"Дезертир" - читать интересную книгу автора (Степанов Алексей)

Глава 3 Каша

У Каши не было часов, но, по его прикидкам, они просидели в подвале довольно долго, часов восемь. Он смело разделил свои ощущения на два — уж очень медленно тянулось время — и не ошибся: когда Червь поднял люк, было еще светло.

Сидение в подвале обошлось в этот раз без особых происшествий. Свет, правда, несколько раз выключался, но ненадолго. Чуточку трясло, с потолка что-то сыпалось, но Каша даже не испугался всерьез. Малек матерился сквозь зубы, а когда Факер и Червь вдвоем навалились на него, чтобы обезоружить, исхитрился выбить боссу коренной зуб — вот и все. Потом буйный выпил стакан водки и задремал. По поведению остальных можно было догадаться, что случались «сидения» с последствиями куда печальней.

Каша тоже поспал немного, только предварительно привязал Лысого к себе нашедшейся на складе веревкой. Так назывался этот лабиринт подземных камер, забитых ящиками: склад. Паля сказал, что обычно большая часть оружия лежала наверху, так удобнее, но теперь Червь особенно следит за порядком.

Вот и все. Отлежались, отоспались, поужинали — и Червь сказал, что можно вылезать. Все посмотрели на Клару, но женщина продолжала спокойно громыхать своей посудой. Босс повторил приказ, громче и с руганью, и пошел открывать железные двери.

Солнце стояло еще высоко, теплые лучи заливали первый этаж. Червь с дробовиком в одной руке осторожно приподнял крышку люка, вгляделся.

— Давай.

Сафик, к которому он обратился, змеей скользнул в щель, тут же перекатился, готовый поливать все вокруг из маленького израильского автомата. Тишина. Проводник еще немного полежал, сверяясь с закрепленным на груди детектором аномалий, и кивнул, одновременно указав стволом вверх.

Вылезли Червь и Малек, быстро втащили наверх одноногого Палю. Пока проводники не пройдут весь дом, пока не скажут, что он свободен от аномалий, что Зона не захватила его, остальные бессильны. Каша просто кожей чувствовал их страх. Да и запах имелся: запах пота.

Паля добрался до выхода, стараясь не показываться в пустом дверном проеме, быстро выглянул. Каша, который оказался теперь рядом с люком, увидел, что на полу много мусора. Пустой ящик, на котором совсем недавно играли в карты, проломлен и отброшен к стене. Проводник поманил к себе Малька, и тот, бледный, приблизился — на плече «винторез», в левой руке дробовик.

Червь передал Сафику оружие посерьезнее, сам принял от Каши новый автомат. Сзади подтолкнул Факер: вылезай. Чувствуя, как общий страх передается и ему, Каша поднялся, неуклюже повел из стороны в сторону стволом «калашникова». Откуда ждать угрозы?

А вот Паля был спокоен, да и Сафик тоже. Проводники сперва разошлись, прислушиваясь к детекторам, быстро проверили комнаты и почти одновременно вновь появились в зале. Оба удовлетворенно кивнули: первый этаж чист. Червь утер с жирного лица пот и кивнул на лестницу.

Только теперь Каша услышал шаги. Там, на втором этаже, кто-то грузно расхаживал из угла в угол, будто размышляя о чем-то, словно сумасшедший ученый какой-нибудь. Казалось, вот-вот донесется еще и бормотание, что-то вроде «если икс равен корню из дельты, то каким же образом…».

Сафик тронул Кашу за плечо и указал себе за спину. Знак понятный: прикрой. Проводник скользнул к лестнице, сразу поднялся на несколько ступеней, задирая голову. Сверху на него никто не прыгнул, и Сафик бесшумно взбежал еще выше, припал на колено, кого-то выцеливая через дверной проем.

Кашу подтолкнули. Он обернулся: Паля. Улыбается. Точно так же задирая голову, готовясь палить во все подряд, Каша вышел на лестницу и через секунду присоединился к Сафику. Отсюда шаги были слышны совершенно отчетливо, но в проеме их обладатель не показывался.

«Да ведь это же тот бомж! — догадался Каша. — Как его… Нос! Что ж его, убьют теперь? Сами не взяли вниз, а теперь убьют?»

Сафик недовольно пихнул его локтем, снова указал за спину. Оглянувшись, Каша едва не охнул: лестничное окошко! Вот куда надо было смотреть прикрывающему.

Снаружи ничего не изменилось. Хотя… Каша, пригнувшись к низенькому окошку, рассмотрел вырванное с корнем дерево, довольно толстое, валявшееся в тридцати метрах от дома. Раньше, до выброса, его не было. На лбу выступил холодный пот: только теперь Каша понял, что происходит почти каждую неделю. Зона меняет кожу, люди снова и снова оказываются в неизвестном мире, вынуждены каждый раз играть по новым правилам.

Он бросил взгляд через плечо. Сафик уже взбежал по лестнице, за ним неслышно поднимался Лопата. Раз прошел проводник, значит, можно и ему. Именно в этот момент Сафик впрыгнул на второй этаж, сразу выстрелил. В ответ раздался какой-то мерзкий, утробный рев. Заорал Лопата, кинулся следом, полосуя кого-то длинной очередью из «калашникова».

— Выше, выше, прикрой их! — Одноногий Паля уже оказался рядом, толкал в плечо.

Тишины больше не существовало. Стрелял кто-то внизу, кажется, Малек от входа. Каша взбежал по ступеням, прижался к стене, подняв ствол — неизвестно, кто прячется на третьем этаже. Отправиться туда ему было не суждено: вышел Сафик, на ходу перезаряжая оружие, снова пошел первым. За ним семенили Лопата, Принс и Факер.

— Каша, иди сюда!

Это Паля: он сменил Сафика на втором этаже и теперь, прислушиваясь к детектору, начал обход комнат в поисках аномалий. В углу большого зала, такого же, как на первом этаже, валялся знакомый по службе на кордоне зомби. Заросший, грязный, очень похожий на бомжа, но с какой-то немыслимо злобной гримасой на лице. Палец конвульсивно дернулся на крючке автомата.

— Прости! — крикнул Каша обернувшемуся на звук Пале. — Тьфу, гадость, как он сюда попал-то?

— Жратву искал. Нашел — вон, видишь, что от Носа осталось?

Бомжа Каша сперва не заметил. Нос валялся на груде растерзанных матрасов, будто пытался в них зарыться, спрятаться. Зомби, судя по состоянию трупа, глодал его не меньше часа.

— Думаю, тут никого нет, и все же будь рядом.

Стараясь не замечать мерзкого запаха, Каша послушно прошел с Палей по всем комнатам, готовый стрелять в любую мишень. Осмотр, впрочем, занял всего пару минут.

— Нормально, — буркнул Паля и присел на подоконник.

Дальнейшие его слова утонули в грохоте ударивших с третьего этажа пулеметов. Паля спокойно прикурил, пережидая.

— Зачищают, кого видят, — пояснил он, когда вновь настала тишина. — Выкинь-ка ты этот мусор, Каша, не стой без дела.

— Как?..

— Ну — как? В окно. Потом уже оттащим их подальше.

Спорить не приходилось. Каша закинул автомат за спину и принялся за дело, начав, конечно, с зомби. К нему только притрагиваться было страшно — вдруг укусит? — а в остальном терпимо. Он подтащил легкое тело к окну, закинул ноги на подоконник, а потом отправил существо в полет.

Внизу тут же затрещал автомат, потом раздался истошный вопль Малька:

— Какая сука?! Какая сволочь не предупреждает, твари?! Козлы!

— Предупреждай, — посоветовал Паля. — Или в другое окно кидай, а то чуть Мальку по голове не попал.

«Что ж ты раньше-то молчал?!» — хотелось спросить Каше, но это был дурацкий вопрос. Деды в спецбатальоне тоже так себя вели.

Он подошел к растерзанному трупу Носа и остановился. Как с ним-то быть? Весь изгрызен, внутренности наружу, ребра торчат. Потащишь его — развалится. Каша представил эту картину и не выдержал, стравил недавний обед на матрасы.

— Фу! — сказал Паля. Он кого-то выцеливал через окно. Щелкнул одиночный выстрел. — Вроде попал.

Каша, утираясь рукавом — до церемоний ли? — подошел. Мишени проводника он не заметил, но вокруг дома лежали несколько растерзанных крупным калибром тел.

— Откуда они?

— Все дороги ведут к ЧАЭС, — усмехнулся Паля сквозь дым сигареты. — Оттуда прискакали. Здесь выброс почти не чувствуется, видишь, даже Нос его пережил-таки. Ну, мог пережить. А в центре Зоны мало не покажется. Выпей.

Он вытащил из кармана куртки бутылку, похоже, украденную у Червя со склада во время сидения. Да уж, Паля зря времени не терял.

— Спасибо… — Каша утерся еще раз, аккуратнее, и прильнул к горлышку, чтобы тут же закашляться.

— Выпей и все-таки убери эту рвань. А потом спускайся, надо вокруг дома чистить. Бутылку спрячь где-нибудь тут. — Он вышел на лестницу и оттуда заорал, задрав голову: — Сафик, я тебе нужен?

— Он на крыше! — откликнулся Принс. — Обошлись без тебя, хромай вниз теперь!

Когда Каша закончил возиться с трупом Носа — пришлось еще дважды прикладываться к бутылке, — дом совершенно ожил. Клара подметала первый этаж, всем мешая, и сама же первая на всех ругалась. Принс просил кого-нибудь помочь с заклинившим пулеметом, Червь, стоя у входа, звал обоих проводников. Шумно стало, даже весело. Если бы еще не кровь…

— Осторожно! — крикнул боссу Каша и, когда тот задрал голову и отскочил в сторону, отпустил труп.

Но еще прежде, чем странно сосредоточенное, притягивающее взгляд лицо Носа стало удаляться, что-то произошло со щекой бомжа. Каша и не понял еще, что именно, а Червь уже заорал:

— Ложись!!!

Тут же пришел звук выстрела.

— От забора били! — Червь одним прыжком оказался в доме и продолжил уже оттуда: — Кто снаружи — за дом! Принс, Лопата, прочешите там все, только попусту патроны не тратьте!

Каша наконец отскочил от окна — и вовремя, вторая пуля ударила в стену напротив, вышибла кирпичную крошку на уровне колена. С лестницы сунулся Сафик, быстро оценил обстановку.

— Лопата, он высоко! Или на дереве, или где-то дальше, у стадиона!

— У какого еще стадиона? — глупо спросил Каша, чувствуя, как приходит запоздалый страх.

— У обычного, — пожал плечами Сафик, вперив в Кашу свои черные глазки. — Маленький такой, «Трудовые резервы» назывался. Ты счастливчик, рвань.

Каша только кивнул, чувствуя, что ему необходимо сесть — очень уж дрожали колени. К счастью, заработал наконец пулемет, Сафик выскочил вон, и никто не видел, как опустился, почти упал на пол «счастливчик».

«Если бы я не держал перед собой бомжа, пуля вошла бы в живот, — понял Каша. — Прямо под ребро. И конец, здесь врачей нет. Червь, наверное, даже аптечку бы не позволил открыть — какой смысл? Так бы я и сдох, без наркоза, без помощи. Лежал бы с пулей в брюхе и подыхал. Хорошо еще, если добьют. Надо обзавестись пистолетом, чтобы вот в такой ситуации самому себе башку прострелить».

Червь опять начал орать, но что именно, Каша смог разобрать, только когда замолчал пулемет.

— Зачем садишь длинными?! Зачем?! Не видишь цели — не стреляй!!!

— Жадный ты, босс, — укоризненно сказал Сафик. Каша слышал его неторопливые шаги на лестнице. — Хочешь, чтобы кого-нибудь снял этот горе-снайпер?

Червь начал было что-то отвечать, но пулемет снова выплюнул длинную очередь, сопровождаемый ревом Лопаты.

— Он его достал! — выкрикнул Принс, когда снова наступила тишина. — Гадом буду, достал!

— Где? — спросил снизу Червь.

— У стадиона… — хрипло отозвался Лопата. — Снайперская у него, не иначе. Влепил пулю мне прямо в станок. Зомби хренов.

— Ты его точно достал?

— Мы его видим! — весело откликнулся Принс. — Слетел со своего насеста, падла, и лежит! Частями лежит!

Каша дотянулся до бутылки, отхлебнул. Так и спиться недолго… Сегодня в него стреляли первый раз в жизни.

Спрятав собственность Пали в дальней комнате, Каша спустился вниз. Клара продолжала орудовать веником, Червь стоял у двери, словно ресторанный швейцар.

— Откуда у зомби снайперская винтовка? — спросил Каша.

— Какая разница, откуда? Скажи спасибо, что не гранатомет. Свеженький, вот и не разучился еще стрелять.

— Свеженький?.. Червь, а что это значит?

— Это значит, что парень был на Болоте или еще где перед самым выбросом. И, скорее всего, в хорошей экипировке, иначе не выжил бы. Болотная Тварь его зомбировала, но мозги у него еще соображали достаточно, чтобы целиться и стрелять.

— То есть он — человек?

— Бывший человек, — Червь посмотрел на Кашу, хмыкнул: — Воняет от тебя! Помойся у ручья, когда Паля дорогу и воду проверит. Но пока помогай Мальку трупаков к забору оттаскивать. Дорогу он покажет.

«Чего тут показывать?» — хотел было спросить Каша, но вовремя прикусил язык.

Конечно, нужна дорога. Аномалии во время выброса переместились, и теперь проводники должны проверить каждый метр вокруг дома. Если бы Паля не прошелся уже до забора, к роще, то Малек и шагу бы не ступил.

К счастью, имелся кое-какой инструмент. Когда Каша вышел наружу, Малек как раз взваливал чье-то изрубленное пулеметом тело на знакомую тачку с помощью совковой лопаты. Это оказалось удобно: пулемет поработал на славу, Малек имел дело скорее с грудой кусков кровоточащей плоти.

— Помоги! — он кивнул на валявшуюся в стороне лопату. — Подхвати с другой стороны!

— Кто это? — Каша старался не смотреть на ужасную груду. — Жуть.

— А что ты хотел? Стоял прямо здесь, как раз у мертвой зоны пулемета. Принс и влупил сразу, как увидел… — Малек, похоже, брезгливостью не отличался. — Псевдогигант, кто же еще? Не видал? Вот, смотри.

Смотреть не хотелось. Под лопатой оголился позвоночник со странными наростами, окровавленная плоть сползала с костей. Кое-как псевдогиганта — почему псевдо? — затолкали в тачку, Малек крякнул и повез его к поваленному забору у рощи. Длинная мощная рука волочилась по земле.

— Бери!

Червь вытолкнул из дома еще одну тачку. Пришлось Каше второй раз заниматься останками Носа, а потом и тем, кто объел его до костей. Не слишком приятная работа, да еще не шел из головы зомби-снайпер.

«Я ведь ничего не знаю о Зоне, совсем ничего! — с ужасом думал Каша. — В учебке несли всякую чушь… Зомби с оружием! Псевдогигант какой-то… А девки мертвые, безглазые?»

Каша покатил тачку и даже не сразу понял, что крики Малька обращены к нему. Он с недоумением обернулся.

— Правее, дурак! — махал руками Малек. — На сосну смотри!

Из-за угла вышел Паля.

— Подожди меня, Каша!

Дошагав до подопечного, Паля тихо зашипел:

— Совсем Зоны не боишься, идиот? В мясорубку влетишь — мало не покажется! И не смей показывать всем, что тебе не страшно, баран!

— Да я не показывал, просто… — Каша смотрел на пространство перед собой и пытался поверить, что оно опасно. Но кусочек Зоны выглядел таким безобидным… — Просто не знал, где ты уже прошел.

— Так спрашивай! Червь не дурак, он и так подозревает, что из тебя проводник выйдет. Но одно дело — подозревать, другое — понять. У него же здесь приют для инвалидов, ты что, не понял еще? — Паля бросил взгляд на детектор. — Между прочим, какая-то дрянь тут и в самом деле есть. Сейчас отойди метров на десять правее, а оттуда держи курс на сосну. Туда и обратно, понял?

Каша сделал, как сказали. Малек в рощу, конечно, углубляться не стал, свалил тело псевдогиганта прямо у забора. Что ожидает эти кровавые куски, Каша уже и сам понял: ночью придут волки или слепые псы, все сожрут. Он перевернул тачку.

— Прощай, Нос. Ничего я о тебе не знал и не узнаю.

— Ты еще молитву прочти! — раздраженный Паля оказался рядом. — Сейчас вернись к дому, никуда не сворачивая, и попроси у Червя краски. Надо очертить жарку.

— Вроде той, что у моста меня жгла?

— Нет, та особо вредная, она всегда там. И шевелись, слышишь? Скоро стемнеет, а ночью, да еще после выброса тут только идиоты могут бродить. Такая дрянь из всех щелей полезет, что мама не горюй… — Паля вдруг оторвался от прибора, посмотрел на Кашу. — Ты в самом деле просто беглый солдат?

— Да. — Каша постарался выдержать взгляд. — Так уж вышло.

— Никому больше про это не говори, никогда. Хотя нет, можешь говорить. Все равно в такую дурь никто не поверит. Шагай и, кстати, посмотри, чем там Лысый занимается.

Червь дал краску без лишних вопросов, и не только Каше, но и Дурню — Сафик с другой стороны дома тоже нашел опасно близкую к жилью аномалию. Лысый спал на втором этаже, его караулил Капюшон. В руках у бывшего бомжа Каша увидел «сайгу». Значит, Червь начал доверять новому бойцу.

Вместе с Палей они быстро обвели краской опасную зону и вернулись в дом как раз к ужину. И Лысому, и Капюшону нашлось место за столами, про Носа никто не вспоминал. Люди были возбуждены, сравнивали последствия этого выброса с прошлым волнением Зоны. Некоторый диссонанс в дружелюбную обстановку внесла Клара.

— Воняет, — сказала она, подавая чай. — Противно.

— Это точно, — сразу согласился Червь. — Так, Лысый, Капюшон и Каша, отправляйтесь на ручей, пока светло. Каша старший.

— А проводник? — дрожащим голосом спросил Капюшон. — Там был проводник?

— В роще чисто, — ответил ему Сафик. — Примерно до середины я ее прошел. Волков полно, но не кидаются: трупов много. Так что идите, рванина, купайтесь.

— Вода не радиоактивная? — тихо спросил Каша у Пали.

— Кто ее знает? — так же тихо отозвался Паля. — Мы ж ее не пьем. Да шучу, шучу! Проверил Сафик и воду, первым делом проверил. Все нормально, вот только нырять я вам все же не советую.

Паля фыркнул в кулак. От него сильно несло водкой — когда успел?

— Был у нас тут один парень, Бычок. Здоровый такой! Любил купаться. А ручей мелкий довольно. Тогда он устроил запруду и давай там лежать, пузыри пускать, почти каждый день. Дня четыре это продолжалось, а потом парень коричневыми пятнами покрылся. Ну, Червь и выставил его, конечно.

— Куда выставил? — не понял Каша.

— Из Зоны! — опять фыркнул Паля. На них уже обращали внимание. — Домой отправил! Ну ты спросишь… Выставил вон, сказал: иди куда хочешь или убью. А когда тот парень пошел прочь, пулю ему положил в затылок. Как ты думал? Тут болеть нельзя — это раз. Болезни в Зоне нехорошие — это два. Может, он подох бы тихо, а может, решил бы перед смертью нас пострелять.

Кулачище Червя опустился на столешницу, все притихли.

— Паля, ты чего такой веселый?

— Пьяный он, — заявил с другого стола Факер. Он даже не обернулся.

Червь побагровел. Но что сказать Пале, как на него повлиять сегодня — не знал.

— Если еще раз… Еще только-раз…

— Да все нормально, босс! — Паля захихикал. — Я прикончил запас. Все нормально! Иду спать.

— А дежурить кому? — нахмурился Сафик. — Сегодня надо и внизу сидеть, и у пулеметов.

— Ты и дежурь! Мне в путь с утра. Каша! Чтобы выспался, понял? И за Лысым смотри.

Все как-то сразу притихли. Настороженные взгляды исподлобья в основном были устремлены на Червя. А тот мрачно пил горячий чай, глядя в стол. Каша почел за лучшее убраться из столовой вслед за Палей и, выходя, заметил шепчущихся Факера и Хорса.

Наверху сидел одинокий Принс, он что-то напевал, прихлопывая ладонями по лежавшему на коленях карабину.

— Паля сказал, что собрался куда-то? — быстро спросил он.

— Вроде, — отозвался Каша. — Я и не понял.

— Ага… — Принс отвернулся. — С Мачо надо разбираться, а Паля, значит, уходит. Интересно.

В поход к ручью отправились вчетвером: к перечисленным Червем присоединился Лопата. Как-то так вышло, что все пристроились за Кашей — вроде как за проводником. Он вспомнил, что храбрость демонстрировать ни к чему, и остановился якобы завязать шнурки. Тогда вперед вышел Лысый, этот ничего не боялся, да, похоже, и понимал немного.

У ручья Каша замешкался, все же вода — штука опасная. Вот про радиацию и отраву им в учебке много говорили. Но Лопата уверенно разделся догола и принялся поливаться из принесенного ковшика. Чем отличалось такое купание от погружения в ручей, Каша не понимал. Однако помыться и в самом деле не мешало, он положил свой «калашников» в траву и взялся за ремень.

— Ты что?! — Лопата даже ковшик выронил. — А стрелять кто будет? Этот? — Он кивнул на Капюшона, который нервно оглаживал дробовик, наблюдая за рощей. — Он с пяти шагов в гиганта промажет!

— Извини…

Каша подобрал автомат и мысленно выругал себя. Не забывать, не забывать, что вокруг Зона! Хотя как жить в постоянном напряжении? Наверное, для этого надо стать запуганным, как все остальные, кроме Пали и Сафика.

Лопата помылся и сразу оделся, стирать одежду не стал. Только тогда и Каша, и Капюшон смогли заняться собой. Лысый тоже времени не терял — прямо в одежде влез в ручей и теперь бессмысленно тер друг о друга полы пальто.

— Разденься хоть! — попросил Каша. — Прополощи тряпки, воняет жутко.

— Какая разница? — спросил бомж, но покорно стал стаскивать мокрую одежду. — Воняет или не воняет, Зоне все равно…

Тряпки он, конечно же, бросал в воду, и Каше пришлось пробежаться по берегу, чтобы догнать рубашку. Преодолевая брезгливость, он выловил ее и понес назад, чувствуя какую-то тяжесть. В нагрудном кармане оказалась размокшая записная книжка. Кое-как разлепив наугад страницы, Каша первым делом наткнулся на фотографию улыбающегося военного в черном берете. Молодой, симпатичный парень. На обороте надпись по-английски.

— Это кто? — Каша помахал фотографией перед Лысым. — На тебя похож. Неужели ты?

— Нет, я — вот он, здесь, — бомж погрузился с головой.

— Выкинь! — с каким-то суеверным ужасом потребовал Лопата. — Брось в ручей, пускай несет эту дрянь подальше отсюда!

— Как это?.. — не понял Каша. Он перелистывал страницы, но видел лишь записи на чужом языке. — Интересно же. Значит, он не старый совсем… И не местный.

— Выкинь, я сказал!

Каша поднял глаза и увидел, что трясущийся не хуже Капюшона Лопата наставил на него оружие.

— Выкинь!

— Хорошо… Да что случилось?

Записная книжка упала в воду, отдельно поплыла фотография военного в берете.

— Случилось, что нельзя о прошлом думать! — невнятно заявил Лопата. — Ты если сам псих, так других не вмешивай! Тебе, может, жить осталось ночь, а зачем тогда… Уходишь с Палей — и уходи! Другие появятся.

— А куда я ухожу? — Каша надеялся, что Лопата знает больше. — В дурное место какое-то, да?

— В Зоне дурных мест долго искать не надо! — почти взвизгнул Лопата и быстро отвернулся к роще. — Идите хоть к ЧАЭС, пропадайте…

Когда закончили со стиркой, до заката оставалось не более часа. Лопата немного успокоился, даже угостил глотком виски из фляги.

— Знаешь, — сказал он доверительно, — мне вообще-то все равно. Пусть у Червя голова болит, а я день прожил — и хорошо. Мачо, конечно, нам еще доставит неприятностей, но, с другой стороны, конец-то все равно один… Но Факер — хреновый мужик.

— Что ты имеешь в виду?

— Сам знаешь… Факер проводников ненавидит, за то, что они могут с Зоной спорить, а мы нет… Злится, что пути назад нет… Еще он думает, что Червь с кем-то договорился, и его обещали забрать вертолетом. Вот дурак! С чего он это взял? Но как напьется, все время талдычит про вертолет и Червя.

— Может, это правда? — предположил Каша. Он никак не мог взять в толк: зачем еще здесь торчать? Конечно, каждый должен искать выход. Может быть, Лопата или Принс совсем приуныли, ни во что не верят, но Червь — мужчина крепкий. — Я так понимаю, что деньги немаленькие.

— Да не в деньгах же дело! Денег у нас у каждого тут… — Лопата, видимо, прикусил язык. — В общем, деньги — это только деньги. Все равно здесь они не нужны, водку Червь не за доллары, за рубли продает. За наши рубли, которые кровью гарантируются, а не центральным банком… Короче говоря, вертолеты тут никогда не опустятся.

— Почему?

— Потому что им это не нужно. Иначе клиенты Червя забирали бы артефакты здесь, а не требовали, чтобы мы таскали их за километр… Если нас отсюда вытащить, то кто будет оружие к ЧАЭС отправлять, кто будет контейнеры копить? Не знаешь? — Лопата уставился на Кашу, будто ожидая ответа. Но Каша ответа, конечно, не знал. — Вот то-то же. Мы им нужны, но нужны здесь. А чтобы не разбежались — солдат нагнали, кордон оборудовали… Козлы.

«Пьян, — вдруг понял Каша. — С чего бы это его так развезло?»

Ответ пришел тут же. Быстрым движением Лопата отправил в рот что-то маленькое, белое, и тут же запил из фляги. Таблетки! Неужели и это добро Червь раздает своим «за рубли»?

— Лопата, а сколько сейчас для тебя стоит рубль? — Он решил попробовать все же разобраться в сложной экономике Зоны.

— Нисколько. У меня все есть, мне ничего не надо.

— Ну… А если бы я у тебя патроны попросил — сколько бы ты отвалил за рубль?

— Ни одного, — пожал плечами Лопата. — Я же сказал: мне ничего не надо. А ты пока не врубаешься… Вот и он тоже. — Лопата ткнул пальцем в напряженно прислушивавшегося Капюшона. — А все просто. Счет идет вот на эти рубли, а не на доллары… Батарейка к фонарику всегда стоит рубль. Только иногда за этот рубль приходится отдавать жизнь. Понимаешь?

— Нет, — честно признался Каша.

— Значит, еще мало спятил… Подожди, поймешь. Вот Паля, когда спать ложился, обмолвился Принсу, что Червь ему скоро будет миллион должен. Рублей. Ты понимаешь, что это значит?

— Да нет же!

— Это значит, Червь и свою жизнь, и всех нас Пале в руки вложил… — задумчиво протянул Лопата. Глаза его совсем затуманились. — Дело плохо. Но мне наплевать. А вот Факеру — нет. Смотри, волк!

Улыбаясь, Лопата высадил по деревьям весь магазин и тут же, не глядя, вщелкнул новый.

— Там вроде никого не было… — с опаской заметил Каша.

— Да? Ну, показалось. Обычное дело. Пошли спать.

Шагая к дому, Каша удивлялся: как он быстро привык к таким вот неожиданным выстрелам. В спецбатальоне все было проще, там стреляли всегда с одной стороны, с кордона. Часто, ведь там фронт. Целый день прислушиваешься, а как отправится твой взвод дежурить — тоже будешь палить и в цель, и просто на звук. А здесь иначе: стоял человек, говорил с тобой и вдруг стреляет. Или ты стоишь в окне, а из рощи прилетает пуля.

«Ко всему можно привыкнуть. Но я не должен расслабляться, если хочу выжить. А я хочу! Всегда настороже, всегда быть готовым, вот как нужно тут себя вести. Иначе хана».

Увлеченный такими мыслями, Каша и не заметил, как от шоссе наперерез путникам рванулись несколько быстрых теней. Не заметил и Лопата, который шел последним и часто оглядывался на рощу.

— Кабаны!!! — завизжал Капюшон и бестолково, куда-то вбок выпалил из дробовика. — Бежим!

Поросшие шерстью крупные твари неслись с удивительной быстротой. Они атаковали. Каша вспомнил про пулемет в окне, но есть ли там сейчас хоть кто-то?! Он упал на одно колено, вспомнил, что поставил «калашников» на предохранитель, замешкался…

— Стреляй, баран, стреляй! — Лопата уже садил короткими очередями. — Они же бешеные!

«Бешеные? А разве бывают нормальные?» — пронеслось в голове у Каши.

Один кабан мчался левее других, полукругом заходя сбоку, в него Каша и выстрелил. Пули защелкали по осколкам асфальта у животного под странными, похожими на когти копытами, и боец чуть повел стволом. Кабан завизжал, захрюкал, но не остановился.

— Капюшон, в упор бей!!!

Лопата каким-то чудом еще успел перезарядить оружие, выстрелил несколько раз и отскочил, уходя с линии атаки. Замешкавшийся Капюшон действительно выпалил в упор — ему больше ничего не оставалось. Кабан поймал широкой грудью всю дробь и, уже умирая, смял бомжа.

Каша наконец-то прикончил своего, перекатился, вытаскивая из-за пазухи новый рожок, и тут застучал пулемет. Работы ему оставалось немного: на ногах устоял только один кабан, и тот приволакивающий ногу.

— Что ж ты так! — взъярился Лопата на Кашу, даже не интересуясь, что делают пули с последним врагом. — Идешь первым — значит, и смотри вперед! — Он развел руки. — Сорок пять градусов в каждую сторону твои, это если сзади не меньше троих! А с нами Лысый, он же не понимает ничего!

— Не ори…

Каша подполз к раненому, тронул за руку. Кабан по инерции пронесся дальше, но грудь Капюшона успел пробить копытами в двух местах.

— Готов, — сразу сделал вывод Лопата, подхватывая дробовик. — Твой сектор справа, мой слева! Пошли, темнеет уже! Лысый, будь рядом!

— А как же он? — растерялся Каша, указывая на труп.

— Позаботятся о нем. Вот такие же твари ночью придут и позаботятся или еще какие трупоеды.

— Стойте, стойте! — громко зашептал Капюшон, приподнимаясь. — Не бросайте!

Изо рта у него текла кровь, но раненый даже попытался встать сам. Лопата, выругавшись, схватил его за воротник и рывком поставил на ноги.

— Да ты живучая сволочь! Ладно, может, и оклемаешься, только шевели поршнями, темнеет.

— Оклемаюсь! — пообещал Капюшон, сплевывая кровь. — Ребра целы, чую я, он только мясо расковырял… Я живучий, отлежусь ночку и буду как новенький!

До дома добрались почти бегом. С третьего этажа виновато улыбался прозевавший атаку Принс, на него Лопата и перенес всю злобу. А Каша тихонько пробрался к своей койке и обнаружил, что Паля преспокойно спит.

Ночью Кашу разбудил Сафик.

— Иди на третий этаж, твоя очередь караулить.

— К пулеметам? — зевнул Каша. — А это… Не видно же ничего!

— На слух пали, если кто-то рядом окажется. Хотя нет… — Сафик презрительно сплюнул. — Спать не дашь. Вот что: стреляй, когда Факер и Хорс скажут. Они внизу сидят, а ты чтобы не спал наверху. Понял?

— Понял…

В зале, напротив входа, сидели на ящиках часовые. Ночью, насколько понимал Каша, никто из дома не выходил, даже к постам. Поднявшись на второй этаж, он проверил Лысого. Спит, рядом хрипло дышит живучий Капюшон. Выше, у пулеметов, сидел Дурень, курил какую-то огромную душистую самокрутку.

— Как оно все? — Каша присел рядом на пустой ящик. — Тихо?

— Как же, тихо! После выброса-то! — хмыкнул Дурень. — Сам послушай.

Ночь жила. Рычание, чей-то далекий вой, цокот копыт по асфальту, повизгивание… Зона не собиралась спать. На кордоне каждый такой звук вызывал бы залповый огонь, осветительные ракеты, но тут это было обычным делом. А еще Каша различил далекую канонаду.

— Это что? — сразу заинтересовался он.

— Где-то далеко служивым досталось.

— Прорыв, — понял Каша. — Твари кинулись на кордон и сшибли охранение. Там теперь будут целый квадрат выжигать, артиллерией.

— Откуда знаешь? — сверкнул единственным глазом Дурень. — Хотя не отвечай, не отвечай… Ладно, пойду я. Услышишь кого близко — пальни на всякий случай, они разбегаются.

— Сафик сказал: только по команде Факера.

— Ну, как знаешь. Можно и так.

Оставшись один, Каша тоже закурил. Последняя. Сигареты, подаренные Лысым, закончились, зато в карманах имелись две зажигалки. Одна обычная, китайская дешевка, а другая — тоже от бомжа, смятая, без кремня. Отчего-то Каша ее до сих пор не выкинул.

«Оставить на счастье? — подумал он, взвешивая зажигалку в руке. — Хотя какое счастье — прежнего хозяина не уберегла. Жак какой-то… И откуда она у Лысого?»

— Каша! — позвал с лестницы Хорс. — Северный ствол, на два часа, метров тридцать от дома!

Сообразив, который из трех пулеметов северный, часовой навел его приблизительно в указанном направлении. Там действительно что-то происходило, похоже, дрались какие-то твари.

— Давай! — уже со злобой крикнул Хорс. — В мертвую зону уйдут — нам с ними разбираться?!

Каша вдавил гашетку, стараясь не пустить тварей к дому. Пусть бегут прочь, прочь! Несмотря на грохот крупного калибра, он различил вой, даже, кажется, ругань и понял, что попал. Но кто мог ругаться? Он сделал паузу, и из окна первого этажа тут же затарахтела винтовка Хорса.

— Ады! Ады! — все кричал кто-то. — Убю! Ады! А…

— Сдох, сволочь! — удовлетворенно выкрикнул Хорс.

— Кто это был? — спросил Каша. Ему совсем не хотелось стрелять в людей.

— Зомби свеженький или бомж. Его прижали к нам кабаны, уже рвать начали. Что ж, надо было днем приходить!

Каша сглотнул. Вокруг вроде бы стало тише, он снова отошел к ящику. Затянулся, но остававшаяся во рту сигарета истлела до фильтра.

«Покурить не дали, — расстроился Каша. — А может, у Лысого еще есть?»

Посидев немного, он решился. Ступая на цыпочках, прокрался к лестнице и спустился на пролет. Отсюда было слышно, как храпят бойцы и негромко беседуют часовые.

— Я не дурак, на смерть лезть! — различил Каша раздраженный голос Факера. — Тогда уж проще самому себе башку прострелить.

— А чего? Кто-то же должен остаться… — Хорс перешел на шепот, и дальше разобрать ничего было нельзя.

На втором этаже мирно посапывал Лысый. Каша испытал к нему даже мгновенную зависть: надо же, ничто его не беспокоит, ни о чем он не помнит и никуда не стремится.

— Лысый! — шепотом позвал он. — Лысый, проснись! Это я!

— Каша? — Бомж протянул руку и едва не угодил бойцу в глаз. — Долго будешь жить. Зона тебя не видит, и я не вижу.

— Потому что ночь. Лысый, у тебя есть еще сигареты? А? Ну, сигареты, помнишь, ты мне дал пачку?

Бомж молчал, видимо, ничего не понимая.

— Давай я сам посмотрю, ладно? Только тихо!

Каша принялся шарить по карманам бомжа и, конечно, сразу наткнулся на клочок ткани. Вспомнились разорванные на части тела, безглазая тварь в подвале, кровь…

— Чего ты все таскаешь эту дрянь?

— Привет от Зоны, — туманно отозвался Лысый и тут же пояснил: Червю. Зона его видит. Платье красное — это к крови. А голубое — к небу. Отпустит Зона душу Червя, не съест. Счастливый!

— Тише….

Сигарет Каша не нашел, но слова бомжа заставили его задержаться. Что-то в них было жуткое.

— Ты с Зоной говоришь, что ли? — немного стесняясь, спросил он. В конце концов, никто не слышит. — Откуда знаешь — про приветы, про меня?

— Знаю, — уверенно ответил Лысый. — Все можно знать после того, как Зона в голове у тебя лишнее сожжет. Завтра она заберет Червя. Многих заберет, но привет только ему… Голубое платье — небо, красное — кровь…

— А на меня в подвале еще одна напала. Она была в черном.

— Это, значит, тебе привет.

— И… Что это значит? — У Каши враз пересохло в горле. — Черное платье — это что? Кто они вообще такие, эти безглазые?

— Я их застал живыми. Группировка называлась… — Бомж застонал. — Называлась… Не помню… Нет, не помню… Жак помнил. Зона им глаза вырвала, потому что видели, что не положено видеть. А потом отпустила, только заставила приветы передать. Браслет…

— Черное платье, — напомнил Каша. — Это что?

— Зовет тебя. Паля все понял, он же берет тебя с собой.

— Куда зовет Зона?!

— Прочь отсюда. Здесь все умрут понемногу. Душа Червя вырвется, а остальные здесь останутся…

На лестнице послышались шаги, и Каша метнулся к выходу.

— Эй, пулеметы! Восточным поводи ближе к шоссе, пощупай! Какая-то там банда шумная.

На мысках Каша взбежал наверх и уже оттуда откликнулся:

— Сейчас сделаем!

С третьего этажа было видно, что скоро рассветет: за далеким стадионом будто молочный туман разливался.

Каша прислушался, определил примерное направление и длинной очередью разрезал ночь вдоль шоссе. Снова крики, рычание, вой.

— Хорошо! — , крикнул Хорс. — Хватит, сильно не зли их.

— Они разойдутся к утру, твари-то?

— А кто их знает? По настроению.

— Дай сигаретку, Хорс! — отважился попросить Каша.

Тот даже не ответил, только смешок долетел.

— Сволочь… — пробурчал Каша и вернулся на свой ящик.

Еще немного — и конец дежурству, вылезет из подвала Червь и примется орать, будить всех. Потом завтрак, потом, может быть, удастся поспать…

«Не расслабляться! — мысленно прикрикнул на себя Каша. — Ты даже не в спецбатальоне, тут все еще хуже».

И действительно: Паля велел выспаться, Факер жалуется, что кто-то посылает его на смерть, Лысый несет чушь про Зону, которая зовет. Что-то, наверное, произойдет прямо с утра.

Глаза слипались, голова клонилась все ниже. В спецбатальоне уснул бы, и будь что будет. Но здесь нельзя! Каша заставил себя взбодриться, походил по этажу, поприседал. На трибуны стадиона уже упали первые лучи, скоро тьма вокруг дома рассеется.

— Каша!

Рядом оказался неслышно подошедший Факер.

— Не спишь? Я проведать тебя пришел.

— Не сплю.

— Тихо в округе? — Факер прошелся мимо окон. — Это хорошо. Курить хочешь? Угощайся. Ты вот что, Каша… Утром Паля тебя поведет в сторону ЧАЭС, за поселок. В глубь Зоны. Знаешь это?

— Ну… Догадываюсь, — осторожно сказал Каша, вытягивая из пачки сигарету.

— Сядь, поговорим. Вот скажи: оно тебе надо?

— Что?

— Как что? В глубь Зоны идти надо тебе? Там без головы останешься быстро. Или приползешь назад, вот как бомжи. Нормальным второй раз не вернешься, сам понимаешь. — Факер глубоко затянулся, и в свете огонька сигареты Каша увидел его одутловатое, хмурое лицо. — Паля совсем спился. Да и куда он годится, безногий? Только что проводник… Но там, в глубине Зоны, мало быть проводником.

— И там люди живут. Мы ведь не просто так идем? — Каша рассчитывал, что Факер скажет что-нибудь интересное. — Наверное, Червь знает, что делает.

— Конечно. Червь знает, что ему по-любому конец, вот и гонит вас на убой. Страха у тебя нет, Каша, мало тебя обожгло… Откуда ты такой взялся? Но не рассказывай… — Факер немного помолчал, тяжело вздохнул. — Вот что: я бы на твоем месте послал всех далеко и никуда не пошел. Мы с Хорсом тебя поддержим, Лопата, скорее всего, тоже. Тут ведь каждый ствол теперь нужен.

— Ты говоришь, Червю по-любому конец.

— Червю — да. А мы что? Мы люди подневольные. Мачо придет, мы ему склад отдадим. Мачо — он ведь человек и не хуже Червя… Только вот что! — Тяжелая рука Факера сгребла Кашу за плечи, подтянула ближе. — Червь будет нужен Мачо живым. Иначе он не узнает, какие у Червя клиенты, а для них, торгашей, это самое главное. Ну, а если у Мачо бизнес расширится, то и наши стволы пригодятся… И Паля, и Сафик будут нужны — груз забирать, контейнеры таскать. В общем-то, дело даже не в Черве, а в информации. Кто ею владеет, тот и босс, тот и продаст Мачо склад. Червь, конечно, шанса сторговаться не имеет, он конкурент, ему по-любому конец. Понимаешь?

— Нет пока.

— Когда рассветет, спускайся. Тебе ничего делать не надо, мы с Червем сами разберемся. А ты… Просто постой там, внизу, пока мы в подвале будем. Скажи ребятам, что идти вглубь не собираешься, мол, не такой идиот. Они поймут! Твой же интерес, тем более! — Факер сильно потряс Кашу. — Понимаешь? Лопата скорее всего будет с нами, Принс — неизвестно, но мы и его уговорим. Дурень обязательно полезет в драку, не зря его так зовут, но этого мы на себя возьмем. Малек будет на Сафика смотреть, а Сафик… Сафик не дурак. В общем, встань на люк с «калашом», обозначь свою позицию. Ну и говори: мол, ребята, я идти в Зону не хочу, я не больной, надо что-то решать — тяни время. Лопата будет тебя прикрывать.

— А Паля? — Каша пытался вырваться, но Факер держал его крепко.

— Что тебе Паля? Он спился, я же сказал. Сам не замечаешь? В Зону идет. А если он вообще к ЧАЭС попрется, что тогда? Пристрели его — и дело с концом.

Факер резко встал и пошел к лестнице.

— Подожди! — позвал Каша. — А…

— Как рассветет, спускайся! — повторил Факер, не оборачиваясь.

Тут уж стало не до сна. Вот оно как все оборачивается! Стрелять в своих Каша не умел, но кто он здесь? Чужак, не знает еще, кому можно верить. Разве что с Палей немного сошелся.

«И странно все это: почему мне такое доверие, прикрывать? Что, больше некого попросить? Они ведь видят, что боец из меня слабый».

Каша уронил голову на руки и попытался сосредоточиться.

На рассвете он спустился. Хорс курил на крыльце, поглядывая по сторонам, Факер чистил пистолет в углу зала. Они обменялись быстрыми взглядами, но никто ничего не сказал. Каше показалось, что снизу, из подвала, доносятся какие-то звуки. Скоро Червь поднимется, и тогда…

Он быстро прошел в комнату, где спали Паля и Принс. Краем глаза отметил, как дернулся в дверях Хорс.

— Паля! — Каша потряс проводника за плечо. — Паля, проснись!

— А я не сплю. — Тот откинул с лица солдатское одеяло. От него сразу пахнуло перегаром. — Чего хочешь?

— Факер и Хорс что-то затеяли, хотят Червя схватить, мы с ними или против? — быстро зашептал Каша, оглядываясь. Ему казалось, что вот сейчас войдет Факер и всадит ему в спину пулю из свежесмазанного пистолета.

— А кто у пулеметов? — некстати спросил проснувшийся Принс.

Паля не обратил на него внимания.

— С кем мы? — задумчиво переспросил он. — При чем тут мы? Ты сам — с кем?

— Я… — Каше стало стыдно. — Я — как ты.

— Ни фига себе! — восхитился Паля. — Слышь, Принс?

— Слышу, только у пулеметов-то кто остался?

С лязгом открылся люк, Червь высунул в зал голову и тут же заорал:

— Подъем, рванина! Оружие проверить! Сафик и Малек, обойдите дом! Лопата, на пост к шоссе, бинокль возьми! Принс, на крышу!

— Разорался-то! — лениво ответил Факер. — Клара не дала?

— Заткнись!

Каша слышал за стеной, как босс, пыхтя, выбирается из подвала. Почему же они не напали? Все отменили?

— Отойди-ка, — тихо попросил Паля. — В угол.

Послышался глухой удар. Хорс, зайдя сзади, ударил Червя прикладом по голове, когда тот нагнулся. Каша не видел, как к боссу тут же подскочил Факер, сорвал с его плеча автомат. Хорс ударил еще раз, потом еще, попал по пальцам, которыми оглушенный пытался прикрыть голову, и тот наконец вскрикнул.

— Всем лежать! — в комнату заглянул Лопата.

Он хотел еще что-то сказать, но Паля лежа выстрелил из «браунинга». Пуля вошла в левый глаз, Лопата умер мгновенно. Рука, сжимавшая гранату, бессильно упала в комнату.

— Он взорвет нас!!! — взвился Принс. — Ты что?! У него граната!

— Так выкинь ее, — спокойно посоветовал Паля. — Чего орешь?

Он сел и сунул ноги в ботинки, сделав Каше знак оставаться в углу. Принс, бешено вращая зрачками, подскочил к убитому, осторожно разжал пальцы, перехватывая гранату. В зале в это время Факер и Хорс наконец одолели могучего Червя, кубарем скатились все вместе в подвал. Где-то далеко внизу закричала Клара.

— Кто стрелял?! — крикнул из-за угла Малек. — Принс, ты?!

— Не я! — ответил Принс, который не знал, куда теперь девать гранату, и обеспокоенно покосился назад. — Что происходит, Паля?

— Червю хана. Ребята не хотят на Мачо идти.

— А кто у пулеметов?

— Никого. — Паля закончил возиться со шнуровкой и встал. — Имей в виду, автомат твой разрядили.

— Сволочи… — Принс ошалело метнулся к оружию. — Черт, граната… Куда деть гранату?! Она же рванет!

— Кто стрелял?! — истерично повторил Малек. — Эй, не дурите, перебьем!

— Я стрелял и еще буду, — признался Паля и, сунув за угол руку с пистолетом дважды быстро выпалил. — Видишь? Снова я!

Очередь, выпущенная в потолок падающим Мальком, его же стон, ругань Сафика — все слилось в одну какофонию. Паля поманил рукой, и Каша, прежде чем понял, что происходит, выскочил за ним в зал.

Через пустой дверной проем в него тут же выстрелил Сафик, и Каша, продолжая бег, успел пальнуть в ответ. Конечно, не попал.

— Паля, ты с кем?! — снова закричал Сафик. — С Червем, погань?! Так конец твоему Червю!

— Конец так конец! — безразлично отозвался Паля. — Ты Дурня убил, да?

— Я! Горло шакалу перерезал, а теперь тебе перережу! Сейчас Факер с Хорсом вернутся, мы…

Проводник вытолкнул наружу Принса, который, почему-то зажмурившись, швырнул гранату Лопаты в комнату Сафика и тут же повалился на пол. Каша тоже упал на спину, стараясь успеть выпрыгнуть на крыльцо. Взрывом его швырнуло еще дальше, едва ли не под ноги к слизывавшему чью-то кровь крысиному волку.

Каша и не сообразил, как пристрелил животное, перезарядил автомат, вскочил, огляделся и прижался к стене — все произошло мгновенно. Дым, штукатурка, пыль, вырвавшиеся из дома, понемногу оседали.

— Паля!!! Паля! — рыдал в зале Принс, метавшийся от стены к стене. Он держался за развороченный осколками бок. — Паля!

— Что ж ты так кинул? — Проводник вышел наружу, морщась от дыма. — Надо было в комнату вернуться. Иди сюда!

Но Принс выскочил наружу, и колени его тут же подломились. Не требовалось быть врачом, чтобы понять: оказать ему помощь здесь, вдали от госпиталей, невозможно.

Проводник не сомневался ни секунды. Едва увидев торчащие осколки ребер, он тут же выстрелил все из того же «браунинга».

— Конец. Ну что, Каша, опять тебе повезло.

— Повезло? — Каша облизнул пересохшие губы. — Да?

— Конечно. Могли бы зарезать, как Дурня, но Факер решил, что ты окажешься на их стороне. Не стой здесь, идем.

Они вернулись в зал. Каша заглянул в комнату, где разорвалась граната, но тут же отшатнулся. Все три тела, два мертвых и одно до взрыва еще живое, разметало по стенам и потолку.

— Люк, — спокойно указал Паля. — И про вход не забывай.

Проводник на минуту скрылся, чтобы вернуться уже с оружием посерьезнее пистолета.

— Думали, я сплю, — пояснил он. — Рванина. А мне просто лень было на что-то решиться. Лежу, думаю: пускай убьют. А потом думаю: зачем? Ну, Зона сама решила.

— Почему Зона?

Каша весь дрожал, разум отказывался понимать происходящее. Вот только недавно эти люди сидели за одним столом, спали рядом, прикрывали друг другу спины. И ведь были готовы, черт возьми, сдохнуть, прикрывая своего! Что же случилось? Сумасшествие.

— Зона, кто же еще? Ты пришел, и у меня в мозгах что-то сдвинулось! — Паля рассмеялся, пристегивая снаряженный магазин. — Зона, Каша, — это Зона. Она решает, кому жить, а кому умереть.

— Там Червя убивают! — напомнил Каша.

— Вот тут я ни при чем. Он мне дело дал, на миллион. Миллион — это очень много… Я оценил так его жизнь, приятель. Вот только дело придется сделать. Ты ведь не против?

— Я… Нет. Но что за дело?

— Так, пара пустяков, сходить кое к кому. Готов?

Паля рывком откинул крышку люка, она не была закрыта изнутри.

— Факер! Слышишь меня?

— Слышу, Паля, — голос Факера донесся глухо, будто он отошел подальше от входа. — Что наверху?

— Я, Каша и трупы! А внизу какие новости?

— Внизу я и Хорс. Его немного подрезала Клара, полезла вдруг с ножом. Червь у нас. Ну, что теперь?

Проводник игриво покосился на Кашу: он улыбался. Чему? Всюду кровь и сумасшествие. Каша вспомнил вдруг, что наверху есть еще два живых человека: Лысый и Капюшон. Но Паля, наверное, их за людей не считал.

— Ты хотел сдать склад Мачо? — крикнул Паля.

— Да, — согласился Факер. — Не самому же дела вести? Паля, Червя мы держим крепко.

— Мне и дела нет, он мне должен. Мир?

— Мир, брат. Только, Паля, давай не будем мешать друг другу, ладно?

— Я же сказал: мир!

— Пусть Каша подтвердит.

Проводник кивнул на открытый люк и ушел в комнату. Пододвинувшись чуть ближе, но держа наготове автомат, Каша крикнул:

— Факер! Я ни на кого зла не держу, я же новенький!

— Да, но меня-то продал? — засмеялись внизу. — На тебе теперь кровь. Сафик, Малек… Они тебя от жарки мостовой спасли, да? Вот так, парень. Мир?

— Мир, — охрипшим голосом повторил за ним Каша.

Что за ребячливость? Как пацаны, подравшиеся в детском саду: мир? Мир! И все, и пошли кашу есть. Но вокруг — разорванные тела, а Мальку он действительно был обязан жизнью.

Каша вздрогнул, когда снизу появилась голова Факера.

— Ты чего ко входу жопой повернулся? Хочешь, чтобы нас слепые псы догрызли? — сурово спросил недавний враг и спокойно выбрался в люк. — Где Паля?

— Тут я! — из комнаты появился проводник. Автомат на шее, в руке бутылка. — Что там нашлось внизу интересного?

— Хорс разбирается с Червем.

Не успел он это сказать, как из подвала донесся утробный, жуткий стон. Каша будто своими глазами видел: вот связанный Червь, вчерашний босс, а вот Хорс, склонился над ним с ножом и медленно ведет лезвием… Его стошнило.

— Клара подрезала Хорса, — повторил Факер. — Вот тут. — Он указал себе на шею. — Дура-баба, воткнула нож. А надо было полоснуть… В общем, он на Черве отыграется, заговорит хозяин.

— А если нет? — Паля снова отхлебнул.

— Заговорит. Когда палец за пальцем ножом до костей обстругивают, все говорят. Вроде пустяк — пальцы, а работает. Паля, ты его сдал, ты теперь с нами.

— Нет. Он со мной забился на миллион рублей, — покачал головой проводник. — Поэтому Мачо я ждать не буду. Обязан, сам пойми… Пойду.

— Миллион, — вздохнул Факер. — Ты мог его иметь целиком… Продал, ясно. Тогда базара нет, Паля, тогда иди. Если вернешься — я словечко Мачо замолвлю.

— Я проводник, я и без словечка устроюсь.

Каша, пошатываясь, вышел на крыльцо. Никаких тварей поблизости не было, разве что у рощи, там, куда они с Мальком свозили трупы, кто-то рвал мертвую плоть. Волк? Каша не видел, глаза застилали слезы. Не горькие, нет, просто дурнота накатила. Он сел на каменные ступени, постарался выдавить из себя еще хоть немного.

«Что за бред, что за бред?! Сумасшедший дом с оружием! Стреляют в спину и верят на слово. Торгуют друг другом за несуществующую валюту. Сами же ее придумали, а теперь…»

— Каша! Тащи Лысого вниз и сам собирайся. Уходим. Кстати, поднимись к пулеметам, постреляй, если кто подошел близко.

Паля с Факером негромко говорили о чем-то в той комнате, по стенам которой не были размазаны человеческие внутренности. Из люка снова донесся то ли стон, то ли всхлип. Бледный Каша прошел мимо, и оба тут же выдвинулись в зал — они никогда не забывали следить за входом. Никогда.

Лысый мирно посапывал в своем углу, на вонючих матрасах. Кто-то еще там ворочался, стараясь спрятаться под тряпками… Каша вскинул автомат и тут же с облегчением понял: Капюшон! Исхитрился уцелеть, живучий бомж.

— Вылезай, все уже кончилось.

— Каша? — Капюшон выглянул из своей норы, вид у него был перепуганный. — Кто теперь главный, Каша? Скажи, пожалуйста!

— Факер, наверное. Спускайся, он тебя не тронет. Все уже кончилось.

У пулеметов Каша разыскал свой окурок и попытался получить еще хоть глоток дыма. Вышло, но от вони горящего фильтра боец закашлялся. Вокруг дома никого не обнаружилось, если не считать кровавых ошметков — то ли следов чьей-то ночной трапезы, то ли оставшихся после работы крупного калибра.

Он снова спустился на второй этаж, прислушиваясь к громкой, плаксивой мольбе Капюшона. Тот, кажется, все еще не верил, что все кончилось, и клялся Факеру в вечной преданности.

— Лысый, вставай!

Каша опять вспомнил про зажигалку, болтающуюся в кармане. Надо бы выкинуть, да другого имущества нет. Взвесив металл в руке, Каша все-таки спрятал бесполезную вещицу.

— Зоне хорошо, — не вставая, сообщил бомж. — Зону покормили. Червь скоро умрет.

— Да уж, скорей бы… — поморщился Каша. — Идем, Паля нас куда-то ведет.

— Зона зовет! — тут же откликнулся Лысый и сладко потянулся. — Тебя зовет, посмотреть хочет, о Пале скучает. Ну, а мне все равно.

Лысый продолжал бормотать что-то о Зоне и на лестнице. В зале они увидели Хорса, его рану перевязывал Паля.

— Капюшон! — позвал Факер. — Не торчи на крыльце, будь внутри!

— Я поднимаюсь, — проворчал Хорс. — Хватит, Паля, туже не затягивай, задушишь. Услышишь снизу пулеметы, Факер?

— Услышу, брат, — пообещал Факер и первым начал спускаться в люк. — Прощайтесь.

Каша, уже пошедший к выходу, остановился.

— Прощаться — плохая примета, — вздохнул Паля. — Хотя… Простите, ребята. Идем, Каша, нам вниз.

Факер задержался.

— Хорс! — закричал он, задрав голову. — Поглядывай, только по мачевским парням не выстрели случайно! Если увидишь, что они идут, — белый флаг вывеси, что ли!

— Откуда я его возьму? — донеслось сверху.

— Ну… Тогда пулеметы выбрасывай в окно, поймут! И зови меня. Слышь, Капюшон? — Он перестал кричать, обращался теперь к стоящему в дверях бомжу: — Ты бы тут немного прибрался пока. Гости придут… Хотя бы запинай в комнаты ошметки покрупнее. Все, мы пошли.

Спускаясь вслед за ним, Каша почувствовал, как сильно у него дрожат колени.

Червь находился в одной из прежде неизвестных Каше маленьких комнат. Мучители привязали бывшего хозяина к тяжелому сварному стеллажу, но этого можно было и не делать: Хорс перебил ему все конечности. Вдобавок Червь имел несколько ран на груди и лишился уха, кровь пропитала плотную ткань куртки. Что-то еще было с его левой кистью, но Каша быстро отвел глаза.

— Ну, что? — Факер приподнял голову пленника за волосы. — Отдохнул? Продолжаем?

— Зона тебя накажет, — Сказал Червь, и Каше показалось, что интонация у него точь-в-точь, как у Лысого. — Зона тебе не простит.

— Тебя она раньше захотела. Вот и сдохни сегодня, а я завтра, понял?

Каша прошел по узкому коридору дальше, не мог он на это смотреть. Мелькнула мысль вмешаться. Но что делать? Убить Факера? Убить Червя? Каша, наверное, еще не был настоящим обитателем Зоны, если задавался такими вопросами, если не знал, что делать.

— Здорово, босс! — до каморки доковылял Паля. — Хреновые дела.

— И ты меня продал? Испугался идти?

— Нет, наша сделка действительна. Только ты мне теперь ничего не должен, я те рубли взаимозачел. Сумма-то как раз.

— Как раз… — донесся до Каши глухой голос Червя. — Не думал я, что так выйдет.

Похоже, и он счел поступок Пали совершенно оправданным, законным.

«Что за дичь, что за дичь?!» — Каше хотелось биться головой о бетонные стены.

— Ты не думал, потому что Зона тебе думалку отключила, — снова заговорил Факер. — Но не о том уже речь. Дело сложилось скверно, в живых только мы с Хорсом, Капюшон да вот они. Они уйдут. А мне нужны ключи и секретки. Мне нужно знать все, что есть в этом подвале, и все твои контакты. Мне нужно это знать прямо сейчас, пока не пришел Мачо, а солнце уже высоко. Он в пути.

— Не ломайся, Червь, — посоветовал Паля. — Где, кстати, наш груз? Пора идти.

— Мне уже все равно… — вздохнул Червь. — В конце коридора дверь, за ней ход. Код — две пятерки, две семерки. Контейнеры у выхода.

— Ну и ему расскажи тогда все. Зачем мучиться? У Факера другого выхода нет, как только шкуру с тебя содрать.

— Клара?..

— Мертва, — сухо ответил Факер. — Сама виновата.

— Ну, тогда… Принеси блокнот, подонок, запишешь. Мачо привет передам, не тебе.

Паля, подталкивая впереди себя безразличного к происходящему Лысого, пошел дальше по коридору. Пришлось идти и Каше. За ближайшим поворотом обнаружилась та самая дверь с кодовым замком. Нажимая кнопки, Каша надеялся, что вырвется из этого напоенного мукой и кровью подвала, но увидел лишь темноту.

— Пусти!

Паля протиснулся вперед с зажженным фонариком. Высветились узкие стены, скупо проложенные досками, сваи крепежа. Ход убегал далеко вперед.

— Замыкай, а то Лысый потеряется. И дверь захлопни.

— А мы… Мы сюда еще вернемся? — почему-то спросил Каша, потянув на себя тяжелую дверь.

— Вряд ли, вообще-то. Да и зачем? Хотя как знать… — Паля хромал вперед, низко нагнувшись. — Не отставайте.

Под ногами вода, наверное, натекло сверху во время недавнего дождя. Лысый почти загораживал пляшущее впереди скупое пятно света, и Каше пришлось положить ему руку на плечо.

— Куда этот ход ведет?

— Спросил бы у Червя, если интересно. Наружу, куда еше. Вроде в сторону поселка. Это хорошо, на Мачо не напоремся.

— А что страшного? Отдали бы ему все. Какие теперь у нас с его людьми проблемы?

Каша никогда не видел Мачо, не знал, каков он собой и где обосновался, но говорил как о знакомом. Если все боятся Мачо, значит, он существует. Если все ждут, значит, он придет.

— Ты это брось! — прикрикнул Паля. — Я на ходку забился, я пойду. Уже, видишь, потратил весь свой этот, гонорар… Так что теперь вперед, Зона гнилых не любит.

— А как же Факер, Хорс?

— Их проблемы. Я бы и остальных не тронул, но первые начали. Ладно, что было, то прошло. Ты, Каша, привыкай к земле, дыши глубже. В Зону идем.

— А сейчас мы разве не в Зоне?.. — хмыкнул Каша.

— В Зоне, да не в той. Здесь отдыхали, считай, а там… Там живет страх, который их всех сжег, так что только я и Сафик ходить могли. Страх, который Лысого без башки оставил. Да, Лысый?

— Зона, — бестолково откликнулся бомж.

— Вот, ему все равно. А мне, Каша, страшновато. Но сидеть тут, ждать пули — тоже невыносимо, сколько ни пей. Пойдем до упора, Клоуна искать. Есть такой человек, до него Зона еще не добиралась… Как и до тебя.

— Что значит — не добиралась?

— Значит, что он не открывал глаза непонятно где и не вспоминал, как его зовут. Обычный, живой человек. Так, пришли.

Здесь дверь, снятая, видимо, с какого-то гаража, запиралась изнутри на простой засов. Паля сделал знак, чтобы все стояли тихо, и на минуту выключил фонарик. Каша прислушивался, как мог, но из-за двери не доносилось ни звука. Такая же тишина дышала им в спины: подвал остался слишком далеко.

— Вроде чисто, — решился Паля и снова щелкнул фонариком. — Я сейчас выйду, сразу проверю округу. А ты вытаскивай рюкзаки и Лысого, да смотри: ни шага в сторону!

«Какие рюкзаки?» — хотел спросить Каша, но луч, словно указка, тут же высветил груду снаряжения у стены.

Паля, убедившись, что Каша его понял, скинул с плеча оружие и отдал фонарик товарищу.

— Бери в зубы и открывай. В проеме не стой, если что, ждать, пока отскочишь, не буду.

Каша дернул тяжелый с виду засов изо всех сил, но тот поддался неожиданно легко, беззвучно. Так же тихо отворилась дверь, кто-то не поленился смазать петли. Впереди оказалась небольшая землянка, вход которую закрывал пышный куст.

— Он что тут, кабанчиков разводить собирался? — удивился Паля и, сняв левую руку с цевья, метнул в землянку уже знакомый Каше болт на веревочке. Ничего не произошло. — Детекторы молчат, я никого рядом не чую… Давай, начинай высадку в новый мир.

Пока Каша возился со снаряжением, проводник осторожно выбрался наружу и минуты три отсутствовал. Наконец послышалось его покашливание.

— Выходить? — подскочил Каша.

— Вообще-то так я тебе даю сигнал, что это я. Чтобы ты не стрелял, тормоз. — Паля сунул в землянку голову, хмуро посмотрел на распахнутую дверь. — Отсюда ее не закроем. Ну и хрен с ними! Давай, поднимайся. Лысый, как самочувствие? Рюкзак потащишь.

— Зоне все равно: есть человек, нет человека… — Бомж первым покинул землянку, снова предоставив Каше возиться с тяжелым грузом одному.

Они оказались на заросшем высокой травой склоне, в мертвой зоне установленных в бывшем доме Червя пулеметов. Из окон Каша и не приметил на местности эту складку, а здесь, оказывается, даже тек веселый ручеек. Возможно, тот самый, в котором он недавно мылся.

— Не отходи никуда, — напомнил Паля, продолжая колдовать, над выхваченным из рюкзака прибором. Каша заметил буквы: УДА-14а. — Лысого навьючь вот этим,  портупея тебе.

— По ручью придется идти?

Каша прикинул, что иначе не попасться на глаза Хорсу невозможно, а глаза эти совмещены с прицелом пулемета.

— Пойдем, если получится… — Проводник медленно начал спускаться, постукивая зачем-то по детектору. — Пищит, сволочь. Не гуляй тут, слышишь? Просто будьте готовы.

Портупея Каше понравилась: на ней висели ножны с кинжалом и две кобуры, одна с армейским бельгийским «браунингом», другая с украинским «Форт-12». Он подтянул ремни, потом взялся за Лысого. Бомж покорно позволил повесить на себя рюкзак, только чуть зашатался под тяжестью.

«Килограммов тридцать, — прикинул Каша. — Хорошо еще, что Паля на протезе, а то бы ни мне, ни Лысому за ним не угнаться».

Вернулся проводник, молча взвалил на себя груз.

— По ручью к поселку? — уточнил Каша.

— Да. Идем след в след, ты замыкающий. Головой крути, понял? Чтобы никаких мыслей о великом. Если увидишь непонятное — сигнал подаешь выстрелом. Если просто не по себе стало — голосом. Лысый!..

Бомж, пошатываясь, начал карабкаться на бугор, и Каше пришлось стащить его вниз за ремень.

— Веревка нужна, — вздохнул Паля. — В связке пойдем, а то он угробится. Но если что — сразу отстегивай карабин! Еще не хватало нам запутаться.

Когда и с веревкой было покончено, Каша решил, что пора идти. Однако Паля, придирчиво осмотрев подчиненных, решил себя еще и взбодрить. За пазухой у него оказалась большая фляга, из которой проводник сделал не меньше пяти солидных глотков.

— Мне можно? — попросил Каша.

— Нельзя.

И они пошли вниз, к журчащей воде. По пути проводник трижды сворачивал, выписывая на склоне ломаную линию. Каша, уже зная, чем чреваты в Зоне шаги в сторону от маршрута, старательно следовал за ним. А вот Лысый плелся как придется, — насколько позволяла ему длина веревки, конечно.

— Точка первая — поселок, — кинул через плечо проводник, когда они достигли ручья. — Вон там, правее длинного дома, где пять сосен.

Каша пожал плечами: ему-то что за дело? Паля ведет. Но тут же он подумал, что проводник, возможно, только что дал координаты сбора в случае, если отряду придется рассеяться.

«Правее длинного дома, у пяти сосен, — старательно повторил он про себя. — И не расслабляться! Ты должен когда-нибудь выбраться из этого дерьма, Никита!»

По пути Каша так старательно крутил головой, выполняя приказ Пали, что она даже закружилась. Поневоле брала зависть к Лысому: бредет себе и бредет. Между тем вокруг все было спокойно, вот только под ногами пару раз оказались чьи-то кости.

До поселка добрались быстро, за какие-то полчаса. Паля только два раза выходил из ручья, даже Каше было слышно, как пищит детектор. Какие именно сюрпризы приготовила Зона идущим по воде, он решил не спрашивать. И так хватало забот: смотреть назад, вправо, влево и еще вперед — на Лысого. Бомж несколько раз падал на колени, все же тяжеловат оказался для него рюкзак. Даже бормотать перестал.

Наконец они вышли из крохотной долинки и оказались возле почти полностью разрушенного частного дома.

— Ракета, — уточнил проводник. — Помню, как вертолеты тут кого-то грохнули.

— Человек? Они по всем людям стреляют?

— Это у них от настроения зависит или от задания. Скорее всего, людей тут не было, просто движение. Эти пятнадцать метров, от плиты и до тех кустов, из дома просматриваются. Но у Хорса не сто глаз, так что пробежим. Скорость моя, не обгонять, ясно?

Каша кивнул. Присевший на груду кирпичей Лысый не отреагировал никак, он только рассматривал с детским изумлением свои руки.

— Поднимай его. По счету три.

Они приготовились. Каша, предполагая, что Лысого придется толкать или даже тащить, решился закинуть «калашников» за спину. Всякое может случиться, конечно, но хуже крупного калибра трудно себе что-нибудь представить.

— А если там эти, Паля…

— Аномалии? Детектор на мне, не дрейфь. Три!

Он с максимальной для себя скоростью похромал через открытое пространство. Каша толкнул вперед Лысого, и тот, конечно, сразу свалился. Пришлось поднять его, дать пинка, что-то крикнуть Пале в ответ на его ругань… Через несколько секунд все трое оказались под защитой стены высокого кустарника, рядом с пятью тонкими соснами.

— Да ложись же! — прошипел проводник. — Кусты от глаз спасут, а не от пули!

И тут же застучал пулемет. Далеко, Каша даже не понял бы, где именно, если бы не знал точно. Он вжался в землю, вонзил в нее пальцы. Паля захихикал.

— Страшно? Звук бы потом пришел, дурачок, ты бы его уже не услышал. Это наш друг Мачо пожаловал, сейчас они там переговоры затеют.

— Зачем же стрелять? Факер приказал пулемет в окно выкинуть! — вспомнил Каша.

— Так сперва надо показать, что он есть, а уж потом кидать. Ну, или Хорс их разогнал из-под окна, чтобы по голове пулеметом не угодить. Не важно, мы уже слишком далеко. Пока разберутся, пока попробуют достать…

— Зачем мы им? Из-за груза?

— Груза в доме больше осталось. Но не на все вопросы можно получить ответ, видишь ли. Вдруг есть причина нас достать? А мы уже далеко, и это чертовски приятно. — Паля достал сигареты и в виде исключения поделился с Кашей. — Мачо — новый хозяин, а мы по-прежнему на Червя работаем.

— Он жив, ты думаешь? — Каша опомнился, пристроил поудобнее автомат. — То есть мы вернемся?

— Ты уже спрашивал. Вряд ли вернемся, дорожка трудновата и в один конец сходить. Червя, конечно, Факер уже порешил. Ну не дурак же он — запасы свои скрывать! — Паля тихо посмеялся, снова достал флягу. — Ох, Червь, смешной мужик! Решил, что если ему пощады от Мачо ждать не приходится, то и остальные на его стороне. Сафик, конечно, жалел Сосо, он Мачо ненавидел, но и своя рубашка ближе к телу… Я бы мог помочь и Малька уговорил бы сторону сменить, но ведь Червь сам рискнул, дал мне дело на миллион. Миллион — это выкуп… Сам меня от обязательств освободил, ну и просчитался. Надо было раньше.

— Какие обязательства?

— Сложно это… Да ты и не поймешь, ты ведь нормальный. — Взгляд Пали стал жестким, почти ненавидящим. — Нормальный, да? Не такой обрубок, как все мы, в Зону с краешка вошел. Хорошо, будет тебе и сердцевинка.

— Мне этого не надо! — испугался Каша. — Я выйти хочу. Есть способ, Паля? — Презирая себя, снова начал врать: — У меня родня богатая. Выручи, они не забудут!..

— Деньги — это игра, — сплюнул Паля. — Что тут деньги? Доллары, фунты… Фантики детские, чтобы в карты играть. Реальны только рубли, но их надо кровью зарабатывать и тратить тоже на кровь. Выйти… Каждый, кто сюда входит, думает, что сможет выйти. До тех самых пор, пока не сдохнет или не станет вот таким, как мы с Лысым.

Каша едва сдержал нервный смешок. Ему-то казалось, что у них с Палей гораздо больше общего, чем у Пали с бомжом, а оказывается, все не так…

— Но и после этого некоторые надеются. — Проводник проводил взглядом чем-то испуганную ворону. — Червь вот верил, что выберется, надо только очень стараться для клиентов. Дурак. И Мачо, наверное, такой же дурак. Плевать на них. Вот что, Каша: как будет время, спори эти дурацкие погоны. И берет поменяй на что-нибудь поприличнее. Нам наплевать, но там, ближе к ЧАЭС, всякий народ попадается. Чтобы без напоминаний, ясно? А теперь пошли дальше.

В ботинках хлюпала вода, но время было потеряно. Каша поднялся, за веревку вздернул на ноги Лысого. Паля снова захромал впереди, теперь по улице с мертвыми домами по обеим сторонам.

Сквозь давно растрескавшийся асфальт проросла трава, кусты, даже молодые деревца. Каша, которому было предписано не увлекаться посторонними мыслями, все равно пытался себе представить, что станет с этим поселком еще лет через двадцать. Наверное, зарастет все, последние стены рухнут, опрокинутые неудержимо разрастающимися корнями. Летом сверху ничего нельзя будет рассмотреть в море зелени, а зимой все скроет снег. Жили люди, и вот нет их, а скоро не будет и следов. Только весной и осенью будут проступать очертания улиц и кварталов…

«А в Индии это все происходит гораздо быстрее!» — подумал Каша, но развить тему не успел.

— Справа дом, красный кирпич, там кто-то есть, — сообщил Паля. — Думаю, не зомби.

— Кабаны? — блеснул своей небогатой эрудицией Каша.

Среди тварей, выскакивающих на его блокпост, почему-то всегда было много кабанов. Крупные мутанты, под полтора метра в холке, быстрые. Такого в прицел не поймаешь, только очередями бить.

— Да нет… Что-то мне слепые псы мерещатся или даже химера. Ничего, может, и тихо пройдем. Ты смотри только краем глаза, только краем. Агрессию они почуют.

— Зона пропустит, — подал наконец голос Лысый.

— Ты помолчи, — посоветовал ему Паля. — С тобой еще будет разговор позже.

Тварь действительно атаковала, когда они поравнялись с домом, но все вышло совсем не так, как мог предположить Каша. Осторожный проводник взял левее, почти прижался к полуразвалившемуся бревенчатому строению, вот оттуда и появились первые враги.

— Зомби, мать их! — зарычал Паля и тут же начал стрелять короткими очередями.

Каша, сосредоточившись на опасном доме, замешкался, да еще зацепился стволом за веревку. Когда он наконец изготовился к стрельбе, выпущенная врагом пуля вошла в рюкзак Лысого, совсем рядом.

Это был «свежий зомби», вроде того, что едва не прикончил Кашу, высунувшегося после выброса в окно. Лицо в каких-то то ли опухолях, то ли ожогах, взгляд совершенно отсутствующий. Но при этом в руках бывшего человека имелось оружие, вроде бы американская армейская винтовка, и оружие это пусть редко и неприцельно, но стреляло.

С расстояния всего-то метров пять Каша всадил в мерзавца половину рожка, и зомби, попятившись, повалился на спину. Тем временем проводник, действуя гораздо экономнее, разнес черепа трем его товарищам, безоружным и «старым», наполовину уже разложившимся. Веревка задергалась.

— Да проходи же, проходи дальше! — кричал Паля. — Не стой и головой крути… А, черт!

Высоко подняв автомат, чтобы снова не зацепить веревку, Каша развернулся к дому из красного кирпича. Проводник не ошибся: тварь сидела именно там. Теперь к ним зигзагами приближался высокий человек в черном комбинезоне.

— Не смотри на него, Каша, это контролер!

Паля выстрелил от пояса, пули срезали молодую зелень рядом с монстром. Автомат замолчал, проводник тут же потянул из кобуры «браунинг».

— Веревку отстегни, уходи назад по улице!!! Не смотри на него!

Но Каша словно оцепенел. Автомат поднимался к плечу медленно, будто во сне, зато пропала дрожь в руках, успокоились мысли. Вот сейчас эта тварь остановится, и можно будет спокойно разнести ей череп. Только пусть подойдет ближе и присядет, вот так. Над самой мушкой повис гипертрофированный лоб, по сторонам от него, на висках, пульсировали уродливые язвы. Палец нажал на крючок в тот миг, когда страшное лицо стало приближаться. Полетели кровавые клочки, голова монстра будто взорвалась. Патроны кончились неожиданно быстро, и тогда Каша, не отрывая взгляда от чудовища, не опуская автомат, на ощупь сменил рожок. И еще раз. Снова летят клочки, но голова на месте, взрыв ему лишь померещился. Наконец тело контролера опрокинулось, и тогда прорезался голос Пали:

— Твою мать! Их же в голову надо, в голову! И тогда-то еще нельзя быть уверенным!..

Мир вернулся. Каша не обернулся, а просто упал навзничь, перекатился, наматывая на себя веревку. Зомби, тот самый зомби с винтовкой, в которого он стрелял, снова поднялся и снова пытался прицелиться. Паля, словно в тире, всаживал ему в переносицу пулю за пулей из «браунинга», а порой мазал, отчего лицо зомби превращалось в безглазое месиво.

Каше показалось, что вздрогнуло еще одно тело. Он полоснул по мертвому зомби (да бывают ли они живые?!), и тот сразу вскочил. Теперь боец целился ему в лицо, посылая пули в мозг противника. Вроде бы помогло. Щелкнул новый рожок, вставая на место, звук совпал с аналогичным, донесшимся со стороны Пали.

— Пойду контролеру контроль сделаю, а ты разматывайся, быстро, быстро! Говорил же: отстегивай карабин или режь веревку к чертям!

Пока Каша приводил себя в порядок и поднимал Лысого, проводник успел подбежать к черному телу мутанта и несколько раз выстрелить в упор.

— Зомби на нас натравил, сволочь! — Он вернулся и пристегнул к себе Лысого. — Они умеют, управляют ими, как куклами. А ты дурак. От контролера надо убегать, стрелять только издалека. Он же тебе мозги выжжет, как… Да не важно теперь. И не валяйся на земле с таким рюкзаком за спиной! Ты же как черепашка! Чему вас учат в спецбатальонах?..

— Не знаю… — У Каши разболелась голова, но на подозрительный взгляд проводника он лишь улыбнулся. — Все хорошо, что хорошо кончается, верно? Куда дальше?

— Видишь впереди холмик? На этой линии, километрах в двух, есть или, точнее, была хорошая ровная площадка у стены завода какого-то. Вот следующая точка, а сейчас идем, пока трупоеды не набежали. Кстати, в волков не стреляй, побереги патроны.

«Вот как: крысиные волки нам теперь вовсе не враги! А я в тот первый день крыс перепугался до полусмерти, не то что волков. Но ведь они в самом деле могли меня загрызть там, в этой то ли школе, то ли поликлинике! Как тут жить, оставаясь нормальным, как?..»

— Крути головой!

Паля шел теперь быстрее, будто отдохнул.

«Интересно, у него хороший протез или какая-нибудь деревяшка? Чувствует он усталость, боль? У меня две ноги, и обе стерты».

— Контролер от Клоуна привет передавал… — сообщил на ходу Лысый.

— Раньше ты говорил, что те безглазые девки передавали! — напомнил ему Каша.

— Они не сами по себе пришли. Контролер их привел. И остался здесь. Зоне он больше был не нужен…

— Заткнись! — приказал Паля, останавливаясь. — Что-то детектор пищит, аномалии со всех сторон. Пройдем мимо домов, там вроде параллельная улица есть. След в след!

Он еще немного помедлил и осторожно пошел вбок, к запущенному фруктовому саду. Чья-то тень мелькнула между деревьями, но Паля никак на нее не отреагировал.

— Там кто-то есть, — осторожно сказал Каша.

— Тут везде кто-то есть. И дальше будет только хуже. Помни: площадка у стены завода.

«Один я туда никак не доберусь, — стиснул зубы Каша. — А ведь я не „обожженный“, как они. Вот что значил проводник для таких, как Малек и Лопата. Сами они вообще не могли ходить, как дети малые. Инвалиды».

— Может, научишь меня детектором пользоваться? — поинтересовался он.

— Позже. Все позже. Крути головой, стажер.

За садом оказалась еще одна улица, но через полчаса пути пришлось остановиться перед глубокими воронками. Тут, похоже, опять гвоздили кого-то с воздуха, и всерьез. Паля повел их через развалины, и вот тогда снова пришлось стрелять — из щелей между плитами полезли крысиные волки, и в этот раз твари все же оказались врагами.

— Лежка, — пояснил Паля, когда отзвучали выстрелы. — Но это пустяки. Хуже, что впереди радиационный очаг, и мы попробуем проскочить его по краю.

— Лучше обойти! — Каша еще помнил кое-какие лекции.

— Мне лучше знать, что лучше. Я сказал: проскочим по краю. Ничего, не вскипит твоя кровушка.

Каше показалось, что после прохождения через очаг голова стала болеть чуть слабее. Может быть, радиация убила пару миллионов нейронов головного мозга? Или просто разрушила связи. Или…

«Какой смысл во всех предположениях? Верно одно — я схожу с ума, только совсем иначе, не так, как в спецбатальоне. Этого допустить нельзя. И прежде всего надо перестать бояться. Перестать бояться…»

Каша мерно шагал, не обращая уже внимания на горячие ступни. Теперь он не дергал головой до боли в шее, но и не забывал оглядываться. Четкая программа: взгляд через левое плечо, десять шагов, взгляд влево и тут же через правое плечо, десять шагов, и опять… Что-то можно было изменить, но вышло вот так, значит, так и нужно.

«Уши для нас все же важнее глаз. Враг нападает чаще из засады, его на горизонте не углядишь. Но после пальбы на время становишься оглушенным, это самое опасное время…»

— Слева кто-то есть. Не смотри туда, только краем глаза. И не думай: телепатические твари не любят, когда о них думают.

Минута ходьбы, другая. Тишина.

— Прошли, — сделал вывод Паля. — Скоро привал.

Зря Каша думал, что следы присутствия человека на этой злой земле сотрутся быстро. Толстые стены завода стояли непоколебимо, не собираясь поддаваться натиску скудной растительности средней полосы.

— Просто крепость! — удовлетворенно сказал он.

— Ты еще «Росток» не видел. Ну и еще кое-что… — Паля потрогал рукой глухую двадцатиметровую стену. — Это так, бывшее пустячное производство. В цеха соваться не советую — на будущее. Там… В общем, всякой дряни там хорошо. Ну и на крыше тоже. Но здесь мы можем переночевать, если только никто не будет сверху кирпичами кидаться.

Он задрал голову, изучая далекий край крыши. Тут же и Каша перестал чувствовать себя в безопасности — стена-то глухая, длинная и высокая, но сверху они как на ладони. Он осмотрел пространство, прежде, видимо, отведенное для автотранспорта. И сейчас кое-где виднелись ржавые остовы машин. В стороне чернели следы пожара, выкосившего, наверное, целую улицу, дальше начинались обычные, поросшие травой развалины.

— А свежий зомби из гранатомета не шарахнет?

— Если он у него есть, — уточнил Паля. — И если сможет прицелиться. Все может быть, в Зоне странного не бывает.

Лысый сел, бессильно привалившись к стене. Снять рюкзак он и не подумал, пришлось Каше самому расстегивать лямки. Наскоро перекусив сухарями и холодным чаем, заботливо упакованными для них покойным Червем, люди притихли. Откуда-то донеслась сухая трещотка «калашникова», но Паля даже не вздрогнул.

— Не мы одни тут, — пояснил он. — Это места Клоуна, да и не только его. Значит, на ночь устроимся так: ты дежуришь до рассвета, потом будишь меня. Ночью: в никуда не стрелять, если кто приблизится — сперва будить меня, потом стрелять по моей команде. За Лысым следи, мало ли что. Вот и все.

— То есть как — до рассвета? — не понял Каша. — На всю ночь, что ли?

— Утром покемаришь.

Паля выплюнул сигарету и прикрыл глаза. Так, с закрытыми глазами, он и достал флягу, отхлебнул и поставил рядом с Кашей.

— Пей, — сонно сказал он, — но, типа того, дело разумей. Сигареты в моем рюкзаке.

Поискав, Каша действительно обнаружил целый блок.

— Американские… Как они к нам попадают? С вертолетов сбрасывают, да?

— Сообразительный. Они сбрасывают, а мы дальше несем, туда, где вертолетам лучше не появляться…

— Почему?

— Потому что потому. Потому что кто-то этого не хочет, раз уж у тебя сообразительность кончилась. — Паля медленно сполз по стене, лег на бок и подтянул здоровую ногу. — Все, тишина в эфире.

Каша старался не налегать на фляжку: там оставалось не так уж много, а нервы были на пределе. Лысый спит, Паля спит, а он должен охранять обоих ночь напролет — ну и дела! Однако что Каша мог сделать? Убить его Паля, наверное, не убьет, хотя как знать. Но в драку с одноногим Каша влезать боялся. Ведь сразу схватится за нож — и что тогда? Если одолеет Каша, то, получится, он будет главным. Куда тогда идти, зачем?

«Тюрьма какая-то опять, — думал он, нервно поглядывая на заходящее солнце. — Уж скорей бы темнота. Бог не выдаст, свинья не съест, продержимся до рассвета. А вот потом надо будет все-таки поговорить с Палей. Кто мы друг другу: партнеры, друзья или враги? Хотя какой разговор с этими психами, обрубками Зоны — у Червя все были как друзья, а потом минута, и поубивали друг друга».

Постоянно хотелось курить. Пряча огонек сигареты в кулаке, Каша тянул одну за другой, поводя стволом автомата на ночные звуки. Их было много: шуршание гонимого по площади свежим ветерком мусора, далекие выстрелы, чье-то сдержанное рычание. Все по сторонам, без прямой угрозы людям. Но как хорошо было бы оказаться сейчас на блокпосту, имея за спиной свободную от демонов Зоны землю и огромный боезапас. Пали на любой шорох! — вот девиз спецбатальонов. Каша убежал от этого, убежал от детских опасностей и оказался среди опасностей настоящих.

Глаза слипались. Немного легче стало, когда показался месяц. Погода стояла ясная, на площади Каша теперь мог различить какие-то фигурки. Волки? Псы? Кабаны? Еще какие-нибудь твари? Пистолеты он положил рядом с собой, чтобы не терять время на вытаскивание из кобуры.

«Фонарика не дал, гад! — вспомнил Каша. — И правильно, что не дал: еще света не хватало. Никакого огня, никакого шума. Нас нет».

Он почти привык к зловещей ночи Зоны, к шумам, перестал вздрагивать, когда глаз различал в полутьме движение. Но когда в очередной раз позволил себе глоток из фляги — вроде бы виски, — вдруг увидел людей. Именно людей, а не мутантов. Четверо стояли почти на середине площади, развернувшись в разные стороны. Каша даже слышал их негромкие переговоры.

— Паля… — едва слышно выдохнул и похлопал спящего проводника по ноге. — Паля, смотри…

— Не двигайся, — донеслось до него. — Молчи.

И Каша испугался до дрожи. Испугался этих людей больше, чем всех чудовищ Зоны, вместе взятых. Может быть, Мачо все же послал за ними вдогонку своих людей? Каша не мог себе представить, как они осмелились передвигаться ночью, но мало ли чего он не мог себе представить!

Люди между тем о чем-то договорились, перестроились в караван и пошли, пересекая площадь с юга на север. Каша тихо выдохнул, расслабил палец на крючке автомата, но именно в этот момент Лысый, до того спавший как младенец, вдруг всхрапнул. Это прозвучало на затихшей площади словно гром. Незнакомцы как по команде упали на одно колено, ощетинились стволами во все стороны. Теперь они были ближе, и Каша мог различить какую-то насадку на голове у ведущего.

— Не стреляйте! — громко сказал Паля.

Снова перестроение. Теперь незнакомцы упали на землю, раскатились в стороны.

— Мы нейтралы! — повторил проводник, по-прежнему не двигаясь.

Лысый всхрапнул снова, даже пробормотал что-то.

— Какие еще нейтралы? — донеслось с площади.

— Любые. Ты только не стреляй.

Тишина, потом негромкие переговоры пришельцев и шорох.

— Встаньте, все. Оружие положите на землю. С поднятыми руками десять шагов вперед.

— Действуй, Каша, — распорядился Паля. — И разбуди этого идиота, тащи с собой.

— Кто это? — тихо спросил Каша, толкая Лысого. — Их вроде четверо.

— Да хоть бы двое, не справимся. И потом, чего ради? Мы им не враги, это не группировка.

«Что за группировка?..» — хотел бы разузнать Каша, но его товарищ, кряхтя, поднялся на ноги.

Паля первым перешагнул через рюкзаки и широко поднял руки. Лысого действительно пришлось тащить: со сна бомж не желал понимать, что происходит, только блеял что-то жалобно.

Сбоку ударил свет — кто-то из незнакомцев успел отползти в сторону, теперь все трое стали легкой мишенью. Но выстрелов не последовало, рядом оказался человек. Высокий, в камуфляжной бандане, с незнакомого типа автоматом в руках.

— Кто старший?

— Я, — Паля помахал поднятыми руками. — Несем груз от Червя к Клоуну. Детекторы, аптечки, батарейки, гравиперчатки, еще кое-что по мелочи.

Человек зашел им за спины, быстро покопался в рюкзаках и принялся ощупывать задержанных. Кинжал Каши покинул ножны, помятая зажигалка почему-то тоже показалась обыскивающему опасной.

— Этот, в пальто — нормальный?

— Нормальный, только мало что соображает. Обожгло его.

— Выброс пересидел где-нибудь в стороне? — хмыкнул незнакомец. — Отбой угрозы! Сюда все.

Перед тем как погас свет, Каша успел заметить презрительную гримасу проводника. Паля явно оказался невысокого мнения о командире странной четверки.

— Сами-то вы кто? — спокойно спросил проводник. — Клоуна люди или как?

— Мы сами по себе. Сможешь к нему отвести?

— Конечно, всемером доберемся. Тут недалеко… Сесть можно? Одноногий я.

— Садитесь к стене. Диск и Рыжий, приглядывайте за ними и по флангам. Док, здесь не опасно переждать до рассвета?

— Безопаснее, чем идти.

Тот, кого назвали Доком, присел рядом с Кашей, прямо на рюкзак, спиной к площади. Нагнулся, подцепил пальцем «Форт», ощупал.

— У меня такой же был, — проговорил он хриплым говорком. — Поначалу. Так себе, но лучше «ПМ». Сменяй или продай.

— Я… Я не знаю… — промямлил Каша. — Пусть проводник решает.

— Проводник? — Док похлопал Кашу по плечу. — Сам ходить не можешь? Бедняга. Ну ничего, я тоже проводник. Мы тут все, по-вашему, проводники.

— Это что значит, Док? — спросил старший.

— Это значит, что без своего приятеля парень шаг ступить боится. Психическое… Обычное дело в Зоне. Этот — вообще бомж, окурок, а не человек. Оружие давать нельзя. Ну, а ты… — Док закурил, отсвет зажигалки на миг высветил полное, заросшее рыжей щетиной лицо. — Ты кто будешь?

— Человек без прошлого, — хмуро, с ленцой отозвался Паля, — И без будущего. Оружие отдадите?

— Утром, — решил старший. — Если не будешь юродствовать. Вы стреляли около фермы?

— Нет.

— А откуда шли?

— Не твое дело, извини. От Червя к Клоуну, я же сказал. Зачем подробности, если ты Червя не знаешь? Если по пути — провожу.

Наступила довольно-таки напряженная тишина, Каша почувствовал, что старший этих людей сейчас пытается принять решение. Настоять на своем — или простить дерзость пленника? Голос старшего выдавал в нем человека, привыкшего командовать.

— Ты его не терзай, Ворон, — посоветовал Док. — Человек к Клоуну идет — вот и отлично. Пусть и идет себе дальше первым, а мы в кильватере. До червей нам дела нет.

— Может, я сейчас хочу пойти! — В голосе Ворона зазвенела сталь. — И без него.

— Ночью ходить — только патроны без толку тратить, я же предупреждал! — начал заводиться и Док. — Риска до фига, а продвигаемся еле-еле, от каждой тени шарахаемся. Сам только что решил заночевать — так не передумывай. Утром разберешься с ним. Слышь, земляк, как тебя звать?

На Кашу и Лысого, похоже, совсем перестали обращать внимание. Бомж уже свернулся калачиком и затих.

— Паля, — спокойно ответил проводник. — Разбираться со мной не нужно, я давно сам с собой разобрался.

У твоей ноги моя фляга стоит, дай, если что-нибудь осталось.

Док поплескал жидкостью в сосуде, понюхал и, прежде чем отдать флягу, приложился к ней сам.

— Это еще что?! — Ворон, похоже, видел и в темноте.

— Спокойно, старшой. Для проверки… — крякнул Док, утирая рукавом губы. — Короче, мы встретили чужой караван. Редкость. Груз, конечно, можно забрать, только зачем он тебе сейчас? У Клоуна можешь купить, он первый барыга в этих краях. Червь — еще какой-нибудь торгаш, помельче. Не влезай в чужие разборки. И этих лучше не трогать — шли и пусть идут. Паля, а зачем ты бомжа тащишь? Или тут прибился?

— Рюкзак надо кому-то нести? Пускай прет, пока здоровья хватает. — Паля допил остатки виски и заворочался, устраиваясь на ночлег. — Извините, ребята, но без оружия нам глаза мучить ни к чему. Спи, Каша.

— Может, я тоже прилягу? — тут же предложил Док, ставший Каше уже симпатичным. — До рассвета далеко.

Прежде чем ответить, старший выдержал паузу, — видимо, для пущего авторитета.

— Ложись. Рыжий, отбой. Разбужу через пару часов.

Каша положил тяжелую голову на собственное плечо и почти мгновенно уснул. На душе у него стало спокойнее: эти люди походили на нормальных более всех, прежде встреченных им в Зоне. Ворон — так тот вообще словно офицер из спецбатальона, такой же дурак. Будто мирной жизнью пахнуло, хотя по сути это была лишь пороховая гарь фронта. Но фронт — не тыл врага, в конце концов.

Он проснулся от разговоров. Глаза открывать не хотелось, где-то в остатках сна еще мелькали кусочки того странного спокойного мира, что остался дома. А рядом Паля ругался с кем-то. Каша напряг память, возвращаясь в реальность, и вспомнил: Док.

— Не бери меня на понт, хороший мой. Можешь меня пристрелить, а хочешь — я сам застрелюсь, только ствол отдай.

— Да я тоже, знаешь ли, не первый год Зону топчу. Сказал же: буду за спиной, если что — прикрою, как себя. Не ломайся.

— Да пошел ты… — Паля звучно харкнул и пнул кого-то. — Вставай, Лысый! Иди отсюда куда хочешь, кончилось наше путешествие.

Каша сел и потер глаза. Ворон и два его человека, кажется, их звали Рыжий и Диск, во всеоружии стояли рядом. Командир прислушивался к разговору Дока и Пали — палец на крючке, остальные оглядывали площадь. Обмундирование с иголочки, на ушах висят крохотные переговорники.

«Салаги Зоны какие-то… — подумал Каша и тут же одернул себя: — А сам ты кто?»

Но уж очень свеженькими выглядели ночные гости. Будто из кино американского. Высокие, накачанные, скупые в движениях, молчаливые… Рядом с ними Паля, одноногий и пьющий, грязный, выглядел куда более реальным. Под стать ему, впрочем, оказался и Док.

Это был действительно довольно полный человек средних лет, почти пожилой. Камуфляж и на нем новенький, детектор на груди даже блестит, но лицо в шрамах, а в каждом движении — ленца, почти усталость. И еще тоскливые, старые глаза.

— Я не пойду первым без оружия, — повторил Паля. — Это не обсуждается. Лысый, свободен!

— Да погоди же… — Док перехватил бомжа за шиворот и толкнул к стене. — Я веду этих парней к Клоуну. Они здесь главные, вот Ворон все решает. Он не может пока тебе доверять.

— Странно выходит. Ведешь ты, а старший — он! — хмыкнул Паля и достал флягу, забыв, что она давно пустая. — Вот черт… Короче говоря, хочешь идти со мной, но не хочешь давать оружия — иди первым сам.

— А зачем ты тогда нам нужен, орел хромой? — рявкнул Ворон. — Док, ты обещал довести, так веди! С этими все ясно.

— Не гони волну, старшой! — Док вскочил с рюкзака. — Они груз несут человеку, к которому мы идем, у которого помощи просить будем. У Зоны сто глаз, ты не думай, что никто не узнает! Здесь крысятничать нельзя. Был уговор?

Ворон впился в глаза Доку гипнотизирующим взглядом. Рыжий и Диск синхронно сделали по шагу в сторону: видимо, уже прикидывали, как стрелять, не задевая своих. Похлопывая себя по карманам в поисках сигарет, Каша взглядом поискал оружие. Вот его «калашник», только без рожка… Украинского пистолета не видно, Док, наверное, прибрал еще ночью, и «браунинга» тоже нет. Но подсумок вот он, на ремне. Вот только где взять секунды, необходимые на зарядку автомата?

— Ты меня уговорами не грузи, — низким голосом сказал Ворон, устав гипнотизировать своего проводника. — Уговоры были там, а мы здесь.

— В точку! Хочешь один идти? Давай, попробуй! — Док улыбался щербатым ртом. — Тут ведь недалеко, верно? У тебя и карта есть, и отметочки на ней. Иди.

— Отвалить хочешь? И кто из нас крыса?

— Я чужого не беру, ты мне больше ничего не должен, — развел руками Док. — Но трогать груз Клоуна и идти после этого к нему — глупость. Или отпускай их, с оружием, или договаривайся.

— Мне в спину никто целиться не будет.

— Ты меня не последним, первым ставишь, — снова заговорил Паля. — Если не даешь автомат — тогда я пойду вторым, вот за ним. Согласен, Док?

Вместо ответа проводник Ворона полез в карман за сигаретами. Его старшему такое предложение тоже не слишком понравилось.

— Будет, как я сказал, или не будет никак. Док — мой человек, ради тебя я им рисковать не собираюсь.

— Будешь рисковать, потому что без оружия я первым не пойду, — снова уперся Паля. Он повернулся спиной к Каше и сунул руки в карманы штанов, отчего куртка задралась. Каша едва не ахнул — за брючным брезентовым ремнем торчал «браунинг». — Док, а ты ведь боишься, а? Первым идти боишься? Как же вел-то ночью?

— Мой страх тебя не касается, — рассердился Док. — Я что, против? Только ты мне за спиной безоружным не нужен. Это что же за прикрытие? Тогда уж пусть кто-то из твоих вторым идет, Ворон.

Командир грозно хмурил брови.

«Дурак ты, — подумал Каша, — Может, и обстрелянный, и дело знающий, но дурак упертый. Бывший офицер?»

Пока трогать «браунинг» было незачем. Что он успеет? В лучшем случае — выстрелить один раз и попасть, потом три оставшихся профессионала нашпигуют его пулями. Но скорее всего убьют раньше. Чего же хочет Паля?

— Мне все это надоело, — сказал Ворон, когда решил, что выдержал достаточно внушительную паузу. — Время не ждет. Хватит дурацких рассуждений, все здесь будут делать то, что я скажу. А я говорю: этот, Паля, пойдет первым, без оружия. И понесет свой долбаный груз, как и остальные. Вторым — Док, потом — солдат, остальные замыкают. На этого старого коня в пальто мне наплевать. Ясно? Становись.

— Я не согласен.

Паля присел на корточки перед Кашей, теперь тот мог достать пистолет незаметно. Рука потянулась к рукоятке. Вот только что же делать потом? В кого стрелять?

— Последний раз спрашиваю! — Ворон вскинул автомат. — Да или нет?

— Перестань ломаться! — Док вскочил и наставил на Палю еще и свое оружие. — Соглашайся, разве не видишь, что он к нашим порядкам не привык?!

Каша заметил, как дернулись Рыжий и Диск, но тут же отвели глаза. Им было приказано держать оборону, этим они и занимались.

— Каша… — тихо сказал проводник.

— Не понял?! — повысил голос Ворон. — Да или нет?

Прежде стрелять в людей, в самых обыкновенных, настоящих людей Каше не доводилось. Это преступление, это жестоко, это никуда не годится… Потому и сбежал из спецбатальона, что не хотел стрелять в сослуживцев, а к тому шло. Но то ли он успел сильно измениться, то ли все же сошел с ума, как и все, запертые в Зоне. Надеясь, что Паля не станет подсовывать ему не готовый к использованию пистолет, Каша быстро поднял оружие и несколько раз выстрелил в голову командиру пришельцев.

Плюнул огнем заграничный автомат Ворона, Паля сразу повалился назад, прижав телом ногу Каши. Но Каша смотрел только на Ворона, на его лицо, где появлялись кровавые отметины. Вот и все! Теперь надо покончить с Доком, он ближе, но проводник почему-то отвернулся и стрелял в другую сторону.

Ворон падал медленно, даже успел выпустить последние патроны в небо, а вот Рыжий рухнул как подкошенный. Его товарищ, Диск, успел, уже раненный, прыгнуть в сторону и перекатиться. Это ему не помогло: первые же пули, которые всадил ему в спину Док, оказались смертельными. Боец дернулся пару раз и затих, так и не выстрелив.

— Вот и все… — Док отошел в сторону, быстро сменил рожок. — Паля тоже готов? Жаль. Ты, надеюсь, меня ни в чем не винишь?

Ствол будто невзначай уставился Каше в грудь.

— Нет, не виню… — Голос дезертира дрожал. — А Паля… Он убит?

— А то сам не видишь — грудь как решето! Но не горюй, я теперь буду твоим проводником, до Клоуна доберемся. Только тебе придется нести два рюкзака, и бомжа вашего загрузим поплотнее. У этих парней хорошее снаряжение, грех терять.

Док еще помедлил секунду, что-то про себя взвешивая, потом решительно закинул автомат за спину и принялся обшаривать трупы, снимать рюкзаки и оружие.

— Броники на себе тащили… — бормотал он. — Я им говорил: вы в Зоне еще зеленые, броник вам только повредит. Думаете, что здесь, как в горах, стреляют… Нет, люди тут палят друг в друга только в упор, бронежилет не спасет. Оставим их, парень? Или хочешь надеть, по армейской привычке?

— Нет, — выдохнул Каша и тут же пожалел, ведь броник — штука полезная. Но, наверное, и в самом деле не всегда. — Ты знаешь, куда нам идти?

Он вытащил ногу из-под трупа Пали. Лицо проводника было спокойным, глаза закрыты. Он знал, что умрет, но дал шанс Каше. Зачем? Уж лучше бы сам попытал счастья с этим «браунингом». Или Паля надеялся, что Каша окажется быстрее Ворона? Вряд ли.

— Однако собирайся. Трупоедов ждать не рекомендуется, а они горазды на стрельбу прибегать. Кроме того, кто-то на ферме лихо палил ночью, не люблю я таких шумных соседей. Небось вроде этих… — Док с раздражением перевернул Рыжего. — Морды кирпичом, все лучше всех знают… Крысятники. Я ведь предупредил: кончится наш уговор, если чужих людей тронешь. Зона такого не прощает.

— Кто они?

Надо было тоже чем-то заняться, жизнь продолжалась. Похороны Пале, по всей видимости, никто устраивать не собирался. Придут трупоеды — вот и все похороны… Каша добрался до своего автомата, даже зачем-то сверил номер и уже потом вспомнил, что ушел с «калашниковым» Ачикяна. Присоединил новый рожок, дослал патрон, отыскал ремень с ножнами и кобурами. За это время Док успел закончить с трупами и принялся за упаковку всего, что стоило унести, в два рюкзака.

— Поглядывай, — бросил он Каше. — Ты спросил, кто они? Ну, в общем, я не знаю… Похоже, по своей инициативе заявились, хоть и служивые. Отставники небось. Странные среди них люди попадаются, контуженых полно. Но, если платят, могу отвести куда угодно. Только вот логова Клоуна я не знаю. Так, примерное место… Паля тебе ничего не говорил?

— Нет, — мотнул головой Каша, следя за бредущим вдалеке двуногим существом. Он уже научился разбираться: зомби. Без оружия, значит, не опасен, пока далеко. Вот и пусть бредет. — Лысого возьмешь с собой? Он один пропадет.

— Конечно, возьмем. Чужой груз надо помочь доставить, это хоть на полсотни рублей, а потянет. Пригодится… — Док поднял голову. — Ты ведь видел: я Палю не трогал и своих клиентов отговаривал. Я имущество Клоуна прикрыл.

— Видел, — снова кивнул Каша. — Конечно, Док. Все в порядке.

— Вот и хорошо. Кстати, этот ваш… Червь! Вот, Червь тоже должен на меня немножечко записать. Передай ему при случае: Док выручил. Тебя как звать, я позабыл?

Каша задумался. Ну, не по имени же представляться! Дурацкая кличка, которую ему приклеил покойный Червь, тоже ни к чему, уважать с такой кличкой не будут. Живых знакомых рядом нет, а может, и вообще уже нет… Как представиться? Лопата, Малек, Принс… Нет, именами мертвецов прикрываться тоже нехорошо.

— Что молчишь? — насторожился Док. — Я у тебя паспорт не спрашиваю.

— Как бы ты меня назвал? — спросил Каша, скорее чтобы просто потянуть время.

— Вот оно что… — хмыкнул Док. — И верно, самому себе кликуху изобретать — плохая примета, такая кликуха именем не становится, прилипает непрочно. А без имени долго не живут, Зона доверительность любит. Что ж… Я о тебе ничего не знаю. Назвал бы Погоном, да и все.

— Пусть так и будет, — кивнул Каша. — Кстати, я обещал Пале эту дрянь спороть.

— Обещал — сделай, — согласился Док. — Только быстро. Эй, бомжара! Вставай, навьючивать тебя пора. Выдержишь два рюкзачка, правда? Поворачивайся!

Лысый на все произошедшее до этого не отреагировал никак, но теперь покорно поднялся и развел руки в стороны. Под двойным грузом он зашатался, но устоял.

— Мы его между собой вели, на веревке. А то куда-нибудь угодит… — вспомнил Каша, теперь уже Погон, срывая с плеч ничего не значащие здесь прямоугольники.

— Да, аномалии лишат нас грузчика, это не годится. — Док рассмотрел пристегнутые к ремню Лысого карабины. — Ладно, поведем так. Но чуть что — руби веревку!

Док не тронул тело Пали, видимо, предоставив это право товарищу. Поразмыслив немного, Погон решил, что это справедливо. Однако, кроме сигарет и оружия, в карманах мертвого проводника нашлись лишь пустая фляга и детская маска — та самая маска клоуна из подвала. Может быть, она важна? Погон аккуратно сложил ее и запихнул в нагрудный карман. Уже выпрямляясь, увидел браслет на руке — тоже доставшийся Пале от безглазых монстров. Взял и его, заодно позаимствовав у мертвеца часы.

— Спасибо, Паля, спасибо за все, — тихо сказал Погон. — И прости, если я не так что-то сделал… Ну, ты сам знаешь, как надо было, а я — нет. Прощай.

Памятуя о страхе Дока идти первым, Погон был готов встать на его место. Что ж, если нет другого способа научиться работать с детектором — пусть будет так. Первым уроком Зоны для него стало: не расслабляйся никогда. Зато вторым: ничего не бойся. Значит, надо научиться идти первым, обходить аномалии, даже кидая дурацкие болты на веревочке. Однако Док без лишних разговоров занял место проводника, предоставив товарищу замыкать строй. Уже пройдя несколько шагов, Погон сообразил, в чем дело: Док считает его неспособным к самостоятельному движению, «обожженным».

«Сказать ему или нет? Наверное, ни к чему пока. Он ведь, по сути, ни о чем меня не спрашивал».

Покидая площадку перед заводом, Каша оглянулся, бросил на труп недавнего товарища прощальный взгляд. А вот отвернулся от него уже Погон, новый человек с новым другом.

— Слева какая-то тварь проскочила, Док!

— Кабан-одиночка вроде бы. Срежь его, если сунется.

Док шел медленнее Пали, несмотря на то, что имел две здоровые ноги. Дело было даже не в грузе, хотя все трое обливались потом под двойным весом. Просто Док оказался элементарно пуглив, и там, где Паля буквально протискивался между аномалиями, новый проводник подолгу стоял, делал шаг вперед и тут же отступал, пытался найти дорогу безопаснее. Это сильно выматывало, и, продвинувшись не больше чем на полкилометра по руинам поселка, путники устроили привал.

— Научи меня обращаться с детектором, — попросил Погон, как он уже и сам себя мысленно называл, стараясь привыкнуть.

— Зачем тебе? Все равно ни с детектором, ни без детектора шагу уже не ступишь. Я знал парней, которые пытались вылечиться от этой дряни, но не вышло… Рассказывали даже про одного типа, который сумел вернуться домой, но и там из комнаты не выходил. Будешь шоколад?

С едой у Дока дела обстояли куда лучше, чем у Пали, и даже лучше, чем у Червя. Вакуумная саморазогревающаяся натовская упаковка с сытным обедом — вероятно, наследство Ворона. Погон ковырял приложенной пластмассовой вилкой фасоль и мясо, чувствуя, как от сытости в душе крепнет уверенность в благополучном исходе.

— Буду. А запить чем?

— Поищи сам. Я клал минералку, не помню, в какой рюкзак.

Они сидели спина к спине, опершись на груз, бомж пристроился рядом. Лысый тоже получил свою порцию, но вилкой воспользоваться и не подумал, закидывал еду в рот грязными руками.

— Ты сказал, что какой-то тип выбрался?

— Да брехня скорее всего. Хотя как знать… Говорили, будто он из научников, просто потерялся тут и полгода скитался, выбросы в подвалах пережидал, крысами питался, ничего не помнит… Ну, как это обычно бывает. Меня-то бог миловал, уж извини. А потом встретил кого-то из своих, и они его забрали.

— Научники?

— Ну да. Я бы сказал «ученые», но трудно так называть людей, которые ведут себя хуже любых бандитских группировок. Да вообще все это брехня. Мне кажется, или вертолет летит?.. — Док напрягся.

Погон тоже прислушался. Он различил далекий стрекот, но вроде бы звук не приближался.

«Вот еще одна опасность, о которой я не думаю. А должен думать, воздух — тоже враг».

— Мимо, кажется.

— Да, мимо… — повторил Док. — Между тем к нам слепые псы подбираются. Кончай жрать, Погон.

Быстро отставив тарелку, Погон перехватил автомат и развернулся, заняв позицию за рюкзаками, как за бруствером. Док подался назад, поводя стволом бывшего оружия Ворона.

— Ну-ка я их из гранатомета попробую раззадорить. Пусть не тянут, атакуют. Вдвоем ведь справимся, верно, Погон? Ты только держи спину.

С обеих сторон тянулись заросшие руины, выпрыгивать врагам было вроде бы неоткуда. Рассудив, что к словам Дока стоит прислушаться, Погон развернулся назад.

Выпущенная граната рванула возле почти не разрушенного дома справа, метрах в семидесяти. Взвизгнул совсем рядом шальной осколок, и тут же по окрестностям разнесся тоскливый вой.

— Идут!

Док вскочил и, не пытаясь целиться в телепатически сбивающих любой прицел тварей, начал резать пространство очередями от живота. Менее опытный Погон попробовал бить в атакующих зигзагами псов наверняка и понял, что просчитался, только когда мутант оказался совсем рядом, а патроны в рожке закончились. Пристегивая второй, примотанный еще у завода нашедшимся в аптечке пластырем, Погон повалился на спину и открыл огонь, уже ничего не видя, наугад. Это его и спасло: к земле стрелка придавил уже мертвый пес.

— Целехонек? — Док стащил кровоточащую тушу с напарника, тревожно всмотрелся ему в глаза. — Извини, мне пришлось отвернуться, сзади еще один шел.

— Это ты меня извини… — Голос у Погона почти не дрожал. — Моя промашка.

— Да нет, молодец, что прикрыл. Оба мы молодцы. А вот ты, Лысый, педрила бесполезная!

Док вдруг шагнул к вылизывавшему тарелку бомжу и с размаху пнул его ногой в лицо.

— Нервы, — объяснил он изумленному Погону. — Нервы, просто нервы. Но я его не сильно, все в порядке. Идем, брат, идем скорее. Мы уже совсем рядом, но не хотелось бы, чтобы кто-то кроме Клоуна нас нашел. Люди, сам видел, самые разные попадаются. А Клоун — человек Зоны, личность широко известная.

— У нас о нем мало кто знал, — вспомнил Погон, помогая размазывающему кровь по лицу Лысому надеть рюкзаки. Бомжа было жалко: и так едва на ногах стоит, да еще получил ни за что ни про что. А ведь когда-то угостил сигаретами, добро надо помнить. — Ты его не трогай больше, ладно? Он безобидный.

— Как скажешь… — Док посмотрел на Погона как-то странно. — Ладно. Идем, пристегивайся скорей, если так его бережешь.

— Зона нас любит, — вдруг изрек Лысый впервые за утро осмысленную фразу. — Зона помогает.

— Что стряслось? — нахмурился Погон, не ожидавший от предсказаний бомжа ничего хорошего.

— К нам идут. Скоро встреча.

Сзади грохнул выстрел. Подпрыгнувший от неожиданности Погон обернулся и увидел дымящийся дробовик в руках Дока.

— Один пес был еще жив. Всякую тварь надо добивать… Идем.

Они успели продвинуться вперед совсем немного, и обещанная Лысым встреча состоялась. Даже раньше, чем из-за угла появились два человека, бомж уселся на землю. Погон схватился за веревку, хотел поднять его, но так и замер с веревкой вместо автомата в руках.

— Не стреляйте! — сказал один из появившихся. Он выглядел несколько опешившим. — Откуда взялись? Вы тут палили недавно?

— Мы, — признался Док, нацелив ствол куда-то между незнакомцами. — Ищем Клоуна. Знаете его?

— Допустим. Но он, кажется, никого не ждет.

Эти двое выглядели старыми, потертыми обитателями Зоны. Камуфляж чистый, аккуратный, но чиненый и выцветший. Тот, что повыше, независимой походкой прошел мимо Дока и уставился на Лысого.

— Глянь, кто к нам пожаловал!

Погону почудился легкий немецкий акцент, но поручиться он бы не смог.

— Рисовальщик? Да, точно. Не помиловала тебя Зона, братан!

— Я думал, он умер вместе с Жаком.

Высокий присел рядом с Лысым, вроде бы разглядывал его, но ствол автомата уставился Погону прямо в живот.

— Мужики, мы Клоуну груз доставили… — Доку тоже явно не нравилось происходящее, он одной рукой пытался отстегнуть карабин, чтобы освободиться от сковывающей движения веревки. — Наверное, он ждет. Вот его спросите.

— Да… — Погон прокашлялся. — Я от Червя. В этих рюкзаках — груз или часть обещанного груза. У Червя неприятности.

— Да какие бы ни были неприятности у Червя, Клоуна они не касаются, а тем более нас. Когда Клоун ждет кого-то, то этот кто-то дорогу не спрашивает, — протянул высокий, по-прежнему глядя на Лысого. — Слышь, как тебя, молодой! Не трогай оружие.

Погон медленно снял руки с автомата, так и не успев нащупать скобу.

— Вышло какое-то недоразумение, я даже не знаю, в чем дело, — заговорил он, чувствуя, как быстро истекают последние мгновения его жизни. — Червь нас послал, но Палю убили, а он знал, где логово… И…

— Паля? — повторил тот, что целился в Дока. — Он жив еще? Неприятный сюрприз.

— Я же сказал: убили… И… Привет от Клоуна был… — вдруг вспомнил Погон уж совершенно не относящийся к делу бред Лысого. — Да, вот.

Он достал из нагрудного кармана маску, развернул и даже приложил к лицу. Через узкие прорези Погон увидел, как «немец» опускает автомат.

— Пойдете к Клоуну, — решил он. — Даже если сейчас передумаете идти, все равно пойдете. Застрелиться попробуете — не дам. Ясно?

— Опусти ствол! — приказал второй Доку. — Шульц, будем разоружать?

— На базе разоружат. А пока идите вперед, парни. Сворачивайте налево и идите, аномалий нет. Ну, марш!

Док повесил автомат на плечо, чуть виновато оглянулся на Погона. Тот кивнул: ничего, все нормально.

Теперь они шли быстрее — видимо, детектор Дока молчал, дорога и в самом деле оказалась безопасной. Метров через двести Шульц приказал снова повернуть налево, и вскоре проводник оказался перед то ли сквером, то ли садом. На самой границе этого заброшенного владения оказался неплохо замаскированный окопчик, из которого торчал ствол пулемета.

— Пришли! — крикнул сзади Шульц. — Оружие и груз на землю, карманы вывернуть! Маску только оставь, ты, молодой! За нее отвечать будешь.

— Кого вы еще притащили? — донеслось из-за покрывавшей окоп маскировочной сетки. — Огневую точку сдали чужим людям. Ладно, вам отвечать.

Шульц пробежал мимо, спрыгнул в окоп, почти сразу выбрался наверх и опять ушел к своему товарищу. Выполнив все команды, новоприбывшие отошли на несколько шагов от оружия.

Ждать пришлось минуты три, не больше. Откуда-то из-за деревьев появился толстый и лысый человек в тельняшке.

— Ты! — Он указал стволом «грозы» на Дока. — Идем со мной. Без команды ни шагу, ни слова, ясно? Вы оба ждите.

Вытащив сигарету из лежащей на траве пачки, Погон закурил и присел рядом с Лысым. Бомж улыбнулся ему.

«И правда, чего волноваться? Шли к Клоуну — и дошли, все в порядке. Мне скрывать нечего. Пристрелят так пристрелят, зато зомби не буду уже никогда, да и в обрубок человека меня Зона не превратит, — пытался внушить себе оптимизм Погон. — Чем же тут Паля успел насолить? Хоть бы предупредил, что ли. Маска эта…»

За ним пришли довольно скоро, пришлось выкинуть окурок. Толстяк ощупал карманы и ботинки пленника, а потом проводил его до входа в землянку, точнее, настоящий блиндаж — стены и потолок укрепляли толстые бревна. Внутри ярко горела электрическая лампочка. На длинной лавке, единственной мебели, сидел хмурый и очень бледный человек.

— Маску давай.

Погон передал игрушку бледному.

— На правую руку его посмотри! — Толстяк задрал рукав куртки Погона и содрал с него браслет. — Знакомый браслетик?

— Знакомый… — вздохнул бледный, зачем-то рассматривая маску на свет. — Амебы вещица, да и маска от него.

— И как же это получается?

— Узнаем, как. — Бледный посмотрел на Погона. — Парень, как вышло, что наших людей убили, а у тебя — их вещи?

— Так ведь… — Погон разволновался, мысли спутались. — Вертолеты их ракетами накрыли! А потом мы с Палей пошли к поселку, посмотреть на девок… То есть — из пулеметов порубали их с поста, а потом пошли посмотреть. Девки безглазые, мутанты или зомби, я не знаю! Нашли браслет. Потом нашли подвал, там еще одна тварь была, а у нее — маска. Паля решил маску прибрать.

Погон замолчал, подозревая, что своей речью произвел не слишком хорошее впечатление.

— Шульцу сказали, что к Клоуну идут, — добавил толстяк в тельняшке. — Рюкзаки со снаряжением, довольно много всякого дерьма. Сказали, что от Червя.

— То ли Червь совсем обалдел, то ли я чего не понимаю… — Бледный устало потер переносицу. — Ну принимай, раз к нам несли. Пересчитай все. Этого — в зиндан, пусть подождет Клоуна.

— А Рисовальщика?

— Попробуй выспросить о Жаке. Но вряд ли… Покорми его, да пусть спит. Только не выпускай.

Погон решил не спорить. Зиндан — это не пуля в затылок, можно и потерпеть. К тому же зиндан оказался не таким уж и страшным, всего лишь глубокая сырая яма, в которую пришлось спуститься по лестнице.

— Долго мне ждать? — спросил он у толстяка, который накрыл яму железной решеткой с неизбежной маскировочной сетью.

— Как Клоун решит. Кормить будем, не беспокойся, а вот что касается нужды — три раза в сутки. И не ори без толку, понял?

— А товарищ мой где, Док?

— С ним все в порядке.

Если бы не сырость, то вообще не на что было бы жаловаться — после суток на ногах и в перестрелках. Погон разулся, вытянул, насколько позволяло пространство, ноги и закрыл глаза. Спать он не собирался — так недолго и простудиться. Однако глаза закрылись сами.