотерапией и считали, что паука следует носить на шее в скорлупе или в маленьком мешочке, чтобы выздороветь от малярии и прочих болезней. Если страшно носить живого паука, подойдёт мертвый или даже каменный паук, — уверяли европейские врачи в XVII веке. Советы медиков не пропадали даром. Возник небывалый спрос на пауков — живых, вырезанных из камня и изображенных на камне. Модно стало лечиться диадемами, колье, ожерельями, медальонами, на которых красовались пауки. Дело дошло до того, что начали глотать… пауков как пилюли. А вот то, что в древности, начиная с I века новой эры, свежей паутиной останавливали кровь, прикладывая ее к ране, — это истина, которую можно подтвердить и сейчас.
В настоящее время пауки тоже используются в медицине. Особенно ценным оказался яд пауков птицеедов (среди которых есть десятисантиметровые), обитающих в Южной Америке. Он по действию напоминает современные искусственные снотворные и успокаивающие лекарства. И поэтому не удивительно, что в Бразилии открыты паучьи питомники. Из них в крупнейший институт «Бутантан» за последние 50 лет наряду с 750 000 ядовитых змей были доставлены сотни тысяч пауков птицеедов, некоторые из которых жили в неволе по 20 лет, побив все рекорды долголетия восьминогих существ.
А где найдет применение паук в нашей жизни завтра? На это ответит будущее.
Если наши доводы не привили уважение к паукам, то остается последний способ превратить ненавистника пауков в их покровителя. Чтобы его освоить, от вас не потребуется непомерных материальных затрат или изучения специальных курсов. Для этого достаточно стать наблюдателем природы и в первую очередь пауков. Совет: выбирая объект наблюдения, исходите из того, чтобы он был доступным, был «под рукой». Им окажется обыкновенный паук крестовик (Аранеус диадематус; рис. 10), в поведении которого много необыкновенного, миллион загадок. Это на его паутине по утрам капли росы блестят, как драгоценные ожерелья. С этим пауком вы знакомы: каждый помнит узор в форме рыцарского креста на его спине.
Он всюду: в лесах, садах, но чаще всего под крышами человеческих строений, в домах.
Как правило, мы видим не самого паука, а его произведение — ловчую сеть. Как она сооружается?
Требуется одно непременное условие, чтобы паук стал строителем: он должен оказаться сидящим где угодно, но на высоте. Тогда он приподнимает брюшко, широко раздвигает паутинные бородавки и прядет кисточку, состоящую из отдельных легчайших нитей. Кисточка такая воздушная, что может парить в потоках даже самого слабого ветерка. Скоро она повисает на паутине под пауком над зияющей пропастью. Ах, какая досада — ветра нет: паутина висит и не шелохнется, а ведь она запущена, чтобы кисточка зацепилась хотя бы за что-нибудь. Пауку ничего другого не остается, кроме одного: смотать нить, съесть ее и закусить кисточкой. После этого можно повторить операцию.
Вдруг повезет. Так и есть. Ветерок забросил свободный конец паутинки на соседний предмет. Вышел неплохой висячий мост. Теперь медлить нельзя: ветер может сорвать его. С ловкостью канатоходца паук перебрался через мост и усилил крепление нити. Его опасения прошли, он медленно пошел по мосту, не доходя до середины, остановился и… Что он делает?
Перекусил нить! Мы бы сказали, что он перерубил сук, на котором сидел, если бы он выпустил обаобразовавшихся свободных конца. Но он зацепился за них передними и задними ногами. Сзади себя конец паутины он приклеил к новой нити, выпущенной из брюшка, и двинулся вперед, удлиняя мост сзади и укорачивая его спереди так, чтобы в итоге увеличилась длина висячего моста. Когда паук дошел до его середины, он склеил перекушенную нить, выпуская при этом новую паутину, приземлился, чтобы здесь закрепить нить, предварительно сделав два шага в сторону. Так надо, без этих двух шагов не возникнет небольшой наклон ловчей сети, облегчающий передвижение по ней. Три спицы будущего колеса — три радиуса ловушки — готовы. Затем сооружается рама и проводятся остальные радиусы. Все они делаются из отдельных тонких сухих нитей, склеенных между собой в толстый «кабель». Кабель приблизительно вдвое прочнее стальной нити такой же толщины и по прочности не уступает нейлону. В центре сооружения, соединив поперечными нитями радиусы, паук построил для себя сторожевой пост, где сделал передышку.
Она нужна ему не столько для отдыха, сколько для переключения организма на изготовление другого строительного материала — клейких нитей. После передышки начинается самый важный этап работы — строительство липкой ловчей спирали.
Паук совершает круговые рейсы начиная с центра, оставляя за собой витки паутины. Проверим, ловчая ли эта спираль? Для этого бросим на нее муху. Результат: она отскочила, как мяч от стенки. Значит, спираль вспомогательная, нити ее без клейкой жидкости. Строитель провел ее для того, чтобы самому не запутаться в хитросплетениях своей сети. Вот теперь он идет к сторожевому посту по проторенной тропе, по вспомогательной спирали, а за ним от радиуса к радиусу тянется шелковая нить, густо смазанная не высыхающим клеем. В центре сети паук занялся странной процедурой: будто чистит ноги. Но эта работа более важная, чем чистка ног. Он смазывает их слоем маслянистого вещества, чтобы самому не приклеиться к клейким нитям, как к липучке, и тем самым не попасть в ловушку собственного производства.
Строительство ловушки уже закончено, но она еще не готова к принятию жертв. Вспомогательная спираль стала ненужной. Паук выкусывает ее нити, аккуратно сматывает в клубочки и выкидывает подальше. «Строительные леса» убраны, наконец, настала пора увеличить производительность ловчей спирали.
Ее нити смазаны клейкой жидкостью слишком тонким слоем. Крупную муху они не удержат. Вот собрать бы клейкую жидкость в капельки! Паук так и делает. Он натягивает нить спирали зубцом задней ноги, как стрелок тетиву, и мгновенно выпускает ее; в результате нить покрывается равномерно распределенными капельками, словно бусами.
Перед нами ловушка паука крестовика во всем своем великолепии. В ней имеется 39 радиусов, 35 витков спирали, 1225 точек прикрепления радиусов к спиралям. В ее сооружении участвовали до 600 брюшных трубочек и около 20 конусов шести типов паутинных желез (рис. 10). В ней реализована многовековая «мудрость» паука: достигнута максимально эффективная поверхность ловчей зоны при минимальных затратах паутины.
Немало «смекалки» проявляет паук, сооружая ловчую сеть. В зависимости от того, где она будет висеть, паук крестовик выбирает до 12 мест креплений, но, как говорит английский биолог А. Кестлер, «при всем том радиальные нити всегда будут пересекать широт ные под равными углами в соответствии с фиксированным кодом правил, который встроен в нервную систему паука. Центр паутины всегда будет совпадать с центром ее тяжести. Матрица — навык сооружения паутины — гибка, она допускает приспособления к условиям среды, но при этом должны соблюдаться правила кода, которые ставят предел ее гибкости.
Выбор пауком мест прикрепления паутины — задача стратегии, которая зависит от условий среды, но форма паутины всегда будет многоугольником, который определен кодом. Навыки проявляются всегда под двойным контролем: их контролируют, во-первых, фиксированные правила кода, которые могут быть врожден ными и приобретенными в процессе обучения, и, во-вторых, их контролирует гибкая стратегия, обусловленная обстановкой, окружением, положением строителя относительно земли…»
Тем временем наш паук строитель преобразился в охотника и устроился в засаде. Он спрятался в укрытии, сплетенном им же вблизи ловушки, и в двух задних ногах цепко держит сигнальную нить — своего рода телефонный провод, при помощи которого осуществляет связь с сетью. Колебания этой нити он читает словно азбуку Морзе. А ну, ловись, «рыбка», большая и маленькая: слепень, комар, муха и любое мелкое насекомое. Любое ли? Если в ловушку попадет оса? Она, брошенная нами, уже попалась, бьется в паутине, сотрясая всю нить. Паук уясняет обстановку: добыча крупная, и ей ничего не стоит разрушить ловчее сооружение. Не глаза помогли ему оценить создавшуюся ситуацию. Зрение пауков, несмотря на наличие восьми глаз, весьма посредственное. Глаза паука слабо улавливают только силу и направление света. О размерах жертвы и о месте, где именно она запуталась, пауку рассказали колебания сигнальной нити, переработанные особо чувствительными осязательными волосками на концах ног — трихоботриями — в такую полную информацию. У него потекли слюнки в буквальном смысле слова, его рот полон едким пищеварительным соком. Он уже на месте происшествия. Оса жужжит, она может разорвать сеть в пух и прах. Паук стоит, словно задумался, словно принимает решение. Есть ему, конечно, хочется, голод его давно гложет, но он, как стратег, решает отпустить жертву во имя спасения ловушки. Он в нескольких местах перекусывает спираль, и оса, освободившись от пут, скрывается вдали. Прохудилась ловчая сеть, но не так велика беда. Если починить поврежденное место, сеть еще сгодится в хозяйстве, прокормит паука день другой.
Очередную жертву можно и съесть. Ею оказалась комнатная муха. Ловко работают восемь ножек паука, быстро вертят муху вокруг оси, обволакивая ее паутиной. Тут же последовали два молниеносных удара верхней челюстью — хелицерами — и жертва парализована ядом. Она уже дичь в продуктовой сетке паука.
Ее можно транспортировать ближе к наблюдательному посту и в спокойной обстановке съесть.
Манера еды пауков весьма оригинальна. Каково было бы нам, если последовать их примеру в еде.
Тогда нам пришлось бы в кусок мяса впрыскивать желудочный сок и сидеть в ожидании, пока мясо под действием пищеварительного сока превратится в жидкий бульон, который можно выпить, чтобы утолить голод. Именно так поступает паук. Почему? Во-первых, потому, что рот у него микроскопический — меньше квадратного миллиметра. Таким микрортом твердую пищу не захватить. Во-вторых, потому, что у него, как и у всех пауков, нет жевательных челюстей для перетирания пищи. И наш паук переварил жертву вне себя, в ее собственном хитиновом панцире, как в миниатюрной кастрюле, влив туда пищеварительный сок желудка и печени, а затем выпил все, что недавно было мухой. Аппетит у паука неуемный. За один присест он может высосать дюжины мух. Это для него явление нормальное, а не обжорство. Бывают в его жизни удачные дни, когда он ловит по пятьсот насекомых. Конечно, съесть всех не может, многих оставляет впрок. Каждого заворачивает в паутину и подвешивает к нитям ловушки. На паутине возникает солидная кладовая с запасами пищи.
Пауки живут поодиночке до конца лета, до наступления золотой осени, и тогда наступает период размножения.
Паук самец отправляется искать самку. Самка паука, как и все пауки, почти глуха, плохо видит и равнодушна к запахам. Значит, знакомству не помогут ни песни, ни наряд, ни аромат. Паук прикрепляет к краю ловушки самки нить и дергает за нее. Говоря словами Карла Фриша, «так до избранницы доходит звонок, раздающийся у двери в ее жилье, и если она готова к венцу, то направляется к зовущей ее нити».
После спаривания самка съедает самца. Такое пиршество среди пауков не редкость. Смысл его не вполне ясен.
Осенью самка паука откладывает яйца и замуровывает их в плотный шарообразный кокон, сплетенный из золотистых шелковых нитей, напоминающих объемную пряжу. Между нитями ворсистой ткани кокона остается прослойка воздуха. До весны будущее паучье потомство спит в таком теплом «спальном мешке» где нибудь в укромном месте.
Паучки выходят весной, строят ловушки, точно такие, какие сооружают взрослые. А ведь они никогда не видели ловчей сети, не знают «в лицо» своих родителей.
Мать, высосавшая их отца, погибла еще в прошлом году.
Среди пауков — наших «квартирантов», число которых достигает нескольких десятков, паук Сцитодес торацика (рис. 11) своего рода уникум. Он выходец из тропиков, сумел стать и космополитом, и великолепным «снайпером», невзирая на ночной образ жизни.
В отличие от своих собратьев, промышляющих «дичь» различными ловушками, сцитодес добывает «хлеб на сущный» стрельбой. Днем стрелок прячется в щелях и трещинах стен, спит непробудным, почти летаргическим сном, прижимая ноги к телу. Часто он не покидает убежище даже ночью. Бывает так, что голод не гонит его на охоту. Ему ничего не стоит голодать без ущерба для здоровья 2–3 месяца. Он неразборчив в еде: все «звери», величиною в один сантиметр, могут служить ему пищей. В списке его охотничьих трофеев верхние строки занимают мухи, комарики, подрастающее поколение тараканов. Не брезгует он и молями, и постельными клопами.
На охоте торчащие передние ноги сцитодеса всегда начеку. На них расположено великое множество чувствительных волосков, способных воспринимать малейшие колебания воздуха. Они, подобно радарным установкам, моментально засекают любые движущиеся предметы и внимательно следят за ними. На этот раз они тоже засекли объект. Вот расстояние между пауком и его жертвой сократилось до двух сантиметров. Что с ним, с этим объектом — молью? Юркая и вертлявая, она стала смирной и неподвижной, будто ее пришпилили к стенке. Ее обстрелял сцитодес… клейкой «слюной». Давайте проследим, как это произошло. Сразу предупредим: наши глаза не в состоянии уловить моменты охоты паука. Только скоростная киносъемка, способная зафиксировать 600 событий в секунду, помогла распутать тайну выстрела паука «снайпера». «Пуля» — клейкая жидкость задних объемистых отделов ядовитых желез, расположенных в головогруди, вылетающая вследствие резкого сокращения мышц из челюстей, — за одну шестисотую долю секунды в воздухе успевает принять зигзагообразную форму, застыть в клейкую нить и накрыть жертву так, что она вся, с ног до головы, оказывается приклеенной к субстрату. На одну «дичь» в зависимости от ее величины паук тратит до восьми «пуль».
После обстрела, вычистив челюсти от остатков клея, он медленно подходит к добыче и умерщвляет ее обычным для всех пауков способом, вонзает в нее крючки хелицер и вводит яд. А потом, чтобы высосать ее в безопасном месте, волочит в ближайшую щель.
Не меньше года требуется, чтобы сцитодесы, перелиняв седьмой раз, достигли периода полового созревания. Это означает, что они прожили полжизни в полном одиночестве. «Семейная» жизнь сцитодесов длится самое большее один час и три минуты и не доводится до трагедии, как у пауков крестовиков. Знакомство «жениха» и «невесты» начинается с «рукопожатия» — его лапки второй пары конечностей с дрожью касаются ее передних лапок — и закрепляется танцем, который подогревает страсти «влюбленных», и, конечно же, не обходится без объятий. После танца совершается так называемый «поцелуй доверия». А потом они проведут целый час вместе.
Настала пора расставаться. Паучиха мирно отпустила паука, взвалив на себя тяжелое бремя заботы о потомстве. Она уже закончила прясть выводковую сеть, прикрепила на нее кокон, наполненный 25 яйцами и напоминающий крошечную ягоду малины.
Теперь самка сцитодеса, забыв о пище и воде, будет носить этот кокон целый месяц на нижней стороне тела, придерживая его челюстями и ногами. Молодые паучки, вылупившиеся из яиц, сначала ползают на поверхности кокона и на ногах матери, потом высаживаются на заранее сплетенную для них сеть, тем самым вступая на путь самостоятельной жизни.
Наш дом приютил и такого представителя паучьего племени, как Фолькус фалангойдес (рис. 12). Туловище у него обычное, 10 миллиметровое, а ноги — исключительные, 50 миллиметровые. Не ноги, а ходули! На первый взгляд, его можно принять за сенокосца. Но сенокосец на самом деле мнимый двойник фолькуса, он не паук, а только паукообразный.
 |
Рис. 12. Пауки и сенокосец:
В отличие от пауков, сенокосец никогда не плетет паутины, не обладает безукоризненной талией. Фолькус — настоящий паук, ему присущи все паучьи черты.
Фолькусы предпочитают селиться в темных углах домов, в подвалах и погребах. Их можно встретить в помещениях почти по всему земному шару. У них 240 видов близких родственников, объединенных в одно семейство. Из них на территории нашей страны обитает 12 видов, а в Западной Европе — 5.
Промышляя дичь простой крупноячеистой паутинной снастью, фолькусы по своему оригинальны. Они, устраиваясь в засаду, повисают вверх ногами под сетью, причем ноги у них так лихорадочно трясутся, что едва заметны. Если жертва очутится в ловушке, то паук стаскивает ее к себе под сеть, задними ногами пеленает в плотную пряжу и парализует ее, чтобы спокойно высосать. В его рационе преобладают комары, в том числе и малярийные. Ест фолькус с расстановкой: одного комара сосет 8 — 12 часов.
Фолькус фалангойдес живет 3 года, из них один год уходит на возмужание.
Лето подходит к концу. Что делать фолькусу самцу? Ведь ему не так долго жить. Вот он и спешит к самке. Свидание произойдет, оно не останется без последствий. Он умрет, а она, как бы в трауре, скромно замрет там, где ее меньше всего тревожат, чтобы зимовать. Весной дает себя знать прошлогодняя встреча. Самка уже носит, как и полагается матери, будущее поколение фолькусов, но только челюстями, в сетке из паутины. В ней около 50 яиц — потенциальных долгоножек паучат. Лишь иногда фолькус мать на короткий срок устроит сетку в тайном месте, чтобы закусить на ходу. А потом снова берет кокон и носит его до тех пор, пока не появятся паучата и не повиснут на паутине, «словно выстиранное белье на веревках».
Есть среди «домашних» восьминогих существ Оонопс доместикус — мини паучок, величиною не более двух миллиметров, — большой «эстет». Наряд его выдержан в карминово красных тонах. Слывет он невиданным «книголюбом». Почти всю жизнь проводит среди книг, особенно старинных, но не прочь порыться и в архивных документах. Книг и ценных бумаг он не портит, наоборот, их охраняет с рвением, достойным похвалы. Охотничьи угодья оонопсов находятся там, где пасутся сеноеды, кожееды и прочая живность — вредители книг.
На охоте эти крошки проявляют высшее мастерство — «дичь» промышляют гипнозом. Стоит им передними ногами погладить жертву, как та замирает, остается сидеть на месте, словно зачарованная. А такую добычу можно хватать голыми лапками.
Оонопсы охотятся ночью, а днем скрываются в своих домах — паутинных трубочках.
Паучками оонопидами земля небогата, их всего 200 видов, а в Европе их всего три вида.
Если с оонопсами не каждый знаком, то любой из нас сталкивался в жизни с домовыми пауками — тегенариями. Где бы люди ни построили здание — в Европе, Азии, Африке, Америке, Австралии, где бы они ни жили — в дворцах, в любых домах, старых и новых, в хижинах, паук Тегенария доместика верно прощупывает следы человеческой деятельности и рано или поздно без разрешения хозяев «прописывается» к ним на постоянное жительство. Недаром говорят, что этот паук — космополит.
Тегенарии размерами и внешностью не примечательны: 10–20 миллиметровые желтоватые пауки, разукрашенные бурыми пятнами. Не удивляют они нас и изящными колесовидными ловчими сетями. Те генарии строят горизонтальную сеть с воронкообразным углублением посередине в углах комнат, особенно в тех, где их меньше всего беспокоят. Если же веник или пылесос уборщицы не прервет активную деятельность домового паука, то по углам возникнут паутинные этажи. И каждый такой этаж похож на гирлянду с мухами.
О пауках тегенариях сложены предания и легенды.
Много говорят об их повышенном интересе к музыке.
Действительно, звуки любой мелодии выманят паука из родного гнезда. Займет он место на сети, как на балконе концертного зала, — и музыканту чудится, что паук «экстрасноб» слушает его исполнение, улавливая малейшие нюансы. Временами, когда звучат аккорды, «слушателя» охватывает возбуждение: он нервно на чинает ходить по паутинным нитям. Неужели в самом деле паук понимает музыку? Нет. Он просто путает музыку с… добычей. Звуковые волны мелодии трясут паутину так же, как попавшая в ловушку муха. Как усидеть пауку в засаде, если жертва — музыка — запуталась в сети?! Конечно, он выскакивает и ищет ее.
Если же вы услышите предания о пауках, предсказывающих погоду, то помните, что чаще всего тегенарии несут ответственную «службу погоды». Ведь именно они чутко реагируют на изменение влажности воздуха и атмосферного давления и чаще других по падаются нам на глаза. Вот что утверждает великий русский писатель Лев Николаевич Толстой: «Паук делает паутину по погоде, какая есть и какая будет.
Глядя на паутину, можно узнать, какая будет погода; если паук сидит, забившись в середине паутины, и не выходит — это к дождю. Если он выходит из гнезда и делает новые паутины, то это к погоде.
Как может паук знать вперед, какая будет погода?
Чувства у паука так тонки, что когда в воздухе начинает только собираться сырость, и мы этой сырости не слышим, и для нас погода еще ясная, — для паука уже идет дождь».
Домовый паук как «живой барометр» вошел даже в историю. Дело было так. Осенью 1794 года Франция напала на Голландию. Голландцы остроумно остановили наступление французской армии: открыв шлюзы, они водой затопили дороги. В тот момент, когда в генеральном штабе было принято решение покинуть Голландию, главнокомандующему французской армией доложили, что Тегенария доместика предсказывает приближение сильных заморозков. Был отменен приказ об отступлении. Паук не ошибся. Прошли какие нибудь десять дней, как ударили морозы и сковали воду в лед на дорогах, открыв путь к наступлению французов на столицу Голландии. Вскоре пал Амстердам.
И, наконец, бросая прощальный взгляд на наших восьминогих жильцов, следует сказать несколько слов о плеяде пауков, стоящих на пороге заселения наших домов. Давно уже стучатся к нам в дверь пауки Стеатода бипунктата и Зигиелла икснотата. Нередко бывает так, что в южных районах Европы серыми пятнами зацветают наружные стены домов. Это дело ног «общественных» пауков Диктина цивика. Странные пятна, каждое в среднем по 50 квадратных миллиметров, представляют собой ловчие паутинные приспособления диктин. Как только подкрадываются полные тайн сумерки, выходит на охоту паук Теутана триангулоза… И жизнь каждого из них подобна интересному роману.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |