"Ола и Отто 2" - читать интересную книгу автора (Руда Александра)32. Проследить за женихомпосле беседы с целителем Оле приходит в голову, что Ирга ей изменяет и она решает проследить за возлюбленным Утром ливень, не прекращавшийся два дня, сменил мелкий, противный дождик. Дорога к маленькому, но очень необходимому строению в углу двора совершенно размокла. Я уныло смотрела в окно, собираясь с силами для прорыва в туалет. Когда я вчера вечером совершила этот подвиг, то потом полчаса отчищала юбку от налипшей во время пробежки грязи. — А я говорил, что нужно дорожку замостить, — заметил Отто. — А ты все денег жалко, денег жалко. Я покосилась на лучшего друга, но ничего не сказала — трогать полугнома сейчас было себе дороже. Отто был мрачен. Два месяца непрекращающейся работы на благо государства, без развлечений и новых событий подкосили даже вечно неунывающего Варсонуфия, которому, казалось, для счастья нужна была только сытная пища. Последним событием, всколыхнувшим гнединскую общественность, была месячной давности драка в «Самом лучшем» между двумя углежогами, живущими на отдаленных хуторах и приехавшими развеяться в город. Развеялись они замечательно — Варсоня тогда принимал тяжелые роды и отвлекаться на разбитые носы и поломанные конечности не хотел. Углежоги обратились ко мне, а я честно предупредила, что сейчас изучаю бытовую магию, раздел «Первая помощь до прибытия целителей». Мужчины быть подопытными отказались, поэтому я ограничилась только обезболивающим заклятием. Шлепая по грязи после своих дел обратно в дом, я не сразу расслышала, как меня кто-то окликает. Приподняв широкополую шляпу, под которой я пряталась от дождя, я увидела молодого человека на коне. — Вы Мастер Артефактов? — спросил он. — Я, — сказала я мрачно, прикидывая, сколько времени мне понадобится на этот раз, чтобы отчистить юбку от грязи. — А я барон Рон ня Буй, приехал сделать вам заказ на артефакты. Вы позволите войти? Барон? Это, наверное, кто-то из лесных владетелей, местных аристократиков, которым не хватает денег, чтобы вести в городе достойную для своего положения жизнь. — Заходите, заходите, — крикнула я, радуясь нежданному развлечению. Барон старательно привязал свою пегую лошаденку у коновязи и вместе со мной вошел в дом. Вяло переругивающиеся ребята замолчали и уставились на парня, я отряхнула от капель шляпу и тоже посмотрела на нашего заказчика. Барон Рон был хорош собой. Густые, длинные и слегка вьющиеся каштановые волосы были схвачены в хвост изящным бантиком, приятное, изящное, как бы сказала моя бабушка — «породистое» лицо украшали аккуратные усики. Не очень модный и не совсем новый наряд подчеркивал статную фигуру человека, не боящегося тяжелого физического труда. Если добавить к этому высокий рост, позвякивающие шпоры, баронский перстень на пальце и отсутствие обручального кольца, то я с трудом удержалась, чтобы не выглянуть в окно и не убедиться, что в окрестных лужах не валяются штабелями местные красотки. — Мы вас слушаем, — любезно сказал Отто, после того, как мы представились и я приготовила чай. — Я бы хотел заказать артефакты от нежити для своих людей, — сказал барон, чинно беря чашку с чаем. — Вы из усадьбы «Лесная фея»? — спросил полугном, роясь в записях. Этот список населения, которому мы были обязаны сделать защитные артефакты, я составила, целую неделю проведя в архиве Рома Борича. — Да, у нас сейчас пятьсот шестьдесят человек. — Ого! — сказал Отто. — А ты, Ола, указала, что в усадьбе проживает только полторы сотни. — В последнее время мы расширяемся и богатеем, — сообщил Рон. — Поэтому нам нужна защита не только от нежити, но и от лесных разбойников, от воровства, от лесных духов, а также амулеты, которые добавляют сил, которые увеличивают… — Подождите, подождите, — сказала я. — Я не успеваю записывать. Эти амулеты нужны для всех? — Нет, — сказал барон, доставая из сумки сложенный листок. — Я все здесь записал, кому и сколько. А также измерил всех своих людей, на всякий случай. Мы с Отто просмотрели список, и полугном с возросшим уважением обратился к молодому человеку: — Мне очень нравятся такие обстоятельные заказчики. Мы ваш заказ даже примем без очереди, правда, Ола? — Так только предыдущую партию закончим, — отозвалась я. Мне барон тоже понравился, особенно его зеленые глаза под пушистыми ресницами. — Хорошо, — кивнул Рон. — Также я бы хотел пригласить вас в гости, вам, наверное, здесь недостает приличного общества. — Что есть, то есть, — отозвался Варсонуфий. — Скучновато здесь. — Вряд ли мы можем позволить себе у вас гостить, — неожиданно резко сказал Отто, — если вы хотите, чтобы мы ваш заказ выполнили как можно быстрее. — А я, наверное, поеду, — сказал целитель. — Вам там услуги целителя не нужны? — Ты нас оставляешь? — спросила я, раздосадованная отказом полугнома. — Да никаких серьезных событий типа родов или отела скотины не предвидится, — махнул рукой Варсоня. — А со всем остальным, я верю, ты справишься. Я вздохнула. Мне тоже хотелось поехать в гости к барону, в его разросшуюся усадьбу, посмотреть на народ, ее населяющий, поесть изысканной еды с серебряной посуды. — Барон, а у вас в усадьбе есть серебряная посуда? — спросила я. — У меня в усадьбе все есть. Укрепленный замок, летний дворец, фермы, лесопилка, даже школа! Каждую субботу у нас проводятся танцы. Да, и целитель есть. — Да? — скис Варсоня. — Но он довольно пожилой, помощь ему не помешает. — Как же ты поедешь? — язвительно спросила я. — Коня у нас нет, и верхом ты ездить не умеешь. — Я пришлю повозку за целителем, — сказал барон. — Может быть, и вы захотите поехать. — Хорошо, — обрадовалась я. Я вышла проводить Рона, за что была вознаграждена обаятельной улыбкой, согревшей меня лучше чая. — Я жалею, — сказал он, — что, приезжая в город, я с вами не встретился раньше. Было очень приятно познакомиться. — Взаимно, — пролепетала я, чувствуя обжигающий жар его рукопожатия. Я вернулась в дом вполне довольная жизнью. Всегда приятно пообщаться с обаятельным мужчиной! — Что? — просила я, увидев, каким волком смотрит на меня Отто. — Что ты как кошка, в самом деле! — в сердцах сказал он. — Это что еще за новость? — опешила я. — Стоило показаться на горизонте смазливой физиономии, как ты тут же строишь глазки и призывно улыбаешься! Ты уже почти замужняя женщина, между прочим! — А тебе что, Ирга заплатил, чтобы ты блюл мою добродетель? — закипела я. — Я живой человек, между прочим! Где этот, который мой жених? От своих трупов оторваться не может, приедет, только если я тут остыну и посинею! Выясняется, мне уже никому улыбнуться нельзя? — Так, как ты улыбалась — нельзя! — рявкнул Отто. — Это как? — Ему стоило только пальчиком поманить, как ты бы уже к нему в постель прыгнула! Я задохнулась от возмущения. — Да как ты… Да что ты… Вот, как, оказывается, ты обо мне думаешь! Как о гулящей девке! — Как хочу, так и думаю, — отрезал полугном и заперся у себя в комнате. Я от избытка чувств швырнула ему вслед сковороду. Каша с жалобным «шмяк» сползла на пол. — Ола, — тихо сказал целитель. — Что? — закричала я, с трудом сдерживая слезы. — Нет, мне не жалко каши, которую ты не доел! — Ола, — так же тихо и спокойно повторил Варсоня. — Попробуй понять Отто. Мне захотелось кинуть в целителя кочергой. Тоже мне, мужская солидарность. — Я не буду его оправдывать, — сказал Варсонуфий. — Честное слово. Сядь рядом и послушай. Ну, если только он не будет мне рассказывать, что Отто хороший, а я плохая, то я согласна. — Ола, — почти шептал целитель, и чтобы услышать его, мне поневоле пришлось успокоиться. — Пойми своего друга. Он же мужчина, а мужчинам намного больше, чем женщинам, нужно внимание противоположного пола — Мне тоже нужно внимание противоположного пола! — У тебя это связано с психологией, а у него — с физиологией, — сказал целитель. — Но он же гном! — А гном — не мужчина? — Гному положено терпеть и ждать свою единственную! — сказала я не совсем уверенно. В особенностях мужской физиологии я разбиралась очень плохо, знала только то, во что меня посвятили Отто и Ирга и что мы проходили по курсу основ целительства. — Гном все-таки не камень, — заметил Варсоня. — А что, нельзя как-нибудь так? — спросила я задумчиво. — Как-нибудь так это все-таки не совсем то. Я вижу, что ты задумалась, это значит, что ты Отто прощаешь? — Я на самом деле задумалась о другом, — сказала я грустно. — Я только сейчас всерьез задалась вопросом — как решает эту проблему Ирга тогда, когда он от меня далеко? — Это надо спросить у Ирги, — сказал Варсоня. — Так он мне и сказал, — проворчала я и подбежала к двери в комнату полугнома. — Эй, Отто, хватит дуться! Прикроешь меня перед Филом на пару дней? Мне нужно срочно в Чистяково смотаться. — Зачем? — спросил лучший друг из-за двери. — Узнать хочу, чем там Ирга занимается. По такому дождю на кладбище не особо покопаешь. — Может быть, у них там нет дождя, — сказал Отто, распахивая дверь. — Скажи честно, ты решила застать его врасплох. — Да, — призналась я. — Пообещай, что не доложишь. — Обещаю, — вздохнул полугном. — У меня есть идея получше, — вмешался Варсоня. — А что, если во время твоего отсутствия мы с Отто съездим к Рону? Я — как целитель, Отто — как артефактник, мерки снять. — Мерки уже есть, — возразил полугном. — Но никто, кроме вас, об этом не знает. — Варсоня, ты — гений! — обрадовалась я. — Отто, ведь тебе Фил запретил портить девушек только здесь, а про лесные усадьбы он ничего не говорил. — Вот еще, буду я на каких-то поселянок бросаться, — фыркнул полугном. — Ты за кого меня принимаешь? Я еду исключительно в познавательных целях, мне женщины вообще не нужны. Я храню себя для моей единственной! Я хотела что-то сказать по поводу огонька, зажегшегося в глазах моего друга — примерно такой я замечала у Ирги в предвкушении вечера вдвоем, — но поймала предостерегающий взгляд Варсони и промолчала. На следующий день, снабженная списком необходимых покупок в Чистяково, я села в карету. Через час езды в переполненном людьми трясущемся ящике я стала жалеть о своем поспешном решении приехать в город. Ну что за идиотская мысль, что Ирга мне изменяет? Да даже если он мне изменяет, то что я могу изменить? В ближайшие месяцы — ничего, так как вынуждена торчать в гнусном, скучном, мелком городишке. Карета подскочила на очередном ухабе, и я снова принялась ругать себя. Разве Ирга давал мне повод для подозрений? Он утверждает, что любит меня… Мои мысли прервал оглушительный треск. Пассажиры завопили, карета накренилась, а кучер принялся громко ругаться. Я выбралась наружу. Оказалось, что лопнула одна из веревок, сдерживающая груды багажа на крыше кареты. Ящики, тюка и чемоданы перекосились, а один из ящиков вообще упал, от него отлетела крышка, и молодые гусята весело разбегались на свободу. — Мои гуси! — закричала бабулька, сидевшая в карете рядом со мной. — Караул! Спасайте! Пассажиры с улюлюканьем принялись гоняться за гусями по подлеску, двое угрюмых поселян вместе с кучером заново крепили багаж. Я посмотрела на эту картину и окончательно уверилась в том, что я полная дура, нет, точнее, полная ревнивая дура! — Панна маг, — сказал заискивающе кучер, — а вы бы не могли как-нибудь что-нибудь сделать, чтобы мы быстрее доехали? — Могу, — сказала я сердито, — коням вашим колючки в зад запихнуть. Поможет? — Не надо, — испугался кучер. — Кони — казенные. Я думал, вы как-нибудь эдак… или как-нибудь так… — Я ничего не понимаю в пассажирских перевозках, — сказала я, роясь в сумке в поисках чего-нибудь «эдакого» или «такого». — О, если я поставлю вам облегчитель багажа, поможет? — Поможет, — сказал кучер, — да вот только у нас стоят уже облегчители. Ну, я думаю, еще один не помешает. Я подождала, пока багаж, водрузив наверх орущих гусей, окончательно прикрепят на крыше, и полезла цеплять артефакт. Облегчители веса на крыше кареты действительно были. Но они были настолько стары и так давно не заправлялись энергией, и их польза стремилась к отрицательной величине — вместо того, чтобы облегчать багаж, они добавляли свой вес. Оставалось только удивляться, как кони еще живы, и даже передвигают ногами, таща такую тяжесть! — Если хотим ехать быстрее, — крикнула я сверху, — то надо немного задержаться, я заряжу артефакты, они у вас уже не работают. — Мы не хотим задерживаться, — зароптали пассажиры, но я их проигнорировала. Кучер задумчиво спросил: — А во сколько мне это обойдется? — В стоимость моего проезда, — сказала я, страстно мечтая попасть в Чистяково как можно быстрее. — Я согласен, — обрадовался кучер. — Тогда снимите меня отсюда, все займет не больше часа. Пока я вынимала из сумки свой походной набор инструментов — пригодился-таки, не зря я его купила в честь окончания Университета, — пассажиры стояли рядом и бурчали. Мне это скоро надоело, и я рявкнула: — А ну, брысь все отсюда, а то я не ручаюсь, что кому-то не сделаю плохо. — Много эти маги воли взяли, — сердито сказал один из поселян. Кучер, опасливо глядя на медвежью фигуру недовольного, заметил: — Она же для вас старается, чтобы мы быстрее доехали. — Неизвестно, для кого она старается, но сейчас мы никуда не едем, — сказала владелица гусей. — А вы, уважаемая, — сказала я, — помолчали бы и следили за своей живностью, а то я сейчас рассержусь, и будут у вас вместо гогочущих птичек жареные. Народ решил, что лучше молчать, и, стоя в сторонке, наблюдали за моей работой. Меня это не волновало — работать, когда за этим пристально наблюдают я научилась еще в детстве, когда пыталась научиться писать, а младшие сестры мало того, что смотрели, так еще и умудрялись комментировать во всю силу своего ограниченного тогда словарного запаса. — Как-то мы быстро поехали, — с опаской заметил медвежеподобный поселянин, когда мы наконец-то тронулись. — Как бы колеса у кареты не отвалились. — Типун вам на язык, — недобро отозвалась я. Мне совершенно не хотелось посвящать обрадованного неожиданной удачей кучера в то, что заряда на артефактах хватит только до Чистяково, ну, может быть, если коням очень повезет, то артефакты протянут еще половину пути обратно в леса. Все-таки работа Мастера Артефактов стоит довольно дорого, и я просто не видела смысла в благотворительности. Я вывалилась из кареты поздней ночью — благодаря зарядке облегчителей, я съэкономила целых полночи пути. Очень быстро я побежала в общагу, понимая, что терять времени не нужно, ведь я приехала в Чистяково с конкретной целью, но не в состоянии себе отказать в горячем душе. Только бы огненный демон был на месте! Влетев, как молния, в свою комнату, я швырнула сумку на кровать, зажгла огонек и кинулась к шкафу. Кажется, там еще целая куча моей одежды! — Ола, — сонным голосом позвала Лира с кровати. — Тш-ш-ш, — сказала я, — извини, что разбудила, спи. Меня здесь нет. — Как скажешь, — сказал с кровати Лиры густой бас. Я вздрогнула, и огонек метнулся в противоположный угол. Ох, Лира не одна! Надеюсь, я им не помешала! Небесные Силы, ну и бородища у ее избранника! Он что, решил не бриться, пока не выиграет в лотерею? Промчавшись по лестницам, я ворвалась в душ и включила воду. А-а-а, горячая! Блаженство какое! Какое блаженство. А может, ну его, этого Иргу с его мужскими желаниями и стоять под душем, пока кожа не слезет? Хорошо, хорошо-то как! А главное, можно нежиться и не думать о том, что вода вот-вот закончится, или за шторкой начнет возиться Отто и постанывать: — Ну, Ола, ну, пожалуйста, я тоже хочу покупаться в горячем, а ты на себя всю воду выльешь, а мне еще бороду мыть… Крадучись, я осторожно прокралась по общежитскому коридору — встретить знакомых мне совершенно не хотелось, иначе вся тайна моего приезда исчезнет. — Извините, ребята, я быстро, — прошептала я, роясь в шкафу. — Ола, — пробормотала подруга, — а почему ты не у Ирги? — Он не должен знать, что я приехала, — сказала я. — Что у вас опять стряслось? — Пока ничего, — зловеще сказала я. — А, кстати, чтобы ты была в курсе, днем он чаще всего бывает у нас в Доме Исцеления. — Он заболел? — испугалась я. — Нет, эксперимент у нас какой-то проводят, а Ирга его курирует. Ты не знала? — Забыла, — интересно, он мне об этом писал? Наверное, писал, но я пропустила. В письмах Ирги меня больше интересовали его признания в любви и рассказы о том, как он обо мне скучает, чем описания его бесконечной, нудной возни с покойниками. Надев черные брючки — привет занятиям спортом, черную куртку, повязав на голову черную косынку, я разыскала легкие и почти бесшумные сандалии на пробковой подошве. Экипировка готова! Осталось только не попасться в руки возлюбленному до того, как я выясню, где и с кем он бывает. Первым делом — кладбище. К счастью, я знала, на каком именно сейчас работает Ирга, потому что недавно он присылал мне письмо, в котором писал: «А я сейчас работаю на Варрагинском кладбище, помнишь, как мы с тобой там встретились? Тогда я имел счастливую возможность рассмотреть твои ноги, так соблазнительно белевшие в руках моего зомби…». Побродив по пустынному кладбищу и спугнув парочку извращенцев, с удобствами расположившихся на чьей-то могилке, я поплелась к квартире некроманта. В окнах было темно, но это ничего не значило. Я немного попрыгала, но допрыгнуть до второго этажа, чтобы заглянуть в комнату оказалось задачей неразрешимой. А левитировать я так и не научилась. Прямо заглянуть в комнату, чтобы проверить, где Ирга я не могла — он уже не раз доказывал, что спит чутко, а раскрывать свое присутствие в городе я пока не хотела. Что же делать, что делать? Решение задачи пришло, как только я заглянула в ближайший кабак в поисках жидкого вдохновения. Вышибала кабака держал за шиворот щупленького студента, который тихо повизгивал, прикрывая голову руками. — Что здесь происходит? — полюбопытствовала я у публики, с интересом наблюдающей за избиением младенца. — Он не заплатил, — сказал один из посетителей. — И много? — За три кружки пива. — Это что, повод для таких жестоких действий? — усомнилась я, глядя, как вышибала трясет студента, как грушу с недозрелыми плодами. Неужели за мое отсутствие нравы в городе так сильно изменились? — Не повод, — сказали мне, — просто тут скучно, народ расходиться стал, а студентик развлечение доставил. — Я заплачу за него, — крикнула я хозяину. Публика недовольно ворчала, пока мне отсчитывали сдачу, и я быстрыми глотками пила свое пиво. Мне хотелось прикрикнуть на ворчавших, но я боялась, что мое инкогнито будет раскрыто, все-таки еще недавно я была завсегдатаем подобных заведений. Схватив слабо упиравшегося студентика за руку, я потащила его в переулок, громко икая — поспешно выпитое пиво плохо улеглось в желудке. — Что вы от меня хотите? — просипела моя жертва. — Первы-ийк курс? — спросила я. Он кивнул. — Как-ик-ой факультет? — Практический. Могла бы и сама догадаться, теоретики-первокурсники не имеют привычки шляться по ночам по кабакам. — Ка-ик зовут. — Остаф, — парень с испугом смотрел на меня, пока я пыталась стать в позу «ласточка» — максимально вытянув за спиной руки, прогнуться вперед, подняв назад левую ногу. Лира утверждала, что эта поза помогает от икоты. Мне же она пока только помогла выглядеть полной идиоткой в глазах Остафа. — Хорошо, — сказала я, решив не обращать внимания на икоту и на выпученные глаза студента. — Я дам тебе серебряный, если ты зайдешь в одну из квартир. — Зачем? — За шкафом. Надо проверить, там ли хозяин. А если там, то один или с кем-то еще. — А-а-а, — понимающе протянул первокурсник. — А если он там, что сказать? — Скажи, м-м-м-м-м, скажи, что просто хотел узнать, как спят некроманты. — Нет, — твердо сказал студент. — К некроманту в квартиру за серебряный я ночью не сунусь. Давай золотой. — Мальчик, а ты не сильно наглый? — спросила я. — Достаточно, — самодовольно сказал Остаф. — А если не дашь, то я еще и расскажу твоему некроманту, что им девушка интересуется. Ну и нахал! Ловкой подсечкой, многократно отрепетированной на Отто, я повалила паренька на землю и уселась сверху, приставив к его шее небольшой кинжальчик, который стала носить с собой после того, как в лесу пара поселян решила проверить кого во мне больше — девушки или мага. К их неудовольствию, перепуганного мага во мне оказалось больше, чем визжащей девушки. Мне же потом и пришлось залечивать их ожоги, не из человеколюбия — никогда не любила насильников, — а с познавательной целью. Познание удалось, я выяснила, что ожоги залечивать я не умею. — Слушай, сопляк, — сказала я задумчиво, — как тебя взяли на практический факультет? — Я очень сильный маг, — прохрипел Остаф, пытаясь приподняться. Ногами я больно наступала на его руки. — Верю, — сказала я, подумав. — А экзамен по физкультуре ты как сдал? Олаф покраснел. — С трудом. — Ну и молодец. Давай договоримся. Ты получаешь свой серебряный, не говоришь некроманту больше, чем надо, а за это я не буду позорить тебя перед твоими однокурсниками, рассказывая, что тебя победила девушка, к тому же и не практик. Олаф побледнел, аргументы на него подействовали и через несколько минут я наблюдала, как он, спотыкаясь на каждом шагу, заходит в подъезд Ирги. Во время томительного ожидания за углом я пыталась придумать достойное объяснение своему поведению для Ирги, если вдруг Остаф донесет обо мне. В сандалиях жутко мерзли ноги — все-таки чувствовалось, что зима не за горами. Услышав торопливые шаги, я внутренне замерла, хоть это и не мог быть возлюбленный, звук его шагов совсем другой. Студент прислонился к стене рядом со мной и, шумно дыша, сказал: — Он меня даже не убил! — Это заметно, — нетерпеливо сказала я. — Ну и? — Он спал, один, — сказал Остаф. — Ты уверен? — Да, он показал мне свое жилище и сказал, — тут студент застонал, — сказал, что он будет у нас вести практику по некромагии и что он меня запомнил! — Извини, — виновато сказала я, протягивая ему серебряный, — я замолвлю за тебя словечко. — Правда? — просиял страдалец. — Если ты только никому о сегодняшнем не расскажешь, а то практика для тебя обернется кошмаром, это я тебе могу пообещать. Студент кивнул и направился в сторону общежитий. Я с завистью проводила его взглядом и пошла к себе в корпус окружным путем, чтобы не встретить никого знакомого. Конечно, нормальные люди в это время все спят, но мало ли что. Чувствуя неимоверную усталость, я добрела до комнаты и упала в свою кровать, не переставая жалеть, что я все это затеяла, но и не желая останавливаться на полпути. Бородатый парень Лиры заваривал чай. Увидев меня, он плеснул в чашку с чаем из бутылки с водкой и молча протянул мне. — Аксентий, — пробасил он, когда я, обжигаясь, глотала целебный напиток, понемногу возвращавший меня к жизни. — Тяжелая ночь? — Тяжелые сутки, — вздохнула я. — Значит, сейчас допьешь, съешь эти бутерброды и спать, — бородач поймал мой взгляд и пояснил: — Я целитель. — Понятно, — сказала я, — только спать я не пойду, мне еще надо кое-что с Лирой обсудить. — Это ты можешь обсудить и со мной. — Интимный вопрос. — Я целитель, — напомнил Аксентий. — Ну и что? — Да я все понял. Тебе нужно сказать во сколько придет твой Ирга в Дом Исцеления, сам ли он туда придет, во сколько уйдет и сам ли уйдет. Я вытаращилась на целителя, всерьез подозревая, что он умеет читать мысли. — Я знаю о ваших отношениях, — объяснил Аксентий. — А сегодня ночью мы прикинули с Лирой и решили, что ты, наверное, явилась сюда проверить его верность. Я кивнула. До чего же хорошо мои друзья меня знают! — Я не одобряю того, что ты делаешь, — вздохнул бородач, — но я обещал Лире, что помогу тебе. А она пусть поспит, отдохнет, у нее были тяжелые дни. Поблагодарив целителя, я легла спать. Разбудила меня Лира, сказав, что Аксентий прислал вестника — он только что разговаривал с Иргой, который сейчас собирается уходить из Дома Исцеления. Пока я быстро надевала маскировочный костюм и расчесывала волосы, подруга поинтересовалась: — Что на тебя нашло? Год Ирга был без тебя в Рорриторе, и ты не совершала подобных глупостей! — Я поговорила с нашим целителем, и он сказал, что мужчины без этого самого долго не могут. А я раньше об этом как-то не задумывалась. — Могут, почему не могут? Конечно, им хочется, но это не повод кидаться на первую попавшуюся, — нахмурившись, сказала Лира. — Я тебе как целитель скажу, что никакого особого вреда для здоровья воздержание не наносит. — Все равно, — упрямо сказала я. — Я хочу проверить, как Ирга хранит мне верность. Помнишь, каким он был? Ни дня без девушки. — Перебесился, — уверенно заявила подруга. — Да и не пацан он уже, должен соображать, что делает. — И ты на его стороне? — спросила я. — Да, мне иногда его просто жалко, — вздохнула Лира, — но также я знаю, что тараканов в твоей голов нужно кормить, а то они размножаться от голодухи начинают. — Спасибо на добром слове, — пробурчала я, уязвленная словами подруги. — Ты так собираешься идти? — спросила соседка по комнате. — Да, а что? — Ола, сейчас не ночь, и ты в своем черном наряде будешь смотреться странно. Возьми мою юбку, а то по твоей тебя быстро опознают, у тебя вся одежда очень примечательная. И вот платок, повяжи на голову. Надо же, и откуда же целитель знает такие тонкости? Я молча натянула сверху брюк юбку и побежал изображать из себя детектива. Следить за Иргой оказалось делом тяжелым. Впрочем, я еще никогда ни за кем не следила, поэтому не знаю, за кем следить тяжелее. Перебегая от здания к зданию и стараясь не попадаться Ирге на глаза, я поняла, что он идет на Варрагинское кладбище. Поэтом я помчалась на место его работы по другой улице и затаилась в пожухлых бурьянах недалеко от пары знакомых мне ребят — помощников Ирги. Вяло переругиваясь, парни пытались открыть дверь склепа, обильно украшенного засохшим вьюнком. — Ирга вообще странный тип, — услышала я. — Я бы ее сразу разложил, а он отказывается! И, главное, квартира своя есть, не надо с соседом по комнате договариваться, чтоб сегодня не возвращался. Эх. — Приворожила она его, я так думаю, — сказал второй. — Ведьмы все могут. Приворожила, значит! Вовремя я приехала, мне работы непочатый край. И кто же это, интересно, посягнул на чужого, почти женатого, мужчину? — Приворожила. Помнишь, как она на могилке спала? Я и сам чуть не влюбился, а Ирга и подавно! Такое личико милое! Это еще кто мой подвиг повторил? Ах, Ирга, вот скотина! Интересно, он всех девушек на кладбище водит или через одну? — Только и слышно, «Ола, Ола!». Как собака на сене! Это они обо мне? Я, значит, приворожила их разлюбезного начальника? Ну, я сейчас этим недоумкам задам! Только я приподнялась, как пришлось падать обратно в бурьяны — в поле зрения появился Ирга. — Что, не открывается? — спросил он. — Нет, — заканючили помощники, — может, ты ее магией откроешь, а? — Ребята, сколько вам повторять — нельзя магию использовать! Если использовать магию, покойник внутри превратится в пыль, а мне он очень нужен целым. Хорошо, трудитесь, а у меня еще встреча назначена. — С Мартой? — улыбнулся один из парней. — Вот красавица. Вот ножки! А грудь, я бы ее… Он сделал неприличный жест рукой. — Веди себя прилично, — холодно оборвал некромант, задумчиво побарабанил по двери склепа и ушел. Марта? Марта?! Марта!! Полетят сегодня чьи-то клочки по закоулочкам! Я им задам, этим героям-любовникам! Ирга не остановится не перед цветочным магазином, не перед лавкой с разнообразными приятными мелочами для женского пола. Неужели их отношения зашли настолько далеко, что уже и подарки не нужны? Некромант зашел в обычный, ничем не выдающийся кабачок. Что, Ирга обнищал, что уже свою любовницу не может в ресторан сводить? Или он экономит деньги для меня? Эта мысль меня немного согрела. Неверный возлюбленный довольно долго не выходил из кабака. Ну что он там делает, а? Сгорая от любопытства, я попыталась заглянуть в окна, но стекла были такими грязными, что я ничего не увидела. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, я заставила себя оторваться от бесплодного подглядывания и притаилась за углом. Хоть бы не пропустить некроманта, уже темнеет! Вот, Ирга, наконец, вышел, и не один, а с… каким-то гномом! Они вдвоем засмеялись какой-то шутке, после чего некромант наклонился, чтобы пожать коротышке руку. Вполне довольные друг другом, мужчины разошлись. Только вот куда направляется Ирга? Явно не к своему дому! Крадучись, я направилась вслед за возлюбленным, который скрылся в маленьком переулке. Где же он? Где? Ай! К моей шее прикоснулось что-то холодное и острое, царапая кожу. — Кто? — раздался из темноты знакомый голос. — Я, — просипела я, старясь не дышать и не двигаться. — Ирга, ты с ума сошел? — Ола? — недоверчиво спросил некромант, убирая клинок от моей шеи. — Что ты здесь делаешь и что на тебе за тряпки? Я ощупала себя — мокро! А, у меня кровь! Он перерезал мне шею!!! Вот так избавляются от невест! — Ты убил меня, — прошептала я, падая на колени. — Милая? — испугался Ирга. — Милая! Он аккуратно меня перевернул и с шумом выдохнул. — Ола, кончай придуриваться! Я тебя не убил, а только поцарапал! — Да? — уточнила я, открывая один глаз и рассматривая лицо Ирги в свете зажженного им огонька. — Да, — сердито сказал некромант, помогая мне подняться. — Что это за маскарад? В каком мусорнике ты валялась? И почему ты вообще за мной следила? — Это не маскарад, — с достоинством ответила я, отряхивая юбку Лиры. — И не на мусорнике я валялась, а на кладбище, я же не виновата, что там так редко убирают. И я за тобой… Да! Я за тобой следила! Ты мне изменяешь! — Что? — поразился Ирга. — Я тебе изменяю? А почему я об этом ничего не знаю? — Да, ты мне изменяешь! — глухо сказала я, борясь со слезами. На лице возлюбленного отразилось отчаяние. — Такое ощущение, — сказал он тоскливо, — что я бьюсь головой об стену. Пойдем домой, и ты мне все расскажешь. Я побрела вслед за Иргой, стараясь придумать что-нибудь в свое оправдание так, чтобы я была бедная-несчастная, а он — кругом виноватый. Но ничего толкового в голову не приходило. Доведя меня до квартиры, некромант очень настойчиво предложил мне выпить, достав из буфета маленькую и отправил в душ. Я стояла под горячей водой, наслаждаясь этим блаженным ощущением, которое поймет только тот, кто был вынужден обходиться для мытья одним ведром воды, которое еще и нужно было нагреть, и отнести в закуток, и успеть помыться прежде, чем замерзнешь и прежде чем вода остынет. Я стояла и стояла под водой, мне не нужно было никуда спешить, более того, впереди ждало объяснение с Иргой, а я так и не придумала, что ему сказать. Наконец, почувствовав, что еще немного воды и я превращусь в русалку, я закрутила кран и осторожно выглянула в комнату. Некромант валялся на кровати и читал какую-то книжку. На дверь он повесил чистое полотенце и свою рубашку, в которой я особенно любила ходить, когда оставалась у него. Переодевшись, я забралась на кровать с ногами и свернулась в уголочке. Ирга ласково потрепал меня за волосы и сказал: — Я читаю книгу, называется «Особенности женской психологии». Все равно ничего не понимаю. — Сомневаюсь, что там есть раздел, про девиц, которые сутки едут в тесной карете для того, чтобы поваляться в грязи и быть чуть не прирезанной собственным женихом, — сказала я, избегая смотреть на Иргу. — Да нет, тут есть глава про ревность, — задумчиво сказал некромант, листая страницы. — Только у тебя ревность какая-то странная, периодами. — Она есть всегда, — объяснила я, — просто она растет, растет, и созревает. Я — бац — и вдруг понимаю, что ты мне изменяешь. — Я понял, — сказал Ирга таким тоном, которым обычно разговаривают со смертельно больными. — А мне Варсоня сказал, что ты мне должен изменять, потому что мужчина долго без женщины не может, — постаралась оправдаться я. — Не может, — согласился Ирга, — но понимаешь, вот какая штука — у меня, кроме мужских органов, есть еще мозг. И вот он может обходиться без женщин долго, особенно, если ему нужна только одна. — А у меня нет мозга, — повинилась я, потихоньку придвигаясь к возлюбленному. Ругать он меня не будет, высмеивать тоже, значит, можно и подластиться. — Есть, — обнадежил меня Ирга. — Только он работает периодами. Но я привык. Я виновато вздохнула. — Скажи-ка милая, а это ты мне ночью подослала милого ребенка? Я постаралась изобразить на лице раскаяние. — И сколько тебе это стоило? — заинтересовался Ирга. — Довольно дорого, — схитрила я. — Да уж, такого в моей жизни еще не было, — вздохнул некромант. — Сплю спокойно в своей кровати, вдруг кто-то ломится в двери, открываю — стоит такой бледный, дрожащий, глаза бегают. Говорит, хочу посмотреть, как спят некроманты. Я сразу решил, что это чей-то розыгрыш и не стал особо бедного мальчика мучить. Я в очередной раз почувствовала себя глупо. Ирга молчал, бездумно перелистывая страницы. — Я чувствую себя такой виноватой перед тобой, — призналась я наконец. — О, — некромант закатил глаза, — совесть заговорила? Она у тебя только от спиртного просыпается? — Не знаю… — Ну, тогда я буду поить тебя чаще, ты тогда будешь идеальной женой. — Не буду я идеальной женой, — призналась я. — Ну и ладно, — весело сказал Ирга, — с идеальными скучно. — Как мне с тобой? — не удержалась я. Некромант засмеялся и кинул на пол книжку. — Узнаю мою несносную Олу, — сказал он. — Иди ко мне. Я так по тебе соскучился. И мне действительно не помешает женщина, раз уж ты настаиваешь та том, что целитель сказал, что нужно. — Я тут, — с готовностью отозвалась я, вытирая остатки слез и ныряя в его объятия. |
|
|