РАССКАЗ ЛУЛУ

Сапожник быстро поправлялся. Теперь больница уже не казалась ему тем раем, каким представлялась в первые дни. Он скучал и только мечтал, чтобы поскорее вернуться домой и пойти в школу. Он считал дни и с нетерпением ожидал, когда же его, наконец, выпустят отсюда.

Но хотя наш приятель и рвался на волю, он ни на минуту не забывал о своем маленьком соседе по палате и переживал, что скоро им придется расстаться: Лулу не мог надеяться на скорую выписку.

Сапожник очень хотел подружиться с мальчиком. Он всячески развлекал его, давал ему журналы с картинками, рассказывал разные истории, восторженно расписывал Кафи.

Иногда, заслушавшись Сапожника, обладавшего истинным талантом рассказчика, Лулу, забыв о своих страхах, весело смеялся. Но нередко в самый разгар повествования он переставал слушать и тревожно озирался по сторонам. Тогда Сапожник говорил:

— Знаешь, Лулу, я тебя ни о чем не спрашиваю, но если тебя что-то беспокоит, — ты можешь довериться мне… Я никому ничего не скажу.

— Со мной все в порядке, — упрямо повторял Лулу.

И поворачивался к стене, давая понять, что разговор окончен.

Но за день до того, когда Сапожника должны были выписать, секрет раскрылся.

Как только я вернулся из школы, мама ушла по делам, а я остался дома учить уроки и приглядывать за младшим братишкой Жео. Вдруг я услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Кафи навострил уши. В дверь постучали. Вот это да! На пороге стояла Мади.

Она знала, на какой улице я живу, но еще никогда не была у меня дома. Ко мне ведь надо подниматься на шестой этаж! Что же заставило ее одолеть такой путь?

Войдя в кухню, Мади, задыхаясь, буквально рухнула на стул: подъем по лестнице дался ей нелегко. Кафи радостно прыгал вокруг нее.

— Сапожник не ошибся, — проговорила она.

Я тревожно смотрел на девочку. Лицо ее было необычайно серьезно.

— Ты что-то узнала про Лулу?

— Да. Во время игры никогда так не ударишься, так упасть можно, только убегая от кого-нибудь.

— Он что-то тебе рассказал?

— Мне давно казалось, что Лулу хочет поговорить со мной. Когда я приходила в больницу к Сапожнику, он уже не спал, как это было вначале. Как-то раз он даже сказал, что ждет меня. Он улыбался мне, брал меня за руку. Чтобы не расстраивать его, Сапожник не говорил, что скоро выписывается из больницы.

Сегодня после обеда я в последний раз отправилась в больницу: мне сказали, что хирург разрешил отпустить Сапожника домой. Когда Лулу узнал об этом, он страшно загрустил. Я даже не подозревала, как он привязался к нам! В глазах его блестели слезы. И конечно, я обещала, что буду приходить к нему, даже когда Сапожник выйдет из больницы. Ох, Тиду, если бы ты только видел, как он обрадовался! Он был счастлив, схватил меня за руку, крепко сжал ее, но неожиданно отвернулся и тихо заплакал. Я поняла, что ему очень плохо, но он боится сказать нам, почему. Тогда я стала уговаривать его поделиться своим горем.

— Помнишь, Лулу, Сапожник говорил, что если у тебя что-то случится, мы постараемся помочь тебе. Ты нас знаешь уже давно. Поэтому не бойся, расскажи нам, чего ты так боишься.

Он не отвечал и продолжал плакать, спрятав голову под одеяло. Мы с Сапожником переглянулись. Что делать? Наконец Лулу выбрался из-под одеяла и снова схватил меня своей горячей рукой. Дрожащим голосом он сказал:

— Мади, ты очень добрая, ты обещала приходить ко мне, когда Сапожника выпишут… и я… я… хотел бы доверить вам один секрет… но обещайте никому ничего не рассказывать, слышите, никогда и никому!

— Обещаю, Лулу, все останется между нами.

Мальчик еще немного помолчал, а потом начал:

— Я никому этого не говорил… даже маме. Я поранился вовсе не во время игры!

Лулу вновь огляделся по сторонам, словно сожалея о том, что разболтался. Затем он притянул нас к себе и, убедившись, что сиделки поблизости нет, рассказал нам вот что.

Все случилось в прошлом месяце, на маленькой улочке, где живет Лулу. Играя с мячом, он нечаянно ударил по нему так сильно, что тот влетел в окно, расположенное почти над самым тротуаром; стекло, разумеется, разбилось. Мяч был совсем недавно подарен Лулу на день рождения, поэтому мальчик решил достать его. Разбитое окно находилось в нежилом подвале, и Лулу храбро полез туда. Протиснувшись в узкое отверстие, он очутился в давно заброшенном просторном складском помещении. Схватив мяч, он поспешил обратно, однако успел заметить, что вокруг в кучах старого хлама есть кое-что полезное: пустые мешки, старые ящики. Поэтому на следующий день он вернулся в подвал, намереваясь набрать там досок, чтобы смастерить себе тележку на колесиках.

В четверг он снова полез в подвал, только уже с молотком, гвоздями и клещами. И тут-то все и случилось. Едва Лулу спустился в подвал, как вдруг услышал за стеной чьи-то голоса. Он не испугался, так как решил, что это рабочие пришли осматривать помещение. Ему стало любопытно взглянуть на них. После долгих поисков он обнаружил в стенке щель, однако она находилась слишком высоко. Тогда он взял ящик, перевернул вверх дном, придвинул к стене и встал на него. Но в тот момент, когда он собирался заглянуть в щель, ящик не выдержал и с громким треском сломался. Лулу упал на пол.

— Неужели он так сильно поранился, падая с ящика.

— Нет, он даже не оцарапался, но, когда он поднимался, на пороге возникли два темных силуэта. Двое мужчин схватили его за руки, больно отхлестали по щекам, а потом принялись допрашивать: зачем он сюда явился, был ли он здесь раньше и чего ему вообще здесь надо. Выслушав его ответы, они сурово пригрозили, что если он хоть словом обмолвится, что видел их здесь, они найдут его, и тогда ему не поздоровится. При этом они немилосердно трясли его и несколько раз повторили свою угрозу.

Бедный Лулу! Рассказывая об этом, он так дрожал, что кровать его просто ходуном ходила! Повернувшись к двери, он, похоже, ждал, что сейчас там появятся эти двое неизвестных и накажут его за то, что он все рассказал. Когда незнакомцы, наконец, отпустили Лулу, он, обезумев от страха, вылез из подвала и пустился бежать. Вот тогда-то он и поранил себе ногу. Сбегая по выщербленной лестнице улицы Алуэтт, он оступился и упал, ударившись об острый угол ступеньки; на этой лестнице его и нашли без сознания.

Мади помолчала.

— Вот что мы узнали от Лулу, — со вздохом произнесла она. — И мне захотелось поскорей рассказать обо всем тебе. Бедный Лулу! Теперь мне понятны его ночные кошмары. Уходя от него, я была совершенно потрясена. Как можно помочь ему, что сделать, чтобы он перестал бояться? Как ты думаешь, когда у него заживет нога, пройдут его страхи? Знаешь, я обязательно буду навещать его, но больница далеко от моего дома, и я не могу ходить туда каждый день… Да и сумею ли я убедить его, что опасность миновала?

Я пообещал Мади, что по четвергам и воскресеньям мы тоже будем навещать мальчика. Но неплохо бы самим выяснить, что же все-таки на самом деле произошло в подвале. Поведение двух неизвестных показалось мне очень странным. Откуда такая злость? Они действительно схватили Лулу и угрожали ему, или же он просто сильно испугался и от страха выдумал эту историю, а потом сам в нее и поверил?

— Правильно, — согласилась со мной Мади, — надо самим во всем разобраться.

Она встала и собралась идти домой. Мне очень хотелось проводить ее, но я не мог оставить маленького брата одного. Уже дважды его заставали за опасным занятием: вскарабкавшись на стул, он пытался открыть окно и высунуться на улицу.

Всю ночь меня преследовали кошмары. На следующее утро я встал раньше, чем обычно, потому что хотел до начала уроков поговорить с товарищами. Но из-за дождя все прибежали в последнюю минуту. Бифштекс даже едва не опоздал, и ему пришлось со всех ног мчаться на свое место.

Наконец наступила долгожданная перемена; я созвал всех и увел в самый дальний угол школьного двора, где и рассказал, зачем вчера ко мне приходила Мади. На этот раз никто больше не смеялся: похоже, дело действительно принимало серьезный оборот. Только Бифштекс рискнул пошутить, заявив, что Мади всегда обладала «даром ясновидения»; однако никто не поддержал его шутку.

Все, даже Корже, согласились со мной: ничего нельзя принимать на веру. Рассказ Лулу нуждается в проверке. Нам следует самим осмотреть пресловутый подвал. Но мы не знаем, где он находится! Только Сапожник может помочь нам отыскать его. А так как он уже вернулся из больницы, то мы решили сразу после занятий отправиться к нему.

Когда мы пришли к Сапожнику, тот удобно сидел в кресле возле окна и, насвистывая, наблюдал за канарейками. Он был еще слаб и бледен, однако очень доволен, что, наконец, вернулся домой. Мы быстро пересказали ему все, что узнали от Мади, и он полностью подтвердил ее рассказ.

— Я был уверен, что здесь кроется какая-то тайна! — торжествующе завершил он.

И тотчас добавил:

— Если бы мне разрешили выходить на улицу, я бы давно отправился на поиски подвала!

После ухода Мади он еще раз обстоятельно расспросил Лулу, где же на него напали таинственные незнакомцы. Но то ли Лулу боялся, что мы найдем подвал, то ли действительно забыл, где он. Описания мальчика были весьма расплывчаты. Единственное, что Сапожник понял точно, — злополучный подвал находится в одном из домов короткого тупика, выходящего на улицу Алуэтт; пожалуй, это не в нашем квартале. К счастью, Гий всегда носил в портфеле старый план Лиона. Он разложил его на столе, и мы начали искать, один за одним, мы исследовали все кварталы, кроме нашего. Внезапно палец Корже остановился где-то между Соной и Роной. К нашему великому удивлению, улица Алуэтт оказалась возле церкви Бон-Пастер, то есть в самом центре Круа-Русс. Видимо, это была очень небольшая малолюдная улочка, поэтому мы ее и не знали.

К сожалению, мы никак не могли отправиться туда сразу после уроков: на дворе быстро темнело, а идти с фонариком — значит заранее привлекать к себе излишнее внимание. Так что мы решили дождаться следующего четверга. К тому времени Мади собиралась снова побывать у Лулу; может быть, ей удастся узнать еще что-нибудь интересное.

— К тому же, — заявил Сапожник, — в следующий четверг я, скорей всего, тоже пойду с вами. Доктор сказал, что уже скоро разрешит мне выходить на улицу.

Во всяком случае, ни слова Лулу! Он ничего не должен знать о нашем плане. Зачем лишний раз тревожить его?

План города все еще лежал на столе, когда неожиданно вернулась мать Сапожника. Волнуясь, что сын целый день сидит дома один, она постаралась закончить работу на час раньше. Увидев нас, она обрадовалась: решила, что мы пришли рассказать Луи школьные новости и объяснить домашние задания. Пока мадам Жерлан хлопотала на кухне, Гий поспешил убрать карту обратно в портфель. Мы же дали слово Лулу: никто, кроме нас, не должен знать его секрет.

Выйдя вечером из подъезда Сапожника, мы, прежде чем расстаться, крепко пожали друг другу руки. Все молчали, но каждый чувствовал, что скоро произойдет нечто необычное.