"Ритм галактик" - читать интересную книгу автора (Дручин Игорь)

Дручин Игорь Ритм галактик

Игорь Сергеевич ДРУЧИН

РИТМ ГАЛАКТИК

- Спасибо,- Володя отодвинул алюминиевую миску с остатками гречневой каши.- Как чаек?

- Сегодня кофе.

- Повариха поставила перед ним полную кружку и присела напротив.

- Что же остальные не идут завтракать?

- Остальные...- Краев окинул взглядом палаточный городок геологов, приютившийся в сосновом бору.- Остальные хотят выспаться раз в неделю... Выходной есть выходной!

- А что же вы?- полюбопытствовала повариха.

- Я в город.

Залпом допив кофе, Владимир заторопился в свою палатку переодеваться. Минут через десять он вынырнул из нее совершенно преображенный: дакроновый с иголочки костюм вместо линялой штормовки; ковбойку сменила белая синтетическая рубашка, а стоптанные кирзовые сапоги - начищенные до блеска туфли. Тщательно застегнув вход в палатку, Краев похлопал по карманам: деньги, зажигалка, сигареты, платок... Кажется, все на месте. Володя нащупал перочинный нож, который машинально переложил из штормовки вместе с зажигалкой, и поморщился. Только карман будет оттягивать. Но палатка уже застегнута, и он, примирившись с необходимостью таскать его с собой целый день, поднял с земли свою неразлучную "Спидолу".

- Володя! Краев! Подожди!

Владимир обернулся. Позевывая, подошел старший геолог Соловьев и, иронически прищурившись, оглядел с головы до ног.

- Хорош, хоть на свадьбу!

- Где уж нам уж...- скороговоркой отбил Краев незлобивый выпад.

- В город собрался?

- А что? На то и выходной!

- Думал, в шахматы погоняем.

- Надо хоть иногда делать вылазки в цивилизованное общество, а то забудешь, что надо сморкаться в платок, а не...

- Ну-ну. К ужину не опаздывай. Девчонки пельмени затевают для разнообразия полевого меню.

- Вернусь,- успокоил Краев и посмотрел на часы.Извини, девять двадцать электричка, а идти сорок минут. - Ладно, беги уж, раз собрался.

- До вечера!

- Будь здоров.

Соловьев, все еще позевывая, побрел к реке умываться. Когда он обернулся, фигура Краева уже растворилась среди сосен.

Тропинка петляла между деревьями. Придерживая на полусогнутой руке транзистор, Володя шел не спеша, с удовольствием вдыхая лесной воздух, настоянный на аромате сосновых смол. Он любил эти уединенные свидания с природой, любил лес, хорошо знал его обитателей. От палаточного лагеря на станцию вела дорога, но Краев выбрал тропинку, чтобы насладиться утренней прогулкой по лесу. Тонкий приятный запах заставил его остановиться. Уложив приемник на траву, он осторожно, чтобы не испачкать костюм оранжевой пыльцой саранок, стал пробираться сквозь высокие заросли подлеска. У дряхлого пня притаилось несколько кистей двухлистной любки. Володя аккуратно сорвал их и, довольный, вернулся на тропинку. Эти невзрачные цветы обладали удивительным и стойким ароматом. Он представил, как девчонки в электричке будут вертеть головами в поисках мнимой обладательницы новых духов, и улыбнулся. Ах, эти девчонки в коротких миниюбках с модными прическами! Как их не хватает в отрешенности геологических будней!

Геолог Владимир Краев был не женат не столько по причине молодости, сколько от чрезмерного пристрастия к наукам. Пытаясь докопаться до источников, он с головой зарывался в специальную литературу, чем завоевал уважение библиотекарш и кличку "книжный червь" от сокурсниц. В полевых условиях, где не было под рукой привычных библиотек, Володя вдруг ощутил неполноту своего жизненного образования. Не потому ли его так потянуло в город?

Краев включил транзистор, и нежная мелодия полилась в тишине леса. Слушая ее, он поднес цветы к лицу, вдыхая их тонкий аромат. Слегка закружилась голова и почему-то захотелось спать. Владимир потряс головой и прибавил шагу, но сон-неодолимый и тягучий-наползал, отключая сознание. Как в тумане, геолог вышел на поляну, наткнулся на невидимую преграду, пытался повернуть назад, но увяз в чем-то незримом, как паутина, и... заснул.

Очнулся Краев на берегу незнакомой реки. Светило красноватое солнце, не слишком высоко поднявшееся над горизонтом. Теплый ветер шевелил траву. Шуршали листья на деревьях и кустах. Неизвестно почему возникло тревожное беспокойство, хотя рядом на траве стояла "Спидола" и лилась знакомая мелодия. Наконец он понял причину смутной тревоги: трава была не-та, чуть зеленее, чем обычно. Здесь и там выглядывали экзотические цветы. Володя машинально убавил громкость и огляделся. Небо было безоблачным, скорее аквамариновым, чем голубым; солнце не таким ярким и, пожалуй, чуть крупнее, каким оно бывает на закате. Он подошел к дереву и застыл от удивления: узорчатые листья напоминали вымершую форму падуба. Кусты тоже были необычными.

Вся поляна представляла какой-то реликтовый лес. Вот встрепенулась и с протяжным вскриком взлетела крупная, величиной с фазана, птица; мелькнула в кустах косуля с пятнистыми боками...

Медленно приходило осознание, что мир, в который он попал, был чужд земному, но здравый смысл, зажатый в тисках фактов, упорно искал земные аналогии. Это не были тропинки с характерными пальмами, банановыми деревьями и лианами. Может быть, какой-нибудь заповедник? Тогда по местным станциям можно как-то определить свои координаты. Владимир переключил приемник на длинные волны, и сразу настала тишина. Он менял диа пазон за диапазоном, но ни единого шороха не выудил из безмолвного эфира. Работала единственная станция на среднем диапазоне, но и на ней передавали только музыку и песни. Ни одного выпуска последних известий, ни одного сигнала времени. Он выключил приемник. И тут ему бросилось в глаза, что часы у него стоят. Краев снял их с руки. Завод кончился, хотя он отлично помнил, что заводил их сегодня утром. Значит, прошло не менее полутора суток. Его бросило в озноб, потом в жар. Захотелось пить. Он подошел к реке и увидел, что у самого берега спокойно плавают крупные рыбы. Любой из них хватило бы на обед. И, странно, они совсем не боялись его!

Нет, на Земле, пожалуй, таких мест не осталось даже и заповедниках! Владимир присел на берегу, достал пачку сигарет, зажигалку и закурил. Он попробовал все вспомнить и сопоставить. Тонкий, приятный аромат отвлек его от размышлений. Из верхнего кармана пиджака выглядывали некрупные кисти двухлистной любки. Они были совершенно свежие! Это окончательно сбило его с толку. По времени цветы должны были увянуть без воды за несколько часов...

Послышался осторожный шорох. Владимир быстро обернулся и раскрыл от удивления рот. Перед ним стояла такая ослепительная красавица, что у Краева перехватило дыхание. Удивительно стройная, словно точеная, фигура, длинные распущенные синевато-черные волосы и невероятно большие изумрудно-зеленые глаза... Девушка была совершенно нагая, если не считать небольшой набедренной повязки из сухой травы. Поражал и бронзово-красный оттенок кожи, какой бывает у хорошо загоревших пляжниц. Красавица смотрела на него с неменьшим изумлением, хотя и не без некоторой боязни. Чтобы продемонстрировать свое миролюбие, он вытащил из кармана цветы, понюхал их и протянул девушке. Та пугливо отпрянула в сторону. И снова Владимира поразила своеобразная грациозность ее движений и та легкость, с которой она отпрыгнула на добрую пару метров. Он еще раз понюхал цветы, изображая на своем лице удовольствие от вдыхаемого запаха, положил их на траву и отошел на несколько шагов к реке. Не спуская с него своих неправдоподобных больших глаз, она робко шагнула вперед и потянулась за цветами. Тонкий запах успокоил туземную красавицу. Она подошла к стоявшему в стороне приемнику и потрогала его длинными пальцами. Потом, осмелев, стала внимательно ощупывать. Исследование продолжалось до той поры, пока она не повернула регулятор громкости. Громыхнула музыка, и в то же мгновение девушка, совершив невероятный кульбит назад, исчезла в кустах...

На Краева волной накатился смех. Он хохотал до коликов в животе. Этот смех как-то снял нервное напряжение. Он почувствовал жажду и голод. Если напиться не представляло труда, то с едой приходилось повременить. Порывшись в карманах, он не нашел ничего подходящего, только перочинный нож и булавку, которой предусмотрительно застегивал карман, где хранились документы и деньги. Конечно, из булавки можно сделать крючок, но требовалась еще и прочная леска. Нет, с удочкой пока ничего не выйдет. Ему удалось подобрать подходящую сухую ветку, и он принялся мастерить из твердого дерева подобие остроги. Красноватое солнце поднялось высоко и пригревало основательно. Пришлось раздеться. Повесив костюм на дерево, он снова принялся за работу. Выгладив сучки на древке, Владимир с особой тщательностью застругал и заострил концы. Острога вышла не очень удобной, но надежной. Несколько попыток пронзить рыбу с берега оказались безрезультатными. Краев вошел в воду. Непуганая рыба подходила совсем близко, и некоторые глупыши тыкались носом в ноги. Послышался тихий смех. Оглянувшись, он увидел утреннюю красавицу. Девушка внимательно следила за его попытками поймать рыбу и рассмеялась при очередной неудаче. Владимир улыбнулся, но присутствие удивительной незнакомки заставило его собраться. Прямо на него плыла крупная рыбина. Он поднял руку с острогой, целясь ей в голову. Удар - и все три зубца вонзились в тело рыбы. С радостным воплем Владимир выскочил на берег.

- Вот видишь, а ты смеялась,- сказал он, стряхнув рыбину к ее ногам.

Девушка нагнулась, ощупала добычу.

- Хо,- сказала она и протянула руку.

Думая, что красавица протягивает ему руку в знак знакомства, он тоже подал ей руку и сказал:

- Володя.

Она отдернула руку и, показав глазами на острогу, настойчиво повторила:

- Хо!

- Ах, вот в чем дело,-догадался Краев.-Тоже хочешь попробовать?

Он протянул острогу и сказал с нажимом в голосе:

- На!

Туземка схватила древко и нетерпеливо вошла в воду. Первая же рыбина, проплывавшая мимо, оказалась нанизанной на острогу.

- Ха!- радостно вскрикнула девушка, и рыба шлепнулась на берег. За ней последовала другая, третья!

- Хватит,- сказал Володя, полагая, что ему не съесть и одной.- Куда столько?

Еще две рыбины шлепнулись к его ногам.

- Ну, знаешь,- рассердился Краев.- Это уже варварство!

Он вошел в воду и забрал острогу у огорченной дикарки.

Очистив пару рыбин, Владимир занялся костром. Девушка вертелась возле него вьюном и в своем стремлении помочь больше мешала ему. Каждый раз, увидев новую вещь, она протягивала руку и гортанно произносила:

- Хо!

Она порезала себе палец острым ножом, разжевала и выплюнула сигарету. Увидев, что Краев собирает хворост, вырыла несколько клубневидных корней, вымыла их в реке и заложила в выпотрошенные рыбьи брюха.

Завернув рыбины в крупные листья, приготовленные девушкой, Володя зарыл их в горящие угли, а сверху снова набросал хворосту. В ожидании обеда он закурил сигарету и потихоньку включил приемник. И на этот раз туземная красавица встретила музыку очень настороженно и старалась держаться от черного ящика на почтительном расстоянии.

Рыбу, зажаренную под костром, ели вместе. Аппетит у новой знакомой был отменным. Она съела свою рыбину и половину оставленной Владимиром. Ему эта походная еда не пришлась по вкусу, как, впрочем, и сладковатые корни, хотя он и сознавал, что всему виной отсутствие соли. После обеда он помыл руки, девушка ограничилась тем, что тщательно облизала пальцы. Прикуривая сигарету от веточки с угасающего костра, Краев решил, что теперь самое время для более близкого знакомства, но, обернувшись, увидел, что девушка скрылась. Исчезла и пойманная ею рыба.

Некоторое время он слушал музыку, размышляя, куда он все-таки попал и по чьему злому умыслу. Тепло и еда разморили его. Он заснул и ему снился бредовый сон: мелькали какие-то лица в белых масках, ему делали прививки, облучали зеленоватым светом... Потом перед глазами возникло темно-фиолетовое небо, и мириады немигающих звезд летели ему навстречу...

Он проснулся от холодного прикосновения. Открыл глаза и увидел у самого лица морду рыжего полосатого зверя. Зверь отскочил и зарычал по-собачьи. Владимир схватил подвернувшийся сук и запустил им в хищника. Тот с визгом обратился в бегство. Нет, в нем очень мало от земного зверя. Владимир достаточно хорошо знал животный мир... И вдруг он понял, что окружающий его лес, река и это красноватое солнце - не бред и не психологический мираж, а жестокая действительность. Кто-то без его ведома и согласия перебросил из привычных ему земных условий на другую планету. Он внимательно осмотрел свои голые руки. Так и есть. На левом плече маленькие красноватые точки - следы прививок. Владимир вскочил, задрал голову и показал небу кулак.

Крэ улыбнулся. Он не совсем понял жест, но был доволен, что человек не собирается сдаваться. Много пришлось повозиться на загадочной голубой планете с ее чрезвычайной пестротой психического и интеллектуального уровней, пока десант не набрел на палаточный лагерь природоведов. Каждый день люди выезжали из лагеря на машине и расходились по своим маршрутам. Десантникам это доставляло много хлопот, но зато удалось получить психограммы каждого исследователя. Конечно, Оталу Крэ несказанно повезло. Один из молодых природоведов оказался обладателем психической устойчивости в три девятки после запятой и с интеллектом намного выше необходимого для опыта предела. Сверх того, он оказался отлично сложенным и абсолютно здоровым. Врачам экспедиции почти не пришлось работать с этим великолепным образчиком человеческой породы. И вот теперь, оказавшись в необычных условиях, он не только не растерялся, но, кажется, все понял. Великий опыт начался, и Крэ не скрывал своего удовлетворения. Если все пойдет и дальше так же хорошо, можно будет оставить автоматическую станцию наблюдения и возвращаться на родную планету, но опыт был жесток...

Именно жестокость больше всего смущала Отала Крэ, когда он вносил свое предложение на обсуждение в Высшем Совете, но неотвратимая необходимость заставляла его настаивать на опыте. И Высший Совет сдался, хотя и поставил практически неодолимое условие: индекс психической устойчивости подопытного должен быть не менее трех девяток после запятой. Невозможность решения этой задачи подтверждалась всей практикой научных исследований. Такой индекс встречался лишь у индивидуумов девственно неразвитых цивилизаций. Психическая устойчивость - непременный фактор для их выживания в сложных условиях окружающей их среды. С улучшением жизненных условий и повышением интеллекта индекс психической устойчивости падает. Крэ мог бы представить Совету карты аномалий современных цивилизаций, где максимальные значения индекса достигали восьмидесяти семи процентов, а уникальные образчики психической устойчивости дотягивали лишь до девяноста пяти, но, не зная, как отнесется к этим доводам Совет, промолчал. И тогда поднялся старейший психофизик Ленг Toy.

- Я понимаю смущение моего молодого коллеги,- Toy кивнул в сторону Крэ.-Условие Совета кажется ему невыполнимым. Это не совсем верно. Коллега должен учитывать, что удаленные от центра Галактики цивилизации, формирующиеся, несомненно, в более суровых условиях, чем наши, изнеженные, должны обладать большей устойчивостью психики при равных уровнях интеллектуального развития. Эту возможность следует проверить и использовать. И второе. Мне хотелось, чтобы коллега учел мотивы постановки такого трудного условия. Сознавая жестокость опыта, Совет предлагает свести риск до необходимых пределов. При нарушении психической устойчивости объекта опыта, для спасения его, может возникнуть необходимость прямого вмешательства в жизнь низшей цивилизации, а это часто приводит к возникновению религиозных течений, тормозящих впоследствии развитие этих цивилизаций. Трудности не должны останавливать вас, коллега. Ваше предложение-пока единственная возможность остановить неотвратимое, но у нас впереди достаточно времени. Если не успеем мы, опыт начнут поколения, идущие за нами.

Крэ вздохнул. Много позже он осознал мудрость Высшего Совета. По мере удаления от ядра Галактики обитаемые планеты встречались все реже, но индекс психоустойчивости повышался, хотя и не в такой степени, как надеялся Ленг Toy.

Обычно они выбирали для исследований одиночные желтые звезды главной последовательности с фазой устойчивости не менее пяти миллиардов лет. Как правило, такие системы были обитаемы. Еще на подходе к звезде высылали опережающую разведку-автоматические станции с узкой поисковой, но зато саморегулирующейся программой. При отсутствии достаточно развитых цивилизаций они передавали информацию и выходили на траекторию корабля. Их подбирали на ходу и, не снижая скорости, уходили к следующему объекту. Если цивилизация удовлетворяла требованиям программы, разведчики выдавали тормозной код и, пока корабль по пологой траектории выходил на планету, заканчивали сбор информации и регистрацию психоаномалий.

Когда голубая планета мягко засветилась на экране, приглушая фиолетовый мрак космоса и отблески отдаленных звезд, Отал Крэ не усомнился, что перед ним типичная кислородная цивилизация. Степень ее развития удовлетворяла условиям опыта: высокая яркостная температура радиоизлучения на поверхности планеты и за пределами ее атмосферы указывала не только на достаточно высокий уровень знаний, но и на первые попытки выхода в космос[* Современная яркостная температура Земли благодаря деятельности телевизионных станций и ретрансляторов значительно превышает 200 миллионов градусов, в то время как температура радиоизлучения других планет не превышает 600 К, Солнца 1 млн, поэтому наблюдатель из космоса легко выделит обитаемую планету.]. Крэ не питал иллюзий, что именно на этой голубой он встретит психоаномалии достаточной величины; он уже привык к мысли, что его собственной жизни может не хватить даже на начало опыта. Если повезет и он поставит опыт, то неизвестно, сколько потребуется времени, чтобы сделать окончательные выводы.

Может быть, возникнет необходимость наблюдения долговременных последствий опыта. Сменится несколько поколений наблюдателей... А если не повезет... Имеет ли это значение? Все равно опыт будет проведен. Размышляя об этом, он сидел в рубке и терпеливо ждал донесений.

- Главный, разведчики прибыли,-доложил дежурный с центрального поста.

- После обработки информации пришлите карты аномалий.

- Хорошо, главный.

Он не знал, что все решалось в те мгновения. Он подумал тогда, что для очистки совести придется проверить несколько наиболее значимых аномалий, а затем космолет, вспарывая пространство, уйдет искать другую голубую в системе устойчивых звезд на окраине Галактики.

- Главный,- голос дежурного был неуместно громок.- Вы слышите?

- Да. Что-нибудь случилось?

- На первой аномалии-девяносто пять!

- Спасибо. Приятная новость. Объявите готовность десантникам. Вызовите членов Совета экспедиции, когда будут готовы все карты.

Отал улыбнулся своим воспоминаниям. Собственно, с аномалии первой станции они и начали. Десантники высадились на материк с роскошной растительностью и обнаружили племя темнокожих людей на уровне каменного века! К счастью, на третьей станции результаты обследования аномалии оказались более обнадеживающими, и, наконец, они наткнулись на этот лагерь. Да, конечно, им несказанно повезло... Расшифровывая поток волновой информации и принимая прямые изображения, идущие oт планеты, нетрудно было уяснить, что встреченная ими цивилизация весьма неоднородна по социальному устройству. Такие цивилизации отличаются крайней недоверчивостью, а часто и агрессивностью к пришельцам из других миров. Контакты с ними запрещены, кроме особых случаев. Хотя экспедиция относилась к числу таких случаев, пришлось бы уходить ни с чем, если бы поиски затянулись, а присутствие корабля вблизи планеты обнаружилось. От такой возможности никто не огражден, несмотря на принятые меры предосторожности и несовершенство здешних средств наблюдения. Неучтенная случайность часто перечеркивает самые совершенные расчеты, и с этим приходится считаться. О том, что запрет на контакты с цивилизациями, не имеющими социально однородного прогрессивного общественного устройства, мотивирован, Отал Крэ знал не только по истории освоения дальнего космоса. Уже на пути к голубой они получили информацию о гибели экспедиции Аора, совершившей вынужденную посадку. Неискушенные исследователи стали жертвой словесной мимикрии, присущей представителям разобщенных цивилизаций. Считая, что общество, основанное на принципе равных возможностей, является вполне созревшим для получения технической информации и приобщения к Галактическому содружеству, они допустили представительную делегацию на корабль. Воспользовавшись доверчивостью, мнимые представители захватили экспедицию врасплох. Потешаясь над связанным Аором, они хвастались, что с помощью захваченного корабля и научной документации они поставят на колени всю планету. Аору пришлось подать команду на самоуничтожение. Энергия распада, как обычно бывает в таких случаях, была использована на передачу последней информации... Отал нахмурился, вспомнив видеозапись последних часов экспедиции Аора. Разумеется, каждый на его месте не колеблясь выполнил бы свой долг, но грустно, что подобные цивилизации не сознают опасности разобщения и противостояния при критическом уровне развития науки. Не всем достает разума осмыслить последствия применения ядерной и, особенно, лазерной энергии в качестве оружия. Три из четырех цивилизаций обрекают себя на самоуничтожение из-за полного незнания последствий! Попытки вмешательства только ускоряют этот процесс... Следы самоуничтожения, в виде пояса астероидов, отмечены и в планетной системе желтой звезды... Как они ее называют? Солнце? Да, именно так... Какая все-таки нелепость, особенно сейчас, когда каждая развитая цивилизация нужна как воздух! Взглянув на часы, Отал Крэ вызвал дежурного и передал ему наблюдение за объектом.

С приближением вечерней прохлады Краев оделся и скептически оглядел свой парадный костюм. Если он стал Робинзоном, следует подумать о более простой и удобной для этих мест одежде. Нужно позаботиться и о крыше над головой. Однако уходить с обжитого места не хотелось, он надеялся, что до захода солнца его навестит местная красавица, и проблема крыши решится сама собой. И, действительно, девушка скоро появилась. На этот раз она подошла к нему совершенно безбоязненно.

- Тао,- сказала она и показала всеми пальцами на себя.

- Володя,- он попытался скопировать ее жест.

- Во-ло-да,- с трудом произнесла она по слогам его имя и протянула руку.- Хо!

Он пожал плечами, не зная, что потребовалось ей на этот раз, но она взяла его за руку и повела за собой по чуть заметной тропинке. Они прошли не менее трех километров, когда перед ними выросли скальные выходы известняков и песчаников. Среди кустов темнел вход в пещеру. Он представлял .собой сравнительно узкий лаз, за которым пещера резко расширялась, образуя обширный грот с несколькими залами. В центре горел костер, вокруг которого сидели и лежали старые женщины. Далее, в глубине зала, группами сидели мужчины и женщины вперемешку с детьми.

Пришельцев встретили угрожающим ворчанием, но девушка, не обращая внимания, провела Владимира в самый дальний угол и усадила рядом с собой на охапку сухой травы. Когда глаза привыкли к темноте, Краев стал присматриваться к лицам и одежде людей, сидевших ближе к костру. Всеми делами, насколько мог понять Краев, заправляли женщины. Они были одеты в лучшие шкуры.

По всей видимости, шкуры были не только мерилом благосостояния семьи, но и знаком удачливости в охоте, а, значит, являлись символом уважения племени. Одни семьи не только были одеты в добротные шкуры, но и лежали на них. Другие сооружали лежанки из сухой травы. Владимир с удовольствием отметил, что ни одна из женщин не блещет той изумительной красотой, которой отличалась Тао, но, с другой стороны, он понял, что она занимает в племени самую низкую сословную ступень. Только у неe да еще у некоторых юношей были набедренные повязки из травы. Детей Краев насчитал около сорока. Несколько грудных, завернутых в шкуры, держали женщины, более взрослые находились в группах под присмотром мужчин. Всего в пещере помещалось примерно полтораста мужчин и женщин, причем мужчин оказалось вдвое больше.

Между тем, недовольное ворчание усилилось. Тао поднялась и пошла к костру. Ожесточенно жестикулируя, она принялась доказывать что-то своим соплеменникам. Женщины и некоторые из мужчин часто показывали на выход, что недвусмысленно означало изгнание Владимира на свежий воздух. Тао мотала головой, поднимала и показывала рыбьи кости. Видимо, рыба послужила своеобразным пропуском для него в пещеру. Постепенно все успокоилось. Тао вернулась и победно уселась рядом. Краев потихоньку включил приемник. Глубокий грудной голос Майи Кристаллинской вызвал щемящее чувство одиночества. Она пела о далеком космонавте и о нежности ждущей его женщины. Записи земных песен и музыки, транслируемых невесть где расположенной станцией, были единственной нитью, связывающей его с Землей...

Он сначала не понял испуга Тао и предгрозовой тишины пещеры. Бешеные крики вернули его к действительности. Теперь уже все обитатели с перекошенными от страха лицами показывали на выход. Владимир решительно поднялся, взял Тао за руку и, не выключая приемника, пошел прочь. Какой-то мужчина с дубинкой в руках преградил путь. Краев боксерским ударом опрокинул его, и они бросились бежать под угрожающие вопли всего племени. Сгущались сумерки, то и дело слышались какие-то визги, предостерегающее цокотание, а иногда и рыканье хищников. Тао тихонько поскуливала от страха, но крепко держалась за руку. Владимир повернул регулятор громкости на полную мощность, понимая, что необычные звуки музыки, которые испугали людей, еще в большей степени будут страшны для зверья...

Они все-таки выбрались до наступления полной темноты к реке. Краев разжег костер. Тао радостно захлопала в ладоши и исполнила вокруг огня танец, который, хотя и не отличался особой красотой или сложностью движений, все же развеселил изгнанников. Потом Тао натаскала травы и улеглась у костра. Владимир дремал сидя, просыпаясь то от рыка бродящих вокруг хищников, то от ночной прохлады и подбрасывая сухие сучья в угасающий костер. Он заснул перед рассветом, а проснулся при ярком солнце. Быстро разделся и прыгнул в воду. Вынырнув, он услыхал крик Тао, но, увидев, что Владимир свободно плавает в реке, она успокоилась и с удивлением следила за его движениями. На берегу его ждал завтрак. Оказывается, пока он спал, Тао наловила рыбы.

- Черт с ними,- говорил Владимир, уплетая огромные кусищи рыбы, показавшейся ему необыкновенно вкусной.- Проживем. Но в первую очередь нам нужна крыша. Небольшой домик на двоих.

После завтрака он стал подбирать подходящие валежины и стаскивать их поближе к костру. Тао старательно помогала ему, хотя и не понимала, зачем понадобилось столько дров. Обламывая сучья и обжигая валежины на огне, Володя получил вполне сносные колья. После обеда, выбрав подходящее место, он забил колья и занялся заготовкой лозы. Низкий берег неподалеку зарос тонкими длинными прутьями, напоминающими тальник, но более гибкими, с мелкими овальными листочками. Тао, похоже, начала понимать его. Во всяком случае, она охотно таскала охапки лозы к вбитым кольям. К вечеру руки Володи покрылись кровавыми мозолями. Еще одну ночь пришлось просидеть у костра, но зато на следующий день они с Тао сплели вполне приличную хижину. Плетеную дверь закрепили на гибких и прочных лианах. На ночь ее подперли кольями. Впервые за трое суток Владимир завалился на подстилку из сухой травы и спокойно проспал всю ночь. Проснувшись, он увидел, что Тао сидит сумрачная, прикрыв колени длинными волосами. Краев взял ее за руку.

- Что случилось, Тао?

Девушка что-то заговорила, горячо и взволнованно, показывая то на себя, то на него, но, видя, что он не понимает, заплакала навзрыд. Володя привлек девушку к себе, погладил по волосам и почувствовал удивительную мягкость ее волос.

- Какие тонкие у тебя волосы,- удивился он.

Она заулыбалась и положила голову ему на грудь. Владимиру неудержимо захотелось сделать ей что-нибудь приятное. Он обнял ее и поцеловал. Тао вскочила и снова заплакала. Краев смотрел на нее и улыбался. Даже в слезах она была удивительно прекрасна. Наконец девушка поняла, что он не хотел ее обидеть, и, чтобы доставить ему удовольствие, попыталась сама поцеловать... Очень скоро она освоилась, но молодой здоровый голод заставил их вернуться к повседневным делам. После завтрака Володя срезал несколько упругих ветвей падуба и смастерил лук и стрелы. Тао пришла в восторг от его выдумки. Пришлось сделать и ей. Потренировавшись, они пошли па охоту. Потеряв несколько стрел, Краев все-таки убил крупную птицу, похожую на фазана. Тао оказалась более удачливой охотницей: она подстрелила три птицы.

Довольные, они возвращались домой. Внезапно девушка остановилась и, принюхавшись, подняла голову. Проследив за ее взглядом, Владимир увидел на дереве крупную полосатую кошку. Не сговариваясь, они подняли луки. Две стрелы вонзились в левый бок животного. Истошный рев потряс воздух. Царапая когтями кору с ветвей и срывая листья, полосатый хищник свалился на землю и забился в предсмертных судорогах. Тао отбросила птиц и, гортанно вскрикивая, принялась отплясывать вокруг зверя танец победы. Владимир подивился пластике ее движений, которые изображали то крадущуюся кошку, то смелого охотника, выслеживающего зверя.

Животное оказалось около метра длиной, не считая хвоста. Зеленоватые полосы чередовались с серыми и делали ее незаметной как в кустах, так и на деревьях. Пришлось делать носилки, так как снимать шкуру на месте Тао не захотела, возможно из желания продлить свое торжество. Неожиданно кусты зашевелились. Сначала появилась пожилая женщина, одетая в шкуры, за ней трое мужчин. Тао гордо вскинула голову и, указывая на кошку, быстро заговорила. И женщина, и ее спутники слушали недоверчиво, но охотничий трофей лежал на земле красноречивее любых доказательств. Женщина махнула рукой и что-то сказала. Мужчины ловко и быстро соорудили из заготовленных жердей и лиан носилки и погрузили на них зверя. Тао подняла лук и уцелевшие стрелы. Женщины, оживленно жестикулируя, пошли по тропинке. Мужчины, подняв носилки, поспешили за ними. Владимир усмехнулся: о нем забыли, на него не обращали внимания и во время разговора. Понятно, он был вещью Тао. Пусть любопытной, но вещью. Ладно, пусть утверждается пока в глазах соплеменников, а там посмотрим. Краев подобрал фазанов, связал их за лапки лианой, перекинул через плечо и тоже направился к дому.

Соплеменники Тао прищелкивали языками, осматривая хижину, пробовали прочность стен и, наконец, вошли внутрь. Тао кинула, мужчинам четырех фазанов и те принялись их обдирать. Девушка, подмигнув Володе, взяла острогу и выскользнула из хижины. Минут через десять она принесла шесть крупных трепещущих рыбин. Новые возгласы удивления прославили ее удачу. И снова Тао гортанно запела, показывая в танце, как она охотится на рыб. По тому, с каким уважением простились гости с хозяйкой после плотного обеда, Краев понял, что взаимоотношения с племенем налаживаются. Пора всерьез заняться изучением их языка.

Проводив гостей, Тао вихрем ворвалась в хижину и повисла на шее у Владимира. Он обнял ее и почувствовал, как его захлестывает волна нежности... Краев подумал, что ему все-таки изрядно повезло. Теперь он твердо убедился, что находится на чужой планете: таких хищников, как убитая ими кошка, на Земле уже не было. Клыки животного на верхней челюсти сильно выступали за пределы пасти и очень напоминали клыки махайродуса, вымершего на Земле саблезубого тигра. Правда, здесь тигр оказался значительно меньших размеров. Встреча с настоящим махайродусом могла окончиться для них трагически. Но если это чужая планета, то встреча с Тао - счастливая случайность. Те, кто оставил его здесь, вблизи племени похожих на него людей, вряд ли могли ее учесть; хотя явно рассчитывали на сближение Владимира с племенем. Знать бы, с какой целью? Краев вздохнул и погладил шелковистые волосы Тао. Он решил, что эта ночь окончательно прояснит внезапно возникшее единение его и девушки с чужой планеты...

Ночью загрохотала гроза. Всполохи молний просвечивали насквозь их маленькую хижину. Тао вздрагивала при каждом ударе грома и боязливо жалась к Володе. Полыхнул ослепительный свет и ужасающей силы грохот обрушился на них. Тело девушки взметнулось в воздух. Наделенный более медленной реакцией, Краев попытался удержать ее за ногу, но она от испуга рванулась с такой быстротой, что его пальцы только скользнули по щиколотке, и тут же он ощутил тупой удар по подбородку. Перед глазами запрыгали светлые пятна, и туманная пелена затянула сознание. Когда очередная вспышка молнии высветила хижину, Тао в ней уже не было. Володя выскочил следом. Шквалы ливня хлестнули в лицо. Сквозь кутерьму стихии до него донеслось шлепанье удаляющихся шагов, треск сучьев и повизгивание испуганной дикарки. Тао!-во всю силу легких закричал Краев.-Тао!

Его голос потонул в темноте, исполосованной отсветами молний и струями ливня. Девушка или не услышала его, или не могла победить первобытного страха, властно гнавшего ее в родную пещеру...

Краев потер саднящий подбородок и вернулся в хижину. Гроза скоро утихла. Сквозь щели плетеных стен пробивался жидкий призрачный рассвет. Владимир нащупал приемник. Щелкнул выключатель, и в хижине расплескалась раздольная и задумчивая мелодия первой симфонии Калинникова... Солнечные звуки разбудили дремавшее воображение. Ему показалось, что он лежит в своей уютной палатке и вот-вот над геологичeским лагерем разнесутся привычные дребезжащие звуки лопаты, подвешенной на ветке дерева и возвещающей всеобщую побудку... Первым, как и положено начальству, появится из своей палатки Соловьев. Проходя мимо, он похлопает по брезентовой крыше: "Ты уже проснулся? Пошли умываться!". Наверно, пора вставать. Незачем дожидаться сигнала... Черт! Какая нелепость! Ведь он не в лагере. Он... Краев протянул руку и на всякий случай дотронулся до просвечивающей стены. Нет, это не палатка... Овладевшая им на некоторое время иллюзия рассеялась. Как они там живут без него? Наверное, перевернули вверх дном все окрестности, а в районной милиции появилось еще одно нераскрытое дело. Ведь наверняка докопались, что он не дошел до станции, иначе бы его кто-нибудь да видел. А сельские всегда замечают новых людей... Соловьеву, пожалуй, тоже досталось, а в чем он виноват? Наверное, его долго ждали в тот вечер и пельмени оставили. Так и не попробовал в последний раз. Хорошо бы сейчас очутиться там, среди своих, поспорить о футболе, послушать треп Сазоныча, бывшего моряка... Эх, вот сюда бы всю партию! Есть где заняться геологией! Надо бы самому получше изучить окрестности, но далеко не уйдешь в одиночку. Нужно снаряжение, нужны помощники...

Краеву стало душно. Он открыл дверь и увидел на светлеющем небе три алые концентрические дуги... Что это? Гало? Но ведь солнце еще не взошло? Впрочем, оно и не всходит с той стороны. Он вышел из хижины и повернулся к восходу. Край неба алел таким нестерпимым светом, что Владимир зажмурился. Нет, это еще не солнце, это такая необычная заря... Хм. Тогда эти дуги зоревая радуга! Краев пытался вспомнить, где он читал о таком явлении, пока не осознал, что в земной атмосфере нет и не может быть таких условий, которые порождали бы зоревую радугу, так как для этого нужна более плотная атмосфера и подобные эффекты характерны для Венеры.

Этот вывод вызвал в нем прилив ярости.

- Чтоб вам пусто было!- заорал он, задрав голову вверх и потрясая кулаками.- Идиоты! А если я не хочу!

Накаляясь, он бросал в небо все более изощренные проклятия, пока не выбился из сил. В полной прострации он дотащился до постели и упал на сухую траву, шепча:

- Гады, гады...

Солнце поднялось высоко, когда Краев снова вышел из хижины. Воды в реке прибавилось, к тому же она сильно помутнела. Владимир разделся и долго плескался, пока не появился легкий озноб. Растирая мокрую кожу руками, он ощутил нарастающий приступ жгучего голода: сказывались плохой сон, ночное купание под ливнем и истерика на рассвете.

- Дал я разрядочку нервам,- подумал он усмехнувшись.- Однако так распускаться здесь нельзя. Все эта чертова радуга!

Он взял острогу и пошел вдоль берега, высматривая добычу и размышляя о том, что надо на всякий случай создавать запасы съестного, а не следовать наивной беспечности Тао. Пройдя километра два, Краев понял бесполезность своего поиска: рыба, напуганная ненастьем, ушла на глубину, а мутная вода сокращала и без того мизерные шансы на удачу. Он повернул обратно, поглядывая изредка на реку и время от времени втягивая в себя воздух, надеясь уловить запах дыма: по его расчетам, Тао должна была вернуться, а она не появлялась с пустыми руками. И тут он вспомнил, что костер залит ночным ливнем, и под пеплом вряд ли сохранились тлеющие угли... Краев заспешил, не отрывая впрочем взгляда от водной поверхности, и потому не заметил сразу странное мохнатое существо величиной с небольшую собаку, которое выбежало на тропинку. Животное фыркнуло и злобно зашипело, взъерошив длинную с вороненым отливом шерсть. От неожиданности Владимир остановился. В тот же миг животное бросилось на него и тут же оказалось пронзенным острогой. Краев сам не успел осознать опасность: инстинкт опередил мышление, и рука, натренированная на рыбе, безошибочно поразила зверя. Рассмотрев животное, он решил, что это, скорее всего, водосвинка, только очень крупная. Взвалив ее на плечи, Краев поспешил к хижине.

Тао сидела на корточках у погасшего кострища и, высунув от старания язык, скоблила шкуру убитой накануне кошки кремневым скребком. Поскоблив, посыпала пеплом, растирала и снова бралась за скребок. Заслышав шаги, она вскочила и обернулась. Мимолетная тревога растаяла на ее лице. Увидев добычу Володи, Тао всплеснула руками и, забыв о своей работе, побежала навстречу. Сняв с его плеч водосвинку, она запустила пальцы в длинный густой мех и, перебирая его руками, радостно смеялась. Простодушное ликование ее умилило Владимира. Он подумал, что женщина всегда остается женщиной, на какой бы ступени развития она ни стояла. Однако голод нe давал ему покоя, и, тронув Тао за плечо, Краев знаками показал, что он не прочь поесть, и добавил вслух:

- Обедать пора!

- Но-ош!

- А, прости, забыл.

Краев отвязал от пояса перочинный нож, который стал для него самой большой .ценностью, раскрыл его и протянул Тао.

- Возьми.

Собрав сухие ветки, мох и кору, Краев достал зажигалку, поднес ее к подготовленной куче и циркнул. Фитиль слегка задымился и погас: полностью выдохся бензин. С тем же успехом он чиркнул еще несколько раз... И тут, впервые за все время пребывания здесь, Владимир испугался: можно прожить без одежды, без книг, без сигарет, наконец, но как же без огня? Он перебирал известные ему по истории способы добычи огня, отвергая их один за другим: для любого из них нужна сноровка, нужен адский труд и терпение. Вот разве огниво. Трут. Он обвел глазами поляну. Можно попробовать сухой мох для начала. Кресало... Кусок стали? Смешно. Не портить же нож, получится тришкин кафтан. Кремень найти - пару пустяков. На берегу полно всякой гальки. Расколоть - и пожалуйста. Что же взять за кресало?

- Фу!- Краев облегченно вытер выступивший от напряжения пот. Ведь можно пока использовать зажигалку. Кремень-то остался!

Он вынул баллончик, вытащил из него фитиль и вату, подумал и затолкал вату обратно, на потом. Выбрал мох посуше, обложил им фитиль и вставил вместо баллончика в зажигалку. После нескольких попыток ему удалось заронить искру на фитиль, и, потихоньку раздувая ее, он заставил затлеть мох...

Когда костер разгорелся, Владимир повеселел: огонь в здешних условиях - его главный союзник. Без огня немыслимы дальние путешествия, на которые он рассчитывал, да и вообще. Они не могли бы жить отдельно от племени, а это уже не жизнь, а прозябание... И все-таки, где взять кресало? Пока следует экономить камень и искать что-то подходящее...

Тао притащила к костру тушу водосвинки и побежала за листьями. Она хотела зажарить ее по своему обычаю целиком, но пока она рвала подходящие листья, Краев срезал несколько прутьев и, нанизав на них куски мяса, пристроил над костром. У него не хватило терпения, и первый шампур они съели полусырым. Насытившись, он предоставил Тао дожаривать остальное мясо, а сам отправился па берег. Без труда он нашел несколько кремневых галек и тут же разбил их на более мелкие осколки. Собрав их, он понес запас кремней в хижину, но тут что-то блеснуло среди прибрежной гальки. Отвернув небольшой валун, Володя вытащил плоский рудный обломок... Обмыв его в реке, он убедился, что это, скорее всего, обломок сульфидной жилы, почти нацело состоящий из пирита. Краев пожалел, что с ним не было лупы,- рассмотреть мелкие кристаллы и вкрапленность других минералов.

Профессиональная привычка разглядывать породы на свежих сколах заставила его поднять крупный обломок кремня. Ударив несколько раз по краю образца, он неожиданно высек сноп искр. Запахло серой. Он на мгновение оторопел, а потом захохотал так, что на берег прибежала Тао.

- Тупица! Кретин!- ругнул он себя, смеясь.- Ведь этим пользовались древние! Пиррос - огонь! Хо-хо! Дожился! Забыл элементарщину. Ну и ну,-он раскрыл ладонь, показывая Тао обломок пирита.- Видишь? Это огненный камень, огонь. Понимаешь?

Тао покачала головой. Он чиркнул по кремню, высекая искры.

- Те кеа! Огонь! Понимаешь?

Девушка взяла в руки золотистый обломок, понюхала. Запах ей не понравился, и она поспешно вернула кусок пирита Краеву.

- Те кеа,- сказала она и показала на костер.- Те кеа.

- Ну вот, умница. Я тебя научу, как делать огонь из этой штуки, только надо из чего-то сделать трут. Черт! Простой тряпки нет! Ничего, найдем.

- Ничего,- подтвердила Тао.

Жизнь постепенно налаживалась. Дичи было достаточно, поэтому у Краева оставалось время на благоустройство. Плетеные стены хижины он обмазал глиной, и ночной холод уже не беспокоил их. Соорудил плетеные топчаны, стол, сиденья. Почти каждый день их навещали соплеменники Тао. Иногда они приносили каменные скребки или наконечники для копья и получали взамен рыбу. Однажды Тао с гордостью показала грубо слепленное гончарное изделие, не то горшок, не то глубокую миску, которое она выменяла за две шкуры косуль. Владимир уже немного научился местному наречию.

- Тао, это очень много - две шкуры?- спросил он из любопытства.

- Нет. Посуда стоит пять шкур. Но они мои друзья. Они называют меня Тао Тхо,- она с гордостью ткнула пальцем в надетую шкуру дикой кошки.Женщина, убившая тигра. Я могу взять трех мужчин у племени, но я не хочу.

- У вас глава племени женщина. Но ведь мужчина сильнее женщины?

- Женщина больше умеет. Она охотится, рожает детей, хранит огонь, готовит пищу...

- Понятно. А эту посуду тоже делает женщина?

- Посуду никто не делает. Посуду можно выменять у другого племени. Они берут много шкур.

- А если я сделаю ее?

Огромные глаза Тао расширились от удивления.

- Ты можешь делать посуду?- Она покачала головой.- Обман - нехорошо. Возьми слова обратно.

- Ладно, посмотрим.

Целую неделю Краев потратил на изготовление гончарного круга. Орудуя ножом и каменным топором, он размышлял о том, как, в сущности, просто сделать такой станок, имея набор обычных инструментов, но на этой благодатной планете, где, по-видимому, и хищников крупнее метровой кошки нет, где теплый климат и в изобилии пища, условия не принуждали стремиться к совершенствованию орудий, и племена довольствовались тем, что оказывалось под рукой, оставаясь на уровне каменного века. Неужели и ему, привыкшему к комфорту современной цивилизации, придется всю жизнь обходиться орудиями и предметами первобытного племени? Он уже вместо одежды носил шкуры, приемник хранил в дальнем углу, завернув его от сырости в собственный костюм. Включал редко, экономя батарейки.. А что будет дальше? Начнет есть мясо сырым, как некоторые соплеменники Тао? Нет, надо что-то предпринять. Должны же быть здесь и медь и железо. Но что может один человек, даже если он знает, как их выплавить? Нужно объединить усилия с этими людьми, заставить их поверить в свои силы. Краев считал, что гончарные изделия очень помогут ему в этом, и трудился, не считаясь со временем.

Наконец, гончарный круг был готов. Еще раньше, в поисках материала. Краев обнаружил в соседнем ручье серую пластичную глину. Он перенес туда станок и сделал первую пробу. Изделия получились не очень красивыми и к тому же потрескались при сушке. Володя добавил песка, и дело пошло на лад. Всю посуду он прятал в кустах, тем более, что глина нуждалась в медленной сушке, и ей требовалась тень.

Тао сначала проявляла интерес к его работе, допытывалась, что он собирается делать, но Владимир отшучивался, и Тао обиделась. Она целыми днями пропадала на охоте и часто возвращалась в сопровождении двух молодых мужчин с богатой добычей, кормила всех обедом, иногда дарила им шкуру, но Краев, занятый и поглощенный своей работой, не замечал этих демонстраций. В день, когда он собирался начать обжиг, она осталась дома и занялась выделкой шкур.

- Тебе надоела охота?- спросил он, чтобы узнать ее планы на день.

- Мужчины говорят, Тао взяла плохого мужа.

- Это почему?

- Муж должен ходить рядом.

- Твои мужчины глупы,- рассердился Краев.- Вместо каменных рубил они давно должны были сделать железные, такие, как этот нож, которым ты любишь сдирать шкуры и резать мясо! Они должны строить хижины и садить ба као, клубни которого даже ты находишь не каждый день!

- Длинные речи не самые умные!

- Хорошо. Ты можешь мне помочь?

Тао заплакала.

- Мужчины говорят, муж помогает жене. Жена нет.

- Вот оно в чем дело,- с иронией сказал Владимир.Значит, я стал нехорош. Иди к своим травяным подстилкам и скажи, что я завтра выменяю десять жен на посуду.

- Ты сделал посуду?- Тао сразу перестала всхлипывать.

- Я сказал завтра. И если ты поможешь.

- Покажи,

Увидев высушенную посуду, Тао гневно подняла голову.

- Это не посуда! Это умеют делать все! Только не так красиво.

Она схватила горшок и побежала к реке. Глина намокла, и горшок развалился.

- Вот твоя посуда. Обман!

Подняв с земли лук и колчан со стрелами, Тао гордо выпрямилась.

- Я ухожу. Завтра я возьму двух мужей.

Краеву стало не до психологических тонкостей, он чувствовал, что она, при всем бесхитростном к нему отношении, может и в самом деле уйти, если ее не остановить. Он уже пожалел, что делал все в секрете, а не рассказывал, как обычно.

- Подожди, Тао. Посуда не готова. Она должна узнать огонь. Тогда она станет крепкой и звонкой. Можешь не помогать мне, если не хочешь, но это не обман.

- Хорошо. Тао подождет,-сказала она таким бесстрастным голосом, что Владимиру стало не по себе.

Понимая, что обжиг для него теперь не только вопрос чести, но и вопрос дальнейшего благополучия, Краев принялся за работу. Трое суток непрерывно горел огромный костер. Владимир измучился без сна и отдыха, силы его были на исходе, но зато, когда он вынул гончарные изделия из огня, чувство огромного удовлетворения охватило его.

Вернувшись с охоты в сопровождении двух мужчин, Тао подошла к горке обожженной посуды и долго с недоумением рассматривала ее. Потом постукала и горшок отозвался мелодичным звоном. Мужчины тоже долго рассматривали и постукивали изделия...

Владимир проспал почти сутки. Он не слышал ни шумного праздника, устроенного племенем, ни громкого торга и перебранки, но, проснувшись, он увидел, что вся хижина буквально завалена шкурами, а на самом верху красовались лучшие из его изделий. Он понял все. Нахмурившись, Краев вышел из хижины. Сияющая Тао восседала на куче шкур, торгуясь за последний кувшин. Володя подошел и, взяв из ее рук кувшин, отдал старой женщине, которая вместо назначенной цены - пяти шкур,предлагала все, что у нее было: три шкуры. Та поспешно бросила к ногам Тао шкуры и, прижимая кувшин к груди, бросилась бежать.

- Стой!-крикнул Краев.

Женщина остановилась, В глазах ее были разочарование и боль. Владимир подобрал принесенные ею шкуры и сунул в руки женщины.

- Возьми. И скажи всем, что Тао хотела узнать цену всей посуды. Пусть приходят и забирают свои шкуры. Тао они не нужны. Тао хороший охотник. У нее много своих шкур.

Женщина поспешно исчезла в кустах. Тао сидела насупленная.

- Муж не должен вмешиваться в дела жены.

- Зачем тебе столько шкур?

- Тао - великий охотник. Столько шкур нет у целого племени. Теперь я возьму пять мужей.

Владимир наотмашь ударил ее по лицу.

- Вон! Чтобы я тебя здесь больше не видел! Вон отсюда!

Он заскочил в хижину и в ярости начал выбрасывать охапками шкуры, посуду, скребки. Тяжело дыша, он упал на оголенный топчан. Тихо скрипнула дверь, и легкая рука легла на его плечо.

- Уйди!

- Тао ошиблась. Тао не будет брать пять мужей.

Владимир сел на топчан и увидел большие грустные глаза женщины. Гнев медленно растворялся под ее взглядом.

- И на том спасибо,- буркнул он.

- Ты сказал, возьмешь много жен. Тао боялась. Посуды много. Любая женщина возьмет такого мужа. Пата Ши сказала: подумает.

- Кто такая?

- Глава племени.

- Ах ты, старая карга, она еще подумает! А меня она спросила?

- Мужчин не спрашивают.

- Тогда передай ей, что я другого племени! И у нас спрашивают! И у нас живут один муж, одна жена! 1-1 муж-глава семьи, а жена помогает!

- Тао будет одной женой. Ты один муж.

- Прости, Тао, если обидел. Я делал посуду, чтобы показать, что может муж нашего племени, а ты дерешь шкуры со своего. Разве это хорошо?

- Тао не надо чужие шкуры.

Владимир ласково привлек ее к себе и поцеловал. Мир был восстановлен. Они навели порядок в хижине, убрали осколки разбитого Краевым в гневе горшка. Из кучи выбрoшенных шкур отобрали свои, а остальные так и остались лежать живописной кучей. Тао занялась приготовлением еды, Краев решил искупаться, когда послышался гортанный говор и на поляну вышла странная процессия: впереди шли женщины, вооруженные копьями, за ними мужчины несли купленную накануне посуду. Пата Ши вышла вперед.

- Тао! Мы отдали тебе шкуры за посуду. Торг окончен. Почему ты возвращаешь их? Посуда хорошая. Она стоит больше, чем мы давали, но торг окончен. Что скажешь?

По тому, как испуганно взглянула на него Тао, Владимир понял, что дело принимает нешуточный оборот.

- Это я вернул вам шкуры.

- Мужчины молчат, когда говорят женщины!

- Мы другого племени. У нас мужчины и женщины равны.

- Тао нашего племени.

- Была ваша, стала наша. Вы выгнали ее из племени, и она больше не принадлежит вам.

- По законам нашего племени нарушивший договор наказывается смертью,сказала Пата Ши.

- Тао не нарушала договора. Разве женщина, получившая кувшин и свои шкуры обратно, обижена на Тао?

- Нет, не обижена,- подумав, нехотя признала Пата Ши.

- Я говорю, что Тао хотела узнать цену этой посуды и потому просит забрать шкуры обратно. Они ей не нужны. Так я говорил женщине.

- Но это значит, Тао нарушила договор!-торжествуя, воскликнула Пата Ши.

- Нет. Ведь посуда, которую вы хотели получить, остается у вас.

Наступила длинная пауза. Глава племени долго думала.

- Мы не понимаем тебя.

Владимир улыбнулся.

- А попять не трудно. И посуда ваша, и шкуры ваши. Племя одобрительно загудело.

- Мы не понимаем твоих законов,- упрямо повторила Пата Ши, недовольная тем, что Краев своими словами сумел склонить симпатии племени на свою сторону.

- Когда ты убиваешь козу, что ты с ней делаешь?- спросил Краев.

- Я снимаю с нее шкуру, а мясо съедаю.

- Одна?

- Едят все, кому я даю,- с достоинством ответила глава племени, не понимая, куда клонит Владимир.

- И ты не требуешь за это с них шкуры?

- Это еда. Каждый должен давать друг другу.

- Ну, а чтобы сварить ее, нужна посуда?

- Да, нужна.

- Вот я и дал вам посуду. Если мало, могу дать еще. Только не сегодня. Когда сделаю.

Пата Ши нахмурилась, уразумев наконец, что Краев отверг все обвинения в нарушении договора, но, чутко улавливая настроение соплеменников, улыбнулась.

- Ты рассуждаешь, как женщина,- она подошла к нему и положила руку на плечо.- Ты достоин быть моим мужем.

- Нет!- Тао метнулась разъяренной тигрицей и сбросила руку с плеча.- Я не отдаю его тебе, Пата Ши!

- Хорошо. Иди на другой конец поляны.

Тао схватила лук, колчан со стрелами и быстро отошла на край лесной поляны.

- Здесь действует законы нашего племени, Пата Ши,- твердо сказал Владимир.- У нас не бывает поединков.

- Она нашего племени и приняла вызов. Из уважения к тебе я кину ей копье.

- Я не нуждаюсь в твоих копьях, Пата Ши. У меня своих стрел полный колчан. И все они остры, как зубы Тхо!

- Умирай, как хочешь,- отозвалась Пата Ши и, прицелившись, метнула копье.

Тао легко увернулась.

- Я жду твоего третьего копья, Пата Ши, из уважения к твоей старости.

В ярости Пата Ши метнула второе копье, и сейчас же ей передали третье. Тао стояла прямо, держа лук наизготовке. Копье было брошено точно, но Тао сделала шаг в сторону, и оно сломалось от удара в дерево. Прежде чем Пата Ши успела взять четвертое копье, коричневая оперенная стрела из твердой древесины пробила ей левый бок. Женщина закачалась и рухнула. Громкий стоголосый вопль потряс воздух. Пата Ши была мертва. Тао подошла уверенной пружинистой походкой и подняла лук вверх, призывая к молчанию.

- Люди Большой реки! По нашим законам, я, выиграв честный поединок, могу забрать всех ее мужей, детей и имущество. Я не стану так делать. Возьмите каждая, что пожелает. Заберите и ее, пусть не омрачает моего торжества. А эти шкуры,-она кивнула на кучу шкур, все еще лежавших на краю поляны,- ваши. Нам они не нужны.

После трагического столкновения с Пата Ши Тао не встречалась с соплеменниками. Зато снова активно участвовала во всех затеях Володи. Это в какой-то степени примирило его с потерей контактов с племенем, на которые он рассчитывал. Постепенно Краев изучил окрестности и начал подумывать о дальних маршрутах, тем более, что ходить в сторону племенной пещеры Тао отказывалась, а в других направлениях отсутствовали скальные выходы горных пород, которые его особенно интересовали. Однажды они забрели вверх по течению реки так далеко, что пришлось заночевать. Зажигалка давно не работала, Владимир пользовался трутом, высекая искры с помощью кремня и обломка пирита. Когда потребовался огонь, он обнаружил, что потерял кремень. В поисках подходящего камня он прошел еще немного вверх по реке и увидел среди зеленоватых коренных пород мощную кварцевую жилу. Быстро темнело, поэтому, подобрав несколько обломков кварца, он вернулся к месту ночевки. Утром Краев внимательно обследовал жилу. Вместе с вкраплениями сульфидов встречались мелкие красновато-желтые пятна. Поковыряв их ножом, он убедился, что это самородное золото.

- Тао видела такой камень?-спросил Владимир, показывая ей мелкие вкрапления благородного металла. Женщина качнула головой.

- Дети берут такой камень в реке. Мало находят.

Краев ударил себя по лбу и засмеялся.

- Какой же я олух! Конечно, прежде всего следовало промыть песок.

Содрав кору с дерева и соорудив примитивный лоток, геолог принялся за промывку. Затратив полдня, он намыл небольшую щепотку. Неудача подзадорила его. Вернувшись домой, он прежде всего сделал пару хороших лотков с помощью ножа и огня.

- Тао, мне надо много таких камней. Хочешь помочь?

- Хорошо, Воло Да. Тао поможет.

Прежде чем отправиться в путь к золотоносной жиле, Краев решил обучить жену технике промывки. На берегу реки был довольно крупный галечник с гравием и песком. Набрав полные лотки, он стал показывать, как сбрасывать гальку и крупный гравий, предварительно отмывая их в воде. Неожиданно Тао захлопала в ладоши и начала приплясывать на песке.

- Ты чего?- улыбнулся Володя.

- Вот,- и она протянула ему небольшой самородок.

- Ого! Ну и глазастая,- Краев посмотрел в огромные сияющие глазища жены и засмеялся:- Теперь живем!

Целый день они просидели на берегу. Их захватила золотая лихорадка. Они радовались каждой новой крупице и к вечеру намыли около килограмма. В последующие дни самородки, хотя и небольшие, встречались чаще, и скоро Владимир обладал запасом драгоценного металла, на который в других условиях мог бы прожить безбедно до конца жизни, но он только удовлетворенно хмыкал, сплавляя золотой песок в небольшие слитки. Когда Краев выковал первые наконечники для стрел, Тао внимательно осмотрела и ощупала их. Новые стрелы с наконечниками из золота явно пришлись ей по вкусу. С охоты она пришла с богатой добычей: несколько фазанов и с десяток серых мелких птиц.

- Сегодня мой муж будет кушать куо-куо!

- Ну?-удивился он, чтобы сделать ей приятное.- Должно быть, это очень вкусно!

- Очень,- Тао зажмурила глаза и прищелкнула языком.- Куо-куо - еда Пата Ши.

- Ты хочешь сказать, что кроме главы племени ее никто не ел?-уже по-настоящему удивился Владимир.

- Да. Убить куо-куо очень трудно. Кто убивает, получает шкуру.

- Ого! Значит, я тебе задолжал, по крайней мере, пять шкур!

- Один,- Тао показала на наконечник стрелы,- стоит две шкуры. Нет, три шкуры!

- Ну, а это?-Владимир показал ей небольшой топор, над которым трудился весь день.

- Что делать? Этим?

- У нас это называется топор.

- То-пор,- неуверенно произнесла Тао незнакомое ей слово.- Что делать то-пор?

- А вот смотри,- Владимир подошел к небольшому деревцу и рубанул наи-скось. Деревце упало.

Тао восторженно захлопала в ладоши.

- То-пор! То-пор! Пять шкур, еще пять! Много шкур!

Потом протянула руку.

- Хо!

Владимир отдал ей топор. Она выбрала дерево потолще, размахнулась изо всех сил и ударила. Дерево рухнуло. Она подскочила к другому, к третьему, и, если бы Краев не остановил ее, Тао готова была сокрушить весь лес.

- Не надо зря рубить деревья. Да и топор,- Владимир с сожалением посмотрел на зазубрины,- тупится быстро. Вот если бы железо...

- Тао каждый день кормит мужа куо-куо. А ты делай вещи.

Кустарные изделия очень нравились его подруге, но особенно привел ее в восторг охотничий нож, который он изготовил для нее с большой тщательностью. Когда золото кончалось, они снова брались за лотки. На берегу появились огромные ямы. Глубже в россыпи золота попадалось больше, но лопата, сделанная из мягкого металла, часто гнулась. У Владимира это неизменно вызывало досаду, и он раздумывал над тем, как наладить выплавку железа. Он отлично понимал, что одному постройку маленькой домны не осилить, даже если он и отыщет подходящую руду.

- Надо часть ножей и наконечников для копий подарить племени,- сказал однажды Краев, думая о том, как восстановить хорошие отношения с ее соплеменниками и тем самым заполучить себе помощников.

Тао отрицательно покачала головой.

- Нет дороги туда.

- Почему?

- Нет. Тао не нужно племя.

- Тао боится, что возьмут ее мужа?

- Нет. Один муж, одна жена. Будем жить законами твоего племени.

Владимир вздохнул, но настаивать не стал. Нужно было время, чтобы все пришло в норму. Жаль, что по этой причине отодвигались планы о дальних походах. Он поостыл к изготовлению золотых орудий, хотя у него появилось многое из необходимых вещей, начиная от молотка и долотa и кончая иголками и рыболовными крючками, оставалось еще больше невыполненных замыслов.

Ему пришла в голову мысль построить лодку, на которой без особого риска можно обследовать дальние окрестности, да и в будущем путешествии она была просто необходима. Однако вырубать топором доски оказалось неблагодарным занятием. Он решил изготовить пилу. На это ушло несколько недель, так как ковать длинное полотно было далеко не простым делом. Несколько раз он бросал, но упрямство и желание вырваться из заколдованного круга приютившей его поляны заставляли предпринимать новые попытки, и он все-таки преодолел трудности и отковал двуручную пилу, а неудачные поковки использовал на ножовки.

Пилить доски ему помогала Тао. Когда напилили достаточное количество, стало заметно холодать. Краев с грустью осознал, что время на путешествие в лодке безнадежно упущено. Все больше желтели листья на кустах и деревьях. По ночам приходилось укрываться шкурами, а утрами отогреваться у костра. Тао стала проявлять сильное беспокойство и после одной особенно холодной ночи не выдержала.

- Надо бросать хижину. Надо искать теплую пещеру.

- Ну уж нет! Давай-ка лучше построим избу. Доски у нас есть. Бревна можно напилить. Надо только, пока не начались морозы, обжечь кирпич для печки.

Тао раскрыла рот, чтобы возразить, но подумала, что муж очень умный и всегда делал много такого, что неизвестно ее племени. Она только попросила объяснить непонятные слова.

- Печка-шикарная вещь,-улыбнулся Краев.-От нее будет тепло в доме.

С утра они валили деревья и распиливали их на бревна, днем месили глину и делали сырец, набивая изготовленные из доски формы. Сушили сырец под навесом, так как стали выпадать частые дожди. Тао с помощью Володи сшила из шкур теплую одежду и спальные мешки. Теперь они уже не мерзли по ночам, а теплая одежда намного улучшила настроение жены. Постепенно росли стены. Когда кирпич высох, они сложили его в виде камер загруженных дровами. Обжиг длился три дня. Кирпич оказался недожженным, но время не терпело: начались заморозки. Иногда лужицы по утрам подергивались льдом. Печь вышла неказистая, но тяга была отменной. Вместо обычных колосников Краев изготовил керамические. Чердак засыпали листьями и землей. Оконные проемы пришлось забить досками и засыпать: на изготовление рам времени уже не хватило. Выпал снег, но в избе было тепло. Тао снова обрела безмятежное спокойствие, научилась готовить в печи и прищелкивала языком, разливая похлебку. А Владимир затосковал. Пока пища состояла из мяса и клубней, меньше чувствовалось отсутствие соли, но когда стало меньше мяса и пришлось его экономить за счет бульонов, стало невмоготу.

- Неужели у вас нет соли?- спросил он однажды с раздражением.

- Со-ли? Не знаю.

- Ну, белый такой камень. Возмешь на язык, тает.

Тао задумалась, потом выбрала нож похуже, оделась и ушла. Вернулась она часа через три. Осторожно достала кусок шкуры и, развернув его, положила на стол. На шкурке лежала лишь щепотка соли, не больше столовой ложки.

- И это все?!

Тао виновато опустила голову.

- Дикость какая-то,- пробормотал Владимир.- За полкилограмма золота не дают и пятидесяти граммов соли. Он бережно разровнял соль пальцем и понес ближе к свету. Кристаллики были мелкие, но хорошо образованные. Раздавив комочек, Краев обнаружил обрывок сухого растения и повеселел: все признаки озерной самосадочной соли! Он кинул кристаллик в рот и ощутил необычайно приятный соленый вкус. Тао подошла к столу и тоже положила на язык несколько крупинок.

- Ну как, вкусно?- улыбнулся Краев.

Тао прижмурила глаза.

- Эх вы, тюхи-матюхи! Живете без соли, а она где-нибудь здесь рядом валяется.

Она молча дососала соль и только после этого негромко сказала:

- Соль далеко. Туда идут пять дней, еще пять, много дней. Три раза пойдут, один раз возвращаются.

- Не совсем понятно,- нахмурился Владимир.- Гибнут в пути? Или как?

- Не знаю,- Тао опустила голову.- Те, кто не возвращается, не говорят.

- Да... Теперь мне ясна цена вашей соли... Ладно, что-нибудь придумаем, а пока давай вари.

Впервые за много дней он с удовольствием хлебал бульон деревянной ложкой и ел соленое мясо. Тао, никогда до этого не пробовавшая соленой пищи, млела от блаженства.

- Такой еды не было у Пата Ши!- сказала она, блестя глазами.- Когда кто болеет, Пата Ши давала немного соли кушать.

- Сколько времени будет холодно?

- Много дней.

- А все-таки?

- Пять дней, еще пять дней. Много.

- А, черт! И считать-то вы толком не умеете. Ну, ладно, научу.

Несколько дней Краев усердно строил сани. Полозья сделал тонкие, из прочного дерева. Концы загнул над костром. Сверху сани обшил досками, изнутри шкурами. Получилась просторная и легкая кибитка, в которой свободно могли поместиться лежа два человека. Сзади пристроил ларь для припасов и инструмента.

- Тао,- сказал однажды Краев, когда сани были готовы. Надо сходить на охоту. У нас мало мяса. А потом пойдем за солью.

Тао поникла. Она слишком хорошо знала, что оттуда даже летом немногие возвращаются, а зимой... Но сказала совсем не то, что думала.

- Хорошо, Воло Да.

С утра, погрузив самое необходимое и забросив в кибитку спальные мешки, они двинулись. Сани оказались легкими на ходу, но в гору, да еще по снежному целику, шли тяжеловато. Когда вышли на протоптанную звериную тропу, он посадил подругу в сани и лихо покатил...

- Ну, как?- остановился Володя, запыхавшись.

- Ой, хорошо!

Дальше тропа спускалась в ложбину, и Краев рискнул пустить сани с горы. Скорость быстро нарастала. Володя сидел впереди, управляя при помощи древка копья. Неожиданно на тропу выскочил крупный олень. Он помчался вниз, но сани догоняли его.

- Стреляй!- крикнул Владимир жене, оторопевшей от быстрой езды.

Огонек охотничьего азарта вспыхнул в ее глазах. Она схватила лук. Первая стрела вонзилась в ногу, не причинив особого вреда. Олень подпрыгнул и прибавил ходу. Вторая стрела попала в шею. На снегу появились капли крови. Обессиливая, зверь пытался уйти от погони и отпрыгнул в сторону, подставив левый бок. Тут его и настигла смертельная стрела...

Разделав тушу, они разожгли костер и, вырезая лучшие куски, нанизали их на заостренную палку.

- Слушай, Тао,- поворачивая мясо над огнем, сказал Краев.- Начало у нас удачное. По-моему, нет смысла возвращаться домой. Все необходимое для путешествия у нас есть. Запас стрел и наконечников, топор, ножовка и даже гвозди. Будем охотиться и продвигаться дальше. Ты не знаешь, где здесь есть озера?

- Нет, Тао не знает,- ответила женщина загрустив.

- А где кончаются деревья?

- Пата Ши говорила, там,- она показала на юг.

Владимир удовлетворенно кивнул. Искать соленые озера следовало в степной зоне, где меньше выпадает осадков и хорошие условия для испарения. Размышляя об этом, он и сам решил, что продвигаться надо к югу и что озера не могут быть далеко, иначе аборигенам, неприспособленным к длительным переходам, вообще не дойти. То, что указанное Тао направление совпадало с его предположениями, подтверждало правильность избранного пути.

Дни становились короче. Вставали затемно, чтобы полностью использовать световой день. По ночам вокруг кибитки разжигали костры, отпугивая хищников. Боязнь Тао перед опасностями длительного путешествия проходила. Дорогой подстрелили пару косуль. Чтобы не тащить лишнего груза, отделили мясо от костей. Кости оставили на подкормку хищникам, а мясо, подморозив, сложили в ларь позади саней. Зима не баловала морозами. Чаще небо было пасмурным, шел снег, иногда поднималась метель. Краеву, привыкшему к сибирским морозам, путешествие казалось зимней туристской прогулкой.

- У вас всегда такая теплая зима?- спросил он однажды у жены.

- Холодная,-поправила его Тао.-Всегда.

- Ну, с такой холодной зимой жить можно,-засмеялся Володя.- А еще холоднее бывает?

- Еще так будет. Потом теплее.

На десятый день пути лес поредел, впереди начиналась лесостепь. Владимир решил хорошенько выспаться и передохнуть на последней остановке в лесу, а заодно и поохотиться: неизвестно, что ждало их в степи. Ночь прошла спокойно, а утром их разбудили крики и грохот. Выскочив из кибитки, они увидели стадо довольно крупных копытных, которые мчались прямо на них. Немедленно пошли в ход копья и луки. Стадо шарахнулось в сторону, часть повернула обратно. Откуда-то сбоку выскочили люди и погнали отколовшуюся часть в глубь леса.

Когда стадо исчезло, три животных осталось лежать на снегу. Владимир подошел к ближайшему. Животные напоминали небольших коров-двухлеток и были явно тощеваты. Тао немедленно принялась за разделку. Володя последовал ее примеру, пока животные не остыли и легко отделялась шкура. К полдню они соорудили небольшой скрадок на развилистом дереве и сложили туда половину добытого мяса. Оно могло очень пригодиться на обратном пути. Вторую половину они загрузили в ларь. Потом разожгли костер. Владимир подумал, что, пользуясь стоянкой, неплохо заготовить жареного мяса, чтобы подкрепляться днем на коротких привалах, и сказал об этом жене. Тао кивнула, и они принялись резать мясо и нанизывать его на шампуры.

Из лесу вышла группа людей, вооруженных копьями и дубинками. Тао нахмурилась и потянулась за луком.

- Подожди, надо сначала узнать, кто они и что им нужно.

Метрах в пятидесяти пришельцы остановились. Шедшая впереди женщина отдала копье мужчинам и пошла невооруженной к костру. Тао спокойно положила лук на облучок саней.

- Какого племени люди?- спросила, подходя, женщина.

- Племени Желтого камня,- улыбаясь, ответил Владимир.

- Знают ли люди Желтого камня, что здесь охота племени Края леса?

- Люди Желтого камня признают право вашей охоты,- поспешно сказала Тао.

Женщина ничем не проявила своих чувств.

- По закону, половина вашей добычи принадлежит нам.

- Можете взять вашу половину,- не моргнув глазом, ответил Владимир.

- Но здесь много костей и мало мяса.

Краев улыбнулся: женщину никогда не проведешь на мясе. Он подвел незнакомку к развилистому дереву.

- Вот ваше мясо. Мы уважаем законы чужого племени.

Внимательно осмотрев укрепленный на ветвях скрадок, женщина удовлетворенно кивнула.

- Люди Желтого камня - хорошие люди. Люди Края леса не хуже. Пусть наша половина добычи будет ваша.

Они вернулись к костру. Тао сняла хорошо прожаренный кусок мяса и поднесла женщине. Та взяла с достоинством, попробовала. Потом отвязала от пояса кожаный мешочек, достала щепотку соли и посолила. После этого она неторопливо принялась за еду. Соль! Ее вид гипнотизировал Краева, побуждая его предложить на обмен любую вещь, лишь бы заполучить ту желанную щепотку, в которой так остро нуждался его организм. Но Владимир подавил в себе естественное желание, понимая его неразумность, и решил при случае расспросить женщину о дороге к соляным озерам. Он вытащил из кибитки несколько шкур и бросил их на снег ближе к огню.

- Садись к теплу.

- Тепло - хорошо,- коротко отозвалась женщина, придвигаясь к костру.

- Позови своих мужей,- предложил Краев.- Пусть поедят и погреются.

Женщина посмотрела на него с изумлением, но все же крикнула своим мужчинам. Демонстративно оставив копья и дубинки у дерева, они подошли к костру. Каждый получил по хорошему куску мяса. Володя отметил, что они ели без соли. Тем временем Тао достала большой горшок, набросала туда снега, мозговых костей и поставила на огонь.

Видя, что знакомство обещает быть интересным, женщина попросила огня от их костра. Ради этого она и решила отдать половину добычи, принадлежащей ей по праву, чтобы задобрить людей, держащих огонь.Она знала от матери, что дух огня, взятый силой - недобрый дух. Только и жди от него несчастья. Последний был таким и оставил их в жестокую метель. Ей было важно получить огонь из добрых рук. Тао выбрала самую крупную головню и протянула женщине. Двое мужчин нашли гнилой ствол, выдолбили сердцевину и, насыпав горящих углей в этот своеобразный сосуд, заткнули головней и ушли в глубь леса.

- Кита Ти,- сказала женщина, проследив, как выполнено ее приказание.

Владимир и Тао назвали себя. Краев решил, что женщина, судя по количеству мужей, весьма влиятельна в своем племени, а может быть, и глава его, поэтому разговаривал с ней с подчеркнутым уважением. Кита Ти с интересом осмотрела незнакомые ей вещи: топор, ножи, золотые наконечники стрел и копий, но особенно ей понравился лук, и она даже попробовала стрелять.

- Сколько шкур?- спросила она под конец.

Краеву не хотелось отдавать свой лук. У места их стоянки не было подходящей породы деревьев, чтобы сделать новый, поэтому он промолчал. Женщина с .сожалением положила лук и стрелы на место.

- Кита Ти,- решил объяснить свой отказ Владимир, чтобы развеять возникшую неловкость,-мы идем за белым камнем. На неизвестном пути нужно хорошее оружие. Когда будем идти обратно, я отдам тебе лук и не возьму шкур.

- У меня есть белый камень,- оживилась Кита Ти, показывая мешочек.

- Нам нужно много соли.

- У меня еще есть.

Владимир показал на горшок.

- Столько?

Женщина слегка нахмурилась и провела рукой по горшку, показывая чуть больше половины.

- А нам нужно пять горшков, еще пять, еще и еще пять...

Кита Ти вскочила, возмущенно блестя глазами.

- Ты силач? Можешь столько нести? Кушать будешь только белый камень?

Владимир подошел к кибитке и открыл дверцу.

- Скажи мужчинам, пусть зайдут туда.

Обескураженная странной просьбой, женщина заглянула в кибитку. Когда мужчины залезли, она осталась сидеть на облучке. Владимир усмехнулся, впрягся в постромки и без особых усилий повез вокруг костра.

- Ну,- спросил он смеясь,- какой я силач?

Кита Ти смотрела на него с восхищением и испугом.

- Ты очень сильный, Воло Да,- серьезно сказала она.

Краев хмыкнул, бросил постромки.

- Вези сама.

Женщина покачала головой. Тогда вмешалась Тао.

Она схватила постромки одной рукой и, упираясь, потащила сани. Кита Ти спрыгнула с облучка и бросилась помогать. Тао отпустила постромки и женщина сама закончила круг.

-Легко,-сказала она с изумлением.-Легко.

Обойдя кибитку со всех сторон, она надавила плечом на нее сзади, и сани легко сдвинулись с места. Потом она выгнала из кибитки мужчин, села сама и заставила их провезти ее бегом.

- Э, Воло Да, какой хитрый!-смеясь сказала она, подходя к огню.- Это как?

- Сани.

- Са-ни. Сани! Хорошо сани. Правду говоришь. Белый камень много возьмешь. Богатый будешь.

- Соль не богатство. Это еда. Всем надо каждый день есть соль.

Кита Ти с сомнением покачала головой.

- Зачем каждый день? Когда больной-надо. Когда здоровый - не надо.

Увидев, что бульон в горшке кипит, Владимир показал на мешочек с солью, висевший у пояса женщины.

- Хо!

Женщина отвязала мешочек. Он отсыпал в ложку сколько нужно соли и бросил в бульон. Кита Ти не сдержала возгласа удивления.

- Ничего,- успокоил ее Краев.- Будем идти обратно, вернем.

Когда бульон был готов, Тао налила миску гостье и положила хорошую косточку.

- Ну как?- посмеиваясь, спросил Володя, когда гости чуть не вылизали миски.

- Очень хорошо. Правильно говорил. Каждый день белый камень кушать надо,- Кита Ти с вожделением посмотрела на кибитку.- Хочешь, с тобой пойду, помогать буду?

Володя и Тао переглянулись. Ох, как нужны им были хорошие попутчики, да еще знающие дорогу! Но кибитка рассчитана на двоих...

- Далеко твоя пещера?

- Зачем тебе моя пещера?- настороженно спросила женщина.

- Немного жить будем. Сани делать, постель шить. Шкуры надо.

- Мне сани?!- не веря своим ушам переспросила Кита Ти.

- Тебе, Кита.

- Ти!- одними губами прошептала Тао и сделала страшное лицо.

- Прости, Кита Ти, я не так сказал.

- Можешь меня так называть, Воло Да, если говоришь правду.

Владимир был несказанно обрадован, что у них налаживались дружеские отношения. До самой пещеры они проехали в кибитке. Трое мужчин впряглись в постромки и чуть не рысью понеслись через лес. Только в гору тянуть им стало тяжело, и В.олодя настоял, чтобы везли сани пустые. В пещере гостям отвели самое почетное место. Как и предполагал Краев, Кита Ти оказалась главой племени. Она объявила о своем решении отправиться в Поход за солью и поручила заботу о племени своей сеcтре. Владимир обратил внимание, что все обитатели пещеры одеты в добротные шкуры, держались с достоинством, однако легко отзывались на шутку. Видимо, здесь жили более дружно, и сами люди отличались большей доброжелательностью. Когда для обшивки кибитки Киты Ти не хватило шкур, ей без колебаний отдали те, у кого оказались лишние. Все с интересом наблюдали, как Краев строил сани. Каждый старался помочь в меру своих сил и способностей. С любопытством рассматривали они инструменты, каждый старался хотя бы подержать в руках. Особенно понравились топор и ножовка. Но ни один, даже самый маленький гвоздик не исчез из инструментального ящика. Володе пришлось проявить массу изобретательности, так как пришлось обходиться без досок. Он соорудил основу из жердей, а стены и потолок решил плести из гибких лиан. Один из мужей Киты Ти настолько ловко управлялся с плетением, что Краев счел за лучшее предоставить эту работу ему. Оказалось, тому приходилось плести сосуды, в которых, предварительно обмазав глиной, носили воду в пещеру. Краев позаботился и об оружии.

Он сделал два лука и к ним по десятку стрел с наконечниками. Вместе с мужьями Киты Ти он наготовил в запас стрел из твердого дерева без наконечников, считая, что в безлесной степи каждая стрела может оказаться не лишней.

Вечером, перед отъездом, все племя обсуждало, как лучше добраться до озера Белых камней. Кита Ти сама не знала, где находится озеро, не знал никто и из ее мужей. Краев высказался, что лучше, если с ними пойдет человек, который там был. Это намного сократит дорогу. Выяснилось, что последний раз на озеро ходил еще юношей один мужчина, но он теперь принадлежит другой женщине. Тогда поднялась сестра Киты Ти.

- Воло Да сказал правильно. Знакомый путь - короткий. Взять трех человек, кибитка маленькая. Взять мужа у Вао-нехорошо. У нее один муж. Кита Ти не может взять пять мужей. Может одного. Пусть возьмет на время пути мужа Вао. Пусть Вао возьмет на это же время пять мужей Киты Ти. Что скажет Кита Ти?

- Сестра говорит правильно. Я согласна на время взять одного мужа Вао.

- Что скажет Вао?

Молодая женщина зарделась. Иметь одного мужа хорошо, иметь пять мужей - кто откажется? Она слишком молода и не заслужила на это права, но если Кита Ти так хочет, Вао принимает ее предложение. Таков был смысл слов, сказанных молодой женщиной.

- Пусть будет так,-веско сказала Кита Ти и кивнула своим мужьям.Идите.

Те, забрав свои шкуры, направились к Вао, а ее муж взял единственную шкуру, бросил к ногам Киты Ти н непринужденно улегся, невозмутимо наблюдая, как пять мужей Киты Ти заигрывают с молодой красивой женщиной. Соплеменники сопровождали все эти действа шутками и смехом. Доставалось и мужу Вао.

- Я один,- сказал он с достоинством, когда его всетаки доняли.- Но зато муж Киты Ти.

Кита Ти положила руку на его лохматую голову и внимательно посмотрела на него.

- Ты не глуп. Я подумаю. Может быть, есть смысл насовсем сменять пять старых дураков на одного умного и молодого.

Хохот потряс своды пещеры. Смеялись все. Смеялась Кита Ти, довольная своим метким словом, пристыдившим собственных мужей, слишком серьезно воспринявших условный обмен. Смеялись женщины и мужчины, смеялись даже новоиспеченные мужья Вао. Смеялся и Краев, довольный, что вся эта история с обменом мужей завершилась незамысловатой шуткой и что завтра с легким сердцем можно будет продолжить путь к соленому озеру.

До опушки леса их провожало все племя. Две семьи предложили доставить ларь с припасами из скрадка вперед, на два-три дня пути, но Владимир, поблагодарив их, отказался. Теперь в этом не было необходимости. Поделив дополнительный груз поровну, они вышли в степь.

Через пять дней пути они добрались до небольшого лесочка и там на приметном дереве установили ящик с запасом мороженого мяса. Унда, муж Вао, вел их уверенно, заранее сообщая, что они должны встретить. Присматриваясь к нему, Владимир обратил внимание на его способность быстро усваивать и знания и приемы. Унда использовал каждую остановку в пути, чтобы потренироваться в стрельбе из лука, и скоро по меткости мог состязаться с Краевым. Только Тао оставалась вне конкуренции: у нее был особый дар точности движений и удивительное чувство расстояния.

Вечерние костры обычно проходили в беседах. Краев старался разузнать побольше об окружающих районах и племенах, но оказалось, что сами племена живут на маленьких клочках земли, так как не испытывают затруднений с пищей: дичи хватает. Поэтому дальних районов никто не знает. Правда, общаясь с соседними племенами, они передают друг другу некоторые сведения, но они касаются, главным образом, опасностей, подстерегающих путников. Когда племя разрастается или возникают ссоры между родами, они уходят искать свободные земли. Оказалось, что значения чисел больше пяти им неизвестны. Исподволь он подводил их к счету. Рисуя на снегу арабские цифры, Володя придумывал вместе с ними названия числам, обучая их сложению и вычитанию в пределах десяти.

Седьмая ночь встретила их неприятной неожиданностью: за ними увязалась стая рыже-полосатых хищников. Пришлось останавливаться, не дожидаясь наступления полной темноты, так и не добравшись до небольшого лесочка, который виднелся в двух-трех километрах. Спать легли без костра и горячей пищи, пожевав нажаренного впрок холодного полумерзлого мяса. Всю ночь хищники скулили, прыгали на крышу, пытались грызть доски и жерди. На рассвете Краев, едва открыв дверь, столкнулся с одним из хищников. Он узнал похожего на собаку полосатого зверя, который разбудил его в тот памятный день на берегу реки. Хищник прыгнул на него, но Краев выставил вперед левую руку, принял на нее всю силу толчка животного, а правой всадил нож в бок. Зверь свалился, Владимир пинком отшвырнул его от саней и сейчас же на смертельно раненного хищника, почуяв запах крови, набросились свои же собратья. Схватив лук, Владимир принялся расстреливать зверей в упор. Еще три или четыре животных, подстреленных им, были разорваны в клочья. Стая насытилась и отступила. Звери сели полукольцом. Краев насчитал их не меньше пятидесяти. На месте побоища он подобрал две стрелы. Три бесследно исчезли.

Или их затоптали или сгрызли вместе с мясом. Из своей кибитки выбрались Кита Ти и Унда.

- Плохо,- сказала Кита Ти.- Аши не отстанут, пока не съедят нас. Потому и дичи не попадается.

- Нас съесть не так просто,- усмехнулся Володя.- Унда, будут еще деревья?

- Будут. Надо идти два больших дня.

Краев уже привык, что Унда называл большими летние дни, когда он ходил к озеру. Получалось, что раньше, чем через трое суток, они к следующей роще не добeрутся.

Наскоро позавтракав, они двинулись в путь, преследуемые стаей. Дойдя до лесочка, к которому им помешали вчера добраться рыже-полосатые аши, они запаслись дровами, по все равно настроение у всех было подавленное, и, едва начало смеркаться, стали устраиваться на ночевку. Пока горел костер, хищники держались поодаль. Забираясь после ужина в кибитку, Краев предупредил:

- Унда, будешь утром выходить, держи наготове нож или копье.

Опять ночь прошла беспокойно. Утром на Унду бросились сразу несколько хищников. Вместе с Китой Ти, ловко орудующей копьем, они убили несколько зверей, прежде чем удалось закрыть дверь кибитки. Три мертвых аши остались в кибитке. Пришлось начинать все сначала. Краев поступил более осмотрительно. Тао держала наготове копье. Убив двух хищников и сбросив их с саней, они отвлекли внимание стаи. Пока стая пировала, Унда и Кита Ти выбрались из кибитки и уложили еще пять аши. После этого стая отступила, оставив три недоеденных трупа. Снова были потеряны четыре стрелы, но зато десять хищников поплатились жизнью. С трех аши, убитых в кибитке, сняли шкуры, а туши животных Унда хотел бросить, но по совету Краева решили их взять с собой на подкормку аши. Володя заметил, что хищники храбры, пока голодны. Вместе с состоянием сытости приходит инстинкт самосохранения. Следующую ночь, предварительно разбросав собачьи туши метрах в десяти от кибиток, они проспали спокойно. Аши наелись и, как и рассчитывал Краев, улеглись на том месте, где ели. Утром, открыв осторожно двери кибиток, путешественники осыпали аши градом стрел. Семь собак осталось лежать на снегу, несколько раненых, в горячке отступивших вместе со стаей, стали ее добычей. На этот раз оказались потерянными семь стрел, но и стая уже не представляла такой грозной опасности. Среди аши было немало задетых или раненных легко, которые, получив урок, предпочитали держаться за спиной своих здоровых собратьев. Следующая стоянка была в небольшой роще. Путешественники не жалели дров, и звери держались на почтительном расстоянии. При свете костра Краев насадил наконечники на запасные стрелы и пополнил колчаны, так как потери стрел стали слишком ощутимыми. Здесь, скормив последний раз останки их собратьев, люди окончательно рассеяли стаю, и она отстала. Но вместе с тем полегчали и сани. Изнурительный путь и борьба со стаей требовали большой энергии. Запасы мяса значительно поубавились, а дичь, напуганная рыже-полосатыми аши, разбежалась и разлетелась с их пути. Решили набрать дров. Дальше, по словам Унды, степь была безлесной до самого озера.

На пятнадцатый день пути начался спуск в котловину. Уклон становился все круче, и скоро сани понеслись вниз. Привычный к управлению санями. Краев первым выехал на берег. В незамерзшей воде озера плавали крупные птицы, значительно больше диких гусей. Прежде чем птицы распознали врагов, трех настигла смерть, две барахтались у берега подраненные. Тао стремительно выскочила из кибитки и двумя стрелами прикончила подранков.

Когда подъехали Унда и Кита Ти, уже горел костер, и Тао ощипывала птиц.

- Что случилось?- спросил Владимир, видя смущение спутников.

- Упали,- со вздохом сказала Кита Ти.

-Ничего, бывает,-успокоил Краев.-Зато все-таки приехали.

Оказывается, не так уж и далеко. Надо сделать дневку, хорошо отдохнуть, набрать соли и тогда обратно.

Пляж озера был усыпан солью. Кристаллы плавали и на поверхности соленой воды. Кита Ти и Тао, впервые видевшие самосадочную соль, с изумлением разглядывали филигранную вязь кристаллов, обволакивающих то сухую былинку, то ветку, то погибшее насекомое, и с азартом отыскивали все новые друзы кристаллов, щеголяя находками одна перед другой. Только Унда стоял на берегу, не разделяя общего поклонения таинственному совершенству природы, и сосредоточенно смотрел на озеро, как будто пытался что-то понять.

- Что, Унда, загоревал?-спросил Краев.

- Унда думает. Унда видел озеро. Унда брал соль в воде. Теперь много соли на берегу. Почему?

- В теплой воде летом соль хорошо растворяется. Тогда ее не видно. Когда наступает зима, холодная вода отдает соль, а ветер и волны выбрасывают ее на берег. Весной снег растает, смоет соль с берега.

- Значит, зимой хорошо ходить. Много соли унести, и много останется,сделал вывод Унда.- Летом плохо.

- Правильно,- подтвердил Краев, довольный сообразительностью нового друга.- Зимой лучше и удобнее.

- Только надо кибитка.

- Ничего, Унда, сделаем, и не одну, а десять, чтобы не только за солью, на охоту ходить, в гости ходить!

- Десять хорошо,- мечтательно сказал Унда.- Много.

День путешественники отдыхали, а на следующий, погрузив в мешки из кожи соль, двинулись в обратный путь. Груженые сани шли тяжелее, особенно вверх но склону. К вечеру они выбрались из котловины и шли до полной темноты. То, что они не достигли последней стоянки перед озером, не обеспокоило Краева: подъем по склону котловины занял гораздо больше времени, чем спуск.

Он предполагал, что на степной равнине они возместят потерю, но отставание продолжало нарастать. Экономя припасы, они уже не наедались досыта, и это сказывалось на их силах. Не видя выхода из замкнутого круга, Владимир решил не урезать больше и без того небольшие порции мяса. На одиннадцатый день припасы кончились. В небольшом леске подстрелили крупного грызуна, чуть побольше зайца. Свежее мясо подняло настроение, но к середине следующего дня все окончательно выбились из сил и брели по инерции, лишь бы добраться до следующей стоянки. Краев подбадривал, пытался шутить, но силы его попутчиков были на исходе. Вечером улеглись спать, даже не разжигая костра. Утром Володя накипятил снеговой воды и заставил всех пить кипяток. Это был мучительный и трудный день. Они брели, падали. Отдохнув на снегу, поднимались и снова брели. Видя, что Унда и Кита Ти совсем ослабели, Краев тащил свои сани впереди, пробивая дорогу по свежему снегу. Оставалось совсем немного до спрятанного ларя с мясом, но все окончательно выбились из сил.

- Плохо,- сказала Кита Ти, лежа на снегу.- Все помрем.

Краев впервые посмотрел на всех как будто со стороны. Сердце у него сжалось. На него смотрели голодные, обреченные глаза. Он подумал, что эти люди, изнеженные благодатными условиями планеты, не приобрели того волевого запаса, который присущ землянам.

- Дойдем,- он упрямо сжал скулы.- Это еще полбеды. Три, четыре часа усилий! Там нас ждет мясо!

- Пропадем. Все пропадем,- вздохнула Кита Ти, и глаза ее потухли.

- Ну вот что,- решил Краев.- Забирайтесь все в одну кибитку. Будет теплее. А я схожу за мясом.

Послушные, как дети, они забрались в спальные мешки. С тяжелым сердцем Владимир закрыл дверь и зашагал на север. Без саней он чувствовал себя уверенно и шагал легко, как когда-то в геологических маршрутах. Примерно через час вдали появилось темное пятно леса...

Добравшись до ларя, Краев настрогал замерзшего мяса, посыпал солью и с наслаждением съел. После еды он почувствовал вялость. Стало клонить ко сну, но Володя не дал себе времени на отдых. Отковырнув несколько кусков мяса, он тщательно закрыл ларь и торопливо зашагал обратно. Вернулся он в сумерки. С трудом растолкав закоченевших, ослабевших спутников, Володя накормил их строганиной. Утром, поев еще раз мороженого мяса с солью, все приободрились.

- Ну, Кита Ти, будем помирать или пойдем дальше?- спросил Краев, улыбаясь.

- Зачем теперь помирать? Пойдем.

Те же самые сани показались намного легче. Мясо совершило чудо. Ощутив прилив сил, они зашагали бодрее и уже через полтора часа радостными криками приветствовали знакомый лесок.

- Надо делать два ларя,- сказал Унда, уплетая горячее мясо и запивая его бульоном.- Тогда туда немного тяжелее идти, обратно - легче.

- Унда говорит дело,-согласился Володя.-Haдo ставить еще одну промежуточную базу с припасами. Тогда можно будет ходить за солью в полной безопасности.

- Хороший муж, умный муж,- улыбнулась Кита Ти.- И любит хорошо. Наверно, оставлю Вао пять своих мужей.

- А ты как, Унда?-допытывался Краев.-Кто тебе больше по душе: Вао или Кита Ти?

- Кита Ти главная, как скажет, так и будет.

- Ну, а все-таки?

- Унда любит: одна жена, один муж.

- Тогда тебе придется приставать к племени людей Желтого камня. У нас такой закон.

- А кто главный, муж или жена.

- Оба равны. Нет главного.

- Мне нравятся законы вашего племени.

- А что ты скажешь, Кита Ти?- полюбопытствовал Володя.- У вас муж может уйти от жены?

- Может, но тогда он уходит из племени.

- А муж с женой?

- Семья может уйти куда угодно. Может потом вернуться, если не понравится на новом месте, или пристать к другому племени.

- А если ты уйдешь с чужим мужем?

- Так нельзя,- покачала головой Кита Ти.- Надо поединок.

- А если Вао будет согласна обменять одного на пятерых?

- Тогда можно. Но глава не может уйти в другое племя.

- Понятно. А жаль. Нашему племени нужны хорошие люди.

- Сколько семей в вашем племени?

- Мы вдвоем,-засмеялся Краев.

- Только два?-удивилась Кита Ти.-А кто тогда сделал столько вещей?

- Мы.

- Вы умеете делать и посуду, и оружие?

- И еще много другого. Если хотите, научим то же делать и вас.

- Ты не такой, как все, Воло Да. Наши мужчины не имеют двойных имен. У наших кожа красная, у тебя белая. Твои глаза маленькие. В темноте ты видишь хуже нас.

Ты очень сильный, выносливый. Наши мужчины много слабее. Ты умнее любой главы племени и больше знаешь. Откуда ты?

Краев задумался. Да, рано или поздно ему придется отвечать на тот же вопрос. Вот и Тао давно допытывается. Как им объяснить проще и понятнее, если он сам многого не понимает?

- Племя, из которого я пришел сюда, очень далеко. Оно живет не в пещерах, а в больших каменных хижинах...

- Как у нас?- оживилась Тао.

- Нет, Тао, намного больше. Как скала возле пещеры твоего племени. Люди нашей земли могут делать кибитки, которые движутся сами и по земле, и по воде. Они много знают. Они могут делать больших птиц, которые переносят их быстро и далеко. Вот такая птица перенесла меня к вам, чтобы я помог научиться вашим племенам хорошо жить. Научить людей ваших племен делать разные полезные вещи.

- А когда научишь, птица заберет тебя обратно?- с тревогой спросила Тао.

- Нет, Тао,- со вздохом сказал Володя.- Это очень долго - научить вас всему. На это не хватит всей моей жизни.

Краев задумался. Кто знает, о чем заботились те, кто швырнул его, как кутенка, в эту среду простых бесхитростных людей? Может быть, просто ради забавы, посмотреть, как будет чувствовать себя дитя цивилизованного мира в первобытных условиях? Все-таки это жестокая шутка. А если бы вместо него попался какой-нибудь городской хлюпик? Так ведь и свихнуться недолго! Заметив, что всем передалось его грустное настроение, Володя пошутил:

- Ну, что носы повесили! Мясо стынет, доедать надо.

Тао села с ним рядом и обняла за плечи.

- Ты хороший человек, Воло Да,- в раздумьи проговорила Кита Ти.- Мы будем делать все, что ты покажешь.

- Спасибо, Кита Ти,- оживился снова Владимир.- Все ваши племена здесь, наверное, одного корня. Мало научиться самим, надо научить других. Надо собрать по одной семье из каждого племени, говорящего на вашем языке, и сделать законы общими. Надо Большой Совет всех племен, который будет главой всех племен. Тогда можно многое сделать, чтобы облегчить жизнь всем.

Женщина ответила не сразу.

- Одна семья живет плохо. Одно племя лучше. Все племена совсем хорошо. Я так понимаю?

- Так, Кита Ти. Одно племя будет делать посуду, другое оружие, третье сани, четвертое будет ходить за солью. Потом все обмениваются, и у каждого племени будет и посуда, и оружие, и сани, и соль.

- Я подумаю, Воло Да. Когда станет тепло, мы соберем Большой Совет, и ты покажешь, что ты умеешь. Тогда решим, как нам быть.

- Хорошо, Кита Ти. Только в Совете должны быть уважаемые люди, которых все слушают.

- Ты хочешь, чтобы заговорил черный ящик?- тихо спросила Тао. Она знала, когда Володя очень тоскует по своему племени, он включает черный ящик, в котором спрятана музыка. Краев рассказывал ей, что там, где он жил раньше, с помощью ящика можно узнать, как живут другие племена, а здесь только музыка. Из его объяснений она поняла только одно: черный ящик заговорит, если все племена объединятся между собой и начнут жить по-новому.

- Да, Тао,-ответил Владимир, чтобы не разочаровывать ее.- Но это будет нескоро. Сначала надо научиться всем делать простые, необходимые вещи, важно научиться считать, писать... Может быть, не мы, а наши дети, или дети наших детей заставят его говорить.

- Как может Говорить ящик?- с любопытством спросила Кита Ти.

- Видишь ли, Кита Ти,- непроизвольно почесал затылок Володя.- У людей моего племени есть такие ящики, которые могут далеко переносить голос. Ты сидишь здесь и говоришь в ящик, а тебя слышат люди твоего племени. Они говорят в ящик, ты слышишь.

- Неужели ты и это умеешь?- заволновалась Кита Ти.

- Умею,- не сразу ответил Краев, подумав, что его знаний хватит разве что на телефон.- Но мне одному всего не успеть. Поэтому нужна помощь всех племен.

- Ты получишь эту помощь,- твердо пообещала Кита Ти.

Племя людей Края леса встретило свою главу и гостей восторженными криками. В честь возвратившихся из трудного похода был пир, были ритуальные танцы под ритмический перестук деревяшек... Володя и Тао погостили два дня и собрались в дорогу. Вместе с ними ушли Унда и Вао. Первые две ночи они ночевали у костра, в теплых спальных мешках, сшитых из шкур аши. Потом Краев с помощью Унды построил им сани .с кибиткой и, хотя шкур для обшивки не хватило, спать там было теплее, а главное, безопаснее. Когда они спустились в долину Большой реки и остановились у занесенной снегом избы, спазмы сжали Краеву горло. От этой картины повеяло родным и знакомым. Вот так же, ранней весной, после обильного снегопада, они вышли, подыскивая место для заброски продуктов и снаряжения геологической партии, к охотничьей избушке... Владимир потер лоб, отгоняя призраки прошлого, и принялся отгребать снег от дверей.

Вечером Краев потихоньку, чтобы не испугать новых друзей, включил "Спидолу". При первых же звуках Вао обеспокоенно вскочила и завертела головой, готовая при первом же подозрительном движении выскочить в дверь. Унда, наслышанный о черном ящике, успокоил жену. До поздней ночи в жарко натопленной избе лилась музыка и звучали песни...

И Володя, и Тао были рады новым друзьям, старались научить их всему, что знали сами. Унда кривил душой, когда напускал безразличный вид по отношению к Вао. Он любил свою жену. Надо было видеть, с каким усердием и тщательностью он делал ей лук и стрелы.

На охоту ходили теперь вчетвером, и, хотя добыча часто оказывалась бедной, они не голодали. Мало того, они даже сделали небольшой запас на случай половодья.

С каждым днем солнце пригревало все основательней. Днем безостановочно бежали ручьи. На проталинах появились яркие, необычайно красивые цветы. Возвращаясь с охоты, Володя всегда приносил свежие цветы и ставил их в глиняную миску с водой. Тао сначала посмеивалась над ним, но однажды сама принесла такой букет, что Владимир только ахнул. Красота не любит соседствовать с грязью. Если раньше Краев с большим трудом поддерживал чистоту в избе, то сейчас все изменилось, как по волшебству. Даже Вао, пассивная к домашним делам, иногда сама принималась за уборку.

Во время похода Краев отметил самый короткий день, решив начать с него отсчет, чтобы потом составить календарь. Теперь он с нетерпением ждал дня весеннего равноденствия. Когда он наступил, Володя сделал приблизительный расчет. Оказалось, что здешний год составляет примерно триста шестьдесят дней. Такая круглая цифра избавляла от чередования длинных и коротких месяцев. Каждый месяц составлял тридцать дней. Правда, для более точного определения дней в году следовало провести наблюдения в течение нескольких лет, но пока Краев а устраивал и этот расчет. Для себя Володя назвал их именами земных месяцев, надеясь со временем придумать названия на местном наречии. Он заносил в свою записную книжку только крайне необходимые даты, остальное держал в памяти, чтобы экономнее расходовать листки. Половодье, против ожидания, не было бурным. Вода поднялась не выше двух метров, а через неделю, после спада воды, низкая пойма начала подсыхать. Связь с предгорьями восстановилась.

Когда тропы высохли, их посетила делегация родного Тао племени. Новой главой племени стала Ила На, женщина, которая прежде часто навещала Тао. Краев сравнительно легко договорился, чтобы Ила На прислала мужчин ему в помощь, пообещав за каждого лук и двадцать стрел с наконечниками. Близилось время Большого Совета, с которым Володя связывал столько надежд, и необходимо было многое сделать, чтобы показать товар лицом.

Ила На выполнила свое обещание: на следующий день пришли десять молодых мужчин. Владимир поставил двух на промывку золота под присмотром Унды, двух отдал в помощь Вао и Тао на охоте. Остальных занял на производстве кирпича. Работа закипела. Когда было намыто достаточное количество золота, Краев с помощью Унды и двух подручных принялся за поковку наконечников, ножей и топоров, самых важных, по его мнению, орудий для племени на этом этапе развития. Убедившись, что дело у Унды и его помощников пошло, он сложил обжиговую печь из кирпича и принялся за изготовление посуды. Двух, наиболее смышленых, он взялся обучать работе на гончарном круге, остальных поставил на сушку и обжиг.

День Большого Совета превратился в праздник племен. На поляне стояли стеллажи, на которых лежали изделия из золота и керамики. Каждый мог рассмотреть и пощупать их. Из напиленных впрок досок соорудили небольшой помосг и ряды скамеек. Чуть поодаль поставили столы из тесаных досок. Столы ломились от горшков и мисок с вареным и жареным мясом, рыбой, с овощами и ягодами. Нет, такого изобилия не видело ни одно из племен. И видавшие всякие беды и невзгоды пожилые женщины, и молодые растерялись и смотрели на столы почти с благоговейным испугом. Десять мужчин, обученных Краевым, расхаживались с гордым видом, объясняя каждому желающему, что и как делали. Потом Тао и Владимир пригласили всех на обед. Члены Совета и их мужья насытились до отвала, и тогда им подали в больших глиняных кружках напиток из молодых листьев ткао, по вкусу напоминающий чай. Напиток очень понравился, и все удивлялись, что листья ткао, которые они прежде жевали для подкрепления сил и утоления жажды, можно использовать для изготовления такого питья. Умиротворенные и довольные, гости расселись на скамейках, а на помост взошла Кита Ти.

- Когда я первый раз увидела Воло Да, я подумала, что это хороший человек. Теперь в этом можете убедиться и вы. Никто из нас не умеет делать такие вещи и так быстро. Всем вам понравилась еда, которой угощал Воло Да и его жена Тао. В их еду положен белый камень соль. Она делает любую еду вкусней. Раньше мы посылали за солью летом. Пять человек ходили, мало приносили. Этой зимой я сама ходила с Тао и Воло Да за солью. Делали сани. Много привезли. Все наше племя теперь каждый день ест мясо с солью. Эту соль привезли на санях два человека - я и Унда. Племя стало крепче. У нас нет больных. Воло Да сказал: собери Большой Совет всех племен. Пусть посмотрят, как надо жить всем людям. Он много знает. Он будет учить всех, кто захочет, как делать полезные вещи. Я все сказала.

Потом поднимались на помост другие члены Совета.

Они говорили, что каждое племя хотело бы иметь много нужных вещей и пошлет учиться людей к Воло Да, но сколько шкур возьмет он за обучение? Краев вышел на помост последним.

- Мне понятна ваша озабоченность. Ила На, скажи, сколько шкур ты дала мне за то, что я обучал мужчин твоего племени делать посуду и мыть золото?

Ила На поднялась смущенная.

- Я тебе не дала ни одной шкуры. А ты дал каждому мужчине лук и много стрел.

- Вот вам ответ на ваши сомнения,- сказал Володя.- Конечно, я не могу каждому делать лук и стрелы. У меня тогда не будет времени обучать людей. Пусть учатся и делают сами. Но их нужно кормить и одевать. Мясо, коренья и другую пищу мы будем обменивать на необходимые вам вещи. Я ставлю только одно условие: каждый, кто научится делать какую-то вещь, должен научить двух своих соплеменников. Думаю, что это должно быть законом для всех племен.

Долго еще заседал Большой Совет, устанавливая общие законы, правила обмена различными вещами, решая спорные вопросы территории охоты. Не навязывая своих решений, Краев исподволь помогал им дельными советами. Вечером, при свете костров, состоялся праздник с песнями и плясками. Володя с удовольствием наблюдал и ритуальные танцы, каждый из которых рассказывал о различных событиях жизни племени, поражался гибкости тел, необычайной пластике движений, выразительности мимики и отличному чувству ритма.

Утром главы племен засобирались в обратный путь.

Краев расспрашивал их об окрестностях, просил приносить интересные и необычные камни, которые они видели. Щедро одаривал их различными изделиями и договаривался с ними о количестве людей, которых они пришлют для обучения, попутно узнавая, какое из ремесел лучше развивать в каждом племени.

- Тебе понравился наш праздник, Ила На?- спросил Володя подошедшую за подарками главу племени Большой реки.

- Хорошо, Воло Да. И пусть наши люди остаются у тебя. Я так понимаю: кто больше знает, будет лучше жить.

- Правильно понимаешь, Ила На,- обрадовался Краев.- Может быть, и девушки захотят здесь пожить, а то парни избегались. Днем работают, а ночью уходят к вам.

- Ты хитрый, Воло Да,-засмеялась Ила На.-Хочешь забрать насовсем?

- Да нет же, Ила На,- горячо возразил Краев.- Они твоего племени, но для работы нужны глина, вода, печь. Как они будут работать в пещере? А почему бы твоему племени не переселиться сюда? Всем надо учиться делагь вещи. Построили бы вам жилища. Кому, как не вам, начинать новую жизнь первыми?

Ила На тяжело вздохнула и понуро опустила голову.

- Как скажет Тао...

- При чем здесь Тао? Ты глава племени. Тебе и решать.

- По нашим законам Тао наследует не только имущество, но и власть Пата Ши. Значит, она глава племени.

- Но ведь она отказалась, ушла из племени!

- Если племя придет к ней, значит, она признает ее права.

- А если она сама придет к племени и попросит принять ее обратно?

- Тогда решает племя.

- Хорошо, давай узнаем, что думает Тао.

Владимир помахал рукой, и Тао, давно уже издали следившая за их беседой, степенно приблизилась.

- Тао, Ила На спрашивает, хочешь ли ты быть главой племени?

Тао перевела взгляд с Владимира на Ила На. Потом отрицательно покачала головой.

- Но по вашим законам, если племя придет сюда, ты должна стать его главой.

- Что нужно здесь племени?

- Надо, чтобы твое племя начало жить, как мы, тогда и другие захотят тоже.

Тао долго смотрела на свои ноги, прежде чем нашла достойный ответ.

- Я живу по законам племени Желтого камня.

Володя улыбнулся. Ему была понятна дипломатия жены и ее опасения, что с приходом племени ей, хозяйке здешних мест, придется считаться с мнением другой женщины, и в то же время ей не хотелось возвращаться к условностям своего племени даже в роли его главы.

- Хорошо, Ила На, мы подумаем, как быть дальше.

Через неделю, после долгих бесед с женой, Краев встретился с главой племени Большой реки и предложил план, удовлетворяющий обе стороны. На следующий день Володя и Тао в сопровождении двух мужчин, нагруженных подарками, пришли в родовую пещеру. Краева приятно поразило, что мужчины и женщины были одеты получше, чем тогда, когда Тао впервые приютила его в пещере. Видимо, на это повлияли не только зимние холода, но и большая справедливость новой главы племени. После церемонии приветствий Тао попросила принять ее обратно в племя, как свою. Воцарилось долгое молчание. Тогда поднялась Ила На.

- Женщины! Вернулась наша соплеменница, которая сделала много хорошего для племени. Не ее вина, что она в честном поединке убила главу племени Пата Ши. Ее вина в том, что она отвернулась от племени и не стала наследницей главы. Что думает племя?

- Пусть скажет Тао!

Тао поднялась со смиренным видом.

- Я пришла к племени не затем, чтобы требовать наследство Пата Ши. Я ушла, чтобы его не брать. Теперь, когда наследство справедливо разделено, я хочу снова быть вашей соплеменницей. Примите от меня подарки.

Она выложила золотые и гончарные изделия из одного мешка. Племя одобрительно загудело. Тогда снова заговорила Ила На:

- Мы принимаем тебя, Тао. Наше племя всегда чтило законы предков. А законы говорят, если наследство главы разделено справедливо между двумя женщинами, имеющими на него право, то обе женщины могут носить двойное имя. Племя приветствует тебя Тао Ти. Тао Ти -справедливая!

С этими словами Ила На, под восторженные крики, усадила радостную и довольную Тао рядом с собой. Когда ликование утихло, Краев подошел к костру, вокруг которого сидели женщины.

- Женщины и мужчины племени Большой реки! Вы меня хорошо знаете. Я чту законы вашего племени, но я уважаю и законы своего племени. У нас мужчина выбирает себе жену. И если женщина согласна, просит разрешения племени. Вот подарки, которые получит племя, если выбранная мной женщина уйдет со мной. Я выбираю Тао Ти. Согласна ли она?

Тао Ти, взволнованная и радостная, поднялась со своего почетного места.

- Я согласна. Что скажет племя?

И снова воцарилось долгое молчание. Племя не могло понять тонкостей дипломатических маневров. Ила На опять пришла на помощь.

- Нам не хотелось бы расставаться с такой уважаемой женщиной, как Тао Ти. Но люди Желтого камня сделали много добра нашему племени. Мы за добро платим добром. Если она хочет, пусть уходит.

Счастливая Тао Ти бросилась к Володе, как будто вся эта церемония могла действительно их разлучить. Смех разрядил недоумение. Все поняли, что непонятное дейстио пришло к благополучному концу и были рады этому. Краев поднял руку. Все стихли в ожидании слов.

- Теперь, когда все законы соблюдены, племя Желтого камня предлагает объединиться. Вы видели, как мы живем. Если вам нравится, приходите к нам. Вместе будем строить дома, вместе жить.

- Мы подумаем,- степенно ответила Ила На,- и скажем свое решение. А теперь мы предлагаем племени Желтого камня разделить с нами пищу.

После обеда Краев договорился с главой племени о количестве домов, которые предстояло выстроить, попросил прислать еще мужчин для участия в строительстве.

Всю весну и начало лета длилась постройка небольших домов и хижин. По мере их готовности семьи переходили в них из пещеры и обживались. Устилали нары травой и шкурами, учились топить печки. Переселенцы с интересом присматривались к ремеслам и сами постепенно втягивались в работу. В свободное время мужчины повадились ловить рыбу на удочку, женщины предпочитали охоту. Краев делил время между строительством и обучением всё возрастающего потока учеников. Гончарное производство превратилось в небольшой кустарный завод с тремя обжиговыми печами, с просторной мастерской на шесть гончарных кругов, с сушильными сараями. Ученики проходили полный цикл обучения, начиная от изготовления форм для кирпича и гончарного круга и кончая обжигом готовых изделий. Тяжелее было с организацией кузницы. Хотя Краев соорудил горн с ручным мехом из шкур, вместо наковальни приходилось использовать подходящие валуны, да и молот из камня был эффективнее. Учеников обучали, главным образом, промывке золота и поковке небольших предметов: наконечников стрел и копий. Только наиболее способным Володя показывал изготовление топоров, кузнечных щипцов и других инструментов со сложной конфигурацией, справедливо полагая, что такие богатые месторождения золота, как в поселке, вряд ли встречаются часто. Иногда, раздумывая над случайностью открытия такого невероятно богатого месторождения, Краев не мог отделаться от мысли, что и само месторождение, и соседство племени Тао ему подложили, как подкладывают обезьяне составной шест, побуждая ее достать лакомство. В такие дни он ходил хмурый и злой. Все валилось из рук при мысли, что в глазах разумной цивилизации он, видимо, не очень отличался от обезьяны, если его используют как объект для опыта. Вечером, включив приемник, он постепенно оттаивал: знакомые песни хотя и рождали острое чувство тоски по родной Земле, снимали груз печальных размышлений и утверждали его как человеческую личность. На следующий день Краев с новой энергией окунался в работу. А забот хватало: все труднее становилось с дичью, распуганной небывалым нашествием. Пока выручала рыба, но Володя понимал, что надо решать проблему по-другому, и решил созвать Большой Совет.

На этот раз главы племен собрались дружно. Обсуждение сразу приняло предметный характер.

- Вот ты, Воло Да, обучил наших трех мужчин промывать желтый камень и делать из него нужные вещи. Но они не нашли его. Что им теперь делать?

- Присылайте, пусть пока работают у нас. Половина вещей, которые они сделают, будут собственностью вашего племени, а половину возьмем мы. У нас много народу. Они учатся и не могут ходить на охоту. Их надо кормить, одевать. Приносите мясо, шкуры. Будем менять на нужные вам вещи.

Такие же недоразумения возникли и с гончарами: или не было подходящих глин, или сами ученики не могли наладить производство. Краев разъяснял, что некоторые ученики ушли самовольно, решив, что они всему научились, и предложил выдавать особый знак тем, кто заслуживает звания мастера. С этим Совет согласился. Кроме того, Володя предложил свою помощь для организации производства на месте. Сразу со всех сторон посыпались предложения. Даже те, кто еще не посылал мужчин на учебу, настойчиво объясняли, как к ним добраться, и чертили на песке планы.

Решив все проблемы, члены Совета отправились смотреть выросший за время их отсутствия поселок. Видя сушильные сараи, где лежали необожженные кирпичи и посуда, они одобрительно прищелкивали языками. Краев подробно разъяснял процессы производства. И снова члены Совета разошлись по своим землям, мечтая построить поселок и для своего племени. Профессия строителя стала самой популярной среди учеников, чему Володя несказанно обрадовался. Он попросил Унду и его учеников сделать побольше топоров и ножовок. Среди строителей своими способностями выделялся старший муж Илы На. Краев поручил ему обучение новеньких и завершение недостроенных домов. Остальные дела он поручил вести Унде, постигшему к этому времени тайны почти всех культивируемых в поселке ремесел, и Иле На, которая быстро вошла во вкус организаторской работы и бойко торговала различными изделиями с представителями племен.

Первый визит Краев и Тао Ти решили нанести племени Холодной воды. Взяв проводника из числа учеников и двух мужчин, они двинулись густым лесом к синеющим вдали горам. Для таких путешествий Володя сшил две палатки из тонких шкур диких косуль. Одну нес сам, другую и часть припасов--мужчины. Легкая обманчивая походка геолога довольно скоро утомляла спутников, но Тао Ти не отставала ни на шаг. Сказывался, по-видимому, зимний поход за солью. Владимир решил использовать вынужденные задержки и остановки для изучения растений и геологии района. Он старался запомнить названия полезных растений, но иногда, наталкиваясь на другую разновидность, переспрашивал, вызывая улыбку Тао Ти. Однажды на широкой лесной поляне он увидел пучок злаков, отдаленно напоминающих пшеницу, но со значительно более крупным колосом.

- Это как называется?- спросил он жену.

- О, шан га,- обрадовалась Тао Ти и сорвала колос.- Можно кушать. Сейчас можно, потом плохо.

Краев вышелушил зерна величиной с фасоль. Да, зерна имели такую же форму как у пшеницы, но необычно крупный размер их поражал воображение. Он раздавил зеленое зерно, и появилась белая, как молоко, жидкость.

- Потом эти зерна станут твердыми, Тао Ти?

- Ты знаешь эту траву?- удивилась она.- У вас растет?

- Помнишь, как мы зимой шли за солью? Если так идти по степи у нас, то везде будет расти шан га.

- Так не бывает тут,- недоверчиво посмотрела на него Тао.

- Правильно, в природе так не бывает,- усмехнулся Краев.- Ее сеют люди.

- Что значит се-ют?

- Как это по-вашему? Растят, выращивают. Понимаешь?

Тао Ти задумалась. Подошли отставшие мужчины, и они двинулись дальше. К концу первого дня пути они добрались до подножия гор. Бивак поставили у ручья. Володя вырубил колья и показал, как натягивать палатку. Мужчины пришли в восторг и начали кувыркаться на полу своей палатки. УГОМОНИВШИСЬ, они натаскали хвороста и принялись потрошить птиц, подстреленных по пути. После ужина Тао Ти долго сидела у костра. Краев уже спал, когда она забралась в палатку и улеглась рядом. От прикосновения ее холодных рук Краев проснулся.

- Ты чего, полуночница?

- Так, думаю.

- О чем, если не секрет?

По интонации Тао Ти поняла, что он улыбается.

- Не знаю. Почему у вас не так, как у нас? Я очень стараюсь, но не всегда понимаю. Зачем растить шан гу, если она растет сама? И так много. Разве можно столько съесть сразу? А через неделю онa засохнет и станет жесткой.

- Эх ты, философ,-засмеялся Краев.-А ты знаешь, что такое хлеб?

- Хе-леп? Это ваше слово.

- Было наше, станет ваше! Вот ты, когда тебе надо съедобные коренья, бродишь по лесу, выискивая их, а у нас они растут возле дома. Подходи к грядке и дергай сколько нужно. У нас шан га основная еда. Только мы не едим ее сырой, а варим, печем, делаем из нее хлеб. Поэтому мы и растим ее столько. У нашей пшеницы зерна мелкие, по сравнению с вашей. Вот, когда шан га засохнет, наберем побольше зерна, и я научу тебя, что с ней можно делать.

Еще два дня они двигались по склонам гор, пока не попали в широкую падь. Далее их путь продолжался по межгорной котловине, и. к вечеру они вышли к родовой пещере людей Холодной воды. Их встретили с почетом, накормили ужином, хотя Краев, снова привыкнув к соленой пище, поел без всякого аппетита.

- Ата Си,- обратился он к главе племени,- я не вижу своих учеников.

- Они плохо учились. Я их наказала. Позови этих бездельников,- сказала она одному из своих мужей.

Среди вошедших молодых парней Краев узнал Дабу, очень любознательного и трудолюбивого юношу.

- Ата Си, я сам учил Дабу. Если он не нашел золота, значит, его здесь нет.

- Как нет? Они просто плохо работали.-Ата Си достала мешочек из шкуры и бросила к ногам Володи.Они говорят, это не золото. И не хотят мыть.

Владимир развязал мешочек и высыпал содержимое на ладонь. Большую часть шлиха составляли золотистые, с тонкой штриховкой, кубики.

- Они правильно говорят. Это не золото, а пирит. Но ты не огорчайся, Ата Си. Где есть пирит, там должны быть и другие металлы. Ты их прости, они не виноваты. А утром мы посмотрим, что можно найти полезного для вашего племени.

Женщина махнула рукой, и обрадованные парни отошли ко второму костру, где им разрешили взять остатки ужина.

- А у тебя правильный принцип, Ата Си,- улыбнулся геолог.- Кто не работает, тот не ест.

Женщина развеселилась и похлопала его по плечу.

- И откуда взялся такой умный мужчина? С неба свалился, что ли?

Ата Си и не подозревала, насколько близка она к истине. Володя вздохнул. Какой далекой показалась ему жизнь па Земле и какой благоустроенной! А здесь надо начинать псе сначала. Хорошо, что здесь матриархат. Женщины не любят воевать, а значит легче будет создавать цивилизованное общество без войн и захватов чужой территории. Впрочем, эта роскошная, богатая планета щедро кормит и одевает. Не потому ли так благодушен ее народ? Может быть, поэтому он и застыл в каменном веке, поскольку все потребности легко удовлетворяются природой? Может быть, и на Земле были такие времена? Не зря старинные предания сохранили в памяти землян легенду о золотом веке. Может, это было в ту далекую эпоху, когда природные богатства лежали нетронутыми и первым металлом, наиболее легко обрабатываемым, было золото?

Утром, просмотрев шлих на дневном свету, Краев обнаружил зерна свинцового блеска, обломки малахита и мелкие кусочки самородной меди. Эти зерна обрадовали его больше всего. Взяв лотки, они пошли к ручью. За ними увязались любопытные, но суровая Ата Си быстро отправила их собирать валежник. Промыв первый лоток у ручья, Володя стал подниматься вверх по течению. Содержание самородной меди и малахита быстро росло. Наметив промывальщикам точки, где отбирать шлиховые пробы, Краев в сопровождении Тао Ти и Аты Си пошел к верховьям ручья, откуда шел снос рыхлого материала, в том числе и крупинок самородной меди. Скоро он заметил широкую бурую полосу, пересекавшую оба склона ручья. Подойдя вплотную, он увидел среди бурой рыхлой массы пятна зелени. Сомневаться не приходилось: это была зона окисления рудного тела. Среди потеков лимопита встречались желваки малахита и прожилки самородной меди. Его охватил азарт поиска. Никогда прежде ему не приходилось видеть нетронутыми такие богатства. Он карабкался по склону, внимательно осматривая зону окисления, пока не набрел на огромную сливную глыбу самородной меди.

-Эге-гей!-радостно закричал он, призывая оставшихся внизу Тао Тн и Ату Си.

Тао поспешно взобралась на склон и с недоумением оглядела покрытую зеленью глыбу. Ата Си тоже посмотрела на глыбу и разочарованно вздохнула.

- Знаешь, что это, Ата Си?

- На той стороне много. Больше, чем здесь.

- Да?- удивился Володя.- А что же ты молчала? В наших условиях это колоссальное богатство. Кончился золотой век, начинается бронзовый!

Но женщины не поняли его и не разделили восторга геолога. Краев наковырял мелких кусков самородной меди, и они спустились к промывальщикам. Дабу показал Владимиру несколько обломков меди, промытых в ручье.

- Молодец, Дабу,- похвалил геолог.- Из тебя выйдет настоящий поисковик. А теперь тащи свои инструменты, и мы покажем нашим недоверчивым женщинам, что такое медь и почему она лучше золота в нашем положении.

Здесь же, на берегу ручья, разложили большой костер. Женщины отправились на охоту, а мужчины принялись ковать на валуне из кусочков меди наконечники для стрел и копий. Один удачный кусок со сквозным отверстием Владимир использовал для поковки топора. Изделия выходили на славу, но, темные от нагара, они не имели вида. Пришли женщины, критически осмотрели их продукцию и принялись ощипывать птиц.

Найдя подходящую плиту песчаника, Краев тщательно наточил топор, начистил его песком, потом вырубил своим маленьким золотым топориком топорище и насадил. Теперь можно было показать товар лицом.

Ата Си с недоверием пощупала лезвие и, подойдя к небольшому деревцу, наотмашь рубанула. Топор легко срезал дерево, и женщина, не ожидавшая такой легкости, едва не упала. Осмотрела лезвие топора и уже с некоторой осторожностью срубила еще несколько деревьев.

- Ну как?- улыбнулся Краев, когда Ата Си подошла к костру, недоуменно разглядывая по-прежнему острый топор.

- Хорошо, Воло Да,- сказала она подавленно и подняла на него глаза.Почему все знаешь?

- Такой родился,- отшутился геолог.

Ата Си покачала головой и пошла смотреть работу своих мастеров. Возле них лежала горка наконечников. Пять или шесть из них были заточены и играли меднокрасным отливом. Довольная женщина похлопала их по плечам и позвала обедать.

Настроение у Аты Си намного улучшилось. Она шутила больше всех и посмеивалась над юношеским аппетитом Дабу.

- Будешь хорошо работать, отдам тебя в мужья самой уважаемой женщине. Кто тебе нравится?

- Сао,-бесхитростно признался юноша.

- Сао? Она же еще девчонка!

- Я подожду.

- Ну что ж,- нехотя согласилась Ата Си.- Раз обещала, пусть будет так.

Вечером в честь почетных гостей глава племени распорядилась бросить в костер сушеные листья таша. Тонкий аромат распространился по пещере. Краев подозрительно зашевелил ноздрями. Запах беспокоил его, что-то напоминая. Не выдержав, он выхватил из огня тлеющий лист и поднес к носу. Несомненно, это был запах табака. Искрошив остатки листа, он вырвал тонкий листик из записной книжки и, скрутив цигарку, затянулся. Таш оказался ароматнее и слабее табака, но Владимир, соскучившись без сигарет, наслаждался курением. Все смотрели на него с нескрываемым любопытством.

- Если тебе нравится таш, я могу подарить,- сказала, смеясь, Ата Си.

- Это будет самый лучший подарок из всех, которые я мог получить здесь!

Ему притащили охапку листьев таша, и он бережно спрятал их в дорожный мешок. Выбрав сухой корень твердого дерева, Краев тут же принялся мастерить себе трубку.

На следующий день, простившись с гостеприимным племенем и его суровой главой, путники отправились на север и, перевалив через невысокие горы, повернули на восток. Больше месяца Краев путешествовал от одного племени к другому. Везде Володя и Тао Ти были желанными гостями. Исходя из местных условий, Краев помогал налаживать производство тех видов орудий или вещей, для которых было лучшее в округе сырье, договаривался о широком обмене между племенами. Последними они посетили уже знакомое им племя людей Края леса.

Кита Ти встретила гостей с большой радостью. До глубокой ночи длилось пиршество и танцы. К приходу Краева племя заготовило доски на постройку кибиток. Кита Ти всерьез решила заняться промыслом соли. Памятуя о полосатых аши, кибитки делали добротными, прочными. Женщины обшивали их изнутри шкурами. По окончании работ Кита Ти устроила большую охоту. Загонщики криками и грохотом спугнули стадо крупных парнокопытных животных, которых Володя, по земной аналогии, назвал бизонами, и погнали их в гущу леса. Здесь разрозненное стадо уже не представляло грозной опасности. В животных полетели дротики и стрелы. Прямо на Краева выскочили три небольших теленка. Один из них запнулся и упал. Володя кинулся на него и прижал к земле. Тао Ти деловито срезала тонкие лианы и перевязала теленку ноги. Володя поднялся, высматривая, куда убежали другие два. Он заметил промелькнувших в чаще животных и выросшую перед ними фигуру загонщика.

Удар дубинки, и теленок закачался на тоненьких ножках.

- Живьем берите!- закричал Краев.

С помощью подоспевших загонщиков удалось поймать и третьего, не нанося ему чувствительных ударов. Из трех малышей оба последних оказались телками. Мужчины просунули жерди под связанные ноги телков и понесли их к пещере. Володя и Тао Ти вернулись к оставленному теленку. Краев вырубил жердь и нагнулся, чтобы просунуть ее между связанными ногами. Раздался треск, топот, и предостерегающий крик Тао Ти. Володя выпрямился и оглянулся. Прежде чем он успел отскочить в сторону, громадный бык бросился на него. Дальше произошло непонятное. Краев ощутил упругий толчок воздуха и, перекувырнувшись в воздухе, улетел в кусты. Он упал, как в гамак, не чувствуя веток, сучьев, будто окруженный надувным резиновым костюмом. Это длилось немногие мгновения. Едва он шевельнулся, как ветки стали вполне ощутимыми, а торчащий сук больно надавил на ребра. Вскочив на ноги, Краев услыхал ужасный тоскливый рев животного. Передние ноги быка подогнуты, из левого бока торчало копье. Животное попыталось подняться, но потеряло от слабости равновесие и завалилось на левый бок. Душераздирающий рев снова потряс воздух. По телу быка пробежали судороги.

Из кустов выбежала Тао Ти. Ее неправдоподобно большие глаза еще сохраняли страх и решимость. Увидев Краева целым и невредимым, она кинулась ему на шею.

- Живой!

- Ничего, Тао, ничего,- от волнения он забыл об уважительной приставке.

- Ти,-улыбаясь закончила за него жена.-Можешь меня называть просто Тао, когда мы одни.

На рев раненого быка поспешно прибежала Кита Ти со своими мужьями, но, увидев, что гости в полной безопасности, успокоилась. Мужья немедленно принялись за разделку туши, а женщины, усевшись в тени дерева, сте пенно обсуждали подробности охоты.

Краев подтащил поближе связанного теленка н присел рядом с ним. Набив трубку ароматным ташем, он закурил и погрузился в размышления. У него не выходило из головы, что его спасение от нападения быка было несколько странным. По всем законам логики, он должен был валяться с распоротым боком, если не от рогов быка, то, по крайней мере, от сухого сука, торчащего в кусте. Бык не успел его ударить, этого он не мог не почувствовать. Его отбросило воздушной волной. Краев прикинул расстояние от места, где был теленок, до куста, массу и скорость быка. Нет, здесь физические законы не обманывали. После удара быка он и должен улететь в те же кусты. Володя вспомнил мягкость приземления после толчка и ощущение воздушной подушки, уберегшей его от сука.

Между этими явлениями существовала непонятная связь. Как будто кто-то бережно откинул его в сторону н при этом позаботился, чтобы он случайно не ударился.

До него донеслось удивленное восклицание. Женщины поднялись и подошли к туше быка.

- Ого! Вот это удар, Тао Ти!- восхищенно произнесла Кита Ти.

- Сама не знаю,-улыбнулась Тао Ти.-Так боялась, что бык убьет Воло Да.

Краев усмехнулся. Он понял, что копье вошло слишком глубоко, а наблюдательные охотники сразу заметили это. Они не догадались, что оно вошло глубже уже потом, после удара, когда бык свалился на бок и собственной тяжестью приблизил свой конец. Зато подлинное чудо, происшедшее с ним, этим детям природы показалось обычным, не привлекающим внимания явлением. Он посмотрел на чистое безоблачное небо и впервые подумал, что кому-то он нужен на этой планете для неизвестных ему целей, иначе его не стали бы беречь от нелепых случайностей.

Крэ беспокойно метался по рубке центра управления. Постановкой защитного поля, пусть на короткое время, он нарушил естественное течение опыта. Все произошло почти непроизвольно. После стольких лет скитаний по космосу, уже на грани разочарования, он нашел человека, отвечающего требованиям опыта, и вдруг все пришлось бы начинать сначала... Понимая, что совершил грубое нарушение общепринятых правил, Отал Крэ немедленно послал запрос связи итерферентным импульсом и, оставив у пульта наблюдения дежурного помощника, перешел в центральную рубку. Обычно в таких случаях нарушителя отстраняли от работы, а корабль немедленно покидал пределы планетной системы. Но ведь сам опыт - отклонение от принятых норм, не говоря уже о том, что чувство личной ответственности за судьбу этого человека, вырванного из привычной среды обитания,- не позволял поступить иначе. Крэ безнадежно увяз в противоречиях логических построений, а потому допустил еще одно нарушение: корабль остался на прежней орбите...

Засветился экран сверхдальней связи. Он увидел знакомые лица членов Высшего Совета. Больше года прошло со времени последнего сеанса связи, и, несмотря на внутреннее беспокойство, Отал улыбнулся, глядя на их сосредоточенные лица.

- Докладывайте,- сухо сказал Ленг Toy.

Улыбка сошла с лица Отала Крэ. Он нахмурился и включил видеозапись информатора.

...Стремительно набегал бык на согнувшегося человека. Тот выпрямляется и оглядывается. Удар и, нелепо кувыркаясь, он улетел в кусты. В левый бок животного вонзилось копье. Бык прыгнул и исчез с поля зрения. Весь экран заполнило испуганное лицо женщины. Она с беспокойством огляделась по сторонам, и вдруг лицо ее озарила радость...

Показав запись наблюдений до конца, Крэ испытующе посмотрел на членов Высшего Совета.

- Не вижу оснований для срочной связи,- нахмурясь заметил один из них.- Объект цел, хотя и находился в чрезвычайной обстановке.

- Защитное поле,- бесстрастно пояснил Крэ.

- Вы применили защитное поле?

- Да...

- Это меняет дело,- нервно погладив подбородок, проговорил тот же член Высшего Совета.

- Нарушение инструкции о невмешательстве в естественное развитие цивилизаций,-тем же бесстрастным тоном подтвердил Отал.

Члены Высшего Совета хранили молчание, осваиваясь с информацией.

- Не вижу прямого вмешательства, кроме того, которое предусмотрено опытом,- сказал, осмыслив случившееся, Ленг Toy.- Единственным человеком, подозревающим вмешательство, является сам объект. Эта женщина, которая бросала копье, не видела и не поняла причин, спасших объект опыта.

- Вряд ли можно не видеть того, что произошло на глазах,- усомнился кто-то.

- Мы все ничего не заметили,- отпарировал Ленг Toy.- Хотя событие разворачивалось у нас на глазах. А кроме того, женщина сосредоточила все внимание на бросок копья и видела в этот момент лишь один левый бок животного. Это, уж простите, я вам говорю, как психолог. Тем более, что она была очень взволнована и, кажется, далеко не безразлично относится к объекту.

- Это его жена,- негромко пояснил Крэ.

- Так быстро?- удивился психолог.

Члены Высшего Совета заулыбались.

- Впрочем, что это я сужу по нашим меркам,- укорил себя Ленг Toy.Ведь у него нет другого общества. Кстати, эта раса очень гармонична. Там все такие идеальные?

- Да,-улыбнулся и Отал Крэ.-Все такие. И мужчины, и женщины.

- Завидная красота. Из наших никто себе не приискал? Хоть посмотреть!

- Друзья!- оборвал шуточки Ленг Toy.- Экономьте энергию. Пора заканчивать сверхдальнюю связь. Какие будут суждения по поводу действий Отала Крэ? Я считаю, что мы логически непоследовательны. Сам опыт - уже вмешательство в естественное развитие цивилизации, почему же защита -объекта в критических ситуациях-отступление от инструкции? Ведь мы все несем моральную ответственность за его судьбу!

Совет большинством голосов одобрил вмешательство Отала Крэ и разрешил пользоваться защитным полем, если оно не влекло за собой распознания вмешательства аборигенами. Экран погас. Крэ в отличном настроении спустился в рубку наблюдения.

Недалеко от пещеры людей Края леса Володя нашел обширную поляну. Кита Ти в помощь ему послала всех свободных мужчин. Пришлось изрядно поработать топорами, прежде чем вокруг поляны возник забор. Несколько дней ушло и на сооружение сарая. Кита Ти с любопытством осмотрела постройку.

- Думаешь, Воло Да, муа будут жить?

- Надо попробовать, Кита Ти. Взрослые животные могут погибнуть в неволе, а малыши часто приживаются и привыкают к человеку, если их не обижать. За ними придется постоянно ухаживать и присматривать. Для этого нужно заранее, лучше сейчас, заготовить корм. Можно нарубить и насушить веток тех деревьев, которые они любят, кочки на болотах, траву. Из этих малышей может вырасти целое стадо животных, привыкших к человеку. Выбирать следует ласковых, добрых, а злых убивать. Долго надо растить, Кита Ти. Всю жизнь. Зато потом эти животные станут лучшим другом человеку.

- Я верю тебе, Воло Да. Ты всегда хочешь добра всем людям. Мы сделаем так, как ты сказал.

- Вот если бы еще завести лошадей.

- Ло-ша-дей?- переспросила Кита Ти.- Что будет Лоша-дей?

- Это такие животные, как тебе сказать...- Краев нарисовал на вытоптанной земле силуэт.- Вот такие.

- Фула?- всплеснула руками Кита Ти.- Я видела таких в степи. Они редко подходят к лесу.

- Нужно добыть детей фула,- заволновался Володя.- Их тоже можно приручить. Тогда на них можно быстро ездить и по делам, и в гости друг к другу. Фула можно запрячь в большую кибитку и привезти столько соли, сколько ты не привезешь .со своим племенем и в десяти маленьких.

- Хорошо, Воло Да. Я скажу мужчинам. Они выроют яму и погонят стадо. Мы поймаем маленьких фула.

- Их можно содержать пока в этом же загоне. Маленькие не будут обижать друг друга, а потом привыкнут.

По дороге к пещере Краев наткнулся на раскидистый куст шан га. Большая часть зерен из колосьев уже осыпалась, но одна сторона, видимо притененная, не успела. Володя аккуратно срывал крупные колосья и бросал их в свой дорожный мешок.

-Зачем шан га?-полюбопытствовала Кита Ти.- Она уже твердая, нехорошая.

- Посадим, Кита Ти. На будущий год вырастет возле пещеры.

- Не понимаю.

- Надо не собирать полезные растения в лесу, а выращивать возле дома, чтобы далеко не ходить.

- Это как маленьких муа,- улыбнулась женщина.

- Как маленьких бизонов, или муа, по-вашему. И животных, и растения можно сделать домашними.

Кита Ти загорелась желанием немедленно приступить к делу.

- Научи, Воло Да, как надо?

- Не спеши, Кита Ти. Прежде чем садить растение, надо хорошо знать, где оно любит расти: в тени или на солнце, любит сырые места или сухие. Да и как лучше сажать растение-семенами или корнями, тоже знать не мешает.

- Я знаю растения!-ударила себя в грудь Кита Ти.-Скажи, что надо делать?

Краев рассказал ей об основах земледелия. Они выбрали ровный участок рядом с пещерой. По совету Володи, Кита Ти вооружила мужчин ветками и расставила вокруг участка. После этих предосторожностей Владимир пустил пал. Едва огонь доходил до конца участка, как мужчины с радостными воплями сбивали ветками пламя, не пуская его в лес. Потом обугленную землю дружно ковыряли кольями. Тао Ти не отставала от других, хотя не совсем понимала, зачем это нужно. В ход пустили и единственную в племени лопату из золота, но она гнулась в сплетении дерна. Решили ее поберечь. Краев показал, как сделать грабли. Дырки на поперечине прожигал гвоздем, раскаленном на костре, затем вставлял и забивал обструганные колышки. Грабли вышли неказистые, но служили исправно. Опытный участок разбили на делянки. На одной из них посеяли собранные Володей зерна шан ги, на другой какие-то бобовые. Несколько делянок остались незасаженными. По совету Краева, посадку корневых и клубневых растений отложили на осень, когда закончится вегетационный период.

Володю смущала та горячность, с которой Кита Ти подхватывала все его идеи. Он боялся, что в случае неудачи и разочарования придется приложить намного больше усилий, чтобы восстановить в правах земледелие, поэтому предупредил главу племени, чтобы она не рассчитывала сразу на успех. Растения, как и животных, надо приучать расти там, где нужно человеку. Зато в случав удачи вместе с приручением животных можно было надеяться на создание здесь, в степной части, первого настоящего хозяйства, на опыте и при помощи которого можно будет организовывать другие.

Возвратившись после двухмесячного путешествия в поселок, Краев был поражен его многолюдием. Ила На оказалась хозяйственной женщиной. По ее указанию, рядом с местом сбора Большого Совета построили пять домов для гостей. Столы использовали как прилавки, образуя настоящие торговые ряды. Тут же выросли складские помещения, где все изделия хранились по сортам и видам. Еще дальше на поляне вялились на солнце засоленные мясо и рыба, нанизанные на лианы.

- А ты молодчина, Ила На!- похвалил Краев.- Имея такую хозяйку базы, можно не беспокоиться о судьбе экспедиции.

Ила На, хотя и не все поняла, была польщена похвалой. Володя вспомнил, что давно собирался научить счету, по крайней мере, тех, кому это необходимо.

- Ила На, а как ты знаешь, сколько у тебя ножей, топоров или посуды?

Женщина улыбнулась и повела его в пристройку. Здесь на полочках стояло по одному изделию, а возле них грудами лежали палочки.

- Вот сколько,- с гордостью сказала Ила На.

- Находчиво!- засмеялся Краев и пересчитал палочки возле топора.Двадцать семь. А ну посмотрим, сколько их там.

На складе был такой же образцовый порядок, и Володя еще раз похвалил эту удивительную женщину. Топоров оказалось двадцать девять.

- Правильно?- спросила Ила На.

- Нет,- Краев поскреб подбородок, заросший за год курчавой бородой.На два топора больше.

Женщина принесла палочки и стала откладывать по одному топору и одной палочке. Двух палочек не хватало.

Ила На растерянно смотрела на топоры и палочки, не зная, как могло такое случиться.

- Не огорчайся, Ила На,- Володя положил ей руку на плечо.- Ты все очень здорово придумала. Немножко ошиблась. Ничего.

Но сомнение одолевало женщину. Она потеряла уверенность в непогрешимости своей системы учета. Ей даже начало казаться, что Воло Да нарочно напутал, чтобы сбить ее с толку и показать свое превосходство. Видя угрюмое молчание главы племени, Краев решил вывести ее из этого состояния.

- Смотри,- сказал он, собирая палочки.- А если так,- и выбросил их на улицу.

Ила На побледнела от обиды.

- Зачем так, Воло Да?

Он улыбнулся и пошел на улицу. Там он собрал двадцать девять палочек и принес их на склад.

- Считай.

Ила На снова принялась откладывать по одному топору и палочке, пока не перебрала всю кучу.

- Теперь правильно, Воло Да. Как сделал?- удивилась женщина.

- Давай, Ила На, придумаем, как нам считать, когда много, без палочек. Люди нашего племени умеют это делать. Почему не научиться вам?- Он отложил пять палочек.- Сколько?

- Пять,- безошибочно определила Ила На.

Он прибавил еще одну.

- А теперь?

- Пять и одна.

-- А можно найти слово, чтобы оно означало это количество? У нас такое слово есть.

Ила На отрицательно покачала головой.

- Тогда давай придумаем.

Он сделал паузу, чтобы женщина подумала сама, и предложил .слово, обозначавшее число шесть, которое они вместе придумали во время зимнего похода за солью. Слово понравилось Иле На, и она приняла его как свое. Краев прибавил еще одну палочку. Так, с большими трудностями, они добрались до десяти.

- А теперь я покажу тебе, как обозначаются эти числа,- и он написал на полке арабские цифры.- Это один, это два. Понятно?

Так, перечисляя все цифры, они снова дошли до десяти. На другой день урок счета был продолжен. Теперь Краев использовал принятую в племени манеру счета: десять и один, десять и два, пока не досчитали до двадцати. Это число назвали два-десять. Дальше Ила На подхватила сама: два-десять один, два-десять два и быстро добралась до двадцати девяти. Здесь она запнулась, но сейчас же глаза ее блеснули торжеством.

- Я знаю. Три-десять, четыре-десять, пять-десять!

- Молодец!- Володя вскочил и от радости захлопал в ладоши.

Проявление его бурного восторга привлекло Тао Ти. Она заглянула в пристройку.

- Тао Ти, ты знаешь какая она молодчина!- кинулся на радостях обнимать свою жену Краев.- Мы с ней учимся считать и...

- Считать все умеют,- отстраняясь, сказала суховато Тао Ти.

- По принципу пять, еще пять, много,- насмешливо заметил Володя.Пойдем.

Они прошли на склад и остановились у полки с топорами.

- Считай,- указал Краев па топоры.

- Зачем считать?-пожала плечами Тао Ти.-И так видно - много.

-Видно,-усмехнулся Владимир.-Если бы было видно, мы не ломали бы голову два дня. Считай ты, Ила На.

Глава племени начала считать уверенно, но после первого десятка называла числа все тише и все с большими паузами. Однако посчитала верно, хотя и не без помощи Краева.

- Правильно, два-десять девять.

Ободренная похвалой, она подошла к другой полке.

Тао Ти внимательно следила за ее действиями и даже пыталась помочь. Володя разъяснил ей правила счета, и к концу дня, с некоторыми трудностями, они закончили переучет склада.

- Прости, Воло Да,- сказала Тао Ти ночью, гладя его волосы.- Я думала, тебе нужна Ила На. А Тао надоела.

- Глупышка ты,- ласково обнял ее Краев.- Разве можно так? Ты моя жена, мой друг, а друг не должен так плохо думать. Я тебе говорил, что у нашего племени другой закон: одна жена, один муж.

- Тао думала - плохая жена. Дети пет. Воло Да ищет другую.

Краев успокоил жену, но понял, что в ее словах не только боязнь потерять мужа, но и рождающийся материнский инстинкт. Он мог и раньше заметить, что Тао Ти, особенно во время путешествий от одного племени к другому, не упускала случая приласкать, на радость матери, какого-нибудь голопузого сорванца из оравы вездесущих детей, крутящихся возле взрослых. С беспечностью молодых мужчин, он считал эти проявления данью вежливости. Несмотря на большое внешнее сходство, Краев не был уверен, что физиологические особенности их организмов столь близки, и отсутствие детей казалось ему естественным. Теперь он подумал, что после его смерти некому будет продолжать начатое им дело. При всех способностях людей этих племен, они не могли видеть перспективы начатых им преобразований, им не подняться в течение жизни до его уровня знаний, и с его уходом начнется естественный, очень длительный период накопления знаний по крупицам, от поколения к поколению; может быть, само развитие общества от первобытного пойдет по предписанным законом истории пути через рабовладальческую, феодальную и капиталистическую формации, с множеством ненужных войн, захватов чужих территорий и огромными потерями культурных и материальных ценностей...

- Воло Да спит?- притронулась к его плечу Тао Ти.

- Я думаю. Наверное, пока у нас нет своих детей, надо учить чужих. Надо построить школу. Туда они будут ходить. Учиться считать, писать, делать полезные вещи.

- Хочешь, я буду их учить охоте?

- Конечно,- Володя улыбнулся, представив ее в роли учительницы, но она была права. Их школа не должна быть односторонней: и охота, и рыболовство будут пока еще нужны подрастающему поколению не меньше, чем грамота и знания. Краев, размечтавшись, представил себе здание школы в глубине поляны с большими окнами и просторными классами... Нет, это пока нереально. У них нет даже стекла, а без окон, какая школа! Поворочавшись от потока обуревавших его мыслей, он заснул и проспал все утро.

- Что же ты меня не разбудила?- спросил он жену.

- Так хорошо спал. Жалко было,- просто сказала Тао Ти.

Погожий день приближался к полудню, Володя разделся и бросился в реку. Вода оказалась прохладной, но поплавал он с удовольствием. Посмотреть на его купание собралась едва ли не половина поселка, хотя все не один раз видели, как он плавает.

- Почему вода держит тебя, Воло Да?- спросил Унда.- Я пробовал, меня не держит. Других тоже.

- Этому надо учиться, Унда. Плохо, у меня нет времени, да и холодно становится. Напомни после зимы, научу тебя и других. Всем надо уметь плавать.

После завтрака Краев осмотрел свои дорожные инструменты, подточил топор, пополнил запас стрел.

- Опять пойдем маршрут?- заулыбалась Тао Ти, увидев его приготовления.

- Пойдем,- рассмеялся геолог.- Будем искать белый песок. Стекло делать.

- Стек-ло? Хорошо. Будем делать.

Краева давно манили верховья реки. Там можно было подробно ознакомиться с геологическим строением района и попробовать уяснить, откуда берутся золотые самородки. Он не без основания предполагал, что они скорее всего сконцентрировались в результате вторичного переотложения более древних речных осадков, среди которых он и рассчитывал выявить чистые кварцевые пески.

После недолгих сборов и прощаний четверо первопроходцев, растянувшись цепочкой, двинулись вверх по реке. На этот раз Краев решил взять с собой двух молодых парней. Он подумал, что молодые не будут тяготеть к дому и окажутся более любознательными, чем предыдущие спутники по путешествию. Старший по возрасту, Лаа, вызвался в поход добровольно, второго, Мату, упросила взять с собой Ила На, заметившая у сына тяготение к странствиям. В том, что оба парня достаточно смышленые, Володя убедился на первой же стоянке. Они без подсказки натаскали сучьев, выпотрошили убитых по дороге птиц, помогли поставить палатки. За ужином Краев похвалил их умение и сказал, что если они еще научатся считать и писать, то из них выйдут настоящие путешественники. После ужина он преподал им первый урок счета до десяти.

В полдень следующих суток они остановились у той кварцевой жилы, где Краев впервые обнаружил блестки золота.

-Что это? -спросил Краев, указывая на жилу.

- Белый твердый камень,- быстро ответил Лаа.

- А еще что?

- Больше ничего.

- Что скажешь ты, Мату?

- Тут еще капелька желтого камня.

-Хорошо, Мату,-улыбнулся геолог.-Ты внимателен, как настоящий путешественник. Запомните, белый камень - кварц - и желтый камень - золото - как братья. Они часто бывают вместе. А теперь вы не забыли счет? Нет? Тогда поймайте ровно десять рыб на обед.

Пока Тао Ти и Володя собирали хворост и разжигали костер, парни наловили рыбы и почистили ее.

- Вот,- сказал Лаа, протянув чищеную рыбу, нанизанную на палку.- Ровно десять.

- А что ты держишь за спиной, Мату?- спросил Володя, заметив некоторое смущение парней.

- Это лишняя,- показал одиннадцатую рыбину Мату. Насмеявшись вдоволь, Краев объяснил, как считать дальше, если больше десяти. Пока жарилась завернутая в листья рыба, Володя написал на песке три имени друг под другом. Получилось:

ТАО Т И

ЛАА

МАТУ

Все с интересом следили за его действиями, ожидая разъяснений.

- Когда мы говорим, то не обращаем внимание на то, что каждое слово состоит из звуков. Вот, например, есть такой звук "А". Его можно петь: а-а-а! Хороший звук?

- Хороший,-подтвердил Лаа.-Он есть и в моем имени.

- Молодец,- похвалил Краев,- но этот же звук есть и в имени Тао Ти, и в имени Мату.

Его спутники засмеялись и начали на разные лады повторять все имена. Володя дал им освоиться.

- Звук можно не только произнести, но и записать,- он медленно прочел написанные имена.- Вот этот знак, который стоит вторым, и обозначает звук а.

Так же подробно он объяснил и значение других звуков и букв в начертанных на песке именах. Они настолько увлеклись, что только запах горелой рыбы вернул их к действительности.

С каждым днем они поднимались все выше по течению большой реки, от привала к привалу постигая счет и азбуку. Каждое название нового камня или знакомого им растения Краев расчленял на звуки и писал на песке, радуясь вместе с ними удачному ответу или огорчаясь ошибке. На седьмой день пути течение заметно возросло, и скоро на их пути по левому берегу встала непроходимая гранитная скала, отвесно обрывающаяся в воду. Пришлось карабкаться по склону на невысокую гору и обходить препятствие. Когда поднялись на вершину, Краев остановился. Отсюда хорошо было видно и долину реки, уходящую вдаль, и причудливые гранитные скалы крутого правого берега, сжимающие долину в узкий каньон. Сжатые скалами воды реки стремительно набегали на одинокий, отшлифованный струями камень. Сразу за пережимом, выше по течению реки, долина резко расширялась. Здесь, кроме поймы, четко выделялись по высоте две террасовидных поверхности. В синеватой дали, подернутой дымкой, что-то смутно белело...

Пока спускались к реке, начало смеркаться. Краев решил остановиться здесь на день: все порядком устали за неделю, и отдых был необходим. Кроме того, он хотел воспользоваться стоянкой, чтобы посмотреть контакты гранитного массива с вмещающими его породами, потому что именно здесь внедрившаяся магма образует по трещинам кварцевые и пегматитовые жилы, богатые различными рудными минералами, а иногда образует и рудные тела.

Утром, оставив юношей в лагере, Володя и Тао Ти не спеша поднимались вверх по склону, уходя дальше от реки. Отмечая про себя частое чередование песчаников и глинистых сланцев с углистыми примазками, он не смотрел по сторонам, боясь пропустить контакт этих пород с гранитами. Неожиданно раздалось злобное шипенье, и на него бросилась полутораметровая змея. Он взмахнул палкой, готовясь отбить ее на лету, но змея, будто налетез на невидимую преграду, отлетела в сторону. И сейчас же камень, брошенный рукой Тао'Ти, ударил ее по свивающимся кольцам. Володя добил змею палкой. Голова змеи, крупная, с толстой шеей, с пятью клиновидными зубами, смыкающимися, как зубья шестерен, производила неприятное впечатление. Раскрыв палкой пасть, Краев убедился, что змея ядовита: три верхних зуба имели бороздки...

- Как называется?- спросил он Тао Ти, все еще дрожавшую от пережитого волнения.

-Пойдем вниз, Воло Да. Это страшное место. Ша чи - медленная смерть. Она никогда не бывает одна. Даже зверь не ходит в такие места.

Словно в опровержение ее слов, невдалеке на глыбы выскочил горный баран. Черной стрелой в него метнулась змея. Он отпрыгнул, и змея пролетела мимо. В тот же момент сзади кинулась вторая и достигла цели. Баран закричал жалобно и отрывисто. Вскидывая задом, он запрыгал вверх по склону. Еще две черные стрелы вонзились в левый бок. Баран завертелся, топча их ногами, и вдруг осел на зад. Первый укус змеи сделал свое черноe дело и задние ноги барана отказали. С разных сторон к нему ползло не менее десятка змей. Они впивались в парализованное животное острыми зубами и, сдирая кожу, выхватывали куски окровавленного мяса. Насытившись, змеи тут же сворачивались в клубок, а на запах крови ползли новые.

- Пойдем,- содрогаясь от ужаса, потянула Краева Тао Ти.

- Подожди,-он достал трут и высек искру. Сухая трава загорелась сразу. Небольшой ветерок погнал стену огня прямо на пирующих змей. Пал настиг их в седловине, где трава была значительно гуще. Охваченные кольцом огня, змеи извивались и корчились, стремительно взлетали вверх и падали, обессиленные, в торжествующее пламя... В несколько минут все было кончено, а пал погнал впереди себя несколько уцелевших крупных змей. Явно не приспособленные к длительному ползанию, они одна за другой погибали, корчась в огне.

Володя и Тао Ти подошли к обожженному и израненному барану. По его телу прокатывались судороги и непроизвольно раскрывался рот, как в беззвучном крике...

В подавленном настроении путешественники вернулись в лагерь. От костра тянуло запахом мяса: Мату подстрелил некрупного зверя, похожего на водосвинку, и юноши решили зажарить его целиком. В иных условиях, после надоевшей рыбы, жаренное на угольях мясо показалось бы особенно вкусным, но Краев ел без аппетита.

- Значит, здесь нет ша чи, если водятся звери?- спросил он, продолжая думать о змеях.

- Нет,- подтвердила Тао Ти.- Они любят сухие горы. Сейчас ша чи сильно злые и собираются большими стаями.

Рассказав юношам о страшной встрече, Краев приказал снимать лагерь, чтобы уйти подальше от опасного места. Выдернув колья, Володя встряхнул палатку, и из нее выкатился кусок каменного угля.

- Вот это номер!- удивился Краев.- Откуда он взялся?

- Я нашел,- сказал Мату.- Просто забыл.

- Где? На берегу?

- Не совсем так. Немного повыше.

- Далеко отсюда?

- Вон там. Недалеко.

Любопытство взяло верх над осторожностью, и геолог в сопровождении Мату отправился посмотреть место находки. Здесь крутизна склона возрастала, и в подмытом обрыве, среди черных песчаников, виднелся наклонный пласт каменного угля.

- Ну, Мату, ты прирожденный геолог. Это не просто черный камень, это горючий камень-уголь. Если он к тому же коксующийся, то ты, считай, клад отыскал.

Подобрав с десяток кусков угля различной величины, они вернулись в лагерь. До сумерек шли берегом реки, удаляясь от негостеприимных гор. Ужинали всухомятку вяленым мясом из неприкосновенного запаса. Краев бросил в костер подобранные куски угля. Они быстро разгорелись и. горели жарко и долго. Несколько выгоревших кусков геолог вытащил из костра палкой. Остыв, они оказались легкими и пористыми.

Весь следующий день они шли, почти не делая привалов. Краев обещал длительный отдых возле белого пятна, которое он видел с вершины горы. Когда оно замаячило вдалеке, геолог не спускал с него глаз. Издали было заметно, что река в том месте подмывает высокую террасу, покрытую густым хвойным лесом. Чем ближе они подходили, тем становилось яснее, что белая часть обнажения несет следы горизонтальной слоистости. Это давало надежду, что пески отлагались в водной, среде и, следовательно, должны быть достаточно хорошо отсортированы. Спустившись к обнажению, Володя облегченно вздохнул: это были чистейшие кварцевые пески. По профессиональной привычке геолог осмотрел разрез сверху донизу. Над песками залегала пятиметровая толща синеватых илистых глин, на которых под небольшим прослоем торфа располагался метровый прослой бобовых железных руд.

- Ну, мальчики, не пора ли от бронзового века переходить к железному?пошутил Краев.- Вот посмотрите и запомните: это железная руда. Отсюда мы будем сплавлять ее на плотах в наш поселок и делать из нее чугун и сталь.

Он вынул свой перочинный нож, достал медный топор и золотой наконечник стрелы.

- Какой металл лучше?

- Конечно, этот,-Лаа указал на перочинный нож.

- Хочешь иметь такой?

У парня загорелись глаза. Нож Краева давно приобрел легендарную известность.

- Очень хочу.

- Тогда надо учиться выплавлять такой металл. Как только получим хорошую сталь, я подарю его тебе.

Дальше идти не имело смысла. Осень приблизилась вплотную: стало холодать, немногие лиственные деревья схватились багрянцем. Следовало подумать о возвращении, откладывая более дальние путешествия до будущего лета... Проще всего было сплавляться вниз по течению реки на плоту. На нем же Володя предполагал доставить в поселок на первые плавки железную руду и кварцевый песок. Отдыхать стало некогда. С утра до вечера валили деревья. Краев назвал их соснами, но они далеко не соответствовали соснам в полном смысле слова, как и многое на этой планете, чему Володя давал земные названия. Мелкая пластинчатая хвоя деревьев скорее напоминала тисе, но она была собрана в пучки, как у настоящих сосен. Плоды их тоже напоминали красную ягоду тисса, но по сравнению с ней были несоразмерно велики. Покрытые снаружи красноватой мякотью, приятной на вкус, они достигали величины среднего арбуза, в середине которого плотно друг к другу сидели орешки, образуя внутренний шар. Падая на землю, плод с чмокающим звуком лопался, и орешки разлетались в разные стороны па двадцать, тридцать шагов. Иногда такой плод, сорванный с дерева, взрывался в руках незадачливого едока, облепляя его мякотью. Такие взрывы доставляли путешественникам немало веселых минут. Скоро они приспособились к своенравным плодам, прокалывая их острой палкой. Если плод при этом не взрывался, его спокойно высасывали, а орехи складывали в мешок, про запас. Несмотря на загруженность работой, питались путешественники разнообразно. В бору было много разной дичи и клубней бакао, отличающихся приятным вкусом. Краев относил такое качество к сортовым особенностям, но вполне возможно, что хороший вкус создавался условиями боровых почв. Зверей и птиц привлекали порубки, точнее масса плодов и орешков остающихся на земле. Едва люди покидали лесосеку, как начиналось пиршество. В считанные минуты подбиралась мякоть и склевывались орешки. Иногда нетерпеливые животные, привлеченные звуками топора, выходили прямо на людей. Тогда кто-нибудь откладывал в сторону топор и хватался за лук. В такие дни у Краева портилось настроение. Ему становилось неловко, что его спутники хвастают метким выстрелом по глупым доверчивым животным, которые в погоне за лакомством или по природному любопытству сами шли под безжалостные стрелы охотников.

Строительство плота длилось неделю: в бору не росли лианы, которыми увязывались бревна. Приходилось таскать их с поймы за несколько километров. Краев спешил и никому не давал передышки. Утомление было таким, что парни часто засыпали, не дожидаясь ужина. Приходилось будить: тяжелая работа требовала не только здорового сна, но и полноценной пищи. Два дня ушло на погрузку нескольких тонн кварцевого песка и железной руды. Хотя плот подвели к самому обрыву, грузили мешками, так как кидать сырье единственной и к тому же маленькой лопатой оказалось и неудобно, и непроизводительно. Краев рыхлил слежавшуюся породу лопатой, а Мату и Лаа нагребали ее в мешки руками.

В обратный путь тронулись утром. Подгребая кормовым правилом, Володя старался держаться ближе к правому берегу. После полудня причалили к месту, где Мату обнаружил угольный пласт. Краев рассчитывал набрать угля на несколько плавок, но погрузка шла медленно. Сначала его ломали, потом скатившиеся куски собирали на берегу и переносили на плот. Переночевали прямо на плоту, чтобы исключить малейший риск встречи со свирепыми ша чи. Утром снова все занялись погрузкой, но, затратив полдня, Краев понял, что нужного количества угля им не набрать. Оставаться дольше становилось невмоготу: пошёл мокрый снег, а продолжать погрузку до ночи не имело смысла, так как ночью идти на плоту было опасно, тем более не зная фарватера. В соседстве с гранитными скалами могли быть крутые пороги и каменные лбы.

- Кончайте, ребята!- крикнул Володя, сбросив с плеч мешок угля.Хватит!

Парни подобрали остатки и перешли на плот. Отчаливали в спешке, чтобы до темноты проскочить опасные места. Едва они отошли от берега, как течение потянуло их на середину реки. Геолог напряженно всматривался в речную даль, чтобы вовремя заметить бурунчики, предвещающие стремительный перекат. После поворота скорость течения возросла, а река сузилась. Показался пенистый бурун, но это оказался не перекат, а огромный сглаженный камень, рассекающий реку на две струи.

- Ложитесь на середину,- скомандовал Краев.- Если плот рассыплется, держитесь за бревна!

Парни послушно легли, а Тао Ти поспешно перебралась на корму, ближе к Володе.

- Ты чего?- усмехнулся тот.

- Страшно,- хлопая своими огромными ресницами, ответила женщина.

- Не бойся, проскочим. Это я из соображений техники безопасности.

Он налег на правило, и плот, повинуясь его воле, прижался ближе к правому берегу. Стремительно мчались мимо нависшие громады скал. Промелькнул за кормой каменный лоб. Краев стал отгребать влево. Впереди замаячил низкий пойменный берег. Порогов не оказалось. Река, зажатая гранитными скалами, в узком месте становилась более полноводной и глубокой. Дальше русло реки расширялось, а течение падало. Плот пошел спокойно.

- Не пора ли нам подкрепиться, мальчики!

Спустя трое суток они подплывали к поселку. Завидев их издалека, на берегу собралось все его население. Даже ученики, побросав работу, прибежали посмотреть на необычайное сооружение, плывущее по реке.

- Здравствуй, Ила На!- приветствовал Краев главу племени.- Все ли у вас в порядке?

- Все хорошо, Воло Да. Как ходилось?

- Неплохо, Ила На. Попроси мужчин разгрузить это. Будем строить домну.

Руду и уголь сложили под навес, а песок перетаскали в сараи. Слишком заманчиво выглядел белый песок для детворы, и они могли растаскать драгоценное сырье. Разобрав плот, бревна сложили в штабель. Из них Краев замыслил построить школу.

Потянулись напряженные дни. Володя одновременно строил печь для варки стекла, домну и здание школы. Он проявил массу изобретательности, проектируя примитивную домну: подготовил меха, которые должны были работать через привод от мельничного колеса, но наступала зима, и, прикрыв досками кирпичную кладку, он отложил завершение домны до весны. Надеясь на стекло, Володя при постройке школы оставлял оконные проемы, но первая плавка получилась неудачной и осталась в печи. Краев начал вторую и одновременно экспериментировал с небольшим количеством песка в домашней печи, добавляя известковые флюсы в разной пропорции. Для разливки стекла он заказал кузнецам тонкие противни из золота. Сам старательно выравнивал их дно деревянным молотком, но стекла первой варки не получились гладкими и достаточно прозрачными. Володя был рад и таким, надеясь со временем усовершенствовать технологию. При следующей варке ему пришла в. голову хорошая мысль. После остывания стекла в противне, он залил расплав на них еще раз. Опыт удался: стекла стали получаться ровными с обеих сторон и достаточно прозрачными. Когда производство стекла наладилось, Володя передал печь подручным. В поселке появилась новая профессия- стекловар.

Строительство школы подходило к концу. Краев oтобрал лучших плотников и принялся за изготовление рам. Это была кропотливая работа. Для бороздок отковали специальные бронзовые долота. Рамы вытесывали из досок топором и скрепляли гвоздями. Поскольку стекла из противней выходили не совсем одинаковыми, рамы подгонялись под них. Зато первое большое помещение на четыре комнаты было похоже на настоящую школу, а скоро окна появились и в других домах...

Лег глубокий снег, когда Володя, отправив большой отряд под командой Унды к племени Леса, чтобы вместе с ними совершить поход за солью, впервые собрал детей в предварительно натопленных классах. Их было немного: тридцать девять человек в возрасте от восьми до пятнадцати лет, но это было будущее племени. Он сказал напутственное слово, и ученики разошлись по классам. Их учителями стали Лаа, Мату и Тао Ти. Себе он отобрал самых маленьких. Первый урок начался...

Крэ закончил последние расчеты и потянулся. Оставалось сделать немногое. Он задал программу охранной системе, чтобы она могла в критический момент включить защитное поле, последний раз провел полную проверку автоматической станции. Все оказалось в норме. Теперь его миссия окончена. За дальнейшим проведением опыта будут следить автоматы и раз в год по системе сверхдальней связи передавать информацию на родную планету Отала Крэ. Оставалось запросить разрешение Высшего Совета на возвращение, только тогда можно будет подать команду на отделение от станции наблюдения. Отал вызвал дежурного Центрального пульта управления корабля.

- Пошлите импульс срочного вызова сверхдальней связи. Соберите Совет экспедиции.

Они входили и сдержанно рассаживались вокруг большого экрана корабля. Его испытанные соратники и друзья, в ком он всегда черпал участие и поддержку в минуты разочарований и неудач. Теперь они должны разделить с ним торжество.

- Друзья! Мы послали вызов сверхдальней связи, чтобы попросить согласия на возвращение домой. Опыт проходит удачно. Для полной оценки его потребуется двести, а может быть, и триста лет. Нам нет больше необходимости оставаться здесь. Остальную работу проведет автоматическая станция наблюдения. Ваше мнение, друзья?

- Согласен.

- Согласен.

- Согласен, но боюсь, парень слишком подвижный. Не случилось бы чего.

- То, чего он достиг, ускоряет развитие этой группы племен на десять-двенадцать тысяч лет. Наша большая удача в том, что у парня, кроме неподражаемого индекса психической устойчивости и довольно высокого интеллекта, такой общительный характер. Человек, даже с нашими возможностями и знаниями, ничего не сможет сделать один. Ну, а чтобы с ним ничего не произошло, мы оставляем здесь охранную систему, настроенную по его индексам биотоков крайней опасности. Самая большая угроза его жизни может быть от змей, которых они называют ша чи, но теперь он знает об их. существовании и, кажется, нашел довольно энергичный способ их уничтожения.

- Согласен.

- Согласен, но хотелось бы понаблюдать за этим парнем еще. Он когда-нибудь вернется на родную планету?

- Нет. Таковы условия опыта. А понаблюдать мы сможем и дома. Будем получать сжатую информацию.

- Согласен.

- Будем считать, что решение о возвращении принято. Они сидели молча, ожидая короткого разговора с Высшим Советом, от которого зависело время их возвращения к родным и близким. Если Совет решит, что им рано покидать орбиту наблюдения, они так же молча разойдутся по своим местам. Слишком многое решал опыт для будущего всей Галактики, и они сознавали это.

Вспыхнул большой экран. Крупным планом они увидели лицо психолога Ленг Toy.

- Мы получили импульсную информацию. Высший Совет разрешает вам прекратить непосредственное наблюдение. Ждем вас. Желаем счастливого возвращения.

В ту ночь Володя и Тао Ти гуляли по поселку. Он осторожно поддерживал ее, чтобы она случайно не пожользнулась на утоптанном снегу. Тао Ти вдыхала свежий воздух, который, как говорил Воло Да, ей сейчас особенно необходим. Она улыбалась, пытаясь представить, каким будет ребенок: похожим на мужа или на соплеменников.

Взглянув на темное звездное небо, Тао Ти не удержалась от восклицания:

- Смотри, Воло Да. Звезда загорелась!

Краев посмотрел вверх, и сердце его тоскливо сжалось: маленькая звездочка, выбрасывая струи пламени, уходила в бесконечное пространство. Он понял, что его покидают, и, наверное, навсегда. Покидают те, кто таинственным образом забросил его сюда с родной планеты, ни словом не обмолвившись о целях такого безжалостного опыта. Он понял, что с этого мгновения не может больше рассчитывать на другую жизнь и нет возврата к привычным земным условиям. Значит, ему надо приложить все усилия, чтобы форсировать приход цивилизации на эту планету. Весной он достроит домну, и начнется железный век. Железные плуги вспашут плодородную землю, а через два-три года вырастут лошади и коровы. Со временем прирученные стада и урожаи на полях освободят племена от вечной заботы о пище. Еще надо заново изобретать бумагу, создавать станки и машины. Только тогда начнется век научного и технического прогресса. Хватит ли на это его жизни? Если не хватит, он постарается передать свои знания детям. И может, через двести-триста лет эти люди из каменного века шагнут на уровень его родной цивилизации. Он не знал, что в этом и заключается Великий Опыт, поставленный Оталом Крэ. И если опыт пройдет удачно, сотни тысяч добровольцев отправятся на обитаемые планеты, чтобы ускорить на них естественный ход развития цивилизаций и затем объединенными усилиями всей Галактики начать грандиозные работы по предотвращению ее пульсации. Он не знал, что галактики обладают собственным ритмом, в котором расширения чередуются со сжатиями, что Отал Крэ и его спутники - дальние потомки цивилизации, погибшей от сжатия галактики, известной на Земле под именем квазара ЗС 273. Немногие уцелевшие космонавты, сменяя поколение за поколением, через неимоверные трудности пробились в нашу Галактику и основали свою цивилизацию. Они определили ритм Галактики и пришли к выводу, что лишь немногие разрозненные ее цивилизации успеют созреть до наступления фазы необратимого сжатия. Назревала новая грандиозная трагедия. Что они могли сделать? Их усилий, как и усилий всех немногих наиболее развитых цивилизаций, не хватало на предотвращение катастрофы. Вот тогда и предложил Отал Крэ, ученик старейшего психолога Ленга Toy, постановку Великого Опыта-опыта ускоренного развития цивилизаций. Ничего этого не знал геолог Володя Краев, раздумывая о собственной судьбе.

- Ты не слушаешь меня, Воло Да. Я замерзла. Может, мы пойдем домой?

Краев оторвался от размышлений.

- Конечно, Тао Ти. Тем более, что я хотел послушать, говорит ли черный ящик.

Даже не раздеваясь, Володя ощупью включил "Спидолу". Батареи, хотя Краев очень редко включал приемник, еле дышали, но голос Майи Кристаллинской ясно и четко зазвучал в темноте. Она пела о космонавте и нежности женщины, которая ждала его на Земле. Володя вздохнул. Значит, они не покинули его или, по крайней мере, оставили маяк.

- Ничего,-высказал вслух свои мысли Володя.- Цинковые и медные пластины, немного соли в воду - и можно всегда тебя послушать, дорогой черный ящик! А потом доживем и до собственной радиостанции.

Чуткая рука Тао Ти легла ему на плечо.

- Ничего, Воло Да, ничего. Будут дети, будем и мы жить, как люди.

Краев обнял жену.

- Глупышка ты моя! Если бы не ты, что бы я здесь делал...

Они стояли н слушали затихающие звуки далекой, но обоим понятной мечты.

Старый человек сидел у гаснущего костра. Стелился дым, наклоняясь от ветра. Когда дым поворачивался ветром в зал, зрителям доносился характерный пряный запах сотари...

Запах сотари... Он стал символом их жизни. Запах горящего дерева предков. Дым родины, безвозвратно погибшей в тисках неумолимого коллапса...

Старик с трудом приподнялся и бросил несколько сухих веток. Пламя притихло, дым усилился. Старик, кряхтя, нагнулся, пытаясь раздуть угасающий огонь, но силы оставили его, и он упал в снег. Вспыхнувший костер опалил густую прядь седых волос...

Отал порывисто поднялся и, пригибаясь, быстро вышел из зала. Бесшумной тенью скользнула за ним тонкая, гибкая девушка.

- Что с тобой, папа? Тебе не понравилось? Но ведь это же знаменитая реставрация Тоона Ма!

Отал коснулся тремя пальцами волос дочери.

- Я читал роман Тоона Ма. Это очень грустно, когда человек умирает вдали от родины. Очень грустно... Прости, что я испортил тебе вечер, Лиа. Мне нужно идти работать.

Не оглядываясь на дочь, он вышел из вестибюля и ступил на пешеходную дорожку... В минуты раздумий Отал обычно избирал кружной путь к своему институту, сопоставляя по дороге наблюдения и осмысливая их. Часто в результате таких размышлений он появлялся в отделе с готовым планом на весь день, а то и на неделю, но так бывало по утрам. Сегодня он изменил своему обычаю и сразу же направился на скоростную линию эскалаторной дорожки и уже через несколько минут вошел в лабораторию.

Набрав код, он пустил последнюю запись и уселся в кресло. И снова, как в зале политрона, его охватило острое чувство вины... Он понимал, что бессмертное творение Тоона вызвало невольную ассоциацию с судьбой человека, заброшенного его волей на чужую планету, но логика не успокаивала Крэ...

Замерцал экран. Воспроизведение записи началось.

Краев сидел у костра. За ним в отблесках пламени темнела сшитая из шкур палатка... Уже второй год он путешествовал один или в сопровождении своих воспитанников. Охлаждение их отношений с Тао Ти началось с несбывшейся мечты иметь детей. Все-таки физиологические различия оказались слишком большими. Потом она потеряла интерес к его новшествам. Впрочем, что он мог придумать нового? Почти все, что он умел, воплотил в первые годы. Выплавку железа пришлось прекратить, В его отсутствие расплавленный металл вырвался из домны. Погибло несколько мужчин и Ила На, пришедшая посмотреть, как делают железо. С тех пор племя не могло преодолеть своего страха перед огнедышащим металлом... Главой племени стала Тао Ти, и это еще больше отдалило их. Все чаще он искал спасения от тоски в путешествиях и однажды, вернувшись, узнал, что Тао Ти взяла себе двух мужей, как и подобает ее сану. С того времени Краев замкнулся и отошел от кипучей жизни поселка. Он кочевал от племени к племени, помогая им налаживать хозяйство, окруженный по-прежнему ореолом таинственности и общим уважением.

Краев поднялся. Тревожно хрустнула ветка, и какой-то крупный зверь метнулся в темноту. Владимир усмехнулся: видимо, любопытный олень подошел слишком близко и теперь испугался собственной смелости. Пожалуй, пора спать. Краев взглянул на небо. Где-то там, в бесконечности Вселенной, существует другая планета, другая, привычная ему жизнь...

Крэ выключил запись. Ему было не по себе от такой чудовищной тоски, светившейся в глазах Краева. Кто мог подумать, что опыт обернется таким испытанием...

Он набрал индекс Ленга Toy.

- Учитель, я настаиваю на прекращении опыта. Мы потерпели неудачу.

- Ошибаешься, Отал,- старый психолог ободряюще улыбнулся. - То, что уже сделано, никак нельзя назвать неудачей.

- Вы просто утешаете меня, дорогой Ленг, но нужно называть вещи своими именами. Он обособился от племени, исчерпал свои возможности по созданию новых полезных для них вещей, и прогресс кончился. Пока его уважают, потом забудут...

- И опять ты ошибаешься. Может ли человек его цивилизации так быстро исчерпать свои огромные знания? В процессе общественного развития главную роль играют орудия труда. Он удовлетворил их потребности на сегодняшний день, а большего они и не желали да и не могли желать. Их общественная формация для более совершенных орудий труда, для более высокого уровня производства еще не созрела. Мы все ошибались, считая, что процесс освоения, изготовления необходимых первобытному племени орудий будет длиться несколько поколений. Поставленный опыт опровергает это утверждение: если общество сознает необходимость перехода к более совершенному производству, оно делает этот шаг в кратчайшие сроки. Значит, мы должны согласиться с доводами наших противников, утверждающих, что развитие цивилизации дискретно...

- Но тогда, следуя логике, надо согласиться и с основным их возражением о невозможности ускоренного развития цивилизации! Если развитие дискретно, значит, ускорение возможно лишь в узких пределах от одного качественного скачка до другого.

- Верно,- с улыбкой согласился Ленг Toy.- Вопрос лишь о том, что по времени эти скачки сильно разнятся друг от друга. От простейшего орудия до каменного топора необходимо от трехсот до пятисот тысяч лет, а от каменного орудия к бронзовому-десять-двенадцать тысяч. Значит, нужно ускорять развитие цивилизаций на самых длительных по времeни дискретных отрезках.

- Вы считаете, что Краев выполнил свою миссию, а на большее племена, среди которых он поселился, пока не способны?

- В основном, да. При других обстоятельствах, возможно, он мог бы оказать и более сильное воздействие, но этому пока препятствует и матриархат, как форма общественного правления, и полигамия, как форма существования семьи. Обычаи на той низкой ступени развития общества огромная сила. Их можно поколебать, но разрушить их одному человеку явно выше возможностей, не только Краева, но и любого другого, пусть вдесятеро более талантливого человека. Краев оказался вне общества: принять их общественное устройство он не может в силу условностей своей цивилизации, поэтому и влияние его на дальнейшее развитие событий весьма невелико.

Крэ тяжело вздохнул.

- Значит, и вы так считаете, учитель? Но тогда продолжение опыта становится бессмысленным.

- Ты опять спешишь с выводами, дорогой Отал,- огорчился Ленг Toy.- Я понимаю, что тебя сильней, чем всех нас, угнетает жестокость опыта, и это не позволяет тебе объективно оценить результаты... Но в чем-то ты прав, дорогой Отал. В чем-то ты прав...

Ленг Toy задумался. Отал Крэ сохранял молчание, ожидая решающих слов своего учителя. Наконец лицо старого психолога прояснилось.

- Мне кажется, я нашел решение, которое удовлетворит и тебя, и Высший Совет. Опыт необходимо продолжить, но самого Краева, послужившего своего рода катализатором для развития этой цивилизации, пожалуй, можно удалить.

- Спасибо, учитель,- Отал облегченно вздохнул.- Вы снимаете с меня тяжкий груз сомнений и ответственности...

- Мы все несем в себе бремя вины перед ним, и, я думаю, Совет согласится с нашим мнением.

- Воло Да! - Вао приветливо помахала рукой.- Унда хотел тебя видеть.

- Пусть зайдет. Кита Тн спрашивала, не вернетесь ли вы в свое племя?

- Не знаю, как скажет Унда.

Краев открыл двери своей пустовавшей избы. Пахнуло холодом и плесенью, как из погреба. Володя открыл форточку, оставив нараспашку двери и принялся подметать пол. Oн вытряс и повесил на просушку шкуры и одежду. Принес с реки воды и вымыл пол. После уборки в избе посвежело. Краев затопил печь, нагрел воды и хорошенько вымылся, добавив в воду древесной золы. Переодевшись в свежую одежду, он набил трубку ароматным ташем и высек огонь. Серый пряный дым поплыл по комнате. Краев улегся на топчан. Невеселые мысли одолевали его. Одиночество становилось непереносимым. С некоторых пор он наталкивался на глухую стену непонимания. Дети природы, они не желали принимать его более совершенные новшества. Сколько времени он потратил на сооружение примитивного токарного станка... Никто им не пользуется, хотя изделия Краева всем нравятся. Деревянные плошки и стаканы из вываренного дерева ценятся выше керамических, потому что они легкие и их можно брать с собой на охоту. Развлечения ради Володя выточил шахматные фигурки, но учиться играть в шахматы не захотел никто, даже Унда. Одна Кита Ти по-прежнему верит каждому его слову.

Освещенный проем дверей закрыла тень.

- Воло Да!

Краев поднялся с топчана навстречу.

- Проходи, Унда, садись. Поговорить надо.

- Надо, Воло Да, надо. Плохо стало жить, Воло Да. Народу много, пищи мало. Уходить надо.

- Разве Тао Ти мало приносят на обмен?

- У-у! Вяленое мясо - плохое мясо. Свежее хорошо. Нет свежего. День будешь ходить, не увидишь.

Унда был прав. Уже за два перехода до поселка Краев не встречал дичи. Распуганное небывалым нашествием людей зверье обходило стороной эти еще недавно заповедные места.

- Один так думаешь, или все настроены уходить!

- Почему один? Ученики разбежались. Племя так жить не хочет...

- Ну что ж,- Володя тряхнул головой, отстраняя наплывающие сомнения.-Тогда я советую тебе вернуться к своему племени. Я разговаривал о тебе с Китой Ти. Она будет рада вас принять. У них свежее мясо не выводится...

- Наверно, так надо,-потупясь, сказал Унда.

- Не горюй, Унда. У Киты Ти много работы. Фула подросли, объезжать надо, плуг делать надо. Чем скорее вы перейдете к скотоводству и земледелию, тем лучше будете жить. Видимо, наша школа пока исчерпала себя.

Нет у нее пока экономической основы. Ее надо создавать. Проще возить металл, чем продукты. Теперь вся надежда на Киту Ти. Туда теперь переместится центр культуры.

- Много народа плохо. Все съедят, опять пусто будет,- вздохнул Унда.

- Мы говорили об этом с Китой Ти. Каждое племя будет жить на своих землях, но они по-прежнему должны общаться и обмениваться товарами. Подбери себе пять-шесть хороших работников, кто захочет уйти с тобой. Немного меди и золота там есть. Кита Ти наменяла по моему совету. В первую очередь надо сделать несколько повозок. На них можно и летом ездить за солью, а на соль выменяете, что хотите.

- А ты где будешь?

Владимир горько усмехнулся.

- Не знаю, брат Унда. Надумал отправиться путешествовать в другие земли... Посмотреть, кто там живет и как. Лодку сделал. Поплыву вниз по реке к большой воде.

- А где она, большая вода?

- Должна быть, Унда. Должна.

- Долго будешь?

- Три раза будет холодно, три раза тепло. Потом вернусь, посмотрю, что тут у вас получается.

Они еще долго говорили о том, что следовало сделать в первую очередь, намечали планы на отдаленное будущее. Унда попрощался на закате.

- Подожди,- спохватился Владимир. Он вытащил из сумы присоленный кусок мяса - последнее, что у него осталось.- Вот, возьми на ужин. Конечно, оно не совсем свежее...

Унда с достоинством принял подношение, но теплая улыбка осветила его лицо.

- Хорошо, Воло Да. Вао будет довольна.

С легким сердцем Краев принялся готовить ужин.

Очистив бакао, он поставил горшок на огонь, нарезал кусками вяленое мясо и бросил в горшок. Когда мясо закипело, опустил туда клубни бакао. В ожидании пока сварится ужин, он включил приемник. С некоторыми ухищрениями ему удалось собрать примитивные батареи. Во время долгих отлучек вода из керамических сосудов испарялась, и приходилось разводить раствор заново.

Радиомаяк работал исправно. Он уже наперечет знал программу, она повторялась прямерно через месяц. Значит, космические пришельцы в течение месяца крутились вокруг Земли, и никто их не засек, хотя столько станций следят за спутниками... Впрочем, что им наши станции при их технике! Задумавшись, он не заметил, как в избу вошла Тао Ти.

- Воло Да,- она притронулась к его плечу.

- А, это ты?- нахмурился Краев.- С чем пришла?

- Мне сказали, твой муж вернулся. Я пришла посмотреть...

- Какой я тебе муж?- вспыхнул Владимир.- Ты нарушила закон нашего племени. Теперь ты мне не жена! Сколько можно говорить об этом!

- Ты мой муж,- сурово повторила Тао Ти.- Ты много обещал. Тебе верили. Теперь всем плохо. Что скажешь?

- Скажу то же, что говорил раньше. Плохо, говоришь? Я тебя предупреждал, предлагал взять у Киты Ти пару быков, сделал плуг. Надо было садить бакао, шан гу, выращивать кату, лусу... Надо дикие стада делать ручными... Ты отказалась. Теперь дикие животные ушли, дикие растения, которые вы едите, повырывали во всей округе, повытоптали... Кто виноват?

- Ты виноват! Зачем много народу? Какая польза племени? Зима будет, как жить?

- Иди вниз по реке на три перехода. Там хорошая охота, много бакао. Кирпич и прочее сплавите на плотах. Построите новые избы...

- Там чужая охота. Кто позволит?

- Уна Ла сказала - можно: Тао Ти помогала нам. Теперь мы поможем. Вот что сказала Уна Ла.

Владимир поднялся, очистил луковицу первоцвета и, порезав, кинул в кипящую похлебку.

- Ужинать будешь?

Тао Ти от удивления приоткрыла свои огромные глаза и после некоторого раздумья кивнула.

Краев разлил похлебку в две миски, подвинул деревянную ложку. Тао Ти отхлебнула, причмокнула губами.

- Почему так, Воло Да? Такое мясо, такое бакао. У тебя вкусно, у меня - нет?

- Уметь надо,- усмехнулся Краев.- Ешь, раз понравилось!

Закончив еду, Тао Ти облизала ложку.

- Хорошо. Хочешь выгоню мужей, возьму тебя? Будем жить вдвоем.

- Нет, Тао Ти. К прежнему возврата нет.

- Тогда уходи. Совсем уходи. Женщины говорят, непослушный муж, наказать нужно. Другие так делают. Совсем плохо будет.

- Сам решил уйти. Для этого и лодку построил. Далеко уйду, вниз по реке. И надолго.

- Когда?- быстро спросила Тао Ти и смутилась своей поспешности.

- Дня через три отплыву.

- Ладно, Воло Да. Живи пять дней, еще пять. Потом поплывешь.

Тао Ти вздохнула, с грустью окинула взглядом избу, которую они когда-то строили вместе.

- Зачем пришел к нам? Новой жизни нет, старой тоже нет. Совсем плохо стало.

Она махнула в знак прощания рукой и растворилась в темноте за открытыми дверями...

Володя пошуровал в печке, сгребая в кучу догорающие угли. Потом прикрыл дверь, постелил шкуры на топчан и направился к приемнику... Внезапно музыка прекратилась, раздался легкий щелчок, и чей-то голос с едва заметным акцентом произнес на русском языке:

- Краев, не выключайте приемник. Будет важное сообщение.

Володя оторопел. Он стоял столбом, боясь поверить собственным ушам.

- Вы это мне?- наконец проговорил он, выходя из оцепенения.

- Да, Краев, не удивляйтесь. С вами говорит Отал Крэ, начальник экспедиции. Выслушайте меня внимательно. Ниже по течению реки, в десяти километрах по вашей системе отсчета, находится остров. Соберите все свои вещи и отправляйтесь туда на лодке. Никого не берите с собой. Выезжайте, как наметили, через три дня. Все должны быть убеждены, что вы отправляетесь в далекое путешествие.

- Но я обещал взять с собой Мату.

- Исключено. Вы должны быть...-Наступила пауза.

Видимо, говоривший искал правильное выражение.- Вы должны быть в единственном числе. Помните это, иначе...

- Что иначе?- нахмурился Краев.

- Мы с вами не увидимся. Таково условие...

Лодка уткнулась в песчаный берег. Володя выпрыгнул и огляделся. Нигде не было и признака жизни. Подходя к острову, Краев свернул с основного русла в рукав и двигался вдоль песочного пляжа, пока не увидел небольшую затоку, по которой можно было подойти к середине острова. Лодку в затоке не могли видеть ни с правого, ни с левого берега из-за густых зарослей. Не понимая, зачем это нужно, он соблюдал конспирацию, и теперь, выйдя на берег, горел нетерпением встретиться, наконец, с теми, кто забросил его сюда, в чуждый ему мир. Но сколько он ни вглядывался, берег был пустынен, и он двинулся в глубь острова. Продираясь сквозь густые заросли, он ощущал в себе нечто вроде компаса. Стоило ему отклониться в сторону, как это ощущение пропадало. Так, на ощупь, он выбрался на поляну. Она была совершенно пустой, но, увидев ее, он наполнился радостным сознанием, что вышел, куда нужно. Внезапно у его ног всколыхнулась трава, и открылся подземный ход.

- Спускайтесь,- раздался голос из темноты.

С тем же ощущением, что он поступает правильно, он нырнул в люк. Едва он сделал несколько шагов вниз, как люк задраился и вспыхнул неизвестно откуда льющийся свет. В конце коридора он увидел пластиковую дверь. Она раскрылась, пропуская его в узкую кабину. Стенки засветились зеленым излучением, тут же струи влажного ароматного воздуха обдали все тело. Процедура длилась не более пяти минут. Затем снова раскрылись створки дверей, пропуская его внутрь чего-то огромного.

За дверьми стоял человек невысокого по сравнению с Краевым роста, одетый в легкую накидку, спадающую свободными складками и не стеснявшую движений.

-Я - Отал Крэ,- представился человек, протягивая ему по-земному руку.

Краев ощутил крепкое пожатие необыкновенно сильной руки, так что у него слегка заныли пальцы. Они прошли по лабиринту коридоров, пока не оказались в просторном зале.

- Садитесь,- Крэ указал на мягкое удобное кресло.- Ваши вещи мы заберем ночью. Нерационально вам еще раз продираться сквозь эти заросли.

- Вы хорошо говорите по-русски,- удивился Владимир,- откуда вы знаете наш язык.

Отал улыбнулся.

- Это несложно, Володя. Несколько сеансов со специальной аппаратурой, и вы также прекрасно будете говорить на нашем языке. Но давайте ближе к делу. Прежде всего, как вы себя чувствуете и что намерены делать дальше?

- Может быть, сначала вы ответите на мои вопросы? - возразил Краев.Все-таки я имею право знать, зачем я очутился здесь и что все это значит?

- Безусловно, Володя, или, как вас зовут аборигены, Воло Да, вы имеете право получить ответы на свои вопросы. Это я вам обещаю, но сначала все-таки ответьте на мои. Поверьте, это очень важно и для нас, и для вас.

- Свежо предание...- пробормотал Краев.

- Что вы сказали?

- Поговорка есть такая.

- А, понятно, но не будем отвлекаться.

Володя рассказал о всех своих сомнениях, о крушении надежд ускорить развитие окружавших его людей, о тоске по привычным земным условиям...

- Все это понятно, и все-таки подумайте, Володя... Хотите ли вы остаться, чтобы продолжить начатое дело, или вернуться на Землю?

У Краева захватило от волнения дыхание.

- Вы еще спрашиваете? Конечно, вернуться!

- Подумайте, не будете ли потом жалеть...

Владимир вздохнул.

- Жалеть я буду в любом случае. Насколько я понимаю, пока мы вернемся на Землю, пройдет несколько веков по теории относительности, и я уже не увижу ни близких, ни знакомых. И попаду в такой же неведомый мир, как этот, в котором нахожусь сейчас, только с той разницей, что сам окажусь на уровне дикаря по сравнению с ними.

- Дела обстоят не так уж грустно, как вы представляете. При полетах мы движемся во временном потоке со скоростью течения времени, поэтому время как бы стоит на месте. Значит, за исключением прожитых вами трех лет вы не потеряли ни минуты, то есть вы застанете на Земле жизнь такой, какой она будет после вашего трехлетнего отсутствий.

- Тогда и думать нечего! Домой! Хотя, по правде говоря, у меня и дома-то настоящего нет. Отца я не помню с рождения. Мать умерла, когда я учился на третьем курсе...

- Мы это знали, Володя. Не такие уж мы жестокие, как, наверное, вам показалось.

- Но, может быть, теперь вы кое-что поясните, зачем все это было нужно?

- Видите ли, Володя, каждая Галактика обладает собственным ритмом. После расширения наступает сжатие. Связано это с энергетикой звезд. Я думаю, вы знаете, что всякое излучение создает тяговое усилие...

- Естественно, на этом принципе построены реактивные двигатели.

- Пока энергия звезды достаточно велика, она не только противостоит гравитационным силам ядра Галактики, но и продвигается к ее периферии за счет этой самой реактивной тягл. С потерей энергии звезда сначала замедляет движение, а затем начинает возвратный путь к центру.

Чем больше звезд приближается к ядру Галактики, тем мощнее становится гравитационное поле, и скоро этот процесс приобретает лавинообразный характер. Галактика коллапсирует. Что остается от существующих в ней цивилизаций, представить нетрудно.

- И такой коллапс ожидает нашу Галактику?

- К сожалению, и достаточно скоро.

- И как скоро?

- Ну, до начала лавинообразного процесса у нас еще есть в запасе несколько десятков миллионов лет,- улыбнулся Отал Крэ.- И тем не менее приходится торопиться.

- Но разве нельзя подживить энергетику звезд? Ведь, наверное, ваша цивилизация имеет такую возможность?

- Видите ли, Володя,, такое вмешательство дает неоднозначный результат с непредсказуемыми последствиями.

- Так неужели ничего нельзя придумать?

- Есть одна простая идея. Если вблизи звезды расположить зеркальный экран па расстоянии, при котором давление, создаваемое излучением, уравновешивается гравитационным притяжением этой звезды, то возникает возмущающая сила, способная передвинуть звезду на десятки парсек. При этом энергетический баланс Галактики не нарушается. Вопрос в том, что для проведения этих грандиозных работ требуются усилия всего содружества цивилизаций, но, к сожалению, большинство из них находится в младенческом возрасте и не успеет созреть до начала необратимых процессов коллапса. Поэтому нужно было проверить, возможно ли ускорение развития отсталых цивилизаций. Мы не могли послать своих людей потому, что они слишком далеко ушли по своему развитию, и контакт с такой цивилизацией у них бы просто не получился. Кроме того, требовалось сохранить чистоту опыта, чтобы уяснить, может ли человек более развитой цивилизации влиять на ускорение отсталой, даже если он не нацелен на эту задачу[ В действительности эта задача решена. См. "Астрономический вестник" № 4, 1988 г. Л. М. Шкадов "О возможности управления движением Солнечной системы в Галактике". (Прим. автора.)]. Вы, Володя, вполне оправдали наши надежды, а те небольшие неудачи - явления временные. Теперь, вооруженные вашим опытом, мы можем посылать специально подготовленных людей.

- С нашей Земли?

- Нет, с более близких к нам цивилизаций, с которыми мы поддерживаем постоянный контакт.

- Но я думаю, и земляне не захотят остаться в стороне.

- Возможно, но с вами, как с цивилизацией, мы пока не имеем права вступать в контакт, только в исключительных случаях, с единичными людьми. Вот с вами, например.

- Но почему?-удивился Краев.-Наверное, мы не хуже других?

- Может быть, в некоторых случаях и лучше, но у вас неоднородное социальное устройство. Контакт с такими цивилизациями приводит к нежелательным последствиям.

- Понятно,- вздохнул Краев.- А жаль... Но мне-то вы можете показать свои технические достижения?

- Покажем, Володя, но для понимания сущности некоторых явлений необходимы специальные знания, передавать которые цивилизациям вашего типа мы не имеем права. Вы еще не осознали всего могущества собственной науки и можете даже случайно разрушить свой хрупкий мир и без нашей помощи. Энергетика - страшная вещь, Володя, если она попадает в неумелые руки...

- Значит, и мне нельзя?

- Выходит, так.

- А как же со строительством экрана Солнца?

- Идея достаточно проста. Уверен, что кто-нибудь из ученых вашей планеты решит эту задачу. Лично для тебя мы сможем сделать только одно исключение: вмонтировать в твой приемник специальное устройство, которое будет служить сигналом вызова связи, но пользоваться им сможешь только ты один и только в исключительных случаях. На такую связь требуется огромная энергия.

- Ваше право,- развел руками Краев.- А что понимать под исключительным случаем?

- Угрозу самоуничтожения вашей цивилизации или...- Отал с улыбкой посмотрел на Краева,- или желание вернуться на эту планету...

Темной безлунной ночью необычное тело опустилось в сосновом бору. Краев проснулся от утренней сырости. Всходило солнце. Это было обычное земное солнце. Владимир вскочил на ноги, и ликующий крик раскатился в утренней тишине.