"Отважное сердце" - читать интересную книгу автора (Хэган Патриция)

Глава 2

Они стояли рядом, касаясь друг друга обнаженными телами, темные курчавые волоски на его широкой загорелой груди приятно щекотали ее упругие соски. Она встала на носки, а он слегка присел, и его горячая напряженная плоть дразняще проскользнула между ее бедер и коснулась вожделенного огненного источника, и она, запрокинув голову, застонала от наслаждения. Жар бесчисленными язычками пламени охватил ее.

Необыкновенно нежно он опустил ее на землю и осторожно лег сверху. Он жадно впился ртом в ее губы, затем чуть-чуть отстранился, чтобы вторгнуться в ее рот языком. Она развела ноги, полностью отдавая себя в его власть. Как же приятно было чувствовать движение его бедер, когда он входил в нее сильными, резкими ударами – ударами штормовых волн, накатывающихся на морской берег!

И она приняла его, полностью, и в ее груди нарастал восторг. Ее маленькое, хрупкое тело стремительно растворялось в этом могучем блаженном потоке.

Он вонзался в нее снова и снова, и она послушно приподнималась в такт его движениям. Ее пальцы вонзались в его спину, торопя, подгоняя его. «Не останавливайся, – беззвучно кричала она. – Пусть это продлится вечно…»

– Джули, просыпайся. Скоро Томас переправит лошадей.

Она села, в недоумении озираясь по сторонам. Мир вокруг был серым и холодным. Все возвращалось на свои места. Она содрогнулась.

Дерек, уже полностью одетый, стоял, отвернувшись, в нескольких ярдах от нее в тени скального выступа. В тусклом, пасмурном свете зарождающегося дня он пытался разглядеть Томаса, который сейчас должен был переправиться через реку, держа на поводу пару лошадей.

Над рекой нескончаемым хороводом кружились и, падая в воду, таяли снежные хлопья. Гроза еще не разразилась, но была готова сделать это в любой момент. Следовало торопиться, чтобы переправиться и поскорее присоединиться к остальным. Джули поняла, что Дерек все же оказался прав: как раз сейчас и можно было бы переправить ее фургон.

Отбросив спутанные пряди волос, она поднялась на ноги и торопливо натянула свою просохшую, задубевшую одежду. Дерек повернулся к ней и усмехнулся.

– Должно быть, ты видела неплохие сны, Джули. Ты произносила такие слова… Я его знаю?

– Не понимаю, о чем ты, – решительно заявила она и быстро отвернулась, чтобы он не разглядел ее лица. Она почувствовала, как ее щеки заливаются краской. Неужели она звала его во сне? О Боже! Если бы он только знал о тех снах, сладостных снах, что так часто не давали ей покоя!

Дерек подошел к ней вплотную. Взял за подбородок, повернул к себе ее голову и заставил смотреть прямо в глаза.

– Черт возьми, женщина, почему ты всегда так упряма? То, что происходило между нами, было прекрасно… и ты знаешь это. Я чувствую твое желание. Я вижу его в твоих глазах. Да ты же и сейчас грезишь обо мне!

Он остановился, чтобы перевести дух, а затем продолжил:

– Я тоже мечтаю о тебе, Джули, и не стыжусь этого. Я хочу тебя больше, чем когда-либо прежде хотел женщину. Зачем ты все портишь?

Он легонько встряхнул ее и сразу же отпустил. Она молчала.

– Джули, черт возьми, да отвечай же! – в гневе закричал он. – Мы же не разговаривали с тобой после той размолвки…

– Да не о чем и говорить, – перебила она его устало. – Просто ты считал, что нам нужно начать с того места, на котором мы остановились… с постели. Но меня это не устраивает. И так не будет. Я не позволю. Мне этого мало.

– Я никогда не лгал тебе, Джули, – спокойно промолвил Дерек. – Я говорил тебе, что не собираюсь жениться вообще, какую бы красавицу ни встретил, какое бы наслаждение с ней не испытывал, а в тебе сочетается и то, и другое. Я говорил тебе, что ты мне нравишься больше, чем кто-либо, что я хочу тебя сильнее, чем кого-либо прежде. Большего я не могу тебе предложить. Этого должно быть достаточно.

– Но, черт тебя побери, Дерек Арнхардт, этого мало! – взорвалась она, резко отстраняясь. – Я никогда не буду ничьей любовницей, так я решила. Кто ты такой, чтобы с тобой я нарушила свое слово? Я не какая-нибудь… шлюха.

– Я тебя очень полюбил, Джули, – просто ответил он. – И думаю, что могу сделать тебя гораздо счастливее, чем любой другой мужчина, за которого ты сможешь выйти замуж. Брак не всегда приносит счастье. Оглянись вокруг. Посмотри на те пары, что сейчас проводят каждый день рядом с нами. Некоторые просто несчастны. Они не любят друг друга. Может быть, никогда и не любили, но если когда-то между ними и была любовь, то теперь она умерла. Однако они привязаны друг к другу до конца жизни. У них есть дети. Их жизни уже неразрывно сплетены одна с другой, хотят они того или нет.

– С нами бы такого не случилось, – возразила она. – Я бы сделала все, чтобы ты меня не разлюбил. Мы бы никогда не надоели друг другу. И наша любовь никогда бы не сгорела дотла, как вот этот костер. Да к тому же есть много людей, счастливых в браке. Майлз и Тереза, например.

– Да они же только что поженились, пару месяцев назад! Но, может, они и станут исключением. Надеюсь, что так оно и будет.

Он глубоко вздохнул.

– Ты любишь меня, Джули. Я знаю. И понимаю, что ты вовсе не шлюха. Ты леди. И если я когда-нибудь обращался с тобой не как с леди, прошу прощения. Бог – свидетель, благодаря мне ты узнала, что значит быть женщиной.

– Да, – согласилась она. – Не спорю, мне нравится, как ты… когда ты любишь меня. Но, Дерек, этого мало для того, чтобы быть вместе. И пойми одну вещь… – она свирепо сверкнула глазами. – Я не охотница за мужьями. И не считаю, что женщина не может прожить без мужчины. Я направилась на запад, чтобы начать новую жизнь… для себя. Если при этом когда-нибудь я полюблю мужчину, а он меня и мы захотим пожениться – прекрасно. Но это вовсе не цель моей жизни. Можешь ты это понять? Или ты так себя любишь, что считаешь, будто все женщины только и мечтают увидеть тебя своим мужем?

Он нехотя усмехнулся, но глаза его зло прищурились:

– Ну раз мы так хорошо понимаем друг друга, почему бы тебе не перебраться в хозяйственный фургон и не пожить вместе со мной, по крайней мере пока мы не доберемся до Аризоны? Впереди у нас еще много длинных холодных ночей…

Джули ничего не ответила, и Дерек решил загладить свою грубость.

– Давай по крайней мере будем друзьями, – предложил он с улыбкой.

– Дерек, мне кажется, ты меня совсем не знаешь, – сказала она сквозь слезы. – Я уже не та, что была в годы войны. Теперь я сильнее.

Он покачал головой.

– Нет, Джули, ты ошибаешься. Сейчас ты слабее. Когда началась война, ты была сильной, но война сделала тебя слабой. Ты боишься – боишься быть женщиной и… черт возьми, мне так тебя жаль, что и сказать нечего.

Он отошел в сторону, затем внезапно повернулся и едва слышно сказал:

– Теперь твои глаза и в самом деле подернуты дымкой. Они затуманены слезами. Ты же не будешь отрицать это, правда, Джули?

Единственное, на что она была способна сейчас, так это смахнуть слезы.

Через несколько минут они увидели размахивающего руками Томаса, который уже выбрался на берег. Спешившись и передав лошадей Дереку, он побежал к Джули.

– Ты в порядке? Дьявол! Ты перепугала нас до смерти! Какая глупость! Твои лошади, слава Богу, выбрались, но фургон унесло. Майлза в пору связывать, чтобы не буянил. Он тебе еще много чего скажет, можешь не сомневаться. Бедная Тереза, она так рыдала, что мы не знали, как ее успокоить.

Джули почувствовала себя виноватой, что так расстроила Терезу. В ее положении лучше было не волноваться.

– Я боялась потерять фургон, – тихо сказала она. – Но так оно в итоге и вышло. Мне очень жаль, что из-за меня возник такой переполох.

– Ну давайте же, – поторопил их Дерек. – Снег усиливается. До сих пор нам везло.

Джули направилась к Дереку, но Томас схватил ее за руку и притянул к себе.

– Джули, – хрипло прошептал он, – ты знаешь, что я тебя… что я всегда по отношению к тебе чувствовал. Этой ночью ты и Дерек… – Он проглотил комок в горле и выдавил через силу: – Вы помирились?

– Ничего не изменилось, Томас, – твердо сказала она, имея в виду как их отношения с Дереком, так и то, что у Томаса по-прежнему нет никаких шансов. Томас был очень милым, и она любила его как кузена и замечательного друга, но между ними не могло возникнуть нечто большее.

Все понимая, он печально кивнул и коротко бросил:

– Ладно, пошли. Снег и правда усиливается.

Они довольно легко переправились на другой берег, где их уже ждал Майлз. Он подбежал к Джули и буквально стащил ее с лошади. Дрожа от холода, она с благодарностью взяла предложенное Терезой теплое одеяло, бросив на невестку виноватый взгляд. Они поспешили к общему костру, который раздраженно шипел, словно негодуя при каждой новой снежной атаке. Когда Майлз стал выговаривать Джули за глупость, та лишь молча кивала, не забывая, правда, вставлять слова извинения, когда он останавливался, чтобы перевести дыхание. И она была очень благодарна Терезе за ее ободряющую улыбку. Ведь Джули всего-навсего старалась вести себя достойно. Тереза все понимала и таким образом выражала ей свою поддержку.

Остальные их попутчики толпились вокруг. Некоторые бросали на Джули осуждающие взгляды. Переселенцы, понятное дело, не одобряли возникновения излишних хлопот. Джули это понимала. Но что сделано, то сделано. Она осознавала свою вину и надеялась, что окружающие это поймут и простят. Уж если на то пошло, именно она лишилась фургона и всех припасов. Разве уже одно это не достаточное наказание?

С тех пор как они под покровом ночи покинули Брунсвик, их караван значительно уменьшился. Тогда в нем было пятьдесят фургонов. Боже, какое печальное зрелище они собой представляли: исхудалые солдаты в грязной одежде, только благодаря своим ранам избавленные от дальнейших ужасов войны; женщины, убивающиеся по прошлому и со страхом смотрящие в будущее. Сейчас, сквозь снежную пелену, она насчитала только двадцать шесть фургонов. Многие отстали, обессиленные столь трудным путешествием. Некоторые, в том числе дедушка и бабушка Терезы, умерли в пути от болезней. Джули оплакивала их. Те же, что остались, были дороги ей. И она вовсе не хотела, чтобы люди, с которыми столько вместе пережито, сердились на нее.

– Джули нужна сухая одежда, – заметила Тереза, когда Майлз закончил свои нотации.

– Хорошо, – вздохнул он и заключил сестру в объятия, словно давая ей понять, что она прощена. – Только в будущем, будь добра, подчиняйся всем указаниям… нравятся они тебе или нет. Хорошо?

Она кивнула и пошла за Терезой в их фургон. Там она с благодарностью взяла связанное из толстой шерсти платье и с жадностью отпила из предложенной Терезой кружки кофе.

Помедлив несколько мгновений, ее невестка робко произнесла:

– Мне очень жаль, что тебе столько пришлось пережить, Джули, и я ужасно рада, что все хорошо кончилось. Не обижайся на то, что сказал Майлз. Просто он ужасно переживал и все еще не пришел в себя. Но он скоро успокоится, да и остальные тоже.

– Все, что он сказал, правда. Это было глупостью с моей стороны.

– А что с Дереком? – нерешительно поинтересовалась Тереза. Джули бросила на нее настороженный взгляд, и Тереза поспешно уточнила: – Я имею в виду, он очень сердился?

Джули кивнула.

– Когда это случилось, он ни секунды не колебался и тут же прыгнул в ледяную воду, – торопливо объяснила Тереза. – Растолкал всех и прыгнул.

– Он старший колонны. Это его обязанность.

Собравшись с духом, Тереза решительно заявила:

– Он не только выполнял свои обязанности, и ты знаешь это. Прости, если я вмешиваюсь не в свое дело, но Майлз рассказал мне о вас с Дереком. Я же вижу, что ты так несчастна. Неужели нет никакой возможности, чтобы вы… могли?..

Зажмурившись, Джули залпом выпила кофе и отставила пустую кружку в сторону.

– Нет. Дерек не такой как все, Тереза, и сомневаюсь, чтобы он когда-нибудь полюбил кого-то так сильно, чтобы жениться. А на меньшее я не согласна.

– Но он же тебя любит! – воскликнула Тереза. – Обрати внимание, как он на тебя смотрит! И он не задумываясь рисковал жизнью, чтобы спасти тебя.

Джули пристально взглянула на Терезу. Она очень хорошо к ней относилась, знала, что ее невестка добра, чутка, правдива. Внезапно она почувствовала необходимость выплеснуть все наболевшее:

– Дерек предложил мне стать его любовницей. Я отказалась, Тереза. Как бы сильно я его ни любила, я не могу на это согласиться. – Кроме того, – решительно добавила она, – я вполне могу прожить и без мужчины.

– Даже в пустыне?

– Я не хочу выходить замуж только ради того, чтобы обо мне позаботились. Я это сделаю только по любви, и… – Она замолчала и вдруг удивленно уставилась на Терезу. – Разве тебя не возмущает, что он предложил мне стать его любовницей?

Тереза засмеялась и покачала головой.

– Ничуть. Насколько я знаю Дерека Арнхардта, ему действительно нужна любовница, а не жена. Майлз, конечно, был бы возмущен и разгневан тем, что Дерек предложил тебе подобное. Но я женщина, Джули, и хоть я и люблю твоего брата всем сердцем, все же не могу не признать: Дерек – настоящий мужчина. Если честно, я не могу понять твоего отказа. Мне кажется, с ним любая может почувствовать себя настоящей женщиной.

После длительного молчания Джули сказала:

– Получается, я единственная, кого это возмущает. А я всегда считала, что ты таких строгих правил…

– Ах ты притворщица, – улыбнулась Тереза. – Не так уж ты и удивлена.

– Наверное, нет, – признала Джули, – просто мне наконец захотелось объяснить кому-то, что я чувствую. Я не соглашусь на предложение Дерека, и, наверное, лучше всего нам с ним забыть о том, что когда-то мы любили друг друга!

– И ты думаешь, у тебя это получится? – лукаво поинтересовалась Тереза.

Джули промолчала.

В этот момент в фургон зашла Эстер Уэббер с большой кружкой свежесваренного кофе в руках.

– Слава Богу, что с вами все в порядке, – сказала она Джули. – Вы же знаете, вчера мы тоже перевернулись. Все потеряли. Но я рада уже тому, что мы хотя бы остались живы.

Джули с благодарностью взяла кофе. Вообще-то Эстер ей нравилась, хотя она и любила посплетничать, а Джули считала это занятие пустой тратой времени. И в самом деле, Эстер сразу же приступила к рассказу о том, что говорили по поводу поступка Джули.

– Я знаю, некоторые рассержены на меня, – мягко заметила Джули. – Но со временем, надеюсь, они успокоятся.

– Как только произойдет что-нибудь еще, о чем можно будет посудачить, – вступила в разговор Тереза.

Глаза у толстушки Эстер возбужденно заблестели – явный признак того, что она собиралась сообщить нечто особенное. Она напустила на себя возмущенный вид и заговорщически понизила голос:

– Меня просто возмущает то, что говорят некоторые женщины.

Джули с Терезой обменялись тревожными взглядами. Дрожа от возбуждения, Эстер торопливо продолжила:

– Это же грех – делать подобные предположения только потому, что вы и капитан Арнхардт вдвоем провели ночь на другом берегу. Говорят даже, что вы специально все это подстроили, чтобы капитан вас спас и вы могли бы провести с ним ночь вдвоем, что вы просто бегали за ним все время с тех пор, как мы покинули Брунсвик. Представляете? Какой ужас!

– В конце концов, – прищурившись, продолжала она, – все мы знаем, что вы леди, а капитан – джентльмен. Он бы, конечно, не стал пользоваться ситуацией, а если бы и стал, вы бы этого не допустили. Все это просто мерзкие сплетни. Я уверена, что в аду уготовано специальное местечко для тех, кто выдумывает подобные гадости.

Ошеломленная Джули недоверчиво глядела на нее, не в силах вымолвить ни слова. Тереза же сразу пришла в ярость.

– Кто же осмелился сказать подобное? Эстер, вы прямо сейчас назовете нам тех, кто распускает подобные сплетни. Майлзу наверняка захочется поговорить с этими людьми. И капитан, я уверена, поставит их на место. Мы не потерпим злословия.

Эстер сразу как-то увяла.

– Лучше бы мне было прикусить язык. – Она нервно затеребила подол платья. – Не хочу неприятностей.

– Да вы по уши в неприятностях, – огрызнулась Тереза. – Скольким людям вы уже рассказали об этом? Эстер, тот, кто разносит сплетни, ничем не лучше того, кто их сочиняет.

– Ну, извините меня! – воскликнула Эстер. Она встала и собралась уходить. – Я думала, что, рассказав об этом, я окажу вам услугу. А вы еще упрекаете меня! Я ведь тут совсем ни при чем!

– Ну раз вы отказываетесь назвать нам имена, тогда по крайней мере сделайте одолжение и не болтайте больше об этом, – попросила Тереза ледяным тоном.

– Эстер, будьте добры, скажите мне, кто же все-таки это придумал? – произнесла Джули, справившись наконец с приступом гнева. – Мне бы хотелось поговорить с этими людьми, объяснить им, как они не правы.

В этот момент прикрывающая заднюю часть фургона занавеска неожиданно отдернулась, и, выглянув наружу, они увидели Элизу Тэтчер.

– Я с удовольствием скажу тебе, Джули, – презрительно скривив губы, закричала Элиза. – Это говорила я, и говорила потому, что все это чистая правда. Ты липла к капитану Арнхардту с того самого дня, как он прискакал в Брунсвик. Это видно всем, у кого есть глаза. Ты вела себя просто бесстыдно. Заигрывать с мужчиной – это одно, а заставлять его рисковать жизнью, задерживать всю колонну только ради того, чтобы провести с ним ночь… да-а, это уже совсем другое дело. Господи, да ты что, не могла просто встретиться с ним где-нибудь в укромном уголке?

Джули и Тереза были слишком ошарашены, чтобы что-то ответить, и даже Эстер Уэббер была поражена подобным напором.

Первой пришла в себя Тереза.

– Ты очень жестока, Элиза Тэтчер. Жестока и несправедлива. Я требую, чтобы ты немедленно извинилась перед моей золовкой и прекратила распускать эту гнусную ложь, или я все расскажу мужу и капитану Арнхардту.

– Ага, давай расскажи своему мужу, – уперев руки в бока, насмешливо предложила Элиза. – Расскажи ему, какая у него сестра. А Дерек и так все про нее знает. Бесстыдница! – Она направила палец на Джули и еще громче заорала: – Распутница! Ты сделаешь всем огромное одолжение, если оставишь нас в Сан-Анджело. Нам не нужны такие, как ты!

Джули изо всех сил пыталась сдержаться. О, как легко было бы дать волю своей ярости и наброситься на эту надменную ведьму, вонзить ногти в ее лживое лицо. Но не стоило выходить из себя.

– Я не намерена покидать караван, Элиза, а если ты не отвяжешься от меня сию же минуту, я сделаю кое-что, о чем ты потом пожалеешь!

От удивления глаза Элизы широко раскрылись, но она не сдалась.

– Я не боюсь тебя, Джули Маршалл! – ответила она с легкой дрожью в голосе. – Но поскольку ты большой специалист по части безобразных скандалов, думаю, мне лучше уйти.

Джули стояла неподвижно, пристально глядя на Элизу, а та, отступая, продолжала насмехаться:

– Может быть, я и не могу заставить тебя убраться, но зато могу сделать так, что тебе этого захочется. Скоро каждый в нашей колонне узнает, какая ты похотливая сучка.

– Что же я тебе такого сделала, Элиза? – спокойно спросила Джули.

– Мне не хочется больше разговаривать с такой дрянью, как ты, – раздраженно ответила Элиза, затем повернулась и побежала к своему фургону.

Тереза обняла дрожащую Джули.

– Успокойся, это все нервы, просто она сейчас в очень тяжелом положении: ждет ребенка, муж далеко… Я уверена, она еще придет извиняться, когда поймет, что наговорила.

Джули покачала головой.

– Нет, – задумчиво прошептала она. – Дело не только в этом.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Тереза. Эстер все еще была рядом и держала ушки на макушке, и Терезе очень хотелось, чтобы она побыстрее ушла. Достаточно того, что Эстер присутствовала при этой безобразной сцене и скоро о случившемся будет знать вся колонна.

Джули разделяла опасения Терезы, поэтому прошептала:

– Мне нужно все обдумать.

Что побудило Элизу к этому всплеску ярости? Зачем она вывалила на них с Дереком столько грязи? Дерек!

Она называла его по имени. Никто не называл его так, даже Томас, который был его помощником. В Дереке Арнхардте было что-то такое, что внушало уважение.

Да, дело было не только в нервах, была и какая-то другая причина, которая привела Элизу в такую ярость. Но какая?