"Охотники за головами (Headhunters)" - читать интересную книгу автора (Кинг Джон)

Гулянка

На «Ягуаре» не осталось и пятнышка. Все вычистил один из этих камергеров из персонала Eyeties. Шикарный мотор, никто этого не собирался оспаривать, но коллекцию дисков Манго вряд ли можно было назвать столь же шикарной. Обычная груда говна. К счастью, в машине оказался кассетник, и Уилл спас их гордость и их души и зарядил приличный саундтрек. Они мчались на север, и электрический «суп» Гарри делал свое дело, сносил им башни, сам же повар сидел на заднем сиденье вместе с Картером и Балти и дремал.

Уилл сидел впереди, рядом с капитаном Манго, играл с настройками радио, все время попадал на классику. The Jam гремел на радио Underground, а Секс-Дивизион выполнял свою миссию, бомбя Бирмингем, Манго чувствовал своей правой ногой пульсацию мотора, эта пульсация щекотала яйца. Уилл подождал, пока закончится песня, и поставил подборку с Blaggers ITA, но традиции уличных банд. Впрочем, этот «Ягуар» был создан не для того, чтобы въезжать на нем в витрины магазинов, это не относится к дерьму с печатью «Сделано в Британии», это первоклассная модель, собранная с предельной аккуратностью, а не колымага, на которых рассекают хип-хоповые пиздюки, купившие права по блату. Манго не стал бы выебываться, носа бы не показал без противоугонной системы. Нет, блядь, никоим образом.

Парни на заднем сиденье вполне быстро убрались своим электрическим «супом», пища для людей, Манго слегка нервничал при мысли, что кто-нибудь из этих болванов на заднем сиденье решит вдруг проблеваться, Гарри же это казалось смешным – он все время подначивал этого наглого мудилу за рулем, Капитана Скар-лета, говоря, что его тошнит, что его кишки сейчас вывернутся наружу. Он даже не знает, сможет ли удержать в брюхе тот сервелат, которым наелся прошлой ночью, маринованный лук, соленые огурчики и чипсы, а еще он, возможно, забрызгает обивку машины и завтраком, яичница с беконом по специальной цене.

Манго бросил взгляд в зеркало заднего вида, уставился жирному прямо в глаза и сказал ему очень серьезным тоном, резко и отчетливо, такого тона от Манго не слышали никогда до этого ни Гарри, ни остальные парни, настоящий голос Джека Потрошителя, этот немного сдавленный, резкий голос заставил их выпрямиться и внимать – Манго сказал, что если Гарри изгадит «Ягуар», то я сверну на обочину и тут же высажу тебя, придурок, это моя ебучая машина, и я плачу за этот мудацкий бензин. Я выкину тебя и поеду дальше, и дальше на трассе нет никаких разворотов через двойную сплошную, так что я за тобой не вернусь. Я делаю тебе одолжение, второго шанса не будет. Веди себя нормально.

Гарри же хотелось добраться до Блэкпула в комфорте, получить удовольствие от поездки, потормозить после этого «супа», ему не улыбалось стоять и ловить попутки на обочине, задыхаясь от выхлопов. Он хотел провести уикенд с удовольствием. Повеселиться. Может, присунуть кому. Это же так естественно. Я пошутил, Манго, дружище, где твое чувство юмора, несчастный ты мерзавец. Манго же, во избежание неприятностей, завернул на очередную заправку и припарковался, парни вышли отлить, теперь они попали в другой мир, аванпост в центре пустыни.

Вот она, истинная Англия, не Лондон, переполненный черными, и цветными, и желтыми, и всеми цветами радуги, еда и музыка на любой вкус, базар кокни, где кокни – это меньшинство из Бенгала. Нет, здесь равнинная земля. Дорога на север. Где любуются голубями и трахают бойких девок, где пинта стоит пять пенсов, а на обед подают пюре из фасоли, дома в четыре комнаты, ценой в пять кусков, и шахтерские деревни, в которых властвует стопроцентная безработица. Балти подрезал пару дисков в магазине, просто по приколу. Купил шоколадку, которую тут же и слопал на парковке, а затем вместе с остальными забрался в «Ягуар», Манго снова пребывает в превосходном настроении, они опять стали командой, командир на своем реактивном истребителе – на своей четкой машине.

Они снова набрали скорость, просочились на Мб, Манго отпустил педаль газа, памятуя, что может разогнаться от нуля до шестидесяти за 7,9 секунд, шесть поточных цилиндров, стоило выложить тридцать кусков за XJ6 3.2 Sport, за этот секс на колесах, основательная британская технология, нет ей равных. И это так патриотично – покупать британское. Развевать флагом своей страны. Он снова смеялся, ему нравилось это старомодное, дореволюционное благородство Теда Хита*, помогать людям, быть добрым покровителем, Уилл скатывает косяк на заднем сиденье, с косяком все будет ровно, Балти тоже сидит сзади, достает из внутреннего кармана куртки диски, один – с кантри и вестерн, забойные хиты, второй -с какой-то Долли Партон на обложке. Парни, вы посмотрите на эти сиськи. На крышке другого изображены марширующие солдаты в гусарских киверах и красных туниках, сплошные золотые портупеи. Должно быть, тоже забойная музычка, глупые иидорасы, идут на бойню.

*Тед Хит – один из ведущих музыкантов английского джаза. Был популярен в 1940-е и 1950-е годы.

И Уилл подпал под влияние Братьев Во Яйцах и Картера, секс-машина вдруг снова проснулась и начала бузить, Картер опрокинул в себя залпом банку «Фостерс», заявив Гарри, что электрический «суп» на него не подействовал. Все захотели послушать «Land Of Hope And Glory», но Уилл сказал, подождите, мол, чуток, и скоро они забыли о марширующей команде, а Картер сказал парням, что если за этот уикенд они никому не ирису нут, он пошлет их всех на хуй. Вы какие-то все неверующие.

Северные телки – нормальные телки, не такие позерши, как биксы с юга. Соль земли, шлюхи на высоких каблуках, охотятся толпами по двадцать и тридцать человек, разложив на стойках бара свои пышные сиськи. Девицы, которые не прочь хорошо провести время, все северянки – такие, как ты видел в «Coronation Street». Но это не жалкие отбросы «EastEndcrs», хотя Картер считал, что Митчеллы торговали бухлом, потому что никто никогда не видел, чтобы они нормально работали, никогда, они всегда на виду и всегда огрызаются. Сказал, что вот таким раньше был Вест Хэм, помнишь тот случай, когда они вышли из Выхода № 13, и Челси задал им на орехи, и Балти спросил секс-машину, а не тот ли это раз, когда ему сломали нос, когда кто-то из ICF его отбуцкал, и Картер заткнулся, потому что это был именно тот самый раз, и у Вест Хэма хватило мозгов прибыть на стадион пораньше и купить билеты в тот сектор на Восточной трибуне, где, как они знали, можно будет отловить главные морды Челси.

И тут вмешался Гарри, сказал, забей-ка ты па это, я ненавижу и Вест Хэм тоже, но ты никогда не видел, чтобы Митчеллы отирались рядом с ICF, и Уилл предложил Манго косяк, но Манго покачал головой, надо держать себя под контролем, в здравом уме и трезвой памяти, он же за рулем, ведет свой «Ягуар», который обошелся в тридцать кусков, чисто рай для автомобилиста, они мчатся со скоростью девяносто миль в час, и Манго стал с машиной единым целым, чувствует ее энергию. Все остальные чуваки должны бы проявить немного уважения к этому символу власти и славы, Лучшему Британскому Заводу пришлось поработать сверхурочно, чтобы выпустить идеальный автомобиль.

Они отдали честь дорожным знакам Ливерпуля и Манчестера, жестами изобразив мастурбацию, все эти игры на Энфилде и Гудисоие, Олд Траффорд и Мэйн Роуд, холодные-прехолодные субботы на играх Олдхэма, а в пятницу днем они едут в Блэкпул. Теперь уже не так далеко, отщелкивают мили, и они съезжают с дороги направляются в центр города, там Манго подыскал пристанище с видом на море. Он потратит на это свои деньги, скормит своей бухгалтерии какую-нибудь небылицу. А Амстердам подождет. На данный момент он сумел устроить только такую поездку. Остальные члены Секс-Дивизиона раздумывали, чем закончится вся авантюра, не насвистел ли им Манго, может, он ради выебона помахал своей кредиткой, а может, он человек слова, но этот парень тот еще мошенник, пришлось согласиться, что он отличный чел, если смог без базара поделиться своим состоянием. Не своим собственными, кстати, но оказался готовым использовать WorldView на радость своим старым друзьям.

Они смотрели на улицы. Дома с многочисленными слоями штукатурки, ресторанные вывески, зазывающие на завтрак. Отполированный игрушечный городок из кирпичной кладки. Интересно, раздумывали они, что бы было, если бы они остались жить в одном из этих домов с террасами. Достопочтенные бабули и громилы из Глазго, пожирающие сахарную вату. А потом Манго въехал на парковку симпатичного отеля. Действительно шикарное местечко, и они все стояли у входа, у фойе, как бы это, блядь, ни называлось.

До этого ни одни из парней не останавливался в таком местечке, за исключением, конечно, Манго, но они не чувствовали себя здесь к месту, потому что тут принимают корпоративные кредитные карты, и поэтому ты обладал властью той фирмы, которая стоит у тебя за спиной. Только эти цифры и считаются. Они поднялись на лифте, и какой-то прыщавый юнец из Ланкашира показывал им путь. У них оказалось два соседних номера. Картеру досталась комната с Манго, Уилл делил номер с Гарри и Балти.

Они сбросили одежду, и Манго отправился в прилегающую ванную комнату, умыться над раковиной, никуда не торопясь, с горячей водой и с мылом. Оставив дверь открытой, Картер швырнул свою сумку на ближайшую к окну кровать. Старое волшебство секс-машины слегка поизносилось. Манго устал. Картер засунул голову за дверь – ты, ебучий пидор, что с тобой такое, теряешь время, а ведь мы могли бы уже сидеть внизу в баре и тянуть какое-нибудь пойло. Манго чистил зубы – не беспокойся насчет свежести дыхания, тупой ты ублюдок, сегодня у тебя не получится снять телку – и он заржал, но Манго надеялся, что все же удастся подцепить кого-нибудь.

Это нормально ~ снять проститутку, простая транзакция, и обе стороны довольны, но время от времени ему хотелось трахнуть кого-нибудь забесплатно. Телку, которой не надо платить взятку, чтобы она раздвинула ноги. Истинное чувство любви, или, по крайней мере, влечение. Манго чувствовал, что злится, будучи вынужденным все время трахать шлюх. Как будто сам уже прогнил изнутри донельзя. Сейчас он испытывал воодушевление, на несколько дней WorldView остался позади, но почему-то, и это было странно, сейчас он совсем не заморачивался на сексе, не испытывал такой уж неистовой потребности присунуть кому-нибудь свой конец, это понятно, как только ты выметаешься из города, из Лондона, дышать становится легче, и ты можешь делать все, что, блядь, захочешь. Блэкпул – это его первый приличный отдых за последние лет сто, и он хотел забыть обо всем и расслабиться.

Вскоре Секс-Дивизион в полном составе погрузился в лифт и двинул вниз, они завалились в красиво отделанный бар, с большими старыми картинами на стенах и новым ковром на полу. За баром работал какой-то жирный ливерпулец, разливал пиво. Все они ненавидели скаузеров, их приходится ненавидеть, если ты родом из Лондона. Это прописано в общих правилах. Ненавидели все, кроме Уилла, Уилл ни к кому не испытывал ненависти. Но ливерпулец оказался нормальным парнем, подошел, начал разговор. Оказалось, что у него отменное чувство юмора, он подшутил на тему своих усов как у Терри МакДермотта, а они спросили, где там Кевин Киган*, и он сказал – наверху, чистит засорившиеся унитазы, ну в основном бухает какую-то сомнительную дрянь. В Блэкпуле все равны, никто не получает привилегированного обслуживания. Тот ебучий туалет надо было прочистить, и именно Кинг Кев оказался тем, кому поручено выполнить эту работу.

Бармен тут же всем понравился, в общем, теперь они и дальше ненавидят всех скаузеров, за исключением того, с которым разговаривают, и это, вероятно, тоже было прописано где-то в правилах. Они передвинулись за столик у окна, чтобы полюбоваться на море. На серо-белые волны, потому что начинал идти мелкий дождь, и солнце ярко сияло сквозь серые облака, медленный эффект, словно в стробоскопе, и ветер треплет и бьет трамвайчик, иа борту которого прилеплена аппликация с этим ебаным Гуфи. Они все заржали. Было над чем поржать. Они откинулись назад и следили за трамвайчиком, пока Гуфи не исчез из виду.

* Знаменитый нападающий «Ливерпуля» и «Гамбурга» 1970-х, начала 1980-х, двухкратный обладатель «Золотого Мяча».

Вот она, жизнь. Возможность выпить и надышаться свежим воздухом, даже сидя в баре. Довольно скоропалительный первый заход, и вот Уилл заказывает еще лагера. Цены ниже лондонских, даже несмотря на то, что это был отель, так что хуй знает, что там будет в городе, парни, Картер подносит к губам свою кружку. Этот северный лагер крутой, как дерьмо, не забывайте, что нам надо вернуться вовремя, «Ягуар» – это, блядь, четкая машина.

Они веселились, словно подростки на попойке, Уилл сказал остальным, что собирается позвонить Карен, дать ей знать, что они прибыли на место в целости и сохранности. Уилл дошел до конца бара, и парни заржали над его преданностью, Терри Мак поднес Уиллу телефон, чтобы тот сел на стул, и никуда не торопился, и смог бы поговорить приватно. Уилл говорил недолго, и Картер, Гарри, Балти и Манго хорошо посмеялись, издеваться над чужими чувствами – это что-то хроническое, окольцевали молодца и все такое. Кто из них носит штаны? Посмотри-ка, у него промеж глаз-отпечаток ее пальца. Кивает головой, как будто делает Манго минет. Отъебись, пиздюк. Впрочем, Карен – вполне себе отличная телка. Какая досада, что у нее не нашлось сестер. А что насчет подружек? Об этом надо подумать по возвращении. Отличная подружка, Балти. Отъебись, Картер, это была моя идея, так что руки прочь. Не хочу, чтобы ты заразил ее какой-нибудь тропической болезнью.

Уилл вернулся и взял свою кружку, бодро влился в беседу, и какие-то пожилые пары вошли в бар и начали заказывать у Мака с его сомнительными усами. Муж с женой сели у окна, проходя мимо, кивнули, и члены Секс-Дивизиона были вынуждены признать, что северяне весьма любезны.

Впрочем, здесь не было обычного столпотворения туристов. Они спокойно это признали, надо ведь соблюдать порядок и иерархию. За соседний столик уселся какой-то старый хрыч, заурядный лысеющий северянин, и его жена, большая тетка с почтовой открытки, все время о чем-то разглагольствующая. Лысый глянул на Картера и спросил, за кого они болеют. Они вообще футбольные люди? Он услышал про Челси и засмеялся, назвал их сборищем хулиганов, он ведь читал про них в газетах, стереотипы – вот что остается немаловажным для национального процветания.

Оказалось, что сам он из Лидса, он никогда не простил Челси то, что те побили их на ‘финале розыгрыша Кубка в 1970-м. В беседу вмешался Уилл, сказав, что Вебби теперь в Брентфорде, и старик начал разоряться на тему Тони Йебоа и про то, как неистово Лидс ненавидит Май Юнайтед. Лидс из Йоркшира, а Май Ю – из Ланкашира. И этого достаточно. Интересно было бы узнать, с чего началась вся эта история, но такие вещи просто продолжаются столетие за столетием, а потом эта ненависть становится врожденной, а потом разговор перешел на тему Эрика Кантоны.

Члены Секс-Дивизиона вышли из отеля, и началась сплошная полоса удачи. Электрический «суп» выветрился, но лагер прибавил бодрости. Они поржали над Гуфи, глупый пиздюк, катается туда-сюда целый день, и направились в огромный рыбный ресторан у моря. Он был переполнен татуированными шотландцами и семьями, но места хватало на всех. Масло оказалось хрустящим, чипсы – хорошо прожаренными. Они сделали заказ, и быстро все умяли, и теперь были готовы принять на грудь.

Они дернули по паре пинт в пабе, сплошь заполненном ветеранами, затем отправились на прогулку по берегу, межгалактический грохот и стрельба из громкоговорителей, Секс-Дивизион со смехом отступил назад, глядя, как толпа юнцов делает ноги, началась какая-то вялая потасовка, набежало еще больше народу, парни в костюмах и галстуках, нормальная вечерняя парадная одежда северян, сонные ебланы. Они такие толстенькие, эти старые йоркширцы, или они из Ланкашира? -одно из двух, да местные ебанутся, когда это услышат, это не меньше, чем Война Алой и Белой Розы. Стрелы и топоры, заржавевшие от крови. Люди умирали на сырой земле, отвоевывая свои имения, и вот откуда-то летят бутылки, какие-то крики, звук бьющегося стекла, а потом все закончилось, и это будет покруче, чем Лидс против Май Ю. Уилл подумал, что надо бы поинтересоваться у этого парня из Лидса, если они встретят его снова. Выспросить кое-какие подробности.

Как будто они не имеют к происходящему никакого отношения. Просто зрители, смотрят, как дерутся другие. Да и насрать на это, в самом деле, ведь с моря дует мягкий бриз, действительно приятный ветерочек, и Балти сказал, что прямо за горизонтом находится Ирландия, где-то там, во тьме, и МакДональд, видимо, сейчас на пути домой, едет, чтобы оклематься в своем сраном Белфасте. Самое подходящее для него местечко, пусть уже десять фунтов взрывчатки раздерут ему задницу.

Теперь Блэкпул Тауэр возвышалась прямо перед ними, повсюду блуждали толпы народа, городок бинго, переполненный старичьем. Кстати, вокруг ошивалось и немало вкусных девок, но еще там было столько шотландцев, сколько ты не встретишь даже в Шотландии. Многочисленные семьи, выстроившись гуськом, шатались по округе, груженные бубликами, и запах чипсов, витающий в воздухе, смешивался с запахом сахарной ваты.

Они заметили вполне приличный паб, забитый под завязку, и вскоре уже протискивались внутрь, проталкивались к бару, тут же Братья Во Яйцах завязали разговор с двумя какими-то телками, блондинки, все у нас очень хорошо, спасибо, сиськи туго обтянуты лифчиками, сияющие глаза и ярко разрисованные лица. Они были любезны. Слишком, блядь, любезны. Тянули свое пиво. А остальные парни разговорились с какими-то чуваками Кинга Билли, и Картер упомянул Челси, а эти рейнджеры были весьма внушительного вида, очень серьезно, блядь, пьяны, распевали какие-то военные гимны, говорили Уиллу, как сильно они ненавидят фенианских ублюдков, говорили, как Бобби Сайде* может разделаться с ужином из курицы, грязный фенианский козлина, и Уилл не собирался с ними спорить. Он не хотел втягиваться в дискуссию об Ирландии, потому что не хотел получить по кумполу бутылкой.

Ди-джей, спрятавшийся в темном углу в дальнем конце паба, разодетые вышибалы у входа, окинуть взглядом тела, окно выходит на море, и Уилл уже до смерти хочет выпить, как и Манго, который улыбается и выглядит абсолютно расслабленным. Даже Картер, похоже, уже не так заморачивается, чтобы подцепить кого-нибудь, и время летит быстро, лагер-лагер-лагер, не успели оглянуться, а этот жирный северный еблан за стойкой бара уже принимает последние заказы, в точности как эти жирные ебланы в Лондоне, никакой, блядь, разницы. Они все устали, они приползли в отель вместе с двумя телками, они шли по набережной, держа за руки Балти и Гарри, а вокруг, бормоча себе под нос всякую околесицу, шатались пьяные, люди кричали и смеялись друг над другом, смеялись над теми двумя бухими, которые пытались надавать друг другу пиздю-лей, но не удерживались на ногах и все время промахивались, дело закончилось тем, что оба остались валяться на земле.

* Роберт Джеральд Сандс, ирландский республиканец, умер во время голодовки протеста в тюрьме.

Они гурьбой ввалились в бар отеля, выставили перед собой кружки, и Картер начал уже просить прощения у Терри, который стоял за прилавком, за ту игру, когда на Бридже Ньюкасл побили со счетом 6-0, и каждый раз, когда МакДермотт проходил мимо выхода №13, они предлагали ему сигареты, это как Газза со своими батончиками «Марс», подъебнуть – святое дело, эти официанты зарабатывают достаточно для того, чтобы терпеть подобные выражения, но Терри сказал, не переживай, это все – часть игры, он смеялся всю дорогу к кассе, а они снова уселись у окна, за тот же столик, занялись выпивкой, а затем Манго спросил, куда делись Братья Во Яйцах, и до парней дошло, что Гарри и Балти съебались наверх.

Впрочем, кого ебет? Снова нарисовался тот хрыч из Лидса, давай их подкалывать, а его супруга вдруг как завоет, лицо налилось кровью, стало аж темно-красным, и Уилл подумал, что она сейчас точно лопнет, но промолчал, по крайней мере, он надеялся, что, кажется, промолчал, он уже чувствовал, как накатывает похмелье, и Балти в это время выключил в комнате свет, дверь заперли – Уиллу придется спать в соседнем номере – снял свои кроссовки и джинсы, и залез под одеяла, и услышал, как Гарри со своей девчонкой перешептываются на соседней кровати.

Телка, с которой был Балти, вытащила его елдак, и он надеялся, что пока еще не очень сильно нажрался, не настолько, чтобы потерять способность трахаться, и он провел рукой по ее трусам и проверил, так ли это, вернулась былая уверенность, а потом он понадеялся, что не сблеванет до того, как ей присунет, потому что уже прошло много времени, слишком, блядь, много времени, и он стащил с нее трусы, и лифчик, и теперь она была голая, за исключением чулок, и Гарри никуда не торопился, елозил и елозил своей головой в этой ярко-красной дыре, и все то же самое творилось поблизости, а потом он услышал грохот на соседней кровати и стон девицы, этот пиздюк времени зря не теряет, и девица прошептала что-то про резинку, это просто, блядь, мое ебическое везение, что я подцепил такую благоразумную девку, и вот она уже села, и занавески сдвинуты так плотно, что ни черта не видно, так что она включила светильник у кровати, и первое, что увидел Гарри, так это Балти во всей красе, за работой.

Да, какой царский поворот событий, сон вернулся, всё, мы идем в наступление, и мысль об этой дряблой заднице заставила его расхохотаться, потому что ему полегчало. А он-то голову ломал над тем, что же значил его сон, почему ему приснилась задница собственного друга. Знатоки по телеку говорят, ты порой и сам не осознаешь, что ты – пидорас. Говорят, что из-за давления общественного мнения, ты вынужден утаивать подобные вещи. Какое-то время это не выходило у него из головы. Представьте себе, Гарри – и вдруг пидорас. Ужасно. Это его расстраивало, и Балти даже спросил, все ли у него в порядке, а теперь стало понятно, что задница Балтии во сне – это только предзнаменование этого вот самого момента.

Все улетучилось из мыслей Гарри. С этими сомнениями покончено, он никогда не станет пидорасом. Слава яйцам за это. Но тут выяснилось, что Балти не нравится работать на публику, какого хуя ты там делаешь, жирный пиздюк, сказал он, и девица, что лежала под ним, натянула покрывала им на головы, а та, которая была с Гарри, сказала, типа извините, зачем же так ругаться, если вокруг любовь, и она дотянулась до своей сумочки, а затем выключила свет.

Она толкнула Гарри обратно на кровать, и он слышал, как она возится, а затем почувствовал, как она натягивает на его елдак резинку, и еще до того, как он смог пропеть ЕСЛИ ОНА НЕ КОНЧИТ, Я ПОЩЕКОЧУ ЕЙ ЗАДНИЦУ, ПОЩЕКОЧУ ПУЧКОМ СЕЛЬДЕРЕЯ, она уже села на него верхом и принялась за работу, свесив сиськи прямо ему па нос, и он подумал, что если ему суждено умереть, то он хотел бы умереть вот так. Ее тело было такое мягкое, и от нес так вкусно пахло, запах рома и духов, чистый рай, это была мечта, лучше, чем реальная жизнь.

А внизу, в баре, мужик из Лидса втирал Картеру, мол, каким великолепным игроком был Эдди Грей. В бар ввалились двое каких-то юнцов с татуировками Лидса на руках. Оказалось, они одного возраста. Огромные ублюдки, они спросили у лондонских парней, были ли те на разгроме Лидса 5 – 0 в тот год, когда они разбили табло, а Челси пытались прорваться на Северную трибуну. Картер отлично помнил тот день, легавые тогда погнали моб Лидса, Челси на последнем свистке – на поле, тоже пытаются прорваться, но их оттеснили дубинками, а потом тот случай у Илланд Роуд, когда Челси на улице просто с ума посходили, но Манго сказал, типа все, хватит уже пиздеть о футболе.

Один из них был механик, и почему-то они стали говорить о «Мерсах», и все было просто превосходно, все смеялись, а Уилл разговорился с пожилой женщиной, снова раздумывая, интересно, как так возможно, чтобы человеческое лицо настолько налилось кровью. Она любила Элвиса и была в Грейсленде в Мемфисе со своим мужем. А знает ли он, что можно купить манекен Элвиса, который работает на батарейках и умеет ходить? Это правда, дорогой. Ее муж наклонился вперед и сказал, что в Мемфисе было классно, но черные районы очень бедны, а юнец из Лидса сказал, что это походит па Чапелтаун, потому что в Лидсе очень много ниггеров, допустим, едешь ты в Бредфорд, а с тем же успехом мог бы оказаться в Мекке. Неонацисты из общества «Комбат 18» разрулят все эти дела по-своему, и они спросили Картера, а есть ли в Челси люди из «К18», но Картер сказал, что ему ничего не известно про всю эту политическую бодягу.

Уилла уже тошнило от выпитого, и он направился в сортир. Засунул пальцы в горло. Ничего не произошло. Он вернулся в бар, взял ключи у Манго от номера и пошел наверх, чокаясь об стены, ввалился в номер Манго и Картера, содрав с кроватей подушки. Упал на пол, какое-то время все кружилось, а потом все вообще исчезло.

На следующее утро Уилл проснулся, и голова была ясной, узкий луч света освещал стену напротив, словно лазер, который вот-вот прожжет ее, и станет видно соседнюю комнату с Гарри и Балти, звук храпа Манго, Уилл повернул голову и снова уснул. Секундой позже раздвинулись занавески, и вот он, Картер, умыт и готов к подвигам предстоящего дня, говорит Уиллу, что уже одиннадцать, а Манго не шевелится, хочет еще поспать. Манго сказал, что заебался, а Картер ответил, да, приятель, это вполне честно, я пошел вниз, завтракать. Уилл сказал, что догонит его.

Картер вошел в ресторан и обнаружил двоих отсутствующих, две женщины сидели напротив, королевский завтрак в самом разгаре. Он начал вспоминать вчерашний вечер, они сидели и заказывали апельсиновый сок, колбаски, яйца, помидоры, тосты, кофе. Телки оказались скаузершами. Как это он не догадался, что они из Ливерпуля. Хотя вполне приличные биксы, та, с которой был Гарри, отличалась превосходной парой сисек, если уж говорить начистоту. Они смеялись, все говорили о каком-то клубе техно, ходили туда пару дней назад, оторвались там на славу, по пять экстази на каждую, нейротрансмиттеры с ума посходили, может, они увидятся с парнями попозже, вечером, в том же пабе, около девяти, а сейчас им надо встретить подругу.

Они оставили деньги за еду и съебались, и Картер потребовал подсчета очков. Похоже, Секс-Дивизион снова пошел в наступление, и парни на старте, довольные собой, очень, блядь, собой довольные. По два очка на рыло. Но еще приятней было это прекрасное чувство удовлетворен ности после столь длительного дрочи лова, и вот он, Картер, на тридцати восьми очках, а Манго на пятнадцати, или у него шестнадцать, надо бы проверить, но, по крайней мере, эти двое наконец стартовали. Картер сказал, что надо бы сегодня вечером завалиться в ту пивнушку и заработать по бонусному очку, кто знает, может, по два, и Балти улыбнулся и опрокинул в горло свой кофе, довольный до опупения, вдали ото всей этой мышиной возни, вдали от Лондона, свободный, как птица.

Гарри проспал всю ночь глубоким сном, и у него не было никаких сновидений, и было так великолепно сидеть и слушать Картера, думать, как клево эта телка объездила его прошлой ночью. Ей хотелось еще пару раз перепихнуться, а он уже устал. Он мечтал о том, чтобы выспаться. Но потом пришел Уилл, он выглядел свежо и бодро, и если этот пиздюк смог так хорошо отдохнуть, значит, Гарри тоже постарается восстановить силы, Уилл сделал заказ и снова отправился к телефону, и все остальные снова стали его подъебывать, он вернулся вполне счастливый, сказав, что за стойкой бара снова заправляет Терри. Очевидно, что не так уж много ему предлагают в Ньюкасле, если приходится подрабатывать тут. Ты же думаешь, что они там прям так уж тренируются, да? Ага, а потом вдруг Лес Фердинанд и Питер Бердсли начнут обслуживать столики, одетые в черные мини-юбки. Уилл заказал у толстоногой, одетой в черные брюки скучающей девчонки-подростка кукурузные хлопья и тост.

В двенадцать Манго так и не появился, и они вышли из отеля и отправились гулять по берегу. Солнце пекло нестерпимо, Блэкпул превратился в сплошное пекло. Они прошли на волнолом, погулять по игровой галерее. Манго очень любит резаться во все эти космические иг-рухи, но сейчас, когда они о нем вспоминают, этот жалкий пиздюк, вероятно, сидит и отдрачивает, думая об Англии. Они зайдут за ним попозже. Когда он закончит.

На конце волнолома стояли какие-то рыбаки в капюшонах с этими рыболовными удочками, а Картер повел их в какой-то крытый стадион, где надо стоять, держась за аварийное заграждение, и тебе показывают нереальный фильм про канадские леса, а идея в том, что ты чувствуешь себя как птица, как орел или там ястреб, но это же, блядь, идиотизм, сказала секс-машина, но леса были незабываемы. Ты только представь, сколько медвежьего дерьма должно быть в тех зарослях, сказал он. Это был его единственный комментарий. Остальные остались под впечатлением от масштабов и красоты пейзажа.

Они спустились на пляж, пошатались по берегу, никуда не торопясь, брели мимо белых телес загорающих, и эти телеса постепенно становились ярко-красными, и дети строили замки и играли в мяч. Они облазили волнолом и пляж и теперь мечтали пропустить по пинте, по дороге наткнулись на паб, заказали четыре лагера. Это пиво оказалось другое на вкус, больше воды, или же оно более легкое, теперь, без электрического «супа», это стало еще ощутимей. На самом деле уже стопудово надо идти и забирать Манго, впрочем, Уилл сказал, что сходит один, и быстренько смылся. Балти и Гарри разорялись на тему двух девиц из числа скаузеров, говорили, что влюбились, что-то типа того, и Картер начал внушать им, чтобы они забили на это дело, видимо, все эти разговорчики сильно его разозлили. Братья Во Яйцах заржали над ним, сказав, ах, как великодушны твои слова, Картер, всегда тебе в голову приходят такие забавные мысли.

Они расправились с выпивкой, и тут вернулся Уилл вместе с Манго, так что они купили ему пинту, видя, что он рад за своих друзей, а те довольны и транспортом, и отелем. Он состроил кислую мину. У этого лагера другой вкус, вы заметили, надо переходить на бутылочное пиво, хотя бы знаешь, что берешь, остальные же сказали ему это просто вода. Они выпили еще, люди входили и выходили, пара женщин, а знакомого лондонского выговора так и не слышно, хороню бы сейчас встретить лондонцев, мы ведь тут на канукулах.

Манго показал им почтовую открытку, которую купил по дороге в паб, такую глупую, что просто уссаться, какой-то жирный старикан едет в поезде через тоннель в компании с кукольного вида телкой в короткой белой юбчонке, она сидит рядом, еще пара подъебок, и они спросили, кому он собирается ее отправить. Девчонке с работы? Пенни? Он сказал – нет, у него с собой нет ее адреса, он оставит открытку себе. Она выше всего этого, она – мастер высшего класса. И все улыбнулись и закивали.

Манго был вынужден признать, что давненько он не чувствовал себя таким счастливым, давненько не бухал со своими приятелями, выбравшись настолько далеко от дома. С тобой могут сделать все что угодно, но если у тебя есть несколько хороших друзей, ты завсегда прорвешься. Это люди, которых ты знаешь много лет. Вместе с которыми вырос. Напивался и шлялся в юности по девкам. В бар завалились три девицы из числа брумми, уселись неподалеку, Картер тут же с ними разговорился, две, как выяснилось, любили старый джангл, третья предпочитала панк, те, которым нравился джангл, придвинулись и завели разговор с Братьями Во Яйцах, и это был неожиданный поворот событий. Картер было подумал, что лишился своих мужских чар, а Уилл и опомниться не успел, как его провозгласили спецом по части музыки, и тут же к нему подсела третья девица, и вот он уже ей рассказывает, что был на выступлении The Jam в «Рэйнбоу» и видел The Clash в «Электрик Боллрум».

Она оказалась помладше, рассказы Уилла произвели на нее впечатление, да, это соблазн, надо уже перестать бухать, иначе он сотворит такое, о чем будет йотом сожалеть. Похоже, денек завершится очередной гулянкой, и это вроде бы всем пришлось по вкусу, но потом Манго сказал, что ему еще хотелось бы посмотреть Блэкпул, и ушел. Картер заявил девчонкам, что теперь их очередь проставляться, и те прославились, и Секс-Дивизион тянул уже по шестой пинте. Все шло очень хорошо, никаких на свете забот, даже Картер уже не морочился, потому что, в конце концов, даже хотя эти брумми оказались весьма себе вкусными, три нормальные маленькие рейверши, если признаться честно, они были стопроцентные старые блядины. А кем им еще быть, если они на него так легкомысленно забили? Если парни хотят трахать свиней, то это их проблемы. Это свободный мир. У всех есть право голоса.

В конце концов парни решили наведаться перекусить в тот карри-хаус, который они заприметили еще днем. Остановились, посмотрели на меню, все вроде бы было нормально. Они оставили Уилла в пабе общаться с девчонкой, а две другие брумми отправились на волнолом, сказав, что вернутся, когда посмотрят кино про канадские леса.

Уилл напился больше, чем предполагал. Он бросил на девчонку беглый взгляд и понял, что если он захочет, она даст. Он не мог заставить себе перестать прокручивать это в голове снова и снова. Взять ее в отель. Подняться в лифте. Расстелить постель. Раздеться и провести время вдвоем. Он хотел ее, но боролся с искушением, он сказал ей, что должен вернуться и догнать Манго. Может, они увидятся позже, если она еще будет неподалеку. Похоже, она была разочарована, даже немного обижена, и от этого он тоже почувствовал себя неловко, но она сказала, что это было бы неплохо. Они немного прогулялись вместе обратно, а после этого он смылся и нашел парней в «Тандори» Блэкпула, они сидели позади зала у бара вместе с официантами.

Присутствующие члены Секс-Дивизиона встали и поприветствовали его аплодисментами, всем было известно, что у Уилла имелись хорошие шансы потрахаться, но он выдержал это испытание и вышел из него целым и невредимым. Никому из них не улыбалось лицезреть, как Уилл вытворяет грязные вещи за спинор! у Карен. Было так легко сказать «да», так, блядь, это же так легко – все время говорить только «да». Гораздо труднее сказать «нет». Уилл проявил твердость и самодисциплину, красивая игра была под контролем, он защищал свои владения, он доказал, что обладает терпением и сдержанностью, его святые футбольные ценности оказались выше, чем «сунуть-вынуть-и-сбежать». Именно этого все от него и ожидали, впрочем, и Картер, и Гарри, и Балти легко бы смирились, если бы Уилл сделал другой выбор, если хочешь потрахаться, пожалуйста, дорогой, если для тебя это так легко сделать в данной ситуации, но Уилл был их человеком. Он не пойдет встречаться с ней позже, даже если захочется. И Гарри и Балти были счастливы этим, вот он, наглядный пример того, что остались на этом свете люди с моральными устоями. Заметь, их немного, но один или два уж точно отыщутся. Это только соблазн, вот и все.

Они все – одинокие мужчины, и Гарри с Балти теперь интересовали брумми, Картер напомнил им, что они еще обещали встретиться со скаузершами, и был прав. Что за хрень он спорол? Понятно, ему просто не хочется, чтобы они обнаглели и набрали слишком много очков. Вы посмотрите, кто это нам заявляет. Но это же, блядь, типично. Ты тупо дрочишь почти весь год, а тут вдруг подворачивается случай потрахаться, а за ним сразу же следует вторая порция, вот вам добавка в виде секса, мистер. Все вплотную, как в метропоезде. Почему нельзя сделать так, чтобы все это было не в один день? Это несправедливо. И что теперь делать, возвращаться к скаузершам или попытаться присунуть брумми? Трудное решение.

А потом они устроили настоящий пир, превосходным образом набили желудки, тика и виндалу были запиты «Карлсбергом», и все официанты говорили с северным акцентом, и это вполне справедливо, и они говорили, что Брэдфорд – это столица карри во всей Британии. Может, даже в целом мире. А владелец переехал в Блэкпул, расширил семейный бизнес, и Манго опустошил блюдо с чатни, оставив на долю остальных только маринованный лайм и лук. На улице начался проливной дождь, так что они заказали еще но пинте, а когда дождь закончился, они расплатились, оставили чаевые и вернулись обратно в отель.

Уилл пошел поспать, остальные вместе с Манго осели в баре. От выпивки они слегка устали, замедленная реакция, но Терри был счастлив видеть этих парней снова, день прошел легко и быстро, и следующее, что осознает Уилл, так это то, что его будят Манго и Картер, они уже приняли ванну и побрились, видок как у латиносов, бьют копытами, готовясь провести достойную ночку. За стеной Гарри и Балти по-прежнему пытались решить, присунуть ли еще раз скаузершам или пойти отловить брумми. Гарри помнил теплое тело скаузерши, не сравнить с той теткой из его сна, в миллионы раз лучше. Они не могли решиться, но это все ерунда, они просто хотели повеселиться. Не стоит воспринимать жизнь столь серьезно.

Они выключили свет и пошли в соседний номер, постучали, чтобы их впустили, сели на кровать Картера, стали ждать, пока Манго раздаст своих будд. Эта хрень – чистая, по крайней мере, он так утверждал. Они спустились вниз за выпивкой, и за стойкой бара снова стоял Терри Мак. Терпеливо ждал их, имея под рукой отборный ассортимент лагера и всякого прочего пива.

Они дернули по паре лагера и, помахав Маку ручкой, вывалились па ночной свежий воздух, вот теперь находиться в Блэкпуле – настоящий кайф – они любовались цветами и слышали звуки музыки, они стояли в пабе и наткнулись на брумми, но это исключительно по чистой случайности, веселились и радовались самим себе и жизни, ничего не ожидая, ни о чем не беспокоясь, снова умирают от жажды, и Уилл делает заказ, а потом они идут вниз по дороге, платят за вход и теперь испытывают судьбу в этом закрытом помещении, где мигают огни, и все вместе оказались в темноте, и нет больше ни севера, ни юга, только музыка наполняет все смыслом, не зря они сюда завалились, прочувствовать басы, футбол – красивая игра – действительно красивая – и нет больше ненависти, потому что ты понимаешь, что каждый – это часть единого целого, и даже такая немодная штука, как секс, ничего не значит – в чем тут разница? – ведь после секса в большинстве случаев девица будет носить в своем животе ребенка, не подразумевалось, что должны существовать какие-то правила и законы, потому что ровнять людей с дерьмом только по тому, какие они, – это никуда не годится – они все – частички единого целого – и сейчас тебе выпал шанс это прочувствовать, к примеру, кто такие шотландцы – просто люди, которые живут в другом конце страны и у которых другой выговор, какие-то другие обычаи, история, которая полностью осталась в прошлом, и если кто-то из них родился бы, скажем, не в Лондоне, а в Глазго, то тогда бы они были шотландцами, это же так просто, но иногда ты не в состоянии увидеть происходящее в истинном свете, когда стоишь на этой огромной парковке и ищешь автомат, который выдает талоны, все время глядишь на часы, ведь за простой капают деньги, но когда ты выходишь на свет, то вот оно, ждет тебя, потому что есть в этом некий смысл, все каким-то образом взаимосвязано – длинная линия ДНК, ведущая обратно к Человеку с острова Ява – к Люси в Африке – к первобытному миру Каменного века – а когда ты слушаешь аборигеискую музыку, то понятно, что кассету сделали на заводе, так что есть какая-то связь, и они посмотрели на девиц вокруг, и не было потребности в сексе или в очках, теперь уже нет никакой разницы, это все – декорации, типа талисманов и ювелирных украшений, игрушка на поиграть, провести время, и не важно, что завтра ты умрешь или станешь бедным и грязным, потому что когда ты придешь в чистилище, залитое светом и всем таким – прямо в свой сбический сон, который был точно как в жизни – то ты можешь делать все, что хочешь – может, ты хотел скинуть штаны – но в чем тут фишка, ты никогда не спасешься от условностей, которые – часть того, кем ты стал, ты читал про детей, которые выросли вне человеческой среды, жили с приматами, те их вырастили, так что если кто-то надавал тебе по жопе, то зачем его убивать за это, потому что они такие же, как ты (в самой глубине души), и нет причин, чтобы обманывать людей и использовать проституток, потому что каждый порноактер – это тоже человек, и деньги что-то значат, но это не все (надо бы это запомнить, а то забудешь), и в снах есть свой смысл (превосходный смысл), теперь для них все прояснилось, и эти джанглы фоном – Большой Фрэнк у двери проверяет билеты – и время не имеет значения, если ты сидишь дома, с Карен, слушаешь панк, реггей, все эти пластинки прошлых лет из черного винила, все так, как оно и должно быть.

Эта связь вполне очевидна, но женщины такие вкусные, может, он (Картер) теряет свое обаяние, на них надеты шорты и видны полоски от лифчиков, как-то так, но это не та игра, это, должно быть, подействовал будда, невозможно заморачиваться на том, чтобы разговаривать, не говоря уж о том, чтобы болтать про всякое дерьмо, и даже Братья Во Яйцах притопывают ногами, огромные мужики с бритыми головами, и кажется, эта громкая музыка проходит сквозь потолок, сотрясает фундамент, но здание стоит крепко, какие проблемы, и эти скаузерши прошлой ночью, а тут еще и брумми, словно весь Блэкпул собрался в одном месте, и Лондон, кажется, остался очень, очень далеко.

Будда уничтожил все их привязанности, и вот оно – то, в чем и было все дело, ты ведь не хочешь страдать, а вся жизнь – это страдание, ив итоге ты умрешь, и надо же что-то делать, и ты раздумываешь над этим вопросом, и все здание пульсирует, и не может быть никаких сожалений, ибо история уже перенисана, но для каждого конкретного человека это не имеет значения, для того, кто его знает, что будет после, только Гарри-мечтатель и знает, у них у всех бывают вспышки прозрения, а он не святой и не пророк, религия – это игра для болванов, будда это прояснил вполне доходчиво, а они могут слиться с толпой этим субботним вечером, вспоминая Шед, распевая хором своими хриплыми голосами, но есть в этом сходство, некий фанатизм, где тут фашисты и где коммунисты?

Время, словно бешеное, неслось мимо по улицам, и вот уже музыка выключена, но все равно она отдается эхом в их черепушках, угасает, уши сейчас лопнут, парни топают домой, покупают чипсы с карри, садятся на лавочку, смотрят на море, и с ними скаузерши и брумми, никто особо не болтает, не так уж и холодно, пять утра, все заебались, надо пиздовать домой, парни плетутся к отелю. Терри МакДермотта нигде не видно, никто больше не хочет выпивать, они сидят и курят, в конце концов все заваливаются спать.

Картер отдернул занавески и прошел назад через весь номер. Вышел в коридор и постучал в соседнюю дверь. Давайте уже, ленивые ублюдки, время просыпаться, у нас осталось только полдня. Все остальные никуда не торопились, собирались себе потихоньку, так что ебарь-террорист отправился на прогулку по морскому побережью, подышать воздухом и полюбоваться на парящих чаек. Вдруг поймал себя на мысли, что когда-нибудь хорошо бы было поселиться у моря, в один прекрасный день, когда он станет старше, Может быть, будет заправлять маленьким магазинчиком. Он покачал головой. Легко так думать. Он родился в Лондоне и там же должен умереть.

Когда он вернулся в гостиницу, все остальные почти расправились с завтраком и с газетами. Все были тихие и задумчивые. Два дня – это очень мало. Они отправились вниз, к волнорезу, поиграли в галерее, а йотом завернули в пабы, в которых провели так много времени в последние два дня, чтобы дернуть кружку-другую цивилизованной воскресной пинты. Теперь все было по-другому. С привкусом разочарования.

Манго открыл двери, и «Ягуар» заурчал. Они двинулись в путь, оставив Блэкпул позади. Это был самый теплый день, и никому даже мысли в голову не пришло включить какую-нибудь музыку. Парни или дремали, или были заняты собственными мыслями, а водитель снова кайфовал от этого мягкого хода, красуясь на внешней полосе. Он свернул на среднюю, чтобы пропустить каких-то ковбоев. Обычно он таких обгонял. Тридцать кусков – это вагон денег за машину. Нет, хватит на этом заморачиваться.

Мимо неслись деревенские пейзажи, можно понять, против чего возражают противники автомобильных дорог, хотя эти трассы существенно облегчили жизнь. .Они выехали очень рано, чтобы не застрять в больших пробках, двумя с половиной часами позже они уже в Ватфорд Гэп, приближаются к Лондону. Никто не сказал ни слова, парни на заднем сиденье спали, Уилл ждет не дождется, когда же увидит Карен, ведь хорошо, когда есть кто-то, кто тебя ждет. Он был рад, что сумел проявить благоразумие и оставить ту девчонку в покое. Вокруг Брент Кросса сгущалась пробка, машины медленно тащились в Хангер Лэйн и дальше, на Аксбридж Роуд.