"Админ (СИ)" - читать интересную книгу автора (Ясинский Анджей)

Историческое отступление. Молодой Лаурин

На земле возле норы сидел гном и разбирал добычу. Между тем из отверстия в земле вылез эльф и свалил рядом с первой партией еще кучу каких-то по виду очень древних предметов непонятной формы и назначения. Прорытый в земле ход являлся результатом поисков одного древнеэльфийского города, на упоминание о котором друзья наткнулись, исследуя древние фолианты. Молодой гном, довольно споро сортировавший добычу по нескольким кучкам, внезапно остановился, разглядывая некий длинный предмет. Достав небольшой молоток, он начал аккуратно отбивать с него наплывы мусора. Пара ударов и из под слоя окаменевшей глины появилась рукоятка, потянув за которую гном вытянул из гнилых ножен отличный длинный меч. Пораженные друзья уставились на находку.

— Вот это да! — Гном обалдело пялился на древний меч, выглядевший так, словно кузнец только-что закончил работу над ним. — Неужели укрепленный магией и самоподзаряжающийся?

— Похоже, ты прав. — Эльф подсел поближе и внимательно уставился на меч. — А знаешь, Руархид, — неожиданно он хлопнул гнома по плечу, — кажется мы нашли старшего брата легендарного «Шипа Тьмы».

Если бы кто-то посторонний заглянул «на огонек» на полянку, а вернее на восторженные крики на гномьем языке, сопровождаемые эльфийской речью, правда, более спокойной, то от открывшейся картины он мог бы посчитать, что сошел с ума. И вправду, что еще можно подумать, увидев гнома отплясывающего какой-то свой гномий танец и эльфа, вторящего ему с чисто эльфийской грацией, размахивая ярко сверкающим мечом? Пожалуй, прохожий просто потряс бы головой и отправился дальше по своим делам, посчитав, что ему померещилась эта картина.

Вечером перед костром, когда улеглись эмоции связанные с находкой, разговор продолжился в более конструктивном русле.

— Жаль, но продать этот меч не получится. — Эльф откусил кусок мяса, и тщательно прожевав, продолжил. — Цена этого артефакта такая, что разом заплатить не сможет никто.

— Ерунда. — Гном отхлебнул из кружки. — Доберемся до столицы и в банке договоримся о кредите под залог меча. И деньги будут и об охране думать не надо. — Деловая хватка гнома давала себя знать. — Кредит в половину его цены, банкиры дадут без проблем. Объявим о продаже, и года за два-три найдем желающего.

— Руар, ты не понимаешь! Подобных мечей существует всего три! — Эльф возмущенно покрутил обглоданной косточкой перед носом гнома. Тот, расслабленный элем, вяло отмахнулся. — Вернее, известно о трех. Один у короля людей, второй у короля дроу, третий мелькал где-то в халифатах. В банке даже цену на него определить не смогут. — Лаурин Трин'х Васар четвертый сын короля эльфов мог по достоинству оценить находку. — А этот, судя по его виду, еще и древнее будет.

— Тогда сами носить будем. — Руархид усмехнулся и набулькал себе новую порцию эля. — Ножны в ближайшем селе сделаем и будет у нас меч, как у короля дроу.

— Ты как всегда несерьезен. — Лаурин тоже усмехнулся. — Тогда нам придется охрану нанимать. Ладно, потом в столице подумаем, что с мечем делать, сейчас-то у нас с финансами как?

— Да монет на двести всякой мелочевки набрали. — Ответил Руархид, являвшийся неформальным казначеем их маленького отряда. — Если меч продавать не будем, то лучше еще поискать, а то твой родитель опять содержание урежет, и как в том году пролетим. А тогда совсем хреново получится, мне ведь из «топоров» по любому уходить надо. Если в человеческую академию не поступлю, придется у нас в ученики к кому-то идти. Сам понимаешь, я уже не мальчик, да и наши маги переростков в ученики берут ой как неохотно!

— Думать надо было, когда за сотника впрягался! — Сказал эльф нравоучительно. — Ясно же было, такой молодой и уже сотник — съедят вместе с сапогами!

— Да некогда там было думать. — Гном досадливо махнул рукой. — Начни я сопли по наковальне размазывать, все бы мы там и остались. — гном тяжело вздохнул.

Внезапно эльф почувствовал срабатывание сигнальной сети, раскинутой по окрестностям. Знаком показав своему товарищу «опасность», он бросился маскировать лаз заранее приготовленной крышкой с росшим на ней кустом. Через несколько минут друзья покинули поляну, где на месте лаза красовалось огромное растение, а жизненная активность травы была усиленна с таким расчетом, чтобы быстренько скрыть все следы. Друзья совершенно не хотели терять монополию на разработку этого «месторождения» древних артефактов. Костер же был быстро залит водой, на его место вернули срезанный ранее дерн, а небольшая магическая стимуляция растений в течение полуминуты «прирастила» его к своему старому месту. Теперь даже самый опытный следопыт вряд ли бы определил, что на поляне только что кто-то был, если не считать запаха костра. Но с этим ничего нельзя было поделать.

«Убивающий Быстро», так звали командира отряда орков, был доволен. Набег, несмотря на гибель половины отряда, вышел удачным. Захваченные женщины вполне достойны стать подарками Великому Вождю. Степь давно не нападала на эльфов и на будущем празднике вряд ли кто либо сможет подарить Великому Вождю более красивых девушек. Три прекрасные девушки разных рас должны, по замыслу старейшин, символизировать будущие победы вождя над тремя соседними народами — гномами, эльфами и дроу. И Убивающий не подвел старейшин, хотя для того, что бы захватить дроу пришлось терпеть шамана. Орк поморщился. Терпеть шамана было нелегко, но результат того стоил. Призванный шаманом дух схватил дроу-женщину прямо с лошади и бросил ее специально ожидавшим войнам так быстро, что та не успела себя убить. Орка раздражал обычай женщин дроу убивать себя, когда пленение было неизбежным. Из-за этого нехорошего, по мнению орка, обычая, пропадала половина удовольствия во время набегов на дроу. Однако мысли Убивающего вернулись к приятным вещам. Военный вождь их клана стар и на празднике должен будет назвать своего преемника, а удачный поход делал Убивающего одним из главных претендентов. Кроме того, он сразу переодел пленниц, сохранив их одежду в целости, и племени не надо будет тратиться на одежду, достойную подарков Великому Вождю. Одно только беспокоило без пяти минут Военного вождя — несколько орков, отправленные запутать следы, до сих пор не вернулись. Значит, погоня достаточно серьезная, раз они вынуждены ее отвлекать, уходя в степь другим путем.

Лаониэль злилась. Она злилась на отца за то, что тот отправил ее в ссылку (подумаешь, отказалась выйти замуж за этого павлина ощипанного, Зоталиэля!). Она злилась на Зоталиэля, придумавшего свататься. Но больше всего она злилась на себя. Надетый на шею ошейник был артефактом, контролирующем магическую активность и вызывающем сильнейшую боль при любой попытке магичить. При этом использовать его для самоубийства не получалось. По видимому, он как-то контролировал ее физическое состояние и создавал болевые ощущения ровно такой силы, которой достаточно, чтобы сбить концентрацию, необходимую при магичании, но не достаточно, чтобы убить. Это она выяснила сразу, когда попыталась магией остановить свое сердце. Так что, больше всего Лаониэль злилась на себя, на то, что на тренировках магии предпочитала железо.

«Теперь сдохну опозоренная, — думала она, одновременно пытаясь растянуть и ослабить веревки на своих руках. — Хорошо хоть эта светлая кукла заткнулась», — Лаониэль внутренне улыбнулась, вспоминая каким образом оркам удалось достичь такого фантастического результата.

Орки не издевались над пленницами специально, но их образ жизни, когда сантиметр еще не грязь, а больше — само отвалиться, выглядел для пленниц как особо изощренное издевательство. Когда же светлая эльфийка попыталась возмущенными воплями и непрерывными стонами объяснить им всю степень их заблуждения, один из орков снял сапог, и засунул ей в рот портянку. После того как эльфийка избавилась от содержимого своего желудка, ей было сказано, что если она не заткнется, эта портянка будет у нее во рту постоянно.

Немного передохнув, Лаониэль продолжила работу над веревками.

Сидя на дереве, Лаурин внимательно рассматривал десяток орков, располагающихся на поляне. Они с приятелем не относились к тем, кто считал что хороший орк — мертвый орк, и будь орки одни, друзья бы просто подождали, когда те уйдут и продолжили свои археологические изыскания. Тем более, что поляна с лазом находилась от стоянки орков довольно далеко. Но у тех были три пленника, или пленницы, о чем из-за обилия грязи и мешковатой одежды невозможно было судить точно. Это для приятелей и стало основанием считать, что в мертвом виде конкретно эти орки будут выглядеть гораздо лучше. Нападение в лоб естественно исключалось, но они в этом лесу знают каждую колдобину и впереди у них есть уйма времени на подготовку…

«Быстрый как ветер» — так звали орка, дежурившего под утро. Вернее, так назвал его отец. Все в клане звали его «Пустоголовый» и называли так совершенно справедливо. По сравнению с ним остальные орки, тоже в общем-то не обремененные интеллектом, выглядели великими мыслителями. Единственная причина, почему он дожил до своих лет и почему участвовал в этом набеге — невероятно развитые чувства. Как дикий зверь он чувствовал малейшие изменения в окружающей природе. Разумеется ему выпало не просто самое неприятное время — перед подъемом, но и самое неудачное место — в стороне от костра, чтобы не слепило глаза, но из-за чего было достаточно холодно. Отойдя подальше от костра, орк уселся прямо на землю и, слегка подрагивая от холода, стал внимательно прислушиваться. Он мог бы легко услышать пробирающегося возле лагеря человека, почувствовать воина-орка, но не эльфа-рейнджера. И как только орк, следивший за костром, задремал, полностью полагаясь на своего пустоголового, но чуткого товарища, в голове у того появилось дополнительное отверстие, пробитое эльфийской стрелой.

Через несколько минут к мертвому орку скользнуло две тени, одна из которых ловко и абсолютно бесшумно подняла и унесла труп, а вторая быстро удалила все следы. Будь Лаурин поопытнее, он обязательно рискнул бы в традициях рейнджеров вырезать спящих, но к сожалению, обязательная для членов королевской семьи базовая подготовка рейнджера, не предполагала такого опыта. Так что действовать решили несколько по другому.

После того, как гном отнес орка на достаточное расстояние, он стащил с тела сапоги и с помощью ножа превратил их в некую разновидность шлепанцев. Потом стянул куртку, понюхал, поморщился от неповторимого амбре, и сделав надрезы в области подмышек напялил ее поверх своей.

Под утро молодой шаман был вырван из приятного сна диким воплем. Выскочив из походного шатра, он увидел мертвого вождя со стрелой в глазу и остальных воинов, стрелявших в сторону леса. Тут связка сухого хвороста, брошенная орком в почти потухший костер, наконец-то разгорелась, и в отблеске пламени шаман сумел узнать спину «Пустоголового», убегающего в лес. Остановив воинов, собравшихся бросится в погоню за сумасшедшим сородичем, шаман попытался выяснить, что случилось.

— Совсем сдурел Пустоголовый! — орк, дежуривший у костра, энергично размахивал руками. — Как закричит! А вождь как вскочит, а он как начал стрелять!

Остальные зашумели, подтверждая слова кострового. Правда им так и не удавалось сойтись в числе стрел, выпущенных Пустоголовым. Получалось, что тот стрелял в каждого. Шаман задумался. Случаев, когда конфликт между рядовым воином и вождем отряда решался подобным ударом в спину было немного, но все-таки бывали. Шаману было плевать и на вождя и на Пустоголового, но желания объяснять родственникам вождя, почему тот остался неотомщенным он не испытывал. Разумнее всего было бы выбрать временного вождя и спихнуть все на него, но тогда придется отдать случайно доставшуюся ему власть. Не имея никакого веса в племени, будучи лишь учеником своего отца, новоявленный вождь считал произошедшее просто подарком великих духов, давших ему возможность проявить себя. При этом, на его взгляд, ничего сложного не предстояло. Подождать несколько минут, когда станет достаточно светло, и по следам догнать и прикончить Пустоголового.

В том, что не все в жизни так легко, как кажется, новоявленный вождь убедился, когда через пару часов, следы привели его к реке. Они входили в воду и куда отправился Пустоголовый было совершенно непонятно. След ауры, и так видимый еле-еле, над водой исчезал полностью. Придется вызывать духа ветра и уже с его помощью осматривать все окрестности. Тут шаман сообразил, что оставил в лагере бубен и настойки специальных трав, облегчающие вызов. Благодаря обучению у людей он знал, как вызвать духа без всего этого, но тогда пришлось бы потратить все силы, чего ему крайне не хотелось. Правда, гораздо больше истощения его пугал риск неудачи. Неудача на глазах войнов, такого молодой шаман не мог себе позволить. Так что через полчаса, которые ушли на осмотр воинами берега выше и ниже по течению, он направился назад.

Опасность шаман почувствовал на подходе к лагерю. Вроде все в порядке — возле костра дремлет один из оставленных воинов, второй спит рядом, но что-то кольнуло шамана. Он остановил отряд. Солнышко грело, насекомые жужжали, костерок перед воином слабо теплился. Шаман только через пару минут понял, что не так. Совершенно неестественная неподвижность. Орк сидел у огня совершенно неподвижно, хотя должен был давно услышать отряд, и разбудить второго, спавшего напротив. Кроме того, костер основательно прогорел, и уже еле теплился. Шаман сосредоточился, и через пару минут смог увидеть на поляне слабые отблески магии. Нужно было уходить: человеческий учитель, учивший детей шаманов, предупреждал о таких ловушках. По его словам так очень любят делать гномы. Кажется какие-то топоры или секиры… Большего шаман не помнил. Но откуда здесь взяться гномам? У всех окрестных народов эти места пользовались плохой репутацией, зверья здесь было мало, росло все плохо и медленно, даже кому принадлежат эти земли было непонятно. Жадность шамана, оставившего на стоянке свои вещи, боролась с осторожностью. В конце концов они пришли к консенсусу — шаман решил рискнуть одним из воинов.

«Вот дура! — думала Лаониэль, наблюдая за тем, как бедный Лаурин отбивается от светлой, — До нее что, до сих пор не дошло, что мы не на прогулке!? А может, посоветовать ему рецепт орков по затыканию этого словесного источника?»

Вообще-то Лаониэль даже немного завидовала светлой. Воспитанная как дочь воина, будущая жена воина, а позднее и мать воинов, Лаониэль привыкла оценивать мужчин через призму их умения владеть оружием. И выстрел светлого, убившего одной стрелой сразу обоих орков, оставленных для охраны, как и его манера двигаться, говорил ей о многом. Так же многое ей сказали оставленные на месте стоянки орков ловушки. Амулет-ловушка военного образца говорил либо о достаточно важном задании группы, либо о связях гнома. Такое в лавке не купишь, даже если денег хватит. Потом быстрота, с какой эльф превратил в яд содержимое бутылочек в мешке шамана. Плетения, разлагающие лекарства на яды требуют, во-первых, больших знаний в магии, а во-вторых, для каждого состава они свои. А светлый наложил минимум три, что много говорит о специфике его знаний. Так же о многом говорила слаженность их действий. Они практически не говорили, общаясь между собой знаками. Лаониэль была крайне заинтригована. Кроме всего прочего, у приятелей не было с собой существенных запасов еды. Выходит, они или возвращаются откуда-то или у них где-то рядом база. Или, совсем уж невероятное предположение, они живут охотой. Хотя вряд ли — слишком хороши для охотников.

«Ладно! Любопытно, но не актуально, — Лаониэль заставила мысли вернуться к своим проблемам. — Пока из-за грязи светлый меня не признал, но это до первого ручья. Так что на первой же стоянке отойду „в кустики“ и сбегу. Хорошо еще светлая дура не догадалась меня сдать, или она не поняла кто я? Неважно. Интересно, если я внезапно рвану в сторону, как отреагирует эта парочка?» — но обдумав эту идею, Лаониэль решила пока не рисковать.

Случайности могут разрушить даже самый гениальный замысел. В общем-то неплохой замысел Руархида был разрушен одной из таких случайностей. Руархид и Лаурин, устанавливая магическую бомбу и изменяя состав зелий, рассчитывали, что даже если шаман орков заметит и сможет обезвредить ловушку, то будучи уверен в своем превосходстве, попадется на яд. Все карты смешала жестокость и жадность шамана. Он не стал рисковать, разряжая ловушку, да и не пройдя весь курс обучения, все равно не знал как это сделать. Послав всего одного воина, он попал в «дыру» логики ловушки. Созданная для поражения большого количества противников, но переделанная Руархидом на скорую руку для срабатывания при приближении кого-то примерно равного по силе оркскому шаману, ловушка сработала, когда орк с мешком уже покидал зону активизации. Раскручивающаяся спираль плетения сорвала и перекорежила ауры всего живого в радиусе поражения. Обезумевший от боли орк дернулся, мешок вылетел. Осмотрев осколки, шаман только зло выругался, придется использовать нетвердо усвоенные умения, полученные от человеческого учителя.

Выложившись и потратив вначале полчаса на призыв элементаля, потом еще почти час на поиск, орк наконец-то увидел своих врагов и сбежавших пленниц глазами призванного духа.

О… Врагов всего двое! Он убьет их медленно, чтобы они до конца почувствовали степень гнева истинного повелителя стихий! Шаман любил мысленно называть себя так, копируя своего человеческого наставника. Он хотел схватить и плавно поднять эльфа, разводящего посредине поляны костер. Поднять и разорвать. Так, чтобы кровь брызнула в разные стороны. Так наставник в самом начале их обучения продемонстрировал силу духов на каком-то пленнике. Но мастер стихий и шаман-недоучка вещи разные и эльф был не схвачен, а просто отброшен сильным ударом к краю поляны. Только шаман стал прикидывать, как правильнее схватить свою жертву, как заметил, что гном вместо того, чтобы в страхе бежать или трепетать, бросился к вещам и стал что-то доставать из заплечного мешка. Шамана кольнул страх перед амулетами разрыва, вбитый учителем, и удар корягой, лежавшей на краю поляны, отбросил гнома от его мешка.

«Теперь поиграем с эльфом», — это была последняя мысль в жизни шамана. Через полсекунды его сознание потухло под напором дикой, всепоглощающей боли.

Лаониэль уже почти покинула поляну, когда внезапно почувствовала присутствие элементаля. Закусив губу, она наблюдала, как внезапно отлетел эльф, а потом здоровая коряга сбила и протащила гнома. Вот тут она и увидела вылетевший из рук гнома диск военного амулета подавления стихийников. Как дикая кошка она прыгнула на амулет и ударом кулака проломила печать активации. Мгновенный укол боли (кстати на занятиях такого не было) и ощущение присутствия элементаля исчезло.

Отброшенный внезапным ударом, Лаурин на несколько минут потерял ориентацию. Когда, придя в себя, он вскочил, Руархид лежал рядом с корягой и возле него суетились темная и гномка. Лаурин бросился к другу. Сильный удар вызвал сотрясение и потерю сознания, а обломки сучьев распороли живот. Темная не сбежала, как он рассчитывал, делая вид, что не узнал врага, а ловко срезала одежду на раненом Руархиде. Гномка вполне профессионально обрабатывала раны. Подойдя, Лаурин заметил, что темная, работая с аурой гнома на уровне высококлассного целителя, полностью истощила свой запас силы и уже расходует жизненный резерв. Не задумываясь, Лаурин положил руку на шею темной и начал сбрасывать ей свою энергию. Лаурин не был опытным магом-целителем и для передачи силы ему требовался физический контакт с телом получателя. Темная вздрогнула, но продолжала построение своих плетений параллельно воздействию на ауру гнома. Когда сеанс лечения уже подходил к концу, раздался вопль светлой:

— Лаурин! Она же темная! Как ты можешь! — и подбежавшая светлая попыталась оторвать руку Лаурина от темной. Совершенно не задумываясь, тот ткнул пальцами свободной руки в шею светлой, отправив ее в беспамятство.

На краю плота, плывшего по середине небольшой реки, сидели Лаурин и Лаониэль, отдыхавшие после очередной процедуры лечения Руархида. На другом конце плота сидела надувшаяся на всех светлая. В шалаше гномка пыталась накормить Руархида бульоном, сваренным на костерке, разведенном рядом на специальной глиняной подушке.

— Вот так я и оказалась у орков. — Закончила неторопливый рассказ Лаониэль.

Лаурин молча положил свою руку поверх руки Лаониэль и когда та ее не отдернула, наклонился к ней и что-то прошептал.

— Ваше Величество, наши агенты нашли Лаониэль. — Негромко докладывал советник.

— Наши?! — Король дроу был в бешенстве. — Нашли? Когда она сама прислала письмо нашему послу?! Что, кроме этого, вы можете сообщить?

— Прошу прощение Вашего Величества, нашли дом где она скрывается с любовником — младшим сыном короля светлых. — Старый советник хорошо знал короля и совершенно проигнорировал его эмоциональный всплеск.

— Что-о-о?! — Король был шокирован известием. — Светлые?! Кто из агентов у нас там есть? Или может быстро добраться? — внезапно король совершенно успокоился и перешел на деловой тон, чего и добивался советник, соответственно строя свой доклад.

— Ваше Величество, ее никто не удерживает и судя по всему, она находиться там совершенно добровольно. — Советник вздохнул, это была самая неприятная часть доклада. — Похоже, она готовиться выйти за него замуж.

Король открыл рот, что бы что-то сказать, да так и замер.

— К-к-как? — Несколько раз открыв и закрыв рот, выдавил он из себя. — За светлого?

На шокированного короля было жалко смотреть.

— Это позор! Какой позор! — Король начал отходить от шока. — Что же делать? Может послать убийц?

— Послать, конечно, можно, но репутация принцессы и так подпорченная похищением, будет испорчена окончательно. — Старый советник, длительное время учивший Лаониэль искусству «кривых путей» и любивший ее как внучку, начал готовить короля к правильному решению. — Лаурин спас ее из лап орков. Как после этого будет выглядеть его убийство? Как будем выглядеть мы в глазах своих союзников и потенциальных союзников? А умолчать о факте спасения не получится, не только у нас есть хорошие астральщики. Хуже того, я думаю нескольким старшим домам уже все известно.

Король погрустнел.

— Что ты предлагаешь? — Король успел изучить своего советника не хуже, чем тот короля.

— Надо заключить со светлыми мир, и выставить свадьбу как гарантию мира. Война начинает истощать старшие дома, и они, поворчав для формы, поддержат такое решение. — Советник чуть задумался. — Хотя нет, лучше пустить слух о том, что такое предложение исходит со стороны светлых, и вы колеблетесь. Тогда гарантирую, все старшие дома будут уговаривать Вас принести эту жертву и принять предложение светлых.

— Ладно, — махнул рукой король, — через кого из наших послов можно передать предложение светлым? — и он с жаром, пытаясь загнать неприятные мысли поглубже (выгоду в предложении советника он увидел сразу), принялся за обсуждение технических деталей интриги.

— Итак, он просит нашего формального, — светлый король интонацией выделил слово, — одобрения своей женитьбы?

Начальник безопасности кивнул.

— Именно. Он так и написал «Прошу формального одобрения моего брака…»

— Каков наглец! — король недовольно поморщился. — Откуда только такие берутся…

Для ответа на последний вопрос начальник безопасности мог бы посоветовать королю посмотреть в зеркало, но он был опытным эльфом и поэтому промолчал.

Король не любил младшего сына. На его матери, забитой девочке, единственное достоинство которой — она была нужного королю рода, он женился только из политических соображений, и нисколько не горевал когда та умерла первыми же родами. Самого Лаурина он практически не видел, вначале отправляя жить к другим дворам в качестве высокородного заложника, а позднее просто выплачивая ему небольшие суммы, чтобы он держался подальше от леса и не лез в политику.

— Ладно, в связи с этим пришло предложение темных закончить войну. Похоже, им тоже несладко. Да и меня начинают доставать стоны наших старших домов о нехватке средств. Кроме того, надо заканчивать разговоры о громадном вкладе в войну младших домов и необходимости восстановления Совета кланов.

Начальнику безопасности было страшно интересно, по каким каналам король получил информацию от темных, но так как возможности удовлетворить свое любопытство сейчас не было, он молчал.

— Пошли Лаурину приказ, пусть ждет. В предложении темных нас все устраивает, но надо еще решить, где будет свадьба. Да! Как только начнем официальные переговоры, пустишь у нас слух, что Лаурин по нашему приказу влюбил в себя эту дурочку, и для достоверности прямо сейчас передай послу приказ выдать Лаурину денег. Нужную ему сумму, а не как обычно. И еще. — Король некоторое время помолчал. — Младшие дома будут возражать. Возможно, ОЧЕНЬ возражать, так что обеспечь тайную охрану обоим. И снабди его лучшими защитными артефактами. Случай очень удобный, я не хочу, чтобы все сорвалось из-за того, что кого-нибудь из них прирежут или отравят.

Начальник безопасности склонил голову, принимая приказ.