"Любовь искупительная" - читать интересную книгу автора (Риверс Франсин)

11

Ангелочек застонала, когда Хозяин склонился над ней. Он тихо рассмеялся.

— Неужели ты думаешь, что смогла бы сбежать от Альфы и Омеги?

Кто–то позвал ее издалека, но Хозяин продолжал говорить ровным, спокойным голосом.

— Ты думала, что четыре тысячи миль — это весьма большое расстояние, но я здесь.

Она отстранилась от него, пытаясь услышать и понять, кто ее зовет.

Хозяин привлек ее к себе.

— Ты принадлежишь мне. О, да. Навсегда, и ты это знаешь. Я и только я всегда буду обладать тобой. — От него пахло пряностями, которые он жевал, выкурив очередную сигару. — Я знаю, о чем ты думаешь, Ангелочек. Я могу читать твои мысли. И всегда мог. Ты можешь надеяться на что угодно, но я никогда не умру. Даже когда ты перестанешь существовать, я все еще буду жить. Я вне времени.

Она боролась с ним, но он не был чем–то реальным, что можно было оттолкнуть прочь. Он был тенью, покрывающей ее и уносящей назад, вниз, в глубокую черную яму. Она почувствовала, как ее тело поглощает его, продолжая падать. Он проникал во все поры ее существа, пока тьма не захватила ее, и она не начала раздирать собственное тело.

— Нет, нет!

— Мара. Мара!

Она внезапно проснулась от своего немого крика.

— Мара, — повторил Михаил нежно, сидя на краю кровати. Она пыталась унять дрожь, тогда как он гладил ее по волосам. — У тебя много ночных кошмаров. О чем они?

Его тихий голос и прикосновение помогли ей немного расслабиться. Она сняла его руку.

— Я не помню, — солгала она. Хозяин отпечатался в ее памяти. Неужели он ищет ее до сих пор? Она знала ответ, внутри все похолодело. Его лицо отчетливо стояло перед глазами. Оно было таким, словно она убежала от него вчера, а не много месяцев назад. Он когда–нибудь сможет найти ее. И когда это произойдет…

Она не могла думать об этом без содрогания. Она боялась заснуть. Кошмар вернется вновь, и ей, как всегда, будет сниться одно и то же.

— Мара, расскажи мне, чего ты боишься.

— Ничего, — ответила она натянуто, — просто оставь меня в покое.

Михаил положил руку ей на грудь, ее мышцы напряглись.

— Если твое сердце будет так сильно биться, оно может выскочить из груди.

— Ты что, надеешься отвлечь меня и заставить думать о другом?

Михаил убрал руку.

— Между нами есть нечто большее, чем просто секс.

— Между нами ничего нет, — ответила она и отвернулась к стене.

Михаил стащил с нее одеяло.

— Я покажу тебе, что есть еще что–то.

— Я сказала, оставь меня в покое! — Она устала от ночных кошмаров, устала от него, сидящего рядом. Вырвав у него одеяло, она снова укрылась.

Михаил сорвал одеяло. Свернув, бросил на сундук в углу. — Вставай. Прямо сейчас. Ты пойдешь, нравится тебе это или нет.

Ангелочек испугалась его, тенью нависающего над ней. Она ощутила, что он раздражен, но пытается контролировать себя.

— Мы немного пройдемся, — продолжал он.

— Сейчас? Посреди ночи? — Было холодно и темно. Она задохнулась, когда он поднял ее и поставил на ноги.

Надевая брюки, он продолжал:

— Ты можешь одеться или идти, как есть. Для меня это не имеет значения.

Ей не нравились тени, которые прятались в углах, но еще больше не нравилась идея выходить из дома в темноту.

— Я никуда не иду. Я остаюсь здесь.

Она потянулась за одеялом, но он перехватил ее руку и вывернул. Когда она сжалась и подняла руку, чтобы защититься от удара, его гнев моментально исчез. Неужели она ожидала, что он ударит ее, даже спустя все это время?

— Я никогда не сделаю тебе больно. — Он взял покрывало и укутал ее. Нашел ее обувь и протянул ей. Она не взяла.

— Ты можешь обуваться или идти босиком. Как хочешь. Но ты идешь со мной.

Ангелочек взяла обувь.

— Чего же ты на самом деле боишься, Мара? Почему бы нам не обсудить это?

Она отшвырнула рожок для обуви и выпрямилась.

— Я не боюсь ничего и меньше всего такого грязного фермера, как ты.

Он открыл дверь. — Ну, пошли, если ты такая храбрая. Она пошла было к конюшне, но он взял ее за руку и направился к лесу.

— Куда ты меня ведешь? — Она ненавидела себя за дрожащий голос.

— Увидишь, когда придем на место. — Он продолжал идти вперед, увлекая ее за собой.

Ангелочек с трудом могла различать предметы, она видела только их силуэты. Они были опасные и темные, некоторые двигались. Она вспомнила, как они с Робом долго шли в ночной темноте, и испугалась еще больше. Ее сердце бешено заколотилось.

— Я хочу вернуться. — Она споткнулась и едва не упала.

Он поддержал её и поставил на ноги.

— Хотя бы раз ты можешь мне довериться? Разве я хоть раз причинил тебе боль или сделал что–то плохое?

— Доверять тебе? Почему я должна это делать? Ты сумасшедший, притащил меня посреди ночи в лес. Отведи меня домой! — Она дрожала.

— Нет, пока ты не увидишь то, что я хочу тебе показать.

— Даже если тебе придется меня тащить?

— Если тебе понравится передвигаться на моем плече. Она высвободила руку.

— Иди вперед.

— Хорошо, — сказал он. Ангелочек развернулась было, чтобы идти обратно, но за деревьями не было видно ни дома, ни конюшни. Повернувшись назад, она не смогла разглядеть Осию и встревожилась.

— Подожди, — крикнула она. — Подожди! Михаил взял ее за руку.

— Я здесь. — Он почувствовал, как она дрожит, и прижал ее к себе. — Я не оставлю тебя одну в темноте. — Он взял ее лицо в свои руки и нежно поцеловал. — Когда же ты, наконец, поймешь, что я люблю тебя?

Ангелочек обвила его руками и прижалась сильнее.

— Если ты любишь меня, пойдем обратно. Нам будет тепло и уютно в постели. Я сделаю все, что ты попросишь.

— Нет, — твердо ответил он, пытаясь справиться с собой. — Пойдем со мной.

Она попыталась удержать его. — Подожди, пожалуйста. Ну, хорошо… Я боюсь темноты. Это напоминает мне о… — она замолчала.

— О чем?

— О том, что было со мной в детстве. — Он подождал, но она молчала. Она не хотела говорить о Робе и о том, что с ним случилось. Она не хотела еще раз вспоминать ужас той ночи. — Пожалуйста. Пойдем обратно.

Михаил запустил пальцы в ее волосы и слегка поднял ее голову, чтобы видеть ее лицо в лунном свете. Она была так сильно напугана, что даже не могла это скрыть.

— Я тоже боюсь, Мара. Не темноты, не прошлого, но тебя и того, что я чувствую, когда прикасаюсь к тебе. Ты используешь мое желание как свое оружие. То, что я чувствую к тебе, это — подарок. И я знаю, что мне нужно, но когда ты прижимаешься ко мне, все, что я ощущаю, это твое тело и мое желание. Ты заставляешь меня дрожать.

— Тогда отведи меня обратно в дом…

— Ты не слышишь меня. Ты ничего не понимаешь. Я не могу отвести тебя обратно. Мы не можем поступить так, как ты хочешь. Это произойдет по–моему или не произойдет вообще. Михаил снова взял ее за руку. — Пойдем. — Они опять двинулись через лес. Ее пальцы были горячими и влажными, и рука уже не лежала в его руке, словно мертвая рыба. Она держалась за него так крепко, будто вся ее жизнь сейчас зависела от этого.

Ангелочек повсюду слышала звуки. Жужжание и потрескивание не переставая доносились со всех сторон, проникая в ее мозг. Стояла кричащая тишина. Ей хотелось вернуться в дом, подальше от черных кружащихся теней. Крылатые демоны, они смотрят и ухмыляются. Это был мир Хозяина.

Она замерзла и устала.

— Еще далеко?

Михаил подхватил ее на руки и понес.

— Мы почти пришли. — Их окружали деревья, луна освещала холмы зловещим светом. — На этом холме.

Поднявшись на вершину, он поставил ее на ноги, и она робко осмотрелась. Вокруг не было ничего. Только холмы и в отдалении — горы.

Михаил смотрел, как ночной ветер шевелит ее волосы, заставляя их танцевать. Она укуталась в одеяло и взглянула на него.

— Здесь ничего нет.

— Все, что нужно, здесь есть.

— Идти так далеко, для чего? — Она не знала, что она ожидала здесь увидеть. Может быть, памятник. Хоть что–то. Она села, уставшая и дрожащая от прохладного ночного воздуха. Одеяло не помогало. Десять одеял не спасли бы ее сейчас. Холод был внутри. Что он хотел сделать, когда тащил ее на этот холм среди ночи? — Что здесь такого особенного?

Михаил сел позади нее. Вытянув сильные стройные ноги по бокам от нее, притянул ее к себе.

— Просто жди.

Она хотела освободиться от его объятий, но ей было слишком холодно, чтобы с ним бороться.

— Ждать чего?

— Утра.

— Я могла дождаться его в доме.

Он рассмеялся. Приподняв ее волосы, он поцеловал ее в шею.

— Ты не поймешь, пока не увидишь. — Он прижался губами к мягкой коже под ее ухом. Она слегка дрожала. — Поспи немного, если хочешь. — Еще сильнее прижал ее к себе. — Я разбужу тебя вовремя.

После долгой прогулки спать ей уже не хотелось.

— Ты часто делаешь подобные вещи?

— Не так часто, как надо бы.

Они помолчали, но от этого молчания ей не было неуютно. Тепло его тела наполняло ее. Она почувствовала тяжесть его руки и то, как уверенно он держит ее. Она посмотрела на звезды, такие маленькие драгоценные камешки на темном бархате неба. Она никогда не видела их так близко, как сейчас, — казалось, она может дотянуться до них рукой и прикоснуться к каждой из них в отдельности. Ночное небо было так прекрасно! Из окна оно таким не казалось. И запах — густой, влажный запах земли. Даже звуки вокруг стали походить на музыку, напоминая пение птиц в саду и музыку дождя, играющего на маленьких жестяных баночках в их с мамой лачуге. Внезапно тьма стала рассеиваться.

Сначала медленно, едва заметно. Звезды становились все меньше и меньше, чернота вокруг была уже не такой густой. Ангелочек встала, кутаясь в одеяло, и смотрела. Позади все еще была темнота, но перед глазами разгорался свет: бледно–желтый, все ярче сияющий бриллиант, золотая вспышка, затем красная и оранжевая. Ей приходилось наблюдать за восходом солнца из окна, но так, как сейчас, было впервые — чтобы прохладный ветерок обдувал лицо, а вокруг был лес. Никогда ничего более прекрасного она не видела.

Утренний свет медленно разливался по горам, по долине, добежал до дома и устремился дальше в лес, на холмы. Она почувствовала сильные руки Осии на своих плечах.

— Мара, это жизнь, которую я хочу подарить тебе. Солнечный свет был настолько ярким, что больно резал глаза, ослепляя ее больше, чем совсем недавно темнота. Она ощутила его губы на своих волосах.

— Это то, что я тебе предлагаю. — Его дыхание согревало ее кожу. — Я хочу наполнить твою жизнь всеми красками. Я хочу наполнить ее светом и теплом. — Он обнял ее и прижал к себе. — Дай мне шанс.

Тяжесть спустилась и осела внутри Ангелочка. Он говорит красивые слова, но жизнь не такая. Жизнь не может быть такой простой и ясной. Ее жизнь была запутанной и искаженной, искривленной с самого ее появления на свет. Она не может просто стереть из памяти последние десять лет или первые восемь — до того, как Роб привел ее по темным улицам в бордель и оставил в вечное владение Хозяину. А началось это все еще раньше.

Она была виновата в самом своем рождении.

Ее собственный отец желал, чтобы ее выкинули из утробы матери, словно мусор. Ее родной отец. Мама так бы и сделала, если бы знала, что, оставляя ее жить, она потеряет его. За годы бесконечных рыданий мамы Ангелочек в этом убедилась.

Нет, сотни и даже тысячи рассветов не смогут изменить того, что было. Истина была утверждена на века — как и сказал ей во сне Хозяин. Ты не можешь убежать от действительности. Не важно, как сильно ты стараешься, но ты не можешь сбежать от истины.

Она улыбнулась грустной улыбкой, ее душа ныла и болела. Может быть, этот человек на самом деле тот, за кого себя выдает. Может быть, он имеет в виду каждое сказанное слово, но она знала что–то, чего не знал он. Никогда не будет так, как он хочет. Так просто не может быть. Он мечтатель. Он требует от нее невозможного. Озарение сойдет на него, и он очнется.

Ангелочка не будет рядом, когда это случится.