"Неожиданный звонок" - читать интересную книгу автора (Ховач Сьюзан)

Глава 3

— Кто этот Гарт Купер?— спросила я.— Ты с ним знакома? С момента моего прибытия в квартиру прошло полчаса; мы пили швейцарский кофе в просторной неубранной гостиной. Кэнди-Анна проявила понятное любопытство в отношении моего внезапного появления в Европе и беспокойства по поводу Джины, но я не имею склонности доверять совершенно чужим людям, поэтому я сделала значительные купюры в моей истории.

— Джина уговаривала меня провести отпуск в Европе, и я в конце концов согласилась с ней,— сказала я.— В субботу вечером она позвонила мне из Лондона; ее голос звучал по меньшей мере странно; я перезвонила Джине, но не смогла связаться с ней. Захотев узнать, что она делает в Лондоне и с кем туда отправилась, я позвонила тебе.

— Она полетела с Гартом,— сказала Кэнди-Анна.— Но это вовсе не было каким-то безумным романтическим уикэндом — не думай так!

Она умело придала своим ясным глазам невинное выражение.

— Гарт возвращался в Лондон, завершив свои дела в Париже, и Джина решила полететь туда, чтобы посмотреть Англию. Видно, уикэнд удался на славу и она решила задержаться там. Почему ее звонок показался тебе странным? Ты не думаешь, что с ней что-то случилось?

— Она была словно не в себе.

Я допила кофе и задала вопрос о Гарте Купере.

— Кажется, ты сказала мне по телефону, что видела его. Что он за человек, по-твоему?

Мне следовало предвидеть, что Кэнди-Анна не сумеет дать прямой, лаконичный ответ на подобный вопрос.

— Гарт? Он замечательный человек! Мы обе буквально в восторге от него...

— Да,— я постаралась скрыть свое раздражение,— но чем он занимается? Что делает в Париже? Он живет в Лондоне?

— Понятия не имею! Наверно, да. Хотя, возможно, в Париже у него тоже есть небольшая квартира — помню, он сказал, что постоянно путешествует из одного города в другой и обратно. Это чудесно! — Она вздохнула.— Представляешь, жить и работать в Лондоне и Париже...

— Да,— согласилась я, вонзив ногти в ладони моих рук.— Но чем он занимается?

Кэнди-Анна нахмурилась — вероятно, от попытки мобилизовать свои редко используемые мыслительные способности.

— Ну,— растерянно произнесла она наконец,— надо же, как странно! Мне об этом ничего не известно.

— Он производит впечатление состоятельного человека?

— О да! Он постоянно ездит на такси, никогда не пользуется метро. Он водил Джину в шикарные рестораны, оперу, театры. Джине повезло! Я радовалась за нее!

Я усомнилась в ее искренности.

— Давно Джина знает его?

  — О... думаю, месяца полтора. Но он провел в Париже часть этого времени. Последнюю неделю он находился здесь, и они виделись почти каждый вечер. В пятницу они вместе полетели в Лондон.

— Наверно, ты не в курсе, когда он собирался вернуться в Париж?

— О, понятия не имею. Возможно, он задержится в Лондоне. Не знаю.

Я задумалась, что мне делать. Похоже, мне следовало как можно быстрее вылететь в Лондон, найти этого Купера и спросить его напрямик, что случилось с Джиной. Но тогда... Я вздохнула. Несомненно, я повела себя глупо. Скорее всего, Джина сильно увлеклась им и не собирается прерывать их роман возвращением в Париж. Она не поблагодарит меня за мое вмешательство. Я почувствовала себя круглой идиоткой. Я пренебрегла советом сотрудника Скотланд-Ярда и драматизировала ситуацию с телефонным звонком, а сейчас точно так же напрасно волнуюсь из-за задержки с возвращением Джины в Париж. Я с горечью говорила себе, что разумнее было бы остаться в Нью-Йорке, а не мчаться в панике через Атлантический океан, когда зазвонил телефон. Мы обе вздрогнули.

— Это Джина,— сказала я.— Ну конечно. Она вернулась. Кэнди-Анна схватила трубку.

— Алло?

Я подалась вперед, сидя на краю дивана; мои ноги заныли от напряжения. Глаза девушки изумленно округлились.

— О, Уоррен! Как твои дела? Что? Нет, ее сейчас нет — она еще не вернулась. Да, верно... Нет, у меня нет вестей от Джины...

— Это Уоррен Мэйн, бывший жених Джины? — вмешалась я и вспомнила письмо сестры, полученное мною незадолго до того телефонного звонка.

— Одну минуту, дорогой,— сказала в трубку Кэнди-Анна и обратилась ко мне: — Да, это он — ты его знаешь?

— Могу я поговорить с ним?

— Конечно.

Вид у нее был удивленный. Она снова заговорила в трубку.

— Дорогой, угадай, кто хочет поговорить с тобой! Некто из твоего прошлого!

Верная своему обету быть всегда загадочной и интригующей, она с довольной улыбкой протянула мне трубку и взяла новую сигарету.

— Уоррен? — торопливо произнесла я.— Это Клэр Салливан, сестра...

— Клэр! — удивился Уоррен.

Он тотчас появился у меня перед глазами — очень молодой, тщательно выбритый, коротко постриженный, с серьезным мужественным лицом и карими глазами, в которых светилась преданность хорошо обученного спаниеля. В прошлом году Джина изрядно потрепала ему нервы в Нью-Йорке; я тогда постоянно испытывала к Уоррену жалость.

— Да! — Несмотря на свою усталость, я улыбнулась.— Да, это действительно я! Как поживаешь, Уоррен? Я знаю от Джины, что ты теперь в Париже.

— Она говорила обо мне?— обрадовался он.— Да, я работаю в здешнем филиале одной американской фирмы. Это...

— Уоррен, извини меня, но я сама ничего не понимаю. Я только что прилетела в Париж и понятия не имею о том, что с Джиной. Мы могли бы встретиться завтра и поговорить? Я в недоумении.

— А мне все ясно.

Он явно был вне себя от ярости.

— Все ясно, как божий день. Этот чертов англичанин посорил перед ней деньгами и пригласил ее слетать с ним в Лондон! Господи, если он еще когда-нибудь попадется мне на глаза...

— Возможно, если мы побеседуем об этом завтра, Уоррен, я...

— Позавтракаем? Встретимся за ленчем?— торопливо спросил он.

— Как насчет ленча? — предложила я, надеясь до этого получить вести от Джины.

— Отлично. Зайду за тобой в полдень,— выпалил он и бросил трубку.

— О Господи,— беспомощно промолвила я.— Почему я такая дура? Теперь я еще больше осложнила ситуацию для Джины.

— Джине нет дела до Уоррена,— успокаивающе произнесла Кэнди-Анна.— Она только обрадуется предлогу избавиться от него навсегда.

Ее глаза стали задумчивыми. Я догадалась, что Кэнди-Анна тоже обрадовалась бы этому, хотя и по другой причине.

— Я должна лечь в постель,— устало сказала я.— Еле держусь на ногах. Извини, что я свалилась тебе на голову и причиняю неудобства...

Меня заверили в том, что мне очень рады и что я не должна извиняться. В конце концов я заснула на кровати Джины, в окружении знакомых мне вещей. Из другого угла комнаты доносилось тихое дыхание Кэнди-Анны; мой сон не был глубоким, в любой момент телефон мог принести хорошие или плохие вести из Лондона. Но звонок так и не разбудил меня; когда я наконец открыла глаза, было уже восемь часов утра и в комнату сквозь жалюзи проникали солнечные лучи. Уоррен прибыл точно в полдень. Кэнди-Анна покинула квартиру ранее, ее ждала работа. («Представляешь, я буду сниматься на фоне огромного мотора. Позировать перед грузовиком вместе со слоненком»). Когда раздался звонок, я была одна. Я подошла к двери и открыла ее.

Уоррен совсем не изменился со дня нашей последней встречи. По возрасту он был ближе ко мне, чем к Джине, но я всегда относилась к нему так, словно он был минимум лет на пять младше меня. После смерти родителей Джина приехала в Нью-Йорк изучать искусство; когда она познакомилась с Уорреном, они оба находились на стадии увлечения молодежной поп-культурой и ее атрибутами... К несчастью для Уоррена, Джина переросла эту фазу раньше его; став преуспевающей фото моделью в Нью-Йорке, она отправилась в Голливуд, а затем в Париж; она пережила ряд бурных сцен, в ходе которых обручальное кольцо с бриллиантом несколько раз возвращалось к Уоррену и наконец было отвергнуто бесповоротно. Я чувствовала, что Уоррену не повезло, поскольку он был в определенном смысле завидным женихом, и многие девушки хотели бы заполучить его. Он вырос в хорошей семье; отец Уоррена состоял на дипломатической службе и работал в Вашингтоне. Уоррен не блистал образованием и не был интеллектуалом, но и Джина не обладала этими достоинствами; я считала, что они подходят друг другу, но Джина, придерживавшаяся другого мнения, отправилась на поиски того, что казалось ей более блестящей перспективой.

— Рад снова тебя видеть.— С простодушной, мальчишеской улыбкой на лице он протянул мне руку.— Извини, я был вчера резок, когда разговаривал с тобой по телефону, но это из-за волнения.

— Хорошо, что ты появился,— вежливо сказала я.— Надеюсь, ты сможешь объяснить мне, что тут происходит.

— А я рассчитывал, что ты объяснишь мне это.— Уоррен посмотрел на часы.— Слушай, на этой улице есть маленький ресторан — почему бы нам не перекусить там? Ручаюсь, в холодильнике нет ничего, кроме йогурта. Фотомодели практически не едят.

Я, естественно, полагала, что мы отправимся куда-нибудь на ленч, и слегка оторопела: он, видно, думал, что я займусь приготовлением пищи дома. Я поспешила заявить, что хочу попробовать французскую кухню; мы вышли из квартиры и окунулись в свежий, прохладный парижский воздух. У меня перехватило дыхание. В конце улицы я увидела Сену, за рекой высилась Эйфелева башня. Небо было голубым; солнце — теплым, воздух — сухим; Нью-Йорк, казалось, находился на расстоянии миллионов световых лет от меня.

— Как замечательно оказаться в Париже! — невольно воскликнула я.— И почему только я не пыталась прилететь сюда раньше!

Уоррен снисходительно улыбнулся.

— В первый момент этот город пьянит человека,— сказал он тоном взрослого, обращающегося к ребенку.— Я тоже это испытал, когда приехал сюда.

Я была готова убить его. Однако мое раздражение угасло, когда мы добрались до маленького ресторана и уселись на тротуаре под полосатым зонтиком. Заказав бифштексы и вино, мы расслабились в креслах, стали ждать.

— Это займет часы,— сказал Уоррен.— Французский сервис — самый медленный в мире.

— Это не имеет значения,— твердо сказала я, ставя его на место; чтобы сменить тему, я произнесла:

— Теперь насчет Джины...

— Вот именно,— с готовностью подхватил Уоррен.— Послушай, что происходит? Как ты узнала, что она в Лондоне с Купером? Что она тебе сказала? Она обещала встретить тебя в Париже? Почему ее нет здесь? Где она?

Я приступила к нудным объяснениям. Рассказала ему все — отчасти потому, что хорошо его знала, отчасти потому, что видела, что Уоррен волнуется за Джину не меньше моего. К тому же я испытывала потребность обсудить с кем-то ситуацию. Сначала он слушал меня достаточно спокойно и внимательно, но вскоре я почувствовала, что ревность мешает ему сосредоточиться.

— Такая вот ситуация,— закончила я, не обращая внимания на его обращенный внутрь себя взгляд и подавленно обмякший рот.— Я не знаю, где она и что с ней случилось; я беспокоюсь за Джину — возможно, зря.

Поколебавшись, я задала ему вопрос, с которым я уже обращалась к Кэнди-Анне:

— Что за человек этот Гарт Купер?

Официант принес заказ; он прервал нашу беседу, но мне не хотелось повторять мой вопрос. Когда официант оставил нас вдвоем, Уоррен сердито произнес:

— Ну, прежде всего, он — англичанин. Я не доверяю им. Считать, что они такие же, как мы,— большое заблуждение. Общий язык еще ничего не значит. Они совсем не похожи на нас.

Я попыталась избежать спора о расовых предрассудках.

— Купер не внушает тебе доверия?

— Я вообще не доверяю англичанам,— упрямо заявил Уоррен.— Никогда не угадаешь, что у них на уме. Они всегда такие вежливые, сдержанные, обходительные, и вдруг ты обнаруживаешь, что они готовы воткнуть тебе нож в спину. Купер пытался ввести меня в заблуждение, делая вид, будто на самом деле не интересуется Джиной и желает мне добра — и чем это закончилось? Я узнаю, что он забрал ее на уикэнд в Лондон! Если это не чистой воды подлость, то я не знаю что...

— Но насколько мне известно, они лишь полетели в одном самолете...

— Послушай,— сказал Уоррен.— Неужели ты всерьез полагаешь, что в лондонском аэропорту они пожмут друг другу руки и разойдутся в разные стороны? Зачем, по-твоему, она отправилась в Лондон?

— Это интересный город.— Меня выводила из себя его склонность видеть в невинной ситуации нечто предосудительное.— Почему у нее не могло возникнуть желания посмотреть Лондон — с Гартом Купером или без него?

— Джина сильно увлеклась этим чертовым Купером. Он — богатый, преуспевающий бизнесмен лет тридцати пяти. Знает Париж, как свои пять пальцев. Думаю, и Лондон тоже. Он из тех мужчин, при появлении которых в комнате женщины начинают пускать слюни, а их спутники — спрашивать себя, что в нем есть такого, чего нет у них. Джина, как всегда, бросилась в этот роман с завязанными глазами. Она не остановилась даже на мгновение, чтобы поинтересоваться, не женат ли он, среди каких людей вращается...

— Ты хочешь сказать, он — нечто вроде плейбоя?

— Он — бабник. Он знал, что я приехал в Париж, чтобы быть рядом с Джиной, но это не остановило его; он водил ее в рестораны, сорил деньгами...

Я немного устала от разговоров о деньгах мистера Купера.

— Но, Уоррен,— рассудительно заметила я,— Джина встречалась с ним по доброй воле, верно? И ты больше ей не жених — извини за это напоминание. Если она выбрала его, значит, тебе не повезло; с позиции Купера, у тебя на нее не больше прав, чем у него.

— Она лишь увлечена им,— упрямо заявил Уоррен.— А любит меня.

Я помолчала. Я не могла сказать, что это весьма маловероятно.

— Если бы мне удалось отвлечь ее внимание от Купера... заставить снова посмотреть в мою сторону...— Он долил вина в свой бокал; Уоррен пил слишком быстро.—...Она бы вернулась ко мне. Я это знаю. Поэтому я здесь. Я попросил отца воспользоваться своими связями и устроить меня на год в эту компанию. Я получаю не слишком много, зато нахожусь в Париже рядом с Джиной. Если бы Купер остался в Англии, у нас бы все наладилось, я это знаю Я едва не произнесла: «Если бы Купер исчез, появился бы другой мужчина», но вовремя сдержалась. Я давно поняла, что спорить с влюбленным человеком бессмысленно.  

— Что за бизнес у Гарта Купера?— спросила я.— Тебе известно, чем он занимается?

— Конечно. Он продает фарфор и стекло. Частично антиквариат, частично современные изделия. Весьма дорогие вещи. Занимается импортно-экспортными поставками из Англии во Францию и обратно.

— Его главный офис находится, наверно, в Лондоне?

— Да, но у него есть небольшая база в Париже. Он сказал мне, что это офис и квартира одновременно. Находясь здесь, он там живет и работает. Его фирма невелика — он сам себе хозяин.

— У него есть компаньоны?

Он удивленно посмотрел на меня.

— Я думал, ты это знаешь. Ты назвала фамилию человека, из квартиры которого звонила Джина. Тебе не известно, кто партнер Купера?

— Неужели Эрик Янсен?

— Нет,— сказал Уоррен.— Его жена. Компаньон Купера — Лилиан, жена Эрика Янсена.

Выяснилось, что Уоррен никогда не видел Янсенов и знал об их существовании только из беседы, состоявшейся на прошлой неделе во время его встречи с Купером и Джиной.

— Я прибыл в Париж месяц тому назад,— сказал он.— Я не сразу разыскал Джину. Когда мне уже удалось установить ее адрес, я случайно встретил Джину в одном ресторане на Елисейских Полях. Это произошло в прошлый вторник. Она была с Купером, но я все же подошел к ней — Купер был очень приветлив, во всяком случае, казался таким, он предложил мне выпить, я согласился и проговорил с ними обоими минут двадцать. Джина больше помалкивала, беседу в основном поддерживал Купер; он всячески давал мне понять, что его связывают с Джиной весьма поверхностные отношения, но я не позволил ему обмануть меня. Позже я звонил Джине...— Он поморщился.— Мы несколько раз ссорились по телефону. Я быстро сообразил, что Купер ввел меня в заблуждение, что на самом деле Джина сильно увлечена им. В четверг я спросил Джину, смогу ли я увидеть ее во время уикэнда; она сообщила мне, что едет на экскурсию в Бретань с Кэнди-Анной. Вечером в понедельник я позвонил ей, чтобы узнать, как прошла поездка, и тут ты сообщаешь мне о том, что она отправилась в Лондон с Купером.

Я замолчала и подумала о Джине. Что мне следует предпринять? Мы расправились с едой и допивали остатки вина.

— Может быть, мне стоит поехать в Лондон,— неуверенно произнесла я.— У меня кошки скребут на душе.

— Из-за телефонного звонка?

— Да-да, это — главная причина. Если бы я думала, что она просто загуляла с Купером, то не решилась бы вмешиваться, но я не верю, что этот звонок имеет вполне невинное объяснение. Я постоянно размышляю о нем.

— Если ты отправишься в Лондон,— сказал Уоррен,— я поеду с тобой. Если Джина попала в беду, я хочу иметь возможность помочь ей.

— Хм...

Я заколебалась, испугавшись, что он может стать для меня обузой, однако я призналась себе в том, что не хочу оказаться одна в незнакомой стране.

— Дай мне это обдумать. Я могу позвонить тебе сегодня позже?

— Конечно.

Он достал ручку и листок бумаги, записал на нем домашний и служебный телефоны.

— Я возвращаюсь с работы к шести,— добавил Уоррен и взглянул на часы.— Кстати, о работе. Пожалуй, мне пора возвращаться в офис. Мой перерыв на ленч затянулся.

Поскольку он не предложил мне заплатить за меня, мы разделили счет пополам и разошлись после взаимных заверений в дружеских чувствах.

— Позвони мне, как только примешь решение насчет Лондона! — крикнул он мне вдогонку.— На всякий случай я подготовлюсь к поездке.

К этому моменту я утратила способность принимать какие бы то ни было решения. Я не знала, следует мне ехать в Лондон или нет и брать ли туда Уоррена. Я боялась, что через несколько часов общения он смертельно наскучит мне, но бывают случаи, когда любой спутник лучше одиночества. Похоже, сейчас дела обстояли именно так. Вернувшись в квартиру, я рассеянно приготовила себе кофе, села на диван у окна и принялась рассматривать городской пейзаж.

Сосредоточившись, я пришла к выводу, что ситуация на самом деле менее сложная, чем могло показаться столь взволнованному человеку, как я. Я отправлюсь в Лондон. Если я найду Купера, я буду выглядеть, как дура, но это — худшее, что может случиться. Я окажусь возле Джины и при необходимости помогу ей. Но если я останусь в Париже... Я пожала плечами. Тогда зачем я вообще покинула Нью-Йорк? Разумнее всего будет полететь в Лондон, и если Уоррен хочет помочь, не стоит отталкивать его. Любая помощь может оказаться не лишней. Если он будет чрезмерно раздражать меня, я всегда смогу избавиться от него.

Я лукаво улыбнулась. Бедный Уоррен! Он мне даже нравился. Допив кофе, я нашла в сумочке листок с номером его телефона. Когда я поглядела на него, меня вдруг осенила идея. Затратив две минуты на поиски телефонного справочника, я села на пол и раскрыла книгу на букву «К». Принялась листать страницы, желая найти фамилию «Купер». Если у него есть офис в Париже, используемый также в качестве жилья, вполне возможно, что это помещение значится в справочнике как адрес фирмы. Так и оказалось. Против слов «КУПЕР, ГАРТ» я увидела адрес на Рю Пьемонт; поддавшись внезапному порыву, я бросилась к телефону и набрала номер. Логично было предположить, что мне ответит секретарь, у которого я смогу узнать предполагаемую дату возвращения Купера в Париж и адрес его лондонского офиса. Я услышала гудок. «Ответят ли мне на английском?» — испуганно подумала я. Кто-то снял трубку.

— Alio?— небрежно произнес мужчина.

Я покопалась в остатках моего школьного французского, и, как это часто бывает в подобных случаях, ничего не вспомнила.

— Monsier Cooper, s'il vous plait,— запинаясь, выдавила из себя я и добавила с заметным даже мне американским акцентом: — Est il la?

После недолгой паузы я услышала:

— Да, он здесь.

Незнакомец говорил на безукоризненном английском, выдававшем в нем коренного британца.

— Вы говорите с ним. Извините, с кем имею честь?