"Крылья черного ворона" - читать интересную книгу автора (Сандему Маргит)14Сидя верхом на конях, они видели перед собой погибающий лес. Деревья падали друг на друга, издавая при этом жалобный, блеющий звук. Вся долина наполнилась предсмертными воплями. Но всадники не желали больше смотреть на долину — им нужно было уходить прочь! Хаос вокруг них усиливался. Скорее всего, был прав тот — может быть, это и был сам Хейке, он уже не помнил, — кто сказал: из леса пути нет, дорога ведет только в долину. На опушке леса тропа оборвалась и началась непроходимая чаща. Но с властью ведьмы было покончено. Главное теперь для них было сохранять мужество. И не скакать наобум. Лошади были тоже неспокойны. Они кружились и вставали на дыбы, пугаясь адского треска ломавшихся ветвей и жуткой мешанины звуков. — Мира! — крикнул Хейке, стараясь перекричать шум леса. — У тебя нет никаких моих вещей? — Лошадь? — спросила она. — Ты же знаешь, что я имею в виду другое. Она вздохнула. — Ах, Хейке, я надеялась, что ты не спросишь меня об этом! Я не могу оставить это у себя? — К сожалению, нет, Мира. Ты можешь попросить у меня все что угодно, но только не это! Мы с ним — единое целое, и наш род не может лишиться его. Мы с ним — как господин и слуга, и я точно не знаю, кто из нас кто. Мы просто неразлучники! — Но я чувствовала себя в такой безопасности. Именно благодаря ему я осмелилась отправиться в этот лес. Смогла жить на постоялом дворе, которого не существует. — Теперь он больше не понадобится тебе. Теперь он нужен мне. Со скорбным вздохом она сняла с себя корень мандрагоры, подъехала к Хейке и отдала ему его. — Спасибо за то, что ты одолжил мне его! Ты не знаешь, где можно достать такой корень? — Спроси у торговцев хворостом, — вставил Петер. — Они наверняка знают. Но не все корни столь эффективны. Они должны иметь форму человечка и должны быть привязаны к хвосту черной собаки, висящей на виселице. Эта черная собака умирает от крика мандрагоры, когда корень подвешивается таким образом. — Это в самом деле так? — недоверчиво спросила Мира у Хейке. — Я не знаю, — ответил Хейке. — Знаю только, что корень очень старый. Ему по меньшей мере пятьсот лет, а то и больше. — Но на вид он совсем не старый! — Это верно. «Потому что он живой», — подумал он, но вслух об этом не сказал. Мандрагора, принадлежащая Людям Льда, имела одну необычную деталь. Надземная часть растения была обтрепана, так что остались лишь прожилки листьев. Эти тонкие прожилки напоминали что-то вроде «волос», ниспадающих на «лицо». Так что вид у корня был весьма своеобразный. Хотя, возможно, «волосами» были как раз корни, Хейке точно не знал. — Я полюбила этот корень, — сказала Мира, — тебе не следовало одалживать мне его. — Я хотел спасти твою жизнь, — сказал Хейке. — Я понимаю, — серьезно ответила она. — И этот корень спас мне жизнь. Все трое переглянулись, Хейке с явным удовлетворением спрятал мандрагору под рубашку — и они начали углубляться в лес. Солнце стояло в зените — если в этом лесу вообще можно было говорить о солнце. Но небо быстро затягивалось перистыми облаками. Погода становилась пасмурной. Лошади упирались, не желая идти в чащу, и пришлось погонять их. Для верности всех трех лошадей связали вместе, чтобы ни одна из них не смогла удрать. Петера ударила по голове упавшая ветка. Они огляделись по сторонам: вокруг них накренялись и падали деревья, в предсмертных судорогах извивались корневища, от заболоченной почвы поднимались тяжелые испарения, и повсюду слышался треск и хруст ломаемых веток. Лес был в предсмертной агонии — и им ничего не оставалось делать, как скакать вперед, выбираться из этой жуткой долины. Ведь теперь они знали, что там, внизу, нет ни одной живой души — ни людей, ни овец, ни постоялого двора, ни церкви, на протяжении уже нескольких столетий… Одни только кричащие вороны! Там паслись две французские лошади, брошенные на произвол судьбы среди долины, из которой они не могли выбраться — пока не пришел Хейке со своими попутчиками. Он вздрогнул, подумав об ужасающем безлюдье позади них. Одно лишь кладбище осталось целым среди руин. И на этом кладбище в мире покоилась княгиня Феодора со своей маленькой дочерью, среди своей родни. Кучер со своей лошадью тоже обрели покой, где бы они сейчас ни находились. А злая Ансиола была насквозь проткнута стальным стержнем и больше не могла никому причинить зла. Лес, это материальное воплощение ее жажды мести, олицетворение ее неутолимых эротических желаний, теперь испускал дух — и они с великим трудом продирались через непроходимую чащу. Скоро, совсем скоро, через год или два, на этом месте вырастет новый молодой, настоящий лес. Долина была теперь очищена от проклятия. Пробираясь среди падающих деревьев по заболоченной почве, Хейке негромко сказал Петеру: — Как у тебя?.. У тебя по-прежнему проблемы с… — Чувство стыда не позволяло ему говорить напрямик. — Нет, нет, — поспешно ответил Петер. — Теперь все в порядке. Это произошло сразу после того, как ты всадил в нее стальной стержень. — Хорошо, — кивнул Хейке. — Теперь мы точно знаем, что она мертва. А то ведь есть такие существа, которым приходится отрезать голову, чтобы освободить их от проклятия. — Уфф, — с дрожью произнес Петер. — Я подумал о французах и остальных трупах в склепе… С ними что-то нужно сделать. Может быть, переговорить с каким-нибудь священником? — Возможно, — нехотя согласился Хейке. — Но мне что-то не хочется возвращаться туда, чтобы показать им дорогу… — Мне тоже. Пусть сами справляются. Уклоняясь от грозящих ударить его влажных, заросших мохом ветвей, он добавил: — Я не видел дальше своего носа, хотя до этого так много читал и встречал подобные истории. К примеру одна восточная сказка… — В самом деле? Они слезли с коней, чтобы поудобнее привязать их друг к другу. К тому же чаща уже осталась позади, и среди лежащих вповалку деревьев был виден просвет. — Да, — сказал Петер. — Кажется, эта сказка называется «Черные волосы» и происходит из одной далекой восточной страны, называемой Япония. В этой сказке или истории о привидениях говорится о человеке, который бросил свою жену и женился на богатой. Он обещал жене вернуться и привезти с собой много денег — и она ждала его. Через много-много лет он вернулся, и они провели удивительную ночь, а наутро он обнаружил рядом с собой ее скелет, а ее волосы задушили его. — Почти то же самое произошло здесь! — воскликнул Хейке. — Да. Но тогда я не думал, что прекрасная Никола… Ведь это была лишь история с привидением! — Такие истории происходят гораздо чаще, чем мы думаем, — сказал Хейке. — А то, что произошло в одном месте, может произойти и в другом. — Посмотрите! — воскликнула Мира. — С обеих сторон крутые склоны! Может быть, это уже перевал? — Во всяком случае, долину мы уже миновали, — ответил Петер. — В самом деле, это перевал, я узнаю ту вершину. Мы выехали из леса, Хейке, мы миновали его! — Мне трудно в это поверить, — с благоговением произнес Хейке, и в голосе его слышалась радость и облегчение. Это и в самом деле был перевал. За перевалом начинался мир живых людей. Но не все трудности были пройдены. Оставив позади себя наполненный треском и грохотом лес, и взобравшись на вершину перевала, они увидели перед собой бесчисленные холмы и долины, среди которых не было и следа той дороги, по которой они пришли сюда. Их охватил страх при мысли о том, что колдовство простиралось за пределы этой местности. К счастью, уже спустившись в ближайшую долину, они увидели дорогу. Последний заколдованный участок — гребень перевала — был пройден. Когда-то, в давние времена, здесь проходила дорога, теперь же обитали лишь призраки и привидения. Они легко сориентировались, потому что дорога, на которую они вышли, переходила с одной стороны в непроторенную тропу, а с другой стороны была наезженной. — Следует ли нам поехать по ней? — скептически произнес Петер. — Петер Неверующий, — с улыбкой произнес Хейке. — Да, я считаю, что это как раз та дорога, которая нам нужна. Мира ничего не сказала. Она только с собачьим подобострастием смотрела на плечи и затылок Петера. Они ехали всю вторую половину дня. Временами в молчании, а временами в оживленной беседе. Примечательно, что обычно оживленный Петер был теперь в подавленном настроении и временами впадал в настоящую меланхолию. А впрочем, в этом не было ничего удивительного, как показалось Хейке: ведь Петер был отчаянно влюблен и получил такой страшный удар! Но в одном все были согласны: все были неописуемо голодны, и средства их были столь же неописуемо скудными. — Когда мы, собственно, в последний раз ели? — задумчиво спросила Мира, когда они сделали привал у небольшого озерца. Они собрали много ягод, а Петеру удалось поймать руками великолепную рыбу. И теперь они с нетерпением ожидали, когда она испечется. — Тс, — произнес Петер. — Когда начинаешь думать о таких вещах, рискуешь рано или поздно сойти с ума… — Думаю, мы ели в последний раз в Таргул Штрегешти, — сказала Мира. — Но что именно? Никак не могу вспомнить! — Когда мы несколько дней назад пересекли этот перевал, — пояснил Хейке. — Мы попросту попали в давно исчезнувшие времена. Мы вернулись… В какой год, как ты думаешь, Петер? Перевернув на углях рыбу и подув на свои пальцы, его товарищ ответил: — Трудно сказать. Мы знаем, что Феодора умерла в 1618 году. После ее смерти деревня еще некоторое время существовала. Нет, я не знаю точно, было ли это в прошлом веке или в нынешнем. Ну, говори дальше! — Итак, я думаю, что в трактире мы ели настоящую еду, ту, которую в те времена ели жители деревни. Но в крепости… — По вкусу она напоминала сено или траву, а то и вовсе была безвкусной, — добавил Петер. — Ты прав, Хейке. В том исчезнувшем времени, в котором мы оказались, Никола, Феодора и кучер были привидениями, посещавшими живую деревню, как того и следовало ожидать. Уфф, нет, во всем этом так легко запутаться! Деревня-призрак с еще более древними привидениями! Во всяком случае, мы сняли с деревни проклятие и спасли бесприютные души усопших, не так ли? Во всяком случае, К их удивлению Петер заплакал. Он пытался закрыть лицо руками, но его всхлипы все равно были слышны. Они понимающе молчали, хотя и были смущены, как это всегда бывает при подобных бурных проявлениях чувств. Наконец ему удалось успокоиться, он глубоко вздохнул и патетически шмыгнул носом. — Я пережил сегодня такие испытания, — сказал он, вытирая слезы. — Как мог я, так восхищавшийся тобой, Хейке, вести себя подобным образом по отношению к тебе? Я был просто мерзким нытиком. А потом взял и ударил тебя топором! Я чуть не убил тебя! Я сам не понимаю, что заставило меня поступить так. Мне хочется умереть, Хейке, я так сожалею о случившемся! — Ты находился под властью любовных чар Ансиолы, — со знанием дела произнес Хейке. — Я уже тогда понял это, так что я не обращал внимания на твое поведение. Единственной моей ошибкой было то, что я принял это за обычную, земную любовь, считая, что она может сделать из человека все, что угодно. Тогда я еще не знал, что Никола — это злой призрак и что ты поддался ее магии. — Ты можешь простить меня? — сказал Петер, беря его за руку. — Я давно простил тебя. Иначе разве я стал бы так стараться вызволить тебя из крепости? — Спасибо, Хейке! Ты спас мне жизнь! А ты, Мира, В ее сияющих глазах светился ответ. Петер был просто шокирован, когда понял, какие восторженные чувства она питала к нему. А он называл ее «коровой»! Чтобы скрыть свое смущение, он принялся делить на троих рыбу. Еда дала им новые силы. И уже в сумерках они увидели на дне долины более широкую дорогу, по обе стороны которой лежали деревни. В этой долине текла река. — Вряд ли это мираж, — осторожно произнес Хейке. — Нет, эти деревни настоящие, — усмехнулся Петер. — Ведь мы вернулись теперь к перевалу Мурес, друзья мои! И отсюда перед нами открывается путь в цивилизацию! Обрадованные, они радостно поскакали в долину, которая, кстати, называлась не так, но это не имело значения. Они были на правильном пути, а большего они и не желали. — Скажи мне, — со смехом произнес Петер. — Мы на самом деле пережили все это? Таргул Штрегешти, Крепость ведьмы и все остальное? — Да, теперь все это кажется совершенно нереальным, — засмеялся ему в ответ Хейке. — Но все мы получили достаточно ранений, как душевных, так и телесных. — Это верно, — согласилась Мира. Через два дня они были уже у родственников Петера в большом городе. Их хорошо приняли, и спали они теперь в настоящих кроватях. Это было фантастической роскошью для всех троих после столь долгих скитаний. Через день Петер узнал у своего родственника адрес одного историка, который знал Зибенбюрген вдоль и поперек. Он содержал музей, и молодые люди смогли получить у него аудиенцию. Мира предпочла остаться дома, не желая больше ничего слышать о страшной долине. Профессор, немолодой, лысый мужчина, предложил им сесть в своем кабинете, уставленном книгами, и они рассказали, зачем пришли. Они хотели узнать о том, существует ли деревня под названием Таргул Штрегешти, а также крепость, к которой прилегает эта деревня. — Конечно, существует, — засмеялся профессор, хорошо говорящий по-немецки, — но только в сказке! — Мы так не думаем, — сказал Петер. Историк переводил взгляд с Петера на другого, на вид странного, гостя. И тогда молодые люди рассказали ему все. Они еще не закончили свой рассказ, как профессор встал и направился к двери. — Подождите немного, кое-кто из моих коллег тоже должен услышать об этом. Он привел этнографа, специалиста по зибенбюргскому фольклору, и географа. И молодым людям пришлось повторить все сначала и продолжать дальше. Все трое внимательно слушали, сначала со скептическими улыбками, потом — наморщив лбы и с выражением растерянности на лице. Особенно этим заинтересовался фольклорист: он спросил, не слышали ли молодые люди легенду о злой ведьме из Штрегешти, но оба уверили его, что прибыли издалека и никогда не были в этих местах раньше. Когда они закончили рассказ, присутствующие переглянулись. — Где находится эта долина? — спросили они. — Мы не знаем, — ответил Петер, — мы шли от перевала Мурес и уклонились в сторону. По дороге мы не встретили никакого человеческого жилья. — Официально не существует деревни с таким названием, — сказал географ. — Но в богатом фольклорном наследии Ардеала это название упоминается. — Да, — подтвердил фольклорист. — Согласно преданиям, далеко-далеко на юго-западе есть такая деревушка. Но никто никогда не видел ее. — В этом нет ничего удивительного, — сухо заметил Хейке. — Ведь оттуда никто не выходил обратно. Вплоть до нашего прихода. Историк задумался. — На протяжении веков в горах исчезало множество мужчин. Но все считали, что на них нападали дикие звери. — Может быть, вы расскажете нам эту легенду? — попросил Хейке. — Возможно, тогда для нас многое прояснится. Многие загадки остались для нас неразгаданными. — Хорошо, я с удовольствием расскажу вам об этом, — сказал этнограф. — Но не выпить ли нам сначала по стаканчику вина? Они так и сделали, после чего этнограф принялся рассказывать. — В предании говорится о княгине из рода гепидов, которую звали Ансиола… — Можно по ходу дела задавать вопросы? — спросил Петер. — Конечно! Прошу Вас! — Ансиола — странное имя. Каково его происхождение? — Это гепидское имя. В начале нашего летоисчисления гепиды захватили Ардеал и ушли из истории в 567 году, когда их разбили лангобарды. Но, разумеется, остатки этого племени продолжали существовать, хотя их и угнетали другие. Согласно преданию, имя Ансиола означает «единственная», «суверенная». И эта колдунья полностью оправдывала свое имя. Ее жажда самоутверждения была ни с чем не сравнимой! Ее аппетит к мужчинам — тоже, и она принимала, естественно, только их поклонение, считая себя самой красивой и привлекательной женщиной в мире. Молодые люди переглянулись и кивнули. — Это наша Ансиола, да, — сказал Хейке. — Но Фольклорист пожал плечами. — Это же легенда, господа. Никто теперь не верит в это. Но, я полагаю, что в средние века. Итак, эту женщину описывают как чрезвычайно привлекательную, юную, словно ребенок, но полную эротической притягательности. И все же ей не повезло. Ее отец обещал выдать ее замуж за княжеского сына из Молдавии. Но этот подлец оказался настолько бесстыдным, что полюбил другую — после того, как встретил прекрасную Ансиолу. И этой женщиной оказалась ее собственная кузина, жившая в том же самом замке. Больше всего Ансиолу огорчило то, что ее кузина была старше ее. Ее звали Феодора, но если ваш рассказ верен, то это была не та Феодора, которую вы встретили. Та, которую встретили вы, появляется в истории позднее. Но нареченный Ансиолы, княжеский сын, был настолько бесстыден, что стал утверждать, будто Феодора намного красивее Ансиолы, что в Ансиоле есть что-то устрашающее, что ее волосы напоминают крылья черного ворона. Это объяснялось, возможно, прической Ансиолы: волосы ее были разделены прямым пробором и свисали вдоль лица, длинные, гладкие, черные. И если она чем-то гордилась, так это своими волосами! И она затаила на него смертельную обиду! Княжеский сын вместе со своей невестой Феодорой уехал домой, в Молдавию. Но Ансиола так разозлилась — заметьте, не горевала, а разозлилась, — что дала священную клятву покончить с собой и стать настоящей ведьмой. Она и раньше была склонна к колдовству. И теперь она появилась уже в виде покойницы — вернее, в виде призрака, решив отомстить за то унижение, которое она вытерпела. Конечно, в первую очередь, она решила отомстить тому нахалу, а заодно и всем мужчинам в мире, считая их предрасположенными к подобной подлости, — и в качестве орудия своей мести она использовала собственные волосы. Другое дело — ее распутство, которое не прекратилось и после ее перехода в потусторонний мир, — наоборот! Ее нареченный не смог обрести дома, в Молдавии, покоя. Его жена Феодора родила ему ребенка — но он больше не мог противиться соблазну. Ансиола сделала все, чтобы вернуть его обратно: как безумный, он скакал по горам в ее крепость. И только для того, чтобы подвергнуться там жестокому наказанию. Эта женщина-призрак принуждала его к любовным актам каждую ночь, не давая ему передышки. И когда он — старый и измотанный — наконец умер, он стал призраком. Она унизила бывшего княжеского сына, сделав его своим рабом и кучером. Молдавия погрязла в междоусобных войнах. Правнучка Феодоры, которую тоже звали Феодора, вместе с новорожденной дочерью и своим отцом-воеводой вынуждена была бежать. И они направились в крепость, находящуюся в юго-западном Ардеале, о которой она так много слышала и в которой когда-то жили ее родственники. Но увы! Теперь все там переменилось. Долина была окружена лесом, таившим в себе зло. В деревне умирали люди, мужчины попадали в сладострастные сети, после чего погибали. Феодора горевала по своему красивому замку, наследницей которого была теперь она Но она плохо знала Ансиолу. Ансиола — это означало «единственная»! Их дела пошли из рук вон плохо! В крепости появилась правнучка ее соперницы, красавица, имевшая волосы куда более длинные и красивые, чем у Ансиолы, носящая то же самое имя, что и ее соперница! Ведьма рассвирепела. Мать и дитя были убиты. Ребенок в счет не шел, он был ей безразличен, но у нее появилась теперь возможность отомстить своей сопернице, первой Феодоре. Священника в деревне не было — все священники давно уже были ею уничтожены. И княгиня Феодора тоже стала призраком, находящимся в ее услужении. Оставшаяся часть деревни вымерла, потому что среди них не было ни одного мужчины! И тогда лес сомкнулся навеки вокруг Таргул Штрегешти, о которой осталась лишь одна легенда в фольклоре Ардеала. Некоторое время все молчали. — Мы неправильно поняли Феодору, — сказал Хейке. — Она кокетничала с мужчинами только для того, чтобы спасти их от Николы-Ансиолы. Она пыталась бороться с ведьмой. Профессор истории сказал: — Мне всегда казалось, что эта сказка неудачная: в ней нет той быстрой смены событий, которая необходима в сказках для детей. — Похоже, все это взято из самой жизни, — сказал профессор географии. — Повествование в ней столь же капризно, как в самой действительности. Но, дорогие юноши, вы зажгли в нас любопытство! Вы должны показать нам дорогу туда! — Никогда в жизни! — хором ответили молодые люди. Хейке с радостью сообщил им, что ему нужно дальше, на Север, и что он уже целый месяц в пути. Что же касается Петера, то его невозможно было затянуть в этот лес даже упряжкой лошадей! Поэтому им пришлось в деталях описывать дорогу туда. Теперь они знали название деревни, расположенной у подножья перевала в том месте, где они спустились, и это намного облегчило дело. Географ сообщил, что собирается послать туда экспедицию на поиски этой деревни. Молодых людей это очень обрадовало, они вспомнили о мертвецах, которые остались в крепости. Кто-то ведь должен был прочитать над ними молитву. Наконец настало время отъезда Хейке. Родственники Петера были людьми состоятельными и снабдили Хейке едой и деньгами, не зная, как его отблагодарить за то, что он спас Петеру жизнь. И когда они прощались, Хейке заметил, что Петер и Мира держат друг друга за руки. Они покраснели и смущенно опустили глаза, и Петер сказал, что нашел для Миры комнату в городе и что, быть может, скоро они соединят свои судьбы… Хейке горячо поздравил их. Когда они определятся в своих чувствах друг к другу, он не мог сказать, но любовь требует для своего развития места и времени. И касается она только двоих. Поздно осенью в Таргул Штрегешти отправилась экспедиция. Члены ее с ужасом убедились, что молодые люди были правы. Лес теперь умер. Повсюду были руины: кладбище, которое благословил священник, бывший с ними, развалины церкви, остатки старинной деревни — и Cetatea de Strega. В глубине руин крепости они нашли останки французов и трупы мужчин, лежащие вокруг гроба. Они похоронили все трупы на кладбище и освятили их могилы. Но к содержимому гроба они не прикоснулись. Там лежала такая страшная мумия — с широко разинутым ртом и совершенно лысая, — что все отвернулись, быстро крестясь. Даже священник не пожелал иметь дело с такой мерзостью. Они завалили подвал камнями, положили целую груду камней на каменный пол. После этого они покинули долину, расположенную среди безлюдных гор по другую сторону перевала. А в это время Хейке Линд из рода Людей Льда был уже на Севере Европы, направляясь через Данию еще дальше на север, домой, к своим родственникам в Швеции и Норвегии. Домой — к тем, кого он никогда до этого не видел, к тем, кто даже не подозревал о том, что у пропавшего без вести Сёльве, сына Даниэля, есть сын… |
||
|