"Темный Город…" - читать интересную книгу автора (Лонс Александр)

30

Темный Город. Кругом пятнами лежит чернота. Чернота везде — на скамейках, на стенах домов, на пустых крышах. Чернота и сейчас падает с неба большими хлопьями. Как сажа. Как черный снег. Откуда-то струится приятная и тихая музыка. А я, вместе с моим очаровательным проводником, иду среди изменчивых дрожащих теней по темной улице. Улице Снов. Иногда навстречу нам попадаются люди: одиночные прохожие, пары, редко — небольшие группы. Люди сидят на отдельных скамейках. Многие улыбаются. Спокойно и мирно разговаривают между собой. Мы идем вперед долго-долго, и чернота, будто снег, хрустит у нас под ногами. И что придумала моя спутница на этот раз? Улица не кончается. Как я уже откуда-то знаю — эта улица бесконечна. Потому что так захотелось нам.

Темный Город, пожалуй, самое неоднозначное место. Город огромных небоскребов и подземных рукотворных пещер. Город красоты и мрака. Он многолик. Он был, есть и будет одновременно непорочной девой и распутным плейбоем… Пожалуй, эти же черты дремлют и в каждом подлинном жителе Города. И все они одновременно любят и ненавидят его. Но, несмотря на всю ненависть — ни один из жителей не сможет оставить его навсегда — зов Города слишком силен. Мы — его жители, будем с ним вечно, хотя бы мысленно — наша кровь слишком сильно отравлена его духом…

Здесь я свободен и недоступен для тех, кого я не хочу видеть и не желаю встречать на своем пути. Потому, что Темный Город — это теперь мой город и навсегда мой мир. И именно он останется, когда все остальные города исчезнут с карт и из воспоминаний. Он будет, как был. Он не может умереть: ибо бессмертно то, что не жило никогда. Город-призрак. Существующий, но не живущий. И обреченный на вечный мрак — с рождения и до бесконечности…

Мне надоели безжалостный рационализм и беспощадная логика моего прежнего мира. Все перевернулось, все сменилось в моей системе ценностей — я стою на пороге нового периода своего существования. Этапа, который запрещаться пускать на самотек. Если не сейчас, значит уже никогда. У меня полная переоценка — что казалось золотом, вдруг стало дешевкой, а те сокровища, что лежали у моих ног — я раньше просто не замечал, и как будто в один миг кто-то раскрыл мне глаза. Да, я прозрел. Я понял, в конце концов, что я собственник своей жизни, я и никто другой. Что смогу сделать рывок вперед и выскользнуть из той вязкой грязи, которая обволакивает и затягивает. Жаль только, что так не случилось чуть-чуть раньше. Но лучше так, лучше сейчас, чем никогда вообще.

Мы садимся на свободную скамейку и отдыхаем. Чернота на скамейке рядом с нами тает и исчезает. Спорхнул с ветки маленький зеленый дракончик, прыгает туда-сюда перед нами, как воробей. Жаль, но у меня ничего нет, ничего от старого мира. Покормить бы его. Дракончик только и успел сделать с десяток прыжков, как слетелось несколько его собратьев. Как голуби. Ну, ничего, все равно у меня сейчас пусто…

Эллен поворачивает ко мне голову и спрашивает:

— Ну и как? В тебе есть энтузиазм маньяка и сила гения? Ты маньяк или гений?

— Нет, — я отзываюсь не думая: мои мысли сейчас свободны и легки, как серебристые облака, — я не маньяк. И до гения мне очень далеко, как до Луны. Я простой, но очень увлекающийся человек.

— Скажи, а о чем ты сейчас думаешь?

— Да так, разные странные мысли.

— Поделишься? — спрашивает она.

— Если хочешь… — я делаю небольшую паузу и смотрю на темное небо, — знаешь, я иногда поражаюсь поведению людей. Они задумывают желания, томно и зачарованно глядя на звёзды предаваясь своим мечтам о чем-то несбыточном. А когда желания реализовываются, они проклинают всё на свете и хотят возвратиться назад.

— Они боятся. А когда люди боятся, они пытаются показаться умнее и сильнее, чем есть на самом деле, опасаясь просить о помощи у других. Они скрывают свои настоящие чувства, опасаясь, что их кто-то может уничтожить. Люди не должны видеть, что ты из-за них переживаешь… за них — да, но не из-за них… мне кажется, от это еще больнее.

— Да? Выходит, что их истинные чувства не так сильны, если их можно легко уничтожить?

— Нет, просто люди очень осторожны. Они везде хотят видеть подвох, поэтому очень опасливы. Открытость и откровенность, чистоту и простодушие они презирают и игнорируют. Для них давно уже перестали существовать нормальные земные идеалы. Они считают, что достижимый для них мир недостоин даже их взгляда. Люди строят воздушные замки, ставят себе несбыточные цели, боясь обернутся к доступному, опасаясь смотреть вокруг, на то, что рядом…

Она замолкает. Мы встаем со скамейки и идем дальше. Она смотрит куда-то вперед:

— Как думаешь, это когда-нибудь изменится? Может, потом будет как-то по-другому? — спрашивает она.

— Не знаю, — я, правда, ничего сейчас не знаю, мысли путаются и скачут, — а ты?

— А что я? Я видела несовершенство мира и откровенна с людьми, хотя люди и не всегда это понимают. Я старалась быть честной и говорила то, о чём меня спрашивают. Если правильно поставить вопрос, то в ответе будут только мои мысли, ни капли фальши или лжи. Это создает проблемы, но от многих и избавляет. Только в ответе «не знаю» ты видишь скрытый смысл, которого там никогда не было…

— Наш мир несовершенен… — повторяю я чью-то избитую фразу, — крайне несовершенен, но почему люди создают себе проблемы? Почему не хотят жить реальной жизнью, а строят несбыточные мечты?

— Ты прав, конечно, тот мир не совершенен, но это мы — люди — делаем его таким изо дня в день! Сами! От страха! Люди боятся. Они боятся своего мира, они боятся своей действительности, они боятся потерять то, что уже у них еще есть. Они боятся перемен. Люди недоверчивы. Да и как можно кому-то доверять, когда тебя обманывают каждый день, направо и налево? Когда тебя смертельно обижают родные и близкие? Когда тебя предают друзья? Когда тебя могут убить просто так, из спортивного интереса? Или из-за твоего смарта, или из-за пяти кредитов в твоем кармане? А ты осуждаешь несчастных людей, которые воспитаны на недоверии, помогающем им выживать. — Она ненадолго умолкает, и некоторое время мы идем молча. — Раньше я опасалась глядеть незнакомым людям в глаза, боялась увидеть там слишком много. А теперь я не могу не смотреть в них — ведь только посмотрев в глаза можно увидеть людей без масок. Да, я могу тебе объяснить, почему люди носят маски и строят себе воздушные замки: им есть из-за чего бояться.

— И что же делать?

— Уйти навсегда. Уйти из того мира, из той реальности. На свободу. — Девушка усмехается и идет дальше, чуть-чуть пританцовывая длинными ногами в такт музыке. — Пойдем?

— Пойдем! Я с тобой!

— Сегодня время диких скоростей, ты так не думаешь?

— Это важно? — я не понимаю, о чем она говорит.

— Да, сейчас это важно. Жизнь — игра… В любом проявлении в идеале. Жизнь — постановка по правилам незнакомого режиссера, а мы играем в нее и приняли как условие игры, что мы ею наслаждаемся. А я играю роль Проводника. Иногда непонятно, на каком основании люди решают, что чего-то могут от меня ждать, что я когда-либо оправдаю их ожидания. Я не знаю, к чему я иду. Я не знаю, чего я хочу в более или менее крупном масштабе. Я не знаю, как я отношусь к происходящему в данный момент на территории страны, города, да и всего мира.

— А Темный Город…

Она смеется.

— Темный Город — это только начало. Мы на дороге, которая проходит через тысячи вселенных. Там будет всё: от гигантских стрекоз до скакунов обгоняющих ветер и сумасшедших машин. От танцующих фей до космолетов и киборгов, можешь мне доверять — я не раз видела все эти миры. Идем дальше?

Я ничего не понимаю, но, конечно же, я соглашаюсь, и мы идем дальше. Что имелось у меня раньше? Жизнь в суррогатных электронных мирах, в книгах, в фильмах, в Сети, в снах. Жизнь, далеко и надолго запрятанная от посторонних глаз, потому, что я давным-давно понял — открывать кому-то собственную душу — самый простой способ получить сокрушающий удар. И тогда, каждое утро, я надевал на себя маску. Одну из нескольких неплохо изготовленных и тщательно подогнанных моих масок. Мы на все в жизни смотрим немного свысока и сквозь ту или иную маску. Нарочно повторяю слово «маска», потому что именно оно заставило меня задуматься. А живем ли мы целиком? Или какая-то часть нас, таких умников, уже отделила себя от жизни? Если жизнь стала лишь картинкой, которая пишется на наших глазах…

— А там правда будет свобода? — спрашиваю я, — а то мне уже надоели чужие глаза и чужие маски.

— Да! И это будет самая сумасшедшая свобода, и воздух будет филигранно напевать от скорости и хохота, а пламя и звёзды дисгармонии вселенных объединятся нестерпимым потоком на пределе зрения, когда мы перегоним солнечный ветер. Ты — готов?

— Я готов, — отвечаю я, и пусть ее слова мне непонятны и кажутся безумным бредом. Мне надоел разум и логика моего мира.

— Да? А хватит ли у тебя сумасшествия забыть всё, что удерживает тебя в твоем мире и растоптать все иллюзии?

— Да! Мне хватит. Я уже провал все связи и сжег все мосты.

— Если сжег, то знай, что прошедшего сквозь скачку миров сдержать больше не сможет ничто. Говорят, у кошки девять жизней, — продолжает Эллен, — у тебя и у меня конечно, меньше, но точно не одна. Есть жизнь обычная и привычная — первая жизнь, когда я Старом Мире. Живу в обществе и завишу от него. Вторая жизнь — здесь, Темном Городе. Когда я тут, то это уже моя собственная жизнь, в которой я сама за себя в ответе. Порой, в этом мире ко мне приходят те, от кого я была уже далека. Друзья вот. Недавно в Старом Мире меня сильно задел один человек, а в Темном Городе мы разговаривали, как друзья. Душевно, как раньше, когда дружили. И вот вернувшись, мое отношение к нему невольно изменилось. Потом мы немного напряженно, но все же стали общаться. И так бывало не один раз. Эти две жизни, они взаимосвязаны, но как два антипода. Хотя раньше в Темном Городе я проводила пять-шесть часов, но они так ярки, так насыщенны эти часы! Но есть еще и третья жизнь — внутри себя. Она как перемычка, концами в тех двух жизнях. Она самая богатая, самая важная, самая ценная. Есть такое выражение: «мой внутренний мир». И это потрясающий мир. Да, я люблю Темный Город, я люблю Старый Мир и люблю находиться внутри себя. И она прекрасна, эта жизнь — ярка и неповторима. В ней также есть все чувства — увлечения, получение удовольствия, запах, вкус, страхи и все остальное прочее. Пойдем!

— Пол так дело не оставит, — замечаю я, — он не любит проигрывать. Нас будут искать.

— И что? — отвечает Эллен, — пусть ищут, я подготовилась. Его служба далеко не всесильна, что бы он там не говорил. А теперь они так запутались, что им проще всего спустить дело на тормозах. И потом, Пол осознал, что мы не представляем опасности для государства. Мы просто-напросто даем возможность уйти из того мира тем, кто этого хочет, а главное — тем, кто еще может быть нам полезен. Тобой мы заинтересовались давно, это Пол верно заметил. Уж очень свободно и беспрепятственно ты можешь переходить в Темный Город — это редкий дар, сам знаешь. Но ты не до конца понимал своих возможностей, из тебя бы мог выйти не только отличный проводник, но и еще много кто…

— …если бы не мой характер, — вставляю я свою реплику. — Не думаю, что справлюсь. Особенно теперь.

— Да ладно, смотри проще на все. Так вот, мы взяли тебя на заметку, и потихоньку начали приглядывать за тобой, причем сразу по нескольким каналам. А тут такой случай — ты получил дело об исчезновении Марины. Все бы нечего, если бы Пол не подложил тебе эту шлюху с людоедскими привычками. Она страшно нам мешала, и ее пришлось устранить…

— Лорен мертва? — мой голос, кажется, предательски дрогнул.

— Нет, почему обязательно мертва? Жива и здорова. Если к ней вообще применимо слово «здорова». Устранение мы понимаем не всегда так, как наш общий друг. Просто ей убедительно внушили, что пора оставить тебя в покое. Вот она и оставила.

— Но все равно! Это же безопасники! Я видел, на что они способны, как они добывают нужную им информацию, во что они могут превратить человека. Они же ведут вас и следят за вами…

— …потому, что мы позволяем им это делать! С тебя тогда даже не сняли последний маячок, чтобы Пол заметил переход. Ты когда догадался кто я? В баре?

— Нет, конечно, — признался я. — Только когда предпоследний раз был у Пола. Тяжелая получилась игра.

— Эта игра понадобилась, чтобы швырнуть безопасникам кость, дабы они поверили, что обыграли нас и опережают на один шаг. Ну, и чтобы быть в курсе всех их дел против нас. Попутно, с твоей помощью, избавились от одного негодяя, рядом с которым Джек-Потрошитель — ученик воскресной школы. Игра, конечно, опасная, на грани, но такова уж жизнь, ничего не поделаешь. Самое трудное было изменять внешность так, чтобы никто меня не узнавал. Девушкам это проще, тем более что я никогда не отличалась чем-то уникальным.

— Ну да!

— Да, да… Особых примет у меня нет. Чтобы внедриться в их контору пришлось провести сложную многоходовую операцию. Среднестатистический рост, черты лица тоже. А все остальное дело техники: современные методы еще не то позволяют. Коллекция париков, — Эллен провела рукой по ёжику коротеньких волос, — контактные линзы, макияж, вставные челюсти. Когда я вставляла себе зубы, то менялся не только прикус, но и овал лица и даже голос. Иллюзию длинных ног давали высокие каблуки и фасон одежды… Пол, конечно, профи, но я с детства усвоила, что под лампой темнее всего. И потом. Та личность и та биография, что работала секретарем у Пола — и есть моя настоящая, и я действительно учусь на последнем курсе Юракадемии. Пол мог проверять меня хоть каждый день, но он ни в чем не подозревал «свою секретаршу Ингрид» — Эллен засмеялась.

— Зато тебе приходилось с ним…

— С Полом? И что? Он, кстати, классный любовник, очень техничный, изобретательный и изощренный. Но его совершенно не интересовала моя душа, только тело. А вот меня наоборот — интересовали его мысли и данные, что он хранил у себя в голове. К тому же, каждый раз, когда мы заканчивали, он делался разговорчивым и весьма податливым. Я была в курсе всех его дел, даже тех, что не проходили через секретариат.

— А Эллен?

— Эллен — это мой никнейм для особых случаев. Сам знаешь для каких. Я так привыкла к Эллен, что стала ощущать нечто вроде раздвоения личности. Испугалась даже.

— Но сейчас-то ты в порядке? — спрашиваю я своего Проводника.

— Сейчас, да, я в порядке, — отвечает Эллен. — Теперь у меня только одна личность. Вот эта. Пойдем! Пойдем, я покажу тебе твой Город! Там есть улицы, где дома вырастают из плюща, а на стеклянных заборах развешаны колдовские фонарики. Там есть улицы, где можно ходить только босыми ногами, потому что дорога устлана волшебными картинами из холодного пламени, которое приносит беспокойной душе тепло. Там есть улицы из металла и вечности, и там бесшумно работают самые точные и быстрые компьютеры. Там есть огромные библиотеки, со всеми книгами на всех языках. Там парки с поющими фонтанами, струи которых как волосы развеваются на ветру. Там подземные галереи из сумрака и оживленных теней, а посреди старинного лабиринта горит живой огонь. Там протекает широкая властная река и через неё перекинуты мосты из хрусталя, а сама река спадает с высокого обрыва величественным водопадом прямо в бесконечное море. А представляешь, какие там жители? Там тебя ждут твои друзья и все те, кто тебе был дорог. Они там счастливы и безмятежны, а будущее их больше не страшит. Они ждут только тебя. Хочешь побродить с друзьями, в одиночку или со мной? Я знаю много интересных мест… Пойдем!