"Кто предавал Россию" - читать интересную книгу автора (Каравашкин Виталий)

Г

Гаврилов Иван Антонович (?), мещанин г. Кронштадта.

27 января 1916 г. был задержан Колпинским городским полицейским управлением. При обыске у него были обнаружены чертеж № 68489 «Береговые башенные установки для двух 8-дюймовых орудий в 50 калибров длины» и лист копировальной бумаги. Объяснения Г., что он взял чертеж для частных уроков, не были приняты, так как документ носил секретный характер и явно не предназначался для учебных занятий. Его арестовали по обвинению в шпионаже.

При обыске у Г. были изъяты также записная книжка с подозрительными адресами, пять коробок с фотонегативами и чертежи различных артиллерийских орудий. Для проведения следствия он был отправлен в контрразведку Штаба 6-й армии. Сведений о его дальнейшей судьбе обнаружить не удалось.

Галушкин Николай Васильевич, 1893 г. рождения, урож. г. Санкт-Петербург, полковник царской армии.

Родился в семье кадрового офицера. Окончил Воронежский кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище. Вышел хорунжим, проходил службу в Кубанском казачьем войске. Участник Первой мировой войны, награжден Георгиевским оружием и многочисленными офицерскими наградами. В 1916 г. вызван на службу в Собственный Его Императорского Величества конвой. Участвовал в Гражданской войне в составе белой армии, после разгрома которой эмигрировал в Югославию. В 1941 г., после нападения Германии на СССР, в составе Собственного Е.И.В. конвоя вошел в т. н. Русский охранный корпус, командовал сотней, а затем — батальоном. После включения корпуса в состав вермахта получил чин гауптмана немецкой армии. Участвовал в боях с югославскими партизанами, в 1944 г. получил тяжелое ранение.

После разгрома нацизма эмигрировал в США. Умер в 1964 г.

Гаузен Дмитрий Павлович, 1903 г. рождения, корнет белой армии.

В 1941 г., после нападения Германии на СССР, добровольно поступил на службу в т. н. Русский охранный корпус. После включения корпуса в состав вермахта получил звание лейтенанта немецкой армии. После войны эмигрировал в Чили. Умер в 1982 г. в г. Сантьяго.

Генесин Шмурле — Мойша Мейеров, 1879 г. рождения.

Проходил службу в русской армии, являлся канониром Варшавской крепостной артиллерии.

В 1900 г. был завербован резидентом немецкой разведки А.Я. Грубманом (см. соотв. статью). Получил псевдоним Миша. По заданию Грубмана должен был выполнять роль вербовщика и связника. Имел задание завербовать писаря Варшавского военного округа Ярославова, за что получил авансом 50 рублей.

Как и другие члены резидентуры созданной Грубманом, был арестован в октябре 1900 г. В результате судебного процесса неожиданно оправдан по довольно странным мотивам: оказалось, что он был должен Грубману по векселю 50 рублей, а из такой же суммы, полученной от резидента на вербовку Ярославова, чи присвоил себе 47 рублей. Учитывая явную необоснованность оправдания Г., можно предположить, что он в ходе следствия был перевербован русской контрразведкой.

Георгиевич Михаил Миланович, 1883 г. рождения, генерал-майор белой армии.

По национальности — серб. Окончил Киевский кадетский корпус и Константиновское артиллерийское училище. В 1909 г. завершил обучение в Николаевской академии Генерального штаба. Участвовал в Первой мировой войне. С 1916 г. — полковник, начальник штаба кавалерийской дивизии, которой командовал генерал Маннергейм (будущий президент Финляндии). В 1917 г. Г. был тяжело ранен и взят немцами в плен. Неоднократно пытался бежать, однако ему удалась только четвертая попытка (летом 1918 г.).

Из плена сразу прибыл в Добровольческую армию, где последовательно занимал должности начальников штабов дивизии и корпуса. Был произведен Врангелем в генерал-майоры. Получил ранение во время боевых действий в Крыму, по выздоровлении возглавил сводные юнкерские отряды».

После разгрома белой армии был назначен начальником Корниловского военного училища в Галлиполи. С 1920 г. проживал в Болгарии, откуда был выслан по подозрению в участии в антиправительственном заговоре» До Второй мировой войны проживал в Югославии, после оккупации которой немцами принял активное участие в формировании т. н. Русского охранного корпуса, в частности, занимался обучением юнкеров (см. статью «Русский охранный корпус»).

В конце войны Г. переезжает в Германию, а затем эмигрирует в Австралию. Умер в Сиднее в 1969 г.

Оставил после себя мемуары под названием «Свет и тени».

Герасимчук Алексей Петрович, 1923 г. рождения, урож. села Рудня Рожищенского р-на Волынской области.

В годы Великой Отечественной войны попал в плен к немцам. Был завербован гитлеровскими спецслужбами. С августа 1943 г. служил штатным сотрудником в территориальных органах (Киев, Минск, Могилев) на Восточном фронте.

Его судьба после окончания войны не выяснена.

Гескет Борис Сергеевич, 1890 г. рождения, урож. г. Варшавы, полковник царской армии.

Окончил Александровский кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училище, из которого вышел в 1911 г. подпоручиком лейб-гвардии.

Участник Первой мировой войны, награжден всеми боевыми орденами. После разгрома белой армии эмигрировал.

Вступил в 1941 г. в т. н. Русский охранный корпус, где командовал полком. Получил от немцев звание оберста. Участвовал в боях с югославскими партизанами. Погиб в октябре 1944 г.

Глеб и Константин Владимировичи (конец XII — перв. четв. XIII вв.), князья Рязанские.

В 1217 г. собрали в Исадах съезд рязанских князей с целью заключения взаимовыгодного договора («поряда»). Всем гостям были даны гарантии неприкосновенности.

В Исады приехали Изяслав Владимирович, Михаил Всеволодович Пронский, Ростислав и Святослав Святославичи, Роман Игоревич. 20 июня Г. и К. пригласили князей вместе с их боярами и дворней на пир в свой шатер. Когда пир начался, на приглашенных неожиданно напали сидевшие в засаде воины Г. и К. вместе с союзными им половцами. Были истреблены практически все рязанские князья. Уцелел лишь случайно опоздавший на съезд Игорь. В 1219 г. Г. приходил с половцами к Рязани, но был разбит Игорем Игоревичем «креста честного силою», бежал к половцам, где и погиб.

Летописец воспринял события 1217 г. очень эмоционально. Он называет Г. и К. «сродниками» печально знаменитого Святополка Окаянного, «поспешниками» дьявола, сравнивает их с Каином. В отличие от описания обычных усобиц, здесь особо обращается внимание на нарушение данного слова: князей созвали для составления дружественного договора, дали им гарантии неприкосновенности, а затем всех вероломно перебили.

Глинский Михаил Львович Дородный (ум. в 1536 г.), московский боярин.

Потомок татарского князя, выехавшего на службу в Литву..

До 1508 г. — крупнейший литовский магнат, любимец короля Александра, Долго время провел за границей (Италия, Испания), служил при дворе императора Максимилиана. Имел репутацию умного, образованного человека, искусного военачальника. Выполнял различные дипломатические поручения, в частности, в 1493 г. посетил Крым во главе посольской миссии. Был чрезвычайно популярен в Литве, особенно могуществен среди выходцев из Руси. Его личные симпатии к русским породили у аристократов и шляхты подозрения в намерении овладеть литовским троном и перенести столицу государства в русские земли.

После смерти короля Александра литовским панам удалось вызвать аналогичные подозрения у вновь избранного на литовский трон Сигизмунда. Почувствовав опасность, Г. начал тайную переписку с Великим князем, который пообещал принять его на службу и наградить поместьями.

В 1508 г. Г. поднял мятеж против Сигизмунда и перешел на сторону Великого князя, которому присягнул и дал клятву в «вечной верности».

Принимал участие в составе русских войск в войне с Литвой, руководил осадой и взятием Смоленска, находившегося в то время в составе Литвы. Рассчитывал за свои победы получить от Великого князя значительные земельные пожалования. Когда его расчеты не оправдались, установил негласный контакт с Сигизмундом и подготовился к побегу в Литву. Был разоблачен в результате доноса. При аресте у него была изъята вся переписка с королем. Г. был доставлен в Москву, содержался в оковах в темнице. Надежда на освобождение у Г. появилась в связи с женитьбой Василия III на его племяннице Елене Глинской в 1526 г.

В 1527 г. он был освобожден и назначен уже умирающим Василием III одним из опекунов малолетнего Ивана IV.

В результате борьбы боярских партий вновь был заточен в ту же темницу, где уже провел несколько лет. Спустя два года умер в заточение.

Глухов Василий Иванович, 1901/02 г. рождения.

Во время оккупации гитлеровскими войсками г. Людиново Орловской области служил заместителем управляющего локомотивным заводом. Являлся агентом местной полиции (см. статью Людиновская полиция).

Выдал подпольщика Николая Митрофановича Иванова, который неосторожно предложил ему оказывать помощь партизанам.

Н.М. Иванов и его жена были арестованы и подверглись пыткам. На каждый вопрос полицейских подпольщик отвечал одинаково: «Смерть немецким оккупантам!» Н.М. Иванов и его жена были казнены.

Голицын Анатолий Михайлович, 1926 г. рождения, урож. г. Пирятин Полтавской области, бывш. сотрудник советской разведки.

В 1933 г. семья Г. переезжает из Украины в Москву. В возрасте 15 лет он поступает в военное училище. После войны (1945) был принят в партию. Из военного училища (г. Одесса) переводится в Москву в контрразведывательную школу. После ее окончания одно время работает в Центральном аппарате контрразведки, одновременно продолжает заочно учиться. В 1948 г. получает высшее образование и вскоре откомандировывается в разведку, где в течение двух лет обучается в спецшколе.

В 1954 г. направляется в Вену, работает в аппарате Верховного комиссара. Занимается сбором сведений об эмигрантах, участвует в мероприятиях по разработке английских спецслужб. В это время попадает в поле зрения ЦРУ как возможный объект вербовки, однако после изучения личности и деловых качеств Г. американцы приходят к выводу о бесперспективности попыток привлечения его к сотрудничеству.

В том же году Г. возвращается в Москву, в течение четырех лет обучается в Институте КГБ, успешно его заканчивает, становится кандидатом юридических наук. Вскоре возвращается на оперативную работу в отдел по странам НАТО. Представляет руководству разведки проект реорганизации структуры и функций советской разведывательной службы, однако этот проект поддержки не получил.

В июле 1960 г. Г. был направлен в Финляндию, где занимался разведкой под прикрытием должности вице-консула. Работал под фамилией Климов. За время пребывания в Хельсинки показал себя амбициозным, неуживчивым человеком. В декабре 1961 г. вместе с женой (Голицына — урожд. Черновалова Светлана Михайловна, 1929 г. рожд., уроженка г. Сальска Ростовской области) и малолетней дочерью явился на квартиру резидента ЦРУ и заявил о намерении бежать на Запад. Через Швецию был доставлен в ФРГ, откуда на военном самолете переправлен в США.

На допросе в ЦРУ заявил, что принял решение о бегстве на Запад из-за того, что руководство советской разведки не оценило его профессиональные и интеллектуальные возможности. Кроме того, в СССР отсутствует свобода, и он «не может больше жить в условиях коммунистической диктатуры». Вскоре Г. потребовал встречи с бывшим сотрудником КГБ П.С. Дерябиным (см. соотв. ст.), бежавшим на Запад в 1954 г. Такая возможность ему была предоставлена, при этом сотрудники ЦРУ контролировали содержание их беседы подслушивающей аппаратурой. Как выяснилось, единственным вопросом, интересовавшим Г., была сумма вознаграждения, получаемая П.С. Дерябиным от американцев.

Г. передал ЦРУ значительное количество ценной документальной информации, похищенной им в резидентуре КГБ, назвал имена и дал характеристики известных ему агентов и кадровых офицеров советской разведки. По сведениям, переданным им американцам и их союзникам, были выявлены и арестованы ценные источники информации КГБ — француз Жорж Пак, сотрудник аппарата НАТО англичанин Уильям Вассал, работавший в Адмиралтействе Великобритании.

В то же время Г. в беседах с американскими разведчиками нередко давал путаные и противоречивые сведения. Заявлял, что КГБ удалось проникнуть в руководство ведущих западных стран и их спецслужб. Требовал от них финансирования (10 млн долларов) для реализации имеющейся у него программы по противодействию акциям КГБ.

Вскоре по инициативе советского отдела ЦРУ Г. был передан под патронат шефа службы собственной безопасности ЦРУ Джеймса Энглтона, близкого друга и соратника Алена Даллеса. В лице Д. Энглтона Г. нашел внимательного слушателя и единомышленника. Американец был буквально «заражен» идеями Г. о всепроникающей силе КГБ и необходимости разоблачения его агентурной сети в высших эшелонах власти США и др. западных стран. На одной из встреч с Д. Энглтоном Г. заявил, что ему известно о существовании агента КГБ в советском отделе ЦРУ. В спецслужбах СССР он якобы числится под псевдонимом Саша, его настоящая фамилия начинается на букву «К» и кончается на «ский», «по всей видимости, он — славянского происхождения». Это заявление перебежчика стало началом многолетних поисков советского шпиона, якобы внедренного в «святая святых» ЦРУ. Был взят в разработку целый ряд высокопоставленных разведчиков, специализирующихся по СССР. После продолжительных и трудоемких мероприятий по внедрению в их квартиры и офисы подслушивающей аппаратуры, прослушивания их телефонов, наружной слежки и т. п. подозрения только усиливались. В ходе этой работы Д. Энглтон и члены возглавляемой им специальной группы под влиянием Г. почти полностью утратили способность трезво оценивать получаемую информацию, отбирали лишь ту ее часть, которая носила обвинительный характер. Отдельные подозреваемые подвергались унизительным допросам. Карьера большинства из них была перечеркнута.

Во время этих расследований по инициативе Д. Энглтона Г. посетил Францию, Англию и Канаду, где дал подробные показания местным спецслужбам. Во Франции, например, он заявил о существовании глубоко законспирированной организации «Сапфир», работающей на советскую разведку, а также обвинил известных политических деятелей Ж. Фокара и Л, Жокса в сотрудничестве с КГБ (ни та, ни другая информация впоследствии подтверждения не получила).

В Великобритании Г. обвинил в сотрудничестве с КГБ премьер-министра Г. Вильсона и руководство английской спецслужбы МИ-5. Аналогичные заявления он делал и в Канаде.

По мере общения с Г. союзные с США спецслужбы постепенно приходили к выводу о недостоверности его сведений, о чем неоднократно сообщали американцам. Однако патронат Д. Энглтона всякий раз ограждал Г. от такого рода обвинений. В результате возникли серьезные противоречия между ЦРУ, с одной стороны, и французскими и английскими спецслужбами — с другой.

Руководство ЦРУ, безусловно доверявшее «экспертным выводам» Д. Энглтона, вынуждено было в течение двух десятков лет по сути дела свернуть широкомасштабные вербовочные акции в отношении советских граждан, поскольку было уверено, что о каждой успешной вербовке немедленно будет известно КГБ. В результате информационная база ЦРУ в Советском Союзе в эти годы была сведена к минимуму.

Г. сыграл роковую роль в судьбе другого изменника — бывшего подполковника советской контрразведки Ю.И. Носенко (см. соотв. ст.), который бежал на Запад в феврале 1964 г.

Несмотря на то что последний передал американцам ценнейшие сведения о деятельности советских спецслужб, он попал под подозрение только потому, что заявил о своей неосведомленности о наличии в ЦРУ агента КГБ. Д. Энглтон с подачи Г. доложил руководству ЦРУ, что Ю.И. Носенко в силу занимаемого положения в КГБ не мог об этом не знать. По его убеждению, переход Ю.И. Носенко на Запад — не что иное, как «хитрая комбинация русских». В результате перебежчик в течение нескольких лет содержался в тюрьме в одиночной камере, подвергался многочасовым допросам с применением психотропных средств. Одно время американские спецслужбы серьезно ставили вопрос о необходимости его физического устранения.

Радикальная ревизия деятельности Д. Энглтона и Г. произошла только в середине 70-х гг. В 1974 г. американец был уволен на пенсию. Интерес к Г. со стороны спецслужб США сразу резко снизился и постепенно свелся к нулю.

Оценивая последствия деятельности Г. и его американского патрона, бывший директор ЦРУ У. Колби заявил: «Начиная с середины 60-х годов операции по СССР были напрочь прекращены. Царила чрезвычайная подозрительность. На перебежчиков смотрели только как на подставу. Отношения контрразведки и разведки зашли в тупик».

По свидетельству американских экспертов, глубоко засевшая в голове Д. Энглтона уверенность, что после Г. все советские добровольные информаторы или перебежчики были подставой, изживалась в ЦРУ с большим трудом даже после ухода Д. Энглтона.

Охота на «шпионов» захватила и некоторых западных союзников США, вылившись, в частности, в особо «разрушительный и безрезультатный» поиск предателей в высшем эшелоне британской разведки. Эта охота приобретала своеобразную форму паранойи, порождала страх и растерянность внутри западных спецслужб.

Оценивая «дело Г.», один из советских контрразведчиков как-то заметил: «Если бы Голицына не было, то его надо было бы обязательно выдумать».

ЦРУ пыталось и в этих условиях сохранить «хорошую мину при плохой игре», наградив Г. в 1987 г. медалью «За выдающиеся заслуги».

Находясь не у дел, Г. выпустил в США книгу «Новая ложь вместо старой», в которой заявляет, что «демократизация в России — это хитрый маневр русских для дезориентации Запада».

Голицын Василий Васильевич (ум. в 1619 г.), князь, боярин.

Происходил из древнего рода Гедеминовичей.

Участвовал в шведском походе (1590 г.), являлся воеводой в Смоленске (1596, 1599 гг.). В 1602 г. пожалован в бояре.

Ненавидел Бориса Годунова, считал себя по родовитости более достойным русского трона. С появлением на политической сцене Лжедмитрия I, решил поддержать его, хотя самозванец был опознан людьми из его окружения как чудовский монах Гришка Отрепьев.

Являясь одним из основных воевод, посланных для отражения наступления отрядов Лжедмитрия I, вместе с некоторыми другими боярами перешел на его сторону, чем фактически обеспечил успешное продвижение к Москве. После убийства сына и дочери царя Бориса объявил народу об их самоубийстве.

Претензии на русский престол привели его в ряды заговорщиков, низложивших вначале самозванца, а затем царя Василия Шуйского. Вошел в состав т. н. семибоярщины. В 1610 г. вместе с Филаретом Романовым (будущим патриархом и отцом первого Романова на русском престоле) возглавил посольство в Польшу, где был арестован и заточен. В 1613 г. рассматривался в качестве одного из претендентов на русский престол. В 1619 г. был освобожден поляками, но по дороге на родину в г. Вильно умер.

Голицын Иван Васильевич (ум. в 1626/27 гг.), князь, боярин. Происходит из рода Гедеминовичей. Брат В.В. Голицына (см. соотв. статью).

В 1588 г. упоминается как московский дворянин. С 1590 г. — стольник, есаул в шведском походе царя Федора. В 1592 г. пожалован в окольничьи. Как и брат, ненавидел Бориса Годунова, считал его по «худородности» недостойным русского престола. Полагал представителей своего рода, и себя лично, более достойными занять трон. Был одним из воевод, посланных навстречу отрядам Лжедмитрия I, однако вместе с братом перешел на сторону самозванца, хотя некоторые дворяне из окружения Г. опознали в Лжедмитрии I чудовского монаха Григория Отрепьева, способствовал успешному продвижению войск самозванца в Москве.

Вскоре вступил в число заговорщиков, свергнувших Лжедмитрия I и Василия Шуйского. На соборе 1613 г. рассматривался, как и его брат, одним из претендентов на русский трон. Был назначен царем Михаилом судьей Владимирского приказа.

В 1624 г. за местнический спор на царской свадьбе был сослан в Вятку, где и умер.

Голицын Михаил Алексеевич (1687–1775), князь, племянник Голицына В.В., фаворита царевны Софьи.

В 1731 г. Г, принял католичество, чем вызвал гнев императрицы Анны Иоанновны. За вероотступничество назначен императрицей придворным шутом.

В 1739 г. по приказу Анны Иоанновны женился, выбрал в жены простолюдинку.

По случаю его свадьбы, в Петербурге был устроен праздник. Жениха и невесту провезли по городу в клетке, первую брачную ночь они провели в ледяном дворце на ледяной кровати под охраной караула, который не выпускал молодых до утра.

Головин Николай Николаевич (1875–1944), генерал-лейтенант белой армии.

Из дворян. Военный теоретик, педагог, историк. В 1894 г. окончил кадетский корпус, а затем — Николаевскую академию генерального штаба (1900 г.).

Участвовал в Первой мировой войне, с апреля 1917 г. являлся начальником штаба Группы армий в Румынии. В 1919 г. был начальником штаба войск адмирала Колчака. Поле разгрома колчаковскои армии эмигрировал во Францию. Написал и издал несколько книг по истории Первой мировой войны, читал лекции в США и во французской военной академии. Особую известность приобрела его работа «Военные усилия России в мировой войне» (1939).

Был одним из руководителей РОВС (см. соотв. ст.), активно выступал за борьбу против СССР. Допускал расчленение территории СССР и призывал к оккупации Советского Союза немецко-фашистскими войсками, заявляя буквально следующее: «Это будет платой нашего поколения за допущение большевизма… Придут немецкие врачи, инженеры, архитекторы, агрономы… Что же, такой период Россия уже однажды пережила». Г. постоянно дискутировал с генералом Деникиным, категорически отказавшимся от сотрудничества с гитлеровцами, и видящего в них врагов не только большевизма, но и России.

Во время Второй мировой войны Г. участвовал в деятельности коллаборационистского комитета взаимопомощи русским эмигрантам, занимался отправкой русских добровольцев на работу в Германию и в армию Власова. Разработал Устав внутренней службы РОА.

Умер в Германии незадолго до окончания Второй мировой войны.

Головин Михаил Иванович (уп. 1586 г.), дворянин, наместник во время царствования Федора Иоанновича.

В 1586 г. бежал в Польшу из своей медынской вотчины в связи с раскрытием боярского заговора против Бориса Годунова, фактического руководителя государства при царе Федоре. В заговоре участвовали бояре Мстиславский, Шуйские, Воротынские, Колычевы и Головины (родственники Г.), которые подверглись преследованию. Узнав об опале родственников, Г. решил скрыться в Польше, где был принят на службу королем Стефаном Баторием. Являлся советником польского короля по вопросам внутреннего положения Московии. Убеждал его немедленно начать войну с московитами, уверяя, что бояре, ненавидевшие Годунова, немедленно перейдут на его сторону и обеспечат ему захват русского трона.

Активную деятельность развил во время русско-польских мирных переговоров, которые вели в Польше боярин Троекуров и думный дворянин Безнин. В беседах со Стефаном Баторием Г. заявлял, что Московское государство вследствие слабости царя и раздора между боярами находится в самом бедственном положении и сопротивления польским войскам не окажет. Вследствие этого польский король, и без того склонявшийся к войне, потребовал территориальных уступок — передачу Польше Новгорода, Пскова, Лук, Смоленска, Северной земли.

Для того чтобы нейтрализовать Г., русские послы распространили среди шляхты слух, что Г. — лазутчик, специально подосланный русскими, чтобы спровоцировать войну, к которой московские войска готовы как никогда. Эта дезинформация имела успех. Шляхта отказала Баторию в войсках и денежных субсидиях для ведения войны. По сообщению русских послов, при этом представители шляхты, обращаясь к королю, сделали дерзкое заявление: «Как такой нелепости верить, что король куда ни пойдет, все будет его? А люди-то на Москве куда девались? Еще бы Головин приехал к тебе от старого государя (Ивана Грозного. — Примеч. автора), тогда можно было бы ему верить: старый государь жесток был; а от нынешнего зачем ехать! Теперь государь у них милостив; ты теперь помирись да рассмотри: если объявится, что Головин сказал правду, то у тебя война с московским государем и вперед не уйдет».

Баторий был вынужден согласиться на двухлетнее перемирие с Московией.

Гонторев Борис Викторович, 1879 г. рождения, полковник белой армии.

Окончил гимназию в г. Харькове, поступил в Одесское юнкерское училище. В 1911 г. окончил Николаевскую военную академию.

Участник Первой мировой войны, проходил службу в штабах кавалерийской дивизии и армии. Георгиевский кавалер.

Принимал участие в Гражданской войне в составе Добровольческой армии. Являлся начальником штаба отряда генерала Шкуро. С декабря 1919 по март 1920 г. возглавлял штаб Кубанской армии. После разгрома Белого движения эвакуировался в Галлиополи, откуда переехал в Югославию. Проживал в Белграде, преподавал в сербской гимназии.

В начале Второй мировой войны установил связь с немецко-фашистскими властями, по предложению которых принял активное участие в формировании т. н. Русского охранного корпуса (см. соотв. ст.), создаваемого для ведения военных действий на Восточном фронте. Был начальником штаба корпуса, а затем командовал одним из его полков.

Умер в Австрии в 1977 г.

Гордеенко Костя (по некоторым источникам — Костин), уп. в нач. XVIII в., кошевой атаман Запорожской Сечи.

В 1709 г. незадолго до Полтавской битвы перешел на сторону гетмана Мазепы (см. соотв. статью), изменившего русскому царю и присоединившемуся к шведскому королю Карлу XII.

Г. привел в лагерь Мазепы запорожское войско, которое под его руководством в местечке Царичевке напало на отряд русских, убив 60 и пленив 10 солдат. Г. передал пленных шведам и присягнул на верность королю вместе со своими старшинами. Запорожцы получили за это по 20 талеров на каждого казака. Мазепа, со своей стороны, назначил им ежемесячное жалование по 10 талеров.

Вскоре в одной из схваток с русскими Г. был ранен и попал в плен. За измену он был приговорен к смерти и обезглавлен.

Гордиевский Олег Антонович, 1937 г. рождения, урож. г. Москвы, б. полковник советской разведки.

«Потомственный чекист», происходит из семьи полковника НКВД. Окончил Московский государственный институт международных отношений (МГИМО). В 1962 г. был принят на работу в 1-е Главное управление КГБ СССР (разведка). Занимался организацией связи с нелегальными разведчиками, работающими в странах Западной Европы.

В 1966 г. был направлен в Данию. В 1970 г. вернулся в Москву, продолжил работу в Центральном аппарате разведки,

В 1972 г. Г. переводят в престижный английский отдел, занимающийся также странами Скандинавии. В 1973 г. он откомандирован в Данию, где занимает должность заместителя резидента политической разведки. Как вспоминает сам Г., в это время он понял, что лучший способ борьбы с коммунистической тиранией для него — переход на сторону Запада.

С 1974 г. он по идейным мотивам начинает сотрудничать с английской разведкой. За четыре года его пребывания в Дании на основе полученных от него сведений последовали аресты ценных советских агентов: секретаря министра иностранных дел Норвегии (умерла в тюрьме), сотрудника управления безопасности Швеции (приговорен к пожизненному заключению), члена норвежской миссии при ООН (приговорен к 20 годам тюрьмы). Г. выдал также информацию о двух нелегальных группах, вскоре выявленных и арестованных западными спецслужбами.

Кроме этого, он систематически снабжал своих западных патронов ценной политической информацией.

В 1978 г. Г. вернулся в Москву и получил доступ к архивам советской разведки, откуда почерпнул новую информацию для англичан о наличии ценнейшего агента КГБ из так называемой «кембриджской пятерки».

В 1982 г. Г. вновь командирован в Лондон в качестве заместителя резидента под прикрытием должности советника посольства. Он вновь зарекомендовал себя в глазах англичан как ценнейший информатор. В частности, выдал сотрудника английской разведки, пытавшегося установить контакт с советской разведкой (арестован и приговорен к 23 годам тюрьмы).

Параллельно Г. был на хорошем счету и в Москве, посылаемые им в Центр сообщения неизменно получали высокую оценку. Особенно отличился Г. во время визита М.С. Горбачева в Великобританию. После этого он и был назначен резидентом советской разведки в Лондоне. Однако в апреле 1985 г. от суперагента КГБ в ЦРУ поступила информация, что Г. является агентом СИС (британская разведка). Г. был вызван в Москву для официального утверждения в должности резидента. В Москве он обнаружил за собой слежку, а вскоре был приглашен «на совещание», где был подвергнут допросу руководством 1-го Главного управления и сотрудниками службы собственной безопасности. В ходе допроса Г. обвинили в работе на СИС. Однако он по каким-то причинам не был арестован, а отправлен в отпуск, который проводил в ведомственном санатории в Московской области. Здесь за ним была организована круглосуточная слежка. Вернувшись после отдыха в Москву, он утром в спортивном костюме вышел из дома якобы на спортивную пробежку и исчез. Как выяснилось позже, он оторвался от наружного наблюдения и, с паспортом на чужое имя на поезде «Москва—Ленинград», а затем на автобусе проследовал в Выборг. В окрестностях Выборга его встретили англичане и вывезли в Финляндию в багажнике автомобиля.

После побега Г. из ряда стран Западной Европы были выдворены десятки советских разведчиков. Некоторые нелегалы в целях безопасности были отозваны на Родину.

Г. был заочно приговорен советским судом к расстрелу.

До настоящего времени Г. проживал в Англии под другой фамилией, получал от спецслужб пенсию (30 тыс. долларов в год).

Он потребовал от советских властей разрешить его жене и дочерям выехать к нему в Англию. Его ходатайство было удовлетворено только после распада СССР и назначения В. Бакатина (см. соотв. ст.) председателем КГБ.

Г. часто выступал как главный специалист по советским спецслужбам и эксперт в судебных процессах над советскими агентами. Опубликовал книгу, которая стала бестселлером.

Грамотин Иван Тарасович (ум. 1638 г.), думский дьяк.

В 1595 и 1599 гг. в качестве подьячего направляется в Священную Римскую империю в составе русских посольств. В 1603 г. назначается дьяком в Поместный приказ.

В 1604 г. находится в составе царских войск, направленных на борьбу с Лжедмитрием I. Изменил присяге и перешел на сторону самозванца. Был пожалован им в думные дьяки, затем переведен с этим же чином в Посольский приказ. После падения Лжедмитрия I репрессий избежал. Был направлен дьяком в Псков, откуда на него поступали жалобы о злоупотреблениях и мздоимстве. В 1609 г. вновь изменяет и переходит на сторону Лжедмитрия II. Входит в польскую партию, сформировавшуюся в окружении самозванца. В 1610 г. назначен в состав польской администрации в Москве как один из самых преданных королю русских коллаборационистов. Возглавлял Посольский приказ, имел чин печатника. В 1612 г. послан в Польшу для ускорения прибытия в Москву королевича Владислава, которого поляки с помощью некоторых представителей московской знати пытались посадить на русский трон.

До изгнания интервентов в Москву не возвращался, что позволило ему избежать наказания за предательство. Был прощен царем Михаилом Романовым и назначен в 1618 г. руководителем Посольского приказа. В 1626 г. смещен с этого поста за «самовольство и упрямство» и сослан в Алатырь, где находился до 1633 г. Был вновь прощен и в 1634 г. в третий раз возглавил Посольский приказ. В 1637 г. оставил службу по старости. Перед смертью постригся в монахи, получил имя Иоиля.

Гренадерская рота Преображенского полка.

Солдаты и офицеры Г.р. явились главной военной силой в руках будущей императрицы Елизаветы I для совершения в 1741 г. государственного переворота, свержения с престола малолетнего императора Иоанна Антоновича (через несколько лет был убит в заточении при попытке его освобождения подпоручиком Смоленского полка В.Я. Мировичем). Правительница при Иоанне, его мать Анна Леопольдовна, была арестована и заточена в крепость.

После восшествия на престол Елизаветы I Г.р. была названа лейб-компанией (т. е. гвардейской), а новая императрица объявила себя ее капитаном.

Все солдаты Г.р. получили дворянское достоинство и офицерские чины, офицеры повышены в звании.

После переворота недавние солдаты, а теперь поручики Г.р., несколько месяцев бесчинствовали в Петербурге, пьянствовали в кабаках, валялись на улицах, врывались в дома знатных дворян, грабили их, угрожали расправой. В конце концов по указу императрицы многие участники этих бесчинств были исключены из гвардии и переведены в армейские полки.

Более драматично сложилась судьба солдата-наемника Г.р. Грюнштейна Петра-Георга, который за активное участие в заговоре был сразу повышен в звании до подпоручика лейб-компании с чином генерал-майора. Однако уже в 1744 г. он поссорился с родственниками фаворита Елизаветы I А. Г. Разумовского, был арестован и сослан в Устюг Великий.

Гресс Игнатий Ильич, г. рождения не установлен.

Лейтенант т. н. Русской освободительной армии (РОА) генерала А.А. Власова (см. соотв. ст.).

Был завербован нацистскими спецслужбами. Работал под псевдонимами Грозный и Хорунжий. Его деятельность высоко оценивалась немцами» Был назначен заместителем руководителя разведывательной резидентуры северо-западного участка Восточного фронта.

Его судьба после окончания войны не выяснена.

Григорьев Иван Евсеевич (?), поручик 184-го резервного Варшавского полка, с 1904 г. служил в инспекторском отделении штаба Варшавского военного округа, с 1908 г. обучался в Николевской академии Генерального штаба, имел чин штабс-капитана.

В феврале 1908 г. контрразведкой Киевского военного округа была получена информация, что Г. предлагал свои услуги в качестве военного агента разведкам Германии и Австро-Венгрии. За ним было установлено наблюдение, в результате которого был выявлен ряд подозрительных связей Г. Было решено прекратить его обучение в Академии, чтобы предотвратить доступ к военным секретам. Как завершилась разработка Г., выяснить не удалось.

Григорян Норайр (г. рождения не установлен), бывш. сотрудник КГБ Армянской ССР.

Службу в КГБ начал в 1973 г. Через год вышел на резидентуру ЦРУ, сотрудникам которой передал секретную информацию. В качестве вознаграждения получил от американцев 5 тыс. рублей. Намерен был потратить деньги на взятки для освобождения отца, арестованного за хищение. В 1975 г. был арестован советской контрразведкой, приговорен к 12 годам лишения свободы.

После освобождения в 1987 г. возвратился в Армению. В 1993 году приехал в США, предъявил претензии ЦРУ, обвинив его сотрудников в своем аресте. Попал в американскую тюрьму за вымогательство, был осужден на 1 год 8 месяцев».

Гримм Анатолий Николаевич, 1859 г. рождения, полковник, из дворян Нижегородской губернии, старший адъютант штаба Варшавского военного округа».

В течение ряда лет работал на германскую, затем на австрийскую разведки. Его разоблачение сопровождалось громким скандалом.

По делу Г. проходили также: его любовница Серафима Мелитоновна Бергстрем, 1872 г. рождения; заведующий 1-м отделением Повонзковского Интендантского продовольственного заведения надворный советник Андроник Аполлонович Фетисов, 1860 г. рождения; купец, житель г. Сосновицы Эмилий Карлович Рупп, 1855 г. рождения; писарь Иван Спиридонович Подгорнов.

В 1896 г. Г. встретился с «роковой женщиной» — С.М. Бергстрем. Ее муж был полковником, что не мешало ей принимать ухаживания молодых офицеров. Знакомство с ними она заводила сама, посылая записки: «Милая просит придти в одно место на чашку чая». Такое же письмо получил и Г. Он был крайне заинтригован, когда она встретила его в отдельном кабинете ресторана в маске. Полковник не смог устоять против такого обольщения, влюбился и совсем «потерял голову».

Впоследствии Г. красочно описал свою любовную историю следователям. По его словам, он стал «страшно несчастлив: потерял веру в себя, утратил гордость и твердость, был сломан, как «гнилая щепка»». Г. поклялся себе, что купит ее любовь, хотя бы ценою преступления. Кроме мук любви, разжигаемых сопротивлением, он терзался уязвленным самолюбием и хотел выйти из ситуации победителем. Будучи склонным к мистицизму, вообразил, что может добиться этой женщины, если принесет Небесам какую-либо «страшную, огромную жертву». Тогда Господь вознаградит его труды.

Г. размышлял о том, как бы принести в жертву собственную жизнь, даже хотел застрелиться. Благо, у него уже был опыт суицида: в 1878 г юношей он пробовал покончить с собой, движимый интересом, «а что при этом чувствует человек», Однако от самоубийства во имя С.М. Бергстрем его отвлекло то, что он увлекся разрешением философского вопроса: стреляются люди с характером или бесхарактерные? К тому же он понимал, что в таком случае не сможет воспользоваться плодами принесенной жертвы.

Оставив мысль о самоубийстве, Г. решил просто купить «роковую женщину». Он пустился в безудержную игру: на скачках, в карты и даже в лотерею. Но, естественно, проигрывал он больше, чем выигрывал. И тогда Г. вернулся к первоначальному «жертвенному плану». Он спросил себя: что может быть хуже самоубийства? Только погубить собственную душу. А как просто и эффективно это сделать, при этом оставшись в живых? Полковник решил, что лучше всего изменить Родине, это и будет его «ужасная жертва». К тому же такой путь мог дать деньги, которые нельзя было добыть игрой на бегах.

Г. нашел способ установить контакт с германским Генеральным штабом и предложил его представителям свои услуги. Он получил перечень необходимых документов и 10 тысяч марок на расходы. Пользуясь должностью адъютанта, Г. имел доступ к секретной документации, которую часто носил на доклад к начальству. При этом он успевал зайти к себе в кабинет и перефотографировать бумаги. Так же периодически изымал подлинники документов и передавал германским агентам, которые их сами копировали и быстро возвращали. Г. считался в Германии «шпионом № 2» по России. В общей сложности за многолетний шпионаж он получил порядка 40–50 тысяч рублей.

План Г. частично осуществился: он сошелся с С.М. Бергстрем, которую смог соблазнить появившимися у него деньгами. Все получаемые за шпионаж суммы он прокучивал с любовницей, но их все равно не хватало. Полковник запутался в долгах. В августе 1899 г, он поссорился с С.М. Бергстрем. После этого он разорвал связь с немцами: они ему были больше не нужны.

Однако ссора с С.М. Бергстрем оказалась недолгой, и Г вновь обратился к германской разведке, но ему сообщили, что со своим внезапным исчезновением он вышел из доверия. Поэтому зимой 1900 г. полковник предложил свои услуги австрийцам. Он начал работать на них под агентурным псевдонимом Зарубин, его деятельность курировали австрийские разведчики Носак и капитан Юлиан Дзиковский. Совершенно потерявший голову Г. не думал о последствиях своей шпионской деятельности. Его гораздо больше интересовало, сумеют ли австрийцы на совершенной фотографической аппаратуре по его просьбе сделать большой портрет его любовницы.

Г. попал в поле зрения русских агентов в Австрии, и они передали материал о шпионе в контрразведку. К этому времени, в октябре — ноябре 1901 г., полковник вновь рассорился с С.М. Бергстрем и, по обыкновению, прекратил работу на австрийскую спецслужбу. Однако вскоре его арестовали, а 27 февраля 1902 г. против него было возбуждено уголовное дело.

При обыске у Г. были найдены перечни секретных документов военного характера, которые запрашивала иностранная разведка. Он сразу признался в «государственной измене». Видимо, история с С.М. Бергстрем его действительно измучила, потому что он сразу же сел писать подробнейшую исповедь, со многими философскими и лирическими рассуждениями о своей жизни, причинах предательства, с подробностями рокового романа.

Арест Г. вызвал панику в штабе округа. Была проведена срочная ревизия секретных документов и порядка их хранения, уничтожены ненужные, но «залежавшиеся» служебные бумаги. Были взяты под арест многие знакомые Г., в том числе и С.М. Бергстрем. Всех их вскоре, однако, освободили за недостаточностью улик.

Следствие было завершено 16 апреля 1902 г. 14 июня Варшавский военно-окружной суд приговорил Г. к четырем годам каторжных работ.

Громов Василий Григорьевич, 1900 г. рождения.

До войны проживал в Краснодоне, работал на шахте. После оккупации в 1941 г. города немцами был завербован в качестве агента полицейского управления для выявления подполья (псевдоним Ванюша). Выдал десятки подпольщиков, впоследствии расстрелянных. За эти «заслуги» был назначен немцами начальником шахты.

Добился признания у своего 16-летнего пасынка Почепцова Геннадия (см. соотв. статью) в принадлежности к подпольной организации «Молодая гвардия». Заставил его явиться в полицию с письменным доносом, в результате чего более 50 молодогвардейцев были арестованы, подвергнуты пыткам, а затем расстреляны.

После вступления в 1943 г. Красной армии в Краснодон был разоблачен. Признался в совершенных преступлениях.

Военным трибуналом Юго-Западного фронта в сентябре 1943 г. Г. был приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение.

Громова Наталья, 1912 г. рождения, жительница гор. Людиново Орловской области.

В 1942 г. во время немецкой оккупации была завербована начальником Людиновской полиции Д.И. Ивановым (см. соотв. ст.). Получила задание под соответствующей легендой явиться в партизанский отряд Василия Золотухина, выдать себя за патриотку, остаться там и собрать сведения о точном местонахождении отряда, его передвижениях, составе, вооружении. Однако действующая в Людинове подпольная организация Шуманцова получила своевременную информацию о ее намерениях и подробные приметы» Появившись у партизан, Г была тут же арестована и расстреляна.

Гротов Сергей Викторович, 1897 г. рождения, урож. Санкт-Петербурга.

Происходит из семьи приват-доцента Императорской военной академии.

После окончания в феврале 1917 г. с золотой медалью Императорского училища правоведения, поступил на работу в Министерство иностранных дел (ближневосточное направление). После октябрьских событий 1917 г. покинул МИД и активно занялся научной работой в области международного права. В 1920 г. становится приват-доцентом Казанского университета, преподавал также в Саратовском университете. Осенью 1921 г. вернулся в Петроград, где продолжил научную и преподавательскую деятельность, издает ряд исследований по балканскому вопросу и проблемам торгового мореплавания.

В 1930 г. Г. арестовывается за участие в монархической подпольной организации и приговаривается к пяти годам лагерей. После отбытия срока наказания проживал в провинции.

После нападения Германии на Советский Союз был призван в Красную армию. Служил как бывший политзаключенный в штрафном рабочем батальоне. Летом 1942 г. бежал, перешел линию фронта и сдался гитлеровцам. По заданию немецких спецслужб занимался пропагандистской работой на территориях, оккупированных вермахтом. После войны проживал в Италии, преподавал русскую литературу. Участвовал в белоэмигрантском монархическом движении, долгое время являлся наблюдателем Архиерейского Собора Русской Православной церкви за рубежом.

Грубман Абрам Яковлевич, 1860 г. рождения, мещанин.

Проживал в г. Плоцке. Занимался ростовщичеством, мелкой контрабандой и воровством. Был замечен также в связях с профессиональными сутенерами, помогал им в вывозе женщин за границу в дома терпимости.

В 1898 г. Г. знакомится с капитаном пароходного общества «Гурицкий и K°» Л. Кинкелем, который являлся германским агентом и имел задание создать в г. Плоцке разведывательную резидентуру. Л. Кинкель завербовал Г. и дал задание приобретать источники информации из числа офицеров и унтер-офицеров русской армии, имеющих доступ к информации военного характера.

Выполняя задание немецкой разведки, Г. проявил недюжинные способности. Ему удалось привлечь к сотрудничеству с немцами старшего писаря Плоцкого уездного начальника Н.С. Агафонова (см. соотв. статью), через которого он получал копии мобилизационных планов, ведомостей о чинах запаса и приказов по Варшавскому военному округу. За указанные материалы германская разведка выдала ему 500 марок.

В 1900 г. Г. получил задание активизировать меры к получению информации о поквартирном расположении русских войск, а также к приобретению трехверстных штабных карт. Особый интерес германская разведка проявляла к получению сведений о поездках за границу русских офицеров и их фотокарточкам, что позволило бы ей выявить кадровый состав русских разведывательных служб. За эту работу Г. пообещали заплатить 43 рубля и партию белья.

Для выполнения этого задания Г. попытался завербовать писаря штаба Варшавского округа П. Ярославова. В целях конспирации связь с ним должен был поддерживать Ш.-M. М. Генесин (см. соотв. статью), канонир Варшавской крепостной артиллерии, который к этому времени также был завербован Г. Однако Ярославов сообщил о предложении Г. работать на вражеские спецслужбы в контрразведку, немедленно начавшую активную разработку шпионской резидентуры.

18 октября 1900 г. Г. был задержан при переходе границы на Нешавской таможне. При досмотре из его сапог были извлечены мобилизационные планы Варшавского военного округа и приказы № 165/169 и 185/188, полученные им от агентуры. Вслед за этим были арестованы другие члены вражеской агентурной сети.

По приговору суда Г. был лишен всех прав и состояния и сослан на поселение в Сибирь. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Гузенко Игорь Сергеевич, 1919 г. рождения, бывш. сотрудник Главного разведывательного управления Генштаба Министерства обороны СССР.

Участник Великой Отечественной войны. Лейтенант Советской армии. С августа 1943 г. находился в служебной командировке в Канаде, являлся шифровальщиком резидентуры военной разведки. 6 сентября 1945 г. вместе с женой бежал и попросил политического убежища в США.

Передал американским и канадским спецслужбам совершенно секретные сведения о советской агентурной сети, активно действовавшей в США в годы войны. Предоставил им список кодовых имен ученых-атомщиков США и Канады, которые использовались советской разведкой для получения важной информации по атомной бомбе. Вследствие измены Г. контакты с этими учеными были законсервированы, тем более что основные материалы по ядерной проблематике от них были уже получены. Тем не менее с помощью Г. ФБР удалось установить и арестовать трех агентов советской разведки, работавших над атомным проектом.

В 1985 г. умер в США.

Гундарев Виктор Петрович, 1939 г. рождения, бывш. подполковник КГБ СССР.

Служил в 1-м Главном управлении КГБ (разведка). В 1984 г. был направлен в командировку в Грецию, занимался разведывательной деятельностью под прикрытием внешнеторгового объединения «Совфрахт» Министерства морского флота.

В феврале 1986 г., захватив 8-летнего сына, по договоренности с сожительницей Громовой (работала в том же объединении) бежал. Обратился в американское посольство с ходатайством о политическом убежище. Был тайно переправлен в США, где выдал спецслужбам совершенно секретные сведения о методах работы советской разведки и ее агентуре (назвал ряд известных ему имен).

В 1988 г. официально оформил развод с женой и зарегистрировал брак с любовницей.

Г. и его новая жена старались не терять связь с Родиной, переписывались и говорили по телефону с родственниками и знакомыми. Высказывали неудовлетворение жизнью в США, испытывали ностальгию. В американской прессе были опубликованы сведения о том, что Г. предъявляет претензии к ЦРУ за невыплату обговоренной за предательство суммы, «угрожал» вернуться в СССР.

Летом 1990 г. Г. встречался в г. Сиэтле с сыном своего друга, посетившего США в составе морского экипажа. Хотя на беседе присутствовали два сотрудника ФБР, Г. сумел сообщить, что находится под плотным контролем спецслужб и хотел бы передать КГБ о его желании встретиться с их представителем. Однако после этого Г. на контакты с официальными советскими представителями не выходил. Обстоятельства его дальнейшей жизни в США не установлены.

Гурджиянц Владимир Мисакович, 1936 г. рождения, урож. г. Ашхабада, бывш. офицер внешней разведки РФ.

В начале 90-х годов работал в Зимбабве под прикрытием должности помощника представителя «Аэрофлота».

Предложил услуги местной спецслужбе. Неоднократно встречался с ее сотрудниками, выдал совершенно секретные сведения о резидентуре российской разведки и ее агентуре.

В 1994 г. был отозван в Москву и арестован.

Приговорен к 8 годам лишения свободы.

Гучков Александр Иванович (1862–1936), известный общественный и политический деятель, председатель IIIГосударственной думы, военный министр в первом составе Временного правительства.

Родился в купеческой семье. Его прадед «прибыл в купечество в 1814 г. из отпущенных на волю от надворной советницы Белавиной дворовых людей». Отец Г., И.Е. Гучков, являлся купцом первой гильдии (потомственный почетный гражданин, совладелец фирмы «Е. Гучков и сыновья»). Мать — обрусевшая француженка (урожд. Вакье).

Детство и юность Г. провел в Москве в родовом владении в Лефортовской части. Закончил Вторую московскую гимназию на Разгуляе, которая являлась одним из самых престижных средних учебных заведений. В 1881–1885 гг. обучался на историческом факультете Московского университета, получил звание кандидата. Вскоре был призван рядовым в 1-й лейб-гвардии Екатеринославский полк. После сдачи экзаменов на младший унтер-офицерский чин был уволен в запас. Через год произведен в прапорщики армейской пехоты.

В 1886 г. Г. предпринял поездку в Германию, где прослушал цикл лекций по истории и философии в Берлинском и Гейдельбергском университетах. Видимо, к этому времени относится решение Г. отказаться от научной карьеры и посвятить свою жизнь общественной и политической деятельности. Он становится почетным мировым судьей, В 1892–1893 гг. работал в аппарате нижегородского губернатора. Был награжден орденом Анны третьей степени за заслуги в деле борьбы с последствиями неурожая. С 1893 г. начал работать в Московском городском управлении, был избран членом городской управы. В 1896 г. «за труды и усердие» был награжден орденом Станислава 2-й степени. Исполнял обязанности заместителя (товарища) московского городского головы. В 1897 г. становится гласным городской думы.

Всероссийскую известность имя Г. приобрело после нескольких «экзотических» зарубежных поездок. В 1895 г. он посещает Турцию в самый разгар антиармянской кампании, в 1897 г. служит в охранной страже Китайско-Восточной железной дороги, а затем в чине офицера — в одном из гарнизонов в Маньчжурии. В 1900 г. он вместе с братом Федором оказывается в Южной Африке, где в качестве волонтера сражается с англичанами на стороне буров. Был ранен и попал в плен. Во время боев проявил мужество и храбрость. В 1903 г. он посещает Балканы в самый разгар политического кризиса.

В марте 1904 г. после начала Русско-японской войны Г. по поручению городской думы в качестве ее представителя и помощника главноуправляющего Общества Красного Креста выезжает в Маньчжурию, где развивает бурную деятельность. Постоянно бывает на передовой, организует санитарные отряды, госпитали, руководит их снабжением медикаментами, провиантом, различного рода оборудованием. Г. находился в районе боевых действий вплоть до окончания войны. Он отказывается от эвакуации из Мукдена, остается вместе с ранеными солдатами, содействует передаче госпиталей японской армии в соответствии с международными правилами. После месячного пребывания в плену Г. был освобожден японцами и в начале мая 1905 г. вернулся в Москву. Его возвращение было триумфальным. Поведение Г. в Маньчжурии было расценено как «подвиг самопожертвования», в момент его появления в зале заседаний городской думы гласные встретили его овацией.

Нарастание революционного движения заставило Г. определить свою политическую позицию. Он объявляет себя «конституционалистом», сторонником конституционной монархии. Г. с одобрением воспринял подписанный царем 17 октября 1905 г. в дни Всероссийской политической стачки Манифест «Об усовершенствовании государственного порядка», в котором содержалось обещание даровать неприкосновенность личности, свободу совести, слова, собраний, создать высший законодательный орган (Государственная дума) путем свободных выборов с участием всех слоев населения. Г. становится основателем политической партии «Союз 17 октября», которую возглавлял с 1906 г. В программу партии вошли все «общедемократические либеральные принципы». Программные положения в социальной области были консервативными и, в частности, не предусматривали ликвидацию помещичьего землевладения и сословного неравенства крестьянства. Последнее явилось причиной поражения партии «октябристов» на выборах в I и II Думы, куда Г. избран также не был. Октябристы и их лидер прошли только в III Государственную думу после изменения избирательного закона. По этому поводу Г. удостоился поздравления со стороны двора и лично Николая II.

С 1907 г. происходит сближение Г. и П.А. Столыпина, который предложил главе октябристов, ставшему к тому времени членом Государственного совета, войти в правительство. Однако министром Г. не стал, поскольку поставил несколько неприемлемых для окружения царя условий (объявление программы деятельности кабинета, некоторые персональные изменения в правительстве). Тем не менее Г. продолжает поддерживать аграрную политику П.А. Столыпина, а также принятые им меры по борьбе с революционным движением, и в частности, учреждение военно-полевых судов.

Во многом благодаря поддержке П.А. Столыпина в марте 1910 г. Г. избирается Председателем III Государственной думы. Он покидает этот пост в апреле 1911 г. в знак протеста против проведения П.А. Столыпиным в обход Думы закона о земстве в западных губерниях России. Этот шаг был обусловлен разочарованием Г. в политике П.А. Столыпина, который, по его мнению, капитулировал перед придворной «камарильей».

Первый вызов Николаю II и его окружению Г. бросил еще в 1908 г. в выступлении на пленарном заседании Думы по поводу сметы военного министерства. Говоря о причинах поражения в Русско-японской войне, Г. назвал плохую организацию управления армией, где на ключевых постах находились люди, деятельность которых никем не контролировалась. Более того, он назвал поименно ряд ближайших родственников царя и потребовал их отставки. Особую ненависть царя и его приближенных к Г. вызвали его публичные разоблачения Г.Е. Распутина. Г. приобретает прочную репутацию активного противника режима, за ним устанавливается полицейский контроль.

Эволюция взглядов на роль царя и его окружения, не желающих даровать России конституцию, которая ограничивала бы самодержавное правление, постепенно привела Г. к мысли о необходимости использования нелегальных методов борьбы. В 1908–1911 гг. он совершил ряд поездок в Западную Европу, где установил контакты с масонскими кругами. Здесь он получил полную поддержку своих идей о смене «тоталитарного режима» в России более «демократической» формой правления. Вернувшись на родину, Г. вступает в один из филиалов ложи «Великий Восток Франции». Участие Г. и его единомышленников в русском масонском движении придавало ему сугубо политический характер. Главным методом работы этой глубоко законспирированной организации было проникновение во все структуры государственного аппарата с целью его разложения изнутри. Не исключались и «хирургические» методы воздействия на противников.

Г. начинает проявлять особое внимание к проблемам армии и военного строительства. Имея аппарат осведомителей в военных ведомствах, он предает огласке факты злоупотреблений и халатности со стороны высших должностных лиц. Главным объектом нападок Г. становится военный министр В.А. Сухомлинов.

В годы Первой мировой войны популярность Г. еще более возрастает. Весной 1915 г. он становится председателем Центрального военно-промышленного комитета, а вскоре его избирают и членом Государственного совета по торгово-промышленной курии. Продолжая публичную критику царя и его сановников за неподготовленность к войне, под впечатлением крупных неудач русской армии и роста революционных настроений на фронте и в тылу, Г. приходит к выводу о необходимости военного переворота, который обеспечил бы отречение Николая II в пользу царевича Алексея при регентстве брата царя Михаила. По плану Г. после этого должно быть сформировано правительство «общественного доверия», главной задачей которого будет умиротворение страны и продолжение войны на стороне Антанты до победного конца.

Г. развернул активную работу по вербовке участников переворота, формированию воинских отрядов для ареста царя и его приближенных. Главной опорой заговорщиков должны были стать члены так называемой «Военной ложи», куда входили генералы, окружавшие царя в Ставке.

Генералы из «Военной ложи» успешно выполнили свою задачу в феврале—марте 1917 г. Им удалось практически изолировать царя в Ставке и не допустить переброски верных ему частей в Петроград, охваченный антиправительственными выступлениями солдат и рабочих. Николай II не выдержал оказанного на него давления и согласился на отречение.

Г. сыграл одну из главных ролей в заключительном акте монархической драмы. 2 марта 1917 г. он по поручению Временного комитета Государственной думы выехал в Псков, где в салон-вагоне царского поезда участвовал в процедуре отречения Николая II в пользу его сына Алексея при регентстве Великого князя Михаила. Однако на следующий день Николай II изменил формулировку своего отречения, передав трон Михаилу. Последний, несмотря на настойчивые уговоры Г. и других представителей «прогрессивной партии», отказался занять трон до решения Учредительного собрания о форме правления в России. Монархическая рокировка не состоялась.

Планам Г. и его единомышленников был нанесен первый серьезный удар. Дальнейшее нарастание революционного движения привело к двоевластию в стране. Деятельность Временного правительства, куда вошел Г. в качестве военного и морского министра, была по сути дела парализована акциями Советов рабочих и солдатских депутатов. Социальная ограниченность членов Временного правительства, их идеологические установки, основанные на принципах «западных демократий», прямое влияние правящих кругов стран Антанты (в том числе и через масонские каналы), стремящихся ни в коем случае не допустить выхода России из войны, не смогли не привести адептов «либеральных ценностей» в политический тупик. На авансцену вышли радикальные политические течения (большевики и, в какой-то мере, эсеры), программы которых отвечали просто и ясно на два главных вопроса, касающихся мира и земли. Мир без аннексий и контрибуций и ликвидация помещичьей собственности на землю — основные лозунги большевистской партии обеспечили ей поддержку широких слоев населения и, в конечном счете, победу в схватке за власть.

Процесс «демократизации всех сторон общественной жизни», за который еще недавно ратовал Г. и его единомышленники, совсем скоро обернулся против них. Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов был издан приказ по армии № 1, вводившим в воинских частях выборные солдатские комитеты, без одобрения которых, включая кадровые вопросы, никакие решения приниматься не могли. Принцип единоначалия в армии сводился на нет. Неизбежно на фронте усилились хаос и анархия. Предложения Г. о переходе к жестким мерам и разгоне Советов поддержки во Временном правительстве не нашли. В этих условиях в конце апреля 1917 г. Г. подает в отставку и уходит с поста военного министра.

Вскоре он занял пост председателя Центрального военно-промышленного комитета, что позволило ему оставаться в гуще политических событий. Главной целью Г. теперь становится подавление революционного движения. Речь шла уже об установлении военной диктатуры, где главная роль отводилась генералу Л.Г. Корнилову, командующему Петроградским военным округом. Г. убедил генерала в необходимости решительных действий, обеспечил ему мощную финансовую поддержку через крупные банки и страховые компании.

В конце августа 1917 г. корниловский мятеж был подавлен. Главные его вдохновители, в том числе и Г., были арестованы. Пробыв несколько дней под арестом, Г. был освобожден Временным правительством и выехал в Москву, а затем в Кисловодск, где его и застало известие о победе советской власти в Петрограде 25 октября (7 ноября) 1917 г.

Главной целью жизни Г. становится борьба с большевизмом» Он оказывает помощь в организации белогвардейской Добровольческой армии, ведет активную агитационную деятельность, Весной 1918 г. он вынужден перейти на нелегальное положение, В платье протестантского пастора покидает Кисловодск, скрывается в окрестностях Ессентуков. После захвата Юга России белой армией переехал в Екатеринодаро.

В начале 1919 г, командующий «Вооруженными силами Юга России» генерал А.И. Деникин назначил Г. руководителем миссии в Западной Европе. Он, по сути дела, становится дипломатическим представителем всего Белого движения на Западе. С присущей ему энергией добивается увеличения иностранной военной помощи белой армии, постоянно ведет официальные и неофициальные переговоры в Риме, Берлине, Париже, Лондоне, Ревеле, Праге, Константинополе, Риге и др. Однако железнодорожные составы и транспортные суда с вооружением, боеприпасами, амуницией и продовольствием, которые Г. удавалось получить для белогвардейцев, не спасли их от сокрушительного поражения. Трагедия Гражданской войны завершилась падением Крыма и бегством остатков армии Врангеля за рубеж.

Г. с женой и дочерью поселился в Париже. Он оказался в сложном положении, поскольку белоэмигранты-монархисты организовали его травлю. Ему не могли простить борьбы с самодержавием и его роли в отречении Николая II. В 1921 г. он был избит монархистом-фанатиком в берлинском метро. Некоторое время спустя в него стреляли, но преступник промахнулся, убив сопровождающего Г. В.Д. Набокова.

Надежды на свержение большевиков не оставляют Г. Однако он пересматривает свое отношение к правящим кругам Франции и Англии, которые, по его мнению, в ходе Гражданской войны вели двуличную политику, и связывает все надежды с Германией. Г. часто посещает Берлин, устанавливает широкие контакты с представителями германского правительства, рейхсвера, спецслужб, которых систематически снабжает информацией о внутриполитическом положении Советской России, полученной им от нелегальной агентуры. Г. не мог даже предположить, что все каналы связи с его осведомителями в России контролируются НКВД. Сведения о том, что Г. «продался немцам», постепенно начали циркулировать в белоэмигрантских кругах. От него отвернулись многие единомышленники-либералы, перед ним захлопнулись двери всех масонских лож.

Настоящей драмой для Г. явился идейный разрыв с дочерью В.А. Трэйл-Гучковой, которая примкнула к левому крылу движения «евроазийцев» (синтез славянофильской и большевистской идеологий). Она публично восхваляла Октябрьскую революцию и роль И.В. Сталина в социалистическом строительстве.

Последний год своей жизни Г. был прикован к постели. Он умер в феврале 1936 г. Похоронен на кладбище Пер-Лашез в Париже.