"Элак из Атлантиды" - читать интересную книгу автора (Каттнер Генри, Мур Кэтрин Л.)

9. Вожди в Шарне

Слова Гатрама заставили Элака действовать. Он вырвался из рук стражников, однако прежде чем он успел броситься к спасительной стене леса, они схватили его снова. Он отчаянно боролся с ними, но напрасно. Поваленный на землю, он лежал, беспомощный, во власти бородатых, одетых в кольчуги воинов, так же как и Гарникор, лицо которого было одной сплошной раной.

Викинги умело сняли с принца доспехи и потащили его к растущему поблизости дубу. Он проклинал их и пытался вырваться, а его маленькие глазки пылали яростью и страхом. Несмотря на сопротивление, кожаные ремни подняли его тело и прикрепили к мощному дереву. Руки ему выкрутили назад, так что они почти обняли ствол, а затем, используя гвозди и импровизированные молоты, воины с Севера приступили к кровавой работе.

Побледневший Элак смотрел, как железо разрывает тело и дробит кости обреченного, слушал пронзительные крики, срывающиеся с искалеченных губ Гарникора. Наконец викинги оставили его висеть на почти вырванных из суставов руках и отправились за вторым пленником.

Элак напряг мышцы, готовясь к безнадежной борьбе. Внезапно он заметил удивление на бородатых лицах палачей. Викинги смотрели на могучую фигуру в коричневой рясе, стоявшую на краю круга света, отбрасываемого костром.

Это был Далан. Лицо его страшно исказилось от гнева, руки он воздел к небу. Друид молчал, но сама его поза выражала такую страшную угрозу, что воины на мгновенье замерли. Потом с криком бросились к нему, поднимая над головами мечи. Далан сделал руками какой-то жест, словно бросил проклятие во врагов, а потом с его толстых губ слетело слово, чужое и незнакомое.

Мощь была в жесте Далана, и мощь несло слово, которое он произнес. Воздух, казалось, задрожал, напряженный, как перед грозой.

Громовой раскат оглушил Элака, и словно чья-то могучая рука отшвырнула его назад, ослепленного белой стеной пламени. На мгновенье он потерял сознание, а когда пришел в себя, увидел над собой друида. Вполголоса ругаясь, тот старался подняться на ноги. Элак отодвинул его в сторону, встал и огляделся. Лагерь выглядел так, словно в него попала молния. Деревья были опалены, трава почернела, а от викингов остались лишь обожженные трупы в полурасплавленных доспехах.

— О Иштар! — прошептал Элак дрожащим голосом.

— Что здесь произошло, Далан? Это были твои чары? Друид кивнул.

— Это магия огня, которой мне нельзя пользоваться слишком часто. У меня есть власть над пламенем, Элак, а огонь существует на Небе так же, как и на Земле. С помощью Мидера я вызвал молнию. Эти варвары погибли от удара их собственного бога! — Он язвительно расхохотался. — Тебе повезло, что меня не убили в схватке. Смотри, их кони разбежались… по крайней мере те, которых не поразило насмерть.

Элак провел пальцем по опаленным бровям.

— Не понимаю, как я уцелел. Неужели ты умеешь управлять этой своей волшебной молнией, Далан?

— Возможно. А кроме того, викинги были в доспехах, а ты нет. Это тоже имеет значение. Смотри, этот распятый, Гарникор, был без доспехов и тоже еще жив. Хотя, пожалуй, ненадолго.

Элак взглянул на прибитое к стволу дуба изувеченное тело принца, на секунду заколебался, затем решительно направился к нему.

— Что с Ликоном? — бросил он через плечо. — И с Велией? Они в безопасности?

— Да, — кивнул друид. — Ждут поблизости. Но остальная команда погибла или рассеяна. Нужно как можно быстрее добраться до Леса Шарн. Я не знал, что викинги уже зашли так далеко на юг, а вчетвером мы не можем противостоять целой армии. В Шарне мы встретимся с вождями… Что ты делаешь, глупец? Хочешь освободить этого пса?

— Он из Атлантиды, — ответил Элак, выдергивая один из железных гвоздей, пронзивших руку Гарникора.

— Ни один человек не заслуживает такой смерти.

Принц был без сознания. Когда Элак вырвал последний гвоздь, его тело безвольно свалилось на землю.

— Долго ему не прожить, — заметил Элак. — Я не хочу его здесь оставлять. Викинги, если вернутся, наверняка будут его пытать. Но…

— Мы не можем забрать его! О, Боги, ты хочешь кормить его кашкой и выхаживать, а ведь он только что пытался перерезать тебе горло! А Эльф продолжает владеть Циреной и держит в плену твоего брата. Повторяю еще раз: нужно идти в Шарн. И быстро.

— Хорошо, — согласился Элак. — Он не доживет до рассвета, никто не выживет с такими ранами. Итак, в Шарн! А потом выступим на крепость Эльфа.

— Мы выступим на армию Гатрама, — ответил Далан, — где бы она ни была. А она наверняка будет неподалеку от крепости Эльфа: ведь там разместилось командование викингов.

Фигура друида растаяла в темноте. Элак последовал за своим товарищем, а позади, рядом с могучим дубом, с трудом поднялась жуткая фигура, опаленная, окровавленная, с ранами на руках и ногах. Искалеченные губы дрогнули и раскрылись.

— Крепость… Эльфа, — прошептал хриплый, прерывающийся от боли голос. — И Гатрам!

Мужчина выплюнул кровавую пену, и приступ кашля сотряс его тело. Держась за ствол, он встал и, стискивая зубы, пытался совладать с болью.

— Значит, не доживу до рассвета? — пробормотал он. — Я доживу… я буду жить, пока не найду Гатрама.

Сделав несколько шагов, принц Гарникор покачнулся и упал, но лежал лишь несколько секунд. Потом он, тяжело дыша и постанывая, медленно пополз в сторону леса.

Элак стоял перед алтарем друидов в Лесу Шарн — большим серым камнем с небольшим углублением, темным от крови жертв, приносимых здесь с незапамятных времен. Светало. День и ночь прошли со встречи с Гарникором и викингами. Пока собирались вожди, вызванные в Шарн гонцами, Элак проспал несколько часов под камнем друидов. Ликон и Велия спали рядом с ним, а Далан бодрствовал, встречая каждого прибывающего. Теперь почти все были в сборе и стояли полукругом в слабом свете утра, их угрюмые лица не выражали никаких особенных мыслей. Однако Элак видел враждебность в их глазах, следящих за ним с изумлением, хотя и не без подозрительности. Далан тоже заметил это, и лицо его сделалось грозным.

Вперед выступил молодой воин с бычьим загривком и румяными щеками. Скрестив руки на груди, он остановился в нескольких шагах перед Даланом.

— Ты позволишь мне сказать, друид? — насмешливо спросил он.

Далан угрюмо взглянул на него.

— Да, Халмер. Если Цирена хочет, чтобы молокосос говорил от ее имени — говори.

Халмер презрительно рассмеялся.

— Мои слова выражают мысли всех вождей. Так мне кажется. Итак, слушай: викинги по-прежнему удерживают побережье и не пойдут на юг. А если попробуют, мы сможем их отогнать.

— А что с Орандером? — вставил Далан. — Что с вашим королем?

Молодой вождь на мгновенье заколебался, однако внешнее спокойствие друида придало ему смелости.

— Если понадобится, мы будем сражаться за собственную землю, буркнул он. — Но чары Эльфа… кто сможет им противостоять? Говорю еще раз: мы позволим людям Севера оставить себе побережье. Они еще не нападали на мои земли, а если попробуют, я знаю, как с ними справиться.

— И Гатрам передавит вас одного за другим, — добавил Далан. — Халмер говорит от имени вас всех? Вы допустите, чтобы ваш король гнил в темнице Эльфа, чтобы викинги, как гнойный нарыв, расползались по побережью? О Мидер! Вам нужна сильная рука владыки. Без Орандера вы начнете грызться между собой, как свора бешеных собак!

Кое-кого, похоже, эти слова пристыдили — никто не решался выступить.

— А кто такой этот Элак? — спросил наконец кто-то. — Ты говоришь, будто это Зеулас, брат короля. Возможно. Значит, ты хочешь, чтобы мы повиновались человеку, убившему своего отчима… такому, который может убить и своего брата, чтобы завладеть Циреной!

Элак выругался и вышел вперед.

— Не нужно быть мужчиной, чтобы править вами, — резко бросил он. Когда я покидал Цирену, здесь не было столько трусов и глупцов. Да, я убил Нориана, но в честной схватке, и большинство из вас наверняка помнят, что отчим не любил ни меня, ни Орандера. А вот захотел бы я править в этой стране женщин? Никогда. Я прошу у вас помощи, но, если вы мне откажете, сам пойду в крепость Эльфа и найду брата.

Слова его несколько расшевелили людей. Вперед вышел высокий старик в помятых доспехах и бросил свой меч к ногам Элака.

— Я в любом случае иду с тобой, а народу у меня немало. Я помню тебя по прежним дням, Зеулас, и знаю, что ты говоришь правду.

Согласно древнему обычаю, Элак поднял меч, коснулся рукоятью лба и вернул его старику.

— Спасибо, Хира. Я тоже помню тебя, и то, что ты всегда готов был сражаться за Цирену. А эти псы… Хира покачал головой.

— Нет, Зеулас или Элак, это не псы. Все они — отважные люди, но страх перед чарами Эльфа и взаимная ненависть сделали их менее благородными.

— Иди с Хирой, чужеземец, — засмеялся Халмер. — И ты тоже, друид. Хира безумец, как и вы. А я возвращаюсь на свою землю. И не присылайте больше гонцов.

Он повернулся, чтобы уйти, но его остановил резкий окрик Далана:

— Подожди!

— Да? — Халмер обернулся.

— Вы грызетесь между собой, слушаете молокососов… и боитесь чар Эльфа. А ведь друиды испокон веков жили в Цирене и теперь не собираются преклонять колена перед богами Севера только потому, что не хватает сильных рук, способных поднять меч. Говорю вам: может, чары друидов защитят вас от Эльфа, а может, и нет. Но, клянусь Мидером! — Жабье лицо Далана превратилось в жуткую демоническую маску, он почти плевался словами в сторону вождей. — Клянусь Мидером, Эльф не защитит вас от магии друидов! А мы еще не утратили своей мощи!

Несколько человек поежились, кое-кто побледнел. Однако Халмер презрительно рассмеялся и пожал широкими плечами.

— Старики и дети могли бы испугаться тебя, — заявил он. — Но не я.

Далан поднял ладонь вверх, и в голосе его прозвучала угроза.

— Так слушай же, Халмер! И смотри. Разве сейчас не время рассвета?

При этих его словах вожди испуганно зашевелились. Никто не заметил, что серая завеса облаков закрыла светлеющую чашу неба и, темнея на глазах, повисла над Шарном. Тень упала на поляну, стволы деревьев в полумраке выглядели зловеще.

Халмер продолжал смеяться.

— Чего нам бояться туч! Слабы твои чары, шарлатан!

Далан молчал, глядя на Халмера из-под прищуренных век. Холодный ветер задул над лесом, зашумели деревья. Становилось все темнее, и испуганные вожди зашептались между собой.

Элак прижимал к себе Велию, заботливо обнимая ее тонкую талию. Ликон, вопреки обыкновению, молчал, со страхом поглядывая вверх. Перед алтарем маячила фигура Далана с грозно поднятыми руками.

В голосе Халмера уже не было прежней самоуверенности, со щек сошел румянец.

— Я не останусь здесь больше, — рявкнул он.

— Уходи, — сказал друид. — Если посмеешь.

Халмер положил ладонь на рукоять меча, повернулся и протиснулся сквозь толпу вождей. Никто не пошел за ним. Подойдя к краю поляны, он остановился и отступил на шаг.

Элаку показалось, что издали, из темноты, что-то смотрит на них, что-то невообразимо ужасное и жаждущее поживы. Халмер, видимо, тоже почувствовал присутствие этого, он колебался, не двигаясь с места.

— Магия друидов слаба, — прошептал Далан. — Что же тебя останавливает, Халмер? Ведь между деревьями ничего нет.

Ничего… кроме тихого шелеста и слабого урчания в темном, девственном лесу. Над Шарном вставал серый рассвет.

— Старики и дети могли бы меня испугаться, — издевался друид. — Но не ты, Халмер. Не ты.

Молодой вождь выругался и, словно скинув невидимые путы, прыгнул в темноту. Урчание стало глубже, поднялось до грозного рыка. Халмер был теперь лишь расплывчатой тенью, ныряющей среди высящихся деревьев. Люди заметили, как он остановился и удивленно посмотрел вверх. Сверкнул выхваченный меч, а рев леса стал оглушительным. Что-то обрушилось вниз, словно сук, оторванный от материнского ствола, падающий сквозь листву на человека, который издал крик жуткого ужаса и… умер. Все видели, как Халмер рухнул под страшным ударом.

Рев леса замер, перешел в слабое урчание, потом в шелест, в почти неслышимый шум.

— Магия друидов слаба, — тихо сказал Далан. — По прежнему ли Халмер думает так? Он повернулся к вождям.

— Идите за ним, если посмеете! Попробуйте выйти из Шарна, не присягнув Элаку, и проклятие друидов будет сопровождать вас на пути через лес. Клянусь Мидером! Идите и убедитесь, долго ли вам удастся прожить.

Никто не посмел выступить против друида. Один за другим вожди выступали вперед, чтобы бросить свои мечи к ногам Элака.

Вот так Элак принял командование над войсками Цирены, а новости из Леса Шарн разлетелись по стране, как искры от пожара: «Собирайтесь! Готовьте оружие! Страна поднялась против захватчиков с Севера, и брат короля ведет Цирену на Эльфа и Гатрама! Собирайтесь и готовьтесь выступить против орд викингов!»