"Не заключайте сделку с дьяволом" - читать интересную книгу автора (Джеффрис Сабрина)Глава 26Диего мало-помалу начал сознавать, где находится, и почувствовал, что руки Люси обнимают его, а ее слезы промочили его пиджак. Диего никогда не разговаривал с матерью о той ночи — ни тогда, когда это произошло, ни тогда, когда она лежала на смертном одре. И ни с кем другим он об этом тоже не говорил. Даже с Гаспаром. Он полжизни пытался не думать об этом. Пока Люси не заставила его заговорить. И теперь, когда рассказал эту чудовищную историю, Диего почувствовал себя по-другому. Боль не прошла, но больше не подстрекала к ярости, а просто была его частью, сделав его таким, каков он есть. — Теперь я понимаю, почему ты так сильно ненавидишь англичан, — тихо сказала Люси, уткнувшись в его пиджак. Вздрогнув, он вдруг осознал, что Люси наполовину англичанка! Не удивительно ли, что мысль об этом ни разу не пришла ему в голову? После откровений герцога для Диего было важно одно: как можно скорее добраться до Люси. Спасти ее. Быть с ней. — Я ненавижу не всех англичан. И уж конечно, не испытываю ненависти к тебе. — Только лишь потому, что не считаешь меня англичанкой, поскольку во мне есть испанская кровь. Но, Диего, во всем остальном я остаюсь англичанкой. — Я знаю, милая. И мне это безразлично. — Диего нежно поцеловал Люси в губы. Голова его закружилась от возродившейся надежды. Впервые за всю взрослую жизнь его яростная ненависть к англичанам прошла. Он по-прежнему презирал солдат и никогда не смог бы простить их за то, что он и сделал. Но он ненавидел их, как ненавидел бы любого бесчестного человека, а не как представителей всей английской нации. Ведь Люси тоже англичанка, а в ней сосредоточено все, что есть хорошего в этом мире. Люси легонько отстранилась, и Диего увидел, что ее прекрасные глаза застилают слезы. Она плакала от сочувствия к нему и его страданиям. Она умела сочувствовать. — Ты говоришь, тебе безразлично, что я напоминаю об англичанах, но позднее это опять начнет раздражать тебя, — тихо сказала Люси, с беспокойством глядя в глаза Диего. — Нет, — решительно сказал он. — Такого не случится. — Его уверенность в этом была крепка, как Гибралтар. — Англичанка ли ты или испанка, мне все равно, лишь бы ты была моей женой. Ты мне нужна, Люси. — Но Рафаэль сказал… — К черту Рафаэля! Диего страстно поцеловал Люси в губы. Ему хотелось стереть из ее памяти все, что она узнала от его доброжелательно настроенного друга. Теперь для Диего не было никакого смысла восстанавливать Арболеду, если придется там жить без Люси. Люси оторвала от него свои губы. — Мой дедушка… — Твоего дедушку тоже к черту, — сказал Диего, целуя ее еще горячее. И Люси послушно раскрыла губы навстречу его поцелую, как раскрывается бутон розы навстречу солнцу. У Диего закружилась голова от счастья. Приспустив с плеч Люси ночную рубашку, он поцеловал ее грудь со всей нежностью, на какую был способен. Он должен был заставить понять Люси, как много она для него значит. — Ах, Диего, — пролепетала она, поняв его намерения. — Это ничего не решит. — Это решит все. — Не понимаю… каким образом… Люси замолчала, не договори в, когда в результате манипуляций его языка сосок затвердел и приподнялся. Объятый лихорадочным желанием поскорее овладеть ею, Диего сорвал с себя пиджак и расстегнул жилет. Судорожно вздохнув, Люси запустила руки в его шевелюру. — Боже милосердный, Диего… ты не должен… ох… В кои-то веки Диего был благодарен своей профессии, научившей его делать несколько дел одновременно. Он заставил Люси сосредоточить внимание на том, как его губы ласкают ее прелестную грудь, а сам тем временем умудрился снять жилет, расстегнуть брюки и подштанники и перетащить Люси к себе на колени. К счастью, под ночной рубашкой панталон на ней не было. — Диего! — воскликнула Люси, с удивлением взирая на его копье, толкавшееся в ее голый живот. — Что это ты затеваешь? — Пытаюсь соблазнить тебя, моя ненаглядная, — сказал Диего, возлагая надежду на скрывавшуюся в ней сорвиголову, на отъявленную искусительницу, которой с таким блеском удалось соблазнить его на борту судна. Когда Люси замерла в напряжении, Диего схватил ее обеими руками за талию и позволил копью самому найти дорогу во влажное средоточие ее женственности. Вцепившись в его плечи, Люси закрыла глаза. — Это очень безнравственно, — с упреком сказала она, однако прогнула спину и сразу же подстроилась под заданный ритм движения. Диего безумно нравилось, как она реагирует на его ласки — страстно, нетерпеливо и с большим наслаждением. — Конечно, безнравственно, — поддразнил он Люси. — Я ведь тебе нравлюсь только в роли дьявола. Она сразу же широко раскрыла глаза. — Это неправда! — заявила Люси и застонала от удовольствия, когда Диего потер подушечками пальцев самое чувствительное местечко. — Dios mio, Диего! Он рассмеялся; едва не обезумев от счастья обладания ею. — Ты с каждым днем становишься все больше и больше похожей на испанку, mi amor. Диего даже не осознал, что сказал, пока Люси удивленно не отпрянула от него. — Ты назвал меня твоей любовью? Его любовь? У Диего учащенно забился пульс. Так и есть. Почему он не понял этого раньше? Да, она его любовь. Он ее любит. Видит Бог, он ее очень любит! Разве не так называет мужчина женщину, которую любит? Диего проглотил комок, образовавшийся в горле. Он еще никогда не признавался женщине в любви. — Я люблю тебя, Люси Ситон, которая скоро будет Люси Монтальво, — тихо сказал Диего. Мгновение Люси смотрела на него так, как будто не верила своим ушам. Потом глаза ее загорелись, и Диего услышал ее серебристый смех. — Я тоже люблю тебя, скверный испанский дьявол. Я так люблю, mi amor. За эти слова она была вознаграждена долгим и страстным поцелуем. — Так покажи мне, что ты чувствуешь, — прошептал Диего, отдышавшись. — Займись со мной любовью. Сегодня, моя ненаглядная, ты можешь делать все, что пожелаешь. — Он показал ей пустые ладони классическим жестом фокусника. — Никаких трюков. Я полностью в твоем распоряжении. — Осторожнее! — поддразнила его Люси и, сорвав с него сорочку, провела обеими руками по мускулистой груди. — Ты потом можешь пожалеть о своем щедром предложении. Люси прикоснулась подушечками больших пальцев к его плоским соскам, а потом легонько куснула их зубами, и Диего замер от неожиданности. Спустившись ниже, она поиграла с головкой пениса. — Ты держался со мной очень высокомерно, когда мы занимались любовью в прошлый раз, — заявила она. — Неужели? — Диего старался вспомнить это, но мозг его был слишком затуманен желанием и отказывался думать. — Ты говорил: «Будет по-моему или не будет никак». — Пальцы ее пробежались по всей длине пениса, заставив Диего задрожать. — Ты говорил: «Я буду доставлять тебе удовольствие, пока ты не станешь умолять меня продолжать, пусть даже для этого потребуется вея ночь». — Продолжая ласкать его, Люси перешла на шепот: — Ты говорил: «Я буду трогать каждую часть твоего тела столько, сколько пожелаю, и так, как пожелаю». Именно это я хочу сейчас проделать с тобой, Диего. Диего застонал: — Делай все, что пожелаешь, милая. Только не тяни время. — Ну что ж, — игриво сказала Люси, — это может оказаться забавным. Диего был обречен. Казалось, обольстительница целую вечность играла с ним и ласкала его, пока он не подумал, что умрет, если сейчас же не окажется внутри ее тела. Но в тот самый миг, когда Диего был готов нарушить свое обещание и швырнуть ее на кровать, Люси приподнялась, а потом очень медленно стала опускаться на пенис, доводя его до безумия. — Святые угодники, Люси! — хрипло проговорил он и, схватив ее за плечи, сделал рывок вверх, стараясь ускорить темп. — Прошу тебя, милая… — Ты умоляешь, Диего? — прошептала она, глядя на него сверху вниз. — Да, — прохрипел он. — Возьми меня, любовь моя. Сию же минуту. Пока я не умер. Люси рассмеялась: — Даже когда ты умоляешь, ты высокомерен. Люси начала двигаться, но делала это так деликатно, что Диего, не выдержав, схватил ее за талию и сразу же набрал темп. Она была богиней, соблазнительницей и ангелом в одном лице и единственной женщиной, которую он мог представить рядом с собой на всю жизнь. Он целовал ее губы, грудь, шею, наслаждаясь любимой Люси. И когда наконец ее щеки запылали, а его страсть достигла предельного накала, Люси содрогнулась, и Диего перестал сдерживать себя. Сделав последний глубокий рывок, он перелил свою силу внутрь ее тела, издав триумфаторский крик. Теперь она принадлежала ему. Это была его Люси. Отныне и на веки веков. Никто, ничто и никогда больше не разлучит их. Люси не могла бы сказать, что ее разбудило. Какой-то шум? Или рука Диего, лежавшая поперек ее живота? Лунный свет ярко освещал комнату сквозь открытую балконную дверь. Морской бриз, долетавший из гавани, лишь слегка охлаждал воздух в комнате, потому что в Испании в начале июня бывает значительно теплее, чем в Англии. Волосатая грудь Диего поблескивала от пота, пряди влажных волос прилипли ко лбу. Он сбросил с себя почти всю простыню, оставив лишь уголок, едва прикрывавший тело. Он был прекрасен во сне, являя собой великолепное сочетание золотистой кожи и львиной мускулатуры, как на картине, изображающей спящего Эндимиона, которую Люси видела в доме герцога Фоксмура. И он весь целиком принадлежал ей. Люси затаила дыхание. Диего ее любит. Этому трудно было поверить, но он ее любит и намерен жениться на ней, причем ради нее самой, а не только потому, что так подсказывает ему чувство чести. Люси впервые за всю свою жизнь почувствовала себя по-настоящему счастливой. Вдруг с балкона донесся какой-то шум, и Люси насторожилась. — Кто там? — шепотом спросила она. — Люси! — воскликнул знакомый голос, и послышался скрежет сапог о металлические перила, сопровождаемый кряхтением и пыхтением. — Это ты, моя девочка? — Папа! — воскликнула Люси и села в постели, не сразу осознав, что она абсолютно голая. Люси быстро завернулась в простыню, что было весьма своевременно, потому что в это мгновение в проеме балконной двери появился, тяжело отдуваясь, отец. — Как тебе удалось найти меня здесь? — спросила Люси, шаря под простынями в надежде отыскать свою ночную рубашку. — Откуда ты узнал, где… — Что случилось, милая? — пробормотал, просыпаясь, Диего. — Проклятие! — Отец выругался, когда его взгляд упал на кровать рядом с Люси. — А это, черт возьми, кто такой? Диего сердито взглянул в сторону балкона. — Я должен задать вам тот же вопрос, сэр, — огрызнулся он. Слишком поздно Люси сообразила, что Диего еще никогда не встречался с ее отцом. — Диего, это… — Ты затащил ее в постель, проклятый сукин сын?! — заорал отец, решительно шагнув в комнату. — Ты похитил мою дочь и переспал с ней? — Папа, все совсем не так, как ты думаешь, — сказали Люси, которая наконец отыскала ночную рубашку и натянула на себя. — Проклятие! — пробормотал Диего, который тоже шарил под простынями в поисках своей одежды. Люси вскочила с кровати, чтобы не позволить отцу наброситься на Диего с кулаками. — Мы собираемся пожениться, — торопливо сказала она, хватая отца за руку. — Сейчас же. Сегодня. Как можно скорее. — Только через мои труп! — взревел он. — Значит, тобой с ним расплатились за то, что он притащил тебя назад к этому чертову маркизу? Значит, вот какую дьявольскую сделку он заключил? — Нет! — воскликнула Люси. — И кто ты такой, чтобы обвинять его? Ведь это ты помог сержанту и его любовнице украсть меня?! Это ты… — Послушай, Люси, — начал было Диего, вставая с кровати в одних подштанниках. — Только не говори мне, что поверила в эту ложь, — сказал полковник Ситон таким обиженным тоном, что Люси сразу замолчала. Он же круто повернулся к Диего: — А вы, сэр, выдумали небылицу, изобразив меня исчадием ада, чтобы способствовать осуществлению планов проклятого старика? Вам должно быть стыдно за себя. — Я верил, что это правда! — возразил Диего. — Я не знал, что дон Карлос мне лжет. Он всем лжет. Откуда же мне было знать… — Ты… ты хочешь сказать, что это неправда? — прервала Диего Люси, во все глаза глядя на него. — Все, что ты рассказал мне о папе и нянюшке, — это ложь? Диего вздохнул. — Как оказалось, дорогая, сержант Кроуфорд был действительно твоим отцом. Он женился на донье Каталине, твоей настоящей матери, вопреки воле твоего деда. А история о нянюшке — ложь. Люси ошеломленно смотрела на Диего. Значит, она не сшибалась в том, что отец — порядочный человек. Он просто помог двоим влюбленным сбежать от злого маркиза, который не хотел, чтобы они были вместе. И тут ей в голову пришла ужасная мысль. — Господи! — воскликнула она, с упреком глядя на Диего. — Когда ты пришел сегодня сюда, ты уже знал, что дедушка солгал? И ты поэтому хотел увезти меня? А весь этот вздор относительно герцога и его ключа? Ты пришел из-за своей проклятой чести? Ты понял, что тебя обманули, и хотел все уладить? Ко мне это не имело никакого отношения? — Нет! — решительно сказал Диего. — Клянусь, я пришел сюда только ради тебя, любовь моя. Ты должна мне поверить. — Поверить тебе? — презрительно фыркнул полковник. — После того как ты оболгал отца? — Он с укоризной взглянул на Люси. — Хотя я до сих пор не могу поверить, что ты думала, будто я могу помочь кому-нибудь украсть ребенка у родителей. — Почему бы и нет? — послышался с порога новый голос. Люси хотелось завизжать от отчаяния, когда она увидела, как в дверь вошел дон Карлос, глаза которого пылали яростью. Очевидно, его привлек шум, поскольку ни отец, ни Диего даже не потрудились разговаривать потише. Из-за спины маркиза выглядывала Нетти, которую явно озадачило появление двух мужчин в комнате Люси. — Ты помог этому сержанту украсть у меня Каталину, — злобно сказал дон Карлос. — Это все равно что украсть мою внучку. — А вот и сам злодей появился на сцене! — воскликнул полковник. Люси инстинктивно встала на сторону отца, но он, казалось, не замечал ее, сосредоточив все внимание на маркизе. — Том не крал Каталину, осел вы этакий, и вы это знаете, — заявил он. — Вы вынудили ее бежать из дому, потому что затеяли этот дурацкий брак с Альваро. Каталина не могла смириться с вашим выбором супруга для нее. Она попыталась было сделать так, как вы хотите, но, узнав, что у нее будет мой ребенок, она сказала, что скорее умрет, чем станет женой Альваро! Это вы, проклятый негодяй, вынудили ее бежать отсюда. В комнате вдруг стало тихо. Дон Карлос, сгорбившись, опирался на трость. Диего ошеломленно смотрел на всех. Но Люси почти ничего не замечала. «Мой ребенок»? Значит, это ее родной отец? И тут вдруг все встало на свои места. Вот почему отец знал, где ее искать. Знал, как войти в этот дом. Это объясняло, почему неженатому солдату было достаточно обещания, данного умирающему другу, чтобы удочерить его маленькую дочь. — Так ты действительно мой отец? — спросила Люси страдальческим тоном. — Мой настоящий отец? — Что? — переспросил полковник, обернувшись к ней. Поняв, что нечаянно проговорился, он побледнел. — Девочка моя! О Боже, я не хотел, чтобы ты узнала об этом при таких обстоятельствах. Отец потянулся к Люси, но она отшвырнула его руку. Весь ее мир перевернулся вверх тормашками. — Судя по всему, ты вообще не хотел, чтобы я узнала об этом, — сдавленным голосом сказала она. — Ты хотел, чтобы я всю свою жизнь чувствовала себя сиротой, у которой нет никакой родни, чужим человеком в своей собственной стране. — Нет, девочка, — прохрипел полковник Ситон. — Я делал это для твоего же блага. Потому что люблю тебя. Потому что любил твою мать. — Но любил недостаточно, чтобы жениться на ней, — выпалила Люси. — Ты должна понять, — тихо сказал отец, — я не ожидал, что все так случится. Я влюбился в Каталину с первого взгляда, увидев ее на балу в Гибралтаре. Я ходил за ней по пятам и умолял выйти за меня замуж. Она отдалась мне в ту ночь, когда я сделал предложение, но потом испугалась и отказалась выходить замуж против воли своей семьи. — Он бросил на маркиза взгляд, полный ненависти. — Каталина сказала, что ее отец будет унижен в глазах общества, если расторгнуть помолвку. Ситон взъерошил волосы. — Но когда поняла, что беременна тобой, она больше не смогла выносить сложившуюся ситуацию. Она сбежала в гибралтарский гарнизон с намерением, выйти за меня замуж. Только я в то время валялся в лихорадке, которая свирепствовала в Гибралтаре в 1803 году. Я лежал без сознания, и ей сказали, что я умру. Он снова сердито взглянул на дона Карлоса. — Нельзя было терять времени. Уверенная в том, что отец силой заставит ее выйти замуж за ненавистного Альваро, Каталина обратилась за помощью к Тому, моему лучшему другу. Он и сам был почти влюблен в нее, поэтому предложил выйти за него замуж, чтобы дать ребенку отца и защитить ее от маркиза. По щекам полковника Ситона потекли слезы. — Судьба посмеялась надо мной, потому что неделю спустя я был здоров. К тому времени они уже поженились. Я потерял Каталину и ничего больше не мог сделать. — Кроме как удочерить свою дочь. — У Люси сердце обливалось кровью. Ей было жалко его. И себя. — Свою собственную дочь, которой ты лгал всю жизнь! Почему ты не сказал мне? После того как они умерли… — Чтобы заклеймить тебя клеймом незаконнорожденной, чтобы тебя считали внебрачным ребенком неженатого полковника? Как бы то ни было, а у тебя были законные родители. И я решил, что так будет лучше. Я удочерил тебя по всем правилам, приемлемым в обществе. — Но ты мог бы рассказать об этом мне! — воскликнула Люси. — Помнишь, сколько раз я спрашивала тебя о своих родителях, а ты ничего не говорил? Мне так нужна была мать, а ты даже о ней мне не рассказывал. — Ах, девочка, я боялся, что, если расскажу тебе, ты примешься разыскивать маркиза. А когда он в прошлом году написал в полк, наводя справки о тебе, меня предупредили, и я… — О Господи! — воскликнула Люси. — Значит, вот почему они просто отделались от него. Как ты мог? — Девочка, дорогая моя девочка… — Не надо. — Люси попятилась от него. — Я тебя больше не знаю. — Он разлучил тебя с семьей. — вклинился в разговор маркиз. — Видишь, дорогая внучка, он тебя не любит. Люси повернулась к старику с мстительным видом: — А ты, значит, любишь? Ты даже не искал меня, пока не умер твой сын и у тебя не осталось шанса заполучить наследника! Еще кое-какие факты получили свое объяснение. — Ты знал, что моя мать жила в гарнизоне, причем совсем рядом, по ту сторону границы. — Вы, наверное, даже знали имя ее мужа, когда посылали меня разыскивать ее в Англии? — вставил свое слово Диего. — Нет! — воскликнул дон Карлос. — Я знал только о том, что она вышла замуж за солдата, но имени его не знал. Услышав, как Диего презрительно фыркнул, полковник обернулся к нему: — И ты еще имеешь наглость сомневаться в его лживости, когда именно ты поверил его вздору и сделал так, как он велел! Или ты верил ему? Ты, знаменитый фокусник, мастер иллюзий? Откуда нам знать, что ты не раскусил всю наглую ложь маркиза с самого начала и не действовал исключительно из корыстных побуждений? Диего почувствовал себя оскорбленным. — Хочу довести до вашего сведения, сэр, что я действовал, руководствуясь самым чистым из побудительных мотивов. — Получить назад свою собственность, — презрительно фыркнув, вставил маркиз. Полковник выругался. — А ты действовал для того лишь, чтобы получить себе наследника, проклятый эгоист… — Хватит! — закричала Люси. — Замолчите все! Все вы лжете, интригуете и манипулируете моей жизнью! — Она вдруг почувствовала, что не может больше их видеть. — Вон! Убирайтесь отсюда! Оставьте меня в покое! Все! Ошеломленные, они уставились на Люси, потом хором запротестовали. Люси выбежала на балкон, на который отец влез по веревке, прикрепленной к абордажному крюку, и, оглянувшись, сердито посмотрела на всех собравшихся. — Если все вы сейчас же не уйдите отсюда, я спущусь тем же способом, каким проник сюда отец, и никто из вас меня больше не увидит! С нее достаточно! Ей нужно побыть одной, подумать, понять, кто она такая и что все это значит. — Люси, любовь моя… — начал Диего. — Ах, ты еще здесь? Нетти, выгони их вон отсюда и запри двери. Или, клянусь… — Люси закинула ногу на балконные перила. — Хорошо, хорошо, девочка. Мы уходим! — воскликнул отец, пятясь кдвери. Вдвоем с Диего они вытеснили из комнаты маркиза. Нетти следовала за ними по пятам, выпроваживая их. Как только комната опустела, Люси втянула наверх веревку и, закрыв за собой балконную дверь, заперла ее. Ее взгляд упал на кровать, где они с Диего совсем недавно занимались любовью. На кровать, где мужчина, которого она считала святым за то, что он удочерил ее, зачал ее с женщиной, которую любил, но никогда не говорил ей об этом. Это было уже слишком. Люси опустилась на пол и разрыдалась. |
||
|