"На нашей улице" - читать интересную книгу автора (Кларк Мэри Хиггинс)

22 марта, четверг Глава третья

С того самого дня, как начали рыть бассейн, он знал, что останки Марты могут обнаружить. Оставалось только надеяться, что фаланга пальца, положенная им в пластиковый саван, не рассыплется в пыль. Но даже если и так, кольцо они все равно найдут.

Конечно, вряд ли у медэксперта хватит ума сообразить, что Марта и Мадлен обе были задушены — Марта шарфом, а Мадлен белым льняным пояском, который соскользнул с ее талии, когда она попыталась бежать.

Эту запись из дневника он помнил наизусть:

Удивительно, но безо всяких усилий с моей стороны Мадлен сразу догадалась, что, придя в дом, допустила ошибку. Выражение ее лица оставалось прежним, однако ее длинные тонкие пальцы беспокойно теребили юбку.

Она тревожно смотрела, как я запираю дверь.

— Зачем вы это делаете? — спросила она.

Должно быть, прочла что-то в моем взгляде. Она попыталась закричать, но не смогла. Она лишь прошептала:

— Прошу вас...

Она метнулась было к окну, но я ухватил ее за пояс платья и сорвал его, а затем, схватив его обеими руками, накинул ей на шею. И тогда она с недюжинной силой принялась отбиваться. Она была уже не дрожащей овечкой, а тигрицей, борющейся за жизнь.

Позже я вымылся и заглянул к ее родителям, которые были обеспокоены ее затянувшимся отсутствием.

Фотография Марты была опубликована на первых полосах всех газет. А почему бы и нет? Новость, вполне достойная внимания публики: обнаружено тело красивой девушки, к тому же из богатой семьи. Однако новость стала бы сенсацией, если бы газетчики сообщили еще и про палец с кольцом. Если полицейские его обнаружили, то наверняка заметили, что он вложил его в руку Марты.

Рука была еще теплой и гибкой.

Смерть сделала их сестрами. Через сто пять лет.

Было объявлено, что прокурор в одиннадцать проведет пресс-конференцию. Было без пяти одиннадцать. Он включил телевизор и, предвкушая удовольствие, уселся в кресло.

За пятнадцать минут до пресс-конференции прокурор Эллиот Осборн объяснял своим помощникам, что он намерен, а что не намерен сообщать журналистам. Он огласит результаты вскрытия и расскажет, что смерть наступила в результате удушения. Но умолчит о том, что орудием убийства послужил шарф с каймой из люрекса.

— А о пальце вы упомянете, сэр? Вот это точно растревожит осиное гнездо.

Питера Уолша только что назначили детективом. Он восемь лет прослужил в полиции Спринг-Лейка, а теперь работал у прокурора. Осборн дал Уолшу договорить и продолжил:

— Я скажу, что рядом с телом Марты Лоуренс обнаружены еще одни останки, пролежавшие в земле более ста лет. Четыре с половиной года назад, когда Марта исчезла, «Эсбери-Парк пресс» раскопал историю об исчезновении седьмого сентября восемьсот девяносто первого года девятнадцатилетней Мадлен Шейпли. Журналисты, вероятно, решат, что палец, найденный у тела Марты, принадлежал Мадлен Шейпли, тем более что захоронение сделано на земле Шейпли.

— А правда, что новая владелица дома тоже из Шейпли? — спросил Питер Уолш.

— Правда.

— Значит, можно сделать анализ на ДНК?

— Если мисс Грэм пожелает, мы сделаем анализ. Но я и так уже велел поднять все материалы по делу Мадлен Шейпли. Выяснилось, что приблизительно тогда же пропали еще две девушки. Летиция Грегг исчезла пятого августа восемьсот девяносто третьего года. Судя по полицейским протоколам, родители предполагали, что она отправилась поплавать, поэтому дело и не вызвало особых подозрений. Три года спустя, тридцать первого марта восемьсот девяносто шестого года, пропала лучшая подруга Летиции Эллен Свейн. В последний раз ее видели, когда она в сумерках выходила из дома своих друзей. — Осборн взглянул на часы. — Без одной минуты одиннадцать. Пора.

В конференц-зале собралось полно народа. Вопросы Осборну задавали быстро и по делу. Репортер «Нью-Йорк пост» сказал, что два трупа на одном участке — вряд ли простое совпадение.

— Согласен, — кивнул Осборн. — Палец с кольцом был намеренно положен рядом с телом Марты.

— Рядом — это где? — спросил журналист из Эй-би-си.

— Он был вложен в руку Марты. — Осборн показал фотографию. — Это снимок с места происшествия.

И тут прозвучал неизбежный вопрос:

— Вы предполагаете, что это мог быть серийный убийца, замешанный в убийстве, случившемся в Спринг-Лейке сто десять лет назад?

— Я ничего не предполагаю.

— Но ведь и Марта Лоуренс, и Мадлен Шейпли пропали седьмого сентября. Как вы это объясните?

— Никак.

— Вы допускаете, что убийца Марты реинкарнировался?

— Никоим образом. Все, достаточно.

Выходя из зала, Осборн поймал взгляд Томми. Оба думали об одном и том же: смерть Марты Лоуренс стала очередной дешевой сенсацией, и есть только один способ прекратить шум — найти убийцу.

Кусок шарфа с каймой из люрекса был единственной зацепкой. Это и тот факт, что убийца, кем бы он ни был, знал о могиле, выкопанной во владениях Шейпли более ста лет назад.

Эмили проснулась в девять утра. Спала она беспокойно и встала совершенно разбитой.

Тело пропавшей девушки на заднем дворе...

Фотография, подсунутая под дверь...

Она спустилась вниз сделать кофе. День обещал быть чудесным. Лучи солнца струились через витражи в окне на лестничной площадке. На кухне Эмили подождала, пока закипит кофе. Когда он был готов, она налила себе чашку и пошла наверх. Надела джинсы и свитер, а волосы скрутила жгутом и перехватила заколкой.

Убирая кровать, она услышала звонок в дверь — пришли из телефонной компании проводить новый кабель. К одиннадцати телефонисты ушли. Эмили пошла в кабинет посмотреть новости. Когда передача закончилась, Эмили выключила телевизор, но долго еще смотрела на темный экран, а в голове крутился калейдоскоп детских воспоминаний: бабушка все снова и снова рассказывала о Мадлен.

Бабушка устремляла взор куда-то вдаль и говорила:

— Мадлен была старшей сестрой моей бабушки, и та ее боготворила. Все рассказывала, какая она была красавица. Половина молодых людей Спринг-Лейка были влюблены в нее по уши. И все норовили пройти мимо ее дома — в надежде увидеть ее на веранде. В тот последний день она была очень возбуждена. Ее возлюбленный, Дуглас Картер, поговорил с ее отцом и получил разрешение сделать Мадлен предложение. Она ждала его с обручальным кольцом. И показала бабушке, что заранее переодела кольцо, которое ей подарили на шестнадцатилетие, с левой руки на правую.

Через два года после исчезновения Мадлен Дуглас Картер покончил с собой, вспомнила Эмили.

Она встала. Что еще может вспомнить бабушка о событиях, про которые узнала в детстве? Эмили набрала ее номер. Трубку сняли после первого же гудка.

— Ну, рассказывай про дом, — велела бабушка.

Говорить про то, что здесь произошло, было нелегко.

— Ох, Эмили, да как же это случилось?

— Сама не знаю, но намерена выяснить. Бабушка, помнишь, ты мне рассказывала, что на Мадлен в день, когда она исчезла, было кольцо?

— Она ждала Дугласа Картера с обручальным кольцом.

— Ты, кажется, говорила, что на ней было кольцо, подаренное на шестнадцатилетие?

— Разве? Дай-ка вспомнить. Ах да, Эм. Кольцо с сапфиром в обрамлении маленьких бриллиантов. Ты что, решила после стольких лет выяснить, что случилось с Мадлен?

— Мало ли как выйдет. Ну пока, бабуля, целую.

Следующий звонок Эмили был к прокурору. Она назвалась, и ее немедленно соединили с Эллиотом Осборном.

— Я смотрела новости и хотела бы узнать: это случайно не кольцо с сапфиром и маленькими бриллиантами?

— Да.

— Оно было на безымянном пальце правой руки?

— Откуда вам это известно, мисс Грэм? — спросил после паузы Осборн.

Повесив трубку, Эмили вышла на веранду. Вместе с телом Марты Лоуренс они нашли палец и кольцо Мадлен.

Около полудня Эмили позвонил Уилл Стаффорд.

— Я вчера уехал в Нью-Йорк, — сказал он, — и о том, что произошло, узнал только вчера вечером из новостей. Мне очень жаль Лоуренсов. И вас тоже.

Ей была приятна его забота.

— Вы видели интервью с прокурором? — спросила она.

— Да. Не думаете ли вы, что...

Она догадалась, какой вопрос он хочет задать.

— Не думаю ли я, что палец, который нашли рядом с телом Марты Лоуренс, — это палец Мадлен Шейпли? Я знаю это наверняка. Я говорила с бабушкой, и она описала кольцо, про которое ей рассказывала ее бабушка.

— Значит, все эти годы ваша двоюродная прапрабабушка была захоронена у собственного дома?

— Выходит, так, — сказала Эмили.

— Кто-то знал об этом и специально закопал там же Марту. Но как он выяснил, где лежит Мадлен Шейпли?

— Ответ на этот вопрос я и намерена узнать. Уилл, я бы хотела познакомиться с Лоуренсами. Вы с ними знакомы?

— Конечно.

— Не могли бы вы им позвонить и спросить, не позволят ли они мне заглянуть ненадолго?

— Разумеется. И потом перезвоню вам, — пообещал Уилл.

Через двадцать минут его секретарша Пэт Гуинн сообщила по громкой связи:

— Мистер Стаффорд, пришла Натали Фриз, хочет с вами поговорить.

Очень кстати, подумал Уилл. Натали была второй женой Боба Фриза, давнишнего жителя Спринг-Лейка. Лет пять назад Боб уволился из брокерской конторы и исполнил свою старинную мечту — открыл дорогой ресторан под названием «Сизонер».

Натали было тридцать четыре, Бобу — шестьдесят один, и каждый получил от брака именно то, чего хотел. Боб — красотку жену, а Натали — роскошную жизнь.

Но сегодня Натали не склонна была кокетничать.

— Уилл, какая печальная новость! — сказала она. — Марту Лоуренс, конечно, жалко, но зачем ворошить прошлое?

— Должен заметить, что, несмотря на беспокойство, выглядишь ты прекрасно. Словно сошла с обложки «Вог».

На ней было коричневое кожаное полупальто с собольими воротником и манжетами и такие же кожаные брючки. Длинные белокурые волосы спадали ниже плеч. Ровный загар, приобретенный, как было известно Уиллу, на Палм-Бич, подчеркивал бирюзовый цвет глаз.

Она пропустила комплимент мимо ушей.

— Уилл, я посмотрела пресс-конференцию и тут же отправилась к тебе. У Боба чуть сердечный приступ не случился. Я даже волновалась, как он в таком состоянии сядет за руль.

— А что его так расстроило?

— Ты же знаешь, детектив Дагган постоянно заходит ко всем, кто был на приеме у Лоуренсов накануне исчезновения Марты.

— К чему ты клонишь?

— Яснее ясного: Марту убили, и, если кому-нибудь взбредет в голову, что в ее смерти виновен один из нас, шума не избежать.

— Шума? Да какое нам до этого дело?

— Боба это обязательно коснется. Все деньги, до последнего доллара, вложены в его обожаемый ресторан. И он теперь психует. Считает, что, если нам будут уделять слишком много внимания, это плохо отразится на его бизнесе.

Уилл несколько раз бывал в ресторане Боба. Интерьер мрачный, еда средняя, а цены заоблачные.

— Натали, — сказал он, — я понимаю, нервы у Боба на пределе, но только из-за того, что вы были на приеме у Лоуренсов, репутация ресторана пострадать не может.

Натали пожала плечами и горько усмехнулась:

— Очень надеюсь, что ты прав. Вот поговорю с тобой, и на душе легче. Пойдем куда-нибудь перекусим.

— Я собирался послать за сандвичем.

— Ну уж нет. Идем в «Старую мельницу».

На улице она сунула руку ему под локоть.

— Что люди подумают? — улыбнулся Стаффорд.

— Пусть что хотят, то и думают. Они меня так и так презирают. Говорила я Бобу, надо отсюда уезжать. Этот городишко слишком мал для меня и его бывшей жены.

Известный психолог доктор Лиллиан Мэдден часто применяла на практике гипноз, верила в реинкарнацию и на своих сеансах возвращала пациентов в их предыдущие жизни. Она была убеждена, что причиной душевных переживаний могут быть эмоциональные травмы, перенесенные в прошлой жизни. И полагала, что с людьми, которых мы знаем в этой жизни, мы, вероятно, общались и в прошлой.

Утренний прием Мэдден начинала в восемь, за час до того, как приходила на работу ее секретарша Джоан Ходжес. Впервые за день они поговорили около полудня, когда доктор Мэдден вышла в приемную.

— Есть важные сообщения? — спросила она.

— Здравствуйте, доктор, — подняла голову Джоан. — Не знаю, насколько важные, но вам они не понравятся.

Джоан, в сорок четыре года уже ставшая бабушкой, была, по мнению Лиллиан Мэдден, идеальной секретаршей для практикующего психолога. Всегда веселая, деловитая, она обладала даром располагать к себе людей.

— И что же мне в них не понравится?

— Прокурор провел пресс-конференцию, и за последний час вам позвонили из трех таблоидов. Позвольте, я объясню почему.

Лиллиан изумленно выслушала рассказ секретарши о найденном в руке Марты Лоуренс пальце с кольцом и о том, что Мадлен Шейпли, как и Марта, пропала седьмого сентября.

— Надеюсь, они не решили, что Марта — реинкарнация Мадлен, которой суждено было еще раз пережить столь ужасную смерть?

— Об этом не спрашивали, — сказала Джоан мрачно. — Они интересовались, не считаете ли вы, что реинкарнировался убийца Мадлен.

В два часа Томми Дагган вернулся к себе в кабинет в сопровождении Питера Уолша. После пресс-конференции сотрудники Осборна кинулись заново просматривать дело Марты Лоуренс в поисках пропущенных подробностей. Осборн назначил Томми старшим и дал ему в помощь Уолша. Уолш с коллегами весь предыдущий вечер рылись в пыльных архивах, ища материалы по делу об исчезновении Мадлен Шейпли.

И теперь Томми Дагган глядел на него с сочувствием. У Уолша были красные глаза, его шатало от усталости, он, тридцатилетний и уже лысеющий мужчина, походил на изможденного мальчишку.

— Шел бы ты домой, Пит, — предложил Томми. — Ты же спишь на ходу.

— Со мной все в порядке. Ты говорил, надо сделать несколько звонков. Я тебе помогу.

— Как хочешь, — пожал плечами Томми. — Сегодня к вечеру останки Марты доставят из морга в крематорий. Там будут присутствовать родственники. Прах захоронят в фамильном склепе на кладбище у церкви Св. Екатерины. Эту информацию скрывают от широкой публики.

Пит кивнул.

— Родственники решили объявить только, что заупокойная служба по Марте состоится в субботу.

Томми был уверен, что все или почти все, кто был на приеме у Лоуренсов перед исчезновением Марты, придут на службу. Он уже сказал Питу, что хотел бы собрать их где-нибудь под одной крышей и побеседовать с каждым наедине. Расспросив всех подряд, легче будет выявить несоответствия в их рассказах. Или не выявить, мрачно подумал он.

Томми достал список тех, кто присутствовал на приеме.

— Я позвоню Уиллу Стаффорду и спрошу, нельзя ли собрать всех у него дома сразу после службы. Если он согласится, начнем обзванивать остальных.

Томми снял трубку. Стаффорд только что вернулся с обеда.

— Разумеется. Собирайте всех у меня, — согласился он. — Но лучше чуть позже. После службы Лоуренсы приглашают друзей к себе.

— Тогда я попрошу всех прийти к вам в три.

Дорого бы я дал, чтобы побывать у Лоуренсов, подумал Томми.

— Время и место определены, — сказал он Питу. — Осталось обзвонить людей. Через час мы должны быть у Эмили Грэм. Надо уговорить ее дать разрешение перекопать весь двор.

Без четверти три Эмили припарковала машину на Ладлем-авеню, у дома Клейтона и Рейчел Уилкокс. За полчаса до этого она позвонила Уиллу Стаффорду и спросила, с чего лучше начать поиски сведений об исчезновении Мадлен Шейпли.

— В библиотеке на Третьей авеню собран уникальный справочный материал, — сказал он, — но вернее всего будет обратиться к доктору Клейтону Уилкоксу. Он неофициальный историк нашего города. Давайте-ка я ему позвоню.

Через пятнадцать минут Стаффорд отзвонил Эмили:

— Можете ехать прямо сейчас. Я рассказал Клейтону, чем вы интересуетесь, и он уже подбирает для вас материалы.

Эмили поднялась по ступенькам и позвонила. Мгновение спустя дверь распахнулась. Даже если бы ее не предупредили, она бы сразу догадалась, что доктор Клейтон Уилкокс — ученый.

— Мисс Грэм? Прошу вас, проходите, — сказал он приятным низким голосом, взял у нее пальто и повел по коридору. — Когда мы двенадцать лет назад решили перебраться в Спринг-Лейк, выбором дома занималась жена, — объяснил Уилкокс, введя ее в комнату, где все четыре стены от пола до потолка были заняты книжными полками. — Я тогда выдвинул единственное требование: чтобы это был настоящий викторианский особняк с комнатой, куда бы могла вместиться вся моя библиотека, письменный стол, диван и кресло.

— Вы получили то, чего хотели, — улыбнулась Эмили.

Ей нравились такие комнаты. Темно-бордовый кожаный диван выглядел уютным и удобным. Большинство книг на полках были старыми. На столе, около ноутбука, лежала кипа тетрадей и блокнотов.

— Я оторвала вас от работы. Прошу прощения.

— Пустяки. Мне сегодня не пишется, и я с нетерпением ждал встречи с вами. — Он опустился в кресло. — Уилл Стаффорд сказал, что вы интересуетесь историей Спринг-Лейка. Я смотрел новости и знаю, что вместе с останками несчастной Марты Лоуренс были обнаружены останки вашей родственницы.

Эмили кивнула:

— Убийца Марты, очевидно, знал, что тело Мадлен закопано там. Остается вопрос: откуда?

— Знал? Вы полагаете, что нынешний убийца — мужчина?

— Вероятнее всего — да. Но наверняка, естественно, не знаю. Как и не знаю, кто сто с лишним лет назад убил Мадлен Шейпли. Она — моя двоюродная прапрабабка. Она погибла в девятнадцать лет. Доктор Уилкокс, — продолжила Эмили, — связь между гибелью Марты Лоуренс и Мадлен Шейпли несомненно существует. И если убийство одной будет раскрыто, возможно, будет раскрыто и убийство другой. Я почти уверена: тот, кто знал, что тело Мадлен закопано около ее же дома, откуда-то знает, как и почему она погибла.

— Вероятно, об этом где-то написано. Возможно, в письменном признании или письме. Выходит, тот, кто обнаружил этот документ, не только не рассказал о его существовании, но и использовал информацию о захоронении, когда совершил собственное преступление?

— Именно это я и предполагаю. И кое-что еще. Я думаю, что ни Мадлен, ни Марта не принадлежали к тому роду женщин, которые вступили бы в контакт с незнакомым человеком. Скорее всего, обе они попали в ловушку, расставленную тем, кого они знали и кому доверяли.

— На мой взгляд, заключение слишком смелое, мисс Грэм.

— Я так не считаю, доктор Уилкокс. Мне известно, что, когда пропала Мадлен, в доме находились ее мать и сестра. Был теплый сентябрьский день. Окна были открыты. Если бы она закричала, ее бы услышали. А Марта Лоуренс отправилась на утреннюю пробежку. Несколько домов выходят окнами прямо на дорожку. Слишком уж рискованно было бы подойти к ней и затащить в машину — кто-нибудь наверняка бы это увидел.

— Вы много об этом думали, не так ли, мисс Грэм?

— Прошу вас, называйте меня Эмили. Да, я много об этом думала. Немудрено сосредоточиться на подобных мыслях, когда полицейские перекапывают твой двор в поисках жертв. — Она встала. — Благодарю, что уделили мне время. Мне пора — ко мне должны приехать детективы.

Уилкокс тоже поднялся:

— Я подобрал несколько книг и статей о Спринг-Лейке, которые могут вам пригодиться. А еще копии газетных вырезок девяностых годов девятнадцатого века.

Он выдвинул нижний ящик стола и достал полотняную сумку с надписью: «Инок-колледж. Книжный магазин».

— Лучше держите мои книги в ней, чтобы они были в одном месте. Я пишу исторический роман, действие которого происходит в Спринг-Лейке в восемьсот семьдесят шестом году. Это моя первая попытка заняться литературным творчеством, и я нахожу его весьма увлекательным. — Он проводил ее к выходу. — Давайте снова побеседуем, когда вы просмотрите эти материалы. Возможно, у вас возникнут вопросы.

— Вы очень любезны, — сказала Эмили, пожимая ему на прощание руку.

Ей вдруг почему-то стало не по себе. Все дело в доме, подумала она, спускаясь по ступеням. Очень уж у него унылый вид. Единственное живое место — это библиотека.

Проходя мимо гостиной, Эмили заглянула туда. Мебель с темной обивкой, тяжелые шторы — худшее, что было в викторианской эпохе. Все угрюмое, мрачное, мертвое.

Клейтон Уилкокс смотрел из окна кабинета вслед Эмили. Весьма приятная молодая женщина, решил он. А затем сел за компьютер.

Скрин-сейвер исчез, и на экране появилась страница, над которой Уилкокс работал. Речь там шла о поисках девушки, которая вместе с родителями приехала в 1876 году в Спринг-Лейк на торжественное открытие отеля «Монмут».

Пальцы Клейтона Уилкокса забегали по клавиатуре. «Его стремление было столь непреодолимо, что даже последствия того, что он намеревался совершить, не могли его остановить».

— Не могу я так больше! — произнес вслух Ник Тодд, стоя у окна своего кабинета в юридической фирме «Тодд, Скэнлон, Кляйн и Тодд», располагавшейся на Южной Парк-авеню Манхэттена.

Не хочется обижать отца, но я больше не могу этим заниматься, признался он себе. Я хочу быть обвинителем мерзавцев, а не их защитником. Дверь кабинета медленно отворилась. Он обернулся и увидел стоявшего на пороге отца.

— Ник, я, наверное, был не в себе, когда согласился, чтобы Эмили Грэм приступила к работе первого мая. Только что поступило дело, просто созданное для нее. Поезжай в Спринг-Лейк и скажи, что она нужна нам на следующей неделе.

Перед тем как отец предложил Эмили Грэм работу, они с Ником ездили в Олбани посмотреть, как она держится на заседании суда. Она была великолепна. Добилась оправдания клиента, которого обвиняли в неумышленном убийстве. После заседания они вместе пообедали. Ник не забыл похвал, которые изливал на нее обычно немногословный отец.

Его так и подмывало сообщить отцу, что он уходит из фирмы. Но Ник решил подождать. Как только появится Эмили, я тут же уйду, пообещал себе он.

Вопрос ушлого репортера, заданный прокурору на пресс-конференции, его позабавил: «Вы допускаете, что убийца Марты реинкарнировался?»

А то, как резко отмел прокурор эту возможность, его оскорбило. Я действительно реинкарнировался, подумал он. Мы стали одним целым. И я это докажу.

Под вечер он решил, что откроет правду о себе. Достаточно будет открытки — с простеньким, почти детским рисунком.

Он отправит ее в субботу. По дороге в церковь.

Когда Эмили вернулась домой, на крыльце ее ждали Томми Дагган и Пит Уолш.

Она бросилась извиняться, но Томми ее остановил:

— Это мы пришли чуть раньше, мисс Грэм.

Он представил Пита, и тот взял из рук Эмили сумку с книгами, которые подобрал для нее Клейтон Уилкокс.

— Вы решили всерьез заняться чтением? — осведомился Пит, пока Эмили открывала дверь.

— Похоже, придется, — ответила она.

Они вошли следом за ней в холл.

— Побеседуем на кухне, — предложила Эмили. — Может, мне удастся уговорить вас выпить чашечку чая.

Пит согласился, а Томми отказался, но не удержался и съел парочку шоколадных печений.

— Медэксперты уехали, — сказала Эмили. — Это значит, что работа на месте происшествия закончена?

— Как раз это мы и хотели обсудить, — сказал Томми. — Пока экскаватор здесь, мы бы хотели раскопать и оставшуюся часть двора.

— Вы что, думаете, там еще кого-то зарыли? — В голосе Эмили слышался неподдельный испуг.

— Вам известно, что после того, как исчезла ваша двоюродная прапрабабка, в Спринг-Лейке пропали еще две девушки?

— Господи! Вы решили, что и они здесь похоронены?

— Это мы и хотим выяснить, — сказал Томми.

— Я думаю, тот, кто убил Марту, точно знал, что произошло в восемьсот девяносто первом году, и совершил аналогичное убийство.

— Надеюсь, в реинкарнацию вы не верите?

— Не верю, но убеждена, что убийца Марты многое знает о смерти Мадлен Шейпли.

Томми поднялся:

— Мисс Грэм, вы позволите раскопать двор?

— Да, — холодно ответила она. — А теперь я хочу вас кое о чем попросить. Разрешите мне просмотреть материалы об исчезновении Марты Шейпли и еще двух девушек, пропавших в то же время.

Мужчины переглянулись.

— Мы должны спросить у начальства, но думаю, с этим проблем не будет, — ответил Дагган.

Она проводила их до двери.

Минут пять детективы ехали молча. Потом Дагган спросил:

— Пит, ты думаешь о том же, о чем и я?

— Вполне возможно.

— О той девушке из Филадельфии? О Карле Харпер? Она исчезла два с половиной года назад.

— Да, но свидетельница клялась, что видела, как на стоянке в пригороде Филадельфии она разговаривала с каким-то мужчиной. А через пару дней сумочку Харпер, из которой почти ничего не пропало, нашли в лесу неподалеку от той стоянки. Делом занимался прокурор Филадельфии.

Томми позвонил в управление и попросил соединить его с Леном Грином, одним из детективов, работавшим над делом.

— Лен, когда пропала вторая женщина — тогда, сто лет назад?

— Минутку... пятого августа восемьсот девяносто третьего года.

— А когда пропала Карла Харпер?

— Сейчас уточню.

Через минуту Томми услышал то, что и предполагал услышать:

— Пятого августа.

— Мы едем. Будем через двадцать минут. Спасибо, Лен.

Нужно было побеседовать с детективом из Филадельфии, который занимался делом Карлы Харпер. То, что Мадлен Шейпли и Марта Лоуренс обе пропали 7 сентября, хоть и с интервалом в сто пять лет, могло быть совпадением. Но поскольку и 5 августа пропали две женщины, это уже не походило на случайность. В Спринг-Лейке орудовал убийца, копировавший события столетней давности.

— Пит, понимаешь, что это значит? Если этот тип действует по тому же плану, тридцать первого марта он нападет на следующую жертву.

— Тридцать первого марта этого года?

— Пока что не знаю. Тогда убийства происходили с интервалом в несколько лет. — Томми снова позвонил Лену и, получив интересующую его информацию, сказал Питу: — Первые две женщины пропали с интервалом в двадцать три месяца. Столько же прошло между исчезновением Марты Лоуренс и Карлы Харпер. Если тридцать первого марта этого года исчезнет еще одна женщина, цикл завершится.

После ухода детективов Эмили решила сварить суп. Разверстая яма во дворе и вероятность того, что там похоронен еще кто-то, пугали ее. Ей казалось, что воздух напоен запахом смерти. Куриный суп действует на психику успокаивающе, сказала себе Эмили, а этого мне как раз сейчас и не хватает.

Она пошла на кухню и задернула шторы, чтобы не смотреть во двор. Руки работали сами по себе — чистили морковь, резали сельдерей и лук, сыпали приправы. К тому времени, когда пора было ставить кастрюлю на огонь, она решила позвонить в полицию Олбани и сообщить о том, что произошло вчера вечером.

Она пошла в кабинет, взяла телефон и села на диван. Первым она позвонила детективу Марти Бровски. Он был одним из тех, кто схватил Неда Келера, притаившегося у ее дома. Услышав, что произошло, Марти забеспокоился:

— Моя версия: кто-то подражает Келеру. Мы все проверим, Эмили. И вот еще что. Я позвоню в вашу местную полицию и объясню, что дело серьезное.

Затем Эмили позвонила своему другу Эрику Бейли. Он был рад ее слышать.

— Без тебя в Олбани чего-то не хватает.

— Я тоже по тебе соскучилась. И хотела попросить тебя об одной услуге.

— Готов исполнить любую просьбу.

— Эрик, помнишь, ты мне установил камеры наблюдения? Ты предлагал мне такие же для Спринг-Лейка. Можешь прислать кого-нибудь?

— Могу прислать себя. Я все равно хотел с тобой повидаться. Но в ближайшие дни я очень занят. Понедельник тебя устроит?

— Вполне, — ответила она и повесила трубку.

Следующие три часа Эмили провела за чтением книг, которые дал ей Уилкокс. Отличная подборка, решила она.

В восемь часов Эмили пошла на кухню и закончила приготовление ужина. За едой она тоже читала. Книжка называлась «Воспоминания отроковицы». Ее автор, Филлис Гейтс, с конца восьмидесятых до середины девяностых годов девятнадцатого века проводила лето в Спринг-Лейке. Книга давала полное представление о светской жизни того времени — пикники, танцы, приемы в отеле «Монмут», купание в океане. Но больше всего Эмили заинтересовали отрывки из дневника Филлис.

Эмили закончила ужин. Глаза слипались от усталости, и она хотела уже отложить книгу, как вдруг заметила в дневниковой записи имя Мадлен Шейпли.

18 июня 1891 года. Сегодня днем мы ходили на званый обед к Шейпли. Его давали в честь девятнадцатилетия Мадлен. На веранде расставили двенадцать столов, украшенных цветами из сада. Я сидела за столом Мадлен, так же как и Дуглас Картер, который безумно в нее влюблен. Мы все время по этому поводу над ней подшучиваем.

В другой записи от 1891 года Филлис писала:

Только мы закрыли наш дом и вернулись в Филадельфию, как пришло известие об исчезновении Мадлен. Мама поспешила обратно в Спринг-Лейк, выразить соболезнование, и нашла все семейство в глубочайшем горе. Отец Мадлен признался, что намерен оттуда переехать.

Эмили перелистнула несколько страниц. Ее внимание привлекла запись от октября 1893 года:

Дуглас Картер покончил с собой. В тот трагический день он опоздал на нью-йоркский поезд и вынужден был ждать следующего. Его мучила навязчивая мысль о том, что, не опоздай он, она бы осталась жива.

Моя мама считала, что Дугласам следовало переехать из дома, который расположен как раз напротив дома Шейпли. И считала, что меланхолия не так терзала бы Дугласа, если бы он не сидел целыми днями, уставившись на веранду Шейпли.

Что Дуглас Картер покончил с собой, я знала, подумала Эмили. А что они жили через улицу, нет. Интересно, действительно ли он опоздал на поезд?