"Свидание на Елисейских полях" - читать интересную книгу автора (Ховард Стефани)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Париж? О чем вы говорите? Почему я должна ехать с вами в Париж?

Совершенно сбитая с толку, Джорджия, мигая, уставилась на Лассаля. Стоило девушке заметить его сидящим на скамейке — на сей раз, правда, он не читал газеты! — как ее сердце бешено забилось в груди. Все в порядке! Все-таки он приехал помочь мне! — подумала она. Внезапно облегчение, которое вдруг почувствовала Джорджия, привело ее в замешательство.

Но было нечто пугающее в мрачном выражении его лица. Возможно, он появился не для того, чтобы помочь ей. Может быть, Жан-Клод приехал абсолютно по другой причине.

Девушка всмотрелась в него.

— Почему вы здесь? Вы получили мое сообщение?

— Я получил все ваши сообщения. — Лассаль внезапно улыбнулся. — По крайней мере получил все, поступавшие до двух тридцати — в полтретьего я уже садился на самолет, чтобы попасть сюда. Пару раз я пытался связаться с вами, чтобы сообщить, что вылетаю, но ваш номер был занят. Я не мог дозвониться.

Это случилось из-за того, что в это время она неистово пыталась связаться с Жан-Клодом!

— Но зачем вы здесь? — спросила Джорджия. Лассаль все еще держал ее за руку.

— Потому что вы должны быть в Париже, у меня под рукой, когда я займусь поисками вашей пропавшей коллекции одежды. И я решил, что самый простой способ убедить вас — это лично прилететь сюда и посадить вас в самолет.

Хотя мысли Джорджии еще немного путались, но, взглянув на Лассаля, девушка уже улыбалась. Она ошиблась, засомневавшись в нем: Жан-Клод действительно хотел помочь ей. Слава Богу! Теперь ей не придется сражаться с Дювалем в одиночку.

Но то, что он сдержал свое слово, оказалось не единственной причиной ее облегчения. Вообще-то ее не должно было это волновать, но обида и пустота в душе от возможного обмана затронули ее гораздо больше.

Девушка заглянула ему в лицо.

— Но почему я должна ехать в Париж? Я же не могу все бросить. У меня здесь дела.

Лассаль какое-то время пристально разглядывал девушку, снова посуровев.

— Если вы не готовы все бросить и ехать, у вас вообще вскоре не останется никаких дел.

Джорджия побледнела от его слов, а Жан-Клод непреклонно продолжал:

— Я небезосновательно подозреваю, что смогу вычислить ваш пропавший груз, но для этого мне следует находиться в Париже, более того, вы мне тоже понадобитесь. Итак, решайте. — Синие глаза изучали ее лицо. — Попрощаться с вашей коллекцией или немедленно поехать со мной в Париж.

При такой постановке вопроса выбор был невелик.

— Хорошо, я еду. — Девушка полезла в сумку за ключом. — Дайте мне несколько минут, чтобы сложить кое-что в сумку и позвонить Кэй. — Помолчав, она спросила: — Как долго, по-вашему, мне придется задержаться в Париже?

— Столько, сколько потребуется. Возможно, день. А может быть, и дольше. — Лассаль буквально потащил ее вверх по ступенькам. — А сейчас хватит вопросов, идите и собирайтесь. Если мы поспешим, то успеем на десятичасовой рейс.

Из здания аэропорта «Шарль де Голль» они вышли в ясную, звездную ночь, воздух был чист и свеж, а луна в небе сверкала, словно начищенная серебряная монета.

Не то чтобы Джорджия абсолютно не замечала всей небесной красоты, но большая часть ее сознания была связана с земным мужчиной, идущим рядом с ней, и с волнением от его близости.

То же самое она ощущала практически всю дорогу от Бата, с момента, когда они сели на заднее сиденье такси — того же, на котором Лассаль приехал из аэропорта Хитроу и которое ожидало их обоих, чтобы отвезти обратно. И Джорджия больше не собиралась подавлять свои чувства.

Собственно, зачем? Он сотворил какое-то чудо. Услышав, что она в беде, Жан-Клод прилетел спасти ее, словно сказочный принц!

Когда они сели в парижское такси, Лассаль сказал:

— Уже поздно, поэтому мы сразу поедем ко мне домой. Я планирую завтра взяться за дело как можно раньше.

— Хорошо.

Джорджия кивнула. Действительно, было поздно, уже за полночь — хотя по английскому времени на час меньше, — и несмотря на то, что она чувствовала себя бодрой и вполне способной протанцевать всю ночь напролет, если бы, конечно, он предложил ей, девушка твердо знала, что должна прямиком отправиться в постель. Все-таки она провела мучительно-напряженный день.

Но в то же время в голове девушки пронесся вопрос — не впервые за последние пару часов. Как именно Жан-Клод хочет разместиться на ночь?

Тут же последовал ответ на ее немой вопрос.

— Вы можете лечь в комнате для гостей. — Лассаль помолчал, провокационно улыбаясь. — Только, конечно, если это вам подходит…

Джорджия встретила его взгляд и залилась краской. В одно мгновение она вспомнила поцелуй прошлой ночи и вновь испытала беспомощное волнение, горячее желание узнать его как любовника. Именно это Жан-Клод и предлагал своим коварным вопросом. В какой-то мучительный момент девушка уже почти была готова поддаться соблазну. Но все-таки поборола искушение.

Она что, сошла с ума? Он же донжуан и явный бабник, и, в конце концов, она едва знает его!

— Комната для гостей — звучит неплохо.

Ее тон был легким и непринужденным, словно девушка не поняла завуалированного предложения. Затем она резко отвернулась и уставилась в окно. Успокойся и возьми себя в руки, внушала себе Джорджия. Ты уже не владеешь собой!

Незаметно они доехали до центра Парижа, и девушка, как всегда, почувствовала восторг оттого, что вновь находилась в самом сердце этого великолепного города. Взглянув на ходу на Сак-ре-Кёр, одну из ее любимых церквей, Джорджия смогла, пусть на мгновение, забыть о присутствии рядом ее темноволосого соседа. Миновав ярко освещенную Триумфальную арку, такси повернуло на Елисейские Поля. И вскоре, к удивлению девушки, припарковалось у элегантного строения в стиле прошлых столетий.

— Мы на месте, — проворковал Жан-Клод, удивляя Джорджию еще больше.

Девушка, улыбаясь про себя, вылезла из такси. Ничего себе! Квартира на Елисейских Полях! Хотя чему тут удивляться? «Порше», модные, дорогие костюмы, то, что Жан-Клод воспринял полет за ней в Англию как само собой разумеющееся… Все это свидетельствовало о том, что он отнюдь не беден.

Она, конечно, ожидала, что его квартира находится где-нибудь на последнем этаже одного из старинных зданий. Но чтобы Елисейские Поля!.. Когда Лассаль ввел девушку в вестибюль с инкрустированной конторкой для портье, бархатистым голубым ковром и изящными гравюрами на стенах, она с любопытством воззрилась на него. Чем он все-таки занимается, что может позволить себе такую жизнь?

Квартира Жан-Клода находилась на верхнем этаже и, хотя в ней было немного комнат, буквально дышала роскошью. Лассаль скромно улыбнулся, когда она вошла в огромный холл и воскликнула:

— О Боже! Какая огромная квартира!

— Здесь всего три спальни, одна из которых — мой кабинет.

Пусть так, но комнаты были большими, с высокими потолками, а дух богатства и старинной парадности буквально витал в стенах этого дома. По сравнению со всем этим величием ее квартирка представилась девушке не более чем чисто подметенным чуланчиком с парой кресел!

Когда Жан-Клод привел Джорджию в гостиную, она осмотрелась в немом восхищении.

— Потрясающе! — воскликнула она, обводя взглядом элегантные темно-фиолетовые шторы, множество очаровательных антикварных вещиц, мягкие, глубокие кресла с подушечками. — Мне очень нравится. — Действительно, здесь не было ничего, что бы не импонировало ей.

— Я рад, что вам понравилось.

Пока Лассаль снимал пиджак, который он небрежно бросил на одно из кресел, Джорджия с интересом разглядывала комнату. Ей всегда нравилось рассматривать обстановку, в которой жил человек. Его дом многое рассказал о своем хозяине. А дух этой квартиры совершенно изменил ее взгляд на Жан-Клода.

Первое, что потрясло ее, была явная, изумительная роскошь во всем, но, слегка привыкнув к ней, девушка обнаружила нечто совершенно другое, что потрясло ее не меньше. Жилой дух. Полное отсутствие помпезности. Несмотря на огромные размеры комнат, она чувствовала себя как дома. Здесь можно спокойно развалиться в кресле с любимой книжкой.

Квартира абсолютно соответствовала своему хозяину. Это чувствовалось сразу. Что-либо вычурное и показное не подошло бы Жан-Клоду. Но было здесь еще нечто любопытное, только вот что, девушка не могла определить.

— Хотите выпить чего-нибудь на ночь или, может, перекусить? Или вам просто показать вашу комнату?

— Думаю, последнее. — Джорджия улыбнулась ему. — Я помню, что вы запланировали на завтра ранний подъем.

Девушка расслабилась. Недавнее возбуждение постепенно покидало ее. И, взглянув на Жан-Клода, она испытала новое для нее чувство теплоты к нему. Он не только самый восхитительный мужчина из всех, кого я знала, более того, он, кажется, начинает мне не на шутку нравиться, подумала она.

Джорджия последовала за Лассалем в холл, где он взял ее сумку, затем по короткому коридору, ведущему к свободной спальне, напряженно вслушиваясь в интимный дуэт их шагов, усиленный мраморной плиткой. Они были одни в этом огромном пространстве. И в этом было что-то чрезвычайно приятное и возбуждающее.

Глаза девушки непроизвольно рассматривали затылок мужчины, его черные вьющиеся волосы, спускающиеся на воротник рубашки. Внутри что-то сжалось. Наверное, волосы у него необычайно мягкие. Ей безумно захотелось запустить руки в его вихры и почувствовать, как они струятся между пальцами.

— Вот и ваша комната. Думаю, там вы найдете все, что потребуется.

В этот момент Лассаль неожиданно повернулся лицом к Джорджии, отчего она отскочила, словно ее поймали на месте преступления. Он толкнул дверь, открывая ее взору очень уютную комнату с bateau-lit^[4] и светло-зелеными занавесками, и поставил сумку около входа.

— Если вам все-таки захочется перекусить, на кухне вы найдете все, что нужно.

Когда Жан-Клод произнес это и взглянул на девушку, она улыбнулась ему в ответ.

— Спасибо, — произнесла она.

— А если вам еще что-нибудь захочется, то моя комната в конце коридора.

Джорджия боялась посмотреть ему в глаза. Он наверняка догадался, о чем она думает. Это читалось в ее глазах, освещенных яркими лампами.

Девушка шагнула в комнату.

— Спасибо, но думаю, мне ничего не понадобится. — Пора было уже закрыть дверь, разделяющую их. Учитывая, какие мысли бродили в голове у Лассаля, да и у Джорджии, ситуация становилась крайне опасной. — Я действительно устала. Наверное, мне следует поскорее лечь спать.

— Тогда спокойной ночи. — Жан-Клод улыбнулся и отступил назад. — Dormez bien[5]. Увидимся завтра утром.

Она едва успела пробормотать:

— Спокойной ночи, — а он уже развернулся и исчез в коридоре.

Джорджия быстро закрыла дверь и перевела дыхание. Она была рада, что все закончилось именно так, даже без прощального поцелуя, потому что только сейчас, возможно слегка запоздало, она осознала, что в общем-то этого поцелуя ожидала.

Ожидала или надеялась?

Нет. Определенно не надеялась. Девушка сняла туфли и начала раздеваться. Возможно, ей просто показалось, что подобное могло произойти.

А если бы произошло? Воспротивилась бы она этому? Скорее всего, нет. По крайней мере до тех пор, пока он не попытался бы пойти дальше. Джорджия порылась в сумке и вытащила свои туалетные принадлежности. А что, собственно, случилось бы, если бы Лассаль поцеловал ее?

Она прошла в ванную и немного расслабилась под теплыми струями воды. Ничего особенного, успокаивала себя девушка. Поцелуй — это ничто. Всего лишь поцелуй. Но тем не менее Джорджия все еще хмурилась, выключая воду и вытираясь мягким бледно-зеленым полотенцем.

Не лги себе, Джорджия. Ты хотела, чтобы он поцеловал тебя. Вытершись и начав чистить зубы, девушка посмотрела на свое отражение в зеркале над раковиной. Неудивительно, что ты столь виновато выглядишь. У тебя на лице написано, что ты хотела этого. Ты желала этого с того самого момента, когда села в самолет.

А что, собственно, такого? — спросила себя Джорджия. Он холостой, красивый и приятный молодой человек, который старается помочь тебе.

Она прошла в спальню и нырнула под одеяло, продолжая, уже с улыбкой, развивать свою мысль.

Романтичный, сексуальный эпизод с Жан-Клодом Лассалем, несомненно, окажется восхитительным переживанием.

Восхитительным, но коротким, внезапно приуныла Джорджия. В своем безумии она совсем забыла, что за человек Жан-Клод. «Поматросил и бросил» — это как раз его тип. Сегодня здесь, завтра там. А Джорджия не принадлежала к тому сорту женщин, которые ввязывались в подобные недолговечные аферы. Она могла испытывать горячую страсть, но одновременно ей хотелось любви. Девушка выключила свет у кровати. Нет, Лассаль не для нее.

Стоило Джорджии откинуться на подушки, как ее внезапно осенило. Недавно в гостиной ее потрясло то, что оформлению комнат присуще какое-то любопытное качество. Тогда она не могла объяснить себе, какое именно, но сейчас, во внезапном озарении, девушка все поняла. Хотя ее комнату нельзя было назвать женской, но она, как и другие помещения в квартире, несла на себе мягкий, едва заметный след женского участия. Возможно, Лассаль и не женат, но это может быть постоянная подруга. Некая многострадальная женщина, смирившаяся с его романтическими побегами, к которой Жан-Клод в конце концов всегда возвращается.

Джорджия закрыла глаза. Все наверняка так и есть. Вот еще один повод избегать близости с ним. Слава Богу, она вовремя спохватилась!

Но вместе с тем, засыпая, девушка понимала, что никакой радости от своего здравомыслия вовсе не испытывает. Скорее даже глубокое разочарование оттого, что ее великолепная романтическая мечта просуществовала столь недолго.

А в другом конце коридора Жан-Клод думал о Джорджии. Одетый в пижамные брюки, в которых он обычно спал — конечно, когда спал один! — мужчина сидел на кровати, покрытой легким шелковым пледом, пытаясь побороть страсть, снедавшую его. Больше всего на свете он хотел бы сейчас быть рядом с Джорджией.

Несомненно, Жан-Клоду приходило в голову попытаться осуществить свои фантазии. Тогда, в гостиной, он страстно хотел привлечь девушку к себе и поцеловать, явно чувствуя, что она вряд ли скажет «нет». Затем, уже около двери, когда Жан-Клод желал Джорджии спокойной ночи, ему стоило невероятных усилий отказаться от соблазна обнять ее.

Но тем не менее он устоял, хотя и не из самых благородных побуждений. По правде говоря, все мысли о благородстве исчезли, стоило Лассалю взглянуть на девушку, когда он вновь приехал в Бат. Когда она шла ему навстречу через калитку, Жан-Клод понял, что ему не удастся осуществить свое решение.

Это решение он принял по дороге из Парижа, днем позже того знаменательного ужина в «Рэфферти». Тогда его внезапно осенило, что будет абсолютно несправедливо завести интрижку с Джорджией.

Она была чудесной девушкой, такой живой и яркой, хотя в то же время в ней ощущались нежность, и чувственность, и ранимость. Признавая ее крайне привлекательной внешне, Лассаль чувствовал, что Джорджия начинает ему безумно нравиться и как человек. Поэтому Жан-Клод посчитал, что будет нечестно заводить с ней простую интрижку, хотя его такое положение вещей, возможно, и удовлетворило бы.

Тогда Лассаль твердо решил, что между ними не будет никаких интимных отношений. В конце концов, кроме нее в мире существует еще масса женщин. Но в этот вечер в Париже Жан-Клод внезапно понял, что с его стороны было нелепо давать себе подобные обещания. Ни одна женщина его более не устроит. В данный момент ему нужна только Джорджия.

Жан-Клод нырнул в постель. Он страстно желал ее, но решил в этот вечер ничего не предпринимать из чисто практических соображений: уже поздно и она, вероятно, устала. Но завтра все будет иначе. Он скоро будет любить Джорджию так, как никто прежде ее не любил.

Собираясь выключить свет, Жан-Клод внезапно ощутил острое чувство вины и взглянул на телефон у кровати. Черт! Он забыл позвонить и оставить свое обычное сообщение на автоответчике. Лассаль потянулся к трубке, но в последнюю минуту передумал. Позвоню утром, решил он. И выключив свет, откинулся на подушки, понимая, что мысли о Джорджии будут тревожить его всю ночь.

— Я здесь. Входите и присоединяйтесь. Я как раз собираюсь выпить кофе.

Джорджия буквально застыла на месте при звуке его голоса. Она спешила в гостиную в поисках Жан-Клода и пролетела мимо его кабинета, не заметив приоткрытой двери. Сконфузившись, девушка вернулась и наконец увидела Лассаля, сидящего за столом, заваленным кипой папок и бумаг. Очевидно, тот уже давно встал и работал. Джорджия виновато улыбнулась.

— Мне очень стыдно. Проспала.

Было почти половина девятого, а девушка проснулась около пятнадцати минут назад. Увидев, сколько времени, она тотчас соскочила с кровати, приняла душ, быстро натянула одежду — тот же самый зеленый костюм, но на сей раз с алой блузкой. Затем, слегка причесавшись и наспех накрасив ресницы, выскочила из комнаты, торопясь принести свои извинения Жан-Клоду.

— Вы, должно быть, стучали, чтобы разбудить меня, — виновато сказала девушка, предполагая, что Лассаль, возможно, недоволен. — Но я ничего не слышала. Спала как убитая.

— Все в порядке. — К облегчению Джорджии, Лассаль вовсе не выглядел сердитым. Напротив, он, улыбаясь, шагнул ей навстречу. — В любом случае, я был занят все это время. Да, кстати… — Он указал на женщину, стоявшую у книжного шкафа в дальнем углу комнаты. — Познакомьтесь, это мадам Жу, мой секретарь.

Еще вчера Джорджия удивилась бы при виде женщины средних лет, шагнувшей ей навстречу с приветливой улыбкой. Она ожидала бы увидеть перед собой эффектную блондинку, но сегодня, узнав Жан-Клода немного лучше, решила, что именно такой должна быть его секретарша.

— Мадам Жу уже уходит, — сказал Лассаль. — И мы, пожалуй, начнем, как только вы позавтракаете.

Жан-Клод кивком указал на поднос с кофейником, стоявший у него на столе.

— Немного кофе здесь есть, но, если вы хотите чего-либо посущественней, боюсь, вам придется самой похозяйничать на кухне.

Джорджия колебалась. Она и так уже заставила Лассаля ждать ее, но, с другой стороны, ей не хотелось умирать с голода, ее желудок привык получать каждое утро хотя бы порцию хлопьев с молоком!

Мадам Жу окончательно развеяла ее сомнения.

— Пойдемте, на кухне есть круассаны. Я вас провожу. — И с доброй, почти материнской улыбкой женщина двинулась к двери.

— Благодарю вас, — произнесла Джорджия и обернулась к Лассалю. — Я скоро. Вернусь буквально через пару минут.

И уже догоняя мадам Жу, услышала:

— Не торопитесь. В вашем распоряжении сколько угодно времени.

В бело-голубой кухне, которая, казалось, блистала всеми мыслимыми техническими приспособлениями, мадам Жу поставила перед девушкой корзиночку со свежими круассанами и достала из холодильника большой кувшин свежего апельсинового сока.

— Месье Лассалю нужно сделать еще пару важных звонков, так что вы действительно можете не спешить. — Затем женщина попрощалась и оставила Джорджию одну.

Несмотря на то что ей не надо было торопиться, девушка проглотила свой завтрак в один присест. И через десять минут она уже мыла за собой посуду — несомненно, в великолепной кухне где-то крылась посудомоечная машина, но Джорджии показалось неудобным проявлять излишнее любопытство, — после чего поспешила вдоль по коридору к заветному кабинету.

Войдя, она застала Жан-Клода за телефонным разговором; он сидел слегка отвернувшись, так что не заметил прихода гостьи. Джорджия задержалась, чтобы полюбоваться Лассалем: он выглядел особенно привлекательно в темно-синем шерстяном костюме и белоснежной рубашке. Девушка не прислушивалась к его разговору. Но Жан-Клод, похоже, думал по-другому, когда повернулся в ее сторону с крайне недовольным выражением лица.

— Я перезвоню, — сказал он по-французски и положил трубку.

Джорджия уже хотела было просить прощения за свое невольное присутствие, хотя ей в принципе было не за что извиняться, но гнев с лица Лассаля неожиданно испарился.

Он улыбнулся девушке.

— Ну что, вы позавтракали? — Да, спасибо.

А может, ей следовало извиниться? Или по крайней мере убедить Жан-Клода, что она не слышала его разговора. Но он вел себя, словно ничего не случилось, так что с ее стороны, возможно, было бы более дипломатично поступить так же.

Внезапно Джорджия обнаружила еще одну деталь. Все ранее лежавшие на столе бумаги и документы исчезли. Странно. Неужели он принимает ее за шпиона? В любом случае ясно, что Лассаль держит свои дела от нее в секрете. Непонятно, но, в конце концов, это его личное дело.

— Проходите и присаживайтесь. Разрешите предложить вам чашечку кофе. Хотя я уже пил, думаю, все равно составлю вам компанию. — И пока девушка усаживалась в одно из кресел, стоявших полукругом у стола, Жан-Клод добавил: — Мне всегда работается легче с чашкой кофе под рукой.

Джорджия улыбнулась.

— Вы говорите так же, как моя тетя Беатрис. Она вечно заявляет, что ни на что не способна, пока не заварит свежего чая.

Вместе с тем ей в голову пришла мысль: а ведь Лассаль пришелся бы по душе тете Беатрис. «Люблю загадочных мужчин», — часто восклицала жизнерадостная семидесятилетняя особа. А Лассаль явно преуспел в загадочности! Джорджия улыбнулась про себя. Хотя она и не задумывалась об этом раньше, возможно, именно эта черта влекла ее к этому мужчине. Уж он-то точно не принадлежит к скучным и предсказуемым людям!

— Ну, с чего начнем? — Жан-Клод налил им обоим кофе и подвинул чашку девушке через стол. — Думаю, прежде всего следует кое-куда позвонить.

— Я принесла все бумаги, — с этими словами Джорджия полезла в свою сумку и извлекла пачку документов и других бумаг, за которыми они заезжали в архив ее магазина перед отлетом в Париж. Девушка положила все это на стол. — Пожалуй, приступим.

Джорджия ожидала, что в деловых вопросах Лассаль окажется спокойным и, возможно, даже слегка ленивым, но последующие два часа стали для девушки открытием. На самом деле Жан-Клод производил впечатление человека, обладающего деловой хваткой.

Он то и дело кому-то звонил, иногда разговаривал долго, иногда коротко, обращаясь время от времени к документам или уточняя у девушки какую-либо деталь. Говорил он довольно быстро, так что Джорджия понимала не все, но чувствовала влияние, которое оказывал Лассаль на тех, с кем общался.

Это было вовсе не игрой, и Лассаль действительно занимался ее вопросом. Хотя, возможно, лишь частично ее. А в этом было что-то очаровывающее.

Словно загипнотизированная, девушка следила за ним. Ей впервые привелось встретить такого мужчину. Более того, Джорджия даже не предполагала, что бывают подобные. Если, конечно, те «грехи», в которых она его подозревает, не окажутся правдой.

Мысли девушки тотчас перескочили на эти подозрения. Возможно, никаких «грехов» и нет. Не обязательно Лассалю быть волокитой, может быть, у него и постоянной девушки-то вовсе нет. А что касается женского участия в отделке квартиры, тут, скорее всего, существует другое объяснение. Жан-Клод мог просто нанять женщину — специалиста по интерьеру!

В конце концов, многие, подобно Лассалю, поступают именно так. Такую работу они предоставляют профессионалам, а не своим подружкам. Джорджия улыбнулась про себя. И почему она до этого раньше не додумалась? Ведь такой вариант ее вполне устраивает.

Уже миновал полдень, когда Жан-Клод налил им еще по чашке кофе и сказал:

— Думаю, мы кое-чего уже достигли. Мне не удалось точно установить, что именно случилось с вашим товаром, но похоже на то, что Дюваль приложил руку к этому делу. — Он посмотрел на часы. — Позвольте мне еще кое-куда позвонить, а после этого мы сможем, пожалуй, где-нибудь перекусить. Но очень быстро. В полтретьего у нас встреча с одним моим другом, который, вероятно, сможет нам помочь.

Джорджия кивнула в ответ и улыбнулась.

— У меня сложилось впечатление, что вам все это нравится. — Девушка буквально чувствовала охотничий азарт, излучаемый мужчиной, сидевшим напротив. — Похоже, вы наслаждаетесь игрой в сыщика.

Жан-Клод усмехнулся.

— Возможно, вы правы. Я обожаю брать верх над своими противниками. Не буду отрицать.

— Я хотела сказать, что вы получаете удовольствие от самого процесса борьбы, а не от победы.

— Скорее, я люблю словесные баталии. — В глазах Лассаля промелькнула улыбка. — Когда я был маленьким, мать часто говорила, что я испытывал настоящее счастье, если возникала возможность с кем-нибудь поспорить.

— Почему-то я вам верю. — Поразительно. — Жан-Клод впервые добровольно сказал что-то о себе. Внезапно Джорджия испытала непреодолимое желание узнать как можно больше о его жизни.

Но Лассаль уже сменил тему разговора.

— Хочу сказать, что вы по натуре тоже боец. Взять хотя бы то, как вы смело противостояли Дювалю.

Джорджия пожала плечами.

— Я сражалась лишь по необходимости. Не люблю проигрывать. — Это подтвердили бы все, кто знал девушку, начиная с ее школьного учителя математики и кончая многострадальным банковским управляющим! — Но не думаю, что сама борьба меня привлекает столь же сильно, как вас. По крайней мере сражение с Дювалем меня вовсе не радовало. — Она взглянула Жан-Клоду в лицо. — Но я не пойму одного… Почему бы вам лично не встретиться с Дювалем? Я об этом как раз думала, когда потеряла надежду связаться с вами.

Когда я была в ужасе, думая, что вы покинули меня в беде, — так было бы точнее сказать, но в данный момент упоминание об этом казалось неуместным, так что девушка заставила себя промолчать.

— Противоборство, так сказать, лицом к лицу, — продолжила она, улыбнувшись. — Ведь это по-вашему, если я не ошибаюсь?

— Возможно, но не в данном случае. — Лассаль уже не улыбался. Выражение его лица стало мрачным, и он резко, даже грубо добавил: — И упаси вас Бог поступать таким образом. Дюваль не тот тип, с которым можно вести себя легкомысленно.

— Хорошо. Я ведь лишь предложила. Нет нужды казнить меня за это. — Джорджия интуитивно откинулась назад, словно защищаясь. Она вдруг почувствовала себя неуютно, испытывая легкую обиду.

Лассаль тотчас смягчился.

— Я не хотел грубить вам. Прошу вас мне доверять. Мы приближаемся к цели, и у меня есть все основания полагать, что вскоре ваша пропажа обнаружится.

Он вздохнул и, немало удивив девушку, протянул ей руку, словно заключая перемирие.

— Простите, что был резок, но вы взволновали меня своими словами. С таким человеком, как Дюваль, не стоит лезть на рожон.

— Понимаю. Не волнуйтесь. На самом деле я бы так и не поступила.

Джорджия не протянула своей руки в ответ, даже отвела взгляд. Она чувствовала себя неловко из-за своей обиды, вернее, из-за того, что показала ее, и была сердита на Жан-Клода, поскольку он заметил ее обиду.

Лассаль довольно долго смотрел на нее.

— О'кей. Не будем больше об этом. — И словно признав поражение, убрал свою руку. — А сейчас я все же позвоню в одно место, а потом нам, наверное, не помешает перекусить.

Лассаль повез Джорджию в небольшое бистро рядом с авеню де Ош, шикарное местечко, где его, похоже, хорошо знали.

— Советую попробовать мидии, — сказал он. — Лучше, чем здесь, вы не найдете.

Девушка последовала его совету и была вынуждена согласиться, что Лассаль прав.

— Восхитительно, — сказала она. — Это действительно самые лучшие мидии, которые я когда-либо пробовала.

Джорджия уже давно пришла в себя после той небольшой утренней размолвки. Как он сказал, его грубость была вызвана лишь беспокойством, поэтому девушка признала свою неправоту. Кроме того, было бы нелепо продолжать дуться на Жан-Клода! Когда они сейчас, расслабившись, сидели вдвоем, Джорджии казалось, что ничего более приятного нельзя было и пожелать.

— У меня появилась идея, — сообщил Лассаль, попросив счет. — Давайте вечером придумаем что-нибудь особенное. Например, поедем в какой-нибудь клуб. — Он взглянул на Джорджию и улыбнулся. — Как вам такая мысль?

— Звучит неплохо.

А ведь сейчас она только что согласилась остаться еще на одну ночь. Во время обеда Жан-Клод объяснил ситуацию с пропавшей коллекцией, которая в двух словах сводилась к тому, что потребуется еще некоторое время, а присутствие девушки не помешало бы благоприятному развитию событий.

— О'кей, — согласилась Джорджия, изо всех сил стараясь не выдать голосом своего радостного возбуждения. На самом деле она очень надеялась, что он попросит ее остаться.

— Если пожелаете, мы можем отправиться в мой любимый джаз-клуб, — предложил он. — При условии, что вам нравится эта музыка.

— Вообще я люблю джаз, хотя это и недавнее мое увлечение. Телони Монк и Оскар Питерсон сейчас меня очень интересуют. — Как раз за день до того, как Джорджия впервые встретила Лассаля, она приобрела пару дисков.

— Тогда так и сделаем. Сегодня вечером там как раз играет пианист, который обычно исполняет репертуар Оскара Питерсона. — Он наклонился вперед и взял девушку за руку, переплетя ее пальцы со своими. — Видите, какие мы хорошие партнеры? У нас сходятся даже музыкальные вкусы.

Именно об этом Джорджия как раз и думала, хотя и пыталась подавить в себе эти мысли. Она также тщетно пыталась высвободить свою руку. В любом случае она уже сдалась.

— Ну, значит, договорились. Тогда пойдемте. У нас еще есть дела. — И, не выпуская ее руки, Лассаль повел девушку между столов, мимо бара к выходу.

Мысли Джорджии путались. События сменяли друг друга с молниеносной быстротой. Обед. Затем джаз-клуб. А что потом? Ясно одно — все закончится иначе, нежели прошлой ночью, когда они оба отправились спать даже без прощального поцелуя!

Ну а сейчас насколько далеко она позволит себе зайти? Разрешит ему любить себя? Отбросит ли все сомнения, дав событиям развиваться своим чередом? Девушку охватило волнение. Больше всего на свете она желала именно этого.

Поглощенная собственными мыслями, Джорджия очнулась, когда была практически вытолкнута за дверь. Но что-то заставило ее обернуться на Жан-Клода, и девушка поразилась мрачному выражению его лица.

— Что случи?.. — начала было она, но остановилась на полуслове, потому что за секунду до того, как закрылась дверь, через плечо Лассаля сама увидела, в чем дело.

За столиком у входа сидела женщина. Весьма привлекательная блондинка, одетая в элегантный красный костюм в клетку. Но трепетать Джорджию заставило другое — ее взгляд.

Подобно взгляду горгоны Медузы, ее взгляд словно хотел превратить их в камни.