"Погибшие цивилизации" - читать интересную книгу автора (Кондратов Александр Михайлович)

«Отцы» лирики, эпоса, басен…

Даже самые яркие страницы Библия, замечательные лирические мотивы, звучащие в «Песне песней» и «Книге Иова», восходят к древним шумерским прообразам. Почти четыре тысячи лет назад была создана разделенная на строфы поэма, в которой преисполненная радости невеста прославляет своего суженого — царя Шу-Сина. Эта поэма, долгое время пролежавшая в стамбульском музее Древнего Востока под безликим инвентарным номером 2461 и прочтенная Крамером, ныне по праву считается одной из самых древних любовных песен, начертанных рукой человека.

С необычайной глубиной и поэтичностью раскрыта тема человеческих страданий в «Книге Иова». Прототип ее — шумерская поэма, насчитывающая 139 строк (четыре фрагмента поэмы находятся ныне в музее Пенсильванского университета в Филадельфии, два — в стамбульском музее Древнего Востока; установить связь между разделенными океаном фрагментами удалось американским ученым Эдмунду Гордону и Самуэлю Крамеру).

Основная тема шумерской поэмы, как и «Книги Иова» (написанной десятью или более веками позднее), — проблема человеческих горестей и страданий. И подобно Библии в древней поэме эта проблема решается, а вернее, просто «снимается» утверждением, что у человека есть единственный выход: несмотря ни на что, восхвалять «мудрость божью», стеная и плача в надежде, что наконец-то всемогущий снизойдет к мольбам и благословит страждущего.

Основой для «Эпоса о Гильгамеше» послужил цикл шумерских сказаний, которые были затем объединены вавилонянами в единое произведение, которое и по сей день читается не как «мертвый документ», а как повесть о человеческих радостях и страданиях, о любви и ненависти, надежде и отчаянии.

Как уже говорилось выше, между эпосом Шумера в эпическими произведениями Греции, Индии и Северной Европы наблюдается большое число общих черт, которые трудно объяснить случайным совпадением. Прежде всего сходство в общей направленности произведений. В эпосе воспеваются отдельные личности, судьбы героев, а не судьбы общины или государства. И в индийских, и в греческих, и в древних германских, и скандинавских эпических произведениях, так же как и в шумерском эпосе, наряду с рассказами об исторических событиях содержится большое число фантастических, сказочных элементов: герой наделен сверхчеловеческой силой, боги являются людям и вмешиваются в их дела, персонажи эпоса видят вещие сны и т. д.

Аналогии с шумерской эпикой можно найти в характерных стилистических особенностях «Илиады», «Песни о Нибелунгах», «Ригведы» и других эпических произведений; важную роль в них занимает прямая речь, постоянно и весьма обильно повторяются эпитеты, чересчур подробно описываются незначительные детали.

Что это — общие черты для всех эпических произведений или же следы шумерского влияния? На этот вопрос трудно ответить сейчас, когда мы еще недостаточно изучили эпику различных народов мира и не можем твердо судить, что является «законом жанра», а что заимствованием. Во всяком случае мысль профессора Крамера о том, что, поскольку самые древние героические сказания появились в Шумере, родиной эпической поэзии предположительно было Двуречье, служит основой для дальнейших размышлений и исследований.

Родоначальником жанра басен о животных греки и римляне считали Эзопа, жившего в Малой Азии около 25 веков назад. Однако шумеролог Эдмунд Гордон показал, что многие из «эзоповских басен» были созданы в Двуречье по крайней мере на тысячу лет ранее. Их персонажи: собаки, ослы, волки, быки, львы, козы, лошади и, наконец, лиса, действия которой напоминают сюжет знаменитой эзоповской басни «Лиса и виноград».

У шумеров раньше всех в мире появился жанр погребальных песен. Осенью 1957 г., посетив Москву в качестве гостя Академии наук СССР, Самуэль Крамер обнаружил в Музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина (где собрано около двух тысяч клинописных табличек!) табличку с текстом двух погребальных элегий, перевод которых был в 1960 г. опубликован в Советском Союзе на английском и русском языках.

Наконец, шумерам принадлежит первая письменно зафиксированная легенда о наступлении времени, когда осуществилась мечта о «золотом веке», когда на земле воцарились «мир и согласие, когда не было жалящих змей, не появлялись ядовитые скорпионы. Только быки и ослы бродили по степям, только овцы и козы резвились на лугах, не опасаясь хищников. Они спокойно щипали траву, не нуждаясь в защите пастыря, ибо нигде не встречали ни свирепого льва, ни хищного волка, ни жадной гиены, ни дикой собаки. Все люди говорили на одном языке и жили в мире друг с другом. Не было страха и зависти. Ни один человек не соперничал с другим за власть и богатство. Никто не нападал на соседа и не проливал его крови. Люди имели в изобилии пищу и одежду, достававшиеся им без труда и усилий».