Глава 9

— Ну что, дела идут в гору, а, Ник?

Ник оглядел бар, затем перевел взгляд на Бака и ответил:

— По-моему, все так же.

— Так же, как когда? — уточнил бармен.

— Как обычно.

— Может быть. Но совсем не так, как пару недель назад, когда Кара открыла столовую для женщин. — Ник хмыкнул. Бак посмотрел на него и продолжал: — Ты знаешь, о чем я говорю. Когда она начала готовить свои обеды, некоторые парни стали нас бойкотировать. Ты думал, они ушли навсегда, верно? Так вот, я скажу тебе правду. Конечно, несколько дней их не было, а потом наши постоянные клиенты начали возвращаться. Теперь мы работаем, как обычно, может, даже немного лучше. Думаю, парни осознали, что женщины совсем не покушаются на их территорию.

— О'кей, Бак, и чего ты хочешь от меня? — спросил Ник, облокотившись о стойку.

— Ничего. — Бармен взял стакан для вина и принялся его тереть. — Я просто беседую.

— О ней.

— Перестань делать вид, что она для тебя не существует. Ник, все прошедшие дни избегал ее, говоря себе, что Кара из тех женщин, которые представляют опасность для него. Из тех, кто чертовски усложняет жизнь, кто не в состоянии радоваться восхитительной ночи любви, не превратив ее наутро в драму. Женщины слишком требовательны, а Кара в особенности.

— Чем дальше я буду держаться от нее, тем лучше, — сказал он Баку. — Она управляет рестораном, я управляю баром.

— Может быть. Хотя все равно не спускаешь с нее глаз, — ответил бармен.

— Ты начинаешь меня раздражать. — Ник взял чашку и налил себе кофе. — Я не хочу о ней говорить.

— Может быть, — повторил Бак. — Хотя все равно думаешь о ней.

— Проклятие, да откуда ты знаешь, о чем я думаю?

— Знаю. И она наверняка знает. Значит, и она думает о тебе. Конечно, думает.

— Мудрый старый философ, читающий чужие мысли, — усмехнулся Ник. — Проблема барменов в том, что они всегда должны высказать свое мнение каждому появившемуся в их поле зрения.

— Правда? А я считал, что бармены имеют репутацию прекрасных слушателей.

— Ты исключение из правил.

— О, я еще и хороший слушатель, Ник. Всякий раз, когда люди о чем-то говорят, я прислушиваюсь к их разговорам. Имей в виду, говорят, что у Кары хорошо идут дела с ее посетителями. В настоящее время у них тут женский клуб. И будет постоянным, как я слышал. Потом здесь намечается празднование шестнадцатилетия… — Ник застонал.

— Услышав про такое, Шон бы перевернулся в гробу.

— Может быть, но он не стал бы возражать против «Карибской комнаты», — сказал Бак.

— Он бы подумал, что название совершенно нелепое. — Ник поморщился.

— А как насчет того, что Кара с Бетти нарядились в юбки ярких расцветок? Такое он бы не принял. Я мог бы тоже не принять их блузки с открытыми плечами. А клиенты смирились. Таким образом, они создают атмосферу, Ник. — Тот молча смотрел на кофе. — Так же, как и официант. — Бак протер и без того чистую стойку.

— Он тоже атмосфера? — спросил Ник.

— Конечно. Его любят клиентки, его любят официантки. Разве ты когда-нибудь думал, что такое случится? — Брови Бака поднялись вверх.

— Нет, Бак, черт побери. Я не ожидал революции. — Ник махнул рукой. Он так и не дотронулся до кофе.

— Да, они его любят. Кстати, он работает всего неделю, а две официантки уже собираются перейти в его смену. — Бак опять стал полировать стойку.

— Кажется, он милый парень и, кроме того, женат. Я не хочу, чтобы и у других людей возникали тут запутанные эмоциональные отношения.

Прекратив полировать, Бак отложил белоснежную тряпку и изучающе посмотрел на Ника.

— Кого ты имеешь в виду, себя и Кару? — спросил он.

— Я говорю про Бетти с Артуром, — ответил Ник, а сам подумал: у них с Карой никаких эмоциональных отношений нет. Одна-единственная ночь большого значения в его жизни не имеет, так почему тогда он не может выбросить ее из головы и постоянно думает о ней? Тут Бак, к великому сожалению, прав.

— Конечно, — сказал бармен.

— Что?

— Конечно, ты говоришь про Бетти с Артуром. Я так и думал, — подмигнул ему Бак.

— Кофе уже остыл. Свари мне свежий.

— Сию минуту. О, вот идет твоя «атмосфера», — добавил Бак, увидев Майкла. — Есть пиво, Майкл.

— Нет, спасибо. Я просто вышел покурить.

— Обеденная суета закончилась? — Бак широко улыбался Майклу.

— Да, последний стол уже расплачивается, и босс разрешила мне отдохнуть несколько минут, — ответил Майкл.

— Босс, — процедил сквозь зубы Ник.

— Кажется, сегодня довольно много посетителей? — спросил Бак.

— Да, у нас хороший день. Все очень хвалили наши блюда, — пуская дым, ответил Майкл.

— Бетти приготовила нечто особенное? — задал вопрос Бак.

— Не Бетти, — сказал официант. — Артур. Он сделал новое блюдо, называется «Ямайский морской окунь Артуро». Клиенты прямо без ума от него. Артур пожарил рыбу, а потом добавил весьма пикантный томатный соус.

— Артур готовит для клиентов столовой?! — с изумлением произнес Бак.

— Раз или два в неделю он делает нам сюрприз. Мы даже устраиваем особый день, и посетители приходят, чтобы насладиться им.

В конце концов, Ник присоединился к разговору и с не меньшим удивлением изрек;

— Значит, Артур готовит для Кары… Как она сумела уговорить его?

— Я не думаю, что он делает это для Кары, — ответил Майкл, гася в пепельнице сигарету. — По-моему, для Бетти. Как мне кажется, у них с Артуром взаимная симпатия. Конечно, им приходится вместе работать, хотя бы над первыми блюдами, но тут нечто большее.

Ник опять простонал. Раз Бетти и Артур возобновили свои отношения, жди еще больших неприятностей. Все признаки были налицо, хотя он и пытался не обращать на них внимания. С недавних пор он стал прямо-таки специалистом по игнорированию чувств, особенно своих. Что же будет дальше?!

Когда последний клиент покинул ресторан, они услышали мелодичный голос Бетти:

— Иди сюда, Майкл.

— Призыв к действию, — сказал тот, направляясь в столовую.

— И ты, Бак, тоже. — В голосе Бетти слышалась настойчивость.

— Что происходит? — Бармен взглянул на Ника, который лишь пожал плечами.

— Ник, и ты здесь?

— Да, я здесь.

— Тогда все идите сюда. Тут кое-что намечается.

Пока они шли к столовой, Ник чувствовал, как его охватывает дурное предчувствие. Там уже были все. Майкл, Кара, два помощника, работающих в кухне, и официантка из бара собрались вокруг Бетти с Артуром.

— Черт побери, всеобщая забастовка? — спросил Бак, когда они присоединились к группе.

— Может быть, но лично я готов к худшему, — сказал Ник.

— Я бы согласился с тобой, за исключением одного. — Бак показал в центр собравшихся.

— Что ты имеешь в виду? — Ник повернулся к бармену.

— Бетти и Артура, — сказал Бак. — Посмотри на них. Если они не похожи на двух влюбленных голубков, значит, у меня нелады со зрением.

Бак не ошибся. Парочка стояла, чуть ли не в обнимку, и, подойдя ближе, Ник увидел, что они держатся за руки. Он с недоверием уставился на своего шеф-повара. Артур кивнул, а потом, к его изумлению, покраснел.

— Мы все здесь. Теперь, дорогой, ты можешь им сказать. — Бетти сжала руку Артура и подтолкнула вперед.

— Итак, друзья, мне хочется вам сказать, что я… — Он смущенно умолк.

— Продолжай, дорогой.

— Сейчас. Я горд, сообщить вам, что Бетти оказала мне честь…

Все взгляды были прикованы к Артуру. Даже Топаз, явившийся в столовую посмотреть, что происходит, сел у его ноги и, казалось, подталкивал Артура с другой стороны.

— Она согласна быть моей женой, — наконец выговорил Артур. — Снова.

Кара захлопала в ладоши, Бак издал одобрительный возглас, и только Ник еще стоял с недоверчивым выражением лица.

— Поскольку я люблю быть июньской невестой, — засмеялась Бетти, — мы собираемся повторить нашу первую июньскую свадьбу, на следующей неделе. Прямо здесь, в баре, если ни у кого нет возражений.

Она посмотрела на Ника. Тот не успел ничего сказать, как ответила Кара:

— Возражения? Какие могут быть возражения? Наш бар — самое подходящее место для свадьбы. Можно устроить ее в столовой. Или снаружи на помосте.

— Великолепно, — согласилась Бетти. — Я люблю свадьбы на воздухе.

— Мы украсим помост цветами, будут оркестр, шампанское, все, что полагается. — Артур повернулся к Нику.

— Ты не возражаешь? Ты согласен, Ник? — спросил он.

— Конечно. Мы все — одна семья и любим наш бар. — Ник хлопнул Артура по спине и обнял Бетти. — Пригласим ваших друзей, устроим тут лучший праздник года.

В комнате началось веселье, собравшиеся окружили Артура и Бетти. Только Ник не двинулся с места. Повернув голову, Кара заметила, что он смотрит не на счастливую пару, а на нее. Она медленно отвернулась.

Ник с проклятием завязывал галстук-бабочку.

— Я знаю, Артур, день твоей свадьбы — большое событие, но почему ты не мог обойтись без такой дурацкой одежды?

— Идея Бетти. Она хотела официальную свадьбу, где мы будем в смокингах. Мне это нравится не больше чем тебе.

— Мы бы могли надеть просто темные костюмы.

— Ник, у тебя нет темного костюма, и у меня тоже, — засмеялся Артур. — Лучше взять напрокат официальные вещи, чем покупать костюм.

— Верно, — согласился Ник. — Зато с костюмом я мог бы надеть обычный галстук, а бабочку я никогда не умел правильно завязывать. — Подойдя к зеркалу, он попытался снова, но безуспешно. — Почему вы двое не могли пожениться в муниципалитете?

— В первый раз мы так и поступили. Видимо, Бетти думает, что если мы сегодня заключим большую сделку, то брак у нас сохранится.

— А что думаешь ты, Артур? Мы с тобой старые друзья, скажи мне правду.

— Подожди, сначала завяжу тебе галстук. — Создав идеальный узел, Артур отступил на шаг, чтобы полюбоваться делом своих рук. — Что я думаю?

— Вот именно.

— Трудно объяснить.

— Попытайся.

— Женщина вроде Бетти проникает в твою кровь. Ты не можешь с ней жить, и ты не можешь жить без нее.

Она сводит меня с ума.

— Не слишком лестный отзыв.

— Да, Ник. Происходит своего рода безумие, которое мне необходимо. Я без ума от нее. Я до смерти ее люблю.

— Может, вам стоило бы просто вместе пожить какое-то время.

— Невозможно. Для Бетти существует или брак или ничего. Сказать по правде, и для меня тоже. — Артур протянул ему белую гвоздику.

— А это зачем?

— Ты же мой шафер, прикрепи ее на лацкане.

— Хорошо, — ответил Ник, пытаясь воткнуть стебель цветка в петлицу, но без особого успеха.

— Это называется бутоньеркой, и вставляют ее вот так, — сказал Артур. — Ты выглядишь озабоченным, что с тобой?

— Ничего.

— Опасаешься, что мы с Бетти опять начнем ссориться в кухне? Забудь. Она готовит ленч, я готовлю обед. У нас теперь не возникнет никаких ссор.

— Надеюсь, ты прав. И без того хватает неприятностей с тех пор… ну, последний месяц или два. Но меня по-настоящему беспокоит другое.

— О?!

— Нет. Меня тревожит более серьезное дело.

— Что именно, Ник?

— Когда во время церемонии я должен буду передать тебе кольцо, вдруг я его уроню?

— Ты не посмеешь, — засмеялся Артур. Снизу донеслась музыка. — Ну что ж, нам пора. Я готов к вступлению в брак.

Кара дрожащими пальцами, наверно, уже в десятый раз поправила на темных волосах Бетти венок из шелковых цветов.

— Все отлично, дорогая. Перестань так волноваться, — успокаивала ее Бетти.

— Не могу. Я ужасно нервничаю. — Кара выдавила улыбку. — Смешно, правда? Как будто я выхожу замуж, а не ты!

— Я холодна, как моллюск. — Бетти посмотрела в зеркало.

— Невероятно! — удивилась Кара.

— Потому что я выхожу замуж за человека, которого люблю, и никогда еще не была так уверена в себе. После развода с Артуром я с первого же дня, как уехала из города, все время тосковала по нему. Видимо, некоторые мужчины, и женщины просто созданы друг для друга. — Бетти недрогнувшими руками прикоснулась к венку, затем удовлетворенно кивнула и с лукавой улыбкой добавила: — Так же, как вы с Ником,

— Что? Не смеши. Мы с Ником даже во мнениях никогда не сходимся. А теперь повернись, я хочу посмотреть, все ли в порядке сзади.

— У меня все отлично, поэтому не меняй тему, — ответила Бетти. — Я вижу, как он следит за тобой. Я вижу, как ты следишь за ним.

— Нет.

— Да, — усмехнулась Бетти.

— Мы с Ником — деловые партнеры. Нет, даже не партнеры, а компаньоны. И если я, как ты выразилась, «слежу» за ним, то чтобы удостовериться, не обкрадывает ли он меня. Ник идет своим путем, я иду своим.

Улыбка Бетти превратилась в звонкий смех.

— Да, я знаю. Как мы с Артуром.

Внизу пианист ударил по клавишам, и они услышали торжественные аккорды свадебного марша.

— Идем, фрейлина. Наш выход. Они играют мою песню! — И Бетти потянула Кару вниз.

Солнце ярко светило, волны прилива нежно плескались о берег, ласковый ветерок ерошил волосы Кары, пока она торжественно шла по красному ковру, расстеленному на помосте, и все наблюдали за ее выходом.

Артур, стоявший рядом со священником, выглядел очень серьезным, но чуть заметно улыбнулся и, как ей показалось, одобрительно кивнул, когда она, дойдя до конца помоста, заняла свое место рядом с Ником. Да, она все же сумела одолеть нужное расстояние, не сбилась с музыкального ритма… и не взглянула на Ника. До сих пор.

Сознавая, что теперь уже никуда не деться, Кара улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ. Несколько устало, подумала она, Бетти говорила, что он все время следил за ней, то же самое Ник делает и сейчас. Его пронзительный взгляд смущал ее, но Кара не могла отвести от него глаз. Она снова попыталась улыбнуться. Губы у нее были сухими, и она чувствовала, как они дрожат. Слова Бетти — явный абсурд. Они с Ником абсолютно не созданы друг для друга. Бетти с Артуром — да. Но только не они.

Ник сразу все заметил и оценил кобальтовую синеву ее платья, мягкость шелка, облегающего ее тело, цветы в волосах. Кара выглядела такой красивой, что ему стало больно. Она была свежей, юной, трепещущей, он почти чувствовал энергию, исходившую от нее, притягивающую его, как магнит, даже сейчас. Он не мог отвести от нее глаз.

Наконец, когда музыка сменила темп и появилась Бетти, ему все же удалось перевести взгляд на невесту. Гости смотрели, как она идет под руку с Баком, царственная, изысканная в своем бледно-розовом кружевном платье. Бак даже не пытался скрыть волнение, он выступал как гордый отец.

Священник начал свою речь. Бетти ослепительно улыбнулась Артуру, и церемония началась.

Несколько часов спустя Ник сбросил, наконец, смокинг, развязал галстук и прислонился спиной к кухонной стойке, держа в руке бокал с шампанским.

— Что ты, скажи на милость, сделала с моим псом?

Шея Топаза, сидевшего у его ноги, высунув розовый язык, была украшена букетом ярких цветов.

Кара аккуратно завернула в фольгу последний кусок свадебного торта. Другие остатки убраны, грязная посуда сложена у утренней мойки, гости разошлись.

— Ты имеешь в виду его воротник? Я подумала, что и он должен выглядеть празднично.

— Он похож на комнатную собачку. Как тебе это удалось?

— Ничего сложного. Искусственные цветы и немного клея. Он довольно миловидный, правда?

— Топаз — мачо, он не может быть миловидным. — Заметив насмешливое выражение его лица, Кара слегка улыбнулась. Впервые за три недели они с Ником остались наедине. Она еще пребывала в веселом, приподнятом настроении от свадебной церемонии, и он тоже был в духе. Вероятно, потому, что избавился от смокинга и галстука. Жаль, подумала Кара. До сих пор она видела его преимущественно в шортах и майке, а в смокинге, черных брюках, с бабочкой и гвоздикой в петлице он выглядел очень красивым.

Но как бы то ни было, хорошо, что все прошло спокойно, и они сумели избежать ссоры.

— Выпей со мной шампанского, Кара, — сказал Ник. — Здесь уже больше нечего делать.

— Ну… пойдем. — Она позволила ему взять себя под руку.

— Давай, Кара. Зачем тебе возвращаться на лодку, какой смысл? Только чтобы смотреть, как течет река? Кроме того, — прибавил он, ведя ее в бар, — мы должны выпить за молодоженов.

— Мы уже пили. — Кара без дальнейших возражений последовала за ним.

— Я скажу особый тост, более личный. — Ник поставил перед ней бокал, другой бокал взял себе. — Который они даже не смогут оценить.

— Ничего страшного. Они и так знают, что мы о них думаем. — Налив ей шампанского из открытой бутылки, Ник поднял свой бокал, и Кара с ним чокнулась — За Бетти с Артуром.

— И за настоящую любовь, — добавила она.

— Во второй раз.

Ник залпом опорожнил бокал, а Кара, прислонившись к стойке, медленно потягивала свое шампанское.

— Я только сейчас начала понемногу расслабляться.

— Вы были ужасно заняты, мисс Селвин, — ответил Ник. — Слишком заняты танцами.

— Я один раз потанцевала с Артуром. Нет, дважды. И еще танцевала с Баком.

— А со мной ни разу.

— Ты меня не приглашал, — столь же беспечно отозвалась Кара.

Видимо, они устали обвинять друг друга, а может, на них упал отблеск счастья, которое излучали новобрачные. В конце концов, свадьба — время для радости и веселья, и у обоих было умиротворенное настроение.

— Да, я не приглашал, — согласился Ник. — Хотя очень хотел.

— Я не умею читать мысли, — засмеялась Кара.

— Откуда я знал, хочешь ли ты со мной танцевать. Я даже не был уверен, захочешь ли ты подойти ко мне. Кстати, я боялся, что если подойду сам, то могу испортить тебе настроение. А уж мне ли не знать, как это опасно.

— Я бы не швырнула в тебя вазу публично и уж тем более на свадьбе.

— Я тоже так подумал, но не хотел рисковать. Зато сейчас, поскольку рядом нет ни единого человека… — Ник подошел к музыкальному автомату, достал из кармана четвертак и сунул в щель. — Прошу. Один танец. За Бетти с Артуром. За любовь и прощение.

— Ну… посмотрим.

— Отбрось сомнения, Кара. Если те двое могли пожениться, то мы уж наверняка способны вместе потанцевать. Видишь, в баре нет ни единой вазы.

— Даже будь она здесь, я бы все равно не стала ее швырять, — сказала Кара.

Один танец вреда не принесет, а может сократить длинный путь к примирению, смоет горечь. Ник уже сделал первый шаг своей общительностью и хорошим настроением — Танец поможет им преодолеть остаток пути.

— Давай воспользуемся отзвуками свадебного марша, — сказала она, шагнув к нему.

Музыка, выбранная Ником, была нежной и романтичной, а мягкие звуки саксофона под аккомпанемент струнных и деревянных духовых инструментов делали мелодию более чувственной. Но, едва коснувшись рукой его руки, Кара тут же осознала, что совершила ошибку: тепло, которое мгновенно разлилось по телу, сигнализировало о грядущей опасности. Во взгляде Ника было понимание, он притянул ее к себе и, положив свободную руку ей на спину, начал двигаться под музыку.

Ее грудь прижималась к его груди, бедра прикасались к его бедрам. Не выдержав такой близости, Кара резко отступила на шаг.

— О, я забыл, надо держаться на приличном расстоянии. Ведь так вас учили, мисс Селвин, в танцевальной школе Атланты?

— Да, преподаватель танцевальной школы в Атланте настаивал, чтобы партнеры соблюдали приличия.

— Я так и знал. Но ты уже выросла, Кара, и сейчас танцуешь со мной, а не со своим двенадцатилетним партнером.

Улыбнувшись, она шагнула к нему и, как ее учили в классе, попыталась завести вежливую беседу:

— А где ты учился танцевать? В школе?

— Нет. Я никогда не ходил на танцы.

— Даже на классный бал? — удивилась Кара.

— Я довольно рано бросил школу, поэтому не такой уж большой грамотей. — Он ненадолго замолчал, потом добавил: — Там, где я рос, жизнь была очень трудной. Мне пришлось работать и помогать дома. Времени для балов не оставалось.

Кара чувствовала затылком его дыхание, а когда положила голову ему на плечо, то услышала ровное биение его сердца.

— Ты лишился многого из того, что дети принимают как должное, — сказала она.

— Да. Я с раннего детства был самостоятельным.

Он крепче обнял ее, привлек к себе, и они продолжали двигаться под чарующую музыку, словно их только двое во всем мире. Кара отдалась прекрасному моменту.

— Мы все делаем правильно, да? — В голосе Ника слышалось легкое удивление.

— Мы вполне можем ладить, если попытаемся… хотя ты и не брал уроки танцев, — поддразнила Кара. — Ты, кстати, прекрасно танцуешь.

— Нас разделяет большее, чем школа танцев, Кара. Разница в происхождении, принадлежность к разным кругам общества.

— Но причина наших ссор не в этом. Совершенно не важно, где и как мы воспитывались. Просто мы с первого дня знакомства повели себя неправильно, Что очень плохо для бизнеса.

— Или для удовольствия.

— Пора начать все сначала, — серьезно ответила Кара. Он замер на месте, потом нежно погладил ее по волосам.

— Я всегда готов начать все сначала, — заявил Ник. — Я люблю целоваться и мириться.

— Но я совсем не то имела в виду,

— Нет, то, — возразил он.

Кара знала, что он прав, ибо ощутила пробежавшую по спине дрожь. Ник выглядел таким уязвимым. Ей действительно хотелось погладить его, поцеловать, приласкать.

Он сжал ее в объятиях, но тут музыка кончилась, и бар заполнила тишина. Даже шепот прибоя не посягал на их уединение. Единственным звуком в наступившей тишине был стук их сердец.

— Ник…

Обхватив его шею, Кара губами прикоснулась к его щеке, готовясь сказать, как она жаждет поцелуя. Но слов не требовалось. Сердце дрогнуло у него в груди от ее ласки, запаха духов, ее близости. Объятие воспламенило его.

Может, он свалял дурака, пригласив ее на танец. Может, безумие удерживать ее. Но он был не в состоянии противиться своему безумию. Ее губы так близко, он должен их поцеловать.

Она нервно провела языком по верхней губе, и невинное движение ее языка окончательно сломило его.

— Кара…

Он жадно припал к ее губам, и она, как цветок, раскрылась под его поцелуем, чувствуя, что сходит с ума от желания. Кара представила себя, и Ника в постели, представила их сплетенные в экстазе тела и затрепетала. Был лишь единственный способ превратить ее видение в реальность.

— Кара, — наконец прошептал он, подняв голову, — если ты хочешь остановить меня, скажи. Если ты не остановишь меня сейчас, я уже не смогу…

— И не надо! — воскликнула она, прижимаясь к нему, — Не останавливайся.

— Я так хочу тебя. Я не уверен, что сумею дождаться, пока мы поднимемся в спальню.

— А ты не жди. Оглянись. — Кара показала на яркую драпировку.

Одним быстрым движением Ник сорвал ее, расстелил на полу и уложил Кару на узорчатую ткань.

— Мне нравятся твоя решительность и любовь к риску, — благодарно улыбнулся он. — Я…

Она закрыла ему рот поцелуем, чувствуя жесткость его щетины и влажную мягкость языка. Их руки тем временем расстегивали пуговицы и молнии, пока вся одежда не оказалась на полу.

Ник ласкал ее обнаженное тело, Кара ощущала горячее дыхание на шее, груди, бедрах. Его язык разжигал пламя между ног.

Потеряв контроль над собой, она откинула голову и закричала. Они вместе создавали невыносимый накал, который не приносил облегчения.

— Ник…

— Я знаю, — сказал он, подняв голову. — Я хочу быть в тебе.

— Да! — выкрикнула она.

Когда это произошло, Кара чуть не задохнулась от наслаждения. Кара отдавалась до конца и физически, и эмоционально. Из нее вырывались тихие стоны каждый раз, как он заполнял ее, выходил и заполнял снова. Она крепко держала его, потом отпускала, уверенная, что ничто не может сравниться с мгновением страсти.

Ник взглянул на нее. Ее широко открытые глаза сверкали, медного цвета волосы пламенели огнем, восторг на лице отражал то, что он чувствовал и сам. Ее ответная реакция до крайности возбудила его. Он сделал последний глубокий толчок, и она выгнулась в экстазе.

Ник продолжал обнимать ее, все еще потрясенный мощью их любовной игры.

Наконец дыхание у них выровнялось. Он встал, затем поднял ее на руки.

— Куда мы идем? — взволнованно спросила она.

— Наверх, — прошептал он. — В мою постель. Нашу постель. Я хочу заниматься с тобой любовью всю ночь, Кара. Я хочу заниматься с тобой любовью до тех пор, пока мы больше не сможем двигаться, говорить, думать, — На полпути Ник вдруг остановился. — Если, конечно, тебе опять не будет стыдно.

— Мне никогда не было стыдно, Ник, — со слезами ответила Кара. — Я просто… я испугалась.

— Испугалась? — Он поцеловал ее в лоб. — Почему?

— А потому, дурачок, что я влюблена в тебя.

Сначала она подумала, что Ник уронит ее, — так он был ошеломлен, но он удержал, только на лице его отразилось удивление.

— Влюблена? Ты…

— Никаких больше разговоров, Ник Флеминг, — не терпящим возражений тоном сказала Кара.

— Но…

— Теперь время действовать. Ник засмеялся.

— Я давно готов, — сказал он, неся ее в спальню. — И пусть кто-нибудь посмеет утверждать, что я не иду навстречу желаниям своего партнера.