"Железный герцог" - читать интересную книгу автора (Лифантьева Евгения Ивановна, Скилл)

Глава 7

На следующее утро магмейстер эт-Баради не стал пренебрегать утренней молитвой у священной купели, но мысли его были вовсе не о добродетелях Светлых богов. Некромант не мог избавиться от воспоминаний о разговоре с молодой монашкой. Матушка Симотта обмолвилась, что и раньше девица эта, Валиста, кажется, зрела видения божественные и пророчествовала во славу Светлых. Ничего странного. Служители Нана-Милостивца старались брать в монастыри тех юниц, в которых видели Дар. Магия целительниц сродни Серой Силе. У лекарки на языке — слова молитвы, а руки плетут узор из серебристых струек безразличной и безликой энергии, не подвластной никаким богам. Только женщины способны, не ведая, что творят, делать именно то, что надо.

«О каком сроке пророчество? Какие силы разбудил проклятый северянин? Какое отношение ко всему этому имеет Нан-Странник?» — думал маг.

И не находил ответов.

Не намного придвинул его к разгадке тайны и рассказа Титуса эт-Лидрерри о сне, который видела его дочь. Пит эт-Баради всегда завидовал тому, с какой легкостью бывший Великий магистр проносится по Тропам Мертвых, чтобы потревожить дух того, с кем хочет поболтать. Сегодняшней ночью Титус настойчиво снился толстячку-целителю, пытаясь выведать у того имя мальчишки из девичьего сна.

«Да таких крепышей — половина Мора, — отмахивался от старого друга некромант. — И подгорники, которые тоже порой одеваются как дворяне, и мальчишки из кланов. Вон взять хотя бы покойного Эльрика Мора, сына горбуна Альберта…»

Тут Пит запнулся. А ведь правда! Абы какой пацаненок не станет сниться в «истинном» сне. Но до Будилиона уже дошло известие о гибели всей семьи Губернатора. В «Истинных» же снах можно увидеть только живых…

«Слушай, старина Титус, сейчас я тебе ничего не скажу, но попытаюсь узнать, — ответил дух Пита эт-Баради ночному гостю. — Если не погиб наследник герцогской короны Эльрик Мор, то сон твоей дочери — о нем. Драконы, как и все, в ком течет кровь та-ла, владеют особой магией. Нет, они редко ходят по Тропам Мертвых, но даже их мимолетные желания часто сбываются. Может, мальчишка хочет что-то сказать».

Теперь Пит эт-Баради, краем уха слушая песнопения монахинь, пытался сообразить, как могут быть связаны видения двух девушек. И в этот момент случилось нечто странное. Словно где-то в беспредельной вышине лопнула басовая струна, и по горам прокатилась волна дрожи. Некромант видел, как побледнели многие из монахинь, ощутив забурлившую, выплеснувшуюся в Срединный мир Серую силу. Матушка Симотта, что вела службу, схватилась за сердце и пропустила два такта в речитативе «Милостью славный».

Некромант тоже почувствовал, как холодный комок подкатывает к горлу. Но не зря маги седеют до срока. Для них этот ужас привычен, он ждет их за каждым поворотом темных путей. Эт-Баради понял то, что большинству было недоступно.

Где-то творилась нечеловечески мощная волшба, от которой корчилась сама ткань мира. Не ручейки — лавина Серой Силы рванулась к небесам, сминая все на своем пути, изменяя будущее, превращая людей в безвольные фигурки на шахматной доске.

Но минули какие-то мгновения — и все кончилось. Выровнялись затрепетавшие язычки огня в священных чашах. Исчезла тревожная рябь на поверхности воды в Купели Светлого Нана. Облегченно вздохнули монашки. Ничего не изменилось в храме, хотя казалось: еще миг — и содрогнется земля, затрепещут горы, а своды древней пещеры обрушатся на головы молящимся.

«У кого-то лопнуло терпение смотреть на людские мерзости», — от этой мысли старому некроманту вдруг стало смешно. Представилось вдруг: гигантская статуя горбатого старика неуклюже шагает с постамента и, подняв фонтан брызг, плюхается в святую купель. Обозлившись еще больше, древний бог зыркает на сбившихся в кучу монашек. Проворчав: «Цыц, мыши!» и пинком распахнув храмовые ворота, Серый Странник отправляется вразумлять своим посохом распоясавшихся северян. А горы содрогаются от забористой брани…

Эт-Баради даже хихикнул в ладошку — больно забавная картинка получилась.

«Вот так, наверное, и появляются сказки, — подумал он. — Одному почудилось, второй не понял, рассказал третьему как реальное дело…»

И вдруг мысль о сказках натолкнула некроманта на другую — о древних мифах народа гор, в которых далеко не все — ложь и фантазии. Отец Питовит считал, что в них содержатся крупицы мудрости, оставленной Светлыми богами. Ведь, говорят, и Тим Прекрасноликий, и Нан-Милостевец бродили по земле и учили людей, вкладывая им в души горний огонь. Покойный настоятель даже приказал монашкам записывать легенды, которые те помнят с детства или услышали от приезжающих в лечебницу страждущих.

Едва дождавшись конца службы, эт-Баради отправился в библиотеку. К счастью, она, скрытая в толще горы, в одном из изукрашенных древними залов, не пострадала во время пожара. Маг в задумчивости побродил вдоль стеллажей. Он и сам не понимал, что хочет найти здесь, среди увесистых и пыльных фолиантов. Но старый некромант привык доверять своей интуиции. Довольно часто случалось так, что совершенно бессмысленные на первый взгляд действия оказывались единственно верными.

Кроме трудов по целительству, каталогов растений и минералов и прочих книг, нужных для обучения монашек, в монастырской библиотеке имелась неплохая подборка исторических хроник. Эт-Баради взял наугад один из томов «Великих мужей земли Мор». Полистал пару минут. Глаза вдруг зацепились за слова«…было у него семь жен…» Фраза вызвала удивление: горцы известны своей верностью в любви, браки заключаются здесь на всю жизнь. Заинтересовавшись, эт-Баради начал читать главу с начала:

«Эдгар из клана Драконов мудро правил землей Мор 37 лет. В годы его власти кланы прекратили междоусобные войны, даже Вепри помирились с Волками, хотя вражда эта была давней и жестокой…» Маг скользил глазами по строчкам. Так, объединение кланов. Строительство крепости в верховьях Бена — там, где позже вырастет столица герцогства, Ааре. Строительство первого медеплавильного завода, на котором работало несколько сотен мастеров. Приглашение магов-стихиальщиков из Келенора. И дальше: «Эдгар из клана Драконов был прозван Пустым потому, что было у него семь жен, но ни одна из них не родила ему сына. Лишь младшая, Вилина, подарила девочку, а сама вскоре умерла. Дочь Эдгара, Лиота выросла красавицей, достойной тех баллад, которые складывали древние о прелестях Эйван Животворящей».

«Ого! — подумал эт-Баради. — А ведь, небось, действительно хороша была принцесса земли Мор, раз в такой серьезной книге одно упоминание ее имени заставило автора вспомнить о презираемых учеными балладах. Да еще и не побояться написать об этом».

От мыслей о девичьей красе мага отвлекла пометка на полях страницы, сделанная рукой отца Питовита: «Проклятие Бездны. Кровь Дракона. Записала Юния из Мэтти».

«Чем дальше, тем интереснее, — подумал Эт-Баради. — Сколько я в Будилионе живу? Лет пять уже. А об истории этой земли как-то не думал. И зря, наверное».

Маг оставил фолиант на столе и отправился на поиски записей, которые собирал покойный настоятель. Нужная папка нашлась сразу же. Пачка листов плотной бумаги, почерк то мелкий и убористый, то размашистый, то каллиграфический, как на королевских указах.

«Вот так сплетаются причины и следствия, — вдруг подумал эт-Баради. — Если бы дюжину лет назад в Ааре не открылась бумагоделательная мануфактура, то вряд ли бы старый настоятель решился тратить дорогой пергамент на такие пустяки, как сказки горцев. Но теперь по особому указу герцога в Будилион каждый месяц привозят тюк бумаги…» И тут же осекся: «Не привозят, а привозили… Пока был жив Альберт…»

Но любопытство заставило некроманта, забыв о разоренном городе, искать нужный ему текст. «Проклятие Бездны. Предание о Лиоте Прекрасной и подземном владыке».

Почерк у писавшей монашки оказался аккуратным, разборчивым, словно та много лет корпела над перепиской лекарских рецептов, в которых каждый штрих порой стоит жизни больного. Кстати, почему «словно»? Эт-Баради знал сестру Юнию — пожилую женщину, распоряжавшуюся «травяной» кельей. Говорят, она — вдова одного из клановых вождей. Мэтти — владение Горных Волков. Юния попросилась в монастырь, когда потеряла мужа. Особого Дара у нее нет, но в том, что касается сбора и хранения целебных трав, с Волчицей не сравнится никто. Значит, монашка записала легенду не с чьих-то слов, но так, как ей рассказывали в ее клане.

«Прекрасна Лиота, дочь Дракона. Глаза ее — словно голубые алмазы, брови — словно шкурки черного соболя. Волосы — темная бронза, стоит коснуться их солнышку, и загораются они золотыми искрами. Щеки Лиоты — снег горных вершин на закате дня, губы — лепестки дикой розы, зубы — блестящий жемчуг, что привозят из-за дальнего моря, руки — прозрачный алебастр, стан ее тонок и гибок, словно молодая ветвь, а ноги малы, как у семилетнего ребенка. Прекрасна Лиота, дочь Дракона, прекрасна и грустна. Знает она, что не найдет себе мужа ни среди воинов, что служат ее отцу, ни среди владык, принесших клятву верности Драконам.

Нет у Лиоты брата, который после смерти отца примет титул Вождя Вождей. Но и не для девичьих плеч это бремя. Поэтому супругом Лиоты станет лишь тот, кого признают все кланы. Каждый витязь земли Мор готов преклонить колени перед дочерью Дракона, но все ли покорятся ее мужу? Выберет принцесса Волка — взбунтуются Барсы. Выберет Медведя — упрямые Вепри зальют кровью весь южный удел, до самых Бархатных гор. Так что не смотрит Лиота на прекрасных витязей, не мечтает о любви.

Эдгар-Дракон объявил, что мужем Лиоты станет лишь тот, кто сможет взять в руки Сферу Огня. Никто, кроме тех, в ком течет кровь Драконов, не способен коснуться пурпурного камня. Вожди кланов согласились: пусть судьбу земли Мор решат боги. Но пока ни один из достойных воинов не смог совладать с огнем. Теперь каждый из тех, кто хочет посвататься к Лиоте, проходил испытание».

«Казалось бы, задача для любого воина — проще некуда, — подумал некромант. — Возьми тисовый лук, надень на левую руку перчатку, на правую — кольцо лучника, да пусти стрелу в цель…»

Если бы не Сфера Огня — крупный рубин, вделанный в кольцо. Эт-Баради немало читал о таких символах власти — камнях или золотых украшениях, переходивших в древних родах от отца к сыну. Любой, в ком нет нужной крови, не сможет даже коснуться драгоценности. Точнее, смочь-то сможет, но потом ему придется долго лечить ожоги. А уж стрелять, если правую руку палит раскаленный уголь, вряд ли кто сможет. Наверное, старый Дракон надеялся, что найдется герой, способный вытерпеть боль и выстрелить…

Эт-Баради погрузился в чтение, забыв о времени и о том, что его могут искать. Удивительно: уже не первый год он знал старую травницу, а о том, что у нее недюжинный дар сказителя, и не подозревал. Маг словно воочию видел, как с каждым днем, с каждым поражением очередного жениха грустнела принцесса, как таяли надежды старого герцога. Может быть, Лиота и любила кого-нибудь из отцовских воинов? Но для Драконов долг — прежде всего, и наследница ни словом не обмолвилась о своей любви. Казалось, девушка смирилась со своей судьбой. Да, наследует меч, а не кудель. Но иногда и женщинам приходится брать в руки оружие. Все чаще ее видели рядом с отцом на совете Вождей или на площадке, где тренируются стрелки. Все чаще замечали на ее руке Сферу Огня.

Но однажды случилось то, что должно было случиться. Прискакали гонцы из Келенора. Король сообщал, что в Мор направляется его младший сын, принц Ааре. Эта весть значила слишком многое. Если сын сюзерена сочетается браком с дочерью самого крупного и самого самостоятельного из вассалов, Келенор станет намного сильнее. Да и земле Мор ни к чему вражда с южными соседями.

Но с годами Эдгар привык советоваться с Лиотой и прислушиваться к ее мнению. Теперь ему предстояло принять сложное решение. Конечно, принцесса — послушная дочь и умная девушка, она поймет необходимость этого брака…

Не было ничего удивительного в том, что герцог захотел увидеть дочь тот же час, как прибыли гонцы. Несмотря на позднее время, Эдгар отправился в покои Лиоты.

Эт-Баради читал, и перед его глазами скользили картины прошлого.

Вот герцог в задумчивости идет по темной и узкой галерее, каких много в замке Мор. Крохотные окна забраны решетками: отсюда хорошо стрелять в тех, кто попытается штурмовать замок. На каменных стенах — потемневшие от времени щиты, над которыми укреплены факелы. Все эти щиты принадлежали когда-то врагам Драконов, но теперь их место здесь. И каждый может видеть гордые гербы, ставшие пленниками владык Мора. Вот он минует анфиладу комнат, в которых женщины замка занимаются шитьем или читают друг другу. Но никого нет на его пути — служанки и товарки Лиоты давно отдыхают.

Увидев свет, выбивающийся из-под портьер, герцог подумал — дочь, наверное, читает в постели, что удачно: можно поговорить без лишних ушей. Тихо вошел он в спальню. Одна крохотная лампада освещала комнату, но и того, что увидел герцог в полумраке, хватило, чтобы заставить его выхватить меч и с криком бросится к ложу. Его маленькая Лиота в объятиях мужчины — ничего страшнее не мог представить себе несчастный отец.

Казалось, участь влюбленных предрешена. Но обнаженный мужчина, выскользнув из-под одеял, подставил руку под удар клинка, и узорчатая сталь отскочила от его ладони со звоном, словно коснулась не живой плоти, но прочного камня. А любовник Лиоты, перехватив меч, легко выдернул его из рук опешившего Эдгара:

— Я не стану ломать эту вещь, ибо добрый мастер делал ее. Но дай слово, что не будешь пытаться нанести нам вред, пока мы ни оденемся и ни примем вид, более приличный для разговора. Я же со своей стороны, обещаю, что не попытаюсь бежать. Прошу тебя выйти, Мор-Дракон, и подождать за дверью.

Эдгар хотел возразить, но, сам не понимая, почему, подчинился незнакомцу.

Когда Лиота позвала отца, в комнате горели десятки свечей, и герцог смог рассмотреть оскорбителя. Только теперь он понял, кто перед ним. Невысокий и горбатый, словно гул, мужчина шириной плеч превосходил самых рослых воинов. Жуткой мощью веяло от этой фигуры. Одежда незнакомца — из диковинной ткани, переливающейся на свету — была украшена множеством драгоценных камней. Но, взглянув в глаза странного гостя, герцог забыл обо все остальном. Желтые, словно у кошки, глаза с вертикальными зрачками.

— О, темные та-ла! — охнул герцог.

— Ты все правильно понял, Мор-Дракон, — усмехнулся горбун. — И теперь мы будем говорить как взрослые мужчины, а не как драчливые мальчишки. Ты сам знаешь, что у тебя не может быть сыновей. И знаешь, кто наложил на тебя это проклятие.

— Знаю, — кивнул Эдгар. — В молодости мы бываем слишком опрометчивы.

— Та ведьма прокляла не только тебя, но и все твое потомство. Но земле Мор — твоей и моей земле — нужен хранитель. Вот мы с Лиотой позаботились об этом.

Герцогу показалось, что та земля, о которой говорит темный, уходит из-под ног. Пусть даже у Лиоты родиться сын — кто поверит в сказку о та-ла, кто признает байстрюка?

— Не печалься, отец, — рассмеялась Лиота. — Все будет так, как предсказано. Я выйду замуж за принца Ааре, который приедет сюда через месяц. Сфера Огня признает келенорца — теперь я могу ей приказывать. Потом я рожу наследника трона, а сама…

— Мы любим друг друга, — продолжил та-ла. — И мы будем вместе с того момента, как можно будет отдать ребенка кормилице и до скончания времен.

Девушка покраснела, но продолжила:

— Но я всегда буду рядом с сыном. Я не брошу малыша. Я буду заботиться и о его потомках. Кровь Драконов не должна исчезнуть. Но никто, кроме нас, не будет знать об этом…

Эт-Баради, прочитав легенду, долго сидел в задумчивости. Если верить словам Лиоты о том, что «кровь Драконов не должна исчезнуть», то получается, что Эльрик-младший не погиб. Ведь вряд ли можно рассчитывать на то, что его старый и больной дед обзаведется новой семьей. Значит, Генрика эт-Лидрерри видела во сне именно наследника герцогской и короны. И, значит, именно его искали уторские наемники в лечебнице. Его и еще что-то очень ценное, имеющее отношение к Морам. Какую-то небольшую вещь. Значит, нужно ждать каких-то новых событий. Ведь на этом свете не так уж много мальчиков, за которых готовы вступиться древние…