"Властелин колец" - читать интересную книгу автора (Толкин Джон Рональд Руэл)Глава десятая. СОДРУЖЕСТВО РАСПАДАЕТСЯАрагорн повел лодки в правую протоку. Здесь, на западной стороне, в тени Тол Брандира, у подножия горы Амон Хен, раскинулся зеленый луг, наклонно сбегавший к воде. За ним поднимались первые пологие склоны, густо поросшие лесом; леса тянулись и вдоль изогнутого берега озера. Траву поил маленький ручеек, сбегавший с горы. – Здесь мы и остановимся, — сказал Арагорн. — Этот луг называется Парт Гален[307]. В давние дни мира и покоя это было доброе место. Будем надеяться, что зло сюда еще не проникло. Они вытащили лодки на зеленый берег и разбили неподалеку лагерь. На всякий случай выставили часового, но враги о себе не заявляли. Что до Голлума, то, если ему и удалось не сбиться со следа, сейчас его было не видно и не слышно. И все же Арагорн спал неспокойно, часто ворочаясь с боку на бок и просыпаясь. Перед рассветом он встал и подошел к Фродо, стоявшему на часах. – Что случилось? — удивился Фродо. — Очередь не твоя. – Не знаю, — ответил Арагорн. — В мои сны вошли тень и угроза. Хорошо бы посмотреть на твой меч. – Зачем? — испугался Фродо. — Рядом враг? – Посмотрим, что покажет Жало, — сказал Арагорн. Фродо вытащил из ножен эльфийский клинок. К его испугу, края лезвия тускло поблескивали. – Орки! — пробормотал он. — Не очень близко, но, сдается мне, не так уж и далеко… – Я этого боялся, — кивнул Арагорн. — Но может, они идут по другому берегу? Жало светится совсем слабо. Может, это просто орочий рейд по склонам Амон Лау? Что–то пока не слышно было, чтобы орки забирались на Амон Хен. Но кто знает? Всякое может случиться в такое злое время, как наше, когда Минас Тирит не охраняет больше берегов Андуина! Завтра придется утроить осторожность. Новый день заволок небо огнем и дымом. На востоке слоились тяжелые, черные как сажа тучи. Восходящее солнце окрасило их снизу в темно–багровый цвет, но вскоре, преодолев слой облаков, выбралось на чистое небо. Вершина Тол Брандира зазолотилась, Фродо смотрел на остров во все глаза. Отвесной стеной поднимались из воды берега; выше, над огромными утесами, начинался крутой склон, по которому карабкались деревья; еще выше серели неприступные голые скалы; все это венчал гигантский каменный шпиль. Вокруг острова вилось множество птиц; других обитателей, если они и существовали, видно не было. Когда окончился завтрак, Арагорн собрал всех вместе и сказал: – Настало наконец время выбора, который мы так долго откладывали. Что станет с нашим Отрядом, с нашим содружеством, которое продлилось так долго? Пойдем ли мы на запад, с Боромиром, дабы принять участие в гондорских войнах, или отправимся на восток, где залегли Страх и Тьма? Или, может, разделимся и разбредемся, кто куда вздумает? Что бы мы ни выбрали, выбирать надо сейчас. Здесь нельзя долго оставаться. Мы с вами знаем, что по восточному берегу рыщет враг, но я боюсь, что орки перебрались уже и на эту сторону. Все долго молчали, никто не шевелился. – Что ж, Фродо, — снова заговорил Арагорн. — Боюсь, бремя выбора ляжет на тебя. Ты — Хранитель, тебя назначил Совет. Только ты сам можешь решить, куда тебе идти. Здесь я тебе не советчик. Я не Гэндальф. Я пытался его заменить, но что он приберегал для этого часа, на что надеялся — я не знаю. Очень может быть, что он тоже оставил бы окончательное решение за тобой. Такая уж у тебя судьба. Фродо ответил не сразу. – Я знаю, что надо спешить, но пока не могу сказать, как поступлю, — медленно проговорил он. — Это тяжелое бремя. Дай мне час на раздумье, и я решу. Я должен побыть один. Арагорн посмотрел на него с добротой и жалостью. – Быть по сему, Фродо, сын Дрого, — согласился он. — Ты получишь свой час и побудешь один. Мы останемся здесь. Но не уходи слишком далеко: надо, чтобы мы могли услышать, если ты нас позовешь. Фродо сидел понурившись и не торопился уходить. Сэм, который не спускал глаз со своего хозяина, покачал головой и пробормотал: – Дело–то простое. Проще некуда. Только негоже Сэму Гэмги вмешиваться, да еще в такую минуту! Наконец Фродо встал и пошел прочь. Сэм заметил, что все отвели глаза и намеренно смотрят в другую сторону, — все, кроме Боромира: тот не отрываясь следил глазами за Фродо, пока он не скрылся за деревьями у подножия Амон Хена. Побродив без цели по лесу, Фродо заметил, что ноги несут его к склону горы. Он обнаружил тропу, — вернее, почти исчезнувшие остатки тропы. На крутых участках еще различались вырубленные в скале ступени, теперь, правда, выветрившиеся, растрескавшиеся, а местами и расколовшиеся под нажимом напористого корня. Некоторое время Фродо взбирался по тропе, не заботясь о том, куда она его приведет, пока не оказался на небольшой полянке. Вокруг росли рябины, посередине лежал широкий, плоский валун. С востока горная полянка была открыта лучам раннего утра. Фродо задержался и глянул на реку, поблескивавшую далеко внизу, на Тол Брандир и кружащиеся между Амон Хеном и неприступным островом стаи птиц. В голосе Рауроса смешивались мощный рев и плещущий басовитый грохот. Фродо сел на камень и подпер руками подбородок. Он по–прежнему глядел на восток, но мало что видел. Его внутренний взор скользил по событиям, происшедшим с того дня, как Бильбо покинул Заселье. Фродо припоминал и заново обдумывал каждое слово, сказанное Гэндальфом. Время шло, но решение все никак не приходило. Вдруг он очнулся: его охватило странное чувство — будто сзади кто–то есть. Он явственно ощущал на себе враждебный взгляд. Фродо вскочил и обернулся — но, к своему удивлению, увидел всего–то навсего Боромира. Гондорец улыбался широкой, доброй улыбкой. – Я за тебя боялся, Фродо, — сказал он, приближаясь. — Если Арагорн прав и поблизости рыщут орки, никому нельзя уходить в лес поодиночке, а тебе — тем более: от тебя так много зависит! У меня тоже тяжело на сердце. Можно, я останусь и мы поговорим, если уж я тебя нашел? Меня бы это утешило. Когда собирается слишком много народу, любой разговор оборачивается бесконечным спором. Но двое, наверное, могли бы найти истинно мудрое решение. – Ты очень добр ко мне, — ответил Фродо. — Но мне, я думаю, разговоры не помогут. Я знаю, что я должен делать, но я боюсь, Боромир. Попросту боюсь. Боромир молчал. Беспрестанно ревел Раурос, в ветвях шелестел ветер. Фродо пробрала дрожь. Вдруг Боромир сделал шаг вперед и сел рядом с хоббитом. – Ты уверен, что мучаешься не зря? — спросил он. — Я хочу тебе помочь. Ты стоишь перед трудным выбором. Тебе нужен совет. Прислушаешься ли ты к моему? – Я, наверное, знаю, какой совет ты мне хочешь дать, Боромир, — сказал Фродо. — С виду–то он мудрый, но сердце говорит мне, что здесь что–то не так. – Не так? Что же? — резко спросил Боромир. – Он означает задержку. Ты предлагаешь мне путь, который с виду кажется легче, а в этом уже что–то не то. Принять его — значит отказаться от бремени, которое на меня возложили. И еще — об этом, пожалуй, тоже надо сказать — я боюсь довериться человеческой силе и человеческому слову. – Но эта сила много лет защищала твою далекую крохотную страну, а ты даже не знал об этом! – Я не сомневаюсь, что твой народ доблестен. Но мир меняется. Стены Минас Тирита крепки, но этого мало. Что, если они падут? – Тогда и мы падем на поле боя. Но есть надежда, что наши стены все–таки выстоят! – Пока существует Кольцо, такой надежды нет, — возразил Фродо. – Ах! Это Кольцо! — воскликнул Боромир. Глаза его зажглись. — Кольцо! Вот странная судьба! Столько страха и сомнений, и все из–за какого–то пустяка! Крохотного пустячка! Я его в Доме Элронда и не разглядел толком — показали, да тут же и спрятали. Нельзя ли на него взглянуть еще раз? Фродо поднял голову. Сердце у него вдруг захолонуло. В глазах Боромира мелькал странный огонек; впрочем, лицо гондорца оставалось добрым и участливым. – Лучше, чтобы его никто не видел, — сказал Фродо. – Как хочешь. Мне это не так уж и важно, — легко сдался Боромир. — Но хоть поговорить–то о нем можно — или тоже нет? Ты, похоже, думаешь только о том, какую силу оно обретет в руках Врага, о том, сколько зла оно может сотворить. Именно зла, а не добра! Мир меняется, говоришь ты, и если Кольцо не уничтожено, Минас Тирит падет. Но почему? Если Кольцом завладеет Враг, то, конечно, так оно и случится. Но если оно будет у нас, зачем нам терпеть поражение? – Разве ты не был на Совете? — осторожно спросил Фродо. — Мы ведь не можем использовать Кольцо. То, что сделано с его помощью, служит злу. Боромир встал и нетерпеливо зашагал взад и вперед. – Значит, ты идешь на восток! — Он сорвался на крик. — Гэндальф, Элронд — это они подучили тебя так говорить! Может, они и правы, но только для себя. Все эти эльфы, полуэльфы, волшебники — они, наверное, и вправду бы плохо кончили, получи они Кольцо. И то я часто сомневаюсь: впрямь ли они говорили так уж мудро? Может, ими руководит робость? Но каждому свое. Другое дело — истинно твердый человек: его не совратишь с прямого пути!.. Мы, люди Минас Тирита, за долгие годы испытаний сделались тверже стали. Нам не нужна волшебная власть кудесников! Все, чего мы хотим, — это сила, сила, чтобы защитить себя, сила выстоять в справедливой войне. И вот происходит чудо: случай извлекает из–под спуда забытое Кольцо Власти как раз тогда, когда мы больше всего нуждаемся в поддержке! Я говорю тебе — это настоящий дар! Дар, предназначенный тому, кто борется с Мордором! Это же безумие — не использовать его, не обратить силу Врага против него самого! Только бесстрашные и беспощадные стяжают победу. Разве истинный богатырь, великий вождь своего народа, имеет право в такой час отступать перед пустяками? Разве Арагорн отступил бы? А если он отказывается — почему не Боромир? Кольцо дало бы мне такую власть! Как погнал бы я мордорские полчища! Все люди стеклись бы под мои знамена!.. Боромир шагал по полянке и говорил все громче. Живописуя крепкие стены, оружие и людей, послушных мановению его руки, он, казалось, забыл, что Фродо еще здесь. Он заключал великие союзы и одерживал славные победы; он сокрушил Мордор и наконец, воссев на трон, стал могущественным королем, мудрым и исполненным благой воли. Вдруг он остановился и взмахнул руками. – А они хотят его выбросить! Я не говорю — уничтожить! Да если бы существовала хоть искорка надежды на то, что его удастся уничтожить, я бы не спорил. Но на это надежды нет! Они способны предложить только одно — послать в Мордор невеличка! Вслепую, с подарком Врагу! Какая глупость! Ведь ты, конечно, понимаешь это, друг мой? — Он вдруг снова повернулся к Фродо. — Ты сказал, что боишься. Что ж, тут и храбрейший простит тебя. Но может, в тебе заговорил здравый смысл, только и всего? – Нет, я именно боюсь, — покачал головой Фродо. — Просто боюсь, и все. Я рад, что ты так откровенно высказался. Теперь у меня в голове кое–что прояснилось. – Значит, ты идешь в Минас Тирит! — вскричал Боромир. Глаза его сверкали, лицо сияло. – Ты меня не так понял, — начал Фродо. – Но ты, по крайней мере, побудешь там? — не дал ему договорить Боромир. — Мой город уже недалеко. До Мордора оттуда не намного дальше, чем от этих мест. Мы долго блуждали в глуши, и тебе обязательно нужно узнать, что происходит во вражьем стане, прежде чем идти. Пошли вместе, Фродо! — Он дружески положил руку на плечо хоббиту, но Фродо почувствовал, что рука гондорца дрожит от скрытого возбуждения. Фродо быстро отступил, тревожно глядя на стоявшего перед ним человека — высокого, чуть ли не в два раза выше его и во много раз сильнее. – Почему ты со мной так неласков? — взмолился Боромир. — Я — человек честный, не вор, не разбойник. Да, мне нужно твое Кольцо, теперь ты это знаешь. Но я даю тебе слово, что я не собираюсь забирать его насовсем! Неужели ты не дашь мне хотя бы попробовать? Одолжи мне Кольцо! – Нет! Нет! — вскрикнул Фродо. — Совет возложил ношу на меня! – Враг победит нас нашей же глупостью! — взревел Боромир. — Ох, как меня все это бесит! Ты просто осел! Упрямый осел! Идти на добровольную смерть, и зачем? Чтобы погубить все дело! Если кто из Смертных имеет право на Кольцо, так это люди Нуменора, а не какие–то там невелички. Оно твое, спору нет. Но виной тому несчастная случайность. Оно могло быть и моим. Дай его мне! Фродо, не отвечая, пятился, пока большой плоский камень не оказался прямо между ними. – Право, друг мой! — Боромир немного смягчил голос. — Почему бы тебе от него не избавиться? Ты освободишься от страха и сомнений. А винить можешь меня. Скажешь, что я отнял его силой. Ведь я намного сильнее тебя, невеличек! Выкрикнув последние слова, Боромир внезапно прыгнул через камень прямо на Фродо. Доброе, благородное лицо гондорца безобразно исказилось; в глазах горел дикий огонь. Фродо отскочил в сторону; камень снова оказался между ними. Оставалось только одно. Дрожа, хоббит вытянул из–за пазухи цепочку и быстро просунул палец в Кольцо. Как нельзя вовремя: Боромир снова прыгнул — но вдруг, ахнув, замер и ошарашенно уставился на место, где только что стоял Фродо. Очнувшись, он яростно заметался по площадке, шаря среди скал и деревьев. – Жалкий фокусник! — ревел он. — Попадись мне только! Теперь я тебя насквозь вижу. Ты решил отнести Кольцо Саурону и продать нас! Ты просто ждал удобного случая, чтобы сбежать! Будь ты проклят, и все невелички с тобой заодно! Чтоб вас всех поглотила тьма! Смерть вам! Смерть!.. Тут, споткнувшись о камень, он не удержался, упал ничком и замер, уткнувшись лицом в землю. Какое–то время он лежал неподвижно, словно настигнутый собственным проклятием, — и вдруг заплакал. Встав, он провел рукой по глазам, смахивая слезы. – Что я сказал?! — воскликнул он. — Что я наделал? Фродо! Фродо! Вернись! Я сошел с ума. Но это уже позади! Вернись! Ответа не было. Фродо не слышал его криков. Он был уже далеко и очертя голову мчался по тропе к вершине горы, дрожа от горя и ужаса: перед ним стояло безумное лицо Боромира и его горящие глаза. Вскоре он оказался на пустынной вершине Амон Хена и остановился, хватая ртом воздух. Словно сквозь туман, увидел он перед собой широкую площадку, выложенную мощными каменными плитами и окруженную полуосыпавшимся парапетом. В середине, на четырех резных столбах, водружена была высокая скамья, к которой вела лестница во много ступеней. Хоббит взобрался по ней и сел на древнюю каменную скамью, чувствуя себя заблудившимся ребенком, который, шаля, забрался на трон горных королей. Сначала он увидел не так уж много. Вокруг простирался туманный мир колеблющихся теней — ведь Кольцо все еще оставалось у него на пальце. Но туман постепенно раздвинулся, и перед Фродо стали возникать отдельные картины, много картин — маленьких и четких, словно разложенных на столе у него перед глазами, и в то же время далеких. Звуков слышно не было — только яркие, живые образы. Мир отступил и погрузился в тишину. Фродо сидел на Обзорной Скамье горы Амон Хен, которую нуменорцы звали Зрячая Гора. Он посмотрел на восток — там простирались бескрайние непаханные земли, безымянные равнины и неизведанные леса; посмотрел на север — и увидел, как лентой вьется внизу Великая Река, а вдали тянутся Туманные Горы, мелкие и острые, как ряд обломанных зубов. Он посмотрел на запад — и перед его взором легли обширные Роханские пастбища и черная игла Орфанка в кольце гор Исенгарда. Посмотрел он и на юг — там, прямо под ним, Река внезапно загибалась вниз, как опрокинутая волна, и обрушивалась в кипящую пенную бездну — то был водопад Раурос. В дыме брызг горела радуга. Увидел он и Этир Андуин, могучее устье Реки, и мириады морских птиц, белой пылью кружащихся на солнце, а за ними — серебряное и зеленое море в мягкой ряби бесконечных волн. Но куда ни обращал он свой взор — всюду кипела война. Туманные Горы шевелились, как муравейник: из тысяч пещер и щелей ползли на свет орки. Под пологом Черной Пущи шла смертельная схватка людей и эльфов с нечистым зверьем. Страна Беорна горела, над Морией клубилась туча, от границ Лориэна поднимался дым[308]. По травам Рохана галопом скакали всадники; из ворот Исенгарда мчались им навстречу стаи волков. Из Харадских гаваней выплывали военные корабли; с востока надвигались бесчисленные полчища людей — с мечами, копьями, луками, на конях, а с ними — колесницы вождей и тяжело нагруженные обозы… Все силы Черного Властелина пришли в движение. Фродо снова повернулся к югу и увидел Минас Тирит. Далекой и прекрасной показалась ему легендарная крепость: белостенная, многобашенная, гордая и величественная на своем горном престоле. Укрепления ее сверкали сталью, на шпилях развевались яркие флаги. В сердце Фродо взыграла надежда. Но напротив Минас Тирита высилась другая крепость — много больше и сильнее. Туда, на восток, против воли устремились глаза Фродо. Взгляд его миновал руины осгилиатских мостов и скалящиеся ворота башни Минас Моргул, перелетел за страшные Горы — и упал на плато Горгорот, в долину Ужаса, в Мордор. Солнце не могло рассеять Тени, лежавшей над этой страной. Сквозь мглистые завесы пробивалось пламя. Гора Судьбы пылала, к небу поднимались едкие черные клубы дыма. И вдруг взгляд Фродо замер, наткнувшись на преграду. Стены, укрепления, бастионы предстали глазам Хранителя — черные и немыслимо крепкие: железная гора, стальные ворота, адамантовая башня… Так вот он какой — Барад–дур, Твердыня Саурона! Надежда в сердце Хранителя погасла. Внезапно хоббит почувствовал: страшный Глаз — там, внутри. В Черной Башне не спали. Каким–то образом от Фродо не укрылось — Глаз почуял, что на него смотрят. Злая, яростная воля, таившаяся в стенах крепости, прянула наружу и — Фродо ясно ощущал это — словно длинным пальцем принялась ощупывать окрестности[309]. Сейчас этот палец дотянется до него и пригвоздит к месту! Враг узнает, где прячется Кольцо! Вот палец коснулся Амон Лау. Вот он уперся в Тол Брандир… Фродо бросился наземь и сжался в комок, натягивая на голову серый капюшон. «Нет! Никогда!» — услышал он свой голос. А может, наоборот — «Иду к тебе! Жди!»? Фродо сам не мог разобрать, что бормочет. И вдруг в его голову проникла какая–то новая, чужая мысль, зазвучавшая совсем по–иному: «Сними! Сними его![310] Кольцо сними, осел ты этакий! Скорее!» Две силы встретились. Какое–то время Фродо балансировал между ними, как на скрещении двух клинков; он забился в судороге, не выдерживая пытки, — и вдруг вновь стал самим собой. Он был не Голосом и не Глазом, а хоббитом Фродо. Он был свободен в выборе, и у него оставалось еще мгновение, чтобы выбрать. И он снял Кольцо с пальца. Оказалось, что в небе светит яркое солнце, а сам он стоит на коленях перед каменной скамьей. Ему почудилось, что над его головой пронеслась черная тень, длинная, словно рука призрачного исполина; не коснувшись Амон Хена, она протянулась на запад и пропала. Небо очистилось, засинело, и на деревьях запели птицы. Фродо поднялся. Он чувствовал страшную усталость, но воля его окрепла, на сердце было легко, и он громко сказал себе: – Теперь я сделаю то, что должен. Ясно одно: зло, заключенное в Кольце, действует уже и среди нас. Кольцо должно покинуть Отряд, пока оно не натворило горших бед. Я пойду сам. Одним я не могу больше доверять, другие — кому доверяю — слишком мне дороги: бедный старина Сэм, и Мерри с Пиппином. И Бродяга. Сердце тянет его в Минас Тирит, и он там будет очень кстати, особенно теперь, когда Боромир подчинился Злу. Я пойду сам. И немедля. Он торопливо спустился обратно на полянку, где Боромир пытался отобрать у него Кольцо. Здесь он остановился и прислушался. Ему показалось, что снизу, из леса и с берегов, доносятся крики. Похоже, его звали. – Они будут меня искать, — вспомнил он. — Интересно, меня долго не было? Не один час, наверное! — Он заколебался, бормоча: — Что же делать? И сам себе ответил: – Или я иду прямо сейчас, или не иду вообще. Другого случая не будет. Плохо, конечно, что приходится бросать их, да еще ничего не объяснив. Но они, конечно, поймут. Сэм точно поймет. А что мне остается? Он медленно вытащил Кольцо и снова надел его. Хоббит исчез, и вниз по склону прошуршало что–то вроде легкого ветерка, только еще тише и незаметней. Остальные долго сидели у реки. Сначала все молчали, только изредка кто–нибудь вставал и принимался беспокойно бродить вдоль берега. Наконец все собрались в круг и заговорили. Вспоминать старались о чем–нибудь постороннем — о пройденной дороге, о пережитых приключениях. Арагорна расспрашивали о Гондоре, о его древней истории и о том, что осталось от великих творений гондорских мастеров на земле пограничного нагорья Эмин Муйл, — о каменных королях и тронах на Амон Лау и Амон Хене. Спрашивали и о великих Ступенях, спускающихся вдоль Рауроса. Но все мысли и все разговоры неизменно возвращались к Фродо и Кольцу. Какой выбор сделает Хранитель? Почему он медлит? – Раздумывает, наверное, какой из двух безнадежных путей безнадежнее, — предположил Арагорн. — Очень может быть, что так. Идти на восток всем вместе, теперь, когда нас выследил Голлум, когда не исключено, что наша тайна уже всем известна, — затея куда более безнадежная, чем раньше. Но Минас Тирит тоже далеко от Огня, далеко от нашей цели — уничтожить Ношу. Мы можем там ненадолго остаться и показать, на что мы способны, но ни Повелитель Дэнетор, ни все его люди, вместе взятые, не в силах сделать того, что не под силу даже Элронду, — сохранить Ношу в тайне или выстоять, если на Гондор обрушится вся мощь Врага, а это случится непременно, выследи он Кольцо. Что выбрали бы мы, каждый из нас, будь мы на месте Фродо? Я не знаю. Сейчас нам, как никогда, не хватает Гэндальфа. – Утрата наша горька, — подтвердил Леголас. — Но решать мы должны без него. Почему бы нам не сделать этого самим, чтобы помочь Фродо? Давайте позовем его и проголосуем! Я бы голосовал за Минас Тирит. – Я тоже, — сказал Гимли. — И все же скажу вот что. Нас послали только для того, чтобы мы в меру сил помогали Хранителю, и мы не обязаны сопровождать его дальше, чем захотим. Никто из нас не давал обета дойти до Огненной Горы. Тяжко мне было расставаться с Лотлориэном! Но я здесь, и теперь, когда мы встали перед окончательным выбором, я знаю, что не могу оставить Фродо. Я бы выбрал Минас Тирит, но если Фродо решит иначе — последую за ним. – Я тоже пойду с ним, — поспешил сказать Леголас. — Распрощаться с ним сейчас было бы бесчестно. – Это и правда было бы предательством, брось мы его сейчас все разом, — подтвердил Арагорн. — Но если он пойдет на восток, нет нужды, чтобы шли все. Более того, этого делать, наверное, не следует. Затея обречена на провал, и неважно, сколько нас будет — восемь, трое, двое или даже один. Если бы мне дали право выбирать, я назначил бы троих: Сэма — он на другое не согласится, — Гимли и себя. Боромир вернется в свой город, где он нужен отцу и своему народу. С ним отправятся остальные — по крайней мере Перегрин и Мериадок, если Леголас не захочет нас оставить. – Нет уж! Не пойдет! — возмутился Мерри. — Мы не можем бросить Фродо! Мы с Пиппином условились — куда он, туда и мы. И передумывать не собираемся. Мы, правда, не знали, чем это обернется. Издалека, в Заселье да в Ривенделле, все казалось другим. Но посылать Фродо в Мордор жестоко. Для этого надо быть сумасшедшим! Это же верная гибель! Почему мы его не остановим? – Мы должны его остановить, — поддержал Пиппин. — Это его, наверное, и беспокоит. Он знает, что мы его на восток не пустим. А с собой он, бедняга, никого тащить не хочет. Подумать только! Одному в Мордор… — Пиппина передернуло. — Бедный, глупый, бестолковый хоббит! Он мог бы догадаться, что никого насильно тащить не придется. Если мы его не остановим, то ведь и не бросим же! – Прошу прощения, — подал голос Сэм. — Я думаю, вы моего хозяина не понимаете. Он вовсе не сомневается, он знает, куда ему пойти. Что пользы в этом Минас Тирите? Я имею в виду, для него, вы уж простите, господин Боромир, — добавил он и обернулся. Тут обнаружилось, что Боромир, поначалу молча сидевший невдалеке, пропал. – Он–то куда подевался?! — забеспокоился Сэм. — Честно говоря, в последнее время он вообще какой–то странный. Это все, конечно, не его дело. Оно и понятно. Он всегда говорил, что пойдет домой. Кто же его за это винит? Но господин Фродо — он знает, что ему нужно отыскать эти самые Трещины Судьбы, и все тут. Если он, конечно, управится. Но он боится. Вот в чем дело–то! Ему просто страшно, и все тут. Тут вся его беда и есть. Он, конечно, как и мы все, прошел — так скажем — хорошую школу с тех пор, как ушел из дома, иначе он бы так испугался, что сразу бросил бы Кольцо в Реку и удрал. Начать — вот что самое страшное! Пойдем мы с ним или нет — этот вопрос его не беспокоит. Он знает, что пойдем. Это его и тревожит! Если он себя скрутит и решит идти, то он пойдет один, попомните мое слово! Мы еще с ним намаемся. Потому что он себя скрутит, не будь он Бэггинс. – Похоже, ты оказался умнее нас, Сэм, — признал Арагорн. — Но если ты прав — что нам делать? – Остановить его! Не пускать! — крикнул Пиппин. – Как это — не пускать? — охладил его пыл Арагорн. — Он Хранитель, судьба Ноши в его руках. Не думаю, чтобы мы имели право решать за него. Да нам это и не удастся, даже если мы попытаемся. В это дело вовлечены такие силы, с которыми не потягаешься. – Ну ладно — тогда пускай он скорее себя «скрутит» и возвращается, и кончим с этим, — сдался Пиппин. — Сидеть вот так и ждать — это просто ужасно! Ведь ему уже наверняка пора вернуться! – Да, пора, — подтвердил Арагорн. — Час давно прошел. Утро тоже на исходе. Надо его позвать. В этот миг появился Боромир. Он вышел из–за деревьев и, не говоря ни слова, направился к лагерю. Лицо его было хмуро и печально. Подойдя ближе, он приостановился, словно пересчитывая тех, кто был перед ним, и сел поодаль, глядя в землю. – Откуда ты, Боромир? — спросил Арагорн. — Ты видел Фродо? Боромир помедлил с ответом. – И да и нет, — произнес он медленно. — Я встретил его на склоне и говорил с ним. Я убеждал его пойти в Минас Тирит, а не на восток. Он не соглашался, меня охватил гнев, и он ушел. Точнее, не просто ушел, а исчез. Я такого никогда не видел. Это как в сказках. Наверное, он надел Кольцо. Найти его я не смог и подумал, что он вернулся сюда. – Это все, что ты хочешь сказать? — спросил Арагорн, глядя на Боромира сурово и не слишком приветливо. – Да, — ответил тот. — Пока все. – Плохо дело! — вскричал Сэм, вскакивая. — Чего этот человек хотел от хозяина? И зачем господин Фродо надел Кольцо? Этого нельзя было делать! Если он и правда его надел, может такое произойти!.. – Но он же его снимет, — пожал плечами Мерри. — Поймет, что избавился от непрошеного гостя, и снимет — как Бильбо. – Куда же он мог пойти? Где он? — взволновался Пиппин. — Его уже целую вечность как нет! – Когда ты его в последний раз видел, Боромир? — допрашивал Арагорн. – С полчаса назад, — отозвался тот. — Или с час. Я долго бродил по лесу… В общем, не знаю! Не знаю! Он обхватил голову руками и поник, словно убитый горем. – Целый час как исчез! — завопил Сэм. — Его надо немедленно найти! Бежим! – Постой! — остановил его Арагорн. — Разделимся на пары и договоримся… Да стойте же вы! Подождите! Все было напрасно. Никто его не слушал. Сэм сорвался с места первым. Мерри и Пиппин бросились за ним и уже почти скрылись в лесу у берега, крича звонкими, тоненькими хоббичьими голосами: «Фродо! Фродо!» Леголас и Гимли тоже бежали прочь. Отряд охватило что–то вроде внезапной паники или безумия. – Мы разбредемся и потеряемся, — простонал Арагорн. — Боромир! Не знаю, какой была твоя роль в этом несчастье, но сейчас прошу тебя: встань и помоги! Догони двух младших хоббитов и охраняй их — неважно, найдете вы Фродо или нет. А найдете — хотя бы даже не его самого, а какой–нибудь след, — возвращайтесь сюда. Я скоро буду здесь. Арагорн сорвался с места и помчался за Сэмом. Он догнал его у полянки, где росли рябины, совершенно запыхавшегося. Хоббит полз из последних сил и вопил: «Фродо!» – Идем со мной, Сэм! — окликнул его Арагорн. — В одиночку уходить нельзя! Опасность близко. Я ее чувствую. Я хочу подняться наверх, на трон Амон Хена, посмотреть. А ну–ка, а ну–ка… Все верно! Фродо был здесь! Иди за мной и смотри в оба! И Арагорн поспешил вверх по тропе. Сэм старался, как мог, но где ему было тягаться с Бродягой! Вскоре он окончательно отстал. Потеряв из виду Арагорна, он сделал еще несколько шагов, остановился, тяжело отдуваясь, — и вдруг хлопнул себя по лбу. – Послушай–ка, Сэм Гэмги! — вслух сказал он. — Ноги у тебя коротковаты, а значит, надо работать не ногами, а головой! Дайте–ка сообразить! Боромир не соврал, этого за ним не водится. Но всего он тоже не сказал. Господина Фродо что–то здорово перепугало. И он сразу себя скрутил. Он понял, что ему делать, и решил идти. Куда? На восток! На восток?! Не может быть!!! Без Сэма?! Получается, что без Сэма. Вот это тяжело вынести! Ужасно тяжело! Сэм провел рукой по глазам, смахивая слезы. – Спокойствие, Сэм Гэмги! Думай, думай! Через реки хозяин летать не умеет, прыгать через водопады — тоже. И вещей у него с собой нет. Придется ему, как ни верти, вернуться к лодкам. К лодкам?.. К лодкам, Сэм, а ну, быстро! Одна нога здесь, другая там! Сэм развернулся и помчался вниз по тропе. По дороге он упал и ободрал колени, но тут же вскочил и кинулся дальше. Наконец он выбежал на луг Парт Гален, где лежали лодки. Никого не было. Сзади, в лесу, слышались крики, но Сэма они не интересовали. Широко раскрыв рот и замерев на месте, он таращился на лодки. Одна из них постепенно сползала в воду — сама, без чьей–либо помощи. Сэм с воплем бросился к ней. Лодка закачалась на волнах. – Иду, господин Фродо! Иду! — закричал Сэм и бросился в реку, пытаясь ухватиться за борт отплывающего суденышка. Ему не хватило какой–то пяди. С воплем и плеском он рухнул лицом вниз прямо в быструю, глубокую воду и, булькнув, пошел ко дну. Его кудрявая голова тут же скрылась из виду. Из пустой лодки послышалось досадливое восклицание. Весла погрузились в воду, лодка развернулась. Фродо едва успел схватить Сэма за волосы, когда тот всплыл, пуская пузыри и колотя руками по воде. В его круглых глазах стоял ужас. – Сюда, Сэм, малыш! — позвал Фродо. — Хватайся за мою руку! – Спасите, господин Фродо! — захлебывался Сэм. — Тону! Утонул! Не вижу никакой руки! – Вот она! Ай, полегче, щипаться–то зачем?! Я тебя держу. Работай ногами и не бултыхайся — перевернемся! Держись за борт! Я буду грести. Взмахнув несколько раз веслом, Фродо вернул лодку назад, и Сэм, мокрый, как водяная крыса, выкарабкался на берег. Фродо снял Кольцо и вылез из лодки. – Куда ты суешься?! Мало мне других бед, что ли?! — обрушился он на Сэма. – Но это жестоко, господин Фродо! — защищался дрожащий от холода Сэм. — Уходить без меня, и все такое. Это просто жестоко! Не догадайся я, что вы уходите, где б вы теперь были? – Плыл бы себе спокойненько по течению… – Спокойненько?! — вскипел Сэм. — Один, без меня?! А кто бы вам помогал? Да я бы этого просто не вынес, мне бы тут же конец настал! – Со мной тебе конец настанет гораздо скорее, — возразил Фродо. — И тогда уже я этого не вынесу. – Там еще бабушка надвое сказала, а тут я точно помру, — не сдавался Сэм. – Но я иду в Мордор! – Знаю, господин Фродо! Куда ж вам еще идти? Вот я с вами и пойду. – Слушай, Сэм, — потерял терпение Фродо, — хватит меня задерживать! Сейчас вернутся остальные. Если они меня застанут, надо будет спорить и объясняться, и у меня просто духу не хватит решиться еще раз. Мне надо уходить немедленно! Иначе никак! – Еще бы, — согласился Сэм. — Но не одному же! Или я иду с вами, или не идет никто, и вы в том числе. Да я сейчас все лодки расколошмачу! Фродо не выдержал и рассмеялся. Ему вдруг стало тепло и весело на сердце. – Оставь хоть одну! Она нам еще пригодится. А вещи и еду ты собираешься брать? Или так пойдешь? – Сейчас, сейчас, минуточку! — просиял Сэм. — Мое барахлишко давно готово! Я так и думал, что мы сегодня же и снимемся! Он в мгновение ока подскочил к вещам, выудил из общей кучи свою котомку — Фродо свалил ее туда, когда освобождал лодку от чужого добра, — схватил валявшееся рядом одеяло, пару добавочных мешков с едой — и в два прыжка вернулся обратно. – Ты сорвал мне все планы, — вздохнул Фродо. — От тебя отвяжись попробуй! Но знаешь, Сэм, я рад. Не могу передать тебе, как я рад! Нам суждено идти вместе до конца. Теперь мне это ясно. А остальным пожелаем безопасного пути! Авось Бродяга за ними присмотрит. Не думаю, чтоб мы их еще когда–нибудь увидели. – А вдруг, хозяин? — возразил Сэм. — А вдруг? Так Фродо и Сэм вступили в завершающую часть Похода. Фродо отгреб от берега, и Река понесла их вниз по западной протоке, мимо хмурых скал Тол Брандира. Рев водопада стал слышнее. Сэм помогал, как мог, но все же Фродо пришлось потрудиться, чтобы пересечь стремнину у южной оконечности острова и направить лодку на восток, к противоположному берегу. В конце концов они снова причалили — на этот раз у южных склонов Амон Лау. Отыскав подходящее место, они затащили лодку повыше и, как могли, спрятали за большим валуном, а потом, приторочив мешки за плечами, отправились вперед — на поиски тропы, которая вывела бы их за серые скалы нагорья Эмин Муйл, в страну Тьмы. |
||
|