"Война. Хроника пяти дней" - читать интересную книгу автора (Джемаль Орхан)

Первая ночь войны. Цхинвали

К мировой общественности обе стороны апеллировали в стиле, – а он первый начал! В первый же день грузинский лидер Михаил Саакашвили заявил:

– Россия ведет против нас войну на нашей собственной территории. Мы занимаемся самообороной против большого и могущественного соседа. Мы – нация, которая подверглась нападению!

Война в этот момент уже шла, а никакого нападения еще не было. В этот момент российские боевые части даже не вошли в Южную Осетию. Грузинские солдаты имели дело по большей части с югоосетинским ополчением – жителями их собственной страны.

С точки зрения российского премьера Владимира Путина все было с точностью до наоборот:

– Тбилиси предпринимает очень агрессивные действия в отношении Южной Осетии и это, конечно, будет вызывать ответные действия. Мы не можем оставить происходящее без внимания.

Без внимания Путин не желал оставлять судьбу российских граждан. Еще в средине 1990-х жителей Южной Осетии поголовно снабдили российскими паспортами и теперь Россия собиралась их защищать. В Грузии коллеги-журналисты в это время были убеждены, что в Цхинвали никакого мирного населения давно нет, а есть лишь вооруженные ополченцы, которых они называли «членами бандформирований».

Отчасти так все и было. В первый же день все мужское население, способное держать оружие в руках, либо разбежалось, либо вооружилось. Самые решительные сбились в группы по десять-двадцать человек и заняли позиции на окраинах Цхинвали. Те, кто оружие держать не могли, помогали в меру сил. Прямо в подъездах ставились столики с вареным мясом, хлебом, домашним вином, сыром, соленьями, компотами. Все это понемногу подъедалось в ожидании момента, когда будет можно уничтожать уже не мясо и вино, а грузинских солдат.

Солдаты не шли. Вместо них на защитников сыпались авиационные бомбы, гаубичные снаряды и «град». Боевой задор мало помалу таял. Менее решительные заняли позиции не на окраинах города, а во дворах собственных домов. Собравшись по три-четыре человека, они браво клацали затворами, дарили заглянувшим на огонек журналистам патроны на память, ожидали противника, а покуда, разбирались все с тем же вином, мясом и соленьями.

Между тем в подвалах домов, превратившихся в импровизированные бомбоубежища, в это время находилось порядка 15000 женщин, стариков и детей. Гордое имя «бомбоубежищ» эти подвалы носили совершенно незаслуженно. В основном это были просто кладовки безо всяких бетонных перекрытий. Они неплохо защищали от осколков «Градов», которые без остановки работали по городу, но не выдерживали попадания гаубичного снаряда и, тем более, авиационной бомбы. Прямое попадание, – и подвал становится большой братской могилой. Основные жертвы среди мирного населения Цхинвала появились именно в первую ночь во время бомбардировок и артобстрела Цхинвали.

В каждом таком подвале-кладовке сидели насмерть перепуганные люди, рыдали дети, любому вновь появившемуся человеку задавали один и тот же вопрос:

– Русские на помощь идут?

В первую ночь никто не знал на него ответа. Помощь русских каким то непостижимом образом увязывалась с количеством потерь. Спустя сутки многие пересказывали диалог некого безымянного осетина, спешащего из Владикавказа в Цхинвали с таким же безымянным танкистом из 58-й армии:

– Чего стоите на дороге? Чего ждете? Сейчас вы нужны там!

– Команды «Вперед!» нет. Начальству нужны основания для вторжения. Пока жертв мало, вроде как и причины вмешиваться нет.

Эдуард Какойты в первый же день войны заявил о тысяче погибших. На второй день он говорил уже о двух тысячах. Как президент, сразу же удравший из Цхинвали в Джаву и не имевший нормальной связи с осажденной столицей, мог узнать о количестве жертв, – не понятно. В первые два дня и в самом то городе никто не понимал масштабов потерь, – ни среди ополченцев, ни среди мирных жителей. Какойтовские цифры были, конечно, пропагандистскими, но люди под грузинской бомбежкой погибали и в самом деле. Может быть их были десятки… может сотни.

К утру 8-го августа Цхинвал стал похож на Сталинград, каким его привыкли видеть на кадрах кинохроники времен Второй мировой войны. И на рассвете вперед пошли грузинские танки…