"Железный герцог" - читать интересную книгу автора (Лифантьева Евгения Ивановна, Скилл)

Глава 5

К обеду магмейстер был уже в городе. Унтар Вельбирский принял Титуса эт-Лидрерри сразу же, как тот попросил привратника сообщить о себе хозяину.

Барон не очень хорошо знал мага. До того, как получить наследство, Унтар несколько лет учился в столичном университете. Вернулся домой меньше, чем полгода назад, после смерти отца. Зимой старого мага несколько раз приглашали в замок к заболевшим челядинцам, но на этом их знакомство и заканчивалось. Правда, покойный отец с большим уважением отзывался о соседе. Дескать, Вельбиру сильно повезло, что сам Великий магистр выбрал его окрестности.

Но сейчас, едва притворив за собой дверь кабинета и произнеся положенные слова приветствия, некромант сообщил такую новость, от которой сердце у юного барона заколотилось, как бешеное.

Унтар не удивился информированности старого мага. Об ошибке речи быть не могло. Опытные некроманты способны переговариваться друг с другом, даже когда их разделяют сотни лиг. Ведь на путях мертвых расстояний не существует. Страх вызвало само известие. Страх и недоумение:

— Так вы считаете, что северяне зачем-то разгромили лечебницу в Будилионе? Что за глупость… Воевать с недужными? Чем помешали королю Утора Ас-Мавилу несчастные больные?

Но не верить уважаемому в округе старику барон не мог.

— Вы что-нибудь понимаете в том, о чем вам сообщили, господин магмейстер? — спросил Унтар.

— Я не воин, — пожал плечами маг. — Могу сказать только одно: лечебница в Будилионе вряд ли имеет какое-то стратегическое значение. Мало того, зачастую там давали приют и уторцам из приграничных кланов. Нану Милосердному поклоняются и у нас, и на севере. Значит, причина жестокости захватчиков в чем-то другом. И еще могу сказать вот что. Магмейстер эт-Баради, с которым мы разговаривали на Тропах Мертвых, не мог, конечно, сообщить точную численность уторских войск. Но в Будилионе их было не меньше полка. И это только там. Еще до того, как уторцы подошли к лечебнице, в начале ночи, настоятель послал мальчишку на крышу храма, откуда, как на ладони, видны Ааре и еще несколько мелких городков на южном берегу водохранилища. Везде — пожары…

После ухода мага, барон Унтар долго сидел в кабинете, пытаясь собраться с мыслями. Потом послал лакея к командиру расквартированных в Вельбире королевских пикинеров.

— Попроси господина полковника нанести мне визит. Как можно скорее! — приказал барон.

— Надо срочно слать гонца в столицу, — полковник Ррот примчался в баронский замок сразу же, как получил записку от Унтара. — Это — не обычный пограничный набег. Это — война.

— Вы думаете, что цели северян гораздо серьезнее, чем захват герцогства Мор? — забеспокоился Унтар.

— Думаю, что да. В последние годы Утор стал слишком сильным соперником.

После этих слов юный барон испугался, как никогда не пугался еще в этой жизни. Буйное воображение нарисовало ему жуткую картину: полчища закованных в железо уторских рыцарей, лавиной выплескивающиеся из Бенского ущелья и растекающиеся по долине прекрасной Альмы. Дальнейший путь к столице им преграждает Вельбир, а он, барон, не может ни сражаться, ни уйти с дороги. Рикошник на родовом гербе — словно гвоздь, которым его, Унти, судьба прибила к воротам старого замка, не спрятаться, не убежать…

— И что теперь делать? — спросил барон, стараясь, чтобы его голос не дрожал.

— Отправлять гонца в столицу. Вскрывать арсенал и собирать ополчение. Хотя…

Полковник помолчал несколько мгновений.

— Хотя боюсь, решать в столице будут долго… Конечно, это можно считать государственной изменой, но…

— Эдо Желтоглазый? — догадался Унтар.

— Да. Пусть он и та-ла наполовину, но эта земля ему тоже не чужая, — кивнул Ррот.

— Пусть будет так, — кивнул головой барон. — Шлем гонцов на восток и на юг. Собираем ополчение… Большего мы сделать не сможем…

Ррот, прищурившись, взглянул на барона.

Высокий, широкоплечий, по-альмийски светловолосый девятнадцатилетний парень. Обычно румянец — во всю щеку. Как говорится, кровь с молоком. Но сейчас лицо господина Унтара бледно. Оно и понятно. Слишком молод барон. И слишком неопытен. Старый хозяин замка умер всего полгода назад, оставив сыну заботы и о городе, и о дорогах. Ведь бароны Вельбирские служат главными смотрителями дорог и мостов от приморского Питирима на западе до границы с Сунланом на востоке, от Бенских перевалов и Бархатных гор на севере до Лесского нагорья на юге. Пока мальчишка худо-бедно справлялся с делами, но то, что навалилось на него сейчас, под силу далеко не каждому.

«Больше всего он боится, что я пойму, как ему страшно, — усмехнулся про себя командир пикинеров. — Ничего, это — правильный страх…»

Проводив полковника Ррота, барон Унтар пошел в замковую молельню. Лицо небольшой, всего в локоть высотой, статуи Эйван Животворящей всегда казалась ему чем-то похожим на лицо его покойной матери — то, которое он помнил. Тонкие черты, огромные, неземные глаза. Юный барон встал на колени перед алтарем, прижался щекой к каменному постаменту, словно к коленям любимой, и застыл, прислушиваясь к себе и к тихому шепоту, который всегда чудился ему здесь, в молельне. Постепенно исчезало ощущение огромного, словно целая скала, груза, давящего на плечи. Уходил страх.

— Все будет хорошо, мой мальчик… хорошо…, - донеслось до барона. — Надейся, мой мальчик… надейся…

А Титус эт-Лидрерри после разговора с Унтаром Вельбирским зашел в одну из таверн, которыми изобиловали центральные улицы торгового города, заказал тушеного мяса, но почти не ел. Сидел в глубокой задумчивости, еще и еще раз перебирая в уме все возможные последствия того, что он собирался сделать.

Старый маг давно разучился надеяться. Зато он знал, что, если хочешь чего-то добиться, нужно рисковать. Иначе и в жизни, и в смерти не сумеешь обходиться без провожатых. А еще он думал о старом приятеле, магмейстере эт-Баради. Толстяк Пит… Он никогда не был силен на Тропах Мертвых, ему больше нравилось бороться со смертью до того, как она наступит. Прекрасный лекарь и очень слабый боец с неведомым…

Выпив бокал вина и так и не притронувшись к мясу, Титус эт-Лидрерри наконец-то принял окончательное решение.

«Хватит рассиживаться, — сказал он себе. — Время не терпит».

Через несколько часов маг был дома. Не дожидаясь, когда подадут обед, он вызвал в свой кабинет дочь и ученика.

— Вот что, ребятки, — сказал маг, усевшись за стол. — Не буду портить вам аппетит, но мне придется повторить плохую новость. На севере началась война. На этот раз ни мне, ни вам не удастся остаться в стороне.

Генрика удивленно взглянула на отца:

— Что такое? Неужели враги дойдут до Альвы?

— Не знаю. Многое может случиться. Уторцы зачем-то разгромили лечебницу в Будилионе. От старины Пита эт-Баради я и узнал о нападении северян. Совершенно непонятное действие. Так что война есть война. Но главное, нам представляется шанс закончить мой опыт.

Некромант несколько секунд помолчал и продолжил:

— У вас есть еще около седьмицы. Ваше дело — проштудировать все мои записи об экспериментах… ну, вы понимаете, о чем я. В кабинете на столе — все, что может понадобиться для опыта. Вы должны провести все предварительные обряды, чтобы «оживить» ковчежец, который потом установите в голема.

— Даже так? — Генрика вздернула подбородок. — Папа, ты точно уверен? Стоит ли так рисковать?

— Да, моя малышка. Тебе и Арчи придется заканчивать работу. Иначе никак не сделать то, что мы хотим. Умирать в своей постели я не собираюсь. Видимо, именно в этом была причина всех прошлых наших неудач. Души умерших в своей постели оказывались слишком усталыми. Я уже подумывал, чтобы провести опыт с каким-нибудь казненным бандитом. Но возвращать в этот мир злобное чудовище… Теперь главная сложность будет состоять в том, что вам придется искать мое тело, а на войне бывают всякие случайности… Так что, ребятки, теперь вам остается только повторить все, что вы выучили.

В ответ Генрика лишь покачала головой. Арчи во все глаза смотрел на учителя, словно не веря в то, что говорил старый маг:

— Я буду участвовать в войне с Утором. Я знаю, что в одной из битв я погибну. Нет, Генрика, молчи, пожалуйста. Мы уже не раз говорили об этом. Мне не так долго осталось жить, чтобы бояться потерять те несколько лет. Скорее всего, я погибну возле Бенской заставы. Я видел во сне это место… Так что вы должны сделать?

Генрика по-прежнему молчала, но Арчи ответил, словно повторял заученный урок:

— Как только появится возможность, мы должны добраться до… до вашего тела, учитель. До того места, где вы погибнете. Нужно найти ваш посох, учитель. Рядом с тем местом, где мы найдем посох, нужно провести обряд призыва души.

— Правильно, малыш, — кивнул некромант.

— Душу мы должны заточить в ковчежец, или, как его еще называют, ракию, и доставить сюда. Ракию поместить в грудь стального голема, который хранится в вашей кладовой, учитель…

— Правильно. Если мои предположения верны, то ты, Генрика, получишь в обмен на ту старую развалину, которую считаешь сейчас отцом, отца с железным здоровьем. Точнее — стальным…

— Но, папа, — перебила отца Генрика. — Нам же до сих пор не удавалось сохранить душу после обряда вызова.

— Понимаешь, дочь, мы ни разу не решились провести опыт с душой человека, погибшего во цвете лет. А старики и больные, которым мы пытались дать новую жизнь… Их души слишком усталые… Или слишком ленивые… Они боятся жить не меньше, чем боятся умирать. Да и в смерти они больше всего боятся неизвестности. Примет ли их душу Тим Пресветлый? Или припомнит все грехи и изгонит из своих чертогов? Они боятся, что им придется вечно скитаться в мире демонов. Ты же знаешь людей, Генрика…

— Да, папа, — кивнула девушка.

В этот момент в распахнутое окно влетела синица. Сделав круг по комнате, она уселась на оконную раму и что-то просвистела.

Некромант рассмеялся:

— А ведь это знак, Генрика! Синичка-невеличка, хитрая птичка. Помнишь, я пел тебе такую песенку, когда ты была совсем маленькой?

Девушка невольно хихикнула, но сразу же оборвала смех.

Однако некромант продолжил:

— Я вернусь. Обязательно вернусь. Так или иначе, но мы еще не раз поболтаем с тобой, моя синичка. Да и у Арчи, подозреваю, в голове зреют сотни вопросов, на которые я мог бы ответить.

Генрика молча кивнула.

— Папа, я боюсь, — прошептала девушка. — Мне тревожно на душе.

— Генрика, я знаю, что рискую, — жестко ответил отец. — Но ты уже достаточно большая, чтобы в любом случае суметь позаботиться и о себе, и об Арчи. Лучше скажи, о чем ты хотела со мной поговорить.

— Мне опять снятся «истинные» сны, но я не могу понять, что они означают.

— Расскажи с самого начала, как я тебя учил. Что ты собиралась увидеть, засыпая?

— Мне уже несколько дней тревожно. Поэтому я сформулировала вопрос так: хочу увидеть то, что будет важно для моей судьбы. Я надеялась, что увижу тебя. Но мне приснились совершенно незнакомые люди: толстая старуха и мальчик. Толстуха, если судить по одежде, простолюдинка, но не бедна. Мальчик одет, как одеваются дворяне с севера. Длинный камзол, панталоны, даже кинжал на поясе вместо шпаги. Эти двое шли по какому-то подземелью. Их дорогу освещала искорка «магического огонька».

Титус задумался.

— Ты точно никогда не видела этих людей? — переспросил он дочь.

— Нет, папа.

— Сколько, на твой взгляд, лет мальчику?

— Восемь или девять. Хотя, может быть, и чуть старше. Он такой — ширококостный крепыш, поэтому может быть невысок ростом для своих лет. Знаешь, папа, когда я думаю об этом мальчике, мне вспоминаются подгорники. У них такие же крепкие фигуры.

— А старуха?

— Обычная служанка вроде нашей Барбаретты. Простое доброе лицо, очень встревоженное…

Титус снова задумался. Потом, почесав подбородок, произнес:

— Я тоже не знаю, девочка моя. Вряд ли ты видела своего будущего супруга. Ты успеешь выйти замуж раньше, чем этот малыш начнет всерьез думать о женщинах. Так что… Видимо, это кто-то, с кем ты столкнешься, когда будешь учиться в Будилионе. Тогда понятно, почему он похож на подгорника — там их немало… Сегодня ночью я постараюсь снова связаться с Питом эт-Баради. Может, он знает этого мальчика. Хотя ему, подозреваю, сейчас не до мальчиков.