Георгий Судовцев ПОЗДНИЕ ЗАМОРОЗКИ (К итогам белгородских выборов)

Выборная страда чем-то сродни уборочной. Даже в столицах и промышленных центрах, обычно весьма далеких от аграрных забот. А уж в сельских регионах сходство просто налицо. Во время жатвы, говорят, день год кормит. У политиков получается даже не год, а целый выборный срок, что гораздо дольше. Но при этом выражение "что посеешь, то пожнешь" не всегда оказывается справедливым. Частенько бывает и так, что сеют одни, а жать приходят другие…

В Белгородской области время политической жатвы было назначено на 30 мая. Область выбирала губернатора — второй раз после 1993 года. Весна в этом году не задалась: заморозки выбили по Черноземью до 20% озимых, еще больше пострадали посевы сахарной свеклы — словно земные наши непорядки вызвали такой же непорядок на небесах. Перепахать и пересеять предстояло тысячи гектаров — и сделать это максимально быстро, иначе все действия теряли смысл.

А значит, предстояла закупка дополнительного горючего, семян, запчастей для техники — то есть деньги, деньги и еще раз деньги. Траты из областного бюджета на досрочные, по сути, выборы выглядели несколько странно. Казалось бы, почти 11 миллионов официальных рублей стоило использовать именно для восстановления аграрного потенциала области, и дополнительные банковские кредиты на ту же сумму могли не понадобиться.

Но у политики — свои законы, не совпадающие с законами природы или морали. Я приехал в Белгород недели за три до выборов. Однако знакомство с ним началось еще на Курском вокзале города Москвы. Поезд № 71/72 Москва-Белгород не блещет каким-то особенным комфортом и сервисом. Но постельные комплекты сухие и чистые, чай подается крепкий и в тщательно вымытых стаканах, грязь в туалетах и вагоне отсутствует — видно, что люди уважают и себя, и других, и свою работу. Впрочем, и не слишком напрягаются, чтобы "соответствовать".

Разговор в купе шел, как водится, о погоде и политике. Тогда у всех на слуху был внезапный финт Ельцина с отставкой Примакова, и мои попутчики, не торопясь, обсуждали возможные для своих дел последствия. Выводы их были неутешительны: только-только начала налаживаться работа, восстанавливаться цепочки платежей, как все снова идет псу под хвост, полная неопределенность... Как немалое достижение один руководитель сообщил другому, что полностью расплатился со своими сотрудниками за апрель, наверное, получится рассчитаться и за май, а дальше — неясно…

Чуть позднее довелось узнать, что такое зарплата в Белгороде — 500 рублей "бюджетников" и 700-900 — на "акционированных" предприятиях. Последние, впрочем, получают заработанное, как правило, несколько месяцев спустя. В районах уровень оплаты на 100-200 рублей меньше. Цены на хлеб, молоко, сахар, растительное масло и мясо, впрочем, соответственные: до 3 рублей буханка "черного", 3.50 "белый", литр молока обходится в 6-8 рублей, сахар — 9 рублей за килограмм, в районах дешевле.

Так что, если считать по хлебу, на месячную зарплату можно купить 170 буханок. Или 85 литров молока, или 55 килограммов сахара. "По эквиваленту" получается, что белгородцы сегодня зарабатывают от 34 до 44 советских рубля в месяц. Даже с поправкой на другие товарные коэффициенты — не густо. Но на жизнь не в обиде. Как говорили при Хрущеве, пережили голод — переживем и "изобилие". Сегодня они переживают "демократию" и "реформы". Да еще кивают на соседей: в Курсках-Воронежах похуже будет…

Вагонные попутчики мои говорили об этом прямо: что бы ни случилось, будем голосовать за нынешнего губернатора Савченко. От него известно, чего ожидать, а каково окажется при "новой метле" — Бог весть. Вон в Курске Руцкого выбрали, в Липецке — Королева, а лучше там не стало, даже наоборот. Вмешиваться в их разговоры, тем более — спорить, мне совсем не хотелось. Я-то и ехал в Белгород, чтобы понять, чем и как живет сегодня, если можно так определить, "русская Россия".

На белгородских выборах, как в фокусе, сходились вроде бы три луча: "партия власти" (в лице того же губернатора Савченко), "непримиримая оппозиция" (в лице бывшего председателя облсовета Бесхмельницына) и "партия люмпенов" (в лице лидера ЛДПР Жириновского). Действительность оказалась несколько сложнее и намного интереснее.

От железнодорожного вокзала до здания областной администрации (разумеется, бывший обком КПСС), если не слишком торопиться, идти пешком минут пятнадцать. Город строился в основном после войны, от прежних времен уцелели только немногие каменные здания в центре — одно- и двухэтажные дореволюционные купеческие особнячки да пара церковных храмов середины XIX века. Сама Белгородская область была образована из части Курской и части Воронежской областей после смерти Сталина, так что в архитектурном отношении лицо Белгорода определяли безликие постройки времен хрущевской "борьбы с архитектурными излишествами". До нее успели завершить только обком партии да еще драмтеатр имени Щепкина — всё на центральной площади.

Сегодня новые здания растут, как на дрожжах: банки, "Газпром", жилые дома "повышенной комфортности",— строят и свои, и вездесущие турки. Затемненные зеркальные стекла, башенки-пирамидки, асимметричные фасады — весь "джентльменский набор" российского шик-постмодерна, слизанный с курортов Анталии и Кипра. Тротуары выложены фигурной плиткой из бетона, дворники работают, похоже, в три смены, на каждой витрине — листовка с портретом кандидата-губернатора с голливудской улыбкой на фоне пейзажа с цветущим подсолнечником и лозунгом-слоганом "Тепло родной земли дает мне силы".

Погода была не по-майски холодной и явно заставляла сомневаться, что сил у губернатора вскоре прибудет. На автобусных остановках, фонарях и заборах, как сироты-беженцы, которых не пускают в приличное общество, располагались предвыборные листовки других кандидатов. Наглядная агитация кандидата Жириновского была, как правило, лаконичной: белые глянцевые листочки с ярко-голубыми надписями ВВЖ и ЛДПР. С теми же надписями на боках были несколько микроавтобусов. Владимир Вольфович брался за дело всерьез и однозначно.

На его выступления в районах ходили, как на бесплатный цирк. Но Жириновский, блестящий думский оратор, как правило, общего языка со слушателями не находил. Его агрессивный стиль, всегда вызывавший восторг у столичных и провинциальных люмпенов, для сельских пенсионеров Белгородчины, переживших войну и оккупацию, отработавших по 30-40 лет в колхозах и до сих пор живущих благодаря неустанному труду на земле, был чересчур легковесен. Вдобавок он как-то неуловимо напоминал стиль немецких оккупантов: "кто будет хорошо арбайтен, получит водка, гармошка и женщина". Не зря "сына юриста" в Белгороде прозвали "Волкович", переведя имя его батюшки с немецкого языка на русский.

Как говорится, себя не переделаешь. Но Волкович даже не старался притвориться другим. Может быть, поэтому его выезды "в глубинку" напоминали набеги на русские села таких былинных персонажей, как Змей-Тугарин или Калин-царь. Кортеж лидера ЛДПР из множества "джипов" и микроавтобусов колесил по белгородским районам недели две — с перерывом на импичмент и утверждение Степашина премьер-министром.

Случалось за эти две недели всякое, обрастая невероятными подробностями и слухами. То в Чернянском районе Жириновский отдаст приказ своим телохранителям заткнуть рот недовольной пенсионерке — и те начнут играть силушкой, как все те же былинные "злые татаровья". То в Яковлевском районе после митинга “Волковича” машину одного активиста, задававшего "вождю" неудобные вопросы, догонит джип с белгородскими номерами, и трое здоровенных парней (один даже в милицейской форме) попросят водителя предъявить документы. Хорошо, что этот человек знал всех яковлевских милиционеров в лицо и в ответ попросил предъявить документы у своих проверяющих. Те замешкались, и этих секунд водителю хватило, чтобы нажать "на газ" и уйти с места происшествия.

То другого незадачливого водителя, не уступившего дорогу кортежу, выволокут из “запорожца" и уж совсем "по-блатному" заставят облизывать пыль с ботинок "самого". Один из местных "силовиков", с которым пришлось общаться, нарисовал схему, очень похожую на правду. По его словам, еще весной 1995 года Жириновский в поисках денег на предвыборную кампанию "завязался" с рядом российских и украинских дельцов. Для этого специально приезжал в Белгородскую область, ныне пограничную, посадил "деревья российско-украинской дружбы" с неким В.Безымянным, тогда председателем партии славянского единства Украины. Сегодня Безымянный — тоже один из пяти кандидатов на пост главы белгородской областной администрации. "Писатель" и "бизнесмен", якобы член компартии Украины, на деле — обладает обширными связями в “теневой” среде по обе стороны границы, в 1994 году вступил в Киеве в Ротари-клуб, являющийся ширмой масонства, активно участвует в деятельности еврейской общины.

На естественный вопрос, почему, если так, подобного человека допустили участвовать в гонке за власть, мой собеседник ответил приблизительно следующее: "Политика. Все формальности соблюдены. Этот деятель "засветит" Жириновского. Победа вашего либерал-демократа для нас означает одно: он начнет платить по счетам дельцов, и в области наступит беспредел. И так проблемы с транзитом оружия, наркотиков, девочек, фальшивой валюты. А если пройдет Жириновский, у "них" проблем не будет".

В это время на телеэкране лидер ЛДПР как раз обещал: "В субботу я буду вице-премьером". "Не будет ни в субботу, никогда,— сказал белгородский "силовик".— Цену ему слишком хорошо знает не только Степашин. Кстати, телевидение куплено Жириновским на корню — его ролики идут двадцать раз в день по всем четырем каналам. На эти деньги можно новый ретранслятор купить…"

Впрочем, прямого контакта с белгородцами “Волкович” не выдержал. Даже "козырную карту" ультра-патриотизма разыграть ему не удалось. Потому что у белгородцев патриотизм очень своеобразный. Помню, на привокзальной площади "приграничного" городка Валуйки, где раскинулся стихийный рынок, жители соседнего, ставшего "нэзалэжным" и нищим, Донбасса зазывали покупателей: "Купите водочки! Купите сальца! Огурчиков!",— на что степенные местные жители с достоинством отвечали: "О, понайихалы хохлы! Гадалы, нэ прожывэмо бэз вашого сала!" Набранные Жириновским 17 процентов голосов — вполне четкий показатель общей люмпенизированности и криминальности Белгородской области. Не самый высокий, кстати, для нынешней России. Может быть, в другом, совсем нищем, забитом и отчаявшемся русском регионе ему повезет с губернаторством больше.

Кстати, и "пирамид", подобных "МММ", здесь построить не удалось. На "халяву" местные жители не падки, и почем фунт лиха, знают очень хорошо. Исключение составляют, может быть, главные промышленные центры области: Старый Оскол и Губкин, куда в 70-е годы на освоение Курской магнитной аномалии "за длинным рублем" приехало множество пришлых людей. Тогда же возник и скрытый конфликт между "оскольскими" и "белгородскими" в руководстве областью.

Губернатор Евгений Степанович Савченко, в общем-то, "белгородский". В 1997 году ему удалось "завалить" главного "оскольского" зубра — директора Лебединского горно-обогатительного комбината Анатолия Калашникова. Дела комбината после этого пошли под гору, но зато в области не осталось ни одного человека (кроме, может быть, дважды Героя Социалистического Труда Якова Александровича Горина), который мог бы "надавить" на губернатора со стопроцентным результатом. Калашников — мог.

Его гигантское хозяйство обеспечивало около 40% поступлений в областной бюджет, а от железных окатышей Лебединского ГОКа во многом зависела работа западноевропейской черной металлургии. Представительства фирмы Калашникова в Москве и швейцарском Лугано были сделаны на мировом уровне. Толлинговые схемы обеспечивали не только загрузку всего комплекса предприятий, но и не могли не давать ощутимую "черную кассу". А деньги рождают власть не хуже винтовки.

Калашников не скупился на развитие собственной "социалки". Вокруг комбината создавались высокопроизводительные фермы, линии по производству соков, мясных и молочных продуктов, майонезов и так далее, и тому подобное. А православный Спасо-Преображенский храм в городе Губкине, построенный Калашниковым, до сих пор остается вторым по величине в России, уступая только "лужковскому" Храму Христа Спасителя. Деньги на ГОКе платили под стать нефтегазовому комплексу: выходило ежемесячно около 200 долларов в пересчете. Естественно, на лебединском директоре, оказавшемся в нужном месте в нужное время, было завязано множество интересов. Как дружественно-деловых, так и враждебных.

Не случайно первая поездка Ельцина в его президентской кампании 1996 года была в Белгородскую область, еще точнее — в Старый Оскол, еще точнее — к Калашникову. Лебединский фаланстер произвел на Бориса Николаевича двоякое впечатление. И, видимо, глава фаланстера не приглянулся. Тем более, что алкогольную продукцию со столов убрали по настоянию сопровождавшего президента Александра Коржакова. Так или иначе, но после отставки главного президентского телохранителя Калашников на своем посту продержался чуть больше года. Сегодня он продолжает возглавлять горнопромышленный союз России, а на выборах призвал голосовать за Бесхмельницына.

Возвращение Савченко в родную Белгородскую область состоялось после "черного октября" 1993-го. По указу Ельцина, вместо поддержавшего Верховный Совет главы областной администрации Берестового. В январе 1994 года расформировал областной Совет во главе со своим неизменным с тех пор оппонентом Михаилом Ивановичем Бесхмельницыным и назначил выборы в областную думу. Бесхмельницын уехал на работу в Москву, аудитором Счетной палаты РФ. Однако первая попытка Савченко проверить московские счета Лебединского ГОКа едва не привела к концу его губернаторства. После этого некоторое время Савченко всячески подчеркивал свое уважение Калашникову. Поддерживал его в противостоянии банку "Российский кредит", который скупал акции ГОКа. Но в нужный момент изменил позицию и добился своего — Калашникова сняли. Принадлежавший областной администрации пакет акций оказался на стороне "роскредитовцев", что и решило исход борьбы. Но руководить ГОКом отправился не представитель банка, а первый заместитель Савченко Н.Ф.Калинин. Ему же на смену через год пришел совсем посторонний для области, а потому зависимый от Савченко человек…

В чем в чем, а в терпении белгородскому губернатору не откажешь. Как и в умении организовать работу команды. В советниках у него — знаменитый полтавский аграрий Ф.Т.Моргун, тот самый, у которого урожайность пшеницы доходила до 80 центнеров с гектара. Бывший первый секретарь Белгородского обкома партии А.Ф.Пономарев, который в 1990 году убрал Савченко с работы в области и которого многие белгородцы хотели видеть своим руководителем, теперь поддержал кандидатуру губернатора на выборах. Власть любит тех, кто умеет ею распорядиться.

Савченко не раз предлагали место в правительстве. И Примаков, и Степашин. В Совете Федерации он возглавляет комиссию по аграрным проблемам. Но любой "московский вариант" при нынешнем президенте, видимо, представляется Евгению Степановичу абсолютно ненадежным. И в этом он тоже прав.

Разные люди называли мне разные причины, по которым они склоняются к тому, чтобы поддержать Савченко. Но общим рефреном звучала одна мысль: как бы не было хуже… Приход Жириновского, возврат Бесхмельницына — даже не разбираясь во всех хитросплетениях высокой и низкой политики, белгородцы хорошо понимали одно: любой другой человек — это новая нагрузка на область, экономика которой, при всем ее видимом благополучии на общем бездарном фоне, держится буквально честным словом. В том числе — честным словом губернатора.

На этом очень грамотно построил свою предвыборную кампанию Савченко. В меру — критики федерального центра и Кремля, в меру — защиты "интересов региона". "Если бы нужно было дать какой-нибудь символический образ прошедших в области выборов,— сказал мне один из представителей местной интеллигенции,— я бы сравнил нашу область с человеком, у которого сломана нога или рука. Боль — страшная. Он не может работать, он не может бежать никуда. Пока нужно снять боль, нужна "заморозка" и покой, а уж потом — операция и заживление. Савченко для Белгорода — такая же "заморозка" ситуации, как Примаков для России".

На фоне поздних майских заморозков Черноземья это сравнение прозвучало очень красиво. Но еще более глубокими оказались слова архиепископа Белгородского и Старооскольского Иоанна, главы Миссионерского отдела Московской патриархии. Владыка, за несколько дней до нашей встречи перенесший операцию после перелома лодыжки (тоже символическое совпадение), сказал вот что:

"Трагедия Белгородской области в том, что она попала в фокус событий будущего. Мы сегодня представляем собой испытательный полигон для 2000 года. Здесь отрабатываются новые предвыборные технологии, и видно, какой колоссальный нравственный урон несет наш народ, когда разделяется в себе самом на "правых" и "левых", по каким-то политическим или социальным признакам, когда одна часть народа противопоставляется другой. Кто борется сегодня? Одна часть народа с другой частью народа? Вот что надо уяснить, понять и преодолеть в себе ростки лжи и ненависти. В этой ситуации испытания на прочность нашей веры, наших ценностей мы должны устоять перед волной любых политических страстей, попытаться спасти душу людей из того водоворота ненависти, в который пытаются затянуть их через так называемую "предвыборную борьбу". Христос учил нас отдавать Богу богово, а кесарю — кесарево. Кесари приходят и уходят, а Бог должен оставаться в нашей душе всегда".