"Россия. Точка 2010, образ будущего и путь к нему" - читать интересную книгу автора (Кара-Мурза Сергей Георгиевич, Патоков В. В.)Глава 4.2. РЕИНТЕГРАЦИЯ СОВЕТСКИХ СИСТЕМ-МАТРИЦ В НОВУЮ ХОЗЯЙСТВЕННУЮ СИСТЕМУ. КРИТИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯРечь идет о задаче крупномасштабной и, возможно, не имеющей прецедента в истории. Никакая из известных больших революций не ставила целью столь глубокое искоренение всех больших хозяйственных систем, сформировавшихся в предыдущие периоды. После краткосрочного периода «бури и натиска» новый режим всегда стремился интегрировать прежние структуры в свой порядок, стараясь не допустить разрыва непрерывности. В нынешней России даже через 19 лет после ликвидации советского строя редкая телевизионная передача обходится без ритуального очернения какой-то из сторон советской жизни. В докладе американских экспертов, работавших в РФ, говорится: «Ни одна из революций не может похвастаться бережным и уважительным отношением к собственному прошлому, но самоотрицание, господствующее сейчас в России, не имеет исторических прецедентов. Равнодушно взирать на банкротство первоклассных предприятий и на упадок всемирно известных лабораторий — значит смириться с ужасным несчастьем».29 Как говорилось выше, в обществе возник и углубился раскол в отношении к советским хозяйственным структурам. Причина раскола не сводится к рационально формулируемым экономическим интересам: Россия переживает цивилизационный конфликт. Для влиятельной части нынешнего общества советские структуры, корнями уходящие в общинное крестьянское мировоззрение, представляются отвратительными. Напротив, для другой части общества (большинства) эти структуры кажутся «естественными» и близкими. Самым крупным международным исследованием установок и мнений граждан бывших социалистических стран СССР и Восточной Европы, является программа "Барометры новых демократий". В России с 1993 г. работала в рамках совместного исследовательского проекта "Новый Российский Барометр" большая группа зарубежных социологов. В докладе руководителей этого проекта Р. Роуза и Кр. Харпфера в 1996 г. сказано: "В бывших советских республиках практически все опрошенные положительно оценивают прошлое и никто не дает положительных оценок нынешней экономической системе".30 Надо внимательно изучить отчеты о большом периодическом исследовании ВЦИОМ "Человек советский". В заключительном докладе об этом исследовании в апреле 2004 г. Ю.А. Левада сказал: «Работа, которую мы начали делать 15 лет назад, — проект под названием "Человек советский" — последовательность эмпирических опросных исследований, повторяя примерно один и тот же набор вопросов раз в пять лет. Мы это сделали в 1989-м, 94-м, 99-м и в прошлом, 2003 году… Было у нас предположение, что жизнь ломается круто. Что мы, как страна, как общество, вступаем в совершенно новую реальность, и человек у нас становится иным. Оказалось, что это наивно… Скорее, как только человека освободили, он бросился назад, даже не к вчерашнему, а к позавчерашнему дню. Он стал традиционным, он стал представлять собой человека допетровского, а не просто досоветского… И с этого времени мы начали думать, что, собственно, человек, которого мы условно обозвали «советским», никуда от нас не делся… И люди нам, кстати, отвечали и сейчас отвечают, что они то ли постоянно, то ли иногда, чувствуют себя людьми советскими. И рамки мышления, желаний, интересов почти не выходят за те рамки, которые были даже не в конце, а где-нибудь в середине последней советской фазы. У нас сейчас половина людей говорит, что лучше было бы ничего не трогать, не приходил бы никакой злодей Горбачев, и жили бы, и жили».31 Конечно, установки людей меняются, люди устраивают свою жизнь в новой реальности, однако социологические исследования раз за разом показывают, что, хотя идеологическая составляющая советских структур жизнеустройства тускнеет и забывается, сущность их не теряет своей привлекательности. Она остается для массы людей близкой и понятной. Вот результаты опроса мнений о положении в сельском хозяйстве России. Всероссийский опрос ВЦИОМ был проведен 10–11 сентября 2005 г. Опрошено 1587 человек в 153 населенных пунктах в 46 областях, краях и республиках России. Статистическая погрешность не превышает 3–4%. Только 7 % опрошенных (6 % из числа сельских жителей) выбрали ответ «Сельское хозяйство успешно развивается, кризис преодолен». 63 % (67 % на селе) ответили: «Ситуация в сельском хозяйстве ухудшается, кризис нарастает». 25 % (24 % на селе) считают, что «Ситуация не изменилась». Но ведь не изменилась она после тяжелейшего кризиса 90-х годов. Таким образом, 88 % считают, что сельское хозяйство находится в кризисе, и новые формы хозяйствования оказались неэффективны. При этом наблюдается удивительное совпадение мнений как городских, так и сельских жителей. А вот как ответили граждане России на вопрос о наиболее подходящих, по их мнению, способах преодоления кризиса (% от числа опрошенных): Выделение государственных дотаций на развитие сельского хозяйства 58 Восстановление крупных государственных предприятий в аграрной сфере (колхозов, совхозов) 37 Государственное регулирование цен на сельхозпродукцию 17 Создание специальных государственных структур, обеспечивающих развитие сельского хозяйства 10 Увеличение объема государственных закупок 10 Широкое распространение частной собственности на земельные угодья 9 Очевидно явное предпочтение сложившимся в советское время формам хозяйства с активным участием государства. Через 19 лет после начала реформы это нельзя считать «пережитком прошлого», это мнение проверено на уже многолетнем опыте с помощью сравнения разных реальных форм. Не действует и институт В каких же размерах? Так, в 2004 г. ими было выкуплено у уполномоченных органов государственной и муниципальной власти 8 тыс. га земель вне населенных пунктов. Это 0,0029 % земли, предлагаемой к продаже! Менее трех тысячных процента. И предприятия, и фермеры предпочитают не связываться с частной собственностью, а арендовать землю у государства (в 2004 г. такая аренда составила 54 млн. га). Сделаем отступление от главной темы и заметим, что выработка проекта коррекции хозяйственной системы просто невозможна без спокойного деидеологизированного анализа тех принципиальных изменений, которые с таким трудом были внесены в хозяйственную систему за годы реформ. Реформа без рефлексии обречена на избыточные издержки при каждом шаге. К числу таких изменений относится и введение купли-продажи земли сельскохозяйственного назначения. Самый длительный эксперимент проведен в Саратовской области, итоги его должны быть подведены и изучены. Здесь следовало бы взять пример с реформы Столыпина, в ходе которой двумя независимыми организациями велся непрерывный мониторинг рынка земли, социальных характеристик продавцов и покупателей, способ и эффективность использования купленных участков. Данные публиковались. Напротив, о результатах уже более чем десятилетнего опыта Саратовской области практически ничего не известно. Главный показатель сельского хозяйства этой области — производство зерна — существенных изменений по сравнению с другими областями не обнаруживает. Относительно трех «советских» пятилеток с 1976 по 1990 годы сбор зерна в области за пятилетки с 1991 по 2005 годы снизился примерно в той же пропорции, что и в других регионах. Вернемся к главной проблеме. Рассмотрим стратегический вариант формирования «интегральной» хозяйственной системы, соединяющей рыночные механизмы с «общинными» (коммунальными), доведенными до уровня развитых технологий в советское время. Какие наличные условия момента благоприятствуют такой программе, а какие препятствуют, и в какой степени? Сразу заметим, что Внешние условия. Условиями, при которых вообще возможно восстановление целостного отечественного хозяйства, включают в себя сохранение хотя бы нынешнего уровня политической независимости России; а также сохранение хотя бы нынешнего уровня стабильности международных отношений (без «горячей» войны «Запад — Восток»). В данный момент Россия обладает достаточным суверенитетом, демонстрирует достаточную лояльность Западу, завязывает долгосрочные выгодные Западу связи как источник энергоносителей и пр. Кроме того, глобализация под эгидой США идет с большими трудностями, «однополярный» мир не складывается. Таким образом, к настоящему моменту у России есть возможность расширить диапазон выбора своего будущего жизнеустройства. Эти условия достаточно благоприятны для нашей программы. Благоприятным условием надо считать и тот факт, что Россия пока что не вошла в ВТО и не приняла ряд ее норм, которые резко сузят возможности маневра при «конструировании» нашей хозяйственной системы, особенно ее инновационной компоненты. По сути дела, Россия должна предпринять вторую программу индустриализации, подобную программе СССР 30-х годов или послевоенной Японии. Это потребует подключения к мировому потоку научно-технической информации, потребление которой по нормам ВТО мы оплатить не сможем. Во всех таких чрезвычайных программах необходима та или иная доля независимой капитализации технологий — своего рода кредит, даваемый мировой наукой. ВТО этот источник не только закрывает, но и позволяет «откачивать» собственные достижения ослабевших стран и реально заставляет их свернуть национальные научные системы. Относительно благоприятна и конъюнктура на мировом рынке экспортных товаров из России, что дает нам на время чрезвычайных усилий резерв финансовых средств. К неблагоприятным внешним условиям надо отнести наличие на Западе влиятельной антироссийской партии, которая в значительной мере контролирует внешнюю политику и СМИ. В 90-е годы эта партия слишком глубоко проникла во внутренние сферы России и большинства других постсоветских республик. Спонсируемые или идейно поддерживаемые этой партией структуры российского общества обладают существенным дестабилизирующим потенциалом, они по большей части настроены крайне антироссийски и будут вести интенсивную пропаганду против попыток восстановления старых институциональных матриц при любой их маскировке. Внутренние условия. К главным факторам, которые определяют приемлемый тип хозяйственной системы, ее легитимацию «коллективным бессознательным» и активную благожелательную поддержку населения или, наоборот, сопротивление ей, относятся тип общества современной России, а также доминирующий антропологический (культурно-исторический) тип. Мы считаем, что антропологическая модель как ядро культурного основания общества в своих главных чертах не изменилась в ходе реформы. В России не произошло, как предполагали «архитекторы перестройки», нового варианта протестантской Реформации и не возникло «свободного индивида» с «протестантской этикой». Этот вывод трудно строго обосновать эмпирически, но он подкреплен многими косвенными признаками и исследованиями. Из этого вытекает много следствий для хозяйства. Антропологическая модель — фактор фундаментальный, его действие носит «молекулярный» характер, его нельзя быстро преодолеть идеологическим воздействием, институциональными реформами и даже репрессиями. Представление о человеке «переваривает» элементы идеологии и общественные институты, наполняет их «своим» содержанием. Судя по главным признакам, Россия представляет собой традиционное общество в условиях модернизации. Это и определяет устойчивость и подвижность элементов хозяйственной системы — и необычную живучесть советских систем, которой не предвидели специалисты в 1990–1991 годах. Вопреки распространенному мнению, «традиционное» общество вовсе не обязательно является застойным, оно способно к интенсивным нововведениям в политической и хозяйственной сфере. В нем при благоприятных условиях может быть развит даже очень динамичный и агрессивный капитализм (но не «протестантского» типа). Таким образом, сохранение бытия России как традиционного общества, главным критерием отнесения к которому и является антропологическая модель, не служит препятствием к быстрой модернизации и переносу (с необходимой адаптацией) многих западных институтов и технологий. В то же время, в нем могут быть модернизированы и эффективно использованы многие традиционные отечественные институты и технологии. Необходимым условием для восстановления и принятия обществом программы строительства нового жизнеустройства будет возникновение нового |
|
|