"Наследник рыцаря" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава четвёртая Прибытие Легара и Эолтана в Эвриль

И всё-таки далеко не на все вопросы, которые их интересовали, двое друзей нашли ответы в дневнике сэра Родеса. Что ни говори, а почти половина записей касалась его душевных переживаний, по всяческим пустякам, и прочей ерунды, именно так их восприняли молодой пастух и ещё более молодой дракон, но однажды прочитали на одной из страниц такие строки:

- Ужасный, жестокий и безжалостный мир! Здесь нельзя верить никому. Любимая женщина тебя обязательно предаст. Лучший друг в одну секунду станет злейшим врагом. Боевые товарищи, с кем ты сражался плечом к плечу, не смотря на то, что некоторые из них обязаны тебе своей жизнью, в трудную минуту равнодушно отворачиваются. Те люди, которые ещё вчера заглядывали тебе в рот и во всём поддерживали, стоит тебе отойти в сторону, тут же начинают надсмехаться и рассказывать всяческие небылицы за твоей спиной. Короли, племенные вожди и даже владыки эльфов, считающихся в этом мире аристократами и ценителями прекрасного, погрязли в интригах, полны коварства и яда, не ведают чувства благодарности и, не моргнув глазом, пожертвуют твоей жизнью ради какой-нибудь красивой побрякушки. Седовласые, величественные маги с длинными бородами, на первый взгляд воплощение мудрости, на самом деле лживы и двуличны. Они не задумываясь бросают тебя в бой вместе с прекрасно вооруженными бойцами против толп беспомощных, отчаявшихся, измождённых голодом беженцев, ради какого-то мифического мирового равновесия вместо того, чтобы помочь им, а потом ещё имеют наглость оплакивать их. Простой народ? Эх, да, какой это народ, — сплошное, хамоватое быдло! Все они мечтают об Эре Драконов, а когда начинаешь им рассказывать, какие они, эти мудрые, добрые, сострадательные и щедрые драконы, которые всегда приходят человеку на помощь, быдло начинает хохотать и злословить на их счёт. О, да, все они мечтают жить в мире и достатке, а сами вместо того, чтобы приблизить эти времена, лишь пьют своё вонючее, хмельное пиво, да, напившись до потери рассудка в трактирах, дерутся до полусмерти, на глазах у детей. Вместо того, чтобы работать и богатеть, они так и норовят украсть, чтобы тут же всё пропить. Они записываются в армию ради денег, но лишь завидев врага, тут же срывают с себя мундиры, бросают оружие и разбегаются. Здесь нельзя верить никому и нет смысла надеяться на понимание. Вразумить же жителей этого мира можно только кулаками и силой оружия. Доброго слова они не понимают и когда ты разговариваешь с кем-то уважительно, тотчас принимают это за слабость. Дружить с кем-либо, тоже невозможно уже только потому, что эти недалёкие люди завидуют всему на свете, даже синяку у тебя под глазом. Здесь никто и никого не уважает. Все привыкли подчиняться только грубой физической силе, но никогда даже самым убедительным доводам. Говоря об уме, все подразумевают одну только хитрость обманщика и изворотливость вора, а молчание отпетого дурня, с лёгкостью принимают за мудрость. Но самое страшное, что главным мерилом успеха в этом жестоком мире являются деньги. Из-за них, ради наживы, люди согласны лезть из кожи вон, даже не думая о том, а принесёт ли им богатство, нажитое неправедным образом, хотя бы иллюзию счастья и какова будет расплата за грехи.

Когда Легар прочитал этот пассаж, они невольно переглянулись и Эолтан, после некоторого замешательства, тягостно вздохнул и мрачным голосом проворчал:

- Да, малыш, кажется, мы с тобой влипли в такое дерьмо, что мне уже сейчас себя жалко.

Юный рыцарь уныло согласился с другом:

- Согласен, Эл, похоже на то. И вот что самое поганое, назад нам уже не вернуться. Я тебе сочувствую, хвостатый. Ты влип в ещё большее дерьмо, чем даже я сам.

- А я то во что влип? — Удивлённо воскликнул дракон.

- Ну, так это же тебе, а не мне, сулит стать королём над этими уродами, и это тебе их нужно любить. — Съязвил Легар.

Дракон немедленно насупился и прорычал:

- Но-но, ты мне это брось! Ты, между прочим, мой канцлер, а не какой-то там хмырь с холма, и это ты должен научить меня любить таких придурков, которые так попортили кровушку сэру Родесу, что он весь седой сделался раньше положенного срока. Ему же лишь немногим больше ста лет.

И всё же кое что о большом мире они из дневника старого рыцаря узнали. Легар даже научился некоторым магическим заклинаниям и мог теперь в любую минуту не только снять с руки золотой браслет, но и сделать его невидимым. Впрочем, сняв однажды браслет и выйдя из шатра, он тут же бросился назад и снова его надел на руку. С ним он чувствовал себя намного увереннее, но самое главное, это мигом успокоило Бурана. Похоже, что только золотой браслет делал грифона послушным ему. У Эолтана магические дела получались пока что из рук вон плохо, но его это мало волновало. Куда больше дракон обрадовался, что драконов в большом мире если не уважали, то хотя бы побаивались. Даже их далёких, диких родственников, обитавших на Айнирских островах возле экватора, хотя по своим умственным способностям те не шли ни в какое сравнение с грифонами севера и были, по сути, просто громадными летающими хищниками.

В принципе если Эолтан станет помалкивать, то запросто сможет выдать себя за айнирского дракона, да, только надеяться на это, Легару не приходилось. Более словоохотливого дракона, свет ещё не видел. Все четверо суток, что они читали дневник сэра Родеса, превратились в сплошной анекдот. Легар зачитывал вслух по несколько раз страницу за страницей, а Эолт комментировал каждый абзац, причём весьма ехидно. После прочтения дневника они сделали вывод, что самыми важными оказались следующие сведения: о цветах магических орденов и главных направлениях их деятельности; о магическом ордене Золотой Марг, его табели о рангах и о устройстве его армии; о рыцарях неба и задачах, поставленных перед ними, о грифонах, их привычках, и рационе питания; о системе мер магов, привязанной к метру и килограмму; о городе Эвриль и приятелях сэра Родеса, в нём проживающих; о ценах на основные товары и денежной системе большого мира; а также ещё много о чём, по мелочам. Захлопнув книжку толщиной в два сантиметра, в ней насчитывалось семьсот пятьдесят листов, четыре пятых из которых оказались исписанными и разрисованными рыцарем, Легар сказал:

- Ну, что же, теперь мне понятно, почему Родес поседел так рано. Моему прадеду уже сто тридцать лет стукнуло, а у него виски лишь слегка седеть начали. Ладно, Эл, завтра с утра я начинаю изучать двуручный бой. На картинках всё выглядит довольно просто, да, и мечи не очень тяжелые.

На следующий день, ближе к полудню, Легар едва мог поднять мечи. Да, и дракон еле-еле шевелил хвостом. Они оба упали в изнеможении, но валялись недолго, им следовало подумать о мясе насущном. Пока они читали дневник сэра Родеса, Легар слопал все припасы, а его друг успел изрядно проголодаться, но, поддавшись на уговоры, всё же согласился с первыми лучами солнца начать тренировать друга. Немного передохнув, Легар свистнул Клыка и Бурана, вооружился луком и полетел на охоту. Он летал на высоте в триста метров кругами, а пёс сидел на поляне и глядел в небо. Уже довольно скоро он высмотрел в лесу стадо зубров и решил проверить, какова она из себя, стрела с разрывным наконечником. Паря на высоте в полсотни метров над деревьями, Легар тщательно прицелился и выстрелил в зубра, но тут же пожалел об этом.

Учёные, явно, переборщили со взрывчатой смолой. Внизу рвануло так, что, во-первых, зубра разнесло в клочья, а, во вторых, три отнюдь не маленьких сосны срезало, как бритвой, но что хуже всего, зубры, ошалев от грохота взрыва, помчались вперёд не разбирая пути и, что самое забавное, курсом прямо на их поляну, где спал ничего не подозревающий дракон. Вот по нему-то стадо зубров и пробежалось. Два здоровенных зубра слегка отклонились от курса и на полной скорости врезались в шатер, отчего произвели на свет звук ничуть не менее громкий, чем взрыв наконечника стрелы, и тут же откинули копыта. Правда, всё же оставалось гадать, что именно разбудило дракона. То, что по нему пробежалось стадо, или всё-таки грохот от удара голов зубров по туго натянутой ткани стены их шелковой крепости. Во всяком случае дракон вскочил на ноги и, ошалело крутя головой, несколько испуганным голосом спросил:

- Что это было? Сначала мне приснилось, что папаша решил отходить меня дубиной за то, что я тайком связал сестрицам хвосты и напугал их, чтобы они рванули в разные стороны, а потом, кажется, нечаянно пукнул во сне.

- Ага, пукнул. — Кивнув, сказал Легар — И у тебя из-под хвоста сразу же выпало два здоровенных зубра нам на обед. — После чего тут же поинтересовался — А ты чем пугал сестричек, Эл?

Дракон, вспомнив свои проделки, радостно оскалился и ответил весёлым голосом:

- Я им бросал под нос большую, серую крысу!

- О-о-о, крыса это круто. — Согласился Легар — Я, обычно, подбрасывал им медянку, но визга было, ничуть не меньше.

- А хвосты ты им чем связывал? — Спросил дракон — Я набрасывал им на хвост петлю из самой прочной верёвки, а другой конец привязывал к шкафу. Вот грохота было.

Легар одобрительно зацокал языком и поделился своим профессиональным секретом:

- Нет, я делал иначе. Тихонько приносил с кухни два медных таза и, поверь, грохота было ничуть не меньше, но визга всё же намного больше и, главное, они ни разу меня не засекли.

- Да, уж, знаю. — Согласился с ним Эолтан — А я то всё гадал, кто же это у меня хлеб отнимает? Так что это всё-таки было?

Легар смущённо опустил голову и, со вздохом, покаянно рассказал о своей неудачной охоте и в завершении спросил:

- Тебе было больно, Эл?

Дракон громко расхохотался и ответил:

- Успокойся, Легги, так себе, лёгкий массаж. Ну, пойдём посмотрим, что это за мясо к нам прибежало. Никогда не ел зубра.

Зубры действительно оказались весьма недурны на вкус, когда их зажарили целиком в пламени дракона и в дальнейшем Легар не раз охотился на них. За те две недели, что они провели на этой поляне, он может быть и не научился фехтовальному искусству в полной мере, но хотя бы уверенно держал мечи в руках и дракону уже не только не удавалось выбить меч у него из руки, но и нанести удар жалом в грудь или голову, а удары у него были мощнейшие и очень быстрые. Уйти от такого удара в сторону человеку не представлялось возможным, зато юный рыцарь научился блокировать их скрещёнными мечами или же отбивать также очень мощным ударом. Более слабые отражающие удары дракон просто проламывал. Ну, на то он и дракон.

Все две с половиной недели Легар только тем и занимался, что ел жареное мясо зубра и тренировался. Даже на полный желудок, с раннего утра и до наступления темноты. Ну, и ещё купался в реке. Если бы не магические доспехи гномьей работы, вряд ли он смог бы тренироваться столь интенсивно. Правда, похоже, что своё дело делал и его браслет, являвшийся, по сути, магическим амулетом, да, и магию доспехов тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Так, или иначе, но ему удалось довольно сильно увеличить мышечную массу и фигура Легара стала принимать очертания мощного, крепко сбитого и мускулистого тела сэра Родеса, хотя до него ему ещё было, ох, как далеко. Килограммов двадцать, не меньше. Впрочем, самого Легара гораздо больше радовало то, что физически он стал ещё сильнее.

Наконец, приобретя куда более лучшие физические кондиции, он решил, что им нужно срочно отправляться в полёт. На этот раз, не смотря на возмущённый рёв и клёкот Бурана, Клык летел сидя в своей корзине на его спине. Легар уже думал было, что ему придётся отходить вредное пернатое дрыном по заднице, ухватив за хвост, как всё само разрешилось благодаря строгому внушению, сделанному Эолтаном, когда тот сказал:

- Буран, ну, ты и фрукт. Как жрать дичь и рыбу, которых тебе всякий раз приносит из леса или реки Клык, так ты рад, радёхонек, поскольку самому тебе охотиться лень, а как только речь заходит о том, чтобы повозить своего друга, который ради тебя не только так стареется, но и готов загрызть кого угодно, ты сразу же в кусты прячешься. Пойми, дубовая башка, нам нужно поторапливаться, а Клык, к твоему сведению, втрое легче вьюка и потому лететь с ним ты сможешь вдвое быстрее.

Буран после такого внушения сразу же повинно опустил голову и лёг на живот, чтобы Легар смог пристегнуть корзину на его седло. После этого они поднялись в небо, сделали круг над поляной, ужасаясь тому, во что они её превратил, а смотреть на неё было просто страшно, ведь мало того, что Эолтан её всю исполосовал своими когтями, так Клык, в погоне за кротами, выкопал на ней сотни полторы ям, да, от грифона ей тоже досталось. Поэтому оба летуна поскорее поднялись в небо и взяли курс на северо-запад. Из дневника сэра Родеса они уже знали, что полёты на грифонах это, в основном, прерогатива рыцарей неба, служащих орденам магов, да, ещё нескольким гвардейским полкам самых великих и богатых королей, а потому опасаться нападения им мало того, что не приходилось, так и дозволялось останавливаться на ночлег в любых городах.

Несколько раз они действительно так и делали, выбирая сверху самые большие и роскошные постоялые дворы. При этом Эолтан старательно выдавал себя за айнирского дракона и свирепо рычал на каждого, кто только отваживался на него взглянуть. Зато это всякий раз обеспечивало дракона бочкой доброго вина, двумя сотнями килограмм жареного мяса, щедро приправленного специями и удобным ложем, сооруженным из нескольких дюжин тюфяков и всё это совершенно бесплатно, лишь бы на постоялом дворе Легар разрешил на всю ночь оставлять зажженными светильники, чтобы горожане могли полюбоваться сначала на трапезу, а затем на мирный сон свирепого дракона. Однако, куда больше все удивлялись тому, как ловко дракон управляется с вилкой и чьим-либо мечом, вместо ножа, как аккуратно пьёт вино, не проливая из бочки ни капли, и как утирает рот чистой, накрахмаленной и отутюженной простынёй.

Тому, что рыцарь неба, одетый в щегольский мундир, сидит с ним за одним столом вместе со своим громадным, умным псом и могучим грифоном, на котором путешествует пёс, зрители удивлялись уже куда меньше. Как и тому, что рыцарь разговаривает со всеми тремя своими спутниками. Ну, разве что хозяина постоялого двора и его слуг удивляло то, что, во-первых, рыцарь очень молод, во-вторых, до безобразия нахален и язвителен, ну, и, в-третьих, очень прижимист, оборотист в делах и чрезвычайно насторожен, недоверчив и подозрителен. А ещё им не очень нравилось то, что за спиной у рыцаря висит взведённый арбалет с наложенным на тетиву болтом, а разговаривать он предпочитает, положив руки на рукояти своих парных мечей, причём не каких-то там дешевых железок, а работы лорианских гномов-магов.

В общем рыцарь мало кому из них понравился уже тем, что не позволял никому нажиться на нём, но при этом сразу же предлагал хозяевам постоялых дворов за шикарное угощение и мягкое ложе для его дракона, смотреть зевакам на его питомца, хоть целую ночь напролёт. Легар, Буран и Клык ложились спать под крылом дракона и им было плевать из-под него на зевак, ведь они их не видели. Ну, а если хозяин говорил, что он не согласен, то в ход шло последнее средство и Легар заявлял, что они ведь могут устроиться на ночлег прямо на улице, рядом с постоялым двором, но тогда голодный дракон будет всю ночь реветь так, весь город этому не обрадуется. Самое неприятное заключалось в том, что рыцарь прилетал ещё засветло и минут тридцать кружил над городом, после чего приземлялся в самом центре постоялого двора и начинал шантажировать его хозяина. Впрочем, наутро хозяин каждого постоялого двора пребывал в полном восторге от своего постояльца и охотно выставлял дракону, грифону и их хозяину по соответствующей емкости горячего вина с мёдом. Клык же лишь облизывался. Ему вина с мёдом не полагалось.

В последний раз, на восьмой день, они зашли на посадку в большом городе Ригвелейне на три часа раньше, так как на следующий день, хорошенько выспавшись, собирались лететь не только весь день напролёт, но и всю ночь, чтобы рано утром прилететь в Эвриль. Как только Легар договорился обо всём с хозяином постоялого двора, объяснив ему всю выгоду от грядущего предприятия и тот с ним согласился, оставив Бурана и Клыка на постоялом дворе, он отправился вместе с Эолтаном прогуляться по городу, а он отличался просто редкостной чистотой улиц и их немалой шириной. Они вышли за ворота постоялого двора, огороженного высокой каменной стеной, и пошли по улице к центру города, чтобы полюбоваться на величественный фонтан, расположенный посередине огромной площади. Легар уже снял с дракона упряжь, а потому жители города могли с ужасом видеть этого великана во всей его красоте и величии. Рыцарь болтал без умолку, а вот дракон помалкивал или тихо шептал ему в ответ что-либо на ухо, низко склоняя голову.

Сначала улица очень быстро опустела, но минут через десять горожане, видя, что дракон ведёт себя очень мирно, снова появились на ней. Находились даже смельчаки, которые приближались к ним метров на пятьдесят. Несколько раз Легар заходил в самые богатые лавки, чтобы посмотреть, чем там торгуют и если ширина дверей позволяла, то Эолтан тоже просовывал голову внутрь. В кондитерской лавке рыцарь даже купил ему огромный фигурный торт и дракон мигом проглотил его, после чего, довольный вкусом, зачмокал от удовольствия. Правда, хозяина кондитерской лавки, чуть паралич не разбил от такого чуда. Когда же они подходили к площади, на противоположной стороне которой стоял дворец градоначальника, путь им преградило шестеро конных рыцарей и старший из них, буквально взмолился:

- Сэр рыцарь, я вас умоляю, больше ни шагу вперёд. Сегодня во дворце градоначальника приём в часть прибытия принца Шейрана, и ваша прогулка по площади может вызвать панику.

Легар осклабился, помотал головой и ответил:

- Нет, я не согласен. Чем мой дракон хуже ваших лошадей? И я отсюда вижу, что по площади совершенно спокойно идёт какая-то благородная дама, аж, с тремя собачками.

- Но то же собачки! — Взвыл рыцарь во весь голос — А собака в нашем королевстве считается другом человека.

- А это мой друг-дракон. — Ледяным тоном ответил Легар и поинтересовался — Интересное дело получается. Везде, куда мы только ни прилетаем, все болтают об Эре Драконов. Ну, и как вы её себе представляете без драконов?

Рыцарь поначалу смущённо умолк, а потом нашелся:

- Да, но то будут говорящие драконы и не такие, а королевских кровей. Так что извините, но мы не можем вас пропустить на площадь, уважаемый сэр рыцарь неба.

Легар ехидно скривился и спросил:

- А вы много видели драконов, чтобы судить об этом, уважаемый? К вашему сведению, прежде чем стать рыцарем неба, я жил в Призрачной Долине и драконов повидал великое множество. Так вот, я авторитетно вам заявляю, что все они точно такие же, как этот айнирский дракон. Между прочим, мой друг Эолтан тоже умеет говорить и знает уже несколько десятков слов.

Дракон, который чуть ли не покатывался от хохота, тут же продемонстрировал это рыцарям, отчётливо и громко заговорив:

- Мама, папа, дай, налей вина, хочу есть, Легар дубина, Клык, марш на место, вкусно.

Легар тут же огрызнулся:

- Сам ты дубина. — После чего предложил — Давайте сделаем так, уважаемый, вы пересядете со своей лошади на моего дракона, а я сяду на вашу лошадь, хотя и боюсь на них ездить. Очень уж с них высоко падать. Эолт пойдёт в середине, а мы с вашими рыцарями поедем справа и слева от него.

Не успел рыцарь осознать, что ему предлагают, как дракон сделал пару шагов вперёд, наклонил голову и, ухватив рыцаря своим длинным, гибким и сильным раздвоенным языком, мигом усадил его к себе на загривок как раз между двух костяных гребней, где устанавливалось седло, а Легар предупредил его:

- Сэр рыцарь, постарайтесь не издавать неприятных звуков, вы сидите в точке резонанса тела дракона и вам будет достаточно шепнуть ему, куда идти, и он всё выполнит в точности, но идти то мы собираемся как раз на площадь.

- Хорошо, мы проводим вас туда. — Уныло согласился рыцарь потому, что падать с дракона раза в три выше.

Легар неуклюже вскарабкался на огромного тяжеловоза, один из рыцарей взял в руку его поводья и они поехали на площадь. На этот раз изумлённая публика уже не разбегалась, а Эолтан то и дело весело болтал, как трёхлетний ребёнок, отчего люди, а это была по большей части родовитая публика, прогуливающаяся здесь с одной единственной целью, посмотреть на заезжего принца, то и дело громко хохотали. Они трижды объехали вокруг площади и поскольку Эолтана, словно магнитом тянуло к дворцу, он таки приблизился к нему на весьма близкое расстояние, упрямо твердя: — "Хочу, хочу, хочу". Ну, а тут как раз и принца черти дёрнули выйти на большой балкон, расположенный на уровне третьего этажа, чтобы взглянуть на такое чудо, хорошо выдрессированного айнирского дракона.

Как только принц вышел на балкон, Эолтан, смеха ради, немедленно встал на задние лапы, приблизил свою здоровенную голову к принцу и обнюхал его. Принц оказался довольно молодым парнем с весьма вредным характером, хотя и смелым. Он презрительно скривился и проворчал:

- Уберите от меня это зелёное чудовище.

Дракон не остался в долгу и, прикидываясь деточкой, громко и внятно высказал принцу своё собственное мнение:

- Фу, принц грязный, воняет. Хочу купаться.

Принц возмущённо завопил:

- Да, как ты смеешь говорить мне такое?

- Принц, бяка. — Выдал очередное заключение дракон, опустился на все четыре конечности и, нагло виляя задом, невозмутимо направился к фонтану, да, ещё и насвистывая при этом.

Рыцарь сидевший верхом на драконе, с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ну, а Эолтан, дойдя до фонтана, спустил его с загривка вниз и тут же полез купаться. Делал он это подчёркнуто демонстративно и совсем, как человек, то есть тщательно елозя себя передними лапами-руками по всему телу, да, ещё и стал чистить себе зубы роговым жалом хвоста, зажав его в кулак, словно Легар свою зубную щётку. Публика буквально покатывалась от хохота, но грохнулась на брусчатку она тогда, когда дракон, выбравшись из этой купальни, заявил:

- Всё, Легар, дракон чистый. Можно идти кушать.

В этот вечер, когда Эолтан приступил к трапезе, на большой площадке постоялого двора народа собралось, не протолкнуться. Легар не поленился даже достать его складной стакан и дракон пил из него вино с такой грацией, что благородные дамы, глядя на это, то и дело шпыняли своих мужей. И ведь при этом дракон не восседал за импровизированным столом, а в грациозной позе возлегал на ложе из груды тюфяков, но при этом ел и пил с просто царственным величием. Произошло в этот вечер ещё одно чудо, дракон заговорил со своим наездником так непринуждённо и легко, что публика пораженно молчала. В основном Эолтан говорил о вкусе подаваемого ему на стол мяса и вина, да, ещё изредка делал замечания псу и грифону и те, к совсем уже полному изумлению зрителей, его слушались. Наутро Легар узнал, что ночью принц приезжал, чтобы посмотреть на спящего дракона. Приехал он и незадолго до их отлёта, чтобы сказать Легару:

- Эй, мужлан, я хочу купить у тебя этого дракона.

У Легара от такого требования даже челюсть отвисла и он не нашелся, что сказать в ответ. Зато дракон горестно вздохнул, поднялся на задние лапы и, сцепив пальцы в замок, глядя в небо, взмолился трагическим голосом:

- О, жестокосердные боги Ночи, за что же вы так безжалостно покарали этого жалкого, никчёмного и такого спесивого человечка? За что вы отняли у него последние крохи рассудка? Он ведь вознамерился купить себе не какую-то там сивую кобылу, а вашего младшего брата. — После чего заговорщицким тоном негромко сказал другу — Легар, братишка, поинтересуйся у этого типа, сколько золота он предложит тебе за меня. Если согласится отсыпать столько, сколько я вешу, соглашайся. После этого я его мигом слопаю и мы полетим дальше, к месту нашей службы, чёрт бы побрал этих магов с их неуёмными амбициями.

Принца от этих слов, как ветром сдуло. Зато хозяин постоялого двора, который лично прикатил тележку с горячим винно-медовым напитком, цокая языком, сказал:

- Да, теперь орден магов Золотой Марг возвысится до небес, если ему будет служить рыцарь, летающий на высшем драконе.

Увы, но Легар был просто вынужден с ним согласиться. Хотя он сам и не представлял для ордена совершенно никакой ценности, то о драконе этого нельзя было сказать. Пусть Эолтан и выдавал себя за обычного дракона, а не королевского, он стоил полсотни таких грифонов, как Буран. Однако, как ни крути, из-за своего магического браслета, без которого уже не мог обходиться, Легар всецело принадлежал ордену Золотой Марг и мог освободиться от этой зависимости только через двадцать один год. Из дневника сэра Родеса он узнал, что браслет станет питать его силой и делать без малого неуязвимым только в том случае, если он будет служить Золотому Маргу верой и правдой. В противном же случае его ждала медленная и мучительная смерть.

Впрочем, из дневника они оба узнали и о том, что Легар обязан свято чтить законы ордена, чего как раз не делали его маги и архимаги во главе с верховным магом. Ну, а поскольку они не посвящали рыцарей в них, то и крутили ими, как хотели, так что магический браслет представлял из себя очень тяжелую и крепкую палку о двух концах. Судя по всему, сэр Родес как раз именно из-за этого чуть было и не лишился жизни. Теперь же, когда тот честно оттрубил свои семьдесят девять лет и его вывел в отставку какой-то ушлый архимаг, имеющий доступ в святая святых ордена, потайную комнату, в которой находился кристалл управления браслетами, Легар находился в весьма выгодном положении. В первую очередь потому, что он мог теперь во всех своих действиях опираться на строгие законы ордена и имел полное право отказаться выполнять преступные приказы, которые не должен исполнять и даже мог спросить с мага или архимага за такие дела по всей строгости законов самого ордена.

Правда, как только он откажется снять со своей руки браслет, якобы, для перезарядки, маги мигом всё просекут и попросту засадят его в канцелярию, переписывать какие-нибудь бумажки, на все оставшиеся двадцать лет и одиннадцать месяцев. Однако, правитель Элтон уже дал ему прекрасный совет, Легар должен начать вести себя так, чтобы все архимаги и верховный маг взвыли от его выходок и постарались сбагрить куда подальше вместе с драконом. Как и любой другой рыцарь, он имел право нанять себе оруженосца и никто так и не умудрился написать, каким тот должен быть. Во всяком случае сэр Родес не раз сожалел, что не взял себе в оруженосцы огромного, свирепого тролля, которому спас однажды жизнь и тот к нему привязался всей душой, а он пристроил его на службу к своему приятелю-королю, у которого тролль жил, как в райском саду богов Рассвета.

Дракон, конечно, гораздо круче, чем тролль. Тем более такая язва, как Эолтан. На протяжении всей ночи оба друга гадали, как им будет лучше и, самое главное, как можно громче ознаменовать своё прибытие в цитадель Золотого Марга. Кружа над ней на огромной высоте, Легар, вдруг, завопил:

- Элли, я придумал! Сейчас мы спустимся вниз, и когда ты будешь пролетать над главным куполом, то громко пукнешь, а я в это время стрельну в их золотую, двенадцатикрылую ворону из лука, стрелой с разрывным наконечником. От неё, поверь, ничего не останется, как не станет и этого дурацкого флюгера, который маги установили вопреки всем законам. Никто ведь не вправе изображать золотого предвестника рассвета ни в камне, ни в дереве, ни в металле, а только на голубой бумаге, в виде золотого силуэта. Ты с невинным видом скажешь, что пукнул от испуга, увидев это непотребство, а он взял и разлетелся во все стороны.

- А что, это идея? — Воскликнул дракон — Моего папаши ведь с дубиной из каменного дерева тут нету, а значит мне за этот большой пердёж ничего не будет. Буран, мальчик мой, вниз!

Хотя в их и заметили в цитадели, они спустились вниз так стремительно, что рыцари на грифонах просто не успели взлететь им навстречу. Громовой пук дракона и звук взрыва слились воедино. Флюгер в виде деревянной, позолоченной священной птицы-марг богини Авиры, разрывная стрела превратила в огненный шар и двое юных балбесов таким образом известили магов о том, что спокойные времена в главной цитадели ордена магов Золотой Марг закончились и теперь они могут лишь с тоской вспоминать те славные дни, когда Легар и Эолтан ничего не знали об этом ордене магов, а в нём даже слыхом не слыхивали о них, хотя все маги Илмирина ведали, что перед наступлением Эры Драконов в их мире, по воле богов Дня, Утра, Вечера и Ночи появятся два неразлучных друга, человек и дракон, которым суждено совершить великие подвиги. Беда заключалась лишь в том, что ни Легар, ни, тем более, Эолтан, даже и не помышляли ни о каких великих подвигах. Более того, им совершенно не нравилась та миссия, на которую сэр Родес их подписал.