"Как спасти репутацию" - читать интересную книгу автора (Эшли Дженнифер)

Глава 15

Час спустя Александр делал вид, что слушает прусского графа, а сам думал о Миган.

Молодая жена находилась в этом же зале, и, хотя она не была видна за толпой, Александр знал, что она держит сейчас бокал вина возле губ и улыбается, что платье абрикосового цвета струится по плечам и груди, как вода, что рыжие волосы забраны наверх и открыта зовущая к поцелуям длинная шея с россыпью веснушек, которые ее очень смущают.

Он опять хотел вкусить их, провести языком по неровной линии бледных веснушек, прекраснее которых нет ничего на свете.

«Как я жил до встречи с этой женщиной?» – подумал Александр и испугался собственной мысли.

Он должен держаться от нее подальше. В свиданиях вроде сегодняшнего есть свое преимущество: он все проделывает быстро и она убегает, бросив улыбку через плечо. Если не затягивать занятия любовью, возможно, все будет хорошо. Но как же хотелось проводить в постели с ней долгие часы! Когда они вместе, ему все равно, любовный приворот это или что-то другое, он чувствует полноту жизни. Никогда еще он не был таким цельным, как теперь рядом с Миган, словно она и впрямь являлась недостающей половинкой его самого.

Он и сейчас хотел подойти к ней, обнять одной рукой, пусть все знают, что она находится под его защитой.

Вполуоборот он увидел, что три джентльмена присоединились к компании дам, с которыми она болтала, явно требуя быть представленными. В нем вскипела кровь. Он знал, что это случится, что как только в свете откроется красота Миган, все будут повержены. Миган не восприняла всерьез его разговор о том, что к ней будут подходить мужчины, желающие завести любовницу, и что ей надо быть осторожной в выборе.

Прусский посол прервал ход его мыслей:

– А вот и леди Анастасия Димитри. В английских женщинах вы никогда не встретите такую красоту. Я считаю, нет ничего лучше чистой немецкой породы.

Александр увидел, что в зал входит Анастасия под руку с французским послом. Она прекрасно говорила по-французски и, судя по всему, привела посла в восторг.

– Извините, – сказал Александр и стал пробираться к ней через толпу. Вслед ему поворачивались головы: люди предчувствовали скандал и готовы были им насладиться.

Александр встал перед Анастасией и поклонился.

– Миледи. – Он поцеловал ей руку, кивнул послу. Француз не слишком изящно наклонил голову.

– Начинается вальс, а никто не танцует вальс лучше леди Анастасии Димитри, – сказал Александр.

Французский посол понял намек и выпустил руку Анастасии. Александр вывел Анастасию на середину зала и закружил в вальсе. Анастасия засмеялась.

– Александр. – Она с легкостью заговорила по-нвенгарийски: – Ты дал пищу великолепному скандалу в свете. Вывести на вальс любовницу не просто на глазах жены, но даже раньше, чем протанцевал с ней, – этого повода им надолго хватит для сплетен.

– Вот и хорошо. Чтобы не болтали о моих истинных целях.

– Твоя жена может расстроиться. – Она стрельнула глазами в Миган, которая следила за ними с довольно тоскливым видом.

– Я объяснил Миган положение вещей, и она все поняла. Она умная женщина.

Анастасия вскинула брови.

– Высокая похвала от мужчины; который настрадался от дураков.

– Моя жена не дура. – Он почувствовал прилив гордости, что не укрылось от Анастасии. И хотя ее глаза игриво блестели, Александр чувствовал, что в ее голове крутятся невысказанные мысли. – Как и ты. Пожалуйста, объясни, почему ты не пришла ко мне с тем разговором, который подслушал Мин?

Его партнерша сбилась с ритма.

– Мин тебе, конечно, рассказал. Я не видела смысла повторяться.

– Анастасия, я плачу тебе как раз за такие разговоры, которые вел фон Гогенцаль в уопингской таверне. Мину было нужно, чтобы ты перевела венский диалект, которого я не знаю. Я ждал, что ты заговоришь со мной об этом, но не дождался. Ты избегаешь меня несколько недель.

– Я не думала, что это важно. – У нее был встревоженный вид.

– Ты отлично понимаешь, что это крайне важно. Улыбайся, люди смотрят.

Лицо леди Анастасии осталось напряженным, но она послушно изобразила улыбку.

– Так-то лучше.

Такую роль играть было гораздо легче – великий герцог распутывает интриги, плетущиеся вокруг Нвенгарии, – нежели роль мужчины в облаке любовного приворота, гадающего, что с ним произошло.

– Рассказывай, какую игру ведешь, не то я протанцую с тобой до террасы, а там сброшу с балкона.

Анастасия знала, что он способен выполнить угрозу.

– Господи, Александр, он назвал тебя секретным оружием против Нвенгарии. Мне надо было это обдумать, решить, не состоишь ли ты в сговоре с фон Гогенцалем с целью отомстить Деймиену. Я знаю, что сегодня у тебя была встреча с Гогенцалем. Если у тебя есть намерение каким-то образом предать Нвенгарию, я тебя остановлю, даже если придется тебя убить. И ты знаешь, что я это сделаю.

– Меньшего я от тебя и не ожидаю. Я уже послал к черту фон Гогенцаля. Если ты поверила, что я могу подвергнуть опасности Нвенгарию, ты меня совсем не знаешь. Я сместил бы Деймиена только в том случае, если бы это пошло на пользу Нвенгарии. Чертов фон Гогенцаль не понимает моих мотивов. Но ты?! Неужели ты не понимаешь?

– Разве можно меня в этом винить? Тебя никто не понимает, Александр. – Она говорила раздраженно и в то же время со страхом.

Он улыбнулся:

– Миган понимает.

Анастасия уставилась на него, ее взгляд смягчился.

– Ты ее действительно любишь…

Он пожал плечами:

– Это любовный приворот. Потому я с ней и не вальсирую, а то унес бы ее отсюда и… Пусть лучше между нами будет длинный зал.

Анастасия мельком взглянула на Миган.

– Знаешь, она смотрит на тебя с любовью. Она милая девочка, не обижай ее.

– Я не имею намерения ее обижать.

Она пронзила его взглядом.

– Если ты с ней играешь, используешь в своих кознях, я тебе этого никогда не прощу. Она не из наших и не понимает этих игр. Просто любит тебя, и все.

– Я и не хочу, чтобы понимала. – Александр повернулся в вальсе так, чтобы видеть Миган. Она болтала с новыми знакомыми, и его охватила ревность. – Я хочу ее такую, какая она есть, – наивную и доверчивую. Я помню, ты была такой же беспечной и счастливой, пока не умер Димитри.

Ее взор затуманился.

– Я не хочу говорить об этом. Вернемся к фон Гогенцалю. Что ты намерен делать?

Он почувствовал, что в ней всколыхнулось горе, как было всегда, когда упоминали Димитри, но на этот раз было и что-то новое – острое беспокойство, которого он не замечал раньше.

– Я хочу, чтобы ты помогла мне против Гогенцаля. Притворись лояльной австриячкой, хочу убедиться, что он блефует.

Она поморщилась.

– Он противный, и он дал понять, что хочет меня. Ради получения информации я делала то, чего стыжусь, но фон Гогенцаль мне отвратителен.

– Даже если так, он угрожал Миган и моему сыну, и я хочу лишить его такой потенции.

Анастасия хохотнула.

– Забавный выбор слов, Александр. Я… – Она вдруг замолчала и побледнела, увидев кого-то за его спиной. Александр сделал поворот, но никого не увидел, позади был только длинный ряд окон, выходящих на террасу; там толпились леди и джентльмены.

– В чем дело? – спросил он.

– Это ты наслал его на меня? Он всюду за мной ходит. – Ее большие карие глаза зажглись злобой.

– Кто?

Она резко опустила руки, прекращая танец.

– Мин, твой обожаемый логош. Чего ему от меня надо? О, я не могу здесь оставаться. – Она круто развернулась, сверкнув бриллиантами, и выскользнула из зала, а Александр остался стоять под любопытными взглядами. Александр про себя ругнулся, потом выругался вслух, увидев, как Миган выскочила вслед за Анастасией.

Прекрасная пища для непристойных слухов. Удержавшись от вздоха, Александр пошел за ними.

Доминик, верный охранник, шел за Миган, Александр – за этим здоровяком. Они пришли в маленькую комнату; Анастасия сидела на диване, раскачиваясь и дрожа всем телом, Миган тянула, к ней руку с платком. Александр вошел и закрыл дверь перед носом заинтересованной публики, толпившейся у него за спиной.

– Вы соображаете, что делаете? – начал он. Анастасия подняла голову и пронзительно завизжала.

Миган ахнула. Александр повернулся и увидел, что Мин спокойно входит через окно в виде логоша. Доминик напрягся, но не шелохнулся.

Мин в облике демона сократился в размерах и переплавился в огромного серого волка, только глаза остались по-логошски голубыми. Он на мягких лапах подошел к Александру и с магическим жужжанием встал, превратившись в человека. На огромном теле не было никакой одежды, но его это, кажется, не смущало.

Миган смотрела, открыв рот, но Анастасия была в ужасе.

Александр почувствовал, как в нем самом откликнулась магия – тело желало измениться, – но он ее подавил усилием воли. Не сейчас и не здесь, в доме французского посла среди бела дня.

– Что-то случилось? – спросил он логоша.

– Тебя ждет тот, кого ты называешь фон Гогенцаль, – сказал Мин по-нвенгарийски. – Он приказал своим людям схватить тебя или твою жену, все равно кого. Они ждут на улицах между этим домом и твоим.

Доминик зарычал:

– Дайте мне взять их, ваша светлость. Мы с ребятами их одолеем. – На его лице появилась грубая ухмылка. – Вот будет потеха.

Нвенгарийцы любят хорошую драку. Александр покачал головой.

– Если вы победите этих, фон Гогенцаль просто наймет других. Я сам с ним столкнусь и отсеку проблему на самом верху.

– Так еще лучше, сэр.

– Что он говорит? – спросила Миган, округлив карие глаза. – Александр, я не понимаю.

– Интрига, – ответил он по-английски. – Между австрийцем и нвенгарийцем. Доминик отвезет тебя домой и останется при тебе со своими людьми, а я навещу фон Гогенцаля. Анастасия, я хочу, чтобы ты выехала со мной. Я довезу тебя до отеля.

У Анастасии все еще был ошарашенный вид, но она заставила себя улыбнуться.

– Если ты скроешься с любовницей, а жена одна поедет домой, люди будут судачить.

– Вот и хорошо. Пока их головы забиты чепухой, мы можем спокойно делать свои дела, – сказал он и добавил по-нвенгарийски: – Мин, ты мне тоже понадобишься.

Миган гибким движением встала и положила руку Александру на плечо.

– Ты собрался делать что-то опасное?

– Для фон Гогенцаля оно куда опаснее, уверяю тебя.

Любовные чары накрыли обоих. Черт бы побрал этого фон Гогенцаля! Если бы не он, Александр поехал бы домой с Миган, в карете держал бы ее на руках. Как много можно сделать в карете, движущейся посреди Мейфэра.

Он за талию притянул к себе Миган, нагнулся и поцеловал. И пусть на него смотрят эти трое – Доминик радостно, Анастасия задумчиво, Мин безразлично. Он хотел Миган; к черту интриги и этого жаждущего власти австрийца. Что ему только не сиделось в Вене, сплетничал бы себе за кофе.

Распахнулась дверь, и сквозняк сдул его фантазии. Комнату наполнил по-шотландски картавый бас:

– Вы вызвали небольшое смятение, ваша светлость. Все в порядке?

Александр неохотно отодвинулся от Миган. У нее отяжелели веки, приоткрылись губы – любовные чары действовали безотказно.

– Иган Макдональд, не волнуйтесь, – сказал он человеку, заполнившему собой дверной проем. Килт, грубые башмаки, встрепанные волосы – сегодня Иган играл Дикого Горца. – Все отлично.

– Скажите-ка мне, леди, – говорил Иган, входя вместе с Миган в Мейсфилд-Хаус, – что такого особенного в нвенгарийских мужчинах, что их дамы грустят, если их препоручают таким, как Иган Макдональд? У мужчины есть своя гордость, знаете ли.

Миган сбросила плащ на руки Гаю, провела Игана в Индийскую гостиную и заказала чай.

– Прошу прощения, Иган, – сказала она. – Пожалуйста, извините меня за бестактное молчание. Я беспокоюсь об Александре, вот и все.

Перед тем как отбыть со своей свитой, Александр приставил к ней Игана. Она слышала, как он тихо сказал напоследок:

– Хорошенько охраняй. Оставайся с ней, пока я не приеду.

– Вам не стоит тревожиться о том, что он сбежал с другой женщиной, – с понимающей улыбкой сказал Иган, усевшись в особенно уродливое кресло и вытянув ноги. – Тем более с Анастасией. Вы же знаете почему – он с ней работает. Но даже если бы не работа, он не из тех, кто волочится за юбками. Александр – холодный человек.

– Нет, не холодный.

Миган захлопнула рот, потому что Иган поднял брови, а Гай как раз в это время принес чай и виски для Игана. Миган чувствовала симпатию к Гаю, он напоминал ей Робертса, неуклюжего лакея Тэвистоков, хотя Гай ронял вещи не так часто, как Робертс.

Иган махнул Гаю, чтобы тот оставил виски, молодой человек поставил графин перед ним и удалился, а Иган налил себе изрядную порцию.

– Что, раскололи его раковину, леди? – Иган приподнял бокал: – За вас, леди.

– У Александра нет раковины. – Она подумала о том, что видела тепло в его глазах не только когда они занимались любовью или были под действием приворота, но и когда он смотрел на нее издали через зал, и даже когда она пролила вино ему на колени. – Он человек сильных чувств. Люди заставили его это скрывать, вот и все.

– Что ж, вам лучше знать. – Иган подмигнул. – Я видел, как Александр смотрел на джентльменов, увивавшихся вокруг вас. Так что, возможно, вы правы. Во всяком случае, в отношении вас он выпускает чувства из раковины.

– Иган, вы не знаете, что он сейчас делает? – спросила она, дрожащей рукой наливая чай. – Он не давал мне точной информации о своих интригах.

Иган покачал головой:

– Единственные, кто знает, что он затеял, – это он сам, леди Анастасия и этот логош.

Миган прикусила губу, вспомнив внезапное появление Мина и как ей было страшно наблюдать, когда он менял форму. Зачем логош явился на бал к Александру, она не знала, но это ее тревожило. Разговаривали в основном по-нвенгарийски, все в комнате, кроме нее, понимали, что происходит.

– Он в опасности, да?

– Великий герцог Нвенгарийский? Он в опасности со дня рождения, моя прелесть. В Нвенгарии нельзя быть высокопоставленным человеком и избежать, чтобы по темным углам вокруг тебя не собирались убийцы. Положение великого герцога не наследуется, но когда ветвь заканчивается, герцогский совет выбирает следующего счастливчика. При этом от интриг у меня закрутились бы волосы, если бы они и так не были курчавыми. – Иган рассмеялся, довольный своей шуткой.

– Вы так много знаете о Нвенгарии. Я знаю мало, только то, что пишет Пенелопа, а у меня такое чувство, что она приукрашивает. Моя подруга любит всему придать радостный оттенок.

Иган скрестил ноги в грубых башмаках, откинулся поудобнее.

– Я там как-то жил в одной нвенгарийской семье. У кузенов принца Деймиена. Они были дальними родственниками, так что дворцовые интриги их не трогали, и они старались держаться подальше от старого принца-императора. Так безопаснее.

– Я бы хотела, чтобы Александр не был таким значительным лицом, – тихо сказала Миган. – Но если бы он был обычным нвенгарийцем, он бы оставался в Нвенгарии и мы никогда бы не встретились.

– Тогда вы были бы избавлены от всей этой грязи.

– Да, но я бы не узнала Александра. – Она повертела пальцами бриллиантовое колье, его последний подарок.

Иган хохотнул:

– Леди, вы влюблены, не отпирайтесь.

– Это любовный приворот. Вы старые друзья, я не вижу беды в том, что вы будете знать. Женщина по имени Черная Анна наслала на нас любовные чары, не знаю зачем. Видимо, хотела позабавиться.

– Любовные чары. Очень по-нвенгарийски.

– Черная Анна – англичанка.

– Да, но кто-то заплатил этой ведьме за то, чтобы опутать Александра. Он могущественный человек, и многие хотели бы видеть его падение.

Миган забеспокоилась:

– Если так, то почему я? Почему не жена какого-нибудь важного человека? Было бы больше скандала и препятствий, чем когда он влюбился в дочь деревенского джентльмена.

– Не спрашивайте меня, леди. Пути нвенгарийцев для меня неисповедимы, хоть я там и жил. Молодая Зарабет была чуть не святой, а потом вышла замуж за члена герцогского совета. Насколько я слышал, он глупец и негодяй.

Иган возбудил в Миган любопытство, отвлек от собственных тревог.

– Зарабет?

– Дочка в той семье, где я жил. Умела ругаться, как торговка рыбой, черт ее дери.

У него потеплели глаза, и Миган почувствовала, что он мыслями вернулся в Нвенгарию к молодой женщине, которая умела ругаться и должна была выйти замуж за другого.

– Иган, – позвала она.

Он хлопнул себя по голове, как будто сообразил, что отвлекся. Встретив оценивающий взгляд Миган, он жалобно улыбнулся:

– Держите это при себе, леди. Иган Макдональд, Дикий Горец, просто дурак.

– Из-за нее вы так и не женились?

Иган осушил стакан виски и налил еще.

– Чтобы я женился? Я, Дикий Горец, великий герой, неистовый холостяк? Что вы, тогда все оставшиеся леди выплакали бы глаза… – Он оборвал себя, перехватив ее взгляд. – Ладно, вы меня изловили. Что-то в вас и вашей Пенелопе есть располагающее к откровению…

– Зарабет вас отвергла?

– Я ее не спрашивал, думал, она слишком молода, и мы были не в лучших отношениях. – У него дрогнул голос. – А потом я узнал, что она вышла замуж. Что было делать нахальному, дерзкому шотландцу?

– Найти другую, – ласково сказала Миган.

– Сомнительно, леди. Да у вас в глазах вспыхнула искра свахи! У меня был шанс, и я его упустил. Мне нет дела до орды дам, преследующих меня по всему Мейфэру, так что выбросьте из головы, что я неудачник, и займитесь собственными проблемами.

Миган невольно улыбнулась. Иган покраснел и потянулся к графину. Она оставила догадку при себе, но кто-то должен быть…

– Знаете, герцогини Краншоу и Гауэр взяли с меня обещание, что я устрою бал, мой первый бал в качестве великой герцогини Нвенгарийской. Я в ужасе. Герцогиня Гауэр хочет меня поймать в ловушку, герцогиня Краншоу, напротив, желает, чтобы я добилась успеха и утерла нос Гауэр. Обе рвут меня на части.

Было видно, что Иган благодарен ей за смену темы.

– Великая мысль. Когда общество узнает, что вы умеете быть хозяйкой, на вас обратят благосклонный взгляд. Взойдет ваша звезда.

– Господи, Иган, я же ничего в этом не понимаю.

– У вас есть персонал. Предоставьте все миссис Колдуэлл. Она может так посмотреть на мужчину, что он почувствует себя школьником, недоевшим рисовый пудинг. – Он шутливо передернулся.

– Она очень хорошо ко мне отнеслась.

– Вот видите! Она мигом организует бал. У вас десятки слуг, чтобы проделать всю работу, вам надо будет только стоять при входе в бальный зал и пожимать руки, пока не онемеют пальцы.

– Надеюсь, вы правы.

Иган откинулся в кресле и стал рассматривать потолок, расписанный яркими и довольно неубедительными тиграми, львами и богами.

– Боже всемилостивый, от этого может стошнить! Как вы живете в таком разнаряженном доме? Ночные кошмары не мучают?

Миган подскочила.

– Не могу больше сидеть. Не хотите ли совершить путешествие по дому? По средам Монморенси водит людей за шиллинг. Сэкономите.

Иган ухмыльнулся:

– Ведите. Буду таращиться, сколько пожелаете.

Миган надеялась, что прогулка по многочисленным комнатам особняка уймет тревогу об Александре, но этого не случилось. Она сводила Игана в бальный зал с его красным потолком и гигантскими канделябрами из золота и хрусталя. Они посетили Азиатский зал и приемную в бело-золотых тонах, гигантскую столовую с колоннами из черного мрамора и картинами кровавой битвы.

– До чего приятно на это смотреть во время обеда, – заметил Иган.

Миган засмеялась.

– Именно так я подумала, когда впервые попала сюда. – Улыбка угасла: картины напомнили о битвах Александра. – Лучше бы он разрешил мне остаться при нем. Ненавижу, когда не знаю, что с ним.

Иган сочувственно улыбнулся.

– Ах, леди, я вас понимаю, но Александр находчивый человек и опытный, и с ним этот логош и кровожадные нвенгарийцы. Все будет хорошо. – Его улыбка перешла в ухмылку. – Давайте я угощу вас рассказами про мою ненормальную семейку в Шотландии? Вы будете смеяться, и он вернется домой раньше, чем вы этого захотите.

Иган был прекрасным рассказчиком, но даже его истории не сумели отвлечь Миган от мыслей об Александре.

Отто фон Гогенцаль со страхом смотрел на нвенгарийцев, прижавших его к стене кабинета. С другого конца комнаты на него смотрел Александр, рядом с великим герцогом стоял Мин. На логоше была его обычная одежда: рубашка и грубые штаны, он оделся в карете Александра.

Появление Мина рядом с Александром заставило фон Гогенцаля побледнеть и затрястись от страха.

– Забавно, – начал Александр, – что вы в курсе, кто такой логош. Не многим это известно.

Фон Гогенцаль заговорил по-немецки, на диалекте, почти не поддающемся пониманию:

– Он может убить всех в этой комнате.

– Может. – Александр продолжал говорить по-нвенгарийски, отказываясь менять язык ради Гогенцаля. – Может, оставить вас с ним вдвоем, чтобы выяснить, что он будет делать?

– Нет! – Фон Гогенцаль выпучил глаза.

– Тогда перестаньте угрожать моей семье. Если ваши люди окажутся поблизости от моей жены и сына, я скажу Мину – пусть делает с вами все, что ему заблагорассудится. Может, перегрызет горло, а может, расскажет сказочку, выбор за ним.

– Вот видите, я был прав, – проблеял фон Гогенцаль.

Александр нахмурился:

– В чем?

– Этот логош пойдет за вами. Вы можете ими управлять, ваша светлость. В этом ваш ключ к захвату Нвенгарии, а не в переговорах с Деймиеном.

В его глазах засветилось честолюбие, и Александру стало противно. Этот тип думает, что, имея Александра на своей стороне, он может с песнями войти в Нвенгарию, что Александр соберет армию из логошей, сметет Деймиена и займет трон? Это и есть его «секретное оружие»? Тогда он дурак. Логош служит принцессе Пенелопе, и только ей одной. Он холодно сказал:

– Вы полагаете, я имею какой-то интерес к власти над Нвенгарией? Разумеется, нет, если это означает позволить Австрии наложить на нее лапу.

– Нвенгарии не выстоять против Австрии, – с отчаянием сказал фон Гогенцаль. – Мы слишком сильны. Мы все равно победим и станем сильнейшей в мире державой.

– Избавьте меня от вашего псевдопатриотизма. Вы заботитесь о своей славе, а не об Австрии. Вы не задумываясь надули бы Меттерниха, если бы хватило ума. Вы хотите получить Нвенгарию для себя, просто чтобы показать Меттерниху, что вы это можете.

– Если вы меня убьете, другой тут же займет мое место, – суетливо сказал фон Гогенцаль.

– Если я вас убью, то только для того, чтобы вы замолчали.

Юлий поднял грозного вида кинжал:

– Можно, я перережу ему горло, ваша светлость? Пожалуйста.

Фон Гогенцаль вытаращенными глазами смотрел на кровожадную улыбку Юлия.

– Нет, Юлий. Лондон – более или менее цивилизованное место. Я не хочу отдавать тебя английской судебной системе. – Александр подошел ближе к Гогенцалю. – Отныне у вас новый хозяин – я. Вы не любите Меттерниха за то, что он украл ваши идеи, а вас игнорирует. Теперь вы будете работать против него, на меня.

– Я не могу, – сказал побелевший Гогенцаль.

– Если не будете, то умрете, причем никто не узнает как. У меня много других проблем, чтобы еще заботиться о вас, а также о безопасности моей жены. Хотелось бы иметь одной проблемой меньше.

– Меттерних меня убьет.

– Может быть. Но я это сделаю раньше. Выбор за вами.

Он велел страже отпустить дипломата. Двое, державшие фон Гогенцаля, были разочарованы, но отпустили и поставили его на ноги. Австриец сглотнул и поправил галстук. Александр холодно его изучал.

– Будете лояльны – может быть, я буду снисходителен. Но я буду следить за вами, и если вы сделаете лишний шаг, если попробуете угрожать моей семье, вы заплатите дорогой ценой.

– Что насчет австриячки?

Александр не позволил ни единой эмоции отразиться на лице.

– Вы говорите о леди Анастасии?

– Да, – пропыхтел он. – Леди Анастасия до чего-то добралась. Она в тесной связи с Меттернихом и хочет свалить Нвенгарию. Позвольте мне расколоть ее для вас и тем показать свою верность.

Александр выслушал с отвращением. Слишком быстро этот тип продал свою верность, такому нельзя доверять. Мысль, что Анастасия работает на Меттерниха, просто смехотворна, фон Гогенцаль или лжет, или он дурак. Александр слышал в голосе Гогенцаля похоть, австриец надеялся получить Анастасию себе.

Он почувствовал укол злости – он ее чувствовал, но это была не его злость. Он обернулся: голубые глаза Мина светились, горло вспухало. Рычание было тихое, но грозное, и фон Гогенцаль побледнел.

– О леди Анастасии заботится Мин, вы можете не беспокоиться, – спокойно сказал Александр.

Бледный фон Гогенцаль был не в силах отвести глаза от Мина.

– Завтра вы придете на встречу со мной, – продолжал Александр, – чтобы в общих чертах набросать, что вы с Меттернихом надумали в отношении Нвенгарии. За вами будут наблюдать.

Юлий и другие кивнули, радостно улыбаясь. От улыбки Юлия попятились бы все лондонские головорезы.

– Нвенгарийцы, – промямлил фон Гогенцаль. Александр одарил его холодным взглядом.

– Нвенгарийцы будут к вам милостивее, чем австрийцы. Если, конечно, вы меня не предадите.

Фон Гогенцаль вынул белый платок и отер лицо.

– Да-да, конечно. Я доволен, что нанятый мной человек не сумел сегодня похитить вашу жену. Ее слишком хорошо охраняли. Вас можно похвалить.

– Похитить мою жену?

– Сегодня, когда она ходила в парк на Беркли-сквер. Я слышал репортаж, она удила рыбу в луже, но журналисты часто неправильно подают материал. Или я не понял их отвратительный английский.

– Вы наняли человека похитить мою жену?

Кажется, фон Гогенцаль не услышал ярость в его голосе.

– Она была мне нужна, но все пошло не так. Мой человек не смог к ней приблизиться, и я его уволил.

В Александре взревел зверь, попирая все приличия цивилизованного поведения. Зрение затуманилось, волной нахлынула темнота. Последнее, что он слышал, был страшный рык, вырвавшийся из его горла.