Мы продолжаем публикацию материалов «круглых столов», предшествовавших проведению VII Научно-практической конференции ЭКОRЕАL-2007 «Стандарты качества городской среды». Цель их проведения заключалась в подготовке условий для разработки системы московских экологических стандартов качества городской среды. Пятый «круглый стол» был посвящен теме «Московский воздух». На заседании обсуждались наболевшие проблемы качества атмосферного воздуха столичного мегаполиса. Докладчиками выступили доктор медицинских наук, руководитель лаборатории Института вакцин и сывороток им. И.И.Мечникова Татьяна Михайловна Желтикова и ведущий специалист информационно-аналитического отдела ГПУ «Мосэкомониторинг» Елена Александровна Лезина. Предлагаем вашему вниманию выдержки из стенограммы обсуждения острых вопросов, связанных с различными аспектами проблемы загрязнений воздуха столичного мегаполиса.
Е.Н. Корнева, ученый секретарь НИиПИ экологии города: Я считаю, что проблема воздуха - самая серьезная из всех экологических проблем современности. Да, у нас рассчитаны ПДК, но это показатели предельно допустимых концентраций опасных веществ на литр воздушного объема! А если посчитать, сколько литров воздуха мы пропускаем через легкие, чтобы обеспечить организм кислородом? От 30 до 50 тысяч литров в сутки. И если показатели ПДК умножить на количество литров, то получится превышение ПДК в 50 тысяч раз!
Т.М. Желтикова, руководитель лаборатории Института вакцин и сывороток им. И.И.Мечникова: Я представляю Институт вакцин и сывороток имени И.И.Мечникова. Наша лаборатория занимаемся проблемой качества воздуха в жилых помещениях, потому что большинство пациентов нашего института - аллергики. Первая стадия лечения всегда связана с исследованием качества воздуха в их жилье. К сожалению, в нашей стране практически нет стандартов или критериев качества воздуха в закрытых помещениях. Когда я общаюсь с зарубежными коллегами, узнаю, что этой проблеме в их странах уделяется больше сил, средств и внимания. Современный человек около 90% времени проводит в помещениях. Именно в их воздухе формируются причины многих заболеваний. Факторы, влияющие на качество воздуха в закрытых помещениях, можно разделить на биотические и абиотические. Наша лаборатория занимается биотическими факторами, то есть живыми организмами, метаболиты которых влияют на здоровье людей. Следует отметить, что биотические факторы появляются в жилых помещениях в результате жизнедеятельности человека.
Т.М. Желтикова: Я против того, чтобы пугать население и коллег. Результатом наших встреч должно стать конструктивное решение. У нас есть, что предложить органам исполнительной власти на всех уровнях. Мы готовы вступить в диалог с архитекторами, строителями, с химиками, биологами, медиками, управленцами, экологами самого разного профиля и вместе с ними бороться за то, чтобы и у нас не выпускались, и к нам не ввозились строительные и отделочные материалы с превышением ПДК фенола и формальдегида. Я предлагаю привлекать для выработки стандартов качества воздуха ученых. Только они смогут дать квалифицированные консультации и выработать грамотные решения. Такие специалисты существуют и в мировом научном сообществе, и в России, и в Москве.
А.И. Стрельников, кандидат технических наук, ведущий научный сотрудник ЦНИИИ градостроительства: Здесь на «круглых столах» экономист ставил нам задачу относительно выработки нашего отношения в этажности жилья.
Т.М. Желтикова: Этажность жилья. Я, естественно, буду свою точку зрения излагать. Для поражения квартир плесневыми грибами и клещами домашней пыли - этажность важна. Но она важна опосредованно. И последний этаж достоверно больше поражается грибами, и численность клещей домашней пыли выше в г. Москве и городах, которые мы обследовали, там относительная влажность воздуха выше из-за конструкций, которые типичны для нашего города. Это частое протекание крыш, подтопление подвалов. Мы работаем с биотическими факторами в основном. У нас заселение организмов по вертикали вот таково.
А.И. Стрельников: Это другой аспект того же самого. Это связано с плотностью застройки, так вот проветривание, соответственно плотность застройки может содействовать улучшению качества жилья? Ограничения плотности застройки.
Т.М. Желтикова: По плотности застройки данных, на которые я могу достоверно опираться, нет. Не мой профиль. На счет проветривания - могу. Очень часто мои пациенты подменяют проветривание кондиционированием воздуха. Это катастрофа. В результате стеклопакетов с последующим кондиционированием создается такая микрофлора, которую мы определить не можем. Мы не знаем, что это за микрофлора. Поэтому категорически нельзя это делать. Даже если вы фасадом на Садовое кольцо, необходимо проветривание. Пускай вытяжка плохая, но открытая система. Мы адаптированы, кто лучше, кто хуже, но адаптированы к тому плохому, что мы имеем. Когда кондиционированием создаем искусственную среду, результаты непредсказуемые, как в известном случае с болезнью легионеров.
Е.А. Лезина, ведущий специалист информационно-аналитического отдела ГПУ «Мосэкомониторинг»: Я представляю государственное природоохранное учреждение «Мосэкомониторинг» Департамента природопользования и охраны окружающей среды города Москвы. Мой доклад посвящен состоянию столичного воздуха в 2005-2006 годах. Информация поступает к нам с 30 автоматических станций контроля воздуха. Мы контролируем все функциональные зоны города, начиная от природных территорий и заканчивая очагами загрязнений у автотрасс. В каждом округе расположено по 2-3 станции, они работают в круглосуточном автоматическом режиме, раз в 20 минут посылая в информационно-аналитический центр данные о концентрации загрязняющих веществ. Контролируется содержание более 22 загрязняющих веществ, причем приоритет отдается диоксиду азота, РМ-10, озону, оксиду углерода, диоксиду серы. По специальной системе на Третьем транспортном кольце учитывается целый спектр органических соединений, входящих в выбросы автотранспорта: формальдегид, фенол, бензпирен. Ведется наблюдение за метеорологическими факторами, влияющими на условия рассеивания загрязняющих веществ. Таким образом, в городе создана полноценная система мониторинга, поставляющая информацию о пространственно-временной изменчивости загрязняющих веществ. Теперь об основных результатах мониторинга. В последние 3-4 года качество московского воздуха не менялось. Самым неблагоприятным был 2002 год, когда летом стояла необычно сухая и жаркая погода, провоцировавшая возникновение в Подмосковье торфяных пожаров.
Е.А. Лезина: Комплексный показатель 2005-2006 годов свидетельствует, что уровень загрязнения воздуха оценивался как повышенный. Основной показатель - это индекс загрязнения атмосферы по 5 приоритетным загрязняющим веществам (ИЗА5): оксиду углерода, оксиду азота, диоксиду азота, озону и формальдегиду. В 2006 году комплексный показатель составил 6,4, в 2005 году - 6,1. Небольшое увеличение загрязнения воздуха в 2006 году связано с погодными условиями: с периодом аномально холодной погоды в начале января и в начале февраля и двумя периодами аномально жаркой погоды в июне-июле. С 2003 года проявляется положительная тенденция к снижению в атмосферном воздухе оксида азота, оксида углерода, суммарного водорода. Однако показатели оксидов азота и РМ-10 неизменны и, как прежде, достаточно высоки. Уровень загрязнения воздуха на территории Москвы различен. Над жилыми периферийными территориями индекс комплексного загрязнения воздуха на 15-30% ниже, чем над центральной частью города, и на 30-50% ниже, чем над примагистральными территориями. Вблизи автотрасс индекс загрязнения составляет 7,3, что характеризует уровень загрязнения воздуха как высокий. Воздух над жилыми территориями, находящимися под влиянием промышленных предприятий, характеризуется повышенным загрязнением. Среднее содержание диоксида азота в 2006 году увеличилось на 5%. Однако снизились концентрации оксида углерода, оксидов азота. На неизменном уровне осталось содержание РМ-10, формальдегида (вблизи автотрасс) и оксида серы. Если ориентироваться на допустимые нормативы Всемирной организации здравоохранения, то опасения должны вызывать именно диоксид азота и РМ-10. В последнее время наметилась тревожная тенденция устойчивого роста загрязнения воздуха диоксидом азота (в среднем на 3-5%), при этом рост показателей наблюдается не только над примагистральными территориями, но и над жилыми территориями. Здесь повторяемость среднесуточной нормы достигает 30-50%. Вблизи автотрасс этот показатель выше - он составляет 90%. Среднегодовая концентрация диоксида азота на автотрассах превышает норму в 1,3 раза. Концентрация оксида азота в среднем по городу не превышает допустимые нормы, повторяемость превышения разовых концентраций оксида азота не выше 2-4%. Департамент природопользования и охраны окружающей среды проводит мероприятия, направленные на снижение уровня загрязнения воздуха диоксидом азота, они предусмотрены Целевой среднесрочной экологической программой города Москвы. Планируется, что в результате их реализации концентрация диоксида азота уменьшится на 10%. Фактически неизменным остается содержание в воздухе РМ-10. С 2004 года оно сохраняется на уровне 36-37 мкг/м3 воздуха, причем этот показатель характерен для территорий, удаленных от автотрасс. Над территориями, прилегающими к крупным автомагистралям, среднегодовые концентрации РМ-10 возрастают с приблизительной скоростью 6% в год. Эта тенденция связана с увеличением числа автомобилей: все больше истирается шин и все активнее истирается дорожное полотно. В 2006 году средняя концентрация РМ-10 составила 33 мкг/м3. Однако на сегодняшний день уровень ПДК для РМ-10 не установлен. В данном случае можно ориентироваться на нормативы, принятые в странах Евросоюза, то есть на среднегодовую концентрацию РМ-10 на уровне 40 микрограммов. Многие московские территории удовлетворяют этому показателю, однако вблизи автотрасс среднегодовая концентрация колеблется от 40 до 49 микрограммов.
Е.А. Лезина: В 2006 году наблюдалась тенденция снижения загрязнения оксидом углерода. В период 2003-2006 годов на жилых территориях концентрация оксида углерода снизилась в 1,3 раза. Случаи превышения допустимых нормативов по этому веществу наблюдались крайне редко: за 2006 год число суток, когда регистрировалось превышение среднесуточного норматива, сократилось до 1-7% против 10-12% в 2005 году. Предельно допустимая максимально-разовая концентрация превышается не более чем в 1% случаев.
По сравнению с показателем 2004-2005 годов содержание диоксида серы в московском воздухе остается стабильно низким. Как известно, диоксид серы - это индикатор использования предприятиями резервных видов топлива, поэтому превышение среднесуточных нормативов фиксируется только в периоды аномально холодной погоды. Максимально-разовый норматив для диоксида серы не наблюдался. В 2006 году в столичном воздухе увеличилось содержание приземного озона, однако это связано не с антропогенным влиянием, а с погодными условиями. 2006 год был более солнечным и теплым, чем его предшественник. Именно в периоды жаркой погоды наблюдались аномальные концентрации озона. Так, в мае-июне-июле 2006 года среднемесячные концентрации превышали допустимую норму от 0,3 до 1,5, но в зимний период концентрация озона находилась на уровне 0,5-0,6 ПДК. Говоря о загрязнении воздуха, необходимо отметить неоднородность показателей в разное время суток. В течение дня для всех загрязняющих веществ отмечались два пика загрязнений: утренний пик, когда природные механизмы очищения воздуха еще не активизировались, а транспорт на дорогах уже появился, и вечерний пик, когда механизмы ослабляются, а транспорта на дорогах еще много. В ночные и дневные часы уровень загрязнений снижается. Динамичность характерна и для показателей озона, однако максимум загрязнения приземным озоном отмечается днем и ночью, а утром и вечером в результате химических реакций содержание озона в атмосфере уменьшается. К вопросу о вертикальном распределении воздушных загрязнений. Мосэкомониторинг располагает высотным пунктом контроля, расположенным на Останкинской телебашне. На уровнях в 10, 100, 200 и 300 метров установлены датчики, фиксирующие загрязнения воздуха. Полученные данные позволяют сделать вывод, что с высотой содержание загрязняющих веществ снижается в 1,5-2,0 раза. Но в солнечные дни в нижние слои атмосферы спускается тропосферный озон, и тогда концентрация озона и диоксида азота (возникающего вследствие химических реакций) бывает выше, чем на приземном уровне. Но это естественные механизмы образования.
Вопрос: Вы не раз использовали термин «Близость к автотрассе». Каковы его параметры?
Е.А. Лезина: Если говорить о наших автоматических станциях, то они расположены на расстоянии 5-10 м от проезжей части - на тротуарах или перед первой линией застройки. С помощью передвижной лаборатории мы измеряли уровни загрязнений на самой трассе, на тротуаре, на расстоянии 50 м от проезжей части и за первой линией застройки. На автотрассе концентрация диоксида азота составляла порядка 4 ПДК, на тротуаре - до 3 ПДК, на расстоянии 50 м - порядка 1,5 ПДК, а за первой линией застройки - 0,5 ПДК. В России нет норм, определяющих величины таких показателей, однако в странах Евросоюза с точностью до 1 метра регламентируется даже локализация станций контроля загрязнения атмосферы.
А.И. Стрельников, ведущий научный сотрудник ЦНИИИ градостроительства: Уделяете ли вы особое внимание местам тромбирования транспортных потоков?
Е.А. Лезина: Любой транспортный тромб - это проблема, которую нужно решать. Мы пытаемся разработать методику обоснования экологической эффективности проектов, связанных со строительством автомобильных дорог и развязок. Мы хотим определить четкие экологические показатели. Проектные решения должны рассчитываться так, чтобы площадь территории, подверженной негативным воздействиям транспортных загрязнений, была минимальной. Нужно, чтоб каждый транспортный проект отрабатывался и рассматривался на общественных слушаниях и оценивался при помощи конкретных показателей. Мы пытаемся внедрить такие идеи в московское дорожное строительство, но пока эта работа тормозится в самой начальной стадии. Мы обращались к ряду проектных организаций с просьбой помочь разработать порядок учета показателей автомобильных выбросов для проектирования развязок и магистралей, которые стали бы неким основанием для принятия решения или отказа от строительства. Но никто не идет на контакт, когда речь заходит о конкретной работе. Мы готовы начать разработку методик, которые потом будут внедряться в практику управленческих решений.
Т.М. Желтикова: А почему контролируется содержание именно 22 загрязняющих веществ, а не 10 или 100? При оценке воздействия загрязнений на организм человека вы опираетесь на ПДК. Но если речь идет о веществах, имеющих класс опасности, логичнее использовать критерий ЛД (летальная доза). ЛД - более объективная величина, так как ПДК никак не связана с биологическим воздействием вещества на здоровье человека. Кроме того, сочетанное воздействие рассчитать в принципе невозможно. И если контролируется 22 вещества, а не 220 веществ, вы выбираете наиболее опасные загрязнители, но при этом упускаете из виду то, что в воздухе наличествуют настолько малые концентрации супертоксикантов и у нас нет возможности их «уловить» - теоксиновые производные, диоксины, производные диоксана, конденсированные ароматические системы.
Вопрос: И как быть в этом случае?
Е.Н. Корнева: Пробы для каждого анализа нужно брать отдельно, и стоит это удовольствие очень дорого. Однако определение суперэкотоксикантов, негативно влияющих не только на здоровье детей, но и на здоровье еще не родившихся детей, на эмбриотоксичность, необходимо. Об эмбриотоксичности суперэкотоксикантов медицинской статистики нет. С 1997 года данные засекречены. Хотя, когда случился пожар на шинном заводе, присутствие теофена ощущала даже я, несмотря на то, что находилась в нескольких километрах от места горения. Когда случилось ЧП в Чагино, выгорело около 3-4 тонн соптола. В Европе применение соптола под запретом уже 30 лет. А у нас продолжают функционировать старые трансформаторы 40-50-х годов. Если предположить, что сгорело 3 тонны соптола, значит, на Москву могло выпасть около 50 килограммов диоксинов - больше, чем за всю историю американо-вьетнамской войны выпало на территорию Вьетнама, а ведь там до сих пор рождаются уродливые и мертвые дети. Единственное, в чем нам тогда «повезло», так это в розе ветров - большую часть диоксинов унесло в область, а значит, площадь покрытия была значительно больше, а концентрация - меньше, следовательно, и вредное воздействие уменьшилось. Но по Чагино информации нет, потому что нет финансирования. Одна диоксиновая проба на хромм-масс-спектрометре стоит около десяти тысяч долларов, учитывая, конечно, отбор проб и их обработку для анализа.
Г.Н. Гольц, д.г.н., ЦНИИПградостроительства: Вы немного утрируете, можно уложиться и в две тысячи долларов. Я хочу напомнить, когда Питсбург боролся за чистоту окружающей среды, не было хром-масс-спектрометров, и никто даже не слышал про диоксины. Ученые делали биологические пробы. На всех перекрестках задымленного города были вывешены клетки с кроликами и морскими свинками, причем на зверьках укрепили датчики давления и частоты дыхания. Если эти параметры повышались, на места выезжали химики и ветеринары, первые брали пробы воздуха, вторые контролировали состояние животных. Я предлагаю подумать о том, чтобы от сложных расчетных данных, начиная от ПДК, перейти к биологическим пробами и вернуться к медицинской статистике.
Г.Н. Гольц: Смысл наших «круглых столов» состоит не только в том, чтобы услышать мнение крупных ученых о городских проблемах, но и получить достоверную информацию, достоверные цифры, поскольку общедоступной статистики по медицинским факторам в настоящее время недостаточно для того, чтобы делать научно обоснованные выводы о качестве жизни и здоровья горожан. Мы хотим помочь городу. Нужно свести воедино полученную информацию, и доброжелательно, без критики выслушать предложения авторитетных представителей науки и городской власти по поводу решения вскрывшихся проблем. Нужно находить точки взаимодействия, другого способа их решений нет.
Мы продолжаем публикацию материалов «круглых столов», предшествовавших проведению VII Научно-практической конференции ЭКОRЕАL-2007 «Стандарты качества городской среды». Цель их проведения заключалась в подготовке условий для разработки системы московских экологических стандартов качества городской среды. Пятый «круглый стол» был посвящен теме «Московский воздух». На заседании обсуждались наболевшие проблемы качества атмосферного воздуха столичного мегаполиса. Докладчиками выступили доктор медицинских наук, руководитель лаборатории Института вакцин и сывороток им. И.И.Мечникова Татьяна Михайловна Желтикова и ведущий специалист информационно-аналитического отдела ГПУ «Мосэкомониторинг» Елена Александровна Лезина. Предлагаем вашему вниманию выдержки из стенограммы обсуждения острых вопросов, связанных с различными аспектами проблемы загрязнений воздуха столичного мегаполиса.
Е.Н. Корнева, ученый секретарь НИиПИ экологии города: Я считаю, что проблема воздуха - самая серьезная из всех экологических проблем современности. Да, у нас рассчитаны ПДК, но это показатели предельно допустимых концентраций опасных веществ на литр воздушного объема! А если посчитать, сколько литров воздуха мы пропускаем через легкие, чтобы обеспечить организм кислородом? От 30 до 50 тысяч литров в сутки. И если показатели ПДК умножить на количество литров, то получится превышение ПДК в 50 тысяч раз!
Т.М. Желтикова, руководитель лаборатории Института вакцин и сывороток им. И.И.Мечникова: Я представляю Институт вакцин и сывороток имени И.И.Мечникова. Наша лаборатория занимаемся проблемой качества воздуха в жилых помещениях, потому что большинство пациентов нашего института - аллергики. Первая стадия лечения всегда связана с исследованием качества воздуха в их жилье. К сожалению, в нашей стране практически нет стандартов или критериев качества воздуха в закрытых помещениях. Когда я общаюсь с зарубежными коллегами, узнаю, что этой проблеме в их странах уделяется больше сил, средств и внимания. Современный человек около 90% времени проводит в помещениях. Именно в их воздухе формируются причины многих заболеваний. Факторы, влияющие на качество воздуха в закрытых помещениях, можно разделить на биотические и абиотические. Наша лаборатория занимается биотическими факторами, то есть живыми организмами, метаболиты которых влияют на здоровье людей. Следует отметить, что биотические факторы появляются в жилых помещениях в результате жизнедеятельности человека.
Т.М. Желтикова: Я против того, чтобы пугать население и коллег. Результатом наших встреч должно стать конструктивное решение. У нас есть, что предложить органам исполнительной власти на всех уровнях. Мы готовы вступить в диалог с архитекторами, строителями, с химиками, биологами, медиками, управленцами, экологами самого разного профиля и вместе с ними бороться за то, чтобы и у нас не выпускались, и к нам не ввозились строительные и отделочные материалы с превышением ПДК фенола и формальдегида. Я предлагаю привлекать для выработки стандартов качества воздуха ученых. Только они смогут дать квалифицированные консультации и выработать грамотные решения. Такие специалисты существуют и в мировом научном сообществе, и в России, и в Москве.
А.И. Стрельников, кандидат технических наук, ведущий научный сотрудник ЦНИИИ градостроительства: Здесь на «круглых столах» экономист ставил нам задачу относительно выработки нашего отношения в этажности жилья.
Т.М. Желтикова: Этажность жилья. Я, естественно, буду свою точку зрения излагать. Для поражения квартир плесневыми грибами и клещами домашней пыли - этажность важна. Но она важна опосредованно. И последний этаж достоверно больше поражается грибами, и численность клещей домашней пыли выше в г. Москве и городах, которые мы обследовали, там относительная влажность воздуха выше из-за конструкций, которые типичны для нашего города. Это частое протекание крыш, подтопление подвалов. Мы работаем с биотическими факторами в основном. У нас заселение организмов по вертикали вот таково.
А.И. Стрельников: Это другой аспект того же самого. Это связано с плотностью застройки, так вот проветривание, соответственно плотность застройки может содействовать улучшению качества жилья? Ограничения плотности застройки.
Т.М. Желтикова: По плотности застройки данных, на которые я могу достоверно опираться, нет. Не мой профиль. На счет проветривания - могу. Очень часто мои пациенты подменяют проветривание кондиционированием воздуха. Это катастрофа. В результате стеклопакетов с последующим кондиционированием создается такая микрофлора, которую мы определить не можем. Мы не знаем, что это за микрофлора. Поэтому категорически нельзя это делать. Даже если вы фасадом на Садовое кольцо, необходимо проветривание. Пускай вытяжка плохая, но открытая система. Мы адаптированы, кто лучше, кто хуже, но адаптированы к тому плохому, что мы имеем. Когда кондиционированием создаем искусственную среду, результаты непредсказуемые, как в известном случае с болезнью легионеров.
Е.А. Лезина, ведущий специалист информационно-аналитического отдела ГПУ «Мосэкомониторинг»: Я представляю государственное природоохранное учреждение «Мосэкомониторинг» Департамента природопользования и охраны окружающей среды города Москвы. Мой доклад посвящен состоянию столичного воздуха в 2005-2006 годах. Информация поступает к нам с 30 автоматических станций контроля воздуха. Мы контролируем все функциональные зоны города, начиная от природных территорий и заканчивая очагами загрязнений у автотрасс. В каждом округе расположено по 2-3 станции, они работают в круглосуточном автоматическом режиме, раз в 20 минут посылая в информационно-аналитический центр данные о концентрации загрязняющих веществ. Контролируется содержание более 22 загрязняющих веществ, причем приоритет отдается диоксиду азота, РМ-10, озону, оксиду углерода, диоксиду серы. По специальной системе на Третьем транспортном кольце учитывается целый спектр органических соединений, входящих в выбросы автотранспорта: формальдегид, фенол, бензпирен. Ведется наблюдение за метеорологическими факторами, влияющими на условия рассеивания загрязняющих веществ. Таким образом, в городе создана полноценная система мониторинга, поставляющая информацию о пространственно-временной изменчивости загрязняющих веществ. Теперь об основных результатах мониторинга. В последние 3-4 года качество московского воздуха не менялось. Самым неблагоприятным был 2002 год, когда летом стояла необычно сухая и жаркая погода, провоцировавшая возникновение в Подмосковье торфяных пожаров.
Е.А. Лезина: Комплексный показатель 2005-2006 годов свидетельствует, что уровень загрязнения воздуха оценивался как повышенный. Основной показатель - это индекс загрязнения атмосферы по 5 приоритетным загрязняющим веществам (ИЗА5): оксиду углерода, оксиду азота, диоксиду азота, озону и формальдегиду. В 2006 году комплексный показатель составил 6,4, в 2005 году - 6,1. Небольшое увеличение загрязнения воздуха в 2006 году связано с погодными условиями: с периодом аномально холодной погоды в начале января и в начале февраля и двумя периодами аномально жаркой погоды в июне-июле. С 2003 года проявляется положительная тенденция к снижению в атмосферном воздухе оксида азота, оксида углерода, суммарного водорода. Однако показатели оксидов азота и РМ-10 неизменны и, как прежде, достаточно высоки. Уровень загрязнения воздуха на территории Москвы различен. Над жилыми периферийными территориями индекс комплексного загрязнения воздуха на 15-30% ниже, чем над центральной частью города, и на 30-50% ниже, чем над примагистральными территориями. Вблизи автотрасс индекс загрязнения составляет 7,3, что характеризует уровень загрязнения воздуха как высокий. Воздух над жилыми территориями, находящимися под влиянием промышленных предприятий, характеризуется повышенным загрязнением. Среднее содержание диоксида азота в 2006 году увеличилось на 5%. Однако снизились концентрации оксида углерода, оксидов азота. На неизменном уровне осталось содержание РМ-10, формальдегида (вблизи автотрасс) и оксида серы. Если ориентироваться на допустимые нормативы Всемирной организации здравоохранения, то опасения должны вызывать именно диоксид азота и РМ-10. В последнее время наметилась тревожная тенденция устойчивого роста загрязнения воздуха диоксидом азота (в среднем на 3-5%), при этом рост показателей наблюдается не только над примагистральными территориями, но и над жилыми территориями. Здесь повторяемость среднесуточной нормы достигает 30-50%. Вблизи автотрасс этот показатель выше - он составляет 90%. Среднегодовая концентрация диоксида азота на автотрассах превышает норму в 1,3 раза. Концентрация оксида азота в среднем по городу не превышает допустимые нормы, повторяемость превышения разовых концентраций оксида азота не выше 2-4%. Департамент природопользования и охраны окружающей среды проводит мероприятия, направленные на снижение уровня загрязнения воздуха диоксидом азота, они предусмотрены Целевой среднесрочной экологической программой города Москвы. Планируется, что в результате их реализации концентрация диоксида азота уменьшится на 10%. Фактически неизменным остается содержание в воздухе РМ-10. С 2004 года оно сохраняется на уровне 36-37 мкг/м3 воздуха, причем этот показатель характерен для территорий, удаленных от автотрасс. Над территориями, прилегающими к крупным автомагистралям, среднегодовые концентрации РМ-10 возрастают с приблизительной скоростью 6% в год. Эта тенденция связана с увеличением числа автомобилей: все больше истирается шин и все активнее истирается дорожное полотно. В 2006 году средняя концентрация РМ-10 составила 33 мкг/м3. Однако на сегодняшний день уровень ПДК для РМ-10 не установлен. В данном случае можно ориентироваться на нормативы, принятые в странах Евросоюза, то есть на среднегодовую концентрацию РМ-10 на уровне 40 микрограммов. Многие московские территории удовлетворяют этому показателю, однако вблизи автотрасс среднегодовая концентрация колеблется от 40 до 49 микрограммов.
Е.А. Лезина: В 2006 году наблюдалась тенденция снижения загрязнения оксидом углерода. В период 2003-2006 годов на жилых территориях концентрация оксида углерода снизилась в 1,3 раза. Случаи превышения допустимых нормативов по этому веществу наблюдались крайне редко: за 2006 год число суток, когда регистрировалось превышение среднесуточного норматива, сократилось до 1-7% против 10-12% в 2005 году. Предельно допустимая максимально-разовая концентрация превышается не более чем в 1% случаев. По сравнению с показателем 2004-2005 годов содержание диоксида серы в московском воздухе остается стабильно низким. Как известно, диоксид серы - это индикатор использования предприятиями резервных видов топлива, поэтому превышение среднесуточных нормативов фиксируется только в периоды аномально холодной погоды. Максимально-разовый норматив для диоксида серы не наблюдался. В 2006 году в столичном воздухе увеличилось содержание приземного озона, однако это связано не с антропогенным влиянием, а с погодными условиями. 2006 год был более солнечным и теплым, чем его предшественник. Именно в периоды жаркой погоды наблюдались аномальные концентрации озона. Так, в мае-июне-июле 2006 года среднемесячные концентрации превышали допустимую норму от 0,3 до 1,5, но в зимний период концентрация озона находилась на уровне 0,5-0,6 ПДК. Говоря о загрязнении воздуха, необходимо отметить неоднородность показателей в разное время суток. В течение дня для всех загрязняющих веществ отмечались два пика загрязнений: утренний пик, когда природные механизмы очищения воздуха еще не активизировались, а транспорт на дорогах уже появился, и вечерний пик, когда механизмы ослабляются, а транспорта на дорогах еще много. В ночные и дневные часы уровень загрязнений снижается. Динамичность характерна и для показателей озона, однако максимум загрязнения приземным озоном отмечается днем и ночью, а утром и вечером в результате химических реакций содержание озона в атмосфере уменьшается. К вопросу о вертикальном распределении воздушных загрязнений. Мосэкомониторинг располагает высотным пунктом контроля, расположенным на Останкинской телебашне. На уровнях в 10, 100, 200 и 300 метров установлены датчики, фиксирующие загрязнения воздуха. Полученные данные позволяют сделать вывод, что с высотой содержание загрязняющих веществ снижается в 1,5-2,0 раза. Но в солнечные дни в нижние слои атмосферы спускается тропосферный озон, и тогда концентрация озона и диоксида азота (возникающего вследствие химических реакций) бывает выше, чем на приземном уровне. Но это естественные механизмы образования.
Вопрос: Вы не раз использовали термин «Близость к автотрассе». Каковы его параметры?
Е.А. Лезина: Если говорить о наших автоматических станциях, то они расположены на расстоянии 5-10 м от проезжей части - на тротуарах или перед первой линией застройки. С помощью передвижной лаборатории мы измеряли уровни загрязнений на самой трассе, на тротуаре, на расстоянии 50 м от проезжей части и за первой линией застройки. На автотрассе концентрация диоксида азота составляла порядка 4 ПДК, на тротуаре - до 3 ПДК, на расстоянии 50 м - порядка 1,5 ПДК, а за первой линией застройки - 0,5 ПДК. В России нет норм, определяющих величины таких показателей, однако в странах Евросоюза с точностью до 1 метра регламентируется даже локализация станций контроля загрязнения атмосферы.
А.И. Стрельников, ведущий научный сотрудник ЦНИИИ градостроительства: Уделяете ли вы особое внимание местам тромбирования транспортных потоков?
Е.А. Лезина: Любой транспортный тромб - это проблема, которую нужно решать. Мы пытаемся разработать методику обоснования экологической эффективности проектов, связанных со строительством автомобильных дорог и развязок. Мы хотим определить четкие экологические показатели. Проектные решения должны рассчитываться так, чтобы площадь территории, подверженной негативным воздействиям транспортных загрязнений, была минимальной. Нужно, чтоб каждый транспортный проект отрабатывался и рассматривался на общественных слушаниях и оценивался при помощи конкретных показателей. Мы пытаемся внедрить такие идеи в московское дорожное строительство, но пока эта работа тормозится в самой начальной стадии. Мы обращались к ряду проектных организаций с просьбой помочь разработать порядок учета показателей автомобильных выбросов для проектирования развязок и магистралей, которые стали бы неким основанием для принятия решения или отказа от строительства. Но никто не идет на контакт, когда речь заходит о конкретной работе. Мы готовы начать разработку методик, которые потом будут внедряться в практику управленческих решений.
Т.М. Желтикова: А почему контролируется содержание именно 22 загрязняющих веществ, а не 10 или 100? При оценке воздействия загрязнений на организм человека вы опираетесь на ПДК. Но если речь идет о веществах, имеющих класс опасности, логичнее использовать критерий ЛД (летальная доза). ЛД - более объективная величина, так как ПДК никак не связана с биологическим воздействием вещества на здоровье человека. Кроме того, сочетанное воздействие рассчитать в принципе невозможно. И если контролируется 22 вещества, а не 220 веществ, вы выбираете наиболее опасные загрязнители, но при этом упускаете из виду то, что в воздухе наличествуют настолько малые концентрации супертоксикантов и у нас нет возможности их «уловить» - теоксиновые производные, диоксины, производные диоксана, конденсированные ароматические системы.
Вопрос: И как быть в этом случае?
Е.Н. Корнева: Пробы для каждого анализа нужно брать отдельно, и стоит это удовольствие очень дорого. Однако определение суперэкотоксикантов, негативно влияющих не только на здоровье детей, но и на здоровье еще не родившихся детей, на эмбриотоксичность, необходимо. Об эмбриотоксичности суперэкотоксикантов медицинской статистики нет. С 1997 года данные засекречены. Хотя, когда случился пожар на шинном заводе, присутствие теофена ощущала даже я, несмотря на то, что находилась в нескольких километрах от места горения. Когда случилось ЧП в Чагино, выгорело около 3-4 тонн соптола. В Европе применение соптола под запретом уже 30 лет. А у нас продолжают функционировать старые трансформаторы 40-50-х годов. Если предположить, что сгорело 3 тонны соптола, значит, на Москву могло выпасть около 50 килограммов диоксинов - больше, чем за всю историю американо-вьетнамской войны выпало на территорию Вьетнама, а ведь там до сих пор рождаются уродливые и мертвые дети. Единственное, в чем нам тогда «повезло», так это в розе ветров - большую часть диоксинов унесло в область, а значит, площадь покрытия была значительно больше, а концентрация - меньше, следовательно, и вредное воздействие уменьшилось. Но по Чагино информации нет, потому что нет финансирования. Одна диоксиновая проба на хромм-масс-спектрометре стоит около десяти тысяч долларов, учитывая, конечно, отбор проб и их обработку для анализа.
Г.Н. Гольц, д.г.н., ЦНИИПградостроительства: Вы немного утрируете, можно уложиться и в две тысячи долларов. Я хочу напомнить, когда Питсбург боролся за чистоту окружающей среды, не было хром-масс-спектрометров, и никто даже не слышал про диоксины. Ученые делали биологические пробы. На всех перекрестках задымленного города были вывешены клетки с кроликами и морскими свинками, причем на зверьках укрепили датчики давления и частоты дыхания. Если эти параметры повышались, на места выезжали химики и ветеринары, первые брали пробы воздуха, вторые контролировали состояние животных. Я предлагаю подумать о том, чтобы от сложных расчетных данных, начиная от ПДК, перейти к биологическим пробами и вернуться к медицинской статистике.
Г.Н. Гольц: Смысл наших «круглых столов» состоит не только в том, чтобы услышать мнение крупных ученых о городских проблемах, но и получить достоверную информацию, достоверные цифры, поскольку общедоступной статистики по медицинским факторам в настоящее время недостаточно для того, чтобы делать научно обоснованные выводы о качестве жизни и здоровья горожан. Мы хотим помочь городу. Нужно свести воедино полученную информацию, и доброжелательно, без критики выслушать предложения авторитетных представителей науки и городской власти по поводу решения вскрывшихся проблем. Нужно находить точки взаимодействия, другого способа их решений нет.
Архив номеров 
