"Ты дура! Или приключения дракоши!" - читать интересную книгу автора (Елена Белова)

Глава 2

— Нет, ты останешься здесь!

— И не подумаю! Я с тобой!

— Александра, не спорь!

— А кто спорит? Я просто иду с тобой.

— О духи-покровители… Ты можешь хоть раз сделать так, как тебе говорят?

— Ага. Когда рак на горе свистнет.

— Кто… свистнет?

— Такой тип с клешнями и хвостом, — охотно просветила я этого отсталого, — В воде живет и задом наперед ходит…

Но шаман почему-то не захотел просвещаться. Уставился как некурящий — на розовых говорящих крокодильчиков. Ну знаете, такие — после травки появляются и летают? Не знаете? Темнота. Ну ладно… Рик все равно не слушает. Жалко даже. Про раков и всякое такое — живое и ползающее-прыгающее-плавающее я могла рассказать почти столько же, сколько про маникюр. Эх… Ну потом как-нибудь.

— Так пошли?

Но шаман никуда не пошел — только смотрел на меня дикими глазами. А потом почему-то потопал к фонтанной чаше (вы подумайте, тут в каждой деревне был фонтан!) и сунул голову в воду… Заболел, что ли…

— Рик!

Молчание.

— Рик!

Да что он, назло мне решил тут утопиться?

— Рик, вылезай счас же!

Мокрая голова блондинчика вынырнула из фонтанной чаши и уставилась на меня довольно зло:

— О боги, должно быть, я сильно нагрешил в прошлой жизни… Что?

— Ты что там ищешь? — на всякий случай я сунула нос в фонтанчик, но ничего там не увидала. Чаша как чаша. Размером с детскую ванночку. И там только вода… Попробовала на язык — вода как вода, ничего такого. — А?

— Мозги.

— Что-о?! Это что, намек, что я…

— Мои мозги! — объяснил блондин, отбрасывая с лица мокрые волосы, — Я их точно потерял!

А… ну если так… Рик, ты прощен. Мне даже нравятся мужчины, которые могут сознаться в своей дурости. Таких вообще на свете мало…

Я заулыбалась, но Рик тут же потерял заработанные очки, добавив:

— Когда с тобой связался.

Ах ты…

— Хххурмыс! — вспомнила я новое слово. И ткнула пальцем в этого паршивца. Ну а чего он? Грубиян неотесанный… устрою ему счас — мало не покажется.

Но пришлось замолчать. Почему? Потому что!

У вас когда-нибудь болели зубы? Помните, как стонали? Во-во… Рик застонал так, словно у него заболели все разом, вместе с челюстями! Плюс приступ геморроя.

— Ох… Так, все. Сядь. Сядь, кому говорю. Александра, ты в курсе, КУДА я собрался?

— Ну да. Лечить. Кто-то там заболел.

— Не кто-то, а больше половины деревни! Это мор…

Ха, больше половины! Знаем мы такую болезнь… Пить надо меньше! Видал бы он Москву девятого марта. Ну или первого января…

Я ему так и сказала.

— О боги… Александра, слушай… Как у вас называется, когда болезнь заразная?

— Заразная? Птичий грипп. СПИД…грипп… Эпидемия, словом.

— Вот. И я пойду разберусь с этим поветрием… эпидемией по-вашему — подзаработаю.

А, так он зарабатывать? Ну… нет, все равно — мне не нравится эта идея.

— Брось. Много не дадут и вообще. Связываться…

Нафиг лезть к больным, а? Неизвестно еще, на что они там больные. Вон у меня подружка одна в тусовке, Ритка, тож такая же — чокнутая. Предки прям выли, когда она послала жениха-миллионера и пошла учиться на медика. Ну и? Денег ни фига, времени ни фига, зато проблем — до фига и больше! Вдобавок Ритка за год переболела ветрянкой, гриппом и чуть не загнулась от аллергии… Вот дура. И Рик, смотрю, той же породы.

— Я все равно должен, — пожимает плечами этот отсталый. — Я тут ближе всех. Из шаманов, понимаешь?

— Им тут своего пора иметь, — проворчала я, — Ты что, МЧС?

— КТО?

— Проехали! Ты куда? Жить надоело, да?

— Да не бойся ты… Я быстро. А ты…

— А я тебе не дура! Куда собрался, спасатель Малибу? Эй, погоди-ка…

Что-то мне это напомнило… Тетю Марту напомнило, вот что! У нее муж есть, так он за год объездил половину земли — спускался в вулкан, кувыркался в бочке на каком-то водопаде и даже у людоедов гостил, было дело. Все фигели прямо, а он потом объяснил, что только там может отдохнуть от жены…

— Слушай, Рик, если я тебя так достала, я притихну…

— Никогда не давай невыполнимых обещаний, — ухмыльнулся этот самоубийца, — Александра, так надо. — Во-первых, мы заработаем на еду…

— И так заработаем! — возмутилась я, — Да я…

— Опять отдай лошадь за пять медяков, — вздохнул шаман, — Тебе работать НЕЛЬ-ЗЯ. Ясно?! Ты еще не зарегистрирована!

Офигеть.

Я как эта прям… гад… баг… гастарбайтерша, вот!

Блин, как же меня все это достало! Я может, второй раз в жизни решила поработать и такой облом! Ну что за идиотские правила? И вообще… я слово «нельзя» не переношу с детства!

Натерпелась. Сашенька, нельзя, не трогай мамину помаду и не крась ею снеговика, Сашка, нельзя покупать скелеты и оставлять на лестничной клетке училки, даже если она очень крикучая и вредная. Александра, нельзя принцу Уэль… не помню, как его там… в общем, нельзя этому принцу рожи корчить.

Ха! Вы б видали этого принца. Такую морду состроил — свинкс позавидует, тот, который египетский. Ну, у которого физия каменная, знаете? Да этому принцу мои рожи только на пользу пошли — хоть в глазах что-то человеческое, а то рыба-рыбой, мороженая причем! Тьфу!

А тут вообще получается ничего нельзя!

Дракону, видите ли, нельзя летать, пока он не зарегистрированный. Ни фига себе! Я весь этот путь должна пешком пройти?! Хватит с меня вчерашнего!

Когда нас солдаты проводили до дороги, я тут же шмотки скинула и кувыркнулась (ну и морды были у стражи!). Думала, счас полетаем, Рика на спину посажу, а то у него видок как у жертвы птичьего гриппа. Или у нарика. Думала, полетает, развеется… И облом. Нельзя! У блондинчика чуть истерика не началась, когда я крыльями махнула. Нельзя, мол. Засекут нарушение, настучат и… Что дальше, я не поняла, кто именно нам настучит и как — тож не врубилась, непонятных слов многовато. Но звучало неприятно. Быбыдрых твою в…

Ну что опять? Ругаться тож нельзя? Твою ж косметичку… А чего еще нельзя?

Рик начал перечислять. На пятом пункте я плюнула (черт, не хотела ж…пришлось быстро лапу поставить, чтоб никто не заметил костерчика), сцапала этого правильного за капюшон и плюхнула себе на спину. А что? Нам что, до ночи на том повороте торчать, чтоб выслушать все чего нельзя в этом тупом мире бедному дракону? Драконихе. Драконше… Драконице. Драконийке… Блин, как правильно-то? А, какая разница! Лучше послушайте, чего нельзя, оказывается, если ты среди людей и без метки.

— нельзя летать без мага-поручителя на спине (вот спасибо! Теперь что, вечно таскать на спине какой-нить пивной бочонок?);

— нельзя входить в города, села, поселки, деревни, форты (короче, Склифософский!) без разрешения;

— нельзя работать…

Тут я встрепенулась:

— Чего-чего нельзя? С чего ты взял, что я собираюсь работать?

Шаман с чего-то замялся… Ну-ка, ну-ка… Нет, хорошо иметь длинную шею — в любую сторону повернешь, куда угодно посмотришь — хоть задом наперед, в глаза этому паршивцу.

— Выкладывай!

— Ну…

Спустя минуту я чуть огнем не плевалась! Не, ну ни фига ж себе! У нас еще и денег нет! В смысле, вообще-то есть, но немного. На прокорм дракона не хватит.

— А раньше ты чем думал?

— Что ты пойдешь в виде девушки.

— Пойду? Сколько?!

— Дней пять.

— СКОЛЬКО?

— Четыре-пять дней. До ближайшего города, где есть…

— … кого съесть, — мрачно прошипела я (какой-то мужик при этом ломанулся в кусты вместе с телегой, лошадью и коровой).

— Пара магов, которые могут сделать тебе временный знак. А уже потом…

— А вы почему его не сделали?

— Не смогли!

— Слабаки! Только и умеете, что девушек на диете держать.

— Где?

— Проехали. А я-то думала, что мы полетим! Слуш, и что ты за шаман такой? Денег и то нет.

Рик вдруг глянул на меня — и я притихла. Е-мое, не хуже баронессы глянул. Или дракона…

— Шаман, которому на голову падают драконы, разносящие ему избушку вместе со всеми запасами!

А-а…

Я потопталась на месте. Ну… ну и ладно.

— Ладно, рассказывай, чего там дальше нельзя…

Подумаешь, посижу денек на диете. Или кувыркнусь где-нигде. Подумаешь…

Я не сразу заметила, что что-то не так. Все встречные по дороге сворачивали в сторону или глаза протирали. А некоторые себя по лбу гладили (это тут так типа крестятся). И чего они?

–… и еще нельзя охотиться на зверей мельче кабана и только по достижении совершеннолетия… — пробубнил шаман на автомате, — Ты что остановилась?

— А чего они… — я уставилась на одного, так он в канаву нырнул!

Шаман тоже присмотрелся к местным. Местные в ответ скорчили такие морды… точь-в-точь, как офисные крысы моего папы, когда он приезжает неожиданно. Мол, мы-вас-очень-любим-причем-чем-вы-дальше-тем-любовь-больше.

А я… я вдруг поняла, почему на нас так косились…И заржала. Рик чуть с меня не скатился!

— Ты что?

Местные шустро, как продавщицы в бутике, разбежались в стороны.

— Александра?

Ой не могу-у… Я ткнулась мордой в траву, чтоб огнем не дышать, и просто захлебывалась от смеха… Вы… вы представьте только! Вечер, дорога среди леса, а по дороге топает дикая по местным понятиям дракониха, а на ее спине сидит человек и серьезно так рассказывает, что ей нельзя!

Ох, да про нас в этом отсталой местности будут ужастики рассказывать!

Вспомнить приятно!

— Ты не пойдешь! — повторил снова упорный шаман, и я очнулась. Вот же дятел… Да не больно-то хотелось куда-то идти, наоборот, превратиться б и немножко собой заняться, а то одичаю ж… хорошо, что тут маникюр не портится — когти всегда превращаются в красивые ноготки, только что без лака. Но волосы расчесать надо? Надо. За лицом поухаживать надо? Надо. Хоть яйцом намазать, раз эти отсталые еще не додумались до маски на основе… э, ну вы поняли. Словом, идти никуда и не хотелось, тем более работать. Но это, мне — и не переспорить парня? Нет уж!

— Фигушки.

— Александра!

— Эй, проблемы? — спросил чей-то голос, и мы повернули головы на…

О-о-о… Ой-ой… Офигеть!!!

Дракон! Дракон, ой, мамочки, ой какой… Я прям вся… заинтересовалась. Большой, серебряный, весь такой… и самец. Нет, этих самых признаков не было, но… ну просто кожей чувствую, что самец!

Я придвинулась. Ну а что? С драконами я еще не… Не знакомилась, в общем… А интересно!

— Никаких проблем, — отвечает шаман, но его не слушают. Никто. Мы заняты. Дракон рассматривает меня. Что я делаю? Ну я тоже… смотрю. А что — нельзя?

— Такая девушка и одна? — дракон сверкнул сиреневыми глазами. Ой… У меня прям чешуйки заблестели. Я ему тоже понравилась? Круто! Интересно, а им хвосты не мешают?

— Александра, ты хоть поздоровайся, — вмешался блондин. Причем таким тоном… Так обычно говорят: «эй, ты, челюсть подбери». Нет, ну кто его спрашивает?

— Шаман… ты вроде шел куда? Иди, иди…

Вот же мужики! Ах, женщины капризные, ах, мы только про шмотки думаем, ах, переменчивые, семь пятниц на неделе! На себя гляньте! Вон хотя б Рика взять. Два часа талдычил, что не может меня с собой взять, а только замаячил рядом серебристый красавчик-дракон — бац, и сразу сменил пластинку. Видите ли, там очень нужна моя помощь и он без меня не справится и вообще, сам шаман жить без меня не может! Так и сказал! Ну, почти так…

— Александра!

— Слуш, отвянь, а? Хочешь, пообещаю быть сахарным пряником, только отвяжись?

— Пряником?!

Блин, во тупизна ж…

— Тихая я буду, тихая! Как мобилка разряженная! Только от… иди себе спокойно. А?

Ну, спокойно он не ушел: сначала я два раза повторила, что нельзя делать одинокой молодой драконице без знака, потом — что нельзя конкретно мне и конкретно здесь. Я повторяла, а что? В одно ухо влетело, в другое вылетело, и свобода. Папа тоже, кстати, всегда думал, что я его слушаю…

— Я вернусь вечером, — наконец договорил Рик. — Пожалуйста, будь осторожна!

Да запросто!

Когда-нибудь.

— Ну у тебя и патрон! — серебряный дракон только что не ржал, когда мы остались одни. Патрон?

Блин, тут, кажись, и драконы дефективные! Где он тут патроны-то увидел? А бомбы ему не мерещатся? Или эти… террористы. Прям даже расхотелось как-то с ним…

— Патрон? — на всякий случай спросила я.

— Хозяин, — ухмыльнулся дракон, и уставился куда-то мне в бок, — У тебя что, срок кончился?

— Какой еще срок?

— Ну, срок службы. Знака, смотрю, нет, с хозяином разговариваешь, как со шпорником или попрошайкой.

— Как заслужил, так и разговариваю. — буркнула я. А, значит, все-таки не псих… Как же они все-таки управляются с хвостами, когда… ну вы поняли.

— Ну ладно. Я Гаррэй эддо Мейтек. С Южных вершин.

— Александра.

Ну ни фига ж себе имя! Как я его выговаривать буду? Гаррэй… А, ладно, будет Гарри.

Правда, Гарри тоже мое имя тоже почему-то не устроило.

— Алесан… а дальше?

— Александра Морозова. Из Москвы, — пока серебристик гадал, где эта самая Москва, я вдруг сообразила, что словила неплохой шанс разобраться с татушкой, которую мне скоро должны приклепать. Хоть буду знать, какая она! — Слуш, а дай этот знак посмотреть! Ну, твой!

Там на боку был красивый такой узорчик — светящийся, переливающийся. Он начинался у передней лапы, проходил по боку и нырял куда-то под крыло. Если б еще под крыло заглянуть, было б понятней. Или если б этот шустрик перестал вертеться.

Дракон с чего-то оживился:

— Смотри-смотри… Тебе весь показать?

Голос у него какой-то… подозрительный. Словно он сам призадумался, куда нужно будет хвост деть, когда… ну тогда, в общем. Да ладно, много я в драконьих голосах понимаю!

— Ну да, весь.

Гарри с чего-то обрадовался еще больше.

— Тогда на крыло? Тут ведь, сама понимаешь, не покажешь…

Еще подозрительней… Странный этот Гарри, честно. Если закрыть глаза и не смотреть — вылитый Кол с тусовки. Тот еще оболтус. Я-то думала, драконы другие.

— Рик вообще-то просил тут подождать, — я состроила телячьи… то есть драконьи глазки и даже лапкой мостовую у постоялого двора зацарапала. Мол, я не такая. Но нас тут же попросили уйти — хрупкая какая-то мостовая оказалась.

— Да ладно! Тут рядышком есть такое озеро… Заодно и выкупаемся… ты что, своего патрона так уж слушаешься?

Прям вся разбежалась — слушаться!

— Недалеко, говоришь? А розовые мокрицы там не водятся?

— Козел!

— Ну Алдра… То есть это… Алесадра…

— Я — Александра! А ты — козел озабоченный! Убери лапы! И хвост!

Не, я не то чтоб против, но… но… ну не знаю, чего но! Но не тут, не так и не… Ох ты ж пилинг тебе на хвост, только счас дошло — я не только в жизни с драконом ни разу. Я ж еще и сама ни разу… Ну, по-драконьи. Можно сказать, я — драконья девственница!

Вот это да-а…

Я — девственница. Умереть не встать.

— Лапы убери, пока не откусила!

Убрал. Даже кажись, обиделся:

— Ты ж сама просила!

Что-о?! Я тебе еще и просила, урод зубастый?! Обнаглели мужики вконец! Рик отбрыкивался, как кот от купанья, этот лезет, как кот на валерьянку… Тьфу!

— Рррррррррррррррррррр…

— Эй-эй, потише… ты чего? — дракон непонятно как оказался в том самом озере и таращился на меня, как моя гувернантка — на ту жуткую ящерку, которую мы подложили ей в постель. — Ты ж попросила посмотреть полный знак! Забыла, что ли?

— При чем тут знак, ты, жертва анаболиков?

— Александра! — Гарри, не иначе как в минуту просветления, вспомнил, как меня зовут, — Ну ты же предложила! Ты издеваешься, что ли?

— Чего я тебе предложила, а? — мой хвост сердито хлопал по траве. Раз-два, раз-два… Озеро трясло, как желе на блюде.

— Посмотреть… Ты… ты что, вообще еще знака не получала? Не знаешь, что полный узор заканчивается под… — и он скосил глаза куда-то вниз. На хвост. — Нет?

А-а… то есть я его попросила разрешить заглянуть… под хвост?!

Твою мать! Шаманью…

Это значит, я его… ага… ну… э…

Эх…

Можно было плюнуть и продолжить вообще-то, раз все прояснилось. Гарри и правда был парень что надо, мы такую классную развлекаловку устроили. Летали между громадных таких дубов на скорость, с размаху плюхались в озеро — у всех рыб наверное, морская болезнь началась. Потом одной местной зверюге, злющей такой, стриптиз устроили. Ну в смысле, шерстку с нее так аккуратненько сдули огненной змейкой. Рик показал, как.

Я чуть так одну тетку не раздела, но как подумала, какая она противная станет… и не стала. Вместо этого мы полетели гонять жириков. Ну такие, на свиней похожи, только побольше и в пятнышко, как леопарды… И не хрюкают, а почти лают… Ух, как они злились!

А как злились хозяева, я вообще молчу. Вспомнить приятно. Я от шамана таких слов не слышала, даже когда он начал в себя приходить после барона. Ну, в смысле, от баронского зелья. Потом Гарри показал, как находить медовые деревья. Еще удивлялся, что не знаю.

А это весело.

Находишь такое дерево — оно на помаду похоже, тока с веточками, откусываешь верхушку… И сок отпиваешь, прямо как коктейль, только соломинки не хватает. Они типа как мед, но с легким градусом. Как нам было весело… Еще б шамана из головы выкинуть — и было б совсем в кайф! Паршивец! Из головы ж не вылезает.

Эх.

— Эй… Ну чего ты? Александра… — Гарри накрыл мою спину крылом, — Тебе плохо? А?

— Нормально все.

— Странная ты… — его шея тихонько так потерлась об мою… — Ничего не знаешь…

— Угу.

— И красивая…

— Угу…

Я больше не ругалась… Расхотелось. Мед был вкусный, голова чуть кружилась, как положено после парочки коктейлей… Трава какая… мягкая… И деревья шепчут что-то хорошее… уютное… Глаза сами собой закрываются. А паршивец Гарри мне чешуйки перебирает на крыльях… дыханием… М-м-м… Надо б ему сказать чего-нить такое… приятное.

— Смешной ты. И узор красивый… У меня тоже будет синий?

— Слушай, тебе сколько лет? — серебристик с чего-то замер.

— Ну двадцать.

— Быбыдрыыыыыыыыыыыыых! — простонал Гарри, отлетая от меня, как от электрического шарика — ну, шаровая молния, знаете? — Предупреждать надо!

— Эй, ты чего? — я подняла голову. Обижаться или нет?

— Еще спрашиваешь! — обиделся серебристик.

— Вот-вот. Я спрашиваю. Пока вежливо спрашиваю. Уловил намек?

Я придвинулась.

Гарри резво полез обратно в озеро.

— Ты… ты это, держись подальше! Пока я не… успокоился.

— Гаррррррррри! Быстро отвечай, какого черта творится, пока я тебя не успокоила! Причем насовсем…

Гарри только вздохнул.

— Ты… только не злись, ладно? Сама ж знаешь…

— Чего? Чего я знаю?

— Что ты маленькая.

Вежливый Гарри помог добраться до того двора, на котором я подписалась ждать Рика, и наговорил еще кучу всяких нельзя, будто мне шаманьих мало было. Но я не слушала.

Я тупо смотрела на пустой дворик (быстро он опустел, когда рядом два дракона приземлились!) и пыталась прожевать новую инфу. Я, значит, по драконьим понятиям, малолетка. И ничего мне не светит, причем долго еще… Мне даже работать могут не разрешить. Ну эти, маги… которые должны татушку делать. Рик трепался, что свободно могут запретить. Мол, неполнолетнему дракону полагается находиться на воспитании и индю… индеве… блин, короче, на содержании у родственного клана! Охренели? Где я им тут найду родственников? Мне, что ли, надо слетать на землю, притащить сюда папу и превратить его в дракона? Тьфу!

И какое право они имеют запрещать мне работать? Не, я не то чтоб очень хотела, но… если запрещают, то хоть попробовать надо!

Я устроила Гарри допрос — что мол, входит в драконью работу. Он как понес… То ли сам не знает, то ли умный слишком. Прям как Гэл болтает — из трех слов только одно и поймешь. Ну вот что такое «рудознатец», вы знаете? Нет? Я тоже… И как, интересно, я могу заняться «лемнетте каушпицем»? Или еще каким-то там тервейсом?

Без понятия.

Единственное, что усекла, это что дракон может воевать (я обрадовалась, но зря — счас мир, и в армию несовершеннолетних не берут) и разносить почту. Весело.

— Так я полетел? — пробился мне в уши голос правильного Гарри.

— Катись, — попрощалась я. — В смысле… пока.

И где, интересно, Рик?

У меня к нему несколько вопросов. Срочных!

— Милостивая госпожа! — из чердачного окна высунулась лысоватая голова. Хозяин…

Я притормозила.

— Чего тебе?

— Милостивая госпожа! — промяукала голова, — Уже заполночь.

Вот именно!

— И чего?

— Ну… не могли бы вы перестать ходить по двору? Дома трясутся…

— Не уснуть никак, — жалобно пискнуло второе окно — там откуда-то взялась девчонка с котенком.

— Может быть, милостивая госпожа желает сменить облик? — предложило третье окно. Там, помнится, какой-то дядя сидел, на папиного бухгалтера смахивал.

Вот еще!

Не буду я превращаться! Во-первых, я не такая дура, чтоб шататься тут одной, да еще в тех чудных тряпочках, которые Гэл наколдовал. Грабанут еще… Во-вторых, я все равно превращусь обратно, как только мы с Риком поругаемся. В-третьих, тут кувыркаться негде… И вообще…

Ну где эта белобрысая зараза?

Обещал же вернуться вечером!

Скотина… волнуйся тут из-за него…

Бэмс! Я зацепила хвостом корыто для лошадей. В щепочки, конечно. Ох, чтоб его! Банковский кризис ему в сальдо! Ну кто его тут вкопал!

— Милостивая госпожа…

— Чего еще?

— А вы сами туда слетайте. За вашим…

— Снарядом? — нет, как-то по-другому… — Тротилом… А… Патроном?

— Ну да. Вона там, видите — горушка? Там и поселок ихний, где мор зачался… Мы тама значит, мужиков наших дежурить поставили… чтоб никого ни туда, ни оттуда, да и лекарями в город послали. Тока когда они будут, лекари те… Если б не ваш… патрон, вообще плохо б стало…

— Короче!

— Дак там он… Мужики-то говорили, что он обратно не пошел — тока страже сдалека покричал, что мол, мор опасный, и значится, чтоб никто не ходил, а за лекарями чтоб послали срочно…

Дальше я не слушала.

Звезды в небе резко прыгнули ко мне — как я махнула крыльями, сама не заметила. Болтливого хозяина смело и впечатало в кусты. Так ему и надо!

— Ты раньше мог сказать?! — проорала я и унеслась.

Шаман говорил, правда, что летать нельзя. Но он говорил и то, что вернется вечером!

Зараза белобрысая! Скотина… эмчеэсник местного разлива… кинуть меня решил, да? Избавиться? Спасатель чертов!

Гора надвигалась очень быстро — ее и в темноте было видно, розово-желтые бока почти светились, как месяц… хоть вокруг все тонуло в каком-то то ли дыму, то ли тумане… Я уже видела огоньки внизу, рядом с горой, внизу — костры…

Ну, шаман, ты счас схлопочешь… Супермен нашелся. Человек-паук… Чип и Дейл в одном флаконе… Самоубийца…

Да я тебя с того света достану!

В поселке горели костры. Большие… Почему-то пламя было малиновым, а дым — почти красным… Красные, даже в темноте красные, столбы дыма втыкались в ночное небо и растекались большим алым облаком…

Как огромный флаг…

Дым ел глаза, пахло горько и противно — до ужаса противно… Как в морге, куда нас однажды водили легкие курильщика смотреть. Как на пожаре тех башен-близнецов из Нью-Йорка… У меня чешуя дыбом встала… Пахло смертью.

И собаки выли. В голос, дико и жутко…

— Рик!

Я сама не услышала свой голос — такой он получился хриплый. Перепуганный…

— Рик!

Тишина…

Только вой…

— Рик…

Первое тело мне попалось под ноги, когда я прошла за цепь костров…

Она была маленькая, лет пять, не больше. Вся закутанная. Только лицо открыто. Неживое…

Собака тоже была маленькая, совсем щенок. Серый, лохматый, он то тыкался в хозяйку мордочкой, то задирал к небу морду и выл…

Потом… потом не помню… Кажется, я видела еще кого-то… мертвого. Потом вроде живого — лицо в маске. Раскрытые двери, какие-то брошенные вещи, и снова — тела… Старики.

Это — мор? Вот это? А я еще шутила, дура…

Ужас, ужас…

Рик… Где ж ты…

Вон, вон там кто-то живой!

Какие неудобные тут улицы, узкие… кривые… от дыма в горле что-то царапается… душит… нет, нет. Не сейчас… нельзя, успокоиться надо… старик же говорил — драконов не тошнит… Черт…

— Рик!

Мне отозвались сразу несколько голосов, но я застыла, когда наконец увидела.

Обычная площадь — точь-в-точь как та, с которой я только недавно вспорхнула. А на площади…

Человек пятьдесят-семьдесят лежали в несколько рядов на каких-то тряпках. Метались и бредили, кто-то плакал… У всех связанные руки. И ноги… Между рядами ходили три человека. Укрывали, поили, что-то приговаривали. У одного были светлые волосы.

— Рик!

Шаман быстро повернулся:

— Александра…ну что ж ты…

Кажется, Рикке хотел еще что-то сказать, но ко мне бросились сразу человек пять:

— Дракон!

— Хвала богам!

— Ты ведь сможешь всех? А?

— Господин! Умоляю! Моя девочка!

— Не надо… — голос Рика был усталый-усталый… — Она не сможет. Ее еще не учили…

— Почему они связанные? — я старалась перестать реветь, но как-то плохо выходило. Надо поговорить, разговор помогает… Ванна с ромашкой тоже, но где ее взять.

Да тут, на скалах, вообще пусто.

Поискать внизу? Что за чушь в голову лезет. Лишь бы не думать, не думать…

…Они не верили, что я не могу помочь — упрашивали, плакали, кто-то даже на колени встал.

— Госпожа…

— Госпожа, ну хоть детей! Помогите… Все отдадим, что ни попросите! Госпожа… Хоть деток бы…

И так пока я не расплакалась, и Рик не утащил меня на гору, чтоб я не сожгла этот несчастный поселок своими слезами к чертовой матери…

— Они себя не помнят. Не знаю, что это за болезнь, но начинается она одинаково — у человека начинает сильно болеть голова. Так сильно, что они теряют способность думать. Потом начинается жар. И бред. А в бреду собственный ребенок может показаться чудовищем… Перестань плакать, а? Ты же не виновата, что не умеешь. — Рик осекся и потер виски, — Успокойся…

— Да-а… — у меня все еще дрожал голос, — Успокойся… Я не могу. Ты же слышал, что они кричали!

— Они просто сильно напуганы, — Рик поморщился и снова потер виски, — Странный мор. Слишком быстро… Позавчера еще все были здоровы. Слишком быстро. И отвары не помогают… Как наведенный…

— Что?

— Нет… Ничего. Ты только человеческий облик не принимай. Кто знает, может…

Он вдруг замолчал.

Слезы высохли в момент, а в живот словно ледяная глыба рухнула. Не может быть…

Он сказал… он сказал — у человека начинает болеть голова…

— Рик?

Молчание.

— Рик, у тебя… голова болит?

— Быстро действует… — пробормотал шаман и замолк совсем.

— С ума сойти… — проговорил за спиной чей-то голос… — Александра, ты что вытворяешь?

Да пошел ты!

Плачу я, плачу! Отвяжись ты!

Эй… а кто — ты?

Я прищурилась, но от слез глаза видели только туман. Кра-а-асный… я чуть не разревелась снова.

— И что здесь происходит? — спросил еще один голос, — Простите, девушка, вы не могли бы перестать так… давить? Мы ведь уже здесь.

А?

— Александра, глотни чего-нибудь. И успокойся. А то у нас уже скоро головы расплавятся…

А?

— Вот наказанье… — вздохнул знакомый голос, и чье-то крыло легло мне на спину… — Тихо, маленькая, не плачь. Все хорошо, мы тут…

Гарри?!

— Ты что тут делаешь? — я кое-как управилась с голосом… Но вышло все равно как-то по-детски. Правда, как у маленькой.

Дракон вздохнул:

— Ну вот… Пап, я ж говорил, она ничего не знает. Как ребенок. Ты сама нас позвала. Причем так, что не отозваться невозможно…

Позвала? Я? Стоп… Ребенок? Стоп-стоп… Папа?!

— Дебрэ эддо Мейтек. С Южных вершин, — представился второй дракон, — Какая вам нужна помощь?

Оказывается, Гарри с его папой и правда прилетели сюда на мой зов. Точней, плач. Когда дракон расстроен очень сильно, это вполне сходит за зов. И те дракошики, кто близко, это слышат… И не просто слышат. Гарри выразился так — «как солнцеядом изнутри жжет». Кто этот солнцеяд, я потом спрошу… Ну не до того мне!

— Так что вас так расстроило, юная девица? — второй дракон осмотрел площадь, — Впрочем, вижу. Кого сначала? Этого странного мага?

А?

— Вот этого человека? — дракон для верности ткнул лапой в сторону шамана. Тот не шевельнулся.

— А… а что начнем?

Драконий папа задумчиво изогнул шею…

— Вы совсем ничего не знаете?

— Про что? — всхлипнула я.

— Хорошо. Про избирательность нашего огня вы в курсе?

— Что?

— Понятно. Так вот, наше пламя легко регулируется и может служить многим целям…

— Как это?

— М-м… — дракон встал над шаманом, — Ну вот представьте: я могу дохнуть так, что пламя сожжет человека в пепел, а могу так, что на нем только одежда сгорит, а сам он останется цел…

— А, это я поняла! Меня Гарри учил с чудищ шерсть снимать!

Дракон с чего-то покосился на притихшего Гарри:

— Лучше б чему путевому научил! — упрекнул он, — Ладно, потом поговорим… Так вот. Могу сделать так, что человек останется цел, а обуглится земля вокруг него… а могу так, что в его крови сгорит все лишнее… то, что вызывает болезнь. Мы все способны на тервейс, но…

— Тервейс — это лечение, — полез с уточнениями Гарри. — Я узнавал!

Лече… Лечение?

Я заорала так, что больные бредить перестали:

— Вы можете его ВЫЛЕЧИТЬ?

— Да что ж ты так кричишь, — простонал бедный папа Гарри, тряхнув головой, — Можем и вылечим. И ты сможешь потом. Вот смотри… нет, глаза сузь. Еще немного… вот… Видишь — в крови примесь? Нет, вот эта… желтоватая… Видишь? Это она и есть. Сейчас дохнем… Готово.

— И все? Он выздоровеет?

— Он уже выздоровел. Поспит пару часов и встанет. Пойдем других лечить?